Текст книги "Настоящая охота. Лучшие рассказы со всего мира"

Крестьянская доля

Англичанин, гостивший в одном из известнейших старинных поместий Швеции, во время охоты заметил зайца, бегущего прямо на него, но решил не стрелять, так как загонщики были уже недалеко и он посчитал, что это будет небезопасно.

– Почему вы не стреляли? – удивился хозяин поместья.

– Загонщики были слишком близко, их могло задеть выстрелом, – последовал ответ.

– Не стоило волноваться по подобным пустякам, – сказал хозяин. – Крестьян в Швеции много, а вот зайцев мало.

Пары ртути

Один торговец сколотил состояние на торговле шляпами, когда они вошли в моду в эпоху королевы Виктории. Его небольшой магазинчик и фабрика в Лутоне в графстве Бедфордшир, который позднее стал столицей британской шляпной моды, существенно расширились, и джентльмен стал очень богат. Он начал скупать земельные участки, все больше и больше участков. Очень скоро его любимым увлечением стала охота, и торговец нанял нескольких опытных егерей, чтобы обеспечить себе наилучшие условия.

Он купил в Лондоне несколько ружей – самых лучших, которые только можно было купить, и дважды в неделю устраивал охоту. Во время первого сезона зажиточные друзья и соседи торговца были рады поохотиться с ним, однако его странное поведение постепенно отпугивало их одного за другим, и к концу сезона он охотился в одиночестве.

С точки зрения гостей, основной проблемой хозяина было то, что, каким бы дружелюбным и гостеприимным он ни был, он понятия не имел, как вести себя на охоте, и беспорядочно стрелял куда попало.

Он стрелял по птицам, летящим над головами других охотников, а также справа и слева от него, да и вообще палил куда вздумается. Одного этого уже было достаточно, так ведь он еще и бранился почем зря. Если попадал – ужасно сквернословил, но если мазал – было еще хуже. Гости оставались до конца охоты только из вежливости и с облегчением покидали его в конце дня. Никто больше не принимал его приглашений, и озадаченный торговец шляпами посчитал, что все просто заняты, и продолжил вылазки на охоту самостоятельно. С годами он становился все более эксцентричным, его жилище пришло в упадок, а те немногие, что к нему заходили, рассказывали, что он выносил мебель и картины на лужайку в любую погоду: в дождь он мог сидеть в кресле на лужайке, покуривая. А еще он развесил сотни шляп на деревьях и палил по ним.

Затем торговец шляпами стал привозить экзотических животных. Они жили в доме, входили и выходили по собственному усмотрению, поскольку дверь он не закрывал. На этом этапе от него и ушла домработница. Но он продолжил свои выходки: купил несколько обезьян, медведя и карликового бегемота, которые, впрочем, быстро околели. Как писали местные газеты, он даже снес часть дома, да так и оставил руины.

Он стрелял по птицам прямо из окна спальни, выкопал пруд на месте лужайки, а затем стрелял в каждую утку, что приближалась к воде.

Те немногие посетители, что все же бывали у него (включая почтальона), сообщали, что он был безмерно очарователен при встрече и часто зазывал проходящих мимо мальчишек порыбачить и пострелять кроликов в любое время. И все же эксцентричность торговца сыграла с ним злую шутку: полиция арестовала его, когда он бродил в одной пижаме и с ружьем в руках по ближайшей деревне.

Только когда дальний родственник переехал жить в дом и нанял сиделку, чтобы та приглядывала за пожилым джентльменом, люди вспомнили, что когда-то он был шляпным мастером. А шляпы в те времена делались с добавлением ртути. Даже небольшое количество ртути вызывает у человека неадекватное поведение, а чем больше ртути, тем более чудаковатым становится человек. Стало быть, нашего эксцентричного охотника с полным на то основанием можно назвать «безумным шляпником».

Немного о кулинарии

К 1920 году английская аристократия наконец признала, что английская кухня просто ужасна. Во время этого гедонистического десятилетия, которое последовало за наполненными выраженным аскетизмом годами Первой мировой войны, состоятельные англичане делали все возможное, чтобы перенять континентальный кулинарный стиль. Чего греха таить, нравы французов все еще вызывали сомнения, но их кулинарные способности – совсем другое дело, и это признавали даже такие писатели, как П. Г. Вудхаус. В его романе «Фамильная честь Вустеров» Берти Вустер больше всего опасался, что французского повара его тетушки переманит к себе какой-нибудь другой аристократ.

