Текст книги "Леди на сельской ярмарке"

– Она даже сейчас производит впечатление, – согласилась миледи. – Интересно, а у нее есть ухажеры?

– Уверяю вас, да.

– Ной Локк? – высказала предположение леди Хардкасл.

– А вы, скажу я вам, умница, – с уважением сказала леди Фарли-Страуд. – Как, Бога ради, вы об этом узнали?

– Она слегка запнулась, когда объясняла нам, почему он «заскакивает» пару раз в неделю «как добрый сосед».

– Это уже много лет ни для кого не секрет. Но она женщина верная. «Пока смерть не разлучит нас», – обещала она и никогда не пыталась нарушить клятву, данную Богу.

– Но если Кэрэдайн неожиданно умирает, то она может выйти замуж за Локка… Интересно.

– Вы думаете, она сама его убила? – Леди Фарли-Страуд заметно оживилась.

– Я этого не исключаю, – ответила леди Хардкасл. – Но в пабе ее не было, так как же она могла его отравить?

– Значит, Локк?

– Тоже возможно. В тот день он, конечно, был в пабе. Но там же были и другие люди. Например, Дик Окли.

– Боже, а ведь вы правы, – ужаснулась леди Фарли-Страуд. – А они друг друга ненавидели. Здорово собачились по поводу покупки скота.

– И по поводу призового быка, – вставила я.

– И по поводу призового быка, – согласилась хозяйка дома. – Я об этом совсем забыла. Вы правы. Это Окли. Он вполне мог подсыпать что-нибудь в сидр Кэрэдайна, и никто ничего не заметил бы…

– Успокойтесь, Герти, дорогая, – рассмеялась леди Хардкасл. – Мы не можем обвинить их всех. А что насчет Морриса Кэрэдайна?

– Вы об этом слабаке?

– А он действительно слабак?

– В худшем понимании этого слова, – пояснила леди Фарли-Страуд. – Я вовсе не против того, что мужчина не хочет пачкаться на ферме, если у него душа лежит к чему-то другому, но он постоянно ныл по этому поводу.

– Что вы имеете в виду?

– Никогда не мог выступить против отца. Вместо этого ходил весь из себя такой упавший духом и несчастный. Хотя, с какой стороны ни посмотри, он отличный художник. Может и вам форы дать, Эмили, а что?.. Но он так и не сподобился сказать: «Папаша, я уезжаю в город, чтобы стать художником, и катитесь вы к черту с вашей фермой». Нет, он просто молча принял свою судьбу.

– Он боялся отца? – уточнила я. – Отец что, давил на него?

– Спенсер Кэрэдайн пытался давить на всех, дорогая. Но Моррису доставалось больше других.

– Люди говорят, что яд – это оружие женщин, – задумчиво произнесла леди Хардкасл. – Но может быть, это и оружие слабаков?

– Боже милостивый, это мог быть любой из них, – вырвалось у леди Фарли-Страуд.

– А что насчет его другого соседа? – задала вопрос леди Хардкасл. – Насчет Ланселота Трибли? Мы встретили его сегодня утром, когда ехали на Верхнюю ферму.

– Смешной он, этот Трибли, – ответила леди Фарли-Страуд. – Занимается чем угодно, но только не фермой. Он, кстати, председатель регбийного клуба. Спросите о нем Гектора. Но ферму он ненавидит. С год назад поднял шум о том, что продает ее и переезжает. Какие-то большие планы по поводу бизнеса в Глостере. И вот прошло уже двенадцать месяцев, а он все еще здесь… Прожектер. Мечтатель.

Неожиданно мне в голову пришла мысль.

– Но никто не упоминает о Тоби Томпсоне, – заметила я.

– Милый старина Тоби, – вспомнила леди Хардкасл. – Ну конечно. Отлично, Фло. Я вам не говорила, Герти, что он был первым, кого мы встретили на нашей первой прогулке после переезда сюда? Очаровательный мужчина. Почему его нет в моем списке? Он наверняка постоянный участник торгов.

– Конечно, милая, но не в последнее время. У него болеет сестра. И каждую свободную минуту он проводит с ней в Норт-Нибли. Хотя таких минут у него немного, как вы понимаете. Так что, когда ему нечего продавать, бедняга не может позволить себе роскошь быть на рынке.

– Как печально, – заметила леди Хардкасл. – Но почему миссис Кэрэдайн о нем ничего не сказала? Он ведь один из ее соседей, нет?

