Текст книги "Рок Зоны"

9

Предупреждала меня мама – не разговаривать с незнакомыми людьми. Вот почему я ее не слушал? Сейчас бы этот совет был весьма кстати. Возможно, последовав ему, я бы не оказался возле… этого.

– Что за хреновина такая? – спросил я, рассматривая стоящий перед собой то ли гараж для звездолета, то ли огромную мясорубку.

– Укрытие, про которое я вам говорил, – ответил проводник. – Пересидим тут.

– Я туда не полезу! – запротестовал Лева, указывая на огромное отверстие, из которого доносилось ровное низкое гудение. – Это какое-то пыточное устройство, точно тебе говорю! Мы только полезем туда, а он рубильник включит – и нас в пыль размолотит!

– Размолотит, – внезапно согласился проводник. – Если ты в венткамеру полезешь, то точно размолотит – ничего не останется. Вход – здесь.

Проводник подошел к боковой стенке, нажал на только ему видимые кнопки – и стенка отъехала в сторону.

– Прошу!

Мы осторожно вошли в темное помещение. Внутри было прохладно и пахло пылью, словно в библиотеке.

Наш новый знакомый скрылся в закутке и долго гремел бутылками, потом вышел, держа в руках фляжку.

– Нате, хлебните. Вам не повредит.

– Что это? – спросил Лева, первым схватив фляжку. И, не дожидаясь ответа, сделал добрый глоток, но сразу же закашлялся.

– Спирт.

Лева раскраснелся, сморщился, но ничего не сказал, хотя на лице была заметна матерная тирада.

Я взял фляжку у друга и отхлебнул. Обжигающий огонь прокалил внутренности, мягко ударил по мозгам. Состояние растерянности и страха стало потихоньку исчезать.

– Вот теперь можно и поговорить, – довольно улыбнулся проводник, забирая фляжку с алкоголем.

– Мы… – начал Лева, но незнакомец его прервал жестом.

– Меня зовут капитан Ожогин.

Наш проводник выпрямился по стойке «смирно» и кивнул головой.

– Алексей, – представился я. – А это Лева.

– Лева – ноет клево! – выпалил проводник и заржал.

– Так вы военный? Ну, раз капитан? – стараясь сдержаться, спросил Лева.

– Был, – махнул рукой Ожогин и сразу как-то погрустнел, ссутулился. – Рапорт написал, по собственному. Да потому что там одни придурки!

Не зная, что добавить к этому, мы лишь кивнули головами.

– Ушел вот в Зону. Тут хоть тоже свои придури имеются, но зато без командиров, и подзаработать можно. На одних артефактах подняться проще простого, но и упасть тоже легко. Из семерых моих знакомых за пять лет только я и остался – остальные из рейдов не вернулись. Пашку Косого упырь загрыз, Майора радиация добила, Халва на мине подорвался, Гусь в аномалии сгинул, Белюка какие-то уроды прирезали…

Не понимая, о чем сейчас толкует Ожогин, и уже изрядно заскучав от болтовни захмелевшего капитана, мы украдкой начали осматривать обстановку комнаты. Она, надо признаться, была спартанской. В дальнем углу стояла идеально заправленная кровать, в другом конце – столик с неубранной посудой. Слева виднелась дверь, видимо, в другую комнату. Вот и все.

– Послушайте, капитан, – сказал я, пытаясь остановить его монолог. – Нам бы позвонить. И еще спасти Макса и Саньку. Они ведь там остались.

– Позвонить? – задумался Ожогин. – Пожалуйста. Вот. Если, конечно, получится.

Капитан вновь ушел в другую комнату и вышел с телефонной мини-станцией.

– Звоните. Мне не жалко.

– Что вы имеете в виду? – насторожился я. – Тут связи нет?

– Связь есть. Но не всегда, – начал объяснять капитан. – Видели сегодня, какая аномалия летала? Таких размеров я ее уже давно не помню. А что это значит?

– Что?

– А это значит, что активизировались геомагнитные возмущения.

