Текст книги "Крым. Ханы, султаны, цари. Взгляд на историю полуострова участника Крымской кампании"

Херсон находился немного южнее Севастополя. Пока хозяевами полуострова были татары, на месте, где стоял этот город, сохранялось много его следов. У татар они вызывали изумление и почтение. В число этих памятников прошлого входили остатки стен, ворота, дома и склепы горожан, а также три греческие церкви, наполовину погребенные в земле, и разбросанные по ее поверхности обломки колонн и капителей. Стены состояли из двух параллельных рядов толстой каменной кладки, а пространство между рядами заполнял цемент, в который были добавлены глиняные черепки и другие грубые материалы. Две мощные башни этих укреплений были еще целы в 1794 году. Русские, придя в этот край, без малейшего сожаления уничтожили эти памятники прошлого, используя их как готовый материал для своих построек. Император Александр в 1818 году, находясь в Крыму, строго приказал сохранить остатки древних сооружений. Но приказ поступил слишком поздно: многое было уже уничтожено. Доктор Кларк видел интересное надгробие философа из Херсона. В надписи на памятнике было указано имя этого философа – Теаген. Сам памятник представлял собой плиту с красивым барельефом из белого мрамора: когда-то она закрывала вход в гробницу Теагена. Скульптор изобразил на плите супружескую пару – Теагена и его жену. Философ держал в левой руке свиток и был обут в сандалии. Жена была в длинной греческой одежде, складки которой небрежно ниспадали до земли. Судя по стилю надписи, надгробие было изваяно не позднее чем за два века до начала христианской эры. Кларк ходил смотреть на могилу, из которой была извлечена плита, и обнаружил, что это семейный склеп, вырубленный в скале, за стенами города, с нишами внутри для тел умерших. Хотя он был открыт, кости хорошо сохранились. То немногое, что осталось от Теагена, после двух тысяч лет покоя было выброшено из склепа и разбросано среди соседних развалин.

Существующая сейчас Евпатория стоит не на месте древнего города Евпаториума. Она почти современный город татарского происхождения. Русские вернули некоторым городам исторические названия, утраченные при смене владельцев, но в других случаях дали новым городам названия исчезнувших. Так приморский город Козлов получил имя Евпатория. Татары упорно держатся за старое название, и в устной речи чаще всего до сих пор употребляется именно оно, хотя в официальных документах применяется только новое. Описаниям места, где стоял Евпаториум, основанный Диафантом, полководцем Митридата, для защиты Херсона от племен из внутренних земель, соответствует то место возле оконечности главной гавани Севастополя, где сейчас стоит Инкерман. Там есть остатки крепостных сооружений на плоской вершине крутой скалы. В склонах этой скалы и в соседних скалах вырублено множество пещер; одни из них использовались как погреба, другие как жилые помещения. Но развалины башен и стен на вершине – остатки не первоначальной крепости, а другой, более поздней, построенной на этом же месте, поскольку с военной точки зрения эта вершина господствует над местностью. Пещеры и гроты тоже созданы не в греческую эпоху. Некоторые из них, возможно, относятся к более ранним временам. Может быть, их начали создавать еще дикие коренные жители этих мест, которые вырубали себе жилища в скалах. Но подавляющее большинство пещер моложе греческой эпохи. Их вырубили беженцы, отшельники и монахи времен раннего христианства. Некоторые из языческих императоров Рима изгоняли на земли Херсонеса неугодных им людей. Если верить церковной традиции, Климент Римский по указу Траяна был сослан в эти края и приговорен к работе в каменоломнях. Говорили, что обращенная Климентом в христианство племянница императора Тита тоже была изгнана в Херсонес. Вероятно, в этой провинции собралось много людей, бежавших от преследования со стороны властей: этому способствовала ее удаленность от центра, а добровольные отшельники, желавшие вести аскетическую жизнь, могли найти в ее горах достаточно мест, подходящих, чтобы укрыться от мира. Они и создали главную особенность этих мест – пещеры. Беглецы делали это, чтобы остаться незамеченными, а отшельники в угоду своему суеверию. Когда-то это место было религиозным учреждением, обитатели которого поддерживали постоянную связь с греческой церковью, и называлось Теодори. Завоеватели-турки назвали его Инкерман, что означает «город пещер».