– Нет, милая. Мне надо будет показать вам все на карте, но его ферма находится с другой стороны от фермы Ноя Локка. Так что, строго говоря, он не ее сосед.

– Ага. Тогда это все объясняет.

– Так что вы думаете, милая? – поинтересовалась леди Фарли-Страуд. – Кто убийца?

– Какая вы смешная, Герти… Мы поговорили только с двумя людьми, полиция еще не нашла никаких улик, а полицейский хирург даже не подтвердил, что покойного отравили. Миссис Кэрэдайн сказала нам, что Спенсер был болен.

– Вы что, считаете, что я бегу впереди паровоза? – Казалось, леди Фарли-Страуд в ужасе.

– Чуть-чуть, дорогая, – дружески успокоила ее леди Хардкасл.

Раздался стук в дверь, и на пороге появился Дженкинс с кофе.

– Почему так долго? – возмутилась леди Фарли-Страуд. – Вы что, ездили за кофе в Бразилию? – Она хихикнула.

– Полагаю, что именно этот сорт кофе, миледи, выращен в Вест-Индии. – Дженкинс был человеком прямодушным, почти начисто лишенным чувства юмора.

– Да неужели? А вы когда-нибудь бывали в Вест-Индии, Эмили?

– Нет, дорогая. Но моя тетя ездила туда часто.

– На Ямайку? – уточнила леди Фарли-Страуд.

– Нет… на Антигуа, – ответила миледи. – Мой дядя был сахарозаводчиком.

– Повариха извиняется, миледи, – сказал Дженкинс, – но молоко сегодня привезли поздно, так что она еще не закончила с тортом. Спрашивает, не согласитесь ли вы на песочное печенье?

– Ну конечно, Дженкинс, – с энтузиазмом откликнулась леди Хардкасл. – Тем более что мы его уже пробовали. Поблагодарите ее от нашего имени.

– Да, Дженкинс, пожалуйста, – леди Фарли– Страуд кивнула.

– Что-нибудь еще, миледи? – спросил дворецкий.

– Нет, спасибо. Да, а вы не видели сэра Гектора?

– Думаю, он занят в кабинете, миледи. Вы хотите, чтобы я ему что-то передал?

– Нет, не будите его. Вы останетесь на обед, Эмили?

– Спасибо, дорогая, но – нет. Нам надо домой. У нас еще дела. Может быть, в другой раз?

– Это будет замечательно, – сказала леди Фарли-Страуд. – Тогда, Дженкинс, мы, как всегда, будем обедать вдвоем. Вам еще нужно авто, Эмили?

– Если не возражаете, милая. Это было бы прекрасно.

– Тогда предупредите, пожалуйста, Берта, Дженкинс, – распорядилась леди Фарли-Страуд.

– Благодарю вас, миледи. – Дворецкий поклонился и тихо исчез.

Вернувшись домой, я приготовила легкий ужин, который мы съели вместе, пока леди Хардкасл распространялась о ядах и отравлениях.

– Понимаешь, – говорила она, размахивая вилкой, – есть яды, действующие практически мгновенно, а есть такие, что только через несколько часов. Было бы гораздо проще, если б мы знали, каким именно отравили Кэрэдайна. Тогда мы смогли бы отмотать время назад и понять, когда ему дали яд. И в этом случае лучше представляли бы себе круг подозреваемых.

– А какие есть самые распространенные яды? – поинтересовалась я.

– Начнем с нашего старого друга мышьяка, – хозяйка похлопала по медицинскому справочнику, главному источнику ее знаний. – Изрядная доза может убить в течение получаса, и его несложно достать. Мы не знаем, как чувствовал себя перед смертью Кэрэдайн, так что не можем сравнить симптомы, но вероятность того, что кто-то мог подбросить ему мышьяк, пока он сидел в баре, существует.

– А разве где-то в отчете не указано, что все утро он выглядел осунувшимся, даже еще до того, как его увидела леди Фарли-Страуд? – спросила я.

– Правильно, но миссис Кэрэдайн сказала нам, что ее муж болел, так что это может ничего не значить. Если только она не кормила его мышьяком в течение какого-то времени. Человека можно отравить и небольшими дозами, если давать их ему постоянно.

– Значит, мышьяк мы исключить не можем.