– Какие еще возмущения?! – напыжился Лева. Я глянул. Наверное, вот так они и выглядят, эти геомагнитные негодования, с толстыми красными щеками и маленькими свиными глазками, кидающими молнии.

– Я, конечно, не знаю, как она правильно называется, эта штуковина. Это я так ее обозвал, по-простому. В общем, это такая хреновина, после которой или Выброса жди, или другой беды – то зомбаки начинают оживать, то мутанты совсем разум теряют. Средь бела дня из укрытий своих выходят. А еще аномалии с ума сходят. Ну и соответственно, техника сбои дает. Ты попробуй, мне ж не жалко.

Лева выхватил телефон и стал остервенело тыкать в кнопки толстыми пальцами.

Ожогин с любопытством уставился на тщетные попытки парня дозвониться и лишь иногда прикладывался к фляжке и фырчал.

– Шипит все, – после долгих и безуспешных попыток, наконец, сдался Лева.

– А я о чем говорю? Дальше только хуже будет.

– Что значит хуже?

– А то и значит. Отсидеться надо. В геомагнитную бурю, которая в Зоне бывает, лучше где-нибудь отсидеться. Иначе мозги можно поджарить.

– Это как?

– Очень просто. Выходишь на открытую территорию и падаешь, или с инсультом, или еще с чем. Говорят, мозги в буквальном смысле варятся. Ну, как если бы человека в огромную микроволновку засунуть. С такими вещами не шутят.

– Постойте! – спохватился я. – А как же Саня с Максом?!

– Известно, что, – буднично ответил Ожогин и отхлебнул спирта. – Не жильцы они.

10

Кап. Кап. Кап. Кап. Кап.

Мерный убаюкивающий звук. Совсем не напрягает. Наоборот, успокаивает, действуя гипнотически. Слушаешь и невольно синхронизируешь ритмы организма с медленным темпом.

Кап. Кап. Кап.

В помещении было холодно и пахло грибами. Зеленая плесень, бурно разросшаяся на стенах, в полумраке испускала бледное свечение.

Кап. Кап. Кап.

Капало не в воду, на камни. А мелкие брызги от капель освежали лицо, выводя из забытья.

Ледяной ветер неприятно прошелся по телу.

– Где это мы? – поднимая свинцовую голову, спросил Макс.

Саня не ответил.

– Саня?

Нет ответа.

Макс огляделся, но в полутьме что-то разглядеть не получилось – лишь очертания стен да тени.

– Кто здесь? – спросил у темноты Макс, но вновь не получил ответа.

Стало страшновато. Что случилось? Как он сюда попал?

Память помаленьку начала возвращаться. Он попятился назад и провалился вниз. Да, точно!

Максим выругался. Надо немедленно отсюда выбираться.

Вот только как? Яма метра четыре высотой. Просторная, надо признаться, яма. Правильной формы. Допрыгнуть до дыры, в которую он провалился, нереально. Лестницу бы. Или хотя бы веревку.

Макс вновь осмотрелся, прошел от одной стены к другой. Пораженный открытием, воскликнул:

– Да это же бункер! Вот ведь угораздило!

У дальней стены в темноте что-то хрустнуло. Макс обернулся, прищурился, пытаясь разглядеть источник звука. Но ничего, кроме корней деревьев, свисающих, словно дохлые змеи, с потолка, не увидел.

– Кто здесь? Щас как дам в лоб! Выходи!

Вновь скрипнуло, и из тьмы возник силуэт. В блеклом сиянии фосфоресцирующей плесени Макс увидел, что чужак держит в руках что-то острое, изогнутое, похожее на кинжал. Макс хотел отступить, но уперся спиной в стену. Ужас сковал горло.

Чужак сделал еще один шаг вперед и рассмеялся.

11

– Ты кто еще, мать твою, такой? – спросил Макс.

«Без Лехи все пошло кувырком, – подумал он. – Зря мы остались ждать их снаружи. Надо было переться вместе в избушку. Но им там тоже не повезло. Даже не знаю, что случилось – сначала огромная тварь с щупальцами вместо усов выскочила из леса, мы с Саней спрятались за кустами. Потом ее грохнули. Появился незнакомец, начал потрошить монстра, а после, когда мы убедились, что он вроде как не собирается наших друзей резать на запчасти, решили, что пора бы и выйти поздороваться.