Маленькие пещеры, простые по форме и ничем не украшенные, очевидно, были кельями монахов. На их стенах до сих пор видны следы резца. Внутри можно рассмотреть углубления-очаги, где горел огонь, и ниши для ночного сна. Эти кельи собраны в большие группы и соединены узкими извилистыми проходами. Их так много, что они образуют целые подземные монастыри. Другие пещеры использовались как склепы. В них были обнаружены каменные гробы, уже давно очищенные от лежавших внутри человеческих костей и превращенные в поилки для скота. Были и более просторные пещеры с полукруглыми сводчатыми потолками и рядами столбов, над которыми поднимаются арки, разделяющие помещение на части. Они украшены изображением православного креста, что ясно говорит об их назначении: это были греческие церкви и часовни. Алтари и все покрытые резьбой каменные блоки, которые когда-то могли в них быть, исчезли. Вероятно, их использовали для каких-то строительных работ в Севастополе или сожгли, чтобы получить известь для его зданий. Еще недавно в этих пещерных жилищах жили татары. Позже пещеры использовали как пороховые погреба и военные склады, а совсем недавно русские, британские и французские солдаты выбивали из них друг друга.

Леди Крейвен, позже маркграфиня Ансбахская, так написала об этом в 1786 году: «Здесь командует граф Войнович, у которого есть маленькая ферма рядом с Инкерманом – городом, который, должно быть, когда-то был замечательным и очень большим, но от которого теперь остались только комнаты, вырубленные в скалах. Здесь есть большая часовня с весьма интересными столбами и алтарями: камень, из которого они сделаны, беловатый и несколько похож на мрамор. Я поднялась по одной лестнице, а потом медленно пробиралась внутрь весьма замечательных помещений, просторных и удобных, и так же медленно выбиралась из них. Я вошла в эту единственную в своем роде гору из жилищ у ее подножия, а вышла, как трубочист, на вершине. Хотя мне стоило немалого труда проходить повороты, я не представляла себе, что поднялась так высоко, пока не огляделась вокруг. Тут у меня сильно закружилась голова: я увидела внизу под местом, где стояла, Инкерманский залив и все Черное море, и до них было не меньше 250 футов». Леди Крейвен верно судила о вместимости соседней с этим местом бухты и ее рейда еще в то время, когда на ее берегах не было Севастополя. «Благодаря необыкновенной форме берега эта гавань не похожа ни на одну из тех, которые я видела. Это образованная Черным морем длинная узкая бухта между двумя горными хребтами, такими высокими, что «Слава Екатерины», один из самых больших кораблей русского флота, который стоит в ней на якоре, не виден с них, потому что берег выше его вымпела. Глубина воды такая, что этот корабль стоит вплотную к берегу. Все флоты Европы были бы в безопасности от штормов и врагов в этих бухтах или гаванях, потому что их много. Батареи у входа в них могли бы достаточно эффективно уничтожать корабли, которые попытались бы прорваться внутрь; а будучи развернуты в сторону моря, они могли бы даже помешать войти целому флоту».

Природа по прошествии многих эпох остается невредимой, а труды рук человеческих рассыпаются и погибают. Города, храмы, ворота и стены древних греков больше не стоят на побережье Таврии: материал, из которого они были построены, износился под действием стихий или был разворован людьми. Но бури, с которыми столкнулись древние греки, бухты, служившие укрытием их ладьям, мысы, на которые они смотрели, и теперь остаются характерными чертами Крыма. Какой из них был мысом Партениум, нельзя точно определить, но это потому, что в указанном месте есть несколько отвечающих его описанию высоких отвесных скал, по которым хлещут волны и пробивают в них дыры. Между Балаклавой и монастырем Святого Георгия есть одна огромная совершенно отвесная скала, которая резко обрывается в море. Татары называют ее Айя-Бурун – Святой мыс (существует другое толкование этого названия – «мыс Коршунов». – Пер.).

