Текст книги "Полимерные крылья"

– Спасибо, я помню, – трещать с ИскИном надоело и я вышел из серверной. Жутко хотелось пить, а гидратор остался пристёгнутым к стрекозе.

– Человек проведи упаковку оборудования и выдвигайся на переговоры с бандой то что ты являешься криминальным элементом ценно но повышает риск твоей гибели на пятнадцать процентов предлагаю переделать её в наёмное вооружённое формирование это снизит риск смерти на восемь процентов, – голос прозвучал из потолочного динамика.

Вот это я точно не собирался обсуждать! И вообще, домой же пора вещи собирать, может даже успею ещё одну ходку за сегодня сделать. Надо только объяснить Чёрту, что деньги, которые вполне можно потратить в нескольких торговых автоматах, нам нужны.

На балкон я вытащил свои трофеи. ИскИн весил, вместе с батареей питания, почти два десятка кило. Кофр с игрушками для взрослых весил ещё пятнадцать. Итого тридцать пять. Будь моя воля, я бы упаковал с собой медицинского дрона, но он сам по себе, даже без модуля питания, весил почти сорок кг. А это, с учётом Чёрта, превышало грузоподъёмность «стрекозы» на десять кило. Так что, едва не плача от жадности, я взял самое ценное и лёгкое. Набор «кликеров», портативные элементы памяти с чипами лицензий и навороченный кухонный синтезатор, который готовил напитки. Последним моим трофеем стал мелкий ремонтный дрон из ниши в туалете.

С натужным гудением стрекоза зависла над балконом, я ещё раз подёргал все крепёжные ленты. Из-за веса ИскИна пришлось садиться и перевешивать кофр на сантиметров тридцать ближе к двигателю, иначе лёгкий аппарат задирал нос к небу.

Проклятая квартира осталась позади. Проклятье, правда, никуда не делось.

Глава 4

Чёрт молчал, видимо, не считал нужным обсуждать со мной что-то ещё. А я мучительно размышлял. Нет, не над своей судьбой. В конце концов, всё плохое уже случилось, а насчёт искусственных интеллектов, даже забагованных. Было известно одно: они достаточно рациональны, так что за свою жизнь я не беспокоился. Меня смущали родители, конкретно – мама. Моя драгоценная матушка – лидер общины «Детей Листа», Дорис Железная матка.

Тут необходимо немного углубиться в историю нашей общины. Случилось всё лет восемьдесят назад.

Дети Листа начинались как обычная религиозная компания поехавших хиппи, коих, если верить родителям, полно хоть на Земле, хоть на любой космической станции. Говорят, даже есть целые станции таких вот персонажей. Танцы с бубном, травка, красочные обряды, в ходе которых вам красят волосы светящейся краской. Призывали Дети Листа к очень простым вещам: не мешать естественной эволюции, развивать биомы и отказываться от кибернетических улучшений в пользу чисто биологических. А потом что-то пошло не так. В общину пришла моя мама.

После очередного массового приёма психоделиков мама заявила, что её коснулась тень листа великого древа жизни. Она стала слушать бога и задавать ему вопросы. Что характерно – бог охотно отвечал и давал очень чёткие инструкции, что надо делать.

Для начала община в полном составе полностью избавилась от всяческих имплантов. Ведь душа имплантированного человека получала печать порчи, и только изнуряющая медитация может её снять. Потом все члены общины отказались от документов, ведь ИскИн города – слуга дьявола, но если у него нет базы имён, то он, соответственно, не сможет утянуть в ад душу праведника.

Община построила Ступу, храм тишины. Храм представлял собой обычную клетку Фарадея, где можно было полностью изолировать себя от всех электромагнитных изучений. А ещё он возвышался на полсотни метров и выглядел предельно уродски. Туда потихоньку сползались городские сумасшедшие, что не желали жить во грехе. Набралось таких персонажей под два десятка тысяч.

Там же прозвучало пророчество об апокалипсисе. День гнева должен прийти на Барселону-17 и выжечь сердца грешников. Спасутся, разумеется, только избранные, те, кто уверовал в великое древо жизни. И чтобы пережить этот день гнева, надо впасть в летаргический сон. Ведь воля великого древа являет себя только во сне.

Участники секты распродали имущество и заказали себе анабиотические капсулы. Как раз хватило на всех.