Но тут загремели выстрелы.

– Это еще кто? – спросил Саня.

В ответ драммер пожал плечами.

– Ползти можешь?

Он кивнул, и друзья стали пятиться задом, пытаясь отойти на безопасное расстояние от поляны.

И тут произошла еще более неожиданная история – нога Макса застряла. Но не просто застряла, ее со всей силы дернуло вниз. Он пытался хвататься руками за траву, землю, кусты – да хоть что-нибудь, но так и не смог. Не хватило сноровки, только пальцы ободрал о кусты. Сане тоже – он дико орал, потому что ловушка, сработав, ударила его по больной ноге.

И вот мы здесь. Где?! Да хрен его знает, если честно. Подземный бункер, бетонные стены, а еще куча хлама под ногами – в темноте не разглядеть».

А вот и хозяин бункера – тень качается напротив единственного светлого пятна в этом мраке подземелья.

– Ты кто? – повторил Макс свой вопрос.

Нет ответа.

Барабанщик шагнул к нему, но лучше бы этого не делал. Знаете, есть выражение «увидеть Париж и умереть», так вот здесь можно было увидеть хозяина и тоже склеить ласты. Но от другого – от страха!

Сначала Макс увидел его глаза. Они светились как лунная поверхность. Он такое видел в журналах типа «Нэшнл Джэографик». А еще у подруги была книга – гид по драгоценным камням Алексея Лагутенкова. Она собирала камешки – хобби такое, вот и затарилась книжкой. Там и про стоимость камней инфа была, и про хиромантию всякую типа рекомендаций астрологов. В книге были такого цвета камешки, «лунные» назывались. Белесовато-серые, но на солнце казалось, что они светятся изнутри.

Здесь были точно такие же глаза. Как у слепого.

– Ты… ты куда Саню дел? – спросил Макс, пытаясь придать голосу хоть немного храбрости. С такими надо общаться в духе дрессировщика тигров в цирке: смотреть в глаза и показывать, кто тут главный. Кнут и пряник, кнут – чаще. Проблема в том, что в этот раз кнут был у «тигра» – в тусклом свете, сочащемся сверху, блеснула сталь клинка. С него капала густая жидкость – кровь!

Все Максовы рассуждения про то, что надо вести себя как дрессировщик, сразу же испарились из головы. Одна ловушка – и он сам стал животным на арене, мартышкой в клетке с тигром.

– Не трогай меня, слышишь? Не трогай меня! – начал пятиться он назад. – У меня там… наверху… наверху мои друзья, они сейчас придут за мной. У них оружие есть, слышишь?

Наверху было тихо. Слышно только, как капает вода, но это уже внутри бункера.

Ш-ш! – вдруг зашипела тень и шагнула к драммеру.

Невысокая и волосатая – тетка, что ли?

– Что вам от меня надо? – продолжал пятиться Макс и вдруг ногой за что-то запнулся.

За спиной послышался стон. Знакомый.

– Саня?! Это ты, ты тоже тут?!

– Тш-ш!!! – снова сказала тень. Не разобрать, мужской это голос или нет. Сип как у курильщика со стажем.

Наклонился в темноте и нащупал ногу.

– Саня? Это ты? – драммер поднял ногу, но ответ басиста прозвучал чуть дальше.

– Это… я тут!

«А чью ногу тогда я держу сейчас, если он на несколько метров правее? Твою мать!» – Макс отшвырнул в сторону человеческую запчасть. – «Не мое это, заберите!» Она шмякнулась с противным звуком – то ли чавканьем, то ли хрустом.

– Саня!

Он ответил стоном. Макс шагнул было к нему, но тут глаза незнакомца вспыхнули. Помните про лунный камень, который светится на солнце? Так вот тут эффект был такой, будто на такой камень направили настольную лампу.

