Текст книги "Божьи коровки Биби и Бобо"

Божьи коровки Биби и Бобо
Чудо-клевер. Медовые леденцы. Волшебная капля росы.
Тоня Шипулина

© Тоня Шипулина, 2015

© Тоня Шипулина, иллюстрации, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

История первая. Чудо клевер

Божьи коровки Биби и Бобо жили с папой и мамой в просторном светлом домике, который был спрятан под большим тёмно-серым камнем, а камень скрыт на ослепительно зелёной лужайке.

Гостила как-то на обратной стороне этого камня одна чудная улитка.

Пышнотелая Лика была неуёмной болтушкой и страшной фантазёркой. А ещё она называла себя «убеждённой путешественницей». Лика жаждала приключений, хотя подобные желания совершенно несвойственны медлительным и трусливым улиткам. Ведь большую часть жизни они проводят, скрываясь в своих наспинных домиках.

Но Лика не любила прятаться. Чтобы как можно больше времени проводить на свежем воздухе, и при этом не обгореть на солнце, она даже придумала сказочную хитрость. Лика попросила одного дружелюбного муравья закрепить на верхушке её извилистого домика-ракушки синий зонт в красный горох.

– Я слышала улитки без ума от блинов из молодой крапивы, – сказала Мама божья коровка, укладывая последний поджаренный блин на высокую горку из других тёплых блинчиков. – Биби, Бобо, может, вы отнесете нашей милой страннице небольшой гостинец?

– Ты не находишь её и впрямь странной? – вмешался в разговор папа, который уже ухитрился попробовать за пять минут около десяти блинов.

– Лика, конечно, отличается от других улиток, но я всё же думаю, от этого она не становится менее обаятельной.

Мама божья коровка взглянула на сидевших за столом Биби и Бобо. Они ещё не успели до конца проснуться, а потому до них не совсем дошел смысл сказанного. Впрочем имя улитки, которая очень полюбилась им, они расслышали совершенно отчётливо. Это немного взбодрило маленьких божьих коровок, и они не стали дожидаться повторения маминой просьбы. Биби и Бобо схватили горячий свёрток с блинчиками и выскочили из-за стола.

Биби – юркая и смышлёная, больше остальных привязалась к улитке. Всем своим видом Лика как бы говорила: «Даже такие неповоротливые и упитанные насекомые, как я, могут ощущать себя настоящими принцессами».

Биби же была недовольна своей внешностью. То ей не нравилось объемное платьице, то непослушные косички, то недостаточно круглые пятнышки на крыльях.

– Вот если бы я была бабочкой! У них такие изящные и живописные крылья! Ведь правда? – спрашивала Биби, уже зная, каким будет ответ.

– Фи! На мой вкус бабочки слишком худы, – отвечала Лика, – такое ощущение, что они постоянно недоедают. А потом их скверная привычка всюду совать свои хоботки и обсуждать чужие несовершенства… Это нехорошо. Даже вечно жующих гусениц я уважаю до тех пор, пока они не заворачиваются в коконы. Некоторым преображение существенно портит характер!

Лика озорно усмехнулась и один её глаз медленно потянулся к лицу Биби.

– А ты, моя девочка, сегодня удивительно хороша! Ни одна напыщенная бабочка не сравнится с божьей коровкой, чьи глаза блестят, словно глазированные конфеты!

– Биби выглядит так же, как всегда, – хмыкнул Бобо. – Прошу тебя, Лика, лучше расскажи, как ты столкнулась с той огромной жабой у пруда!

– Бобо, ты знаешь эту историю наизусть! – Биби нахмурилась и перестала улыбаться. – Ещё ты знаешь, как сильно я боюсь лягушек. А жаб ещё больше!

– Ты боишься собственной тени, темноты за окном и даже – стрекоз!!! – крикнул сестре Бобо. Он ужасно злился, что Биби мешала ему хотя бы в фантазиях встретиться со своим злейшим врагом.

– Будь терпимее к сестре, мой милый, – Лика развернулась к нему всем телом. Улитка была очень серьёзна. – Знай: бесстрашие не защищает от опасности, а вот страх за свою жизнь и жизнь родных, порой помогает найти выход в самой безнадежной ситуации.

