Текст книги "Кофе еще не остыл. Новые истории из волшебного кафе"

Когда Готаро смотрел на ее лицо, у него появилось странное чувство. Он словно когда-то уже встречал эту женщину.

Однако это было невозможно, если она действительно была призраком. Готаро пожал плечами.

Хлоп!

Женщина в платье закрыла роман, и этот звук прокатился громким эхом по пустой кофейне. От неожиданности сердце Готаро чуть не выскочило из груди. Если бы женщина была обычным живым посетителем, то звук не потряс бы его до такой степени, решил Готаро. Но мысль о том, что перед ним призрак, хотя он в это и не верил, было не так-то просто отогнать от себя.

Он окаменел от ужаса и почувствовал, как по спине прошел холодок. Не замечая реакции Готаро, женщина бесшумно поднялась со стула. Она скользящей походкой направилась к выходу, прижимая к груди роман, словно он представлял для нее величайшую ценность.

С бешено колотящимся сердцем Готаро проводил ее взглядом.

Она вышла в дверь, свернула направо и пропала из виду. Справа был только туалет.

«Что это за призрак такой, который ходит в туалет?»

Готаро снова тряхнул головой, не сводя взгляда с ее столика.

Стул, который поможет ему перенестись в прошлое, был пуст.

Готаро на заплетающихся ногах побрел к нему, опасаясь, что загадочная женщина в платье вернется, и он увидит у нее на лице дьявольскую гримасу.

Подойдя поближе, он обнаружил, что это был самый обыкновенный стул с изящными резными ножками и обивкой из бледно-зеленой ткани. Готаро не очень-то разбирался в антиквариате, но мог с уверенностью сказать, что стул этот стоил очень дорого.

«Если бы я сидел на этом стуле…»

В ту секунду, как Готаро робко коснулся спинки рукой, послышалось шарканье тапочек из задней комнаты.

Он обернулся и увидел девочку в пижаме. Насколько он помнил, это была дочь хозяина кофейни по имени Мики. Она уставилась на него огромными круглыми глазами. Девочка, похоже, совершенно не стеснялась встретиться взглядом с незнакомым взрослым человеком. Готаро стало от этого не по себе.

– Добрый… добрый вечер, – сказал он натянутым голосом и отдернул руку от стула. Мики подошла к нему.

– Добрый вечер, месье. Вы хотите вернуться в прошлое? – спросила она, глядя на него широко раскрытыми глазами.

– Видишь ли…

Готаро замялся, не зная, как ответить на этот вопрос.

– Почему?

Мики вопросительно наклонила голову, не обращая внимания на взволнованность мужчины.

Готаро беспокоился, что та женщина вернется, пока он будет разговаривать с Мики.

– Ты можешь пригласить кого-то из работников кофейни? – попросил он.

Мики проигнорировала его просьбу и, проскользнув мимо, встала перед стулом, на котором раньше сидела женщина в платье.

– Канаме ушла в туалет, – сказала девочка, переводя взгляд с пустого стула на Готаро.

– Канаме?

Мики молча посмотрела на вход в кафе. Готаро проследил за ее взглядом и понимающе кивнул.

– Значит, ее зовут Канаме?

– Садитесь, – велела Мики, вместо того чтобы ответить.

Она деловито убрала чашку, из которой Канаме пила кофе, и пошла на кухню, шаркая тапками. Мики исчезла там прежде, чем Готаро решился протестовать.

Он непонимающе смотрел ей вслед.

«Она собирается помочь мне вернуться в прошлое?» – с беспокойством подумал он и опустился на стул.

Готаро не знал, что нужно делать, чтобы вернуться назад. Его сердце забилось быстрее от одной только мысли, что он сейчас сидит на этом самом стуле. Через некоторое время Мики вернулась, крепко держа обеими руками поднос с серебряным кофейником и белой чашечкой.

Она остановилась рядом с Готаро.

– А теперь moi нальет вам кофе, – сказала она, и поднос закачался.

«А ты правда это можешь?» – чуть не спросил Готаро, но вовремя сдержался.

– Э-э, я… – промямлил он.

Мики не заметила озабоченного выражения его лица, потому что не сводила своих огромных глаз с чашки на подносе. Она снова заговорила.