– Тш-ш, парниш-ш-шечки! Славные парнишечки! Тощ-щие парниш-ш-шечки, но на уш-ш-шин сгодятша-а. Сгодятша-а, да? Даш-ш, сгодятша-а!

И тут Макс понял, что они чертовски встряли.

12

Тень опять сделала шаг в сторону друзей. Стало видно, что длинные волосы принадлежат мужчине. Старику. Они были такого же цвета, как и его глаза. Седые и мокрые. И та капель, которую Макс слышал, – это вода стекала с его башки на пол. Никакого протекающего крана тут нет, этого старпера самого хоть отжимай!

– Тш-ш! Не ш-ш-шумите, парниш-шечки, не ш-шумите! Дайте-ш-ш мне на ваш-ш поглядеть!

Один глаз, казалось, вытянулся вперед на пару сантиметров, настолько расширились его зрачки. А может, показалось – не зря же говорят, что у страха глаза велики.

Макс отшатнулся и не заметил, как очутился на корточках рядом с Саней и, кажется, прижал ему ладонь – басист выдернул ее и застонал.

Монстр снова сделал шаг вперед. И тут барабанщик понял, почему он так разговаривает. На горле у старца, прямо под подбородком, был еще один «рот». Он время от времени раскрывался и с шумом захватывал воздух. «Это типа жабры, что ли?». – подумал Макс.

– Тиш-ше, мыш-шки, не ш-шумите, кровош-ш-шоша не будите! То подчишшшштую жрет, то подарочки нам ш-шлед!

Он снова шикнул, но уже громко и резко. Макс думал, что он таким образом прочищает жабры, а монстр просто дунул в керосинку, чтобы она разгорелась.

Вспыхнул свет.

«Блин, лучше бы он оставил нас в темноте, ей-богу!»

13

Пламя разгоралось медленно – все же керосинка была старая, да и сама горючка вряд ли качественная. «Наверняка где-то слил, – подумал Макс. – Может, из таких же микроавтобусов, как наш, которые тут переворачивают летающие твари. Да и та тварь не его ли?! Такая себе ручная леталка для ловли туристов на прокорм обитателей океанариума в бункере». Дело в том, что половину бункера, которая была за «ихтиандром», занимала вода. Зеленовато-коричневая жидкость, запах как в канализации.

А прямо под ногами незнакомца брал свое начало «берег», где сидели Макс и Саня. «Суша» – на самом деле спрессованные годами останки животных и людей, а еще одежды и прочего хлама. Все это, видимо, валилось в яму годами, постепенно рос и островок падали, который потом превратился в «пляж» прямо посреди затопленного бункера.

«Вот мы влипли!»

Тварь заржала. Потом внезапно засморкалась и зашипела.

– Ш-шертов наш-ш-шморк! – потом приложила палец к губам и поставила керосинку на край «пляжа». Сделала два шага в сторону парней. – Ш-ш!

– Не приближайся к нам, урод! – заорал Макс.

Саня молчал, глаза его были широко открыты, но, казалось, он не соображал, где он и что вообще происходит.

– Саня, вставай, нам надо уходить! Сейчас же! – вскочил драммер и потащил было его за собой.

Тот застонал – чертова нога!

– Куда? – спросил басист. Действительно, вопрос: с одной стороны была вода, откуда явилась – а может, и приплыла? – эта тварь, с другой – стена бункера. Выход, он же вход, в самом верху, прямо над нами. Но до него метров пять в высоту – не достать!

– Хоть куда-нибудь! Иначе… – но Макс не успел договорить.

«Ихтиандр» схватил Сану за больную ногу – тот заорал как резаный – и потащил к воде.

14

– Оставь его, уродец!

Макс ломанулся было вперед – надо же было попробовать отбить своего товарища, но существо резко обернулось и выставило вперед нож. Большой, армейский, даже канавка для стока крови имеется.

– Ш-ш-ш! – зашипело существо, прижав палец к губам. Они были такие же белесые, как и его глаза. А еще по ним шли синие прожилки.

– Отпусти его!