– Нет. А еще, конечно, есть цианистый калий. Вот он действует очень быстро. Кто-то из проходящих мимо мог уронить совсем маленькую дозу в сидр… ну а потом…

– Леди Фарли-Страуд говорила, что он просто отключился.

– Правильно, правильно.

– А как насчет стрихнина? – задала я следующий вопрос.

– Замедленное действие, но приводит к конвульсиям. А Герти сказала, что у него был спазм, прежде чем он скончался.

– И его, наверное, тоже не так сложно достать, – предположила я.

– В этом все дело. Мне бы хотелось, чтобы полиция занялась этим направлением.

– Может быть, стоит утром связаться с инспектором Сандерлендом? – предложила я.

– Возможно, мы и свяжемся, – согласилась миледи. – Или обратимся к кому-то, кто хорошо в этом разбирается. Есть у меня в больнице один приятель, которого я знаю еще по Кембриджу. Уверена, что он сразу же все выяснит.

Какое-то время моя хозяйка задумчиво пережевывала еду.

– Эта форель просто превосходна, – сказала она наконец.

– Спасибо, миледи. Тут все дело в цианиде. Некоторые хозяйки используют миндальную стружку, но мне кажется, что капелька синильной кислоты[23]23
  То же, что и цианистый калий.


[Закрыть] придает блюду не с чем не сравнимую пикантность…

– Скрыться тебе все равно не удастся, милочка. Сандерленд вцепится в тебя, как пес.

– Не забывайте, что нас двое, миледи. Он уже устал от всех этих проявлений вашей гениальности.

– Если б я действительно была гениальна… – Леди Хардкасл рассмеялась. – В настоящий момент я чувствую себя полной идиоткой. Ни малейшего представления не имею, как нам все это решить.

– Но мы же только начали, миледи. Подождите, пока мы поговорим с другими фермерами, и вам станет гораздо легче.

– Думаю, ты права, – согласилась со мной хозяйка. – Когда, Берт сказал, он приедет завтра?

– Я велела ему быть в десять, миледи. Подумала, что мы сможем сделать кое-что по дому, а фермеры успеют вернуться домой после утренних занятий.

– Умница. А с кем с первым, с Окли или с Локком?

– Окли серьезно пролетел на аукционе, но мог ли он из-за этого убить человека? Локк выигрывал гораздо больше, если освобождал нашу прекрасную Одри от ее жизни с нелюбимым и сам женился на ней.

– Этим он оказывал услугу им обоим, – согласилась леди Хардкасл. – Подбросим монету?

– Если только она у вас есть, миледи. Я ведь бедная служанка, у которой нет своих денег.

Миледи опять рассмеялась, и этот смех изменил ее лицо, сделав его более солнечным и живым. Такой я давно ее не видела.

– Ты сегодня сама на себя не похожа, Фло. Что с тобой?

– Честно? Не знаю. Может быть, это облегчение от того, что вы поправляетесь…

– Прости, что заставила тебя поволноваться, дорогая. Человек иногда замыкается в себе самом и забывает, как это тяжело сказывается на окружающих. Мне надо написать Гарри и рассказать ему о том, как идут наши дела.

– Обязательно, миледи.

– Но как же мы выберем, к кому первому идти? – не унималась хозяйка. – Нам надо что-то совершенно случайное… – Она осмотрелась. – Знаю. Книга. Ты будешь пролистывать страницы, а я наугад засуну между ними палец. Если номер страницы будет оканчиваться на один или три, то сначала идем к Локку, если на пять или семь, то к Окли.

– А если на девять, миледи?

– Тогда Берт отвезет нас в Бристоль, где мы съедим роскошный ланч, а потом пройдемся по магазинам и посетим шоу в «Империи». И к черту это расследование убийства.

– Правда? Тогда я участвую.

Я сняла суперобложку с книги, чтобы она не мешала, и веером стала пролистывать страницы. Палец леди Хардкасл скользнул между ними, и я полностью открыла книгу, чтобы увидеть, что приготовила для нас Судьба.

– Страница двести пятьдесят семь, – разочарованно объявила я. – Похоже, что завтра с утра мы беседуем с Диком Окли.

– Похоже на то… Значит, гулять будем в другой день.

– Фу-у-у-у, – выдохнула я. – Все эти дурные убийства и глупые убийцы…

– Как ты права, милочка, как права… А теперь давай все уберем и обновим «доску расследований». А потом, думаю, надо будет немного помузицировать. Может быть, вспомним какие-нибудь неприличные песни, чтобы компенсировать пропуск шоу в «Империи».

– И я была девушкой юной… – запела я, убирая посуду со стола.

Глава 4

Субботним утром я проснулась рано, как жаворонок, и тут же твердо решила выяснить истинные привычки этих птиц. Действительно ли они просыпаются так рано? Можно было бы сказать, что я проснулась «с первыми лучами солнца», но здесь возникал вопрос, какой луч солнца считать первым, а какой – последним.

К тому времени, когда леди Хардкасл позвонила, чтобы я принесла утренний кофе, я успела закончить много дел, которые долго откладывала на потом и была чрезвычайно довольна самой собой.

Когда я вошла с кофе, она читала, сидя в постели.

– Доброе утро, Фло, дорогая, – поздоровалась хозяйка.

– И вам тоже доброе утро. Наконец-то проснулись… Кофе?

– Наконец-то проснулась? Ты что, хочешь сказать, что твоя хозяйка – лежебока?

– Да, когда стаканчик на ночь хорошо пошел.

– Сегодня суббота, – миледи громко откашлялась. – А в субботу леди может позволить себе поспать подольше.

– Вы были бы абсолютно правы, миледи, если б эта самая леди не спала так же долго и в оставшиеся шесть дней недели.

– Ты, моя девочка, пуританка[24]24
  В данном случае используется в значении «сторонница суровых нравов».


[Закрыть], и… и…

– И совершенно очаровательная и изумительная женщина, миледи? – перебила ее я.

– Можно сказать и так. – Она еще раз прочистила горло.

– И потом, сейчас всего восемь часов утра, – закончила я ее фразу. – Завтрак будет готов через пятнадцать минут, а Берт не появится до десяти часов. Я достала вашу одежду и начистила обувь.

– Видно, что у тебя всё под контролем. Спасибо.

– Пожалуйста, миледи. Я громко крикну, когда завтрак будет готов.

– Нам нужен гонг.

– Глупости, миледи. Достаточно пары сильных валлийских легких. Скоро увидимся.

Я извинилась и вышла из комнаты.

Завтрак и одевание прошли без особых проблем. Намек на драму возник, когда выяснилось, что потерялась пуговица от платья, но на помощь пришла Фло со своей волшебной коробкой для шитья.

– Клянусь, он приезжает пораньше и ждет за поворотом дороги, – сказала леди Хардкасл, когда раздался звонок в дверь. – Как еще может человек быть таким пунктуальным?

– Доброе утро, Берт, – поздоровалась я, открыв дверь. – Как вам это удается?

– Доброе утро, мисс. – Было видно, что водитель слегка озадачен. – Вы о чем?

– О том, как вам удается быть таким точным, – объяснила я. – Вы каждый раз звоните в дверь тогда, когда часы начинают отбивать время.

– У меня есть карманные часы моего папаши, – Берт издал смешок, – и они пока отлично показывают время, так что я приезжаю почти вовремя… А кроме того, у вас самые громкие часы во всей округе. И если я вылезаю из машины, когда они начинают звонить, то в дверь я могу позвонить, как раз когда они начинают отбивать время.

– Ах вот в чем дело, – сказала я, делая шаг в сторону, чтобы леди Хардкасл могла выйти. – Как прозаично…

– Простите, что разочаровал вас, мисс, – ухмыльнулся водитель.

* * *

К ферме Дика Окли в Вудворте мы подъехали как раз в тот момент, когда сам мистер Окли по тропинке возвращался со своего самого дальнего поля.

Леди Хардкасл попросила Берта остановиться, с тем чтобы мы могли пройтись вместе с ним. В свою очередь, хозяин фермы тоже остановился. Он с подозрением следил, как мы выбираемся из машины.

– Доброе утро, мистер Окли, – поздоровалась с ним хозяйка, подходя. – Я леди Хардкасл, а это мисс Армстронг.

– И вам тоже доброе утро, миледи. Я знаю, кто вы. – Он отсалютовал нам. – Видал вас с леди Фарли-Страуд в «Стоге» на прошлой неделе. Ну и, конечно, раньше слыхал о вас… Что я могу для вас сделать?

– Мы пытаемся собрать информацию о смерти мистера Кэрэдайна, – ответила ему миледи.

– Этого старого скряги? Плохо о покойниках не говорят, но так ему и надо. – Он вновь двинулся в сторону жилого дома, и мы пошли рядом.

– Вы не первый, кто говорит нам об этом, мистер Окли. Хотя спрашивать мы начали только вчера, – сказала леди Хардкасл.

– Думаю, что другое вы вряд ли здесь услышите. Я вам так скажу: в тот день, когда Господь награждал людей добрым и веселым нравом, Спенсер Кэрэдайн на заднем дворе затеял ссору со святым Петром по поводу какой-то ерунды.

– А когда вы видели его в последний раз? – уточнила миледи.

– В четверг в «Стоге». Видел, как он сидел там, согнувшись над своим пирогом, и таращился на окружающих. А чуть позже уткнулся в него лицом.

– А когда вы с ним в последний раз говорили? – этот вопрос задала я.

– Я заходил к нему на прошлой неделе, после того как он смошенничал на аукционе.

– И что же вы ему сказали? – продолжила я.

– Сказал, что больше не намерен терпеть его закидоны, и если он поступит так еще раз, то ему не поздоровится.

– И как он на это среагировал?

– Сказал мне, чтобы я… Прошу прощения, леди, но здесь я не могу повторить то, что он мне сказал.

– О смысле мы догадались, – леди Хардкасл улыбнулась. – А почему вы думаете, что он смошенничал?

– Ну, – задумчиво произнес фермер, – теперь, говоря об этом с вами, я уже не так в этом уверен. Просто каждый раз, когда мне казалось, что я вот-вот одержу верх, Кэрэдайн вновь повышал ставку. Как будто нарочно это делал. Ему коровы Фарли-Страудов были вовсе не нужны. Он просто хотел, чтобы они не достались мне. А они хорошо доились. Мне б они не помешали.

– И где происходила ваша стычка?

– На дворе.

– Он не пригласил вас в дом? Не предлагал обсудить все за чашкой чая?

– Спенсер Кэрэдайн? – Окли рассмеялся. – В роли доброжелательного хозяина? Да он с запахом г… ни за что не расстанется, прошу прощения, леди.

– А миссис Кэрэдайн при сем присутствовала? – продолжила я задавать вопросы.

– Одри? – задумчиво переспросил он. – Она не выходила, но я вроде бы видел ее за окном.

– И она вас тоже не пригласила?

– А она ничего не делала без разрешения Спенсера.

– То есть ругались вы во дворе. А что было потом?

– Я просто ушел. Сказал все, что хотел, и оставил его жевать сопли. Смысла в этом никакого не было, но мне стало лучше, когда я высказался.

– И вы не видели его до следующего рыночного дня? – уточнила леди Хардкасл.

– Нет, миледи, причин не было. Он был не тем парнем, с которым хотелось поговорить, если вы меня понимаете.

Мы подошли к воротам фермы, и Окли остановился, явно не желая пускать нас дальше.

– У вас есть яд, мистер Окли? – неожиданно спросила я.

Фермер взглянул на меня сначала удивленно, а потом удивление сменилось гневом.

– Простите? – холодно переспросил он.

– Яд, мистер Окли. У вас есть яд?

– Надеюсь, вы не собираетесь обвинить меня, мисс…

– Армстронг, – подсказала ему я. – Нет, мистер Окли, не собираюсь. Я просто хочу понять, как в здешних местах хранятся яды. Мы здесь новички…

– У каждого фермера есть яд, мисс Армстронг. Крысы. Они пожирают фураж и портят амбары. А еще разносят чуму. Мы их убиваем, – говоря это, он демонстративно смотрел мне прямо в глаза.

– И чем вы пользуетесь? – Я не отвела взгляд.

– Мышьяком.

– Благодарю вас.

– Да, мистер Окли, спасибо вам, – сказала леди Хардкасл.

Несколько минут мы стояли молча.

– Мне пора, – сказал Окли. – Хорошего дня.

С этими словами он открыл ворота, прошел на участок и закрыл их за собой, даже не оглянувшись.

– Что ж, это было интересно, – сказала хозяйка, пока мы возвращались к автомобилю и вечно снисходительному Берту. – Ты отлично встряхнула его в самом конце. Застала его врасплох.

– Хотя это не очень нам помогло, – я была разочарована.

– Ну, не знаю… Ты все-таки заставила его дать тебе ясный и недвусмысленный ответ.

– Наверное, да, – согласилась я, забираясь в авто.

– Куда теперь, миледи? – спросил Берт, пока мы усаживались.

– К Ною Локку, – ответила леди Хардкасл. – К запретной любви Одри Кэрэдайн.

* * *

И мы помчались по узким дорожкам в сторону фермы Ноя Локка. Хотя «помчались» – это громко сказано. Берт, правда, не обращал никакого внимания на лимит скорости в двадцать миль в час, но авто не было предназначено для гонок. И тем не менее доехали мы достаточно быстро и появились у ворот фермы как раз в тот момент, когда Локк вышел из дома.

Он был высоким мужчиной с фигурой спортсмена – возможно, регбиста, – и на вид ему можно было дать лет пятьдесят или чуть больше. Увидев нас у ворот, он приветливо улыбнулся.

– Заходите, леди. Только осторожнее – дорожка вся в грязи, ее надо бы помыть.

Я открыла крепкие деревянные ворота и отошла в сторону, давая дорогу леди Хардкасл.

– Добрый день, – поздоровалась она, подходя к хозяину. – Я леди Хардкасл, а это мисс Армстронг.

– Знаю, – ответил он, все еще улыбаясь. – Я вас ждал. Хотите чаю?

– Если мы вам не помешаем, то это будет просто великолепно, – ответила миледи.

Он открыл дом и провел нас на кухню. Ей было далеко до стерильной чистоты кухни Одри Кэрэдайн, но она выглядела вполне ухоженной и аккуратной. Локк жестом показал на стулья, и мы уселись за большим дубовым столом.

– Вы говорите, что ждали нас? – начала разговор леди Хардкасл.

Он рассмеялся, и лицо его просветлело.

– Даже здесь, миледи, новости распространяются очень быстро. Говорят, что вы расследуете смерть Спенсера Кэрэдайна. И старина сержант Бойс из Чиппинга этим очень недоволен, можете мне поверить.

– Другого я и не ожидала, – леди Хардкасл нахмурилась. – И тем не менее с этим ничего не поделаешь – мы оказываем услугу нашему другу.

– Об инспекторе Сандерленде он тоже отзывается не очень хорошо, – заметил Локк.

– Бедняга. Он, по-видимому, чувствует себя униженным всем происходящим, – задумчиво сказала миледи. – Может быть, нам стоит заключить с ним перемирие…

– Такое отношение делает вам честь, но вы даром потеряете время. Он любит, когда о нем думают как о жестком парне. Можно сказать, получает от этого наслаждение. Так что лучше оставить его в покое – так, в отдаленной перспективе, вы сделаете его только счастливее.

Локк поставил чайник и приготовил чайные принадлежности.

– У вас не местный акцент, мистер Локк, – заметила леди Хардкасл, пока он расставлял на столе блюдца и чашки.

– Вы правы, миледи, – согласился мужчина. – Мои предки из Хартфордшира[25]25
  Графство в Англии; с 1965 г. часть этого графства входит в состав Большого Лондона.


[Закрыть].

– И как же вы оказались здесь? Если вас не смущает мой вопрос?

– Ушел в отставку, забрал пенсию и отправился на поиски фермы в тихом и приятном уголке.

– Ах вот как, – сказала миледи. – И где вы служили?

– Везде понемножку, – ответил Локк.

Было видно, что ему не хочется говорить о военной службе, и он замолчал на все время, пока заваривал чайник и ставил его на стол. После этого отодвинул стул для себя и сел.

– Вы видели Одри Кэрэдайн после смерти ее мужа? – спросила леди Хардкасл.

Локк оценивающе взглянул на нее.

– Не буду унижать вас ложью, леди Хардкасл, и делать вид, что не знаю, о чем вы. Конечно, я видел миссис Кэрэдайн, и уверен, что вы знаете почему.

– И не один раз? – уточнила миледи.

– Больше одного раза в день в течение прошедших дней, – Локк не отрываясь смотрел на мою хозяйку. – Послушайте, половина графства знает о наших с ней отношениях. Мне не хочется, чтобы ее имя трепали всякими сплетнями и гнусными инсинуациями, но я в то же время не вижу смысла в отрицании того, что люблю Одри Кэрэдайн и женюсь на ней, как только это станет возможно.

– Очень удобно, что мистер Кэрэдайн скончался, правда? – сказала леди Хардкасл.

– В какой-то степени вы абсолютно правы. И я знаю, что это делает меня одним из подозреваемых…

– Ну, мы еще сами не уверены, что это было убийство, – прервала его миледи.

– Это верно, – согласился фермер. – Но криминальный отдел бристольской полиции не будет спускать с поводка своих лучших ищеек, не будучи уверенным, что такая возможность хотя бы существует.

– Вы нам льстите, – заметила леди Хардкасл.

– И тем не менее я к этой смерти не имею никакого отношения. Вы же видели Одри. Вы что, думаете, она согласилась бы провести остаток дней своих с убийцей? Убийство, вероятно, ускорило бы процесс нашего с ней воссоединения, но, если б она о нем узнала, это навеки развело бы нас.

– В том, что вы говорите, есть логика.

Локк разлил чай.

– А каким ядом вы травите своих крыс? – спросила я, когда он протянул мне сахар.

– Что, простите?.. А, понял, – Локк улыбнулся. – Стрихнином. В сарае стоит целая бутыль.

– Благодарю вас, мистер Локк, – вежливо улыбнулась я.

– Обращайтесь, – ответил фермер. – И что, это делает меня более или менее подозрительным?

– Если как на духу, мистер Локк, – вмешалась в разговор леди Хардкасл, – то мы не знаем. Полицейский врач тянет время, и никто еще не знает, что же убило мистера Кэрэдайна. Он вполне мог умереть от естественных причин. И инспектор Сандерленд мог послать нас на поиски неизвестно чего, заставив к тому же надоедать всем соседям и тратить впустую их время.

– Но сама вы так не думаете, – Локк сделал глоток чая.

– Честно? Нет, не думаю. Все показания свидетелей указывают на насильственную смерть. Что вы сами видели в четверг?

– Боюсь, что ничего. Я находился в другом конце зала.

– А раньше в тот день вы мистера Кэрэдайна не видели?

– Нет. Мне надо было продать несколько овец. Я вообще не знал о том, что мистер Кэрэдайн в Чиппинге, до всей этой суматохи в «Стоге».

– Тогда когда вы видели его в последний раз? – задала вопрос миледи.

– Говорил с ним?

– Необязательно. У меня создалось впечатление, что с ним мало кто говорил. По крайней мере, когда речь не шла о какой-то склоке.

– В самую точку, – рассмеялся Локк. – Говорил я с ним в последний раз в понедельник, когда зашел к нему узнать, не нужен ли ему фураж. Я заказал для себя слишком много и был рад поделиться с соседями.

– И каким вы его нашли?

– Как всегда – неблагодарным и в плохом настроении.

– А фураж он взял?

– Сразу же. Может быть, он и был ворчливым старым скрягой, но дураком – никогда.

– А после этого вы его видели? – поинтересовалась я.

– Мельком, в среду, в поле, когда возвращался… э-э-э…

– С вашей тайной встречи? – подсказала моя хозяика.

– У вас очаровательная способность говорить о самой невинной встрече как о чем-то отвратительном и грязном, леди Хардкасл.

– А как бы вы ее описали? – поинтересовалась миледи.

– Просто зашел на огонек, – ответил Локк. – Она была в тисках жизни с нелюбимым и отвратительным тираном. Он разогнал всех ее друзей, и никто, кроме меня, не имел мужества ему противостоять. Я был ее единственной компанией, помимо Морриса, ее сына. Да и тот старался как можно больше времени проводить подальше от дома.

– Но в среду вы с мистером Кэрэдайном не говорили, – уточнила леди Хардкасл. – Вы видели его издали? Как он выглядел?

– Как несчастный старый козел.

– Я имею в виду его внешний вид, мистер Локк. Он был болезненным?

– Сейчас, когда я об этом думаю, он выглядел не таким крепким, как обычно. Вы видели его живым? Худой, ничем не примечательный мужчина, он всегда был полон энергии. А теперь, когда вы меня спросили… в среду он выглядел каким-то… сдувшимся.

– Он был бледен?

– Боюсь, что не смогу ответить. Я видел его на расстоянии в пару сотен ярдов[26]26
  Около 183 м.


[Закрыть], но что-то с его походкой было не так. А почему вы спрашиваете?

– Еще не знаю, – ответила леди Хардкасл. – Миссис Кэрэдайн сказала нам, что он был болен. Вот я и думаю: была ли болезнь настолько серьезна, чтобы умереть от нее? И хотела узнать, может быть, вы заметили что-то, что могло бы побольше сказать нам о состоянии его здоровья.

– Боюсь, что я не доктор. И видел я его не очень хорошо. Это просто некое впечатление, понимаете?