В действительности эти опасения были, пожалуй, еще более явными. И вот один из лордов нашел новый способ осчастливить своего французского повара.

Вышеупомянутый лорд опубликовал статью в журнале The Gentleman’s Magazine, в которой поведал, что ему удалось переманить повара из Франции, предложив тому возможность охотиться в его владениях весь сезон. Так уж вышло, что повар, как и многие его соплеменники, был просто одержим охотой, а его работодатель посулил ему лучшую охоту на фазана в Англии. Приманка оказалась слишком соблазнительной для бедного француза, и он отказался от гораздо более высокооплачиваемой работы, лишь бы попасть на эту хваленую охоту.

И несмотря на то что знатных гостей лорда немного коробила мысль об охоте в компании с представителем более низкого сословия, сам лорд был глух к их сетованиям. «Да будь он хоть из самых низов, мне все равно, – отвечал им лорд. – Он готовит как бог и пусть хоть всех этих фазанов перестреляет, лишь бы готовил для меня!»

Посиделки

Много известных охотничьих баек окружают эксцентричного виконта Массеран-Феррара – владельца великолепного охотничьего имения в ирландском графстве Антрим.

Благородный лорд заметил, что с возрастом его охотничий азарт ослабевает, зато пристрастие к алкогольным напиткам набирает силу. Несмотря на это, он все еще с интересом занимался организацией охоты в своем имении. С самого утра первым делом он распоряжался, чтобы на лужайку прямо напротив дома слуги выносили стол и кресло. Там он и восседал перед шеренгой бутылок с его любимыми напитками: джином, бренди, ромом и виски. Перед тем как занять свои позиции, загонщики собирались у его стола, где слуга вручал каждому из них листок бумаги с номером.

Затем Массеран подзывал загонщиков к себе по номерам:

– Номер один. Что будешь?

– Что пожелает ваша светлость, – обычно отвечал загонщик.

– Тогда бренди, – сообщал его светлость.

После чего Массеран брал бутылку бренди, наливал в стакан и сам же выпивал!

– А это тебе, – говорил он, наполняя другой стакан и протягивая его загонщику.

Затем процедура повторялась до тех пор, пока лорд не выпьет за всех загонщиков. Самым удивительным было то, что ко времени, когда загонщики, расправившись с напитками, отправлялись на места, лорд Массеран все еще был способен (как правило) дойти до дома без посторонней помощи.

Слишком громко

Загонная охота была особенно распространена в Англии в эдвардианскую и викторианскую эпохи. На большой охоте запросто отстреливалось тысячи полторы патронов, из-за чего многие охотники глохли. Некоторые, заметив, что теряют слух, отказывались от своего увлечения. Другие стойко держались, но старались по возможности избегать самой пальбы.

Сэр Эдвард Гиннесс не раз подкупал егерей, чтобы получить худшую позицию – ту, над которой едва ли полетит птица, а значит, не будет и громких выстрелов. Сэр Эдвард любил социальный аспект охоты и был не прочь просто стоять в готовности где-нибудь в лощине или на опушке леса. Подкупленные егеря, конечно же, считали его просто сумасшедшим.

Держитесь подальше!

Эксцентричный полковник Джордж Хэнгар, живший во времена королевы Виктории, питал слабость к охоте и устраивал грандиозные загоны на фазанов, однако не позволял никому охотиться вместе с ним. Он настолько помешался на том, чтобы все фазаны доставались только ему, что изобрел сразу несколько способов, позволявших и близко никого (в частности, браконьеров) не подпускать.

Он поставил несколько тяжелых пушек вдоль парапета своего особняка, с которого открывался вид на лес. Хэнгар использовал специально отлитые и наполненные бисером ядра из глины и палил из пушек при малейшем намеке на опасность. Характерные звуки при разрыве ядра и бисер, разлетающийся во все стороны, были способны привести в ужас любого гипотетического браконьера.

Его егеря и загонщики жили в постоянном страхе из-за безрассудных хозяйских выходок, особенно старший егерь, первый этаж дома которого был построен без окон и дверей.

Считалось, что это должно уберечь егеря от мстительных браконьеров. Что думал сам егерь о необходимости жить в доме, попасть в который можно было только при помощи лестницы, история умалчивает.

В комнаты, окруженные низкими стенами без окон, попадал лишь тусклый свет, падающий из расположенных под разными углами окон второго этажа здания. Задумка была следующая: забравшись по лестнице, старший егерь затягивал ее на ночь за собой, и любому браконьеру пришлось бы пробиваться через стены, чтобы добраться до него.

Проход через крышу давал егерю возможность попасть на 30-футовую башню, увенчанную одной из фирменных пушек Хэнгара.

Защитные штаны

Техника безопасности на охоте – понятие относительно новое. Современные охотники просто в шоке от выходок, которые позволяли себе их предшественники, крайне беспечно обращавшиеся с оружием.

Случай, произошедший в 60-х годах позапрошлого века в небольшом охотничьем имении в Эссексе, может служить отличным примером того, как неудачно все может сложиться на охоте.

Выстроившись в линию неподалеку от одиноко стоящего домика с небольшим садом, охотники постреливали по пролетающим мимо птицам, когда ближайший к дому охотник ни с того ни с сего пальнул по одной, летящей особенно низко. Вслед за выстрелом тут же раздался крик из сада:

– Ай! Ты подстрелил меня, мерзавец!

Незадачливый охотник побледнел и бросился к дому. Через забор он увидел старика, ковыляющего в его сторону. Оказалось, что тот, наклонившись, ухаживал за клумбами, когда его мягкое место прошила дробь. Старик был скорее возмущен, нежели ранен, и бранился на чем свет стоит.

Когда охотники оглядели его штаны из рубчатого вельвета, то обнаружили несколько дюжин дробинок, расплющенных о грубый хлопок: оказалось, что эти невероятно плотные штаны как броня защитили старика от серьезного ранения.

Провинившийся охотник с облегчением вручил старику гинею и пообещал впредь никогда не стрелять вблизи жилья.

Воздушный шар

Братья Монгольфье первыми изобрели способ путешествовать по воздуху высоко над землей. Их первый шар поднялся в воздух в июне 1783 года, и уже на следующий день о братьях говорила вся Европа.

На охоте уже давно использовали воздушных змеев, чтобы загонять птицу на охотника, но проницательный француз Анри Шасто де Бальон сразу сообразил, что воздушный шар способен сделать и без того увлекательное занятие еще более захватывающим. В своем огромном имении он давно пытался перенять охотничьи традиции англичан, в частности, их манеру загонять фазанов на охотников. И этот способ был хорош, но де Бальон всегда искал что-то новое. Он испробовал всевозможные варианты сочетаний дроби и пороха, экспериментировал с различными калибрами, у него даже было несколько ружей, сделанных на заказ по его собственным эскизам, – так он пытался создать идеальное охотничье оружие. Он испытывал ружья 6, 8, 16 и 20-го калибров, дробовики всех возможных размеров, но все было немного не то, хотя у него и не было какой-то конкретной цели. Он хотел оружие одновременно легкое и эффективное, мощное и элегантное, с которым можно пойти и на воробья, и на носорога. Осознав, что поиски идеального оружия провалились, он решил, что дело не в оружии, а в окружающей обстановке, в которой оно используется.

Когда до де Бальона дошла молва об экспериментах братьев Монгольфье с тепловым аэростатом, он был очень впечатлен. И решил построить собственный воздушный шар. Сначала он пытался использовать шкуры крупного рогатого скота и уничтожил половину своего премированного стада, чтобы заготовить достаточно шкур. Шкуры были аккуратно сшиты в единое полотно, но его вес оказался слишком велик, и шар не поднялся в воздух. Затем он попробовал сделать шар из бумаги, но тот вышел непрочным и быстро порвался. Для следующей попытки де Бальон выбрал лучшую ткань, да еще и обтянул ее поверху сеткой, чтобы сохранить форму. И у него получилось: воздушный шар поднялся на высоту около трехсот футов. К нему были привязаны канаты, и, когда топливо выгорело, шар медленно опустился на землю.

В каждый из последующих десяти дней де Бальон заливал топливо, давал слугам указание держать канаты и мягко поднимался в небо. Поднявшись до уровня самых высоких деревьев, он подавал знак слугам, и те закрепляли канаты. Затем он садился, выжидал и время от времени стрелял по пролетающим мимо птицам. Как рассказывал он позднее, это было лучшее развлечение в его жизни. Но спустя один-два сезона эффект новизны пропал, и шар, отнявший столько сил, был заброшен в дальний угол сарая, где постепенно и развалился.