Макс посмотрел себе под ноги и обнаружил палку, схватил ее. Но «ихтиандр» только посмеялся над таким оружием. Более того – отвернулся и снова поволок Саню к воде. Тот заорал благим матом – все-таки нога вывернута, а этот чертов псих брался каждый раз за больное место.

Барабанщик размахнулся и ударил существо палкой. Старик крякнул, присел, а потом обернулся – очень резко. От старпера Макс не ждал такого: он легко перехватил его палку, крутанул ее и выбросил в другой конец бункера. Проделал все это рукой, в которой был нож.

– Плохиш-ш-ш! Парниш-ш-шечка гнилой приш-шел. Не ценит наш-ш-шего гостеприимства, – маньяк хихикнул. Макс подумал, что тварь прямо сейчас его и прирежет, но тот сделал движение ножом и всадил его в Санину ногу. Басист заорал так, как никогда до этого в жизни не орал.

– Не ш-шуми, не люблю я ш-ш-шум-м-м! Голова с него ш-шум-мит тоже, пух-х-хнет. Приш-шли тут, ш-ш-шумят, засранцы гнилые. Я ещ-щ-щее вернусь за тобой!

Он воспользовался ножом, как крюком, и потащил Саню дальше к воде. Его голова уже была у кромки воды. Басист посмотрел на Макс:

– Помоги, пожалуйста!

«Но что я могу сделать?» – подумал тот.

«Ихтиандр» тем временем ступил в воду и побрел по ней, заходя на глубину. Саню он волок за собой, как катер спортсмена на водных лыжах. Только вот лыж у басиста не было, и голова сразу же ушла под воду.

Бульк!

Потом вынырнула, сделала несколько жадных глотков воздуха и снова ушла под воду.

«Черт! Он захлебывается. Этот урод сейчас утопит его. Саня нахлебается воды и умрет, прямо сейчас, если я не помогу!»

Макс оглянулся вокруг в поисках хоть чего-нибудь, чем можно было огреть этого монстра, но в поле зрения были только кости да черепа.

«Ну разве что вот еще… точно! Сталь блестит у стены», – подумал барабанщик. Кинулся туда – так и есть, пистолет.

«Надеюсь, что там есть патроны. Хотя даже если нет, то буду блефовать. Можно же напугать тварь, даже если в обойме ветер гуляет».

– Стой, а то буду стре… – эти слова Макса повисли в воздухе, потому что над кромкой воды уже никого не было. Оба ушли на глубину. Он опоздал!

15

«Этот урод утащил Саню на дно! Как он… как он там выживет?»

«Никак! Это же очевидно! Он уже захлебнулся, поздняк метаться – придется искать нового басиста. Благо с ними проблем куда меньше, чем с барабанщиками. Это их вот хрен найдешь – заводы стоят, одни гитаристы в стране, а драммеров нет. А басисты есть на примете, если что…»

«Блин, у тебя реально голова забита всякой хренью! Он не умер, не умер!»

А вот и доказательства: волна из воздушных пузырьков пошла к стене, но не остановилась у нее, а ушла дальше, под нее.

«Выходит, за стеной бункера есть еще одно помещение. Этот урод утащил его туда через подводный вход, видимо, чтобы сожрать в гордом одиночестве. Типа ничто человеческое нам не чуждо?! Даже мне не нравилось, когда кто-то сидел со мной за одним столом в общепите и смотрел, как я ем, поэтому всегда выбирал свободные столы. У этого чувака тоже был свой свободный стол – там, за стеной».

«Хорошо, что дальше? Нырять в эти помои в надежде, что там есть воздушный карман? Может, там вообще воздуха нет? Может, этот «ихтиандр» его в воде решил сожрать?! Не думал о таком варианте?! У него же – жабры! Ему все равно, где есть моего кореша, по большому счету».

«А может, и нет – читал же в географических журналах, что земноводные предпочитают пожирать свою добычу на суше. Это, конечно, не сто процентов, зуб дать не смогу, все же давно читал, но… шанс есть!»

«И как я туда попаду?»

«Очевидно же – нырять надо!»

«В это дерьмо? Да ни за что!»

