Текст книги "Шелкопряд"

ГЛАВА 3

Мередит спросил ледяным голосом:

– Именно так вы поняли приказ ничего не предпринимать?

У входа в административный корпус стояли навытяжку караульные. В пыли видны были следы – видимо, с площади оттаскивали бесчувственные тела. Но Данлоп не собирался сдавать свои позиции.

– Я вышел поговорить с ними – как вы и советовали, полковник. Толпа стала напирать, и солдаты, защищая меня, открыли огонь. Честно говоря, сэр, не вижу в этом особой проблемы. Стоило оглушить нескольких человек, как все остальные разбежались. Теперь они дважды подумают, прежде чем устраивать беспорядки.

– Эту, как вы изволили выразиться, проблему мы обсудим чуть позже. – Мередит изо всех сил сдерживал готовую прорваться ярость. Ему вовсе не хотелось отчитывать Данлопа в присутствии младших офицеров, но терпение его было на исходе. – А сейчас скажите, где находится тот человек, которого вы взяли под арест? И с чего вы взяли, что именно он был зачинщиком?

– Его зовут Кристобаль Перес. Один из полевых рабочих. Он стоял впереди всех, Ясно, что именно он направлял действия толпы.

– Я хотел бы с ним побеседовать.

– Как вам угодно, но предупреждаю – он не очень-то рвется к общению. Мы держим его в одном из офисов в заднем крыле здания.

– Ладно. – Мередит еще раз окинул взглядом следы побоища на земле и жестом подозвал лейтенанта Эндрюса. – Вы с людьми оставайтесь здесь и расспросите солдат, которые принимали участие в этом безобразии. Объясните им, что мы охотимся не за скальпами, а за информацией. Когда закончите, поищите свидетелей из гражданских и проделайте то же самое.

– Есть, сэр, – кивнул адъютант. – А вам не понадобятся люди, говорящие по-испански?

– Может, и понадобятся. Кого вы посоветуете?

– Кармен Оливеро, – сказал Эндрюс, указывая на привлекательную женщину, окруженную одетыми в мундиры людьми. Единственная из всех в гражданской одежде… Повинуясь интуиции, Мередит кивнул.

– Мисс Оливеро, идемте со мной. Пошли, майор.

Данлоп ввел их внутрь, и, пройдя два коридора, они оказались перед дверью, охраняемой двумя часовыми со станнерами[4]4
  Станнер – оружие парализующего действия.


[Закрыть] в руках. Часовые встали навытяжку, а Данлоп, не утруждая себя, без стука распахнул дверь и вошел в комнату.

На полу перед письменным столом, распластавшись на спине, лежал Кристобаль Перес. Свернутый пиджак служил ему изголовьем. На вид лет двадцать пять – двадцать шесть, прикинул Мередит, по лицу видно, что долго бывает на солнце. На мгновение глаза Переса приоткрылись, чтобы оглядеть вошедших, и снова закрылись.

– Не думаю, что вы привели врача, – устало проговорил он.

– Вы нуждаетесь только в отдыхе, – сказал ему Данлоп. – Воздействие кончится через час или даже быстрее. Встаньте. Полковник Мередит задаст вам кое-какие вопросы.

– Полковник Мередит, вы сказали? – Перес не пошевелился, чтобы приподняться, но снова открыл глаза, переводя взгляд с полковника на Кармен. – Интересно, полковник, ваши подчиненные всегда стреляют по безоружным? Вы это приветствуете?

– Скажите спасибо, что они применили всего лишь станнеры, – обронил Мередит, внимательно вглядываясь в его лицо. – Другие методы разгона толпы не менее болезненны, но после их применения люди приходят в себя значительно дольше.

Гримаса гнева исказила лицо Переса при слове «толпа»; но никаких высказываний, которые ожидал услышать Мередит, не последовало. Напротив, мексиканец, казалось, спрятался под каменной маской.

