Текст книги "Бессистемная отладка. Адаптация"

Глава 3

Я открыл глаза и уставился в бревенчатый потолок. Бревенчатый потолок… Что-то тут не так. Что-то тут явно не так. Как толпа демонов таскала нам выпивку бочками – помню. А дальше как в тумане. На периферии зрения мелькают сообщения о присланных и отснятых видеороликах, выполненных квестах, полученных достижениях и пара сообщений от администрации игры. А что самое паршивое, прошло двое суток! В такие моменты мне заранее стыдно. Ладно, пора восстанавливать события.

Получено достижение «Великий алкоголик». Устройте пьянку на более чем пятьсот разумных (игроки и НПЦ) и продолжайте ее более суток. +10 Выносливости 20 % скидка на все спиртное во всех тавернах континента. Бесплатное лечение психологической зависимости от алкоголя. Для получения награды обратитесь в любой реабилитационный центр компании «Медтех».

Пять сотен? Ладно моя дружина, но где, где я мог найти в глухом лесу еще четыре сотни разумных неписей или игроков?

Что у нас там по видео? Первый ролик от Моргенханда.

Так, начало пьянки, все цивильно, я с кубком из обработанного малахита говорю в кругу воодушевляющую речь. Это я еще помню. Вот кубок идет по кругу, суетливый демон подливает в него вина, или что там у нас было? Вот демоны активно таскают бочки из портала. Это тоже помню. Изрядно штормящая камера приближается ко мне, я – видимо, для устойчивости – обнимаю за плечи нашего Призывателя и что-то ему активно втолковываю.

– Значит, того, Стив, ты им доверяешь?

– Кому это им?

– Ну, им! Которые там! – и тычок себе под ноги, для большей выразительности.

– А шо, есть сомнения?

– А то! Вдруг они того? Нас отравить хотят?

– Зачем?

– Ну, боятся нас, а тут такой шанс!

– Какой?

– Завалить они нас не могут?

– Просрутся!

– Просрутся, согласен. А что мы сейчас делаем?

– Пьем?

– Ага, а что пьем?

– Эм… Бухло?

– Верно рассуждаешь. А чье оно?

– Демоническое?

– Ох, какой ты, Стив, умный, дай пожму твою волосатую ладонь!

– Волосатую? – Стив задумчиво смотрит на свою руку.

– Не вникай. Короче, Стив, чтобы эти уроды ничего нам туда не подмешали, ты должен поступить как настоящий мужчина.

– Это как?

– Спасти нас всех! Ты должен отпивать из каждой бутылки, что нам приносят!

– Да я… Да за такого друга, как ты… Да легко!

– Спасибо друг, ик, я тебя не запомню, ик, то есть не забуду… а дочку Стивом назову! Ик, в смысле, сына.

Вот мы молча обнимаемся еще раз, и Стив шатающейся походкой и с самым решительным выражением на лице идет к изрядной горе бутылок и бочек, натащенных из портала.

Запись обрывается.

Запись от Венсера.

– Стив! Стив!

– М-м-м-м-м?

– У нас горе!

– Пропустил? Я им сейчас! Кто? Надеюсь, не Филин?

– Что «кто»? У нас все кончилось!

– Как кончилось?

– Так, больше ничего нет… – в кадре появляется рука с перевернутой бутылкой, из которой на землю капает несколько капель спиртного.

– Ща все будет…

Героическая попытка Призывателя подняться на ноги закончилась ничем, как и вторая, и третья. Придя к какому-то решению, Стив в позе горного льва, то есть на четвереньках, начинает рисовать на земле ножом какую-то кривую фигуру, в которой можно с трудом опознать пентаграмму. После чего, не поднимаясь с травы, затягивает какое-то заклинание. Но не завершает его: Призывателя выворачивает прямо на светящиеся линии. После чего он отползает в сторону и заваливается на бок, подложив под щеку ладонь. Тем временем незаконченное заклинание бьется в кривой фигуре, и из открытого портала вылезает ошарашенный демон, очень похожий на вставшего на задние лапы кабана.

– Мужики! Шашлыки! – радостно кричу я.

– Ура! Слава ярлу!

Камера разворачивается, и становится видно толпу красномордых викингов, которые азартно кидаются на демона.

Тут в кадре появляется раскрасневшаяся Элспер, хватает оператора за руку и тащит его куда-то за деревья, потом поворачивается, в камере остается только верхняя часть лица с прикрытыми глазами. Какая-то непонятная возня, и в кадре оказывается обнаженная женская грудь, на которую ложится рука оператора. Грудь приближается.

– Запись выключи, идиот!

Запись обрывается.

Запись от Леголаса.

– Фауст! У нас горе!

– Мой повелитель? Кого-то надо убить?

– Хуже, Фауст, хуже! У нас кончилось спиртное! А я с этим гребаным ускоренным метаболизмом уже начинаю трезветь! Практически стекл, как трезвышко!

– Стив?

– На нем неснимаемый дебаф «Смертельная доза алкоголя», он спит. Летаргическим сном!

– А Элспер?

– Пропала! Они с Венсером вышли из группы.

– Как я могу помочь?

– Мне тут Проф нарисовал нужный ритуал, но он тоже не сильно але. Вот! – на видео я размахиваю какой-то бумагой.

– А что он делает?

– Проф сказал, что как-то поможет.

Фауст читает листок, лицо его делается крайне удивленным.

– Мой повелитель, это ритуал из высшей малефики. Откуда у нас будет спиртное?

– Не знаю, Проф не объяснил. Но я ему верю, он человек образованный! Он много знает.

– Но…

– Фауст, какое «но»? Я тут командир или где?

– Повинуюсь! Можно использовать Леголаса?

– А зачем он еще нужен? Леголас!

Дальше мы с Фаустом чертим на поляне, залитой кровью демона, какую-то руну, Фауст выкладывает вокруг нее черные осколки обсидиана, к одному из них приближается Леголас, передо мной появляется надпись

Высший камень душ (проклят)

Жрец начинает читать заклинание с листа, камера дергается, перед ней мелькают линии руны, и в конце она поворачивается к ночному небу. Над ней нависает Фауст с обсидиановым ножом.

– Смертные, остановитесь! – звук исходит будто от самой земли.

Камера поворачивается на громкий треск.

Древень, Дух леса, Уровень неопределим, Жизнь неопределима

– Что…

– За что ты проклинаешь мой лес, смертный?

– Я… – на видео появляется мое смущенное лицо.

– Чего ты желаешь за то, чтобы это дитя тьмы остановило ритуал? Золото? Вещи? Знания?

– Пиво есть?

– Пиво? – в голосе духа слышится удивление.

– Да, пиво, много пива!

– Ты желаешь пива в обмен на то, что твой слуга остановит ритуал и ты не будешь делать этого впредь?

– А ты обратишь воды вон той реки в пиво?

– В обмен на клятву!

– Легко! Клянусь не причинять зла этому лесу в обмен на реку пива!

– Да будет так!

Шипение, воды реки вспениваются. Ладья викингов внезапно тонет.

– Моя верная дружина, налетай! В реке пиво! Дух леса угощает! Эй, как там тебя, Древень! Что там за пиво?

– Светлое, на меду. Крепкое.

– Пойдет. Эй, там, дайте мне шашлыка!

Дальше идет видео пьющих викингов. Я – не исключено, что с помощью заклинаний – заставляю Духа выпить. Тот сначала с неохотой, а потом уже и по собственному желанию, налегает на «воды» реки. Через некоторое время из пены вылезает десяток пьяных в дым русалок. Или лучше сказать «пьяных в ряску»? Обнаженные девушки с зеленой кожей и ярко-зелеными волосами производят однозначное впечатление на толпу пьяных викингов.

– Бабы! Да какие пригожие!

– Дак они ж зеленые?

– И что? Слава ярлу!

– Слава!

В кадре появляется Селена.

– Филин! Что тут делают эти зеленые бляди? – чародейку окружает огненная аура, волосы развеваются, в руках перекатываются сгустки пламени.

– Они сами пришли!

– Сами, говоришь? Может, тогда я их поубиваю?

– Солнышко, ну что ты кипятишься, пусть дружина поразвлечется! – мне в ногу прилетает огненная стрела. – Ай, да что ты делаешь, дура психованная, мы ведь с тобой даже не переспали!

– Не переспали? Ах ты кобель ублюдочный, да я тебя…

– Шеф, беги, я тебя прикрою! – Луи принимает на щит удар огненной плети, а я бегу к деревьям высокими прыжками, не выпустив при этом шампур с демонятиной и бокал пива.

– Древень, спрячь меня, ПОЖАЛУЙСТА!

Тем временем викинги разбирают толпу пьяных русалок на колени, а кто и за ближайшие кусты, и пьянка продолжается с новой силой.

Леголас стыдливо отходит от поляны, внезапно раздается женский крик. Эльф, не лишенный, видимо, элементарных норм порядочности или обычного любопытства, бежит в сторону крика.

У дерева стоит обнаженная Элспер, раздвинув стройные ноги, позади нее двигает тазом Венсер со спущенными штанами. Грудь Элспер колышется в такт движениям. Леголас, видимо, залюбовавшись, фокусирует изображение на ней.

– ЛЕГОЛАС! – возмущенный вопль на два голоса.

– Я не подума…

Вспышка молнии.

Запись обрывается.

Запись Дуболома.

Дуболом сидит на берегу пивной реки и зачерпывает из нее большой кружкой. Рядом Огурец прихлебывает из бочки, заменяющей ему кружку.

– А ты чего себе русалочку не прихватил?

– Жена у меня, Огурец, хорошая. Она так радовалась, когда я деньги от Филина получил, мимо комнаты с капсулой на цыпочках ходила. Детям говорила: «Папа работает!». Не хочу ее расстраивать. Вдруг логи посмотрит. Да и какой пример младшему поколению? Они ж любопытные, наши похождения смотрят по сети, там шефу отдельный канал выделили. Вдруг какое непотребство со мной увидят…

– Странный ты, Дуболом. Запретил бы ты им вообще наш поход смотреть. Что они увидят? Кровь, темные ритуалы, пьянки… И Филин тот еще герой…

– Пусть учатся реальной жизни. Да и шеф у нас хороший.

– Только с бабами общаться не умеет.

Дуболом с Огурцом задумчиво глядят на лес, в котором мерцают всполохи высших огненных заклинаний и разносятся крики – мои и Селены. Мы выясняем отношения. Кошмарик грызет тушу крокодила или нечто на нее похожее. Откуда крокодил в средней полосе? Или, скорее, Кошмарик тушей закусывает, так как периодически бегает к реке, неловко ныряя с берега.

Из реки вылезает водяник: плоское, лишенное носа лицо, щупальца ниже пояса, пасть, полная зубов и лишенная губ, от чего он выглядит всегда оскалившимся. Жуткое впечатление портят только скошенные к носу рыбьи глаза. Огурец тянется за топором.

– Закуска есть? Рыба поперек горла уже…

– Угощайся! – Огурец протягивает речной нечестии пару демонских ребер с кусками мяса.

– Благодарствую!

– Ну, за взаимопонимание!

Кружка с гулом сталкивается с бочонком.

Запись обрывается.

Запись Огурца.

Судя по свету, утро. На поляне, видимо, самые стойкие – два десятка воинов Диса и он сам. Я, с кубком, изрядно обгоревший, обнимаю Селену. Читаю стихи. Это ж сколько я выпил, что на стихи перешел?

Моя муза вышла за француза. Ушла, плутовка, кинула меня, А я кричал ей вслед неловко: – Постой, куда! А как же я? Лежал, грустил, не так уж долго. Смеялся, бегал, съел язя. В тетрадку плюнул, сделал полку, Пошел гулять, узрел тебя. Эй муза, ты, неверная подруга! Люби француза, жди дождя, А я гулять пойду по лужам, Творить, любить, все без тебя! А вы, милейшая подруга, Которую узрел, гулять пойдя, Ведь ты не выйдешь за француза? Быть может, выйдешь за меня?

И целую чародейку в губы. Воины радостно ревут.

Дис в ответ читает:

Кто не горел – не возродится, Кто не тонул – не осознал, Насколько воздух мира сладок. Кто не боролся – не поймет, Насколько нужен день покоя. Что неизменно – не живет. Бессмертный пепел, что не может Бороться, рушить, созидать. Жить хорошо, но, безусловно, Когда-то нужно умирать…

Снова одобрительный рев. У нас тут поэтическая битва? Стихи от непися, философские, путь и хреновые, – это сильно…

Тут кто-то из толпы указывает наверх, привлекая внимание криком. По небу кружит какой-то воин на летающем коне. Я тут же выдаю очередной стих:

Посмотрите на небо, на небе пегас, На пегасе сидит боевой пидарас! С неба раздается полный ненависти крик.

– …У-у-у-ука!..у-ука-а-а-а! Урою!! – кричит обиженный воин, у которого изменилось прозвище.

– Ярл, похоже, это разведчик. Как бы проблем не было.

– Не парься, Дис, все нормально. Это наверняка имперцы. Теперь их по лесам искать не надо.

– А много их?

– Упаримся хоронить. Надо бы мага земли подыскать. Селена, напиши ему что-нибудь обидное? Ты ведь можешь огненные письмена зажечь?

– Конечно, а что написать?

Я шепчу ей на ухо, она краснеет и взмахивает руками, творя заклинание. Теперь краснеют все, более или менее стоящие на ногах. Краснею и я: надо же такое вообще придумать! Видимо, во мне умер поэт. И с каждым днем все сильнее пахнет. Бли-и-ин… Если это действительно был разведчик, то теперь каждый житель империи будет считать своим долгом меня убить.

А на видео тем временем ситуация меняется. Я, ничуть не смущаясь похабщины в небе, неожиданно выдаю:

– Народ, а есть что покрепче?

– Нету, ярл. Все выпили. Только пиво в реке.

– Непорядок! Хотя… Дис, что ты говорил за крепость? Может, там чего есть?

– Может, и есть, крепость заброшена, ее каким-то проклятием накрыли. Местные говорят, все померли. А проклятие развеялось. Опять же, по слухам.

– А кто в крепости оборонялся?

– Говорят, гномы.

– Гномы – это хорошо, гномы – это самогон. Далеко она?

– Да пару километров выше по течению. На самой окраине леса.

Камера разворачивается. На поляне вповалку лежат викинги в обнимку с русалками. У берега торчит мачта ладьи, затонувшей в пиве.

– Тогда на штурм!

– А, э-э-э-э…

– Будить, опохмелить – и в бой!

– Так там же никого…

– Пофиг, кому вломить, найдем!

– Сава ярлу!

Толпа ревет.

Запись оборвалась.

Запись Луи.

Изображение изрядно кренится. Толпа пьяных викингов несется по берегу реки, таща на руках десяток так и не проснувшихся товарищей и меня на щите. За щит я цепляюсь левой рукой, в правой сжимаю кружку. Я распеваю похабные песни и периодически обливаю себя пивом. Кому вломить действительно есть. Викинги радостно лупят ногами гигантского медведя и стаю волков. Животные вышли к водопою и впали в алкогольную прострацию. Хм, не знал, что медведю можно выбить зубы, но Дис отличился. Все это под аккомпанемент тяжелого дыхания нашего недожреца. Ему явно плохо.

Из-за излучины реки появляется крепость. Я обращаюсь в филина и лечу, непонятно, зачем. Полет благополучно заканчивается в угловой башне. Пьяный филин вписывается в стену головой, буквально в полуметре от окна, забранного решеткой, и сползает вниз. Жалкое зрелище. Моя новоявленная дружина тем временем вбегает в распахнутые ворота крепости. Во дворе их встречает десяток скелетов в гномьих кольчугах и с внушительными топорами. Выскоуровневые викинги буквально размазывают нежить по внутреннему двору. Из взломанного подвала крепости вырывается еще одно порождение больной фантазии некроманта – костяная змея, чей скелет перемешан с обломками оружия. Ее также без особого труда разбирают на запчасти, но уже при содействии темного жреца. Меня заботливо вносят на руках в крепостные ворота и дисциплинированно закрывают их за собой. Механизм на подъемном мосту и решетке работает, как новый. К тому времени я прихожу в себя.

– Взять штурмом подвал!

– Да, ярл!

Русалок, кстати, не видно. А вот из своих никого, к счастью, не забыли. Профессора, Моргена, Дуболома, Стива и Леголаса несут на импровизированных носилках. Остальные идут сами.

Из подвала тем временем выкатывают с десяток бочек и вытаскивают связки колбас. Вот хорошие в этом мире условности! Защитники крепости уже много лет, как обратились в скелеты, а колбаса все такая же свежая. Или тут тоже поработала некромантия? Интересный вопрос…

Пьянка возобновляется с новой силой. Снова пьют кружками, но уже самогон. Запивают пивом и закусывают колбасой. Страшные люди. Я с трудом влезаю на перевернутую пустую бочку.

– Отряд, слушай мою команду…

Селена метко – несмотря на то, что тоже успела продегустировать самогон – швыряет мне в голову кружку. Мою сомлевшую тушку подхватывает на руки Огурец, а Моргенханд силой вливает мне в рот большой стакан самогона. А потом еще половину. Грамотное решение! Убедившись в моем полностью бессознательном состоянии, Огурец несет меня в донжон.

Кошмарик втайне от всех топится в полупустой бочке с самогоном. Погуляли…

Запись обрывается.

Я открыл глаза и проморгался. Еще оставалось три десятка сообщений. Мельком отметив шестидесятый уровень и возможность создать заклинание, я потянулся на заваленной мягкими шкурами кровати.

Дверь комнаты отворилась, зашла Селена.

– Будешь убивать?

– За что? – она улыбнулась. На ней был махровый халат. Где только взяла?

– Ну, между нами были эксцессы. Я был слегка пьян…

– Слегка? – Селена скептически подняла бровь.

– Ну, слегка трезв…

– Знаешь, ты кое в чем был прав.

– Да? – я искренне удивился.

– Мы действительно еще не переспали!

Халат упал на пол.

– Да? – теперь бровь скептически поднял я.

– Ах ты… – Селена прыгнула на меня, обхватила бедрами, прижалась грудью. Наши губы слились.

Я гладил обнаженное тело Селены. Она томно изогнулась, и мои ладони спустились ниже, в горячее тепло.

– Знаешь… – прерывистое дыхание, – научи меня… – наши языки снова переплелись, – ставить засосы.

– Ты не умеешь? – моя рубашка выстрелила пуговицами.

– Никогда не получалось.

– Ну тогда запоминай, делается это так…

Через три часа я спустился во двор крепости, улыбаясь во все тридцать два. По двору, страдальчески кривясь, ходили викинги. Неписи, в отличие от игроков, похмельем страдали. Хотя после оркского виски, помнится, тоже было крайне паршиво. Надо бы найти Элспер, пусть подлечит отряд.

Рядом грохнулась бочка. Из нее выкатился Кошмарик. Выглядел он жалко. Я подхватил питомца на руки. Интересно, а на него лечебные заклинания как действуют?

Со стены раздался крик. Я, чертыхаясь – не сразу нашел нужную лестницу – забрался на стену. Открывшееся зрелище впечатляло.

– Пиздец!

– Глубокомысленно, – заметил подошедший Моргенханд.

Двести тысяч человек сливались с линей горизонта. К безымянной крепости выходила имперская армия.

Глава 4

– Филин, я понимаю, что вопрос не слишком своевременный, не слишком тактичный и в чем-то даже, наверно, интимный, но… У тебя ведь есть план? – Морген с очень печальным видом взирал на наших противников.

– Не ссы в трусы, сейчас все будет.

– И что будет?