Глава 5
Средние века

В период Великого переселения народов, когда на западе Римской империи настал конец, а на востоке ее потряс мощный удар, на Крымский полуостров вошли племена беспокойных авантюристов – аланы, готы и гунны. Это были боковые струи огромного людского потока, который катился по Европе от мрачных лесов ее северных земель до просторных степей ее восточной границы. Аланы, светловолосый кочевой народ, проводили дни на конях, а ночи в крытых повозках, были всегда готовы к войне и стремились к грабежу. Они появились в Крыму примерно в середине I века н. э. Во II веке этот народ, к кому времени уже ставший оседлым, был изгнан с полуострова готами. Большинство аланов ушло к подножию Кавказа, где путешественники увидели их через тысячу лет. В IV веке, ближе к его концу, на готов напали гунны, изгнавшие их с равнины в горы. Однако новые грабители не пытались навсегда сохранить за собой захваченные земли. Они ушли дальше искать более широкое поле для своей отваги и любви к приключениям. Уцелевшие готы продолжали владеть горной частью Крыма как независимым княжеством. Они перешли к оседлости и занялись сельским хозяйством, приняли христианство и получили епископа от императора Юстиниана. Их горная родина еще долго носила название Готия или Готланд. В это время напуганное до ужаса греческое население побережья владело своими городами и деревнями на ненадежных основаниях и иногда терпело разорение. Оно покупало себе спасение от нападений или получало это спасение от византийских монархов. Юстиниан приказал построить для их защиты линию укреплений в господствующих точках берега, и ее остатки до сих пор существуют в Алуште, Гурзуфе и Большом Ламбате (теперь это поселок Малый Маяк. – Пер.). Но, спасая местных греков от варварского насилия, крепости ставили их в зависимость от Византийской империи, и Херсонская республика стала платить дань Византии.

В правление Юстиниана Европа впервые услышала слово «тюрки» – название большой семьи народов. Турки-османы – современная ветвь, берущая начало от этого тюркского корня. Первоначально тюркские народы жили на высоких нагорьях Центральной Азии – области, которая тянется от границы Китая до Алтайских гор. Вероятно, они переселились ближе к западу задолго до начала христианской эры. Некоторые племена соблазнились возможностью приобрести лучшие пастбища, другие были подняты в путь воинственными вождями, желавшими приобрести добычу и власть. В то время, о котором идет речь, то есть в середине V века, при византийском дворе услышали, что отряды конных воинов, называющих себя тюрками, расположились лагерем на берегах Меотийского моря, через которое они прошли по льду, согнав с привычных мест жившие на его берегах племена. Но хотя само слово было для Европы новым, народы этого семейства гораздо раньше уже переходили ее границу и, вероятно, уже много столетий были европейцами. Существуют веские основания считать, что скифы, которые вторглись в Крым еще до дней Геродота, аланы, готы и гунны, сделавшие то же самое в первые века нашей эры, а также хазары, печенеги и куманы, которые появляются в летописи Крыма позже, состоят между собой в близком родстве и принадлежат к тому же семейству, что тюрки. Родственные народности получили разные имена, приобрели значение в истории и расселились по новым местам обитания при разных обстоятельствах и в разные эпохи. Вот почему большинство современного населения полуострова имеет однородный состав, и, хотя этот народ носит только одно название – татары, на самом деле он тюркский.

Хазары, тоже тюркский народ, сначала появились на северных берегах Каспия, а потом на землях, расположенных к северу от Черного моря. В начале VII века они подчинили себе равнинную часть Крыма и дали ей свое имя. Теперь эта бульшая часть полуострова называлась Хазария, а за северными горами сохранилось прежнее название Готия. После этого в течение трех столетий имя хазар было великим в Восточной Европе. Оно означало народ, который основал обширную и могучую империю, простиравшуюся от Каспийского моря на востоке до Днестра на западе. На юге ее граница проходила по Кавказу, а на севере за Казанью. Таким образом, в Хазарскую империю входили все южные области нынешней Европейской России. Ее правители, носившие титул «каган» или «хан», имели столицу возле устья Волги, вероятно на месте нынешней Астрахани. Константинопольские императоры поддерживали с ними дружеские отношения. Один носитель императорского пурпура даже породнился с ними через брак: император Константин Копроним, умерший в 775 году, был женат на Ирине, дочери одного из ханов. Их сын, император Лев IV, получил прозвище Хазар из-за своего происхождения по матери. Константин Багрянородный поддерживал с этим народом дружеские отношения, но сурово осуждал поведение своего предшественника и отмечал, что «хазары вместо того, чтобы быть православными христианами, вообще не христиане, а нечестивые язычники». Большинство хазарского народа так никогда и не приняло христианство, однако не все хазары были язычниками, и они относились терпимо к другим религиям. Ханы и многие знатные семьи исповедовали иудейскую веру; закон Моисея распространили среди хазар евреи, изгнанные из Византийской империи. По словам Ибн-Хаукаля, правители страны были обязаны исповедовать иудейскую религию, но девять министров хана могли быть иудеями, христианами, магометанами или язычниками. Каким бы странным ни казался этот обычай, слова Ибн-Хаукаля, бесспорно, соответствуют истине. В конце существования Хазарской империи некоторые ханы были христианами.

Хазары, которые вначале были кочевым пастушеским народом, позже перешли к оседлой жизни. Некоторые из городов были построены арабскими или византийскими архитекторами и претендовали на то, чтобы считаться богатыми и великолепными. В Хазарской империи развивались мореплавание, торговля и ремесла. Столица была знаменита коврами тонкой работы, которые ткали ее жители. Мед, шкуры, кожи, меха, рыба, соль и уральская медь обменивались в южных областях на шелк, вина, пряности и украшения, которые затем доставлялись в северные края. Волга, Днепр и их притоки были крупными торговыми путями. Предприимчивые и дальновидные хазары за тысячу лет до Петра Великого создали предшественницу той системы водного транспорта, которую этот царь основал в России. Во второй половине X века русские и печенеги уничтожили могущество хазар, хотя бульшая часть Крыма сохраняла название Хазария до тех пор, пока не вошла в состав Западной Татарской империи.

У очень многих людей сложилось впечатление, что связь между Россией и Черным морем возникла недавно. Но еще при непосредственных преемниках Рюрика, основателя русской монархии, который жил в X веке, русские ладьи целыми флотами спускались по Днепру, затем сворачивали в Дунай, а оттуда русские частично по морю, частично по суше добирались до столицы Греческой империи. Эти походы имели торговые или враждебные цели в зависимости от того, мир или война были между императорами и великим князьями. Из-за этой угрозы русского вторжения даже возникло широко известное тогда пророчество, что в последние дни мира русские станут хозяевами Константинополя. На Таманском полуострове, который находится к востоку от Киммерийского Босфора, было русское княжество. А в 998 году юго-западный угол Крыма на время был захвачен русским великим князем. Владимир I решил отказаться от поклонения идолам и принять православие, но пожелал достичь своей цели с помощью военной силы и не просто быть принятым в число христиан, а приказать, чтобы его приняли. Кроме того, он надеялся получить вместе с новой верой руку Анны, сестры императора Василия, и был намерен завоевать невесту мечом. Для того чтобы принять крещение и отпраздновать свою свадьбу, Владимир выбрал Херсонес – город, зависимый от империи. Он привел к этому городу большой флот и начал осаду. Доблестные жители Херсонеса и его мощные укрепления противостояли армии великого князя так же стойко и почти так же долго, как его преемник Севастополь сражался против англо-французской армии. После шести месяцев непрерывных штурмов кандидату на крещение угрожала опасность остаться язычником, поскольку его атаки не оставили никаких следов ни на городских стенах, ни в душах защитников города. Казалось, что Владимиру остается только снять осаду.