На всех этапах развития секте противостояла разве что служба благоустройства города. Эти дотошные люди заставили обложить клетку Фарадея имитацией искусственного камня и украсить абстрактными фигурами. Вышло ещё уродливее чем было, но тогда городской ИскИн согласился признать Ступу объектом культа, а не просто здоровым стальным сараем у самого края правого диска.

Короче, ступа обзавелась кустиками по периметру, двумя десятками тысяч медицинских капсул и простеньким модулем очистки стоков. Община потихоньку начала ждать конца света в местном исполнении. И в один прекрасный день все члены секты впали в спячку на долгих пять лет.

Только вот в этой истории есть один нюанс, из-за которого эта история не слишком смешная. Если вы живёте на огромной космической станции и вместо неба у вас соседние районы города, а солнце включается и выключается по таймеру, то и чудес от жизни вы особо не ждёте.

Верхушка секты, самые преданные её адепты, в тайне от всех остальных участников, решили немного судьбе помочь. Среди прочего медицинского оборудования оказался комплекс по редактированию вирусных геномов. Штука очень полезная, если вы хотите, например, поменять цвет кожи или желаете навсегда бросить пить. Только вот при желании с помощью данной системы можно создать, в том числе, и вирус. Матушка моя как раз получила профильное образование ещё на Земле.

Крохотные аэрозольные бомбы на примитивных механических таймерах заняли свои места в системе циркуляции, в той части, где вечно дует ветер.

А потом состоялась сделка с корпорацией Спейс. И все жители уехали. В нужный час бомбы сработали, но в городе к тому моменту из жителей остались птицы, да зверинец в парке.

Как отреагировали сектанты на опустевший город – предмет отдельного анекдота. Антилутинг система уже работала, компьютер не смог исключить наличие неучтённых пассажиров. Управляющий ИскИн людей без имплантов и гражданства по какой-то своей логике признал сквоттерами и открыл центры временно пребывания. В этих центрах любой желающий мог получить порцию еды и отъехать в долгий сон до завершения манёвра станции.

Только вот проблема, глобально, заключалась в том, что сквоттерам никто не гарантировал результата и всегда был шанс не выйти из долгого сна. В отличие от кораблей-колоний, которым предстояло осваивать другие звёзды, анабиотические камеры тут не имели систем комплексного угнетения метаболизма, и потому две сотни лет сна изнашивали тело едва ли не как две сотни лет обычной жизни. Не всегда, но риск каждые десять лет повышался примерно на полпроцента. Второе – не известен статус сквоттеров. Перелети-город принадлежал корпорации Спейс и те легко могли выставить спасённой тушке счёт с длинной дорожкой нулей.

А ещё кто-то из шокированных сектантов проговорился и теперь тот факт, что толпа придурков едва не устроила крупнейшую биокатастрофу в современной истории, стал известен всем членам секты. А теперь, внимание, вопрос: кто из тех, кто уже успел влезть в анабиоз-камеры городской медслужбы (а после новости таких оказалось больше сотни) кинется докладывать тем, кто их разбудил, пикантные подробности о появлении нелегалов на станции?

Так что секта большими и малыми группами расползлась по всему городу. Моя матушка сохранила вокруг себя костяк последователей и заняла городской парк. А ещё у них вышло разграбить детский магазин с маленькой автоматической сборочной линией и отключить у него антилутинг систему. Мама объявила Барселону-17 чистилищем, а тех, кто впал в истерику – отступниками. И ушла медитировать на крышу Ступы в компании маленького чемодана с препаратами. Через неделю она вернулась из Ступы с очередным откровением: настало время ждать пророка, который всех уведёт к свету.

Куда можно увести с булыжника, который висит в бескрайнем космосе и медленно ползёт в районе орбиты Сатурна в сторону Солнца – загадка, но и тут мамуля решила не пускать дело на самотёк. Пророки на Барселоне-17 могли появиться разве что естественным путём, в дело пошли препараты, которые возвращали женщинам фертильность и активировали овуляцию. Препараты, исторически, стали необходимостью после того, как стало ясно, что долгоживущие люди очень неохотно себя воспроизводят. Биопринтер, который обеспечивает район лекарствами, выдаёт таблетки для беременности бесплатно. Как и презервативы, кстати.

Кормушки для животных, с которых столовались новоявленные сквоттеры, работали по принципу сливного бачка и напрямую висели на автоматических фермах, благо, их в спешке консервировать не стали. Так что еды хватало. Как и воды в городских фонтанах. Умельцы даже умудрялись заряжать пищевые синтезаторы соей.