С этими словами улитка отпрянула от Бобо и, оглядевшись по сторонам, понизила голос: «Залезайте-ка, мои дорогие, на спину под зонтик, мы немного покатаемся… Я расскажу вам о четырёхлистнике, что растет у того пруда, где живут лягушки, комары и множество зловредных мошек. Говорят, если, закрыв глаза сорвать этот диковинный клевер, исполнится твоё самое заветное желание…»

– Похоже, сегодня опять пойдет дождь.

Мама божья коровка, с самого утра не прекращавшая варить, жарить, резать, мыть и чистить, наконец, присела на краешек дивана.

– Ох, кажется, теперь я заслужила несколько минут покоя.

– А я уверен, сегодня будет град! – сказал Папа божья коровка, откладывая в сторону только что доставленные почтальоном три письма и стопку кроссвордов. – И потому я необыкновенно счастлив, что сегодня не моё дежурство.

– Град? Но откуда ты можешь это знать?

– Я знаю об этом по моему третьему пятнышку на левом крыле.

Папа божья коровка ласково погладил жену по голове и придвинулся к ней поближе. Папа печально опустил свое усатое лицо ей на плечо и жалобно добавил: « Оно начинает так сильно покалывать…»

– Неужели? – мама с трудом сдерживала смех. – В таком случае я думаю тебе, и твоему пятнышку сейчас просто необходим клубничный чай.

Божья коровка, посчитавшая себя уже вполне отдохнувшей, собиралась было снова приняться за работу, как в распахнувшуюся дверь стремительно влетели Бобо и Биби.

Бобо был взъерошен и явно чем-то озадачен, а маленькая Биби, не отстававшая от брата ни на шаг, была, несомненно, расстроена. Не говоря ни слова, они резво поднялись на второй этаж.

– Чтобы это могло значить? – спросила мама в недоумении.

– Боюсь только того, что у наших детей появились от нас тайны, – ответил папа, – главное, чтобы они были, как бы это поточнее выразиться…

– Безобидными, – закончила фразу мама божья коровка. – Ой, но я же, кажется, пообещала тебе чаю, – опомнилась она.

– Родная, в соревнованиях по трудолюбию ты обойдешь любого муравья и пчелу вместе взятых, – улыбнулся папа, – но сейчас прошу, просто посиди со мной рядом!

…Бобо старательно заворачивал в лист лопуха деревянную рогатку собственного изготовления, часы с будильником и компасом, крохотный ножик, спички и несколько маминых утренних блинов.

– Ну вот. Я думаю, больше мне ничего не нужно, – сказал он, деловито окидывая комнату взглядом, – после обеда я уже буду дома. Мама с папой даже не поймут, что меня не было.

– Я! Я тебе нужна! – вдруг закричала Биби, закрывая ему собой путь к окну. – Мы должны сорвать этот клевер вместе! Я тоже хочу, чтобы моё желание исполнилось! Возьми меня с собой!

На последнем слове Биби, больше не сдерживая слез, бросилась на кровать и, демонстративно накрыв себя подушкой, принялась вздрагивать под каждый всхлип.

– Нет, сестрица, твои слёзы не помогут! Ты – трусишка, и я не хочу всю дорогу возиться с твоими страхами.

– В таком случае, – Биби поднялась с кровати и решительно направилась к двери, – я расскажу всё маме и папе! Я сделаю это, сделаю!

И маленькая божья коровка повернула ручку двери, топнув для убедительности ножкой в красном башмачке.

– Ну, хорошо! – Бобо был раздосадован, но не хотел и дальше терять драгоценные минуты. – Тогда обещай, что будешь мужественной!

– Обещаю, – сказала довольная Биби и вслед за братом выпорхнула из маленького идеально круглого окна в стене.