– Чтобы отправиться в прошлое…

В этот момент Нагаре в футболке вышел из задней комнаты.

– Боже мой, Мики, чем ты тут занимаешься? – воскликнул он и раздраженно вздохнул. Его голос выражал не столько злость, сколько усталость, что-то вроде «о нет, только не снова».

– Moi подает кофе этому месье.

– Тебе никак нельзя этого делать. И хватит говорить о себе «moi» вместо «я».

– Moi должна подать кофе.

– Прекрати это. Немедленно!

Мики со все еще качающимся подносом в руках надула щеки и уставилась на огромного Нагаре снизу вверх.

Его и без того узкие глаза превратились в щелочки, а углы рта сердито поползли вниз.

Между отцом с дочерью возникло молчаливое противостояние, и первый, кто нарушил бы его, проиграл.

Казу незаметно появилась рядом с Нагаре и опустилась на колени перед Мики. Официантка посмотрела на нее, и выражение лица девочки начало постепенно меняться.

– Moi.

Казу глядела ей прямо в глаза, и злость покидала Мики, оставляя после себя слезы. В этот момент девочка, похоже, поняла, что проиграла спор.

Казу ласково улыбнулась ей.

– Твое время придет, – проговорила она и тихонько забрала у Мики поднос.

Девочка посмотрела на Нагаре.

– Да, – просто ответил он и нежно протянул к дочери руку. Вид у него уже был не такой суровый.

– Как скажешь, – сказала Мики и, взяв его за руку, прижалась к нему сбоку. Дерзкое выражение, которое было на ее лице еще пару минут назад, полностью исчезло. Когда Мики вот так злилась и выходила из себя, она умела быстро успокаиваться, не застревая в плохом настроении. Наблюдая за этой переменой, Нагаре с печальной улыбкой подумал, до чего же она похожа на свою мать.

По тому, как Казу общалась с Мики, Готаро понял, что она не мать ребенка. Он посочувствовал Нагаре, который пытался справиться с такой маленькой девочкой. Готаро воспитал Харуку один, поэтому прекрасно понимал, как трудно приходится отцу-одиночке.

– Давайте вспомним правила, – тихо проговорила Казу, встав рядом с Готаро, который все еще сидел на том самом стуле.

В кофейне было, как всегда, тихо. Готаро узнал про эти правила от Шуичи, но с тех пор прошло двадцать два года и сейчас он с трудом мог их вспомнить.

Готаро крепко знал только то, что настоящего, что бы он ни делал в прошлом, не изменить, и что на заветном стуле сидит призрак. Все остальное он помнил очень смутно. И потому очень обрадовался, когда Казу сказала, что сейчас объяснит ему эти правила.

– Первое правило: хоть вы и возвращаетесь в прошлое, там можно будет встретить только тех, кто приходит в эту кофейню.

Это правило оставило Готаро равнодушным. В кофейню его пригласил именно Шуичи, поэтому не было сомнений, что он бывал тут и раньше.

Поскольку у Готаро на лице не отразилось никакого волнения, Казу продолжила. Она напомнила ему о том, что, оказавшись в прошлом, он никак не сможет повлиять на настоящее, предупредила, что единственный способ вернуться назад во времени – сидеть на этом самом стуле, и что если он встанет с него, то его насильно вернут в настоящее.

– Ох, правда? – воскликнул Готаро, когда услышал последнее правило. Но в остальном условия были такими, какими он ожидал, и ничего из того, что он услышал, не заставило его побледнеть.

– Хорошо, я понимаю, – сказал Готаро.

– Пожалуйста, подождите, пока я снова приготовлю кофе, – произнесла Казу и удалилась на кухню.

Она оставила его вместе со стоящим напротив Нагаре.

– Простите меня за бестактность, но это не ваша жена, верно? – спросил Готаро.

Не то чтобы его это действительно интересовало, он просто хотел завязать разговор.

– Казу? Нет, она моя двоюродная сестра, – ответил Нагаре, глядя на дочку сверху вниз. – Мама Мики… Как только она ее родила…

Нагаре не договорил. Он замолк не из-за того, что его захлестнули чувства, просто решил, что его и так правильно поняли.

– Ясно, – ответил Готаро и больше не задавал никаких вопросов.