В одной сорочке

Джон Миттон, землевладелец из графства Шропшир, живший в восемнадцатом веке, был одним из самых великих и безумных охотников в истории. Несмотря на то что он занимал высокую должность (старший шериф графства Шропшир), а также несколько лет был членом парламента от Шрусбери, Миттон любил пострелять, поохотиться, обожал розыгрыши и опасные авантюры.

Он был заядлый охотник: бывало, зимой подхватывался с постели среди ночи и абсолютно голый отправлялся через поле к озеру. Постреляв там часик, он возвращался в постель, но, быстро заскучав, снова шел к озеру.

На публичную охоту он надевал полотняную сорочку и изящные парадные туфли – никаких шляп или курток. Его никогда не смущало отсутствие нижнего белья.

Среди местных жителей Миттон был весьма популярен: разъезжая по округе в своем экипаже, он швырял из окна монеты, да так щедро, что, как только по округе разносилась весть о грядущей поездке, на дорогах выстраивались вереницы полных надежд горожан. Зачастую он въезжал прямо в забор, снося его напрочь, и разбивал экипаж вдребезги. Он утверждал, что выпивал по меньшей мере четыре бутылки портвейна в день на протяжении всей взрослой жизни. При этом, как рассказывали его современники, будучи всегда во хмелю, он оставался отличным стрелком. Помимо прочего, Миттон кусал лошадей, которые по каким-либо причинам ему не нравились, катался верхом на домашнем медведе у себя в саду и заключал нелепые, немыслимые пари. Он умер в возрасте всего тридцати восьми лет, разорив собственное имение и спустив состояние в 20 миллионов фунтов в пересчете на сегодняшний день.

2
Золотой век

Долгая прогулка

За всю свою охотничью жизнь, которая завершилась в 1840 году, лорд Малмсбери прошел в общей сложности 36 200 миль, что эквивалентно приблизительно полутора окружностям земного шара, а общее количество дичи, по его подсчетам, равнялось 38 934.

Для этого ему потребовалось 54 987 выстрелов. Примечательными являются не столько цифры, сколько сам факт того, что он потрудился произвести подобные подсчеты. Впрочем, наши предки-охотники, жившие в викторианскую эпоху, были в высшей степени щепетильны касательно ведения учета.

Малмсбери был всего лишь одним из плеяды выдающихся охотников-аристократов XIX века. Одни славились числом выстрелов, другие – мастерством. Лорд Уолсингем и лорд Рипон, например, были величайшими стрелками всех времен и отличались незаурядным мастерством, достигнутым благодаря постоянной практике. Эдвардианская и викторианская эпохи принесли в Англию моду на охоту за высоко летящими птицами, что, в свою очередь, породило множество замечательных стрелков.

Говорят, лорд Уолсингем однажды подстрелил за день 1070 куропаток, и для этого ему понадобилось всего лишь 1510 патронов. Дважды он поразил одним выстрелом сразу трех птиц. Он использовал три ружья и трех помощников: двое слуг заряжали оружие, а один носил патроны. А как-то в январе 1889 года Уолсингем поставил рекорд по количеству разнообразной дичи, подстреленной за один день: 39 фазанов, 6 куропаток, 23 кряквы, 6 серых уток, 4 нырковые утки, 1 гоголь, 7 чирков, 3 лебедя, лесной кулик, 3 бекаса, дикий голубь, 2 цапли, 65 лысух, 2 камышницы, 9 зайцев, 16 кроликов, выдра, щука (подстреленная на мелководье) и крыса.

Красный Кардиган

Джеймс Томас Браднелл, 7-й граф Кардиган, в 1854 году возглавил «легкую бригаду» в сражении под Балаклавой в Крымскую войну. Его невежество и решение направить легкую кавалерию против русской артиллерии обернулись гибелью и тяжелыми ранениями для 250 из 637 солдат.

Кардиган также изобрел предмет одежды, который до сих пор носит его имя. Помимо прочего, граф славился своим высокомерием. Он терпеть не мог ошибаться и был абсолютно уверен в своих способностях. Браднелл выходил из себя, если на охоте егерям не удавалось обеспечить ему высоко летящую пернатую дичь вне зависимости от погоды. Но, несмотря на свой неистовый характер и богатство, временами и он терпел неудачи.

Однажды январским днем 1850 года Кардиган охотился в лесу и решил, что птиц слишком мало. Будучи абсолютно уверенным, что знает, как решить эту проблему, куда лучше своего егеря, он подозвал беднягу и, указав на отдаленный подлесок, приказал:

– Загоняй птиц оттуда!

Егерь попытался возразить, но его светлость и слушать не хотел:

– Немедленно!

Егерю с загонщиками ничего не оставалось, как последовать приказу. В итоге множество птиц полетело в сторону графа, и Кардиган остался доволен.

Вечером того же дня в кругу друзей-охотников он с удовольствием указал егерю на его неправоту.

Егерь, выслушав бахвальство хозяина до конца, тихо сказал:

– Мой господин! Я сомневался в вашем решении лишь потому, что лес, на который вы указывали, вовсе не ваш. Он соседский!

Рекорды

Сегодня мы неодобрительно относимся к охоте загоном и отстрелу большого количества дичи, предпочитая стрелять лишь хорошую птицу, пусть и в небольшом количестве. Но в прошлом было модно ставить подобные рекорды. На сегодняшний момент самое большое количество дичи в Британии за день было подстрелено 18 декабря 1913 года в поместье Хол Барн города Биконсфилд, что в графстве Бакингемшир.

Король Георг V, принц Уэльский, лорд Чарльз Фицморрис, лорд Илчестер, лорд Далхаузи, лорд Герберт Ван-Темпест и Г. Стонор подстрелили 3937 фазанов, 3 куропатки, 4 кролика и еще кого-то (возможно, голубя), что в общей сложности дало цифру 3945.

Еще одна примечательная охота была в Вотер Прайори, что в графстве Йоркшир, в Золотой долине 5 декабря 1909 года, когда девять охотников (сплошь графы да герцоги) добыли 4460 единиц дичи: 3824 фазана, 15 куропаток, 526 зайцев, 92 кролика и еще 3 птицы. На следующий день эта же команда еще до обеда подстрелила 3000 фазанов, но шквальный ветер вынудил их прекратить охоту.

Если выйти за пределы Великобритании, стоит упомянуть охоту, организованную в венгерском поместье в Тотмейр графом Луисом Каройи, где результатом стали 6125 фазанов, 150 зайцев и 50 куропаток.

Почти 7000 кроликов принесла охота 7 октября 1898 года в имении Бленхейм, что в графстве Оксфордшир.

На полстолетия ранее, 26 октября 1826 года, в местечке Уитлси в графстве Кембриджшир полковник Питер Хокер настрелял с плоскодонки 504 скворца и потратил около 2 фунтов дроби. Хокер настаивал, что за свою жизнь он подстрелил около трех миллионов голов дичи – несомненное и явное преувеличение. Однако реальная цифра (примерно от восемнадцати до двадцати тысяч) все равно огромна по современным стандартам.

Редкая птица

Лорд Пембрук на протяжении долгого времени организовывал охоту для состоятельных людей и знати в своем поместье Уилтон-хаус. В конце девятнадцатого века у него «с понедельника на четверг» зачастую оказывались даже главы иностранных государств в дополнение к уже привычным графам и герцогам, а однажды он даже принимал посла Германии.

Посол не очень разбирался в особенностях загонной охоты, зато слыл неплохим стрелком. Однако с первого же загона стало ясно, что с техникой безопасности и охотничьим этикетом у посла беда: он стрелял по низко летящим птицам, по секторам своих соседей, навскидку по очень далеким птицам, а также продолжал пальбу, когда загонщики появлялись в зоне видимости.

Лорд Пембрук был просто в ужасе. Дальше – хуже: посол стрелял все более бездумно и в итоге задел нескольких загонщиков, двух других охотников и собаку. К счастью, серьезно никто не пострадал, но посол в своей беспечности и не подозревал, что делает что-то не так.

Вечером гости лорда заявили, что не будут участвовать в охоте на следующий день, если там будет посол.

Но как избавиться от посла, не оскорбив его и не спровоцировав дипломатический скандал? Пембрук знал ответ. Посол заинтересовался чучелом дрофы, что было выставлено на обозрение под стеклом в вестибюле. Дрофа уже давно не водилась в этой местности, но лорд Пембрук любезно предложил послу поохотиться на нее. Подобная перспектива очень обрадовала посла, несмотря на то что охотиться на дрофу нужно было в одиночку – согласно английским традициям, как уверял лорд.

Поутру на тяжелогруженой лошадке посол отбыл в направлении равнины Солсбери. Тем временем остальные гости замечательно провели день на охоте.

По возвращении домой Пембрук застал посла в крайне подавленном настроении.

– У меня был ужасный день, – пожаловался посол. – Я отмотал много миль по грязной, пустынной местности, и что я получил? Всего три чертовых дрофы!