Божьи коровки улетали всё дальше от дома и, не упуская из виду жёлтую едва заметную полоску в густой траве, думали о том, куда приведет их эта тропинка. А она должна была привести их к пруду у развесистой ивы, туда, где растет чудо клевер, исполняющий любое желание…

Когда у Биби и Бобо не оставалось сил лететь, они опускались на землю и продвигались вперёд пешком. В такие моменты им обоим казалось, что они вот-вот собьются с пути. Пробираясь сквозь чащу самых разнообразных трав, цветов и сорняков божьи коровки чувствовали себя настоящими песчинками. По дороге им встречались муравьи, озабоченно тянущие свои ноши – то чьи-то личинки, то какие-то зернышки. Но чаще попадались кузнечики, со свистом проносящиеся над головами, и пчёлы, наполняющие свои горшочки для пыльцы. А еще несколько дождевых червей, увлечённо копошащихся в сырой земле. Один из них, разбрасывая вокруг себя куски грязи, так уморительно ворчал, что Биби, не удержавшись, рассмеялась: «Ой, какой веселый!»

– Он не весёлый, – деловито поправил сестру Бобо, – он неаккуратный!

Но вдруг божьим коровкам показалось, что земля задрожала… Бобо крепко сжал своими лапами хрупкие лапки Биби. Из высокой травы на брата и сестру с фырканьем неслось что-то огромное.

– Ты обещала мне не трусить, – тихо сказал Бобо, надеясь, что шепот поможет не выдать его волнения.

Секунда, вторая… и в следующее мгновение из расступившейся зелени проворно выбежала мышь-полёвка – из её желтых зубов торчал колосок пшеницы. Не замечая малюсеньких насекомых, что так некстати оказались у нее на пути, мышка быстро мчалась вперёд. Биби и Бобо, стоявшие неподвижно, надеялись, что гигантское существо их не заденет. Но, к сожалению, когда полёвка почти миновала божьих коровок, её длинный хвост, как хлыстом, ударил по Бобо. И он, будто маленький камушек, отлетел в заросли сорняка.

– Бобо, Бобо! – тут же закричала Биби, охваченная неподдельным ужасом. – Где ты, где ты?

Никто ей не отвечал. Биби вслушивалась в каждый звук, но слышала лишь чьё-то занудное стрекотание.

– И что же мне теперь делать? – спрашивала она себя. – Если я сойду с этого места и пойду искать Бобо, то мы точно потеряем из виду тропинку и заблудимся. А если я не пойду искать Бобо…

Тут в голову Биби пришла славная мысль: она вспомнила потешную песенку, которую Мама божья коровка поет им с Бобо каждый вечер.

– Он должен её услышать и пойти на мой голос, – сказала Биби уверенно и, вытирая с лица слёзы, громко запела:

 
«Мы маленькие детки, кушаем конфетки,
А когда летаем, весело играем.
Мы маленькие детки, любим
есть конфетки,
А когда мечтаем, к солнцу мы взлетаем.
Мы божьи коровки, улетим на небо,
Мы божьи коровки, принесём вам хлеба».
 

Биби подождала с минуту и поудобнее уселась на макушку низенькой ромашки. А потом спела песенку ещё раз. И ещё, и ещё… Так она повторила её раз пятнадцать, прежде чем ощутила и усталость, и жажду одновременно. В горле пересохло, а от голода слегка кружилась голова. Божья коровка начала волноваться. Вдруг её старания напрасны, вдруг ей всё же следовало отправиться на поиски брата, а не в сотый раз распевать детскую песенку.

Однако в этот момент сорняки зашевелились и выпустили из себя потрёпанного Бобо. Несмотря на заметную усталость и большущую шишку на лбу, он мчался к Биби и радостно кричал: «Молодец! Какая же ты молодец!». Помогая сестре спуститься с ромашки, Бобо тараторил, не останавливаясь ни на секунду:

– А я уже думал всё – конец! Очнулся и не могу понять: где я, в какую сторону мне идти, где тебя искать?! Я даже про компас свой забыл, представляешь! А тут слышу: знакомая песенка какая-то, прислушался: да это же Биби поет! Ну, я и пошёл на твой голос. Короче говоря, молодец ты, хорошо придумала!

Бобо, наконец, перевел дыхание и одобрительно похлопал счастливую Биби по крылу.

Божьи коровки ещё немного постояли, охваченные каким-то странным, не испытанным прежде чувством, и снова зашагали навстречу мечте. В эти минуты Бобо и Биби неожиданно для самих себя поняли, как сильно они нуждаются в друг друге.

– Я всегда хотел спросить тебя, Биби, – Бобо доел холодный блинчик из заначки и теперь облизывал каждый палец, – почему ты боишься стрекоз? Ну, я понимаю, там еще лягушек, пауков, или птиц, или темноты, или…

– Потому что они такие странные, Бобо! Могут замереть в одной позе и долго смотреть куда-то.

Биби так разволновалась, говоря о стрекозах, что даже перестала есть блин.

– Это так загадочно, что я сразу боюсь. Очень сильно боюсь!

– Биби, а вдруг ты перестанешь их бояться, если узнаешь получше? Помнишь, что однажды сказала мама: «Смело посмотри страху в глаза, и он сам тебя испугается».

– Не знаю, Бобо, не уверена… Ой, какой противный ветер!

Биби пыталась привести в порядок три сильно разлохматившиеся косички.

Воздух как-то резко стал холодным и сырым, а ветер набирал силу. Божьим коровкам почудилось, что вокруг подозрительно тихо – даже кузнечиков и тех не было слышно.

– Что-то мне это не нравится, – сказал Бобо и, схватив Биби за лапки, со всех ног бросился вместе с ней вперед. – Скорее, вон к тому грибу!

Брат и сестра летели как можно ниже к земле, чтобы усиливавшийся ветер не откинул их с легкостью назад.

И вот только громадный гриб приютил под своей надёжной крышей двух маленьких божьих коровок, как в эту же секунду с неба, ломая цветы и сухую траву, стали падать ледяные шары размером с яблоко. Они бухались на землю с ужасным шумом, некоторые разбивались в дребезги, другие отскакивали прямо к Бобо и Биби и, касаясь основания гриба, откатывались в противоположную от него сторону. Брат и сестра, словно окаменев, вцепились друг в друга и не могли вымолвить ни слова. Никогда ещё в своей жизни они не видели града! Это было жутко и великолепно одновременно.

Тут послышался страшный треск и чей-то пронзительный крик. Божьи коровки с ужасом увидели, как кусок шляпки гриба, отламываясь от удара сразу нескольких градин, ложится прямо перед ними. А вместе с ним на землю падает смертельно бледная маленькая стрекоза…

Биби громко охнула и спряталась за брата, который уже несколько минут находился в полной растерянности. Божья коровка смотрела на стрекозу, без движения лежавшую от неё на расстоянии нескольких шагов, и боялась не то чтобы двинуться с места, но даже дышать. Как цепкие стебли вьюнка страх накрепко сковал Биби. Ей чудилось: стрекоза вот-вот невозмутимо откроет глаза и как ни в чем не бывало полетит дальше.

– Биби, ну чего же мы стоим? – закричал Бобо, стряхивая с себя недолгий испуг. – Смотри: у неё порвано крыло. Она, наверное, сидела на шляпке гриба, когда пошел град… Ей надо помочь! Да не стой ты как вкопанная! Она ещё совсем маленькая, разве ты не видишь?

Не дожидаясь от сестры ответа, Бобо выбежал из укрытия и попытался оттащить стрекозу ближе к грибу. Он очень старался, пачкался в грязи, пробуя сдвинуться с места, и, в конце концов, у него почти получилось!

– Её надо переложить вон на тот крепкий листок, – сказала Биби решительно, – мы вместе будем тянуть за него.

…Град закончился, и солнце снисходительно осветило всю поляну и каждую травинку в отдельности. Кое-где вновь слышалось стрекотание кузнечиков, кое-где – жужжание пчел. Градины, уцелевшие после столкновения с землёй, неумолимо таяли и превращались в лужи. А две обессиленные божьи коровки переводили дух, сидя под большим, пахнущим плесенью грибом. Рядом с ними лежала стрекоза, укрытая сухими веточками. Биби и Бобо почти час с усердием разыскивали их среди большого количества мокрой и поломанной травы.

– Мы должны идти назад, – грустно сказал Бобо. – Нельзя оставлять стрекозу здесь… Да и дорога к пруду длиннее, чем к дому…

Биби смотрела, как брат ножиком вырезает из лопуха небольшой кулечек, и молчала… Ей так хотелось, чтобы её заветное желание исполнилось. И вот теперь, когда до него оставались всего ничего, она вынуждена сдаться.

– Спасибо, – внезапно огромные, отражающие небо глаза стрекозы неторопливо приоткрылись. – Спасибо вам, божьи коровки. Вы всегда казались мне очень милыми и добрыми насекомыми.

И ослабевшая от этих нескольких фраз стрекоза вновь замолчала.

Наполнив кулечек водой, стекающей с разбитой шляпки гриба, Бобо поднес его к губам стрекозы. Она пила воду жадно, но при этом удивительно аккуратно, не проливая ни одной капли. Биби, исподлобья наблюдавшая за стрекозой, улыбнулась. Божья коровка почувствовала, что она не испытывает к ней прежнего страха. И вообще стрекоза вблизи оказалась очень красива: у неё такие бирюзовые прозрачные крылья, и через них так восхитительно сверкает солнце.

– Наверное, ты был прав Бобо, – произнесла Биби чуть слышно и вернула на место одну непослушную веточку, падающую с «покрывала» раненного насекомого…

С того времени, как Мама обнаружила пропажу детей, уютный домик божьих коровок окутала тревога. Мама, не находя себе места, без конца кружила по круглой комнате, то и дело вглядываясь в темноту за окном, а мрачный как туча Папа караулил Биби и Бобо на улице.

– Ах, это все моя вина, – убивалась Лика, ползающая по крыше дома. Её хвост оставлял за собой витиеватые влажные следы. – Я должна была предвидеть, что им сразу же захочется завладеть этим четырёхлистником. Конечно же, всё дело в моей болтливости! Ах, если бы я научилась определять тот момент, когда мне следует остановиться и замолчать во имя всеобщего блага!

– Не будь к себе так строга, – отвечал ей Папа божья коровка, тяжело вздыхая. – Бобо и Биби всегда отличала особая любознательность. Они всегда находят себе занятие, не слишком подходящее для детей. Папа с беспокойством всматривался в даль:

– Нас волнует не то, что они, не спросив разрешения, отправились к пруду за чудо клевером, а то, что их до сих пор нет.

Часы, висевшие над входной дверью, звонко пробили девять. И вот в глубине уличной темноты стали вырисовываться две красные точки. Приближаясь, они все увеличивались и увеличивались, и в конце концов превратились в Бобо и Биби, тащивших за собой на длинном стебле одуванчика маленькую стрекозу с порванным крылом.

Мама и Папа божьи коровки кинулись навстречу детям и совершенно забыли про то, что собирались немедленно наказать Биби и Бобо, как только те объявятся. Мама и Папа забыли и о своем намерении разговаривать с детьми строго и холодно. Вместо этого они громко целовали, обнимали, сжимали маленьких божьих коровок в своих объятиях.

– Как же я переживала за вас, родные мои! – говорила Мама божья коровка, всё ещё не выпуская из лап Биби и Бобо. – Как же вы могли поступить так со своими родителями?

…Весь оставшийся вечер божьи коровки провели в хлопотах и разговорах. Стрекозу Кизу (немного окрепшая, она смогла представиться) разместили в самой большой и светлой комнате дома. Мама божья коровка заняла себя приготовлением кленового сиропа, который, по ее мнению, должен был быстро поставить гостью на крылья. Папа же старался побольше разузнать о Кизе. Записав точный адрес её дома, он пообещал, что уже ранним утром отправит туда письмо, в котором подробно опишет все, что случилось с маленькой стрекозой.

– Вот увидишь, – ласково сказал он Кизе, – завтра же здесь будут все твои близкие.

Бобо и Биби тем временем забрались на мохнатый диван. Укутанные в несколько теплых одеял из тополиного пуха, они с наслаждением ели кексы со смородиной и пили горячее молочко. Из Овального окна на них с умилением смотрели два глаза на тонких ножках. Упитанная улитка Лика, конечно, не смогла бы втиснуться в домик божьих коровок и потому вела беседу со своими друзьями на расстоянии.

– Меня мучает лишь один вопрос, дорогие, – сказала она, подмигивая Бобо и Биби. – Что же вы хотели загадать чудо клеверу, раз, не раздумывая отправились в такое опасное путешествие?

– Я хотел стать самым сильным, – просто ответил Бобо, отпивая из алой чашки.

– А я хотела стать очень смелой, – быстро добавила Биби, собирая с тарелки сладкие крошки.

И вдруг произнеся это, божьи коровки с изумлением посмотрели друг на друга.

– Но ты ведь итак очень сильный, – Биби первая решилась нарушить паузу. – Ведь именно благодаря тебе мы сумели дотащить Кизу до дома.

– А ты итак очень смелая, – уже весело отвечал ей Бобо, – Ведь именно благодаря тому, что ты не испугалась остаться одна и придумала спеть песенку, я не потерялся в тех страшных зарослях.

И все трое дружно рассмеялись.

История вторая. Медовые леденцы

Биби и Бобо ужасно любили собираться за круглым столом, шумно отхлёбывая клубничный чай из крохотных ярко-красных чашек. Но больше всего они обожали мамин одуванчиковый пирог. Он казался им вкуснее в непогоду, когда в окна стучали крупные капли дождя и воздух в доме становился влажным. Именно в такие минуты ароматный пирог, приготовленный с необыкновенной заботой, помогал божьим коровкам забывать обо всех неприятностях.

– Биби, Бобо, – сказала Мама божья коровка, одной лапкой помогая дочке дорисовать хвостик у яблока, другой поглаживая сына по строптивой чёлке, – сегодня вы впервые останетесь дома одни. А я слетаю к тётушке Бубу. Обещаю вам, что если, вы не станете озорничать в наше с папой отсутствие, – сказала мама, мягко улыбаясь, – то вечером вас ждёт приятный сюрприз.

Бросив взгляд на скопившиеся над лужайкой недружелюбные облака, Мама божья коровка сняла с крючка зеленый в мелкие желтые цветы зонтик. Потом поцеловала на прощанье каждое свое обожаемое дитя и поднялась высоко над землёй.

Бобо и Биби считали себя на редкость послушными детьми, но, весьма любопытными. А с этим чувством, порой, сложно бороться.

Особенно, когда тебе, вдруг, представилась редкая возможность обследовать по сей день необследованное, изучить ранее неизученное. Все самые темные уголки дома, недосягаемые антресоли, запрятанные под кровати пыльные чемоданы, запертые шкафы и шкафчики – всё это в отсутствие родителей превращается в хранилище чудесных тайн и загадок.

– Если мы найдём папин бинокль, знаешь сколько всего интересного можно в него увидеть!? – радостно воскликнул Бобо, вытаскивая из– под родительской кровати, напоминающей большой кленовый листок, всевозможные свертки, сумки и тяжелый полосатый чемодан.

– А разве мы можем без разрешения брать папины вещи? – глядя в потолок блестящими, словно две шоколадные конфеты, глазами, задумчиво произнесла Биби.

– Но ведь никто об этом не узнает! – сказал Бобо, шевеля усиками. Он только что распотрошил все свёртки, почти не заботясь о том, чтобы их содержимое было разложено точно таким же образом, как и до его вмешательства.

Добычей Бобо стали – маленький, но очень яркий фонарик и какая-то непонятная штука, похожая на один из тех термометров, которыми Мама божья коровка определяла готовность воды к купанию.

И тут Биби, не проявлявшая до этого момента особого интереса к поискам брата, вдруг вскрикнула:

– Смотри, Бобо!

Четыре лапки Биби, а также её короткие усики указывали на высокий шкаф с пятью полками. На самой верхней полке, в самой её глубине, кокетливо выглядывала накрытая потускневшим листиком одуванчика стеклянная банка. А в ней словно огоньками светились соблазнительные желтые кругляшки медовых леденцов.

Биби и Бобо с младенчества помнят выдающийся вкус этих уникальных конфет. Они невероятно сложны в приготовлении, а потому угощаться ими можно только по праздникам.

Медовые леденцы делаются из пыльцы, собранной пчелами, вместе с несколькими другими секретными ингредиентами. Пыльца несколько часов томится на медленном огне, прежде чем превратиться в сироп, а затем и в большую липкую лепешку. Лепёшка нарезается на небольшие кусочки, которые не без труда скатываются в шарики, а шарики почти весь день греются на солнце, вбирая в себя свет и тепло. Мама божья коровка отдает за корзинку пыльцы целых три баночки молочка тли – а ведь божьи коровки совершенно не могут без него обходиться.

Биби сглотнула слюну и чуть не подавилась. В каждой её дрожащей лапке уже лежало по медовому леденцу.

– Знаешь, – сказал Бобо шепотом, – Жужу рассказывал мне, что там, где он живёт, люди едят пыльцу как лекарство. От неё становишься сильным и умным.

– Откуда эта противная муха может знать что-то про лекарства? – искренне возмутилась Биби. От одного только воспоминания о виде Жужу ее начинала мучить икота. – Жужу питается помоями! Б-е-е-е.

Биби высунула язык, демонстрируя этим свое крайнее отвращение.

– Не говори так! – Бобо даже слегка выпятил вперед грудь. – Муха Жужу много путешествует, много чего видит и он…

Но чтобы ни говорил Бобо, сестра его уже не слушала.

– Ах, они такие красивые! – мечтательно произнесла Биби.

– А уж какие вкусные! – добавил Бобо. – Если мы съедим всего пару конфет, никто ничего не заметит.

– Конечно, не заметит! – кивнула Биби и торжественно положила в рот все четыре конфеты, что были у неё в лапках.

– Не могла решить, какую из них съесть первой! – с трудом выговаривая слова, набитым ртом объяснила она, увидев застывшее от удивления лицо брата.

…С того времени как Бобо и Биби нашли медовые леденцы прошло меньше часа, а опьяненные находкой маленькие божьи коровки уже доедали последнюю горстку. Когда оба пришли в себя, было, увы, уже слишком поздно. Животы набиты, а банка пуста. Счастье, казавшееся нескончаемым всего полминуты назад, теперь обернулось настоящей трагедией.

Биби рыдала, вытирая глаза липкими пальцами, а Бобо изо всех сил старался придумать, что же им делать дальше.

– Мы положим туда твой сухой горошек! – неожиданно заявил он.

– Какой еще го-ро-шек? – все еще плача, спросила Биби.

– Ну, тот, что ты хранишь в коробке из-под гусеничного печенья. Мы наполним им банку, – вдохновенно продолжил Бобо, – чтобы, пустая, она не так бросалась в глаза. А когда придет время её открывать, мы что-нибудь обязательно придумаем!

– Но тогда я больше не смогу играть с горошком, – засомневалась Биби, – ты ведь знаешь, мне нравится пересыпать его из одной…

– Слушай, – перебил сестру Бобо и, оглянувшись на дверь, поднес тонкий пальчик к губам. – Мама уже рядом!

На улице упрямо шумел ветер – вот-вот должен был начаться ливень. Ударил раскат грома, и на пороге дома внезапно появилась взволнованная и немного потрепанная Мама божья коровка.

– Успела, – выдохнула она, возвращая крючку его цветастый зонтик. – До дождя успела. Ну что, любимые мои, рассказывайте, чем без меня занимались! – весело прищурилась она и бегло окинула комнату взглядом.

Посуда на местах, следов ссоры не видно. Оба ребенка невредимы и мирно сидят на пушистом зеленом диване. Биби, беззаботно болтая ножками, как и до маминого отлета, рисует на лужайке старое дерево со всеми его обитателями. А Бобо с очень серьёзным лицом читает книжку с черно-белыми картинками.

– Мечта, а не дети! – улыбнулась Мама, одновременно намыливая над кухонной мойкой четыре лапы. – Итак – сюрприз! Побудьте ещё немного умницами и не беспокойте меня хотя бы часок – проведите это время в своей комнате.

Биби и Бобо покорно поднялись на второй этаж. Они оба успели почуять щекочущий, влетевший в дом вместе с мамой, свежий запах одуванчиков. О сюрпризе было немудрено догадаться. Судя по всему, Мама Божья коровка собиралась приготовить одуванчиковый пирог. Столько нежданного счастья обрушилось на детей в один день!

– Скоро прилетит папа, – сказал Бобо, выкладывая на картинку с нарисованной карандашами улиткой камешек в форме буквы «У».

– Бобо, может, нам лучше сознаться? – спросила Биби, не глядя, доставая из бархатного мешочка буковку «О». Игра в лото-азбуку всегда отвлекала маленьких божьих коровок от грустных мыслей. Хотя, видимо, сегодня был не тот случай…

– Биби, ты – девчонка, а девочки всегда переживают по пустякам! Если мы расскажем о том, что съели медовые леденцы – плохо будет всем! Мама с папой сильно расстроятся, и нам, пожалуй, может здорово от них достаться… Надо вести себя как ни в чём не бывало. Вот увидишь, утром мы обязательно что-нибудь придумаем.