– Понимаю, – сказала миледи. – А в четверг вы после продажи овец направились в «Стог» на ланч?

– Если коротко, то да.

– У вас там много друзей?

– Где? В пабе? Думаю, достаточно.

– Общество там довольно доброжелательное, не так ли?

– Именно так. И появление приезжих там никого не волнует, – согласился фермер.

– Это мы можем подтвердить, – добавила леди Хардкасл.

– И никто не смотрит на тебя косо, если ты просто фермер. Когда наступают морозы, мы все оказываемся в одной лодке. Когда ветры и ураганы сносят хлева для свиней, мы все боремся за них. И никто не интересуется вашим именем или тем, что вы служили в инженерном корпусе Его Величества, – ты просто фермер. Сосед, в помощи которого нуждаются; пара крепких рук, которая поможет разобрать завалы.

– В ваших устах это звучит очень романтично.

– Возможно, – наш собеседник улыбнулся.

– А в тот день много ваших друзей было в «Стоге»?

– Да большинство, наверное. В базарные дни там бывает шумновато.

– Это я помню, – заметила леди Хардкасл.

– Ну конечно! А то я все никак не мог вспомнить, где видел вас. Естественно, я о вас слышал, но вот где видел, не мог вспомнить… Вы были с леди Фарли-Страуд.

– Были.

– И там всегда одни и те же люди? – поинтересовалась я.

– Более-менее, – ответил он. – Может быть, не каждую неделю, но переклички ведь никто не делает.

– Спасибо вам за ваше время, – сказала леди Хардкасл, решительно возвращая чашку на блюдце. – Мы не будем больше злоупотреблять вашим терпением.

– Мне было очень приятно, – Локк кивнул с суховатой улыбкой.

Леди Хардкасл встала, и мы с мистером Локком последовали ее примеру.

– Благодарю вас за ваш рассказ. Мы сможем еще раз обратиться к вам, если понадобится?

– Конечно, миледи. Мои двери всегда открыты для вас.

Он проводил нас к выходу и постоял там, наблюдая, как мы на цыпочках пробирались по дорожке к ожидающему нас мотору. Берт уже успел завести двигатель и, когда мы подошли, восседал на водительском месте.

– Куда дальше, миледи? – спросил он, когда мы забрались на заднее сиденье.

– Боже мой, Берт! – воскликнула леди Хардкасл. – А вы знаете, у меня нет никаких идей. Нам бы надо поговорить еще кое с кем, но помимо этих двух визитов, я на сегодня ничего не планировала. А что вы думаете, Армстронг?

– Не знаю, миледи. Может быть, домой? Поедим и подумаем?

– Миледи, вы позволите мне высказать предложение? – Берт, трогаясь, осторожно посмотрел на нас в зеркало заднего вида.

– Конечно, позволю, Берт. Начинайте, – сказала миледи.

– Сегодня леди Фарли-Страуд упомянула, что хотела бы видеть вас еще раз. Она настойчиво намекала на то, что я должен убедить вас приехать к ней на ланч. Вы не будете возражать?

– Берт, – с восторгом воскликнула миледи, – это было бы абсолютно очаровательно! В «Грейндж», на ланч! И не жалеть лошадей!

Со скрежетом переключив скорость и взревев мотором, мы тронулись.

* * *

Дженкинс открыл дверь практически сразу же после того, как леди Хардкасл нажала на кнопку звонка. Едва поздоровавшись, он сразу же провел нас в столовую, где леди Фарли-Страуд, стоя у буфета, наполняла свою тарелку.

– Леди Хардкасл, миледи, – доложил Дженкинс, вводя нас в комнату.

– Эмили, дорогая! Заходите же! Я так рада, что вы приехали. Берите тарелки и накладывайте себе. Еды масса!

Леди Хардкасл в знак приветствия поцеловала ее в щеку и взяла две тарелки, одну из которых протянула мне. Она даже не стала спрашивать у хозяйки, могу ли я поесть с ними, но я постаралась быть как можно незаметнее.

– А Гектор к нам присоединится? – спросила миледи, кладя себе кусок пирога.

– Нет, дорогая, – ответила леди Фарли-Страуд. – Он уехал в Регбийный клуб в Чиппинге. Сегодня там важный матч. Не вернется до ужина. Обычно я езжу с ним, но у нас сегодня заседание городского комитета, так что матч мне придется пропустить. Угощайтесь же, Армстронг. Не надо церемоний.