Но кто-то сообщил осаждающим о том, что Херсонес – так же как Севастополь – зависит от воды, которая поступает в центр города из далеких от него родников по подземному водопроводу. Путь воде был перекрыт, и горожане были вынуждены сдаться. Теперь завоеватель стал господином стольких священников и архимандритов, что мог окрестить все свое войско, и владельцем священных сосудов, церковных книг, изображений святых и освященных реликвий. Обряд крещения был исполнен, Владимир посватал греческую принцессу и получил ее в жены, чтобы русские не напали на Константинополь. После этого Владимир вернул Херсонес императору, который теперь был его шурином, и возвратился в свою страну. Приехав в Киев, он приказал бросить в Днепр бога грома. Огромную, вырезанную из дерева статую этого бога привязали к конскому хвосту и так везли до берега реки, и воины, назначенные князем, громко били по идолу дубинами во время его пути к воде. Затем князь отдал приказ всем жителям города на следующий день прийти к реке для крещения. Так Россия стала христианской, и эта великая перемена началась в Крыму. За это свое дело Владимир был объявлен святым. В летописях он назван апостолом и Соломоном своей страны. Причины для второго из этих сравнений не ясны, разве что он действительно имел до своего обращения пять жен и восемьсот наложниц. Екатерина II в 1782 году учредила рыцарский орден Святого Владимира, чтобы увековечить память этого «святого равноапостольного князя», как он назван в сокращенной надписи на орденском знаке. На некоторых планах Севастополя отмечена церковь Святого Владимира. Она находится за чертой города, немного южней его. Это одна из церквей того старого Херсонеса, от которого теперь остались одни развалины.

Какие бы планы завладеть землями на юге ни строили русские князья той ранней эпохи, им было суждено долгие годы не видеть берега южных морей и быть смиренными данниками более могучего государства. Однако еще до того, как открылась эта ужасная страница русской истории, князей, уже хорошо знакомых с этим побережьем, не пропускали к нему и часто наносили им урон победоносные печенеги. Этот азиатский народ из числа тюркских, продвигаясь на запад и на север, поселился в Крыму в начале X века и подчинил своей власти весь полуостров, за исключением территории Херсонеса и обширного северного куска бывшей Хазарской империи. Сменив варварские обычаи и кочевой образ жизни на цивилизованную жизнь и трудолюбие, они проявили такие способности к коммерческой деятельности и вели ее так активно, что отобрали у херсонитов торговлю между Азией и Константинополем. Они покупали у азиатских торговцев пурпурную краску, ткани высокого качества, вышитые одежды, шкуры леопардов, меха горностаев и других пушных зверей, перец и другие пряности и продавали эти товары в своих портах купцам из греческой столицы. Период наибольшего подъема продолжался полтора столетия, и в это время Крымский полуостров процветал. Этой эпохе положили конец куманы, убегавшие от монголо-татар.

Мы приступаем к рассказу о начале XIII века. Для бульшей части Восточной Европы начинается новая эпоха. Печенеги и куманы исчезают со страниц истории. Русские разгромлены, для них начинается гибельное время рабства и угнетения. Крым становится провинцией великой Кипчакской империи, и в течение двух с половиной столетий в его летописях упоминаются лишь два народа – татары и генуэзцы.