Он посмотрел на узкоглазого Нагаре, на широко открытые глаза Мики и пришел к выводу, что девочка, наверное, очень похожа на свою маму. Так Готаро и сидел, размышляя об этом и дожидаясь прихода Казу.

Она вскоре вернулась. На подносе Казу несла те же самые серебряный кофейник и белую чашечку. Аромат свежесваренного кофе поплыл по воздуху и, казалось, проник глубоко в грудь Готаро.

Казу встала у стола, за которым сидел мужчина, и продолжила объяснять правила.

– Сейчас я подам вам кофе, – сказала она, ставя перед ним чашку.

– Хорошо.

Готаро опустил взгляд на белоснежную чашку. Почти прозрачная белизна завораживала. Казу продолжила:

– Вы вернетесь в прошлое ровно в тот момент, как я налью вам кофе в чашку, и останетесь там до тех пор, пока он не остынет.

– Хорошо.

Может быть, оттого что Шуичи рассказал про это правило Готаро, его не удивило, что в прошлое можно было перенестись на такой короткий промежуток времени.

Казу быстро кивнула.

– Вы должны успеть выпить свой кофе, пока он не остынет. Если вы не успеете вовремя это сделать, то…

Теперь ей надо было сказать самое главное. Если человек не сумеет выпить кофе, пока тот еще горячий, то превратится в призрака и останется сидеть на этом стуле. Именно из-за этого правила возвращаться в прошлое было так опасно. По сравнению с огромным риском стать призраком, вероятность не встретить того, ради кого и вернулся назад во времени, или невозможность изменить реальность казались просто незначительными неприятностями. Поэтому для Казу было важно, чтобы ее слова не восприняли как шутку. Чтобы они прозвучали более весомо, она сделала паузу, прежде чем продолжить свои объяснения.

– То станешь привидением, да? – перебил ее Готаро.

– Хм? – промычал Нагаре, который слушал разговор, стоя неподалеку.

– Привидением, – без колебаний повторил Готаро. – Шуичи рассказывал мне об этом. В то время его слова прозвучали настолько невероятно… Я имею в виду, в подобное было трудно поверить, и потому я хорошо это запомнил.

Нагаре по прошлому опыту знал, что посетители, нарушившие это правило, жестоко за это поплатились, но он переживал не о человеке, который стал призраком, а о его близких. Если бы такое произошло с Готаро, то это стало бы страшным ударом для его дочери Харуки.

Но Готаро отчего-то не осознавал всей важности этого и произнес слово «привидение» невероятно беспечно. Правда, у него было серьезное выражение лица, поэтому Нагаре не стал прямо указывать ему на ошибку и ответил уклончиво.

– Ну… – пробормотал он.

Ответ Казу был прост.

– Верно, – хладнокровно подтвердила она.

– А? – удивился ее ответу Нагаре. Он вытаращил свои миндалевидные глаза и приоткрыл рот. Мики, стоявшая рядом с ним, возможно, не знала, что такое привидение, но глаза у нее округлились.

Казу, которая не обратила никакого внимания на волнение Нагаре, спокойно продолжила знакомить Готаро с правилами.

– Ни в коем случае не забывайте об этом. Если вы не допьете кофе до того, как он остынет, будет ваша очередь превратиться в привидение, которое навсегда останется сидеть в этой кофейне.

Казу использовала слово «привидение», которое сказал Готаро, потому что так было проще. В любом случае было ясно, что она имела в виду: между призраком и привидением не было никакой разницы.

– Значит, та женщина, которая сидела на этом стуле все это время… – сказал Готаро. – Она не вернулась из прошлого, так?

– Да, – подтвердила Казу.

– А отчего она не допила свой кофе? – полюбопытствовал Готаро. Он спросил об этом из чистого интереса, но после его вопроса лицо Казу будто превратилось в неподвижную маску, похожую на те, которые используют в театре. Впервые Готаро не смог понять, о чем она думает.

«Я спросил о том, о чем не следовало», – подумал Готаро. Лицо Казу лишь мгновение оставалось непроницаемым.

– Она вернулась в прошлое, чтобы встретиться со своим умершим мужем, но, должно быть, заблудилась во времени и поняла это, когда кофе уже остыл, – ответила она таким тоном, что не было нужды расспрашивать о том, что произошло после.

