Текст книги "Китайское искусство войны. Постижение стратегии"

Шестая и последняя черта гексаграммы «Армия» символизирует конец миссии армии и возвращение воинов в мирную жизнь. Идея, возможно, олицетворяет приятие всем обществом плодов труда какой-то части его членов. Здесь авторы «И цзина» вновь, как и всегда, когда они рассматривают данную тему, проводят, с одной стороны параллели, а с другой – указывают на различия между двумя сферами жизни – гражданской и военной, идет ли в последнем случае речь о войне внутренней или внешней.

Комментарий «И цзина» к последней черте седьмой гексаграммы говорит: «Великий государь владеет судьбами, начинает династию и наследует своему дому». Идея, выраженная в терминах абсолютной монархии, отражает, тем не менее, более глубокий принцип, которые сегодня можно понимать и в ином контексте. Так, бюрократический и корпоративный аппарат является наследником далекой феодальной эпохи, сперва воспроизведшим своих прародителей, а затем поглотившим их.

Поскольку многие качества, требуемые для успешного выхода из кризисных ситуаций, необходимы также и в повседневном управлении, поскольку полным в Китае считалось только то образование, которое охватывало и гражданскую, и военную сферы человеческого опыта, человек одновременно либо попеременно мог быть лидером и военным, и гражданским. Чжугэ Лян и Лю Цзи являют собой прекрасный пример людей, которых судьба призывала к исполнению и гражданского, и военного долга.

В «Книге Перемен» подчеркивается, что из военного похода воины возвращаются домой и становятся членами общества, что позволяет им избежать опасностей пребывания внутри изолированной воинской касты и принести народу, во имя которого и велась война, обретенные ими за время испытаний знания, силы и опыт. Идеальный правитель, утверждает текст, способствует гармонизации взаимоотношений воинов с гражданским населением, вознаграждая их в соответствии с их заслугами. Чэн И говорит: «Великий государь дарует одержавшим победу ранги, должности и всячески возвышает отличившихся». Здесь мы становимся свидетелями действенности принципа, в соответствии с которым положение человека в обществе определяется его способностями и заслугами, принципа, ставшего краеуголь-ным камнем идеологии «И цзина» и одним из фундаментальнейших оснований конфуцианской философии.

В седьмой гексаграмме, и особенно в конце ее, мы видим схематически представленную идею, которую впоследствии будут выражать многие полководцы, такие как Чжугэ Лян, идею о том, что военные, и особенно высшие командиры, должны иметь не только специальную военную и техническую подготовку, но и обладать хорошим общим образованием. По-китайски это называется гармонией вэнь и у. Вэнь, «цивилизация», «культура», отвечает за совершенствование созидательных способностей и ценностей, приносящих благо всему обществу. У, «военное начало», подразумевает овладение теорией и практическими навыками управления людьми в кризисной ситуации. По китайской военной науке линии «И цзина» – даосизма, ярко представленной Сунь-цзы и его позднейшими последователями, гармония вэнь и у необходима воину не только для вхождения в гражданскую жизнь после окончания похода, но и во время кампании и даже в ходе самого сражения.

Вот почему завершающие слова «И цзина» к седьмой гексаграмме следующие: «Ничтожному человеку – не действовать». В данном контексте это означает: когда речь заходит о возвращении воинов к мирной жизни, военные заслуги не должны рассматриваться изолированно в качестве единственного критерия выдвижения человека, вне зависимости от его нравственных и прочих качеств. Чэн И говорит: «Что касается ничтожных людей, то, даже если они имеют заслуги, их не следует использовать. Существуют разные пути собирания армии, посылки ее в поход и достижения успеха: те, кто поступают так, не обязательно хороши».

Чжугэ Лян являет собой образцовый пример человека, бывшего подлинным лидером в обеих сферах. Он был почитаемым министром и блестящим стратегом и полководцем. На сочинениях его лежит печать глубокого и серьезного понимания «Книги Перемен», конфуцианские и даосские идеи соединяются под его кистью в единую высоконравственную, но вместе с тем и прагматическую программу действий, позволяющую успешно выходить из кризисных ситуаций. Чжугэ Лян оставался приверженцем классических традиций великодушного воина и гуманного государственного деятеля, а потому и истоки, и характер его размышлений об искусстве стратегии восходят именно к глубокомысленным абстракциям самого «И цзина». То же самое можно сказать и о сочинении Лю Цзи, который, впрочем, в большей степени следует уже производным традициям, особенно практической стратегии и воинскому кодексу «Искусства войны».

Шлем и доспехи. Ок. 1810–1819

Часть первая. Путь полководца

Высказывания Чжугэ Ляна о командовании армией и ведении войны

Предисловие составителя

Чжугэ Лян, второе имя Кунмин, родился около 180 г. в семье провинциального чиновника. Ханьская династия в ту пору доживала последние дни – дом, царствовавший в Китае на протяжении почти четырех столетий, находился в глубоком упадке и стоял на грани краха. Большую часть жизни Чжугэ Ляну суждено было играть одну из важнейших ролей в борьбе за власть и междоусобных войнах, сопровождавших гибель древней династии.

Чжугэ рано осиротел, и его вместе с младшим братом взял на воспитание дядя, губернатор одной из областей на юге Китая. Когда дядю сменил в должности новый чиновник, он вместе с племянниками отправился к своему старому другу, члену могущественного клана Лю, занимавшему в то время губернаторский пост в Центральном Китае. Правящий дом Хань тоже был одной из ветвей этого огромного клана, который сохранил значительные богатства, положение и влияние даже после крушения династии.

Вскорости после переезда дядя Чжугэ Ляна умер. Сам Чжугэ, которому в ту пору было немногим более двадцати, остался жить в Центральном Китае и занимался сельским хозяйством. Если верить «Сань го чжи» («Хроника Троецарствия»), уже в этом возрасте Чжугэ Лян знал, что обладает несравненными способностями, но немногие воспринимали его тогда серьезно: в конечном счете, он был сиротой и добывал средства на жизнь трудом крестьянина. Однако фортуна повернулась к нему лицом, когда великий военачальник Лю Бэй, основатель царства Шу в Западном Китае, находился со своей армией в тех местах, где жил Чжугэ Лян.

Чжугэ Ляна рекомендовал полководцу кто-то из членов влиятельного клана Сюй, из которого в период институционализации даосизма вышло немало выдающихся представителей этого учения. Согласно «Сань го чжи», друг Чжугэ Ляна сказал Лю Бэю: «Чжугэ Кунмин – это затаившийся дракон. Не хотите ли повидать его?»

«Приходите вместе с ним», – сказал Лю Бэй.

На что Сюй ответил: «Можно отправиться к великому человеку, но нельзя заставить его прийти к вам. Вам, полководец, следует самому отправиться к нему».

Далее источник свидетельствует, что в конце концов Лю Бэй поехал к Чжугэ Ляну, причем делал это трижды, прежде чем молодой гений согласился встретиться с прославленным военачальником. Когда, наконец, пути их соединились, продолжает «Сань го чжи», Лю Бэй отослал всех своих подчиненных, чтобы одному остаться с Чжугэ Ляном. «Дом Хань рушится; продажные предатели узурпируют власть; а император ничего не замечает», – сказал он. Затем Лю Бэй попросил Чжугэ Ляна стать его советником. Так Чжугэ превратился в первого стратега царства Шу. Историю об этой знаменитой встрече приводит в своем сочинении и Лю Цзи.

Священный воин. Конец XIX в.

Перипетии эпохи Троецарствия слишком сложны, чтобы их можно было подробно изложить в рамках небольшого предисловия, – они занимают целых сто глав огромного исторического романа «Троецарствие», созданного уже много веков позднее. Скажем только, что то было время бесконечных смут, хаоса и междо-усобиц. Как раз в разгар нескончаемой войны между тремя царствами Чжугэ Лян был назначен на высшие посты в государстве и армии.