В 1227 году окончил свой жизненный путь Чингисхан. Этот правитель, который в начале своей жизни был лишенным наследства вождем племени черных татар на границе с Китаем, у Великой стены, стал основателем гигантской империи, самой большой по размеру в Средние века, и, возможно, самым безжалостным опустошителем, которого когда-либо видел мир. Одним из своих последних распоряжений он назначил своего внука Бату-хана наместником западной части тех земель, которые завоевал. Эти провинции простирались до Волги и быстро расширились в сторону Европы при новом правителе, который повел в поход армию из 660 000 воинов. Разгромив Крым, Россию, Польшу и Венгрию, его армия вошла в Германию. Битва при Лигнице в Силезии, случившаяся 9 апреля 1241 года, положила конец завоеваниям варваров: захватчики, хотя и одержали в ней победу, были так поражены отвагой тевтонских рыцарей, что даже не пытались идти дальше. Бату-хан выбрал для своих огромных владений название Кипчак. Это слово означало «дуплистое дерево» и было названием воинственного народа, жившего между Волгой и Доном. Народ же был так назван по плоской равнине, где он жил. Она носила название Дешти-Кипчак – «Степь дуплистого дерева». Одна из степей возле Каспийского моря до сих пор называется так. У империи было и другое название – Золотая Орда, то есть «Золотая стоянка». Свирепый завоеватель создал себе столицу под названием Большой Сарай, в нижнем течении Волги. Он же основал Бахчисарай в Крыму. В столице, в золотом шатре Бату-хана, русские князья стояли перед ним на коленях, как положено вассалам. Там же он принимал послов, направленных из западных стран, чтобы умиротворить его: народы Запада узнали о новом опустошительном нашествии и спешили отвести от себя беду. Итальянец Иоанн де Плано Карпини был одним из тех, кому было дано такое поручение. Его назначили послом на съезде в Лионе в 1245 году, и он благополучно осуществил свое рискованное предприятие. В рассказе о своих приключениях он описывает печальные следы истребительной войны, которые видел в пути, – большие кучи костей и черепов на поверхности степи. Через восемь лет после него, в 1253 году, фламандец Виллем Рубрук совершил это же путешествие в качестве посланника короля Франции Людовика IX, который желал отвратить военную угрозу со стороны язычников-татар от западных христианских стран и направить ее на юг, против магометан.

Существующее применение названия «татары» приводит к большому заблуждению. Это слово потеряло всякое этнографическое значение еще до того, как его узнали в Европе, хотя в обыденном сознании считается синонимом слова «монгол». Первоначально оно означало несколько безвестных племен, живших на границе с Китаем. Под властью Чингисхана эти племена приобрели независимость и могущество, взяли себе имя «небесные монголы», отказавшись от прежнего названия «тата», поскольку на их языке оно означало «покорность» и больше не подходило им. Но эти монголы, расширяя свои владения на запад до Каспия и восточной части Европы, называли покоренные народы тем именем, которое отвергли сами: ведь по своему происхождению оно обозначало именно положение покоренных. Из этих народов набирали воинов в монгольские войска, и со временем они стали составлять такую большую долю армии завоевателей, что жители Западной Европы смешали названия «монголы» и «татары», считая, что они обозначают один и тот же народ. Европейцы даже охотней применяли второе название, считая его настоящим, поскольку оно обозначало значительное большинство народа. Есть свидетельства, что в той армии, во главе которой Бату-хан опустошал Восточную Европу, из 660 000 воинов только 160 000 были монголами. Остальные 500 000 были из покоренных тюркских, славянских и финских народностей. В Кипчакской империи ханы, вожди, знатные и великие люди были монголами; они также были татарами – потомками тех племен, которые изначально назывались татары. Но подавляющее большинство их подданных были не монголами, а только татарами в политическом смысле этого слова, то есть покоренными народами. Этнически они были тюрками, славянами или финнами – по большей части тюрками. Это были те же народности, которые прежде были известны под именами «печенеги», «хазары» и другими названиями. Нынешние так называемые татары в Южной и Восточной России не признают себя татарами, а называют себя тюрками, и они такие же члены тюркской семьи народов, как турки-османы. Однако у иностранцев за ними закрепилось название «татары», и его применение не причинит вам никаких неудобств, если вы предусмотрительно скажете, что оно имеет лишь политический смысл.

То, что было сейчас сказано, не должно создавать у читателя впечатление, будто завоеватели-монголы не смешивались с племенами, которые они покоряли. Похоже, что было как раз наоборот. Когда Чингисхан отправлял кого-то из своих сыновей или военачальников управлять завоеванными странами, то посылал вместе с ним монгольское племя или часть племени, чтобы оно держало в страхе покоренный народ и принуждало его к повиновению. Преемники Чингисхана следовали в этом его примеру. Мистер Эрскин пишет: «Племя, которое использовали для этой цели, получало в назначенной ему стране земли, и монголы поселялись со своими семьями и стадами на пастбищах тех племен, к которым были посланы. В результате взаимосвязи, которая неизбежно возникает между людьми, которые, живя под властью одного и того же правительства и по соседству, привыкают друг к другу и сближаются благодаря смешанным бракам, торговле и другим видам общения, два народа в значительной степени смешивались, что отражалось и в их языке, и в очертаниях их лиц и тел». Отсюда происходит заметная разница во внешности между татарскими племенами Южной и Восточной России. Ногайцы, живущие в равнинной части Крыма и в степи возле Азовского моря, говорят на одном из диалектов турецкого языка, но очертания и выражение лиц у них монгольские.

Монахи и священнослужители были поражены сходством между словами «татары» и «тартар», что означает «преисподняя», и потрясены разрушениями, которые оставляли после себя эти полчища завоевателей, словно посланные самим адом. Похоже, именно они стали писать название «татары» как Tartar. Это написание широко распространено до сих пор, но является неверным. Король Франции Людовик писал своей жене, королеве Бланке: «Наши души всегда будет приводить в восторг то посланное Богом утешение, что сейчас нам угрожает опасность от татар. Либо мы отбросим их обратно в тартар, либо они отправят нас всех на Небеса». Рассказ о делах татар и страх перед их именем дошли до самого дальнего обитаемого угла Европы. Отважные моряки ее северных и западных берегов, скандинавы и фризы, не решались выходить из гаваней в обычные для них дальние плавания, опасаясь, что в их отсутствие враги нападут на их хижины. По этой причине в сезон 1238 года ни одно судно не пришло, как делало обычно, в «сельдевые» порты Англии. А поскольку рыбу не вывозили, она продавалась по цене от тридцати до сорока штук за шиллинг. Как странно: никому не известные орды, бродившие где-то возле Китайской стены, чуть меньше чем за тридцать лет стали грозной силой, которая вызвала страх у западных правителей и повлияла на цены на рыбном рынке Англии.

Новые хозяева Крыма после того, как установили над ним свою власть, обычно проявляли терпимость по отношению к покоренному ими народу. И как только прекратился беспорядок, вызванный захватом полуострова и политическими переменами, торговля возобновилась. Один из городов Крыма, старинная греческая колония Солдайя (современный Судак), на время стал главным портом полуострова, сохранил свое самоуправление и был столицей христианского населения Крыма, пока его не затмили и не вытеснили с первого места генуэзские купцы. Около 1258 года Берке, третий правитель Кипчакской империи, принял ислам, и с тех пор эта религия укоренилась в Крыму и на юге России. Но татары, как мы с этого времени должны называть основную часть местного населения, никогда не были фанатичными последователями Мухаммеда, как турки, хотя иногда вспышки насилия на почве фанатизма случались и здесь. Татары, как правило, жили в мире с христианами – православными и католиками.

Власти Западной Татарии своей суровостью сделали это государство доступным для иностранцев. Многие купцы и ремесленники из Западной Европы приезжали туда, чтобы торговать или чтобы найти работу при дворе местных князей. Таким образом, два брата, Николо и Маффео Поло, приплыли на собственном, нагруженном товарами корабле из Венеции в Константинополь и решили ехать в Крым, узнав, что там смогут выгодно продать свой груз. Они добрались до крымского города Солдайи, а оттуда верхом доехали до Золотой Орды на Волге. Хан Берке принял их с большим почетом, и они прожили год в его владениях. Преемник Берке, Менгли-Тимур, отдал Крым в качестве удела своему племяннику. С тех пор полуостров находился под управлением удельных ханов, которые находились в подчинении у великих ханов Кипчакской империи, и назывался Крым или Малая Татария. Эти «вице-ханы» жили в Эски-Крыме, что значит Старый Крым. Теперь это просто деревня возле Карасу-Базара, но в ней сохранились развалины крупного города, в том числе остатки дворца. Именно в правление великого хана Менгли, при первом удельном хане, генуэзцы, которые раньше приезжали на полуостров в роли купцов-авантюристов, поселились на его восточном побережье как колонисты. Они горячо просили, разумеется сняв шляпы, разрешить им жить в Крыму и вымолили это разрешение; затем они купили участок земли, согласились платить таможенные пошлины и в 1280 году основали Кафу на месте древней Феодосии – в точке, которая господствует над красивым и удобным рейдом. Но смиренные торговцы быстро превратились в крупных коммерсантов и военных диктаторов. Наша Ост-Индская компания примерно таким же образом получила доступ в Бенгалию и, закрепившись на ее берегах, совершила такое же превращение. Вместе с генуэзцами в Крым пришло латинское христианство.

Три великие торговые республики Средних веков – Генуя, Венеция и Пиза – стали снабжать западный мир произведениями природы и ремесел восточного мира. Они часто враждовали между собой, особенно Венеция и Генуя, каждая из которых старалась стать монополисткой в этой торговле. В середине XII века они основали фактории в Константинополе, на середине торгового пути, приобрели земли и арендовали помещения. В конце концов они смогли вырвать у слабых императоров такие большие привилегии, что их фактории стали маленькими независимыми республиками внутри столицы империи. Кварталы венецианцев находились в самом городе, но генуэзцы, чье влияние было сильней, добились того, что им был отдан целый пригород Галата, иначе называвшийся Пера. Они постоянно укрепляли его и наполняли всем необходимым для ведения торговли и войны. Из него эти проницательные торговцы, издалека чуявшие запах богатых прибылей, посылали свои корабли исследовать берега Черного моря и основывали поселения на берегах Крыма и Кавказа, чтобы забрать в свои руки всю торговлю между Европой и Азией. До открытия пути из Атлантического океана в Тихий вокруг мыса Доброй Надежды товары из Китая, Индии и других стран Востока везли караванами через Азию до берегов Каспия, а оттуда переправляли в Черное море, где их встречали галеры итальянцев. Связь между двумя морями осуществлялась либо через Кавказский перешеек по суше из Куры в Фазис или по более удобной местности между Волгой и Доном. Похоже, что более употребительным был второй путь. Он проходил только через страны, подвластные татарам. И генуэзцы, и венецианцы всегда придавали очень большое значение тому, чтобы владеть колониями в устье Дона. В одном месте две великих реки сближаются, и расстояние между Какалинской на Дону и Дуборкой на Волге составляет всего сорок миль. Здесь товары и разобранные на части баржи перевозят из одной реки в другую на телегах. Эта дорога существует уже много веков. Петр Великий пообещал заменить жалкий рельсовый путь каналом и поручил инженеру-англичанину Перри провести съемку местности и составить планы. Но другие замыслы отвлекли императора, и инженеру пришлось потратить немало сил и пережить много неприятностей, чтобы получить из казны плату за свой труд. Один из султанов Османской империи предвосхитил этот проект и даже начало работы, но московиты применили силу и разрушили его планы. Теперь ходят разговоры о железной дороге.