– Наверное, в вас никогда не стреляли из этих дьявольских штуковин, – спокойно сказал он, вновь прикрывая веки.

– Нет. Но в меня стреляли настоящими пулями. Как насчет того, чтобы рассказать, что здесь произошло?

– Чего стоят мои слова против Данлопа? Нет уж, увольте, мне и так трудно дышать, зачем мучить себя понапрасну?

Мередит сжал губы.

– Если вы скажете правду…

– Послушайте, полковник, мне довелось пару лет прослужить в армии, – прервал его Перес. – И я знаю, как военные держатся друг за дружку. Сочините мою речь сами – эти игры в справедливость никого не обманут.

– Перес… – начал было Данлоп.

– Нет-нет, все в порядке, майор, – оборвал его Мередит, в душе проклиная себя за легкомыслие. Такую реакцию вызвали у Переса бестактные слова полковника, это точно, и теперь откровенного разговора не получится. Остается только одно – стратегическое отступление. – Ну ладно, Перес, если все-таки захотите поговорить, дайте мне знать.

Он открыл дверь и вышел, Данлоп и Кармен последовали за ним.

– Я же говорил вам, что он не очень-то общителен, – заметил Данлоп, когда все трое остановились в коридоре в нескольких метрах от двери.

– О-хо-хо… Ну и что же вы ему инкриминировали?

– Подстрекательство, участие в сходке с уголовными целями и еще парочку менее серьезных обвинений. В основном административные нарушения.

– Я хочу снять с него эти обвинения. Мисс Оливеро…

– Все? – Данлоп выглядел раздосадованным.

– Так точно. А что вас, собственно, удивляет? Если мое расследование установит, что Перес в чем-то виноват, он обязательно понесет наказание. Но чуть позже. Ведь он никуда от нас не денется. Мисс Оливеро, прошу вас вернуться и побеседовать с Пересом.

Кармен от удивления округлила глаза.

– Меня, полковник? Но я совершенно не знакома с методами ведения допроса.

– А я и не требую, чтобы вы его допрашивали, просто немного поговорите, – терпеливо объяснил Мередит. – Для начала выясните, на что они жаловались. Объясните ему, что мы не собираемся превращать в козлов отпущения ни его, ни кого-нибудь другого. Вы человек гражданский, может быть, с вами он будет более откровенен.

Губы Кармен задрожали, но она кивнула:

– Хорошо. Я… попытаюсь.

Вернувшись к часовым, она секунду помедлила, собираясь с духом, потом один раз робко постучала в дверь и вошла.

– Будьте начеку, – тихим голосом посоветовал часовым Данлоп.

– Ничего страшного не случится, – сказал ему Мередит. – Пошли, майор, нам нужно о многом поговорить.

Переса удивило, что кто-то пришел так скоро после ухода полковника Мередита и его сопровождающих, но еще больше поразило его то, что этот «кто-то» удосужился постучать. Превозмогая усталость, он приподнял веки и увидел женщину, закрывавшую за собой дверь. Минуту они молча смотрели друг на друга.

– Как вы себя чувствуете? – наконец спросила она.

– Я очень устал, – ответил он, внимательно оглядывая девушку и пытаясь понять, что она за человек. Выглядит так, будто только что из Гвадалахары, а вот речь выдает американку из среднего класса. Скорее всего, из второго поколения иммигрантов – ее предки, наверное, были уважаемыми людьми, переселившимися в Америку до того, как хлынул поток нелегалов после мексиканского кризиса 2011 года, до того, как слово «латинос» стало ругательным. – Боль почти улеглась.

Она кивнула:

– Хорошо. Меня зовут… гм… Кармен Оливеро.

– Польщен. Мередит послал вас вырвать у меня признание?

Ее нервозность частично улетучилась, сменившись холодностью.