Когда Лю Бэй умер, наследник его был еще слишком мал, так что Чжугэ Лян занимал не только пост первого полководца и стратега, но и de facto регента при юном правителе. Он ни разу не проиграл сражения и умер во время похода, в военном лагере своего войска. Чжугэ Лян нес тяжкую ношу, непосильную и для двоих человек, и скончался от болезни в возрасте пятидесяти четырех лет. Имя Чжугэ Ляна, человека несравненного ума и великодушия, увековечила литература; на протяжении многих столетий им восхищались как блестящим полководцем и администратором. Завещание, выражающее его последнюю волю и адресованное юному правителю Шу, раскрывает нам образ мыслей и характер этого великого человека:

«Думается, что по природе я – простак. Оказавшись вовлеченным в смуты нашего времени, я собрал армию и пошел в поход на север. Однако еще прежде окончательной победы смертельная болезнь сразила меня, и вот теперь я уже одной ногой в могиле.

Ничтожнейше прошу правителя очищать свое сердце, умерять свои желания, сдерживать себя и любить простых людей, сохранять почтительность к прежнему правителю, распространять гуманность в государстве, выдвигать честных людей, дабы мудрые и справедливые могли занимать государственные должности, и избавляться от предателей и клеветников, дабы нравы людей улучшались.

У меня восемьсот тутовых деревьев и восемь акров скудной земли, так что моим детям и внукам хватит и еды, и одежды. Сейчас я нахожусь за пределами государства и не имею никакого особенного снаряжения; я ношу выданное государством официальное одеяние и ем государственный хлеб, никакого другого дохода у меня нет. После моей смерти не оборачивайте мое тело слишком большим куском ткани и не готовьте никакой особой погребальной утвари, за которые я остался бы в неоплатном долгу перед государством».

Как свидетельствует завещание Чжугэ Ляна, его отношение к жизни, к государственным делам в немалой степени проникнуто даосскими идеями, что станет еще более очевидным, если мы обратимся к его письмам, адресованным сыну и племяннику. Своему племяннику он пишет:

«Устремления должны быть взвешенными и продуманными. Бери за образец примеры из жизни совершенномудрых. Устраняйся от чувств и эмоций; освобождайся от привязанностей. Следуй возвышенному, будь исполнен присутствия духа и сострадания. Сохраняй терпение как в трудных ситуациях, так и в легких; не стремись за ничтожным.

Ищи подлинного знания, ставя широкий круг вопросов; отбрось чувства отвращения и неприятия. И тогда какая утрата может быть в достоинстве, какое беспокойство в неудаче?

Если воля твоя не непреклонна, если всеми мыслями не противостоишь несправедливости, растратишь свою жизнь по мелочам, молча покоряясь путам чувственных пристрастий, вечно дрожа перед посредственностями, вечно скатываясь вниз».

Сыну своему Чжугэ Лян советует:

«Путь благородного мужа заключается в том, чтобы совершенствоваться в тишине и укреплять добродетель бережливостью. Не отстранившись, не сумеешь очистить волю; не погрузившись в тишину, не сможешь далеко продвинуться.

Учение требует спокойствия, талант требует учения. Без учения невозможно развить талант; без спокойствия невозможно завершить учение.

Если будешь лениться, не сможешь постичь глубины вещей; если будешь несдержан, не сможешь подчинять свою природу.

Годы уходят с минутами, устремления исчезают с годами. В конце концов, приходят старость и смерть. Какой прок тогда будет горевать о бедности?»

Фигура воина периода империи Хань (206 до н. э. – 220 н. э.)

Наконец, собственный жизненный девиз Чжугэ Ляна демонстрирует то главное качество, за которое он и удостоился восхищения и почитания со стороны потомков, – искренность. Честность и чистота Чжугэ Ляна и в общественной, и в личной жизни стали притчей во языцех, а его сочинения об искусстве управления обществом и государством показывают, что он считал искренность самым необходимым условием для достижения успеха в делах. Главное правило своей жизни Чжугэ Лян формулировал так:

«Переменчивые отношения едва ли могут быть постоянными. Знакомство с достойными людьми, даже если они на расстоянии, не добавляет цветов в теплое время года и не убавляет листьев в холодное: оно не увядает на протяжении всех четырех сезонов и укрепляется день ото дня, проходя через мгновения и счастья, и опасности».