– Понимаю, – сочувственно ответил Готаро. Он посмотрел на двери, за которыми исчезла женщина в белом платье.

Так как он больше не задавал вопросов, Казу спросила:

– Наливать кофе?

– Да, пожалуйста, – ответил он со вздохом.

Казу взяла серебряный кофейник, который все еще стоял на подносе. Готаро совсем не разбирался в посуде, но понял, что кофейник стоит немалых денег. Казу объявила:

– Тогда я начинаю.

После этих слов Готаро почувствовал, что ее аура изменилась.

В кофейне вдруг стало так холодно, что показалось, будто воздух заледенел и его можно резать ножом.

Казу подняла серебряный кофейник немного выше.

– Выпейте кофе, пока он не остыл, – произнесла она и стала медленно опускать носик к чашке. Она двигалась с неподражаемой грацией, как будто проводила торжественный ритуал.

Когда носик был всего в нескольких сантиметрах от чашки, из него потекла струйка черного кофе, похожая на тонкий канатик. Она лилась совершенно беззвучно, и казалось, что она не движется, только кофе в чашке все поднимался. Он был похож на черную тень.

Готаро зачарованно наблюдал за движениями Казу и заметил, как от чашки стал подниматься пар.

Готаро охватило странное ощущение. Голова закружилась, и все вокруг столика будто покрылось рябью и замерцало.

Готаро испугался, что снова засыпает, и попытался потереть глаза.

– Ах! – невольно вскрикнул он.

Его руки, все его тело слились с этим кофейным паром. Готаро понял, что это не предметы вокруг качались и мерцали, а он сам. Вдруг все завертелось так быстро, словно он полетел куда-то с невероятной скоростью.

– Хватит, хватит! – запаниковав, закричал он.

Ему никогда не нравились карусели и страшные аттракционы: от одного их вида ему уже становилось нехорошо. К несчастью для него, все вокруг понеслось куда-то еще быстрее. Время раскручивалось вспять, на двадцать два года назад.

Когда Готаро понял, что наконец возвращается в прошлое, его сознание угасло.

После гибели Шуичи и его жены Готаро взял на себя все дела в ресторане и воспитывал Харуку. Даже когда Шуичи был еще жив, разносторонний и усердный Готаро мог самостоятельно управлять всеми делами ресторана, начиная с приготовления пищи и заканчивая бухгалтерским учетом.

Но, поскольку Готаро был холостяком, воспитывать маленького ребенка ему было невероятно трудно. А Харука росла. Она начинала делать свои первые, еще неуверенные шаги, и кто-то должен был постоянно приглядывать за ней. По ночам девочка часто плакала, и он от этого не высыпался. Когда она пошла в детский сад, Готаро думал, что станет полегче, но Харука боялась чужих людей. Каждый день, когда приходило время идти туда, начинались слезы.

Учась в начальной школе, девочка часто обещала, что будет помогать ему в ресторане. Но у нее ничего не получалось, Харука только мешала. Она говорила невнятно, поэтому было трудно понять, что именно она имеет в виду, а если ее не слушали, Харука страшно обижалась. Когда у нее поднималась температура, ему приходилось закрывать ресторан и срочно везти ее к врачу. А еще у нее, как и у всех детей, был свой график важных событий: дни рождения, Рождество, Валентинов день и так далее. Его раздражало, когда в выходные дни она просила отвезти ее в парк с аттракционами или купить что-то.

В старшей школе Харука стала трудным подростком, и с каждым годом с ней все сложнее было находить общий язык. Как-то раз, когда она уже училась в выпускных классах, Готаро позвонили из полиции и сообщили, что ее задержали за кражу в магазине.

В подростковом возрасте Харука часто попадала во всякого рода переделки и безобразничала, но Готаро никогда не отступал от своего решения воспитывать ее. Он прилагал все усилия, чтобы она была счастлива.

Но три месяца назад она привела домой мужчину, которого звали Сатоши Оби, и сообщила, что они встречаются и хотят пожениться.

Когда Сатоши пришел к ним домой в третий раз, то обратился к Готаро:

– Пожалуйста, благословите нас с Харукой.

– Я благословляю вас, – просто ответил Готаро.

Он желал Харуке счастья и не хотел стоять у нее на пути.

Закончив старшие классы, Харука немного утихомирилась. Она решