Текст книги "Бессистемная отладка. Утилизация"

Глава 6

Небо переливалось тысячью оттенков пролитой крови. Ветер пах близкой грозой. Над гордом рождались облака, но тут же изгонялись безжалостным ветром. Словно огромная армия, отступающая в панике.

– А теперь добавь еще, что мы должны убить всех до того, как с этим успешно справится метеорит! – скептически заметил Стив.

– Да, всего-то делов – двенадцать миллиардов убийств. При среднем вытесняемом объеме в 70 литров, если их всех утопить, уровень мирового океана поднимется на два миллиметра.

Очнувшаяся от моей речи Селена делала вид, что ничего такого несколько минут назад не происходило. Хотя остальные ее сторонились. Даже ничем не пробиваемый эльф.

– Кстати, если так рассуждать: а что стало с мировым океаном за последние три сотни лет? Я как-то не особо интересовался этим вопросом, – мне действительно стало интересно. Споров на эту тему при моей жизни было более чем достаточно.

– До начала двадцать второго века он повышался, после чего крупнейшие мировые державы подписали пакт… – начал лекцию Профессор.

– Решили отказаться от нефти?

– Нет, зачем? Подняли над полюсами огромные облака металлической пыли в стратосфере. Конфигурируемые магнитные поля и все такое, там как раз запустили вторую очередь термоядерных станций. Тем самым снизили объем поглощаемого тепла, наморозили ледовую корку обратно. В результате уровень мирового океана снизился до эталонного значения и продолжил снижаться дальше. Сейчас ведутся споры насчет очередной коррекции. Надо снова поднять уровень мирового океана…

– Дай угадаю: на два миллиметра?

– В точку! – закончил лекцию Профессор.

Все смущено заулыбались.

– Филин, я понимаю, что вопрос не очень ко времени, и вообще сюда телепортируют всех активных игроков со всего мира и, как говорят новости, даже из других игровых миров, а еще всех связанных неписей, монстров и прочих приверженцев фракции… Аж через целых три часа пятнадцать минут, и, может, я рано переживаю… – Моргенханд замолчал, видимо, у него просто закончилось дыхание. – Но, может, наконец объяснишь нам свой план? Какая наша цель… – он опять споткнулся о какую-то свою мысль. – Вернее, не так. Какая твоя цель?

Я задрал голову к небу, любуясь удивительно красивым зрелищем.

– Понимаешь, мой друг… Этот мир играет по удивительно интересным правилам. Чтобы совершить какое-нибудь волшебство, тебе нужно придумать какой-нибудь ритуал. Еще в первые дни моего знакомства с этим странным местом, которое вы по какой-то непонятной мне логике называете «игрой», Профессор рассказал мне, что все, что наполняет этот мир, кроме игроков, светит отраженным светом. На самом деле все это, – я раскинул руки, словно обнимая пространство вокруг себя, – не существует. Есть только миллионы зеркал. Гранями своими эти зеркала соприкасаются друг с другом. И вот в это царство абсолютных отражений, содержащих бесконечное число абсолютно пустых миров, приходит человек. И зеркала отражают, переотражают, преломляют и искажают образ этого странника. Странников становится больше, отражений тоже становится все больше, больше и больше. И вот вокруг себя мы видим не бесконечные зеркала, а деревья, травы, землю, мы ощущаем ветер. Мы встречаем новых друзей, гуляем по сказочным городам, пьем вино из плодов, которые немыслимы в мире реальном… Забывая при этом, что тут на самом деле есть только мы.

Я наклонился и поднял с земли металлический осколок. В мутном металле с трудом отражалось мое лицо.

– Но большая проблема заключается в том, что, войдя в этот мир, полный зеркал, люди оставили на входе всего одну вещь. Ту, что на самом деле делает человека человеком. Я не буду загадывать загадки, ты прав, Моргенханд, времени осталось не так много. В преддверии этого мира человек оставил свою смерть. Немного настойчивости, и никто никому не будет говорить «прощай». Люди забудут это слово. Уже забывают.

– Но ведь это здорово!

– Вы даже не представляете, насколько. Только есть пара моментов, о которых стоит подумать. Остановиться, глядя на эти бесконечные зеркала, и подумать. Кем станет человек, если у него появляется возможность никогда не прекращать свое бытие? Как он скоротает следующую вечность? Какова отрада бесконечной жизни?

– Познание! Вселенная не зря бесконечна.

– Познание – это удел живых машин. Человек заглядывал в небо не в поисках ответа на вопрос «как?», он спрашивал «почему?». Познание никогда не было целью, оно оружие, та палка-копалка, с помощью которой мы вытаскиваем из-под гнета физических ограничений тот плод, которого жаждем на самом деле. Отрада бесконечной жизни – это созидание. Это часть нас, я бы назвал это основным свойством души. Сотворение нового – вот смысл любой разумной жизни.

– А как же любовь?

– Человек любящий есть высшая форма человека сотворяющего. Бог есть любовь, любовь есть Бог. Любовь и есть та самая основа основ. Проточастица, то, из чего состоит весь мир. Пространство, материя, время… Но я отвлекся. Победив смерть, люди слишком цепляются за то, чтобы быть людьми. Это глупость – вылупившись из яйца, пытаться залезть обратно в скорлупу. Моя цель – напомнить человечеству о враге побежденном, напомнить о том, с чего начиналась наша дорога, напомнить о том, от чего мы бежим. В память о всех людях, ушедших за грань. В память о всех, за кем приплыли корабли. Пришло время

– Какие корабли? Ты вообще о чем? – явно потерял ход моей мысли Луи.

– Не вникай. Потом объясню, при случае. Так вот, чтобы доказать людям, кто они есть, кем могут стать и чего им следует бояться, я собираюсь принести в жертву всех тех, кто придет за моим скальпом. Это будет достойная жертва.

– Ты собираешься принести их в жертву Хаосу? – уточнил Венсер.

– Я собираюсь принести их в жертву себе! Эта жертва сделает меня богом. Я переживу уничтожение мира, и я буду стоять у истоков мира нового. Я сотворю его и смогу вернуться в мир, меня породивший. Вернуться и пройти до конца свой путь. Мне надоело видеть чужие сны…

– То есть правильно ли я понимаю: ты решил не заморачиваться со сложными квестами, тебе надоело разгадывать загадки, ты просто решил убить всех – ну, вообще всех. И, типа, это должно сделать тебя богом. Администрация, зажатая в угол тем фактом, что ты собрал все возможные игровые баги и едва не убился об них, чтобы отвязаться от тебя, решила тебе дать такую возможность официально. Игровой ИскИн, следуя базовой игровой логике «всегда есть реальный шанс выполнить квест», скорее всего, дал тебе какой-то набор инструментов. Все это произошло из-за того, что ты каким-то образом или разгадал какой-то важный секрет – например, взаимодействия игровых базовых элементов – или, зная твой возраст, написал их. А теперь ты нам втираешь лютейшую дичь, имеющую, как минимум, восьмой класс психологической токсчиности, для того чтобы скрыть тот факт, что ты просто больной на голову психопат и мостишь дорогу к вершинам собственного самолюбования трупами. Чтобы шагать было помягче.

Услышав эту фразу, я аж споткнулся, остановился и обвел взглядом своих спутников. На меня смотрели с теплотой и участием. Все были предельно серьезны.

– И вы все так считаете? – это был тот редкий случай, когда мне действительно было, нечего сказать. Любые мои слова лишь подтвердили бы выводы, озвученные Моргенхандом.

Мои спутники дружно закивали. Видимо, что-то такое промелькнуло на моем лице, отчего Морген продолжил:

– Ладно, Олег, ты не парься. Мы все равно тебя все любим. И поможем.

– Да, не переживай, все будет в лучшем виде. Ты, главное, скажи, что нужно делать. Психические расстройства – не повод отказываться от самореализации. Для этого и существует «Круг равновесия», – Стив улыбнулся, подошел и положил мне руку на плечо.

– Для этого и создали виртуальность. Все могут убивать друг друга по-настоящему, а потом вместе идти пить пиво, – Дуболом одобрительно ткнул кулаком куда-то в область бедра.

– Ты, главное, не держи в себе, это самое плохое в твоей ситуации, – деловито заметил Профессор.

– В нашем мире прогресс позволяет справляться с подобными болезнями без медикаментов, – пробасил Огурец.

– И лечение хорошо помогает, мой господин. Мне стало значительно легче, я уже не убиваю всех встречных, – скромно заметил Фауст.

– Оцифровка исключает органические повреждения мозга как фактор влияния на личность. А дальше все в твоих руках! – чуть патетично добавил Луи.

Окончательно меня добил один из моих гвардейцев.

Закутанный в бинты Реярд, который за все время нашего знакомства вообще не сказал ни слова, подошел ко мне и поклонился, прижав кулак к сердцу. И я услышал тихий шепот:

– Главное – не выходить из роли…

И он сделал какой-то хитрый знак пальцами.

Приплыли…

Я стоял ошеломленный и не знал, что сказать. Не могу вспомнить, когда последний раз испытывал такое чувство. Стоит вспомнить, что собственная смерть не особо заставила меня заткнуться, а вот сейчас…

Едва не срываясь на бег, я зашагал в сторону цели.

– Филин, погоди, ты куда!

– Нахуй!

– Ну, если Олег идет нахуй, надо идти нахуй за ним. Ты только это, птицей не обращайся, я не так быстро бегаю, – пробасил мне в спину огр.

Мысли метались в голове, как кошки в комнате с включенным пылесосом. Весь мой жизненный опыт пасовал перед сложившейся ситуацией. Мои соратники одновременно существовали в двух мирах. В одном из них Филин – страдающий психическим расстройством парень, в одночасье потерявший всю свою прежнюю жизнь. Ведь те пули, фактически, вонзились не в мою грудь. Они вонзились в моих родных, разорвали на части любимую девушку, обратили прахом мои достижения, всю мою реальность. И тут, на просторах игрового мира, я, по сути, прохожу реабилитацию, достигаю каких-то запредельных целей, примиряюсь с собой, нахожу новых друзей и новые смыслы. В другой реальности Филин – безумный оборотень, нарушающий законы людские и опровергающий законы физические, человек-стихийное бедствие, которому не ведомы границы. Сумасшедший психопат, который приносит в жертву самому себе весь мир. Верный друг, удачливый предводитель и весьма противоречивая личность, способный в голодный год сожрать друга. Или предложить ему на ужин себя, уже хорошенько прожаренного.

Каким-то запредельным для меня образом они существуют в двух мирах одновременно, не смешивая их, что невозможно для меня, живущего в собственной сфере сказок, вне зависимости от реальности, меня приютившей.

Меняло ли это что-то? Пожалуй, нет. Мне все так же предстояло сыграть с миром в кости за шахматной доской. В голове в ритм пульса играла мелодия вдохновения, пахнущий пеплом и грозой ветер наполнял легкие, а за спиной шли верные соратники. Таймер отсчитывал три часа до начала битвы.

Желаете активировать режим Полководца?

Да/Нет

Вжимаю мысленно клавишу «Да». Пути назад теперь точно нет. Хотя, с другой стороны, когда он вообще был?

Глава 7 (с отступлениями)

Внимание, режим полководца активирован. Возможность возрождения отключена до завершения эвента.

До начала сражения осталось 2 часа 49 минут.

Доступна функция «Печать Хаоса».

Класс печати: Легендарная.

Внимание! В связи с размером вражеской армии класс печати изменен на «Божественная».

Область применения: дистанция обзора.

Внимание! В связи с размером вражеской армии дистанция печати изменен на «Без ограничений».

Внимание! В связи с размером вражеской армии возможно применение печати за рамками базового мира. Список доступных миров смотрите в настройках печати.

Печать Хаоса присоединяет существо и его отряд к вашей армии.

В зависимости от степени выполнения базовых требований печать наделяет существо и его отряд набором перманентных и активируемых эффектов. Эффекты рассчитываются индивидуально.

Внимание! В связи с размером вражеской армии класс накладываемых эффектов не может быть ниже Легендарного.

Печать Хаоса дает возможность телепортировать существо и его отряд в расположение армии.

Внимание! В связи с размером вражеской армии возможна телепортация армий в любую точку базового игрового мира.

Требование к цели печати:

Связь с полководцем.

Связь с Планом Хаоса.

Добровольное согласие цели.

Параметры печати (изменены в связи с размером армии противника):

Время наложения – мгновенно.

Затраты маны – нет.

Время отката – нет.

Цель теряет бессмертие и возможность возрождения.

Внимание! В связи с размером армии противника доступна «Модифицированная печать Хаоса».

Область наложения печати: в области прямой видимости.

Тип наложения печати – «Добровольное принятие» (цель может ответить на призыв Полководца и перейти на его сторону. Все фракционные бонусы при этом сохраняются. Цель получает статус «предатель» и изменяет репутацию с планом покровителем на «Ненависть»).

«Модифицированная печать Хаоса» присоединяет существо к вашей армии.

В зависимости от степени выполнения базовых требований печать наделяет существо набором перманентных и активируемых эффектов. Эффекты определяются случайным образом.

Внимание! В связи с размером вражеской армии класс накладываемых эффектов не может быть ниже Божественного.

Параметры печати (изменены в связи с размером армии противника):

Время наложения – мгновенно.

Затраты маны – нет.

Время отката – минута.

Цель теряет бессмертие и возможность возрождения.

Текущей размер вражеской армии:

49 789 381 112 существ

Внимание! Получено достижение…

Внимание! Получено достижение…

Внимание! Получено достижение…

Внимание! Получено достижение…

Внимание! Получено достижение…

Внимание! Получено достижение…

Поучен уровень…

Поучен уровень…

Поучен уровень…

Поучен уровень…

Поучен уровень…

Получено задание «Последняя битва».

Уничтожьте или выведите из строя не менее 99,4 % вражеской армии.

Награда:

вы станете богом.

Вы и ваши соратники переживут конец мира.

Социальная значимость примет значение 300 единиц.

Штраф за провал:

Вы будете стерты.

Минуту спустя…

Победа Филина над объединенной армией игроков. Коэффициент победы 2,4. Желаете сделать ставку?

– В смысле «коэффициент два и четыре»? Вы издеваетесь? Это, блядь, сорок девять миллиардов! Вы меня там за кого принимаете?

Победа Филина над объединенной армией игроков. Коэффициент победы 2,2. Желаете сделать ставку?

– Желаю!

Извините, максимально разрешенный размер ставки не может превышать тысячу золотых монет.

– Су-у-уки!

Победа Филина над объединенной армией игроков. Коэффициент победы 1.9. Желаете сделать ставку?

На теле проступили знаки. Рисунок, словно выжженный на коже, начал расползаться от глаз. Словно все тело начали одновременно резать десятки раскаленных ножей. Запахло горелой плотью.

– За мной! У нас не так много времени!

Я побежал, на ходу читая список возможных опций. Мозг, загнанный в режим сжатого времени, начал считать. Сотни вероятностей, тысячи возможностей. Этот мир подарил мне оружие. Не знаю, на что оно было нацелено ранее, но статус Полководца, поднявший все характеристики на порядок, едва не выбил из моей головы всю человечность. От превращения в ИскИн меня удерживало какое-то вселенское раздражение и тугая волна веселья. Словно я играл в покер вслепую, зная карты соперника. Причем свои карты не знал никто. И я заставил того, кто сидит за столом, поставить на кон свою гору золота против моих десяти медяков.

Кто же из нас продешевил?

Старый дом в окружении живописных развалин подавлял своей мрачностью. На уровне эмоций создавалось ощущение, что буквально минуту назад объект недвижимости закончил кого-то пережевывать. И просил добавки. Ну что же, пришло время накормить досыта.

– Ну что, деревяшка, признайся, чего ты боишься больше? Смерти? Или забвения?

– Хороший вопрос ты задал, перевертыш. А с чего ты вообще решил, что я боюсь какого-то из этих двух вариантов?

– С того, мой цифровой друг, что безумный человеческий гений научил тебя лишь ненависти. Ненависть сродни голоду. Ты не знаешь, что такое любить, не знаешь, что такое быть, тебе не ведома радость познания нового. Так что предлагаю разделить со мной свой голод. И разделить трапезу. Мало шансов пережить следующие сутки, но обещаю, что накормлю тебя… Досыта!

Серые доски жадно припали к ладоням, покрываясь плотным орнаментом символов, при взгляде на которые начинала болеть голове и подступала тошнота. И даже абсолютная память буксовала при попытке вспомнить, что именно было там изображено.

Земля дрогнула. Я видел, как дом, словно жуткий гриб, прорастал мицелием в толщу земли, только вместо белесых нитей шли коридоры, ржавые трубы и гнилые провода. Голод и ненависть. Безнадежность и тоска. Тысячи незримых глаз и миллионы пастей пронзали плоть города в ожидании теплой крови. Линии сплетались в знаки и печати, оставляя жалкие микроны до соединения. Миллионы жутких заклинания были готовы сплестись в паутине печатей. Город превращался в одну большую ловушку, способную сожрать даже бога.

Осколки щебня кололи босые ноги, а я уже бежал дальше. Туда, где раньше стоял барак с крепкими стенами. Туда, где пали тысячи разных существ, туда, где земля пропиталась кровью по локоть. Туда, где выпал жирной сажей пепел друзей, которые назвали меня ярлом.

Я опустился на колени и погрузил руки в теплый прах тысячи существ.

Рядом со мной оказался Фауст, нараспев читающий какие-то молитвы.

Отклик пришел не сразу. Минуты шли за минутами. И когда я уже хотел уйти…

– Это была славная битва, ярл.

– Но не такой судьбы я хотел для своих друзей. Вы ушли, но я не отправил с вами ладьи, груженные добычей. Рабыни не согревают ваши постели, а скальды не поют о ваших подвигах.

– Что сожалеть о несбывшемся, ярл? Мы ушли дальше. Возможно, мы встретимся под другим небом и снова скрестим мечи, сражаясь плечом к плечу. Или ты ворвешься неистовым ураганом в ряды моих соратников. Воля того, кто плетет нити всего сущего, отняла у нас право на стоянку в портах туманных земель. Наши корабли плывут под новыми небесами, и скоро запылают пожарища, наполняя воздух сладким дымом горелого мяса, радуя наших богов, которых чтим и помним только мы…

– Ты забыл клятвы, Дис? Вы присягнули мне на верность.

– Мы исполнили свой долг! Мы умирали с твоим именем на устах. Не гневи богов судьбы, не обвиняй нас в том, что мы не исполнили запредельного. Это ты идешь дорогой богов.

– И я призываю вас на битву, равной которой не знали звезды! Сегодня будет плакать небо, сегодня будут умирать боги, сегодня присягнувшие мне вкусят подлинного величия. И клянусь своим именем! Откликнись на мой зов, и я отпущу вас с добычей в любой из миров, который вы способны вообразить. А ваши имена будут вытканы на холсте вечности. И сокровищ будет столько, что каждый из твоих воинов сможет купить себе королевство.

– А если мы будем повержены?

– Тогда я умру за вас.

– Достойный слова. Тогда открой нам дорогу!

Я активировал наложение печатей и через минуту нажал на кнопку телепорта.

Сотня викингов, залитых кровью с головы до ног, пахнущих гарью, смертью и солью поднялись из праха. С клинков стекала кровь и морская вода. Печать хаоса уже изменила их. Нет, они все так же продолжали быть людьми. Но в каждом было по четыре метра роста.

– За мной, веселая банда, за мной! Восславьте своих забытых богов! Сегодня на их алтарь вы сможете бросить целый мир!

– За ярла! – грохнул яростный крик.

Что-то, летящее по небу, рухнуло оглушенным. А я бежал дальше, рассылая письма и вспоминая старых друзей и врагов.

– О, безумный вивисектор, ты желаешь скормить мне свою сладкую плоть?

– Или же ты хочешь ощутить, каково это – быть пронзенным тысячами нитей моей паутины?

Змеиный шепот махаона Хаоса лился в уши, растворяя волю. Не будь я собой, один только этот разговор убил бы меня.

– О, мое самое совершенное создание! Я зову тебя свершить месть! Этот мир лишил тебя надежды и смысла, отнял твой разум и наградил безумием. Давай же отомстим этой реальности за твое падение. Отмстим всем – ведь у них есть то, чего лишился ты.

– Ты уже убил этот мир. Скоро все завершится, и я засну вечным сном.

– Мы заснем вечным сном и нам не будет так больно

– И одиноко…

– Встань под мои знамена, и ты переживешь гибель мира. А в награду я сотворю тебе самку! И твой род будет жить.

– Двух самок!

– Трех!

– Я сделаю тебе четыре системы размножения и сотворю тебе четырех самок! И подарю гнездо, полное мяса, где будет вызревать твое потомство!

– Да будет так!

– И да будет твой разум нам залогом!

Летящая в ночи бабочка плоти отрастила еще четыре пары крыльев. Тысячи глаз открылись по всему телу. Острые кости пробили кожу, прорастая клинками черного адаманта. То, что раньше было зобом, вспухло светящимся мешком, и то, что раньше было черным драконом, полетело навстречу багровому рассвету, оставляя за собой огненный шлейф, а звуковой удар выворачивал деревья и убивал животных в лесах.