Представленные ниже мысли Чжугэ Ляна об искусстве управления и организации государства, записанные им самим и переданные другими, взяты из сочинения «Чжун у хоу цзи», «Записи о верном полководце», входящего в даосский канон.

Китайский новогодний плакат. Вторая половина XIX в.

Путь полководца

Власть полководца, ведущего армию в поход, зависит от силы авторитета главнокомандующего.

Если полководец может держать в руках нити управления армией и использовать ее силу, он надзирает над своими подчиненными как свирепый крылатый тигр, паря над всеми четырьмя морями, вступая в битву всегда, когда бы он ни встретился с врагом.

Если полководец утрачивает свою власть и не в состоянии контролировать силу армии, он подобен дракону, брошенному в озеро: он, быть может, и стремится взмыть в небо и обрести свободу, но как ему туда добраться?

В армии государства в период упадка проявляются пять видов зла.

Первое зло – когда образуются клики, которые находят друг друга и объединяются для убийства военачальника, которые осуждают и порочат мудрых и достойных.

Второе зло – излишества в форменной одежде.

Третье зло – дикие небылицы и выдумки о сверхъестественном.

Четвертое зло – суждения, основанные на личных взглядах, заставляющие людей руководствоваться собственными пристрастиями.

Пятое зло – заключение секретных соглашений с врагом в поисках выгоды.

Совершающие эти пять зол – предатели, лишенные чувства долга. Убери их и никогда не имей с ними ничего общего.

Нет ничего более трудного, чем распознавать природу людей. Хотя люди хорошие и плохие различаются, их поведение и внешний вид не всегда единообразны. Есть такие, кто достаточно хороши, но вороваты. Есть такие, кто вовне проявляют почтительность, а внутри себя смеются над всеми. Есть такие, кто внешне храбры, а на самом деле трусливы. Есть отдающие все сполна, но лишенные преданности.

Хотя распознавать людей – дело необычайно трудное, есть несколько советов.

Во-первых, можно спросить их о правильном и неправильном, чтобы понять их взгляды.

Во-вторых, можно заставить их привести все свои доводы, чтобы увидеть, как они изменятся.

В-третьих, можно поговорить с ними об искусстве стратегии, чтобы выяснить, насколько они проницательны.

В-четвертых, можно объявить, что всем грозит опасность, дабы узнать, насколько они храбры.

В-пятых, можно напоить их, чтобы понаблюдать за их поведением.

В-шестых, можно соблазнить их будущей выгодой, чтобы посмотреть, насколько они скромны.

В-седьмых, можно дать им задание, приказав исполнить его в строго определенное время, чтобы узнать, до какой степени на них можно положиться.

Есть девять типов полководцев:

Того, кто управляет добродетелью, относится ко всем беспристрастно и почтительно, невзирая на ранги, кто знает, когда армия страдает от голода и холода, замечает, когда она изнемогает от усталости, называют гуманным полководцем.

Того, кто не стремится избежать порученного дела, кого не прельщает выгода, кто предпочтет почетную смерть жизни в бесчестьи, называют полководцем, исполненным чувства долга.

Того, кто, получив высокий пост, не выказывает самомнения, кто не превозносит своих побед, кто мудр, но при этом скромен, кто силен, но терпим к другим, называют почтительным полководцем.

Дж. Кастильоне. Император Цяньлун в церимониальных доспехах верхом на коне. 1758

Того, кто непостижимым образом двигает войсками, кто наступает и обороняется разными способами, кто обращает несчастье в удачу и вырывает победу из лап смертельной опасности, называют умным полководцем.

Того, кто щедро вознаграждает идущих вперед и сурово наказывает отступающих, кто награждает немедленно, а карает, невзирая на ранги, называют надежным полководцем.

Того, кто, отправляясь в пеший или конный поход, бросается в бой с мужеством ста человек, кто прекрасно владеет оружием ближнего боя, мечом и копьем, называют полководцем пехоты.

Того, кто преодолевает головокружительные высоты и пересекает опасные ущелья, кто умеет стрелять на всем скаку, словно паря в вышине, кто наступает в первых рядах, а отступает в последних, называют полководцем конницы.