Папа божья коровка, без конца вздыхая и кряхтя, опустился на диван.

– И почему, как только выпадает моя смена, мне приходится иметь дело не с письмами, а с бандеролями? Да еще в такую непогоду! Ты не знаешь, моя родная? – обратился Папа божья коровка к жене, подтыкая под спину небольшую красную подушку.

– Может, потому что ты самый сильный и выносливый почтальон? – выглядывая из кухни, вопросом на вопрос ответила мама.

– Возможно, возможно… Но, думаю, всё дело в моей доброте. Ведь я совершенно не умею отказывать. Подумать только, я гонялся за той пчелой полдня! Любопытно, что может лежать в такой огромной коробке?

– Ну, может быть, горшок мёда от поклонника? – хихикнула мама и тут же спохватилась. – Но, честно говоря, мне сейчас вовсе не хочется смеяться. Сегодня я хотела угостить вас одуванчиковым пирогом по особому рецепту тетушки Бубу. Это и был мой сюрприз, о котором я говорила тебе утром, но по прилету домой выяснилось, что меня тоже ждал сюрприз…

– О чём это ты? – забеспокоился Папа божья коровка.

Но не успела его жена закончить свой рассказ, как сверху послышались голоса детей.

– Мама, Папа, можно нам уже спускаться?

– Можно, – сухо ответила Мама божья коровка и, наклонившись над ухом мужа, неслышно прошептала:

– Ты сейчас сам все поймешь.

За окнами все сильнее стучал дождь, а круглый стол уже накрывала полупрозрачная кирпичного цвета скатерть. Над ярко-красными чашками поднимался пар от клубничного чая.

– Какой чудесный вечер после тяжелого дня! – Папа божья коровка одной лапой ущипнул дочку за щечку, другой потрепал сына по волосам. Бобо и Биби безмятежно улыбались.

Мама божья коровка внесла пирог, но, перекладывая его с противня на плоскую тарелку в самом центре стола, замешкалась:

– Я хотела спросить у вас, дети… Когда нас с папой не было дома, вы случайно не заглядывали в шкафы или тумбочки?

– Конечно, нет, мама! – в один голос, чуть громче, чем это было уместно в уютной тишине маленького дома, ответили Биби и Бобо.

– Ну что же. Я так и думала. Сегодня я собиралась приготовить пирог по старинному рецепту тётушки Бубу, – медленно выговаривая каждое слово, продолжила Мама божья коровка. При этом она взяла в одну лапку специальный нож для разделки тортов, а в другие – три ажурных тарелки.

– Так вот, согласно описанию этого изумительно вкусного пирога, в самой его сердцевине должны быть… медовые леденцы.

Два слова, произнесенные Мамой божьей коровкой последними, невольно заставили Биби и Бобо ахнуть. Они, не сговариваясь одновременно, посмотрели на мамино угощение, лежавшее перед ними, и замерли. В середине каждого куска пирога желтела прослойка из сухого горошка…

– Я не расстроилась бы так сильно, как сейчас, – грустно сказала Мама, – если бы вы сразу рассказали мне о том, что сделали. Я очень и очень разочарована… Папе я принесу стакан молочка и несколько кленовых пирожных, а вы наслаждайтесь, если, конечно, сумеете, одуванчиковым пирогом.

– Какой ужас! – вздохнул папа, до сих пор хранивший молчание. – Пирог с начинкой из сухого горошка в этот прекрасный вечер – это слишком даже для такого добряка, как я! Бобо, Биби, вы прекрасные актеры, как я погляжу, но совершенно неблагодарные дети!

– А ведь вам стоило просто попросить, – печально сказала Мама божья коровка и упорхнула на кухню.

Биби и Бобо ещё никогда в жизни не было так стыдно, как в эти жуткие минуты. Биби всхлипывая, выковыривала противный горошек из нежного воздушного теста и думала о том, что ей не было так совестно даже тогда, когда она научилась писать букву «Б» и в порыве безудержной радости выцарапала ее на любимом бабушкином комоде.