– Я их всех убью!

– Один?

– Ага. Смотри внимательно.

Я перекинулся в свою летающую форму, расправил крылья и взмыл в небо. За спиной раздалось.

– Он что, серьезно?..

Стоило мне пересечь какую-то незримую черту, и я очнулся на точке возрождения в центре замка.

– Хм, осечка… Чем это меня?

– Молнией.

– Дубль два.

…

– А теперь что?

– Огненное копье.

– Ладно, попробую ножками.

Я спрыгнул с крепостной стены и с самой зверской рожей побежал на наступающую волну людей.

…

– А…

– Видимо, что-то из телекинеза.

…

– Стрела тьмы.

…

– Ледяное копье.

…

– Вон тот куст сожрал.

…

– Болт в голову.

…

– Кислота.

– Сам догадался!

…

– Водяная плеть

…

– Понятия не имею, но было прикольно!

…

После трехсотой смерти я приуныл.

– Морген, я так не играю! Я явно что-то упускаю. Не выходит даже до дистанции заклинания добежать.

– А чего ты хотел? Хорошо сработанная группа неписей и игроков уровня сто плюс.

– Ты мне лучше объясни, почему они встали в двухстах метрах от крепости и начисто нас игнорируют? С такими возможностями они крепость превратят в пепел за минуту. Или меньше.

– Игровая условность. Взятая крепость неприкосновенная для штурма в течении трех дней.

– Да я бы клал…

– Филин, знаю тебя, ты бы клал и на законы физики. Но она физически неприкосновенная, вокруг нее абсолютное поле отторжения.

– И что теперь?

– Что теперь? Постоят они тут несколько дней, пока мы дозреем, неписей вырежут, нас на точке возрождения закапсулируют и оттащат для показательной вечной казни. Точнее, не вечной, но года на два-три могут и посадить в залитую цианидом камеру. И даже не вспотеют.

– Хорошо, попробуем запасной вариант. Луи! Леголас!

– А?

– Да, босс!

– В общем, диспозиция такая: надо прорваться до мудозвонов, которые нас окружили, и убить, сколько сможете. Леголас танкует. Луи дамажит. Есть нехилый шанс, что вражеские маги самоубьются об Луи.

– Ладно… – Леголас даже уточнять не стал. Может, рассказать ему про дзен-буддизм? Легко станет великим гуру. Научить его многозначительно хмыкать, улыбаться и, главное, рот не раскрывать. Во! Будет великим мудрецом, взявшим обет молчания…

От обдумывания нетривиальных кадровых решений меня оторвало сообщение в чате от Луи.

– Тысячу золотых за попытку!

– Десять! И передавай привет бабушке в Израиле!

– Девятьсот пятьдесят, и у меня нет бабушки в Израиле.

– У таких, как ты, всегда есть бабушка в Израиле! Одиннадцать.

– Филин, я наемный работник, и это может быть очень болезненно! Девятьсот!

Два часа спустя

– Сто двенадцать и ни золотым меньше! – судя по лицу Луи, он был на грани истерики.

– Договорились! Лови в личку контракт.

– Да если бы моя бабушка узнала… – Луи сам себя оборвал. – А у тебя мама не еврейка?

– Круче, Луи, круче. У меня в роду цыгане были. Однажды я продал идею за сто тысяч долларов.

– Идею?

– Ага. Идею. Не бизнес-план, не патент, не фирму, а именно идею.

– И как? Хорошая идея была? Много на ней подняли?

– В том-то и прикол, что нет. Прогорела в момент. Но я был очень убедителен. А еще у меня в семье есть предание.

– Какое?

– Что моими первыми словами были не «мама» и «папа». И даже не «мозги».

– «Дай»? – выдвинул версию Моргенханд.

– Нет, родители рассказывали, что моими первыми словами были «ты будешь слушать меня!». Все, а теперь вперед, на подвиги. Венсер, набери пива из реки. У нас есть чего закусить? Не все же мне народ развлекать.

В новом составе группы дело пошло веселее.