Того, кто своим мужеством и отвагой заставляет врага дрожать от страха, кто своей самоотверженностью обезоруживает сильного противника, кто не без колебаний вступает в мелкие стычки, но проявляет несравненную храбрость в самом жарком месте сражения, называют бесстрашным полководцем.

Того, кто считает себя недостойным, зная свою мудрость, кто следует хорошему совету, словно плывет по течению, кто великодушен, но вместе с тем умеет проявлять твердость, кто прост, но при этом владеет многими стратегиями, называют великим полководцем.

Способности командиров неодинаковы; одни из них выше, другие – ниже.

Тот, кто распознает предательство и опасность, кто завоевывает преданность других, – командир над десятью воинами.

А.-Н. Э. Боярский. Китайский государственный служащий, глава кавалерийского лагеря, одетый в служебную форму, сидит на коне. Провинция Хубэй, 1874

Тот, кто встает на рассвете, и засыпает за полночь, чьи слова осторожны, но вместе с тем глубоки, – командир над ста воинами.

Тот, кто прям, но осмотрителен, кто храбр и умеет сражаться, – командир над тысячью воинов.

Тот, кто обладает воинственным характером и сердцем тигра, кто знает трудности войска и спасает людей от голода и холода, – командир над десятью тысячами воинов.

Тот, кто приближает мудрых и выдвигает достойных, кто тщательно обдумывает каждый свой прожитый день, кто искренен, великодушен и вызывает доверие, кто сохраняет бдительность и во время порядка, и в опасности, – командир над ста тысячами воинов.

Тот, чья гуманность простирается на всех, находящихся под его началом, чьей верностью и справедливостью завоевывается преданность соседних государств, кто распознает знамения Неба наверху, знаки Земли внизу и дела Человека посередине, кто считает всех людей своей семьей, – является полководцем Поднебесной, тем, кому невозможно противостоять.

В искусстве командования армией есть восемь зол.

Первое – быть ненасытным и алчным.

Второе – испытывать ревность и зависть к мудрым и способным.

Третье – верить клеветникам и водить дружбу с предателями.

Четвертое – оценивать других, не оценив прежде самого себя.

Пятое – колебаться и проявлять нерешительность.

Шестое – увлекаться вином и красивыми женщинами.

Седьмое – быть злобным лжецом с трусливым сердцем.

Восьмое – произносить необдуманные, непочтительные слова.

«Оружие есть инструмент неблагоприятных знамений»; удел полководца невероятно опасен. Вот почему, если проявить узколобость, будет упадок; а высокий удел неизменно сопряжен с опасностью.

Поэтому настоящий полководец не опирается ни на силу, ни на власть и не полагается на них. Ему не доставляет радости милость; он не страшится очернения. Он не стремится обладать богатствами, которые он видит, и женщинами, которых он мог бы взять. Его единственная цель – следовать интересам государства.

Полководца отличают пять способностей и четыре стремления.

Пять способностей следующие:

– умение распознавать местонахождение и силу врага,

– знание способов наступления и отступления,

– понимание того, насколько пусто или полно государство,

– знание действия сил природы и дел человека,

– знание особенностей местности.

Четыре стремления таковы:

– стремление к необычному и неожиданному в стратегии,

– стремление к основательности в безопасности,

– стремление к спокойствию в армии,

– стремление к единству умов и сердец воинов.

Полководец не должен быть высокомерным, ибо, если он высокомерен, он становится непочтительным, а если он становится непочтительным, люди отдаляются от него. Когда люди отдаляются, они замышляют мятеж.

Жена китайского генерала. Ок. 1810

Полководец не должен быть скупым, ибо если он скуп, он не вознаграждает достойных награды, а если он не вознаграждает достойных награды, воины не будут самоотверженными. Если воины не самоотверженны, армия действует без толку, а когда армия действует без толку, государство пустеет. Когда государство пустеет, количество его врагов множится.

Конфуций говорил: «Люди могут обладать выдающимися способностями, но, если они высокомерны и скупы, все их остальные качества ничего не стоят».