«Слушай, ты Саню вообще спасти хочешь?! Он вроде чувак нормальный. Даже, помнится, угощал как-то в «данарке», ели тогда за его счет. Он еще сказал, что типа ничего не надо отдавать. Я еще подумал, что надо потом будет вернуть, но так и не вспомнил про долг».[4]4
  Быстрофуд такой кировский, где фирменное блюдо – одноименный бутерброд. (Прим. автора.)


[Закрыть]

«Это вообще к чему сейчас?»

«К тому, что он – хочется в это верить! – меня бы не бросил, окажись я на его месте».

«На каком месте?! С вывернутой ногой, насаженной на мясницкий нож, за которую меня утащат в логово монстра из долбаного голливудского ужастика?! Даже примерять на себя такое не хочу! Дудки!»

«Но…»

– Да чтоб тебя! – заорал Макс и пнул первый попавшийся череп. Он полетел в стену, от удара о которую разлетелся на части.

«Ну, Саня, будешь должен мне один «данар»!»

Барабанщик зажал ноздри и нырнул следом за маньяком и его жертвой.

16

Макс понял, что в воде смотреть бесполезно. И так в бункере темно, так еще и сама вода такая, что через нее ни черта не видать – натуральная канализация. Здесь, видимо, сконцентрировалось все, что за годы отмокло от трупов людей и животных. Глотать эту дрянь точно не стоило – можно запросто травануться, причем смертельно.

«Да и на роже наверняка опять выступят волдыри, – подумал барабанщик. – Было уже разок такое. Ездили с подругой в Анапу как раз после того, как там прошли оползни с кучей жертв. Все это дерьмо снесло потом в море, а мы там купались себе. Беззаботные дебилы. Потом на лице нарисовались прыщи. Кажется, это называлось стрептодермия. Противная болезнь – все лицо обсыпает красными прыщами с белым гноем внутри. Трупный яд попадает под кожу – от него такая фигня, а сколько его в этой «водичке» – лучше и не думать».

Но прыщи не самое страшное, что могло ждать парня – воздух в легких заканчивался, все-таки опыта в дайвинге у него не было. Да и вообще последний раз нырял как раз тогда, в Анапе, на мелководье, а это было восемь лет назад. «Так что шансы мои – трындец, а не шансы!» – подумал он.

Свет! Макс рванулся к нему, даже не заботясь о том, чтобы не производить лишнего шума. Перед глазами – железная лестница, как в общественных бассейнах. Схватился за нее, потянулся – и вывалился на бетонный пол. С шумом закашлял. Сдерживаться все равно бесполезно – он бы и не смог, все-таки не пловец, обычный барабанщик в обычной группе. Ему и стучать-то иногда трудно было: метал – это больше спорт, чем музыка, а со спортом драммер не дружил.

Просморкался, прокашлялся и только потом начал осматриваться. Это помещение было поменьше, расположено на уровень выше. А то, в котором Макс был до этого, скорее всего действительно бассейн либо отстойник.

Потолки повыше, стены такие же, бетонные. А еще здесь была железная дверь, которая напоминала те, что раньше делали в советских бомбоубежищах. Вместо ручки – большое колесо, которое надо было крутить, чтобы попасть внутрь!

За дверью послышался крик. Значит, Саня точно жив, только вот обладателю голоса сейчас было очень больно.

«Что он там с ним делает?!»

Макс сжал в руках пистолет, предварительно вылив из ствола воду. Как посмотреть-проверить обойму он все равно не знал, попробовал ее достать, но так и не смог. «Наплевать! Будем надеяться, что патроны не размокли. Да и вообще могут они размокнуть или нет – без понятия», – подумал драммер. Единственное, что он знал и нашел, так это предохранитель. Нажал его – теперь вроде как можно стрелять».

Барабанщик выдохнул – пора!

Крутанул «руль» на двери. На удивление легко пошло. Дверь в комнату начала открываться. Макс боком прошмыгнул в помещение.

Оглянулся и замер: то, что он там увидел, не укладывалось ни в какие рамки.