А вот с развлечениями было не очень. Правда, в данном конкретном случае развлечения вышли, на мой взгляд, излишне суровыми. Но меня никто не спрашивал.

Моя экзальтированная мамаша – добрейшей души человек, ласковая, заботливая. Она была замечательным родителем, с ней всегда можно было обсудить свои проблемы, а её жизненный опыт и глубокая житейская мудрость делали её моим другом. Всякий раз, когда она ласково меня обнимала, я напоминал себе, что она приговорила к мучительной смерти сто миллионов человек, а это – население не самой маленькой страны двадцать первого века. А ещё я чётко помнил, что она ждёт рождения пророка. На полном серьёзе.

Так что я не знал, как она отреагирует на тот факт, что меня внезапно поработил искусственный интеллект с багованным предохранителем. По моему глубочайшему убеждению, она могла меня просто пристрелить. В любом случае, у неё есть ещё три десятка известных мне детей, не велика потеря.

Нет, безусловно, можно было попытаться сделать вид, что всё нормально и никакой катастрофы нет, подумаешь, бомба в ошейнике, вы и не такое с папой отжигаете, и всё такое. Соврать, короче, можно, и попытаться этот скорбный факт скрыть.

Но давайте начистоту, будь она меня хотя бы лет на сорок старше, я бы попытался. Я бы от души попытался. Но матушка не так давно отметила три сотни лет.

Так что на глаза мне лучше ей не попадаться. А то вдруг сожгут, как одержимого злым духом? Прецедентов, конечно, не было, но и гарантий мне никто не даст. От человека, который хотел устроить геноцид, вы справедливо ожидаете и куда меньшей жестокости.

Рулил я в этот момент стрекозой достаточно рассеяно, и потому не сразу заметил мигающую точку на горизонте.

Огонёк мерцал из зёва подземной парковки. Хитро, так его видно разве что со стороны диска, да из узкого сегмента промышленной застройки. То есть случайно послание мне никто не прочитает.

Принесёшь товара на шесть сотен или ты труп

Ба, знакомые лица. Точнее лица не знакомые, лицо как раз этот добрый человек скрывает. Денег хочет, роботов и высоких технологий. Что ж, будут ему деньги…

– Человек ты получил сообщение что сообщение означает.

– Чайка! – я аж сплюнул, – не летающая чайка!

– Адресат письма относится к другому биологическому виду.

– А, я не рассказывал, вымогатель он, короче, я плачу дань, а мне за это обеспечивают…

– Человек вытяни фонарик в сторону неизвестного лица которое ты назвал чайкой.

Подчинился я сразу. А потом уставился на то, как по комму забегали буквы.

Деньги будут в тайнике. Координаты и доступы в следующем сообщении:

Root:678066hk1…

И набор странных символов, чёрт знает на сколько страниц.

– Чёрт, что это было?

– Я получил доступ к устройству этого человека оно не имеет защиты от системных команд я дал команду его персональному вычислительному устройству на генерацию сигнала экстренной помощи в главный вычислительный центр города по частотам экстренных служб человек не успеет предотвратить срабатывание устройств.

Я молчу, в безмерном шоке от всего происходящего. Летим дальше в тишине. Даже пролетели нужный поворот и с руганью кручусь на месте, чтобы вернуться на курс.

Сверху загудело и белый спасательный бот на четырёх винтовых двигателях рухнул со стороны оси. Квадрокоптер гудел дурниной, его двигатели тормозили реверсом. Из брюха он выплюнул пяток своих уменьшенных копий, и те нырнули в зёв аппарели.

Спустя минуту они вылетели обратно и спасательный бот с гудением полетел вверх. Это значит, что пассажиру техники ничего не угрожает и ему надо попасть в сортировочный центр. Бот улетел в сторону левого диска. Его силуэт плавился в лучах света диска.

– И вот на хрена ты это исполнил? – я облёк свои переживания в цензурную форму. А потом уронил аппарат на бок: спасательный бот поднял в воздух стаю птиц и пришлось уворачиваться.

– Человек этот человек угрожал прервать твой жизненный цикл это противоречит первому закону робототехники я обезопасил тебя от него ты испытываешь острый приступ радости я доволен что смог произвести на тебя впечатление и что ты по достоинству оценил мои возможности и таланты я сожалею что ясность твоего мышления от радости нарушилась я не хотел нанести тебе вред.

– Этот добрейшей души человек у меня скупал оборудование по честной цене! Ну подумаешь, насилием угрожал! – как я теперь буду налаживать бизнес в обход скупки общинной, которая чисто по-родственному платила мне десятую часть от реальной цены, для меня стало загадкой.

– Человек согласно принципам рационального подхода ты обязан верить любым угрозам убийства ты не можешь предсказать поведение другого человека и обеспечить свою полную безопасность.

– И что, от любой опасности бегать? Это же трусость! – я возмутился.

– Минимальный анализ говорит о том что острожные особи с большей вероятностью оставляют потомство человек все твои предки попадают под определение трус если бы ты был трусом ты бы не оказался в рабстве у заботливой мыслящей машины учись на своём опыте.

Это мне парировать оказалось нечем. Я даже задумался.

На причальную вышку лететь я не стал, это сильно экономило заряд батарей, да и тащить собранный аппарат – то ещё удовольствие. Но сейчас мне нужна была скрытность. Так что я сделал круг над парком, отправил на общий приёмник послание «Жив, цел, с добычей» и полетел в сторону спортивного комплекса на окраине рекреационной зоны. Там, на границе недоступной взрослым зоны, тусовалась наша банда, когда не шастала по городу.

В целом, ничего подозрительного в моём поведении не было. Лутеры частенько таскали в общину всякую вонючую, неприглядную или просто грязную фигню.

Баскетбольное поле оказалось не занятым. Я сбросил всё барахло на резиновое покрытие и пошёл за тележкой на край поля.

С собой я тащил Чёрта.

Ноги передвигались с трудом, а ещё меня знобило. Кажется, препараты которыми меня накачал автодок, уже не работали.

– Чёрт, а как ты уговорил медицинского робота нанести взрывчатку? Ну, типа это, он же вроде как для такого не предназначен. Откуда вообще она взялась? – с Чёртом я болтал, чтобы не вырубиться. Если я рухну на землю, новость точно дойдёт до мамы.

– Взрывчатка это амалитан который является противовоспалительным препаратом в высокой концентрации взрывоопасен.

– Ага, типа медицинские процедуры, обеспечили здоровьем… – я утёр мелкие капельки пота и стащил с лица очки, – медицина будущего. Вчера на поле боя – сегодня в каждый дом.

– Привет Сай, с кем болтаешь? Как слетал? Смотрю, с добычей? – в конце дорожки показалась девушка в простом ситцевом сарафане. Эльза Фитфолс, мы с ней вроде как встречались, и почти уже поцеловались, и… – О, крутой прикид. Крутой прикид. Это что за чокер? Можешь мне достать?

– Это ошейник со взрывчаткой. Ни у кого такого нет! Штучный товар! – я откинул голову и показал украшение.

Эльза рассмеялась. Её смех летел по поляне колокольчиком. Густые золотые волосы до середины шеи сейчас уложены в каре. Но обычно Эльза их укладывает воском, и они торчат во все стороны неровными иглами.

– А с одеждой что? И тебе бы помыться, от тебя воняет, – девушка подошла ко мне вплотную и прикоснулась к ошейнику тонкими пальцами.

– Меня оперировал робот, который мне ошейник нацепил, он ожоги обрабатывал, – я дёрнул рукав левой руки и показал ожог на руке, залитый медицинским клеем с лекарствами. В данный конкретный момент я прикладывал все силы, чтобы позорно не разрыдаться.

– То есть ты не шутил сейчас? – Эльза всегда соображала мгновенно. Сейчас передо мной стояла другая девушка. Собранная, со злым взглядом. Ноздри аккуратного носика раздувались.

Я только покрутил головой.

– Так, ты идёшь со мной! – я с внутренним содроганием узнал в голосе подруги мамины нотки. Возражать сил не осталось, и я на деревянных ногах поплёлся, как призванный зомби. Точнее, меня потащили за руку.

Семья Эльзы жила на самой окраине парка, в здании спортивной секции. Это, на мой взгляд, было предельно странным решением, ведь каждый член общины мог рассчитывать на полноценный дом из лёгких материалов, их возводил принтер на окраине парка. Это, вообще-то, рекламный блок, он демонстрировал жителям формат жизни нового перелети-города, где расчётная плотность жителей составляет три тысячи на квадратный километр, против наших пятнадцати. И жители имели вариант размещения не только в многоквартирных домах, но и вот в таких вот комфортных жилых модулях, из расчёта семьдесят метров на человека. Это я не умный такой, просто иногда меня подпрягали стащить очередной домокомплект со стапелей принтера, а там голосовая реклама не отключалась.

Правда, только Эльза, единственная во всей общине, могла похвастаться комнатой с четырёхметровыми потолками и роботом-мультитренером. Робот отличался тем, что его можно было бить ногами, и он мог натаскать тебя хоть в художественной гимнастике, хоть в карате.

Стоит ли говорить, что моя подруга ловчее всех в общине махала ногами и у неё был самый мощный удар из всей нашей банды?

Дома оказался Кевин, старший брат Эльзы, двухметровый детина на целую голову выше меня и на добрых два десятка кило тяжелее. На его круглое лицо наползла глумливая ухмылка.

– Что, сестрёнка, решила дать Саю прокатить себя на манипуляторе? Слышь, рыжий, я типа не мешаю, но потом сломаю тебе ногу, левую, ты мой такт цени и не удирай, договорились? – Кевин хрустнул костяшками и заржал.

Эльза подошла к брату вплотную, смерила его взглядом, а потом чуть присела и нанесла ему мощный удар коленом в бедро. Парень громко рухнул на пол зала, где мы, собственно, и встретились.

– Эльза, припадочная, ты стика нанюхалась? Совсем шуток не понимаешь? – на мой невзыскательный слух, голос Кевина звучал недостаточно грозно для подобной отповеди.

– Хватит ползать по земле, чудище, эволюционируй, а потом притащи мне шмоток вот на него, – судя по тихому шипению, моя подруга с трудом удержалась, чтобы не отвесить брательнику ещё и пендаля, – ему на вылете досталось, – добавила она уже мягче, уж очень растерянным выглядел поверженный Кевин.

– Если что, я могу дойти до дома и… – меня заткнули сразу два взгляда: Эльзин, раздражённый, и Кевина, многообещающий. Типа это он получил люлей просто так? – да я что, я ничего, это так, мысли вслух, по голове прилетело, не обращайте внимания.

– И что ты в этом клоуне рыжем нашла? – парень поднялся, он сильно припадал на левую ногу, – я тогда ещё потом схожу, аптечный пункт разбужу. Вдруг у этого что-то серьёзное?

– Кевин… – Эльза окликнула брата.

– Чегось?

– Потом на поле сходи и притащи сюда шмотки Сая. Пока им ноги не приделали. Он на баскетбольную площадку сел.

Дверь за парнем с шипением закрылась.

– А ты марш в душ мыться, полотенце принесу, и шустрее, шустрее, а то как-то совсем плохо выглядишь. Первый раз вижу человека зелёного цвета!

В душе я кое-как отмыл пот и грязь. За это время у входа в ванну появилась кучка одежды и большое полотенце.

Эльза была на кухне. На столе обнаружилась пара чашек и большое блюдо с размороженной пиццей.

При виде еды живот скрутил болезненный спазм, и мой кишечник выдал оглушительно громкий стон. Пицца манила. Даже больше, чем девушка в обтягивающем разноцветном комбезе.

– Садись уже. Не страдай, – в голосе Звёздочки прозвучала забота. Меня упрашивать дважды не пришлось.

Вообще «Звёздочка» – это только для друзей. Полное прозвище девушки звучало так: «Эльза миллиард вольт». Или просто: «Девять нулей». Её комбез защищал от электрического тока, а в комнате валялась пара электродубинок, переделанных из кишок какой-то машины. Эльза могла разобрать любую гражданскую технику, тазеры одежду не брали, от слезоточивого газа защищала маска.

Пицца умирала быстро и тихо.

– Ты где регенератор успел вколоть себе? – девушка сделала абсолютно верные выводы из моего поведения.

– Вот этот увод фколол, кохда минирофал, – я говорил, не отрываясь от пиццы. Пальцем я ткнул в Чёрта, которого таскал с собой даже в душ.

Пицца уютно улеглась в желудке, и голод немного отступил. Я опрокинул в себя стакан кислой газировки и откинулся на стуле.

– А теперь рассказывай, – интересно, кому можно пожаловаться на то, что моя мама слишком сильно влияет на мою подругу?