– Ошибаетесь. Полковник пошел с майором Данлопом снимать с вас все обвинения. Он попросил меня узнать, на что вы жаловались, Наверное, ваши претензии все-таки кому-то были адресованы или вы просто искали повода начать бунт?

– Мы не бунтовали! – воскликнул он и сморщился от внезапной боли в глазах. – Мы хотели пожаловаться на отвратительные условия в Цересе, а мерзавцы солдаты начали в нас стрелять! – Он резко оборвал себя, увидев, что она сделала шаг назад, к двери. «Хорошая работа, Перес, – молча обругал он себя. – Тебе так хотелось сочувствия, давай гони сочувствующего прочь!» – Вы сказали, что он снимает все обвинения? – более сдержанным тоном спросил он.

Прикоснувшись к дверной ручке, она нерешительно посмотрела на него.

– Так он сказал.

– Очень любезно с его стороны. – Движимый безотчетным чувством, Перес заставил себя принять более достойное положение. Теперь он сидел, прислонившись к стене. – Простите, я погорячился. Эта боль превращает меня в дикаря. – Он махнул рукой в сторону стула. – Может, присядете?

Чуть помедлив, она шагнула к столу и неуверенно опустилась на стул.

– Итак, что же вам так не нравится в этих краях?

Он фыркнул.

– Жалобами можно завалить весь этот стол, – сказал он. – Насколько я понял, гораздо разумнее было бы поселиться в Южной Сахаре. Никак не возьму в толк, почему ООН решила вбухать столько денег и сил в эту Астру?

– Если вы это предчувствовали, почему тогда записались?

– Я записался из-за того, что ехали многие из наших. А кое-кто из них вовсе не были добровольцами.

Ее глаза на мгновение расширились, но потом на лице выразилось холодное недоверие.

– У вас есть доказательства? Он покачал головой:

– Весомых – никаких. Не следует понимать так буквально: я не утверждаю, что они были похищены и силком погружены в аппараты тренировочного центра. Но давление оказывалось – просто более мягкое: Астру расписывали как землю обетованную, как край огромных возможностей и свободы, которых в США не было. Кроме того, внушали, что жизнь на Земле будет становиться все тяжелее и тяжелее, что ресурсы совсем истощены. Нас обманули, нам нарисовали розовую картинку, так как же можно осуждать людей за недовольство жилищными условиями, в которых они оказались?

– Но ведь эта планета совсем не обжита. Неужели вы рассчитывали на то, что здесь вас ожидают театры и отели?

– Я-то ожидал то, что и нашел – следующего звена в цепи социальной несправедливости, от которой порядком устал и на Земле…

– Каждому приходится чем-то жертвовать…

– Но кому-то меньше, а кому-то больше, – возразил он. – Разве ученые живут по трое-четверо в доме? А солдаты? Сколько англичан выйдет завтра в поле, чтобы вручную вести посевную? Почему до сих пор не выдана техника?

– Ну ладно, – заговорила она после небольшой паузы. – Допустим, вы в чем-то правы. Что вы предлагаете?

– На данном этапе достаточной мерой будет честное обещание улучшить жилищные условия в Цересе. Мы не идиоты – мы знаем, что за одну ночь домов не построить. Было бы здорово, если бы нам дали парочку игр-голограмм для клуба. – Перес помолчал, заметив удивленное выражение лица Кармен. «Может, она ожидала услышать какую-нибудь чушь, вроде плана превращения Цереса в мини-Мехико? – подумал он. – Ну что ж, ей недолго осталось радоваться, сейчас я нанесу основной удар». – И вот еще что: по-моему, майор Данлоп уже доказал, что с простым народом он ладить не умеет. Его надо перевести, а на его место поставить кого-то другого.

Выражение приятного удивления испарилось с лица Кармен.

– Вы так полагаете? – холодно спросила она. – Раз уж об этом зашла речь, может, вы предложите себя на его место?

– Это совсем не обязательно. Но почему вдруг такая враждебность? Я-то думал, что граждане Соединенных Штатов вправе сами выбирать своих вождей.

– Не надо демагогии, – фыркнула она. – Вы отлично знаете, что, отправившись сюда, вы отказались от определенных прав.

– Возможно. – Он пожал плечами, не отводя от нее взгляда. – Но у меня есть кое-какой армейский опыт, и я могу с уверенностью сказать, что люди очень быстро устают от военных порядков. Надеюсь, полковник Мередит умеет смотреть вперед, так что, когда это произойдет, у него хватит ума удержать ситуацию под контролем.

Ее лицо помрачнело. Она собиралась заговорить, но в дверь заглянул один из охранников.

– Мисс Оливеро, полковник Мередит ждет вас.

– Ладно. – Кармен встала – с заметным облегчением, как показалось Пересу, – и направилась к выходу. Там она помедлила и обернулась. – Я передам полковнику все, что вы сказали. Но ничего не могу обещать.

Дверь за ней захлопнулась. Морщась от усилий, Перес снова улегся на пол. Закрыв глаза, он заново проиграл в уме разговор с Кармен, припоминая все перемены ее настроения. «Конечно, консервативна, как и весь средний класс, – решил он, – но узколобой ее не назовешь. Явно имеет влияние на полковника».

Когда солдаты явились освобождать его, он все еще гадал о возможных последствиях состоявшейся беседы.

Возвращались в Юни на машине. Дорога была долгой и скучной. Мередит не отрывал глаз от освещенного фонарями пыльного шоссе, и его глубокомысленное молчание не способствовало разговору. Это было ему на руку: все решения становятся официальными только тогда, когда их загрузят в компьютер, а сейчас ему не хотелось ни вступать в дискуссии, ни ставить точку – во всяком случае, пока он не доберется до своего кабинета, где он сможет наконец-то уединиться.

Когда Эндрюс подогнал машину ко входу в административный корпус, все окна были освещены – еще одно напоминание о ворохе дел, которые ждут здесь Мередита, о массе вопросов, требующих неотложного решения. Как на войне.

– Завтра в девять ноль-ноль ко мне с отчетами, – сказал он своей команде, открывая дверцу автомобиля и выбираясь наружу. – Мисс Оливеро, пойдемте со мной. Остальные могут быть свободны.

Полковник шел по пустынным коридорам к своей приемной. Он не думал, что застанет здесь кого-то в такой поздний час, поэтому заметил томящегося в ожидании посетителя, находясь уже в трех шагах от кабинета.

Удивленный и раздосадованный, он резко остановился. Посетитель медленно поднялся с кресла, не выказывая никаких признаков враждебности.

– Полковник Мередит? – спросил он. Неуверенная осанка и робкое выражение лица тут же выдали в нем человека гражданского.

– Он самый, – признался Мередит. – С кем имею честь?

– Доктор Питер Хафнер. Я геолог из группы доктора Паттерсона. – Извините за столь позднее вторжение, но ваша секретарша сказала, что я могу подождать, пока вы вернетесь.

– Ничего страшного, – успокоил его Мередит, а сам подумал, что на такие случаи должны быть установлены соответствующие правила. – Чем могу быть полезен?

– Видите ли, сэр, я попытался получить флайер и пилота для полета к горе Олимп, но все, с кем я разговаривал, говорили, будто флайеры на приколе.

– Вы разве не слышали об аварии? – сухо осведомился Мередит.

– Да, сэр, слышал, мне очень жаль, что погибли люди. Но из всего, что говорят, я сделал вывод, что авария была чистой случайностью: техника работала исправно. Что-то произошло с самой плазмой, какие-то отклонения…

– Вот как? Отклонения? И чем же были вызваны эти отклонения?

– Может быть, случайной вспышкой на солнце или еще чем-то, я точно не знаю. Важно другое – маловероятно, что с остальными флайерами произойдет нечто подобное.

– Маловероятно! Это не разговор, – сказал Мередит, качая головой. – До тех пор, пока мы не разберемся, что к чему, вам придется пользоваться «цессной» или машинами.

– Ни от того, ни от другого толку не будет, – вздохнул Хафнер. – Понимаю ваше беспокойство, полковник, но и вы меня поймите: я хлопочу не из каких-то абстрактных соображений, не ради чистой науки. Не верится, что на Астре вообще нет металлов. Если их нет в земной коре, значит, они залегают где-то значительно глубже. А вдруг мы обнаружим металлы в горных породах вулкана Олимп? Тогда изменятся все наши планы – нам не придется строить рудники на астероиде.

Мередит поднял руку.

– Доктор, уже поздно, и у меня был очень напряженный день. Пришлите официальную заявку на базу Мартелло, вас поставят на очередь. Как только флайеры начнут летать, милости прошу. А до этого, повторяю, в вашем распоряжении имеются самолеты и машины. – Звук шагов за спиной заставил его обернуться. Поставив машину в гараж, возвращался Эндрюс. – А теперь прошу извинить меня, – добавил он. – Лейтенант Эндрюс проводит вас. Спокойной ночи, доктор.

Хафнер поморщился, но от возражений удержался.

– Спокойной ночи, полковник. Спасибо, что уделили мне время.

Сопровождаемый Эндрюсом, геолог ушел. Отперев дверь кабинета, Мередит пропустил Кармен вперед и предложил ей сесть.

– А теперь, – сказал он, погрузившись в кресло, – расскажите мне о Пересе.

Несколько минут он молча слушал историю Кармен о беседе с человеком, которого Данлоп записал в вожаки бунта.

– Мне показалось, что он говорил вполне искренне, – заключила она свой рассказ.

– Не сомневаюсь, – кивнул Мередит, – Но дело не в этом. Его трогательный сюжет о несчастных, обездоленных латиноамериканцах – вот что трудно переварить.

– Знаю. – Она помолчала. – Между прочим, как раз мексиканцев здесь почему-то очень много.

Мередит пожал плечами:

– Здешний климат очень похож на климат нашего юго-запада. Нам нужны были люди, привычные к полевым работам на песчаных почвах. Мексиканцы издавна жили как раз на таких территориях. Не понимаю, к чему весь этот шум?

Кармен поежилась, ей стало почему-то неуютно.

– Да, сэр, но, если даже во всем этом нет ничего… несправедливого, неприятный осадок все равно остается. На обратном пути я все думала… может, следует учредить в каждом поселении что-то вроде городских советов? Естественно, не обладающих никакой реальной властью, – поспешно добавила она, верно истолковав выражение его лица. – Что-то вроде совещательных органов, в которых разбирались бы жалобы и предложения.

– У нас существуют подобные структуры, – напомнил он.

– Да, – она поджала губы, – но они слишком уж военизированы. Гражданское население может испытывать дискомфорт: даже мне трудно приспособиться, а ведь я выросла в семье военного.

– То есть вы предлагаете дать им иллюзию демократии без какой бы то ни было реальной основы? – Мередит покачал головой. – Хлопот будет больше, чем пользы. Аппарат управления получит дополнительную нагрузку, ненужные политические игры и маневры отнимут массу сил и времени – в итоге мы только потеряем человеко-часы.

– Зато выиграем мир – взаимоотношения гражданского населения с военными наладятся, – возразила она.

– Строго говоря, мисс Оливеро, на Астре нет никакого гражданского населения. Каждый должен подчиняться военному уставу. И если это кому-то не по душе, что ж, очень жаль. Привыкнут со временем. – Он взглянул на часы. – Лучше отпустить вас, уже очень поздно. От вас потребуется официальный рапорт для архива, но особенной спешки нет.

– Есть, сэр. – Она поняла, что ее выпроваживают, и поднялась – но замешкалась. – Полковник!.. Что вы собираетесь делать с майором Данлопом?

– Что бы я ни сделал, завуалированные угрозы Переса будут ни при чем, – отрезал Мередит.

Она перевела дыхание.

– Да, сэр. Спокойной ночи, полковник.

– Спокойной ночи.

Кармен вышла, а он некоторое время с недоумением смотрел на закрывшуюся за ней дверь и все думал, за какие такие грехи был послан ему этот сумасшедший день. Мередит вздохнул, повернулся к терминалу и нажал на включение. Вспыхнул пустой экран. Очевидно, еще не отладили подземную коммуникационную сеть. Выругавшись сквозь зубы, он выключил компьютер и звонком вызвал Эндрюса.

– Да, сэр? – входя, спросил лейтенант.

– Самому неприятно обращаться к вам с этим, лейтенант, но есть парочка дел, к которым надо приступить немедленно. А я устал как собака, у меня нет сил искать исправный терминал.

– Не извольте беспокоиться, полковник, – сказал Эндрюс, усаживаясь и вытаскивая из кармана блокнот. – Я свеж как огурчик. – Он на самом деле выглядел неплохо, хотя – Мередит знал это наверняка – никто в эти дни не спал так мало, как его адъютант.

– О'кей. Первое: мне нужны все сведения об этом Кристобале Пересе. Не только досье колониста. Потрудитесь проверить, не поступала ли на Астру какая-нибудь дополнительная информация о нем – из военных инстанций, из судов, из высшей школы. Второе: желательно, чтобы полевая техника стала вопросом номер один в списке неотложных задач. А пока пусть хотя бы перевезут часть посевного оборудования из Кросса в Церес. Все равно фермеры в Кроссе сидят сложа руки.

Он помолчал. Эндрюс закончил писать и кивнул:

– Что-нибудь еще?

– Да. – Мередит замешкался, потом слегка наклонился вперед. – Прошу вас подготовить реестр возможных служебных перемещений среди командного состава в Цересе.

Эндрюс удивленно взглянул на него.

– Вы хотите перевести майора Данлопа?

– Не знаю, еще не решил. Эндрюс покрутил в пальцах ручку.

– Майор пользуется популярностью в войсках, – многозначительно проговорил он. – У него отличная репутация. Он заботится о каждом солдате, и ребята уверены, что под его началом добьются всех прав и привилегий, к которым стремятся.

– Знаю, – кивнул Мередит. – Но из-за своего кредо – разделяй и властвуй – он напрочь лишится поддержки гражданского населения Цереса. Мы не можем позволить себе такой роскоши, как восстания.

– Понимаю, полковник. Но, знаете ли, это будет выглядеть так, словно вы… уступаете давлению…

– Конечно. Представляю, какие поползут слухи, и злюсь заранее. Если бы Данлоп не устроил эту пальбу, я бы стал отстаивать его и дальше, но он это сделал, и если не принять мер, то я буду выглядеть этаким слюнтяем, чьи приказы можно запросто игнорировать. Дурной пример для подражания. – Он пожал плечами. – Если у вас возникнут иные, более веские соображения, рад буду выслушать.

– Да, сэр. – Эндрюс встал и убрал блокнот. На мгновение его губы тронула легкая улыбка. – Может, что-нибудь и придумаю. А пока меня ждут мои прямые обязанности.

– Заранее благодарен, Эндрюс. Спокойной ночи.

До квартиры было метров двести ходьбы, но Мередит сомневался, что у него хватит сил даже для такой короткой прогулки. К счастью, кто-то предусмотрительно поставил в углу кабинета кушетку. Выключив свет, он разделся до нижнего белья и скользнул под легкое одеяло. Минуту или две он наблюдал за игрой светотени от окна на полу и обдумывал возможные варианты решения проблемы «Церес – Данлоп», но на ум решительно ничего не приходило, и он отказался от дальнейших попыток. «Утро вечера мудренее» – эта мысль была последней.