Луи с Леголасом, разогнавшись, выскочили из-под купола и сразу попали под огонь магов, с интересом смотревших, что там произойдет дальше. Первое заклинание – видимо, что-то из школы огня, бившее по площади – внезапно стянулось в воронку и превратило Леголаса в кучку жирного пепла. Второе ударилось об Луи и разлетелось фонтаном искр. Третье покрасило бывшего жреца в ядовито-зеленый цвет. Обеспокоенные маги стали кидать заклинания активнее. В итоге в десяти метрах от прикрывающих магов латников Луи разлился зеленой лужей.

Второй раз повторился почти зеркально, только теперь в наших камикадзе полетели стрелы. И померли они на метров пять ближе к крепости.

Третий забег закончился еще быстрее, Луи очень живописно пророс ветвями, на которых тут же расцвели симпатичные цветочки голубого цвета.

Раз на пятнадцатый заклинание отразилось от нашего высокооплачиваемого камикадзе и катком размазало впереди стоящих воинов. Которых, к моему огорчения, очень оперативно воскресили жрецы.

– Нет, ну и как с этими бессмертными ублюдками бороться?

Раз на тридцатый банзай-команду решили взять на мечи, предварительно дав залп из арбалетов. Какой это было ошибкой для имперцев, они поняли очень быстро. Луи, осатаневший от такого числа смертей, напоминал взбесившегося галла из старого фильма. Воины разлетались от ударов его булавы и щита, будто выпущенные из катапульты. Интересно, сколько у него параметр силы? В итоге не на шутку испугавшиеся маги накрыли бывшего жреца и человек сорок своих солдат каким-то маскилом. Вернее, тремя. Все умерли, но, как показала практика, ничто человеческое нашим противникам не было чуждо. И месиво из тел накрыло, видимо, заклинание, массового воскрешения. Луи, конечно, тоже ожил. Начался второй тур кровавого цирка, в результате которого орущего благим матом жреца скрутили. Только вот он, осознав ситуацию, проорал: «Божественная сила!» – и его тело распалось на несколько десятков крупных крыс.

Где-то после сотой попытки забеги потеряли всякую результативность. Вражеские маги стали действовать опосредованно, и Луи с Леголасом либо рвало на части гравитацией, либо земля разверзалась под их ногами. Пришлось остановить веселье.

Поливание врагов заклинаниями привели только к неярким вспышкам защитного купола, закрывающего армию. В крайне унылом настроении все разошлись спать. До падения зашиты осталось четыре дня.

– Меня посетила муза! – я подпрыгнул на кровати в лихорадочном возбуждении.

– Шиза тебя посетила. Уймись, пять утра, – Селена повернулась на другой бок.

– Нет, у меня гениальная идея, с ней мы точно победим! И всех убьем! Селена, просыпайся, мне нужна твоя помощь!

– Угу, всех убьем, увеличим член на десять сантиметров без операций, заработаем денег и решим уравнение Шмидта-Вейсара в семимерном пространстве Экоола. Филин, умолкни!

– Но…

Мощным ударом в грудь меня выбросило из окна. Упал я неудачно и через пару минут рассматривал на крыше соседнего здания свое скрюченное тело. Левая нога, истекая кровью, начала исчезать. Пара капель крови упала на вышедшего из двери Дуболома. Тот брезгливо сморщился, отскакивая в сторону. Стража обалдело рассматривала действо.

– Рота, подъем! – Свой крик я дополнил заклинанием случайной мысли. Из окон полетели заклинания и пара болтов, но я увернулся. Минут через десять на площадку перед замком, позевывая и ругаясь, выползла «Армия Хаоса».

– Селена, ты всегда начинаешь убивать сразу? А как же предупредить?

– Это и было предупреждение! Если разбудил, говори, чего хотел. Хрен бы с ней, с хотелкой, но зачем ПЯТЬ УТРА?

– Я придумал, как нам убить имперцев! Дуболом, почему тут нет огнестрельного оружия?

– А нахрена? Можно мага позвать. Зачем такой анахронизм? Молния быстрее, огонь поражает сильнее, воздух вообще хрен заметишь, магов много.

– Эх, не уважают тут законы термодинамики… Кто владеет телекинезом?

Как оказалось, телекинезом владел Проф. Я нарисовал на земле свою идею. Профессор попросил нормальный чертеж и дал мне несколько листов бумаги. После первичного эскиза в дело вступили Дуболом и Огурец. Последний оказался чуть ли не академиком, работающим в области материаловедения. От когнитивного диссонанса все зависли на долгих пять минут. Дублолом в реале был инженером. Начались споры, переходящие на личности. За это время меня трижды отправляли на точку респауна. Один раз Огурец и два раза Профессор.

Третий раз, открыв глаза и полюбовавшись на каменную статую самому себе в одних трусах, я пришел к выводу, что это неправильные ученые и делают они неправильную науку. Вот скажите, каким должен быть мир, в котором профессор и почти академик в ходе обсуждения конструкции может оторвать оппоненту голову со словами «учи матчасть»? Я представил, как тот принимал экзамены у студентов, и хихикнул. В итоге первое собрание ОКБ «Хаос и Ко» закончилось тем, что главного инвестора и основателя отправили будить наших магов, которые к тому времени тихонько расползались досыпать.

Будить Селену я малодушно велел Леголасу. Сам осторожно поскребся в дверь Венсера, прячась за дверным косяком. Легче всего оказалось с Фаустом – он просто поднялся со словами: «Чего желает Повелитель?». Когда я вернулся, в донжоне было выбито второе окно, Леголас уныло сидел на точке возрождения, а Селена ругалась матом, черкая что-то на бумаге. Я заглянул через Профа на оборудованный стол и тихо обалдел от десяти листов формул и графиков. Господи, куда я попал? У Селены оказалось высшее математическое образование.

Еще через десять минут меня начали самым наглым образом гонять по всему замку в поисках нужных материалов. Я припахал к этому делу всех, кого смог поймать.

Прошло два часа. У стены высилась изрядная гора всякого железа.

– А где мы возьмем мифрил? Его как минимум десять кило надо, – Селена задумчиво рылась в отсортированных материалах.

– Может, на аукционе заказать? Филин? Надо купить несколько слитков мифрила. Выдели финансы.

– Эх, куда я денусь? Сколько надо?

– Триста тысяч.

Я поперхнулся чаем, обварив кипятком ногу. Одеться я так и не успел.

– Можно адамант взять, его надо будет меньше. Но он раз в семь-восемь дороже. Да и не факт, что обработать сможем.

– Стив! Сейчас кто-то умрет.

– А? – Призыватель уставился на меня с удивлением.

– Бэ! На месте пещеры сколько адаманта осталось?

– Много…

– А с хера ли мы его не продали? Там сколько тонн этой дряни антинаучной было? Одна, две?

– Наверно…

– Четыре сотни лямов! Сука, четыре сотни лямов! А я утащил несколько кило. И то часть отдал за ручку для струны.

– Филин, ты куда?

– Плакать от жадности.

– Филин…

– Что «Филин»? Крутой орбитальный аэрокар стоит двадцать пять тысяч золотых, квартира в Москве стоит десять миллионов золотых, зарплата – тысяча золотых. Килограмм какой-то херни – двести десять тысяч, это восемь аэрокаров или семнадцать лет нормальной работы. А я проебал четыреста лямов. Идите нахуй с такой экономикой.

– Филин…

– Что? Что ты мне скажешь, Моргенханд? Давай, обрадуй.

– Цена заклинания, которым ты меня убил тогда с рейдом – это ведь было «любое желание», верно? – составляет около десяти миллионов.

Я молча поднялся с брусчатки площади, на которой сидел, обхватив голову руками, и перемахнул через стену. Вид бегущего мужика в одних трусах так шокировал противника, что в меня даже не стали стрелять. Метров за десять до рядов латников я вывернул себе шею на сто восемьдесят градусов, активировав абилку самоубийцы, и бросился с голыми руками на солдат. Даже кого-то убил.