Текст книги "Скрипуны"

Том Флетчер
Скрипуны

Cover, text and illustrations copyright

© Tom Fletcher, 2017

Illustrations by Shane Devries

© Ю. Капустюк, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2018

* * *

 
Кто молча сидит в тишине ночной?
Из теней под кроватью следит за тобой?
Кто ждет терпеливо,
                            пока ты считаешь овец,
Появляясь тогда, когда ты уснешь наконец?
Кто скрипом и треском твой дом наполняет?
Не кошка, не мышь… Кто его знает?
Что за создания живут рядом с нами?
Прочитай эту книгу и познакомься со…
…СКРИПУНАМИ!
 

Пролог
Ночь, когда всё началось

Солнце скрылось за острыми силуэтами крыш города Уиффингтона, как будто голодный черный пес проглотил огненный шар.

На город опустилась густая и жуткая темнота и наступила такая черная ночь, какой Уиффингтон еще не знал. Луна не осмеливалась выглянуть из-за облаков, будто догадываясь, что этой ночью произойдет что-то страшное.

Все мамы и папы Уиффингтона уложили детей в кровати, не подозревая о том, что в последний раз рассказывают им сказку на ночь, в последний раз целуют их и в последний раз выключают свет.

Полночь.

Час ночи.

Два часа ночи.

Три часа ночи.

Странный звук разорвал тишину.

Он доносился из домов. Но если весь город спал, кто же мог шуметь?

Или может быть не кто, а ЧТО?

Опять этот звук! Теперь из другого дома.

Звук скрипящих деревянных половиц эхом отдавался в коридорах каждого дома в Уиффингтоне.

В домах что-то было.

В домах что-то

И это были не люди…

Ни криков, ни ночных кошмаров. Дети безмятежно спали и не знали, что мир вокруг изменился. Всё произошло тихо, как будто под действием какой-то темной магии, и они ничего об этом не узнают, пока не проснутся на следующее утро, в тот день, когда всё началось…

Глава 1
День, когда всё началось

Давайте вернемся к тому дню, когда всё началось.

В тот день, когда всё началось, Люси Дангстон проснулась.

Ты прав. Начало не слишком интересное, да? Давай попробуем снова.

В день, когда всё началось, Люси Дангстон проснулась от очень необычного звука…

Так уже лучше? Давай посмотрим, что будет дальше…

Это звенел будильник в маминой комнате.

Тебе снова скучно? Тогда давай попробуем еще разок…

Будильник звенел в маминой комнате, потому что мамы Люси там не было, и она не могла его выключить. Как видишь, Люси вот-вот узнает о том, что, пока она спала, ее мама исчезла…

О! БОЖЕ! МОЙ!

Только представь себе, что ты просыпаешься и видишь, что ночью мама исчезла! От ужаса я покрываюсь мурашками каждый раз, когда рассказываю эту историю. Спорим, ты думаешь: «Это будет самая страшная книга на свете. Мне не терпится ее прочитать и потом сказать друзьям, что я очень храбрый, потому что ничуточки не боялся».

Даже если ты всё время помирал от страха.

А ведь это только начало.

Подожди, пока дочитаешь до того места, когда вылезут Скрипуны.

И скажи, если вдруг испугаешься… потому что я испугался!

Вернемся к тому дню, когда всё началось. Люси встала с кровати, надела мягкий голубой халатик и пошла по скрипящим половицам, теплым от лучей утреннего солнца, пробравшегося сквозь занавески.

Хочешь узнать, как выглядела Люси?

Конечно, хочешь! Вот ее портрет…

Как видишь, волосы у нее короче, чем у большинства девочек, и они темные, как грязь или шоколад. Люси нравятся короткие волосы, но мама хотела, чтобы у нее была челка.

– Иначе будешь как мальчишка! – повторяла мама (пока не исчезла, конечно). Это очень раздражало Люси, ведь челка постоянно лезла в глаза, и приходилось всё время ее убирать – просто, чтобы видеть хоть что-нибудь.

Ее глаза, когда их не закрывала челка, были зелено-карими… или каре-зелеными. В общем, они были немного зелеными и немного карими. Люси всегда чувствовала, что нос у нее великоват – так оно и было. Нос Люси не выглядел уродливым, просто когда она смотрела вниз, то видела его краешком глаза. Если честно, она была по-обычному мила и по-милому обычна. Во внешности Люси не было совершенно ничего примечательного. Что делает ее поступки в этой книге еще более примечательными.

Но об этом чуть позже.

– Мама! – позвала Люси, осторожно подходя к маминой комнате.

Конечно, ей никто не ответил, ведь, как тебе уже известно, ее мама исчезла!

Сердце Люси колотилось в груди, когда она тихонько приоткрыла дверь комнаты и просунула голову внутрь.

На тумбочке у кровати миссис Дангстон всё еще лежала ее книга. Из нее торчала закладка, а поверх книги лежали очки. Рядом – пустая чашка в желтый горох, из которой мама пила какао. На полу аккуратно стояли тапочки. Всё как всегда. Кроме пронзительного дребезжания будильника и зловеще пустой постели.

Люси выключила будильник и побежала в ванную посмотреть, нет ли мамы там.

Пусто.

В ду́ше пусто.

В туалете пусто, хотя Люси очень бы удивилась, если бы маме пришло в голову там спрятаться.

Она сбежала по лестнице вниз.

В кухне пусто.

В гостиной пусто.

Везде пусто.

– Мама? МАМА? – позвала она. В ее голосе звучали панические нотки, а сердце в груди прыгало и скакало, как лягушка.

У Люси появилось ужасное предчувствие, что случилось что-то страшное. И, кроме того, это предчувствие было ей уже знакомо.

Видишь ли, ужаснее всего то, что такое происходило с Люси Дангстон не впервые.

Несколько месяцев назад исчез ее папа!

Невероятно, правда?

Мама Люси была убита горем.

– Наверняка сбежал с другой женщиной, – перешептывались мамаши на детской площадке.

– Непорядочный мужчина, изменник! – добавляли они, качая головой.

Но Люси так не думала. Она не верила, что он мог сбежать, не попрощавшись с ней, не оставив записки, не сообщив, куда направляется, не доев шоколадное печенье и не допив чай: папину чашку Люси обнаружила на столике у его кровати на следующее утро.

Так что в это утро, в день, когда всё началось, у Люси появилось ощущение, что это как-то связано с исчезновением отца. И что вообще происходит что-то странное.

Люси побежала вниз в прихожую, схватила с шаткого столика телефон и набрала мамин номер (который знала наизусть, как подобает всякой разумной одиннадцатилетней девочке). Но тут раздался звонок, и Люси увидела, что мамин телефон лежит на подлокотнике дивана.

Люси выключила телефон и, признав свое поражение, опустила голову.

Обувь… мамины туфли!

Она помчалась к входной двери.

Пара симпатичных туфель на плоской подошве с блестящими цветочками стояли на коврике, как раз в том месте, где мама снимала их по вечерам и где надевала, выходя из дома каждый день. Но ведь мама не могла уйти из дома без обуви?.. Или могла?

Люси была подавлена. Всё это казалось слишком знакомым. Самым странным в день папиного исчезновения было то, что его любимые разношенные черные ботинки с желтыми шнурками, которые он надевал каждый день, стояли у входной двери, как будто он никуда не уходил. Как и мамины туфли!

Люси знала, что поможет только одно. Придется звонить в полицию.

Никогда прежде она этого не делала, и ее сердце билось в груди как барабан, когда она дрожащим пальцем три раза подряд нажала «девятку».

И что, по-твоему, случилось дальше? Если ты думаешь, что полицейский взял трубку и сказал: «Всё в порядке, Люси! Мы нашли твою маму и сейчас привезем ее домой, да еще и завтрак для тебя захватим. Чего бы тебе хотелось?», то ты ошибаешься, и тебе вряд ли стоит писать книги.

А случилось самое худшее, что только могла вообразить себе Люси…

НИЧЕГО.

Она звонила, звонила и звонила, и продолжала звонить, а потом повесила трубку.

– С каких это пор полицейские не подходят к телефону? – спросила Люси вслух. В опустевшем доме ее голос прозвучал непривычно громко.

Тихий голосок в голове подсказал ответ: Случилось что-то ужасное…

Люси толкнула входную дверь и вышла на улицу, вдохнув вонючий утренний воздух. О да, воздух вокруг дома, где жили Дангстоны, вонял, и это было вполне обычное дело. Воняло сероводородом с ноткой зрелого сыра, носками и тухлой капустой. Так пах не сам дом, а фургон, стоявший на подъездной дорожке. Это был один из тех пузатых, неуклюжих и тошнотворных мусоровозов, которые разъезжают по городу, а из кабины вылезают веселые грязные люди в замызганных комбинезонах и собирают мешки с мусором.

Папа Люси был одним из этих веселых и грязных людей. Он был мусорщиком в Уиффингтоне, где жил… Прости, где жил ДО ТОГО, как исчез. После его исчезновения грузовик так и остался у дома и вонял на всю улицу. Конечно, миссис Дангстон пыталась продать его, но на вонючую развалюху никто не позарился. Даже «Уиффингтонский Металлолом» ответил, что мусоровоз так провонял, что они его не примут! Вот грузовик и стоял на подъездной дорожке.

Если ты когда-нибудь окажешься рядом с таким фургоном, принюхайся, и поймешь, как пахло возле дома Люси Дангстон.

Но нам пора вернуться к тому дню, когда всё началось!

Люси сразу заметила, что на ее родной Хламской улице всё как-то не так. Обычно по утрам тут собиралась пробка из машин: мамы и папы везли детей в школу, ехали на работу, спешили на почту или в парикмахерскую и занимались ужасно скучными взрослыми делами. Но в тот день дорога не была забита. Более того – она была совершенно пуста. Ни одной машины… Люси посмотрела налево, направо, потом снова налево, потом опять направо, и повторила это еще раз двадцать (я не буду об этом писать, потому что это очень глупо), но в конце концов она убедилась: в Уиффингтоне определенно происходит что-то зловещее.

– Да что тут происходит? – подумала она.

Да, Люси, что-то и в самом деле происходило.

Куда подевался мистер Рэтклифф, морщинистый старичок, который в одних трусах всегда занимался йогой в садике перед своим домом? (Он считал, что в этом и заключается секрет молодости).

Куда подевалась Молли-молочница, развозившая на своем фургончике бутылки со свежим молоком?

Куда подевался Марио, итальянец с соседней улицы, который каждое утро пробегал мимо дома Люси в спортивных шортах?

Куда все подевались?

Вдруг Люси что-то услышала и вздрогнула. Может, это мама?

Откуда-то с Хламской улицы донесся скрип, а потом звон.

– Кто там? – крикнула Люси.

– Мама? – послышался тоненький голосок из-за живой изгороди через два дома от Люси.

– О, Элла! Это ты!

Люси с облегчением вздохнула, увидев Эллу Нойинг. Сначала появилось облако упругих кудряшек, за ним последовали круглые щечки и огромные, бездонные карие глаза, благодаря которым Элла всегда выходила сухой из воды. На ней была яркая розовая пижама из блестящего шелка, а на кармашке были вышиты инициалы. Из кармашка торчали модные солнечные очки с розовыми стеклами в форме сердечек. Люси ни разу не видела, чтобы Элла выходила из дома без них.

– Люси, я не могу найти ни маму, ни папу, а мне нужно приготовить пюре из авокадо, – пожаловалась Элла.

Не успела Люси ответить, как через дорогу открылась еще одна дверь.

– Папа? – прошептал Норман Квирк, мальчик, который тоже учился в школе Люси, в параллельном классе. Он нерешительно вышел в палисадник. Норман был в тщательно выстиранной и выглаженной скаутской форме, украшенной таким количеством значков, какого Люси никогда в жизни не видела.

Вот список некоторых медалей Нормана:

– за умение лазить по деревьям,

– за умение ставить палатку,

– за умение правильно намазывать масло на хлеб,

– за умение преодолевать трудности в помещении,

– за умение преодолевать трудности на улице,

– за общее умение преодолевать трудности,

– за умение стелить постель,

– за умение печь пироги,

– за умение есть пироги, которые сам испек, в постели, которую сам застелил,

– и даже значок за огромное количество значков.

Однако на его форме всё-таки оставалось еще немного места, которое можно было заполнить новыми значками.

– О, привет… то есть я хотел сказать, доброе утро, мирные жители! – сказал Норман, нервно подняв три пальца в скаутском приветствии и пригладил аккуратно причесанные светлые волосы. Другой рукой он прикрыл рот, чтобы спрятать брекеты, похожие на железнодорожные пути.

– Ты не видела моего папу? – спросил Норман, зачерпнул горсть земли в палисаднике и понюхал ее, как будто надеялся учуять отца. Когда он наклонился, Люси заметила, что на нем носки с трансформерами.

Элла засмеялась – не из вредности, а просто потому, что Норман казался ей забавным. Он всем казался забавным. Он был… не таким, как все.

Порой над тем, кто не такой, как все, смеются. Но именно тот, кто не такой, как все, способен сделать этот мир лучше, – прозвучал в голове Люси папин голос. У него был свой взгляд на вещи. В пасмурные дни он говорил Люси: «Солнцу нужен выходной, чтобы завтра засиять ярче прежнего!» Когда во время соревнований по бегу в мешках, которые устроили на День Спорта, она пришла второй после своей подруги Джорджины, папа сказал: «Не расстраивайся. Ты сделала свою подругу счастливой!» А когда Люси спросила, нравится ли ему работать мусорщиком, он сказал: «Люси, ты удивишься, когда узнаешь, что люди выбрасывают! То, что для одного мусор, для другого – любимая пара черных ботинок!» – и, подмигнув, щелкнул каблуками.

– Нет, прости, твоего папу я не видела, – ответила Люси, прогоняя воспоминания о своем отце и слегка пихая Эллу локтем, чтобы та перестала смеяться. – Моя мама тоже пропала.

Вдруг открылась еще одна дверь, и на улицу в слезах выбежала Сисси Макнаб. Затем Тоби Коблсмит, перепутавший правый и левый ботинки. Следом появились Уильям Трандл и Бренда Пейн, которые тоже искали своих родителей. Потом вышел еще один ребенок, за ним еще, и вот уже все дети Уиффингтона выползли, спотыкаясь, из своих домов в пижамах, халатах и тапочках, пытаясь отыскать взрослых. Бабушки и дедушки, дяди и тети тоже пропали. В городе не осталось ни одного взрослого.

На Хламской улице поднялась жуткая паника. Одни дети ревели, другие смеялись, третьи еще мирно спали в своих постельках и ни о чем не догадывались.

– Что произошло? – кричали те, кто только что проснулся.

– Где наши родители? – спрашивали другие.

– Что же нам делать? – вопили третьи.

Люси сделала глубокий вдох и попробовала сосредоточиться.

Что бы сделала моя мама? – подумала она. – Как бы мама узнала, что происходит в мире?

Затем, даже не успев сообразить, что она делает, Люси забралась по ступеням вонючего папиного грузовика и крикнула, перекрывая шум и гам:

Все замолчали и повернулись в сторону Люси.

– Нужно посмотреть новости! Я знаю, это невыносимо скучно, но когда моя мама хочет узнать, что происходит в мире, она всегда включает новости! – сказала Люси.

Дети неуверенно переглянулись. Наверняка тебе известно, что новости – лучшее снотворное на телевидении, но на этот раз решение Люси было правильным.

– Она права, – шепнул Норман Элле. Он был слишком испуган, чтобы сказать это громко.

 – крикнула Элла, которая никого не боялась.

– Бежим к телевизору! – крикнули дети хором, и помчались мимо Люси в ее дом. Все дети с Хламской улицы в городе Уиффингтон.

Через несколько секунд гостиная была до самого потолка забита перепуганными детьми в пижамах. Одни сидели на полу, а другие – на тех, кто сидел на полу. Тут были даже дети, которые сидели на детях, сидевших на детях, сидевших на полу!

Все были испуганы, главным образом из-за того, что родители исчезли, а еще немного из-за того, что собирались без разрешения смотреть новости.

Люси включила телевизор.

– У тебя попкорн есть? – спросил ребенок, сидевший на полу.

– Прости, но, скорее всего, нет, – ответила Люси.

– А шоколадное печенье? – спросил ребенок, сидевший на ребенке, сидевшем на полу.

– И шоколадного печенья тоже нет. Мама его больше не покупает. С тех пор, как… Короче, неважно. Просто у нас его нет.

– Ты хочешь сказать, что мы будем смотреть телевизор просто так? – заныла Элла, сидевшая на ребенке, который сидел на ребенке, сидевшем на полу.

– Ладно, пойду посмотрю, что у нас есть! – пообещала Люси и поспешила на кухню. Через несколько минут она вернулась со всеми коробками хлопьев, которые смогла найти в шкафу, и раздала их. – Берите понемногу и передавайте дальше! – сказала она и стала искать канал, на котором круглосуточно показывали новости.

Найдя его, она вздрогнула от ужаса.

– О, нет! – вскричала Люси. –

Все испуганно выплюнули хлопья и хрустящие подушечки.

На экране они увидели обычную студию новостного канала, обычные листки бумаги и обычную чашку кофе на столе диктора, но во всем этом было что-то необычное.

На экране не было телеведущего!

Элла протиснулась вперед.

– Люси, попробуй переключить на другой канал! Может, телевизор сломался? У тебя есть телефон ремонтной мастерской? – спросила она, повернувшись к Норману, который изо всех сил старался спрятаться, когда на него все посмотрели.

– Может, мне попробовать? – робко спросил он, когда дети стали подталкивать его через комнату к телевизору.

– Извини! Ой! Осторожно! – бормотал он, наступая на чьи-то пальцы.

– В чем дело? Почему он не работает? – возмутилась Элла, шлепая ладошкой по пульту.

– Э… ну… вообще-то у меня есть значок за умение пользоваться телевизионным пультом. И поскольку сегодня здесь присутствует только один из членов Скаутского Отряда Уиффингтона…

– А разве ты не единственный член Скаутского Отряда? – спросила Элла. Все засмеялись.

Норман уныло сел на то, что он считал подлокотником дивана, но на самом деле оказалось головой ребенка, сидевшего на другом ребенке.

– Просто постарайся его починить, – сказала Люси, забрала пульт у Эллы и передала его Норману. Норман улыбнулся, на этот раз забыв прикрыть брекеты. Он стал перебирать каналы, надеясь хоть где-то отыскать взрослого, который бы посмотрел на них с экрана.

В детском шоу «Глупое утро» сегодня не было Клоуна Фанцо с разрисованным лицом. В «Проснись и пой, Уиффингтон!» не было Пирса Снорегана, хотя это, может, и к лучшему. Норман по очереди включал спортивные каналы, «магазин на диване», кулинарные шоу, канал «Погода Уиффингтона» и все остальные каналы, какие только мог вспомнить. Но нигде не было видно ни одного взрослого.

Казалось, что все взрослые на планете просто испарились за ночь, начиная с мамы Люси и заканчивая диктором новостей…

…все они просто

Нет, это не начало новой главы. Просто я решил проверить, в порядке ли ты. Знаю, сейчас эта история кажется ужасной и зловещей, но потом всё образуется. По крайней мере, я так думаю. Может быть. Честно говоря, я уже и не помню, чем всё закончилось. Возможно, станет очень, ОЧЕНЬ страшно… По-моему, нужно просто читать дальше, и тогда мы всё узнаем.

Удачи…

Глава 2
Прощальная записка

Все смотрели на Люси, ожидая, что она скажет, что делать дальше. Кроме того, всем было интересно, остались ли у нее еще хлопья.

– Я бы очень хотела, чтобы у меня был для вас ответ! – как будто извиняясь, сказала Люси. – И больше хлопьев. Но, боюсь, я понятия не имею, что делать. И вы съели все хлопья, которые у меня были!

Малыши расплакались. Некоторые дети постарше тоже заплакали. (Они просили не упоминать об этом в книге, но я всё равно это сделаю, просто чтобы ты понял, насколько всё было серьезно. Разве ты бы не заплакал, если бы в доме не осталось хлопьев? Особенно в тот день, когда исчезли твои родители).

Думай, Люси, думай! – приказала себе Люси. – Я пытаюсь думать, но ты продолжаешь болтать, – ответила Люси сама себе. На мгновение ее ум успокоился, но единственное, о чем она могла размышлять, так это о том, как бы ей хотелось, чтобы этому учили в школе. Чтобы там объясняли, что делать, если однажды ты проснешься и обнаружишь, что мама исчезла. Это куда полезнее, чем таблица умножения!

– Знаю! – вскричала Люси, и половина детей в комнате подпрыгнула от неожиданности.

– Что ты знаешь? – спросил Норман, который как раз достал из рюкзака походную плиту и начал готовить настоящий английский завтрак.

– Конечно, школа! – прокричала Люси.

Все посмотрели на нее как на сумасшедшую.

– Мы должны пойти в школу, – повторила она.

– Сначала ты захотела посмотреть новости, теперь хочешь пойти в школу… Да что ты за ребенок? – спросила Элла, надевая солнечные очки в форме сердечек, словно какая-нибудь уиффингтонская знаменитость.

– Кто-нибудь хочет узнать, что происходит, и вернуть родителей? Я пыталась позвонить в полицию. Мы пробовали включить телевизор. Остается только одно место – школа! – сказал Люси.

Дети озадаченно хлопали глазами. Никто не хотел идти в школу, но Люси и на этот раз была права.

– Ну всё, я пошла. Кто со мной? – с надеждой спросила Люси.

Дети что-то пробормотали в ответ, но без особого энтузиазма.

– Ну, ладно.

– Думаю, ты права.

– Если другого выхода нет…

– Ты уверена, что хлопьев не осталось?

– Яйца еще не сварились, – возразил Норман, глядя на секундомер.

Не обращая ни на кого внимания, Люси пробралась по головам детей к двери и вышла из гостиной. Через несколько минут она вернулась в школьной форме, готовая к обычному школьному дню.

– Зачем ты это надела? – усмехнулась Элла, выглядывая из-под очков.

– Если в школе есть учителя и я хочу, чтобы они отнеслись ко мне серьезно, то нельзя идти туда в халате, – объяснила Люси. Она почувствовала, что покраснела от смущения, ведь на нее смотрели все дети в комнате. Но Люси была не из тех, кто прогуливает школу. И она никогда бы не пришла в класс в пижаме и халате. Она любила учиться.

– Ребенок, который хочет быть умным, уже умен, – заявила Люси. – Так однажды сказал мой папа.

С этими словами она подхватила ранец, закинула его на плечо и вышла на улицу, всем своим видом показывая, что чужое мнение ее не волнует.

Она направилась к уиффингтонской школе по дороге, которая в это время обычно была забита машинами. Но сейчас она была пуста, и Люси решила пройтись прямо по центру улицы. Жуткое было ощущение…

Она прошла мимо «Мясной лавки» Старика Карви – ЗАКРЫТО.

Она прошла мимо библиотеки – ЗАКРЫТО.

Она прошла мимо лавки «Сласти и всякая всячина» МакСкрудлов – ЗАКРЫТО! ЗАКРЫТО!! ЗАКРЫТО!!!

Уиффингтон превратился в город призраков.

Внезапно Люси услышала за спиной шаги. Она обернулась и к своему изумлению увидела толпу детей. Они вышли из дома и последовали за ней. К ним присоединялись другие дети, кто-то из них совершал утреннюю пробежку по тротуару, а кто-то еще только выглянул из дома.

– Вот она! – услышала Люси шепот.

– Девочка, которая хочет идти в школу.

– Она знает, что делать!

– Она у нас главная.

Главная? – подумала Люси. – С какой это стати я главная?

Но не успела она об этом спросить, как ближайшая к ней группа детей начала подталкивать ее, заставляя идти вперед и вести их всех в школу.

– Да что же это такое? – возмутилась Люси. – Подождите хоть секундочку!

И тогда дети остановились.

– Во-первых, я здесь не главная, – сказала Люси.

Дети продолжали смирно стоять, ожидая услышать «а во-вторых…»

– А во-вторых…

А вот что «во-вторых», Люси еще не придумала.

– Гм… А во-вторых, мы и так опаздываем, так что лучше поторопиться! – Она откинула челку с глаз и направилась к школе с целой армией детей, которые плотным строем следовали за ней, всё еще в пижамах и в тапочках. Самые маленькие взяли с собой любимых плюшевых мишек. Люси вдруг почувствовала, что все они добились чего-то важного. У них всё под контролем. И всё наладится.

По крайней мере, она так думала.

Вокруг было слышно приглушенное шарканье пушистых тапочек по асфальту. Дети шли в школу в надежде, что там найдется хотя бы один взрослый, который им поможет.

Но когда они подошли к огромным железным воротам уиффингтонской школы, Люси резко остановилась и встала посреди дороги как вкопанная, и дети у нее за спиной налетели друг на друга.

– Мне очень жаль, что вы за мной пошли, но школьные ворота закрыты! – сказала Люси, поднимая большой металлический висячий замок, чтобы всем было видно. Потом она посмотрела сквозь прутья ворот, надеясь увидеть за ними хоть какие-то признаки жизни. Но окна школы были темными. Ни одного взрослого там сегодня не было.

Сотня лиц разочарованно уставилась на Люси, и она нервно сглотнула.

– Что же нам теперь делать? – выкрикнул тонкий голосок.

– Не знаю, – ответила Люси, чувствуя себя ужасно из-за того, что она всех подвела.

– Если бы только у меня была булавка! У меня ведь есть значок за умение взламывать замки! Видели? – похвастался Норман, гордо указав на значок.

– Куда подевались взрослые? – прохныкала Элла.

– Не знаю, – ответила Люси.

– Наверное, они ушли на восток, – сказал Норман, доставая компас.

– Почему это случилось? – закричали дети.

– Я НЕ ЗНАЮ! – прокричала Люси, чувствуя, как в горле снова растет комок. – Я не знаю, что происходит, почему это происходит, куда подевались взрослые и когда они вернутся. Я проснулась так же, как и вы, и увидела, что мамы дома нет – вот и всё! У меня нет ответов. Я такой же ребенок, как и все!

Дети протяжно и разочарованно вздохнули. Малыши крепче обняли плюшевых медвежат; их губы задрожали. Они надеялись, что Люси окажется одной из тех суперумных детей, которых они видели по телевизору – ну, знаете, в фильмах, где всё идет наперекосяк, но всегда находится ребенок, который знает, как всё исправить.

Вот только они не знали, что Люси Дангстон действительно была таким ребенком.

Она сама пока этого не знала.

– Идите домой и ждите. Наверное, так будет лучше всего, – сказала Люси.

Дети стали медленно расходиться. Повесив головы и уныло волоча ноги, они брели по пустынным улицам в опустевшие дома.

Люси прижалась лбом к холодным прутьям ворот. Ни мамы, ни полицейских, ни учителей, ни хлопьев. Плохо, – подумала она.

Она и сама собиралась отправиться домой, но вдруг порыв ветра коснулся ее лица и заставил повернуться в другую сторону. Ветер пролетел через детскую площадку – к дверям школы.

Иногда ветер появляется в нужном месте в нужное время и разворачивает тебя в нужном направлении.

Люси заметила что-то развевавшееся на ветру, как будто кто-то махал рукой. Это был лист бумаги, приколотый к двери школы.

Ее сердце замерло.

– Стойте! – крикнула она, и все дети остановились и обернулись. – Смотрите! – добавила она, указывая на бумажку на двери.

Не теряя времени, Люси полезла на высокие ворота. Она уже ухватилась за самый верх, как вдруг ее нога соскользнула вниз. Люси крепко держалась руками, но лишенные опоры ноги беспомощно болтались.

Дети не сводили с нее глаз.

А Норман вдруг сделал что-то очень странное: он подбежал к воротам и встал под Люси на четвереньки, как собачонка.

– Что. Ты. Делаешь? – с трудом процедила Люси, цепляясь за ворота.

– Кто-нибудь, влезьте мне на спину, – сказал Норман, так тихо, что вряд ли кто-то его услышал.

– КТО-НИБУДЬ, ВЛЕЗЬТЕ ЕМУ НА СПИНУ! – проорала Элла.

Тут дети поняли, что Норман пытался сделать – он хотел соорудить пирамиду! Две старших девочки из хоккейной команды присели на корточки рядом с Норманом, а еще несколько детей забрались им на спины. И Люси почувствовала опору под ногами.

– Спасибо! – сказала она и перелезла через ворота. Она спрыгнула на пустую игровую площадку и побежала к маленькому листку бумаги, приколотому к двери. Дрожа от волнения, она развернула его.

Это было письмо и, судя по всему, оно было адресовано детям.

Увидев грязные, коричневые, смазанные буквы, она встревожилась: о чем же может говориться в таком письме? И слово, написанное на самом верху, вдруг показалось ей пугающим:

Возможно, письмо просто отсвечивало на солнце и потому выглядело таким неопрятным и липким.

– Передай мне булавку, которой письмо было приколото к двери! – Норман протянул ладонь между прутьями ворот.

Люси отдала ему булавку, и он начал вскрывать замок. Через несколько секунд кропотливой работы Норман открыл ворота, и Люси вышла на улицу.

– Ну, что я говорил? – усмехнулся Норман, сверкнув брекетами. Он гордо потер свой значок за умение вскрывать замки.

– Люси, прочти же скорее письмо! – крикнула Элла.

Дрожащими руками Люси развернула сложенный листок и сделала глубокий вдох.

– Что там написано? – спросил Норман и достал из кармана скаутской формы очки для чтения.

Грязными, коричневыми, смазанными буквами было написано следующее:

Все молчали. Взрослые ушли. Навсегда.

Дети остались одни.

Кто же будет за ними присматривать?

Кто будет говорить им, что делать?

Кто будет не разрешать делать то, что хочется?

Люси опустила письмо, и вдруг все дети начали ликовать, смеяться и кричать друг другу: «Дай пять!» Теперь город принадлежал им одним!

– У меня нехорошее предчувствие, – пробормотала Люси.

– У меня тоже, – согласился Норман, который, оказывается, стоял рядом и читал письмо, заглядывая ей через плечо.

– Это самый лучший день В ЖИЗНИ! – раздался голос Эллы откуда-то из толпы.

Эта глава получилась совсем не страшная, правда? Представь себе мир, в котором взрослые не говорят тебе «Двенадцать шоколадок подряд? Да ни за что!» или «Не сиди так близко к телевизору!» или «Нельзя вылезать в окно на четвертом этаже!» Ты только представь! Что бы ты стал вытворять, не окажись поблизости ни одного взрослого? О-о-о, эта глава будет очень интересной! Но давай посмотрим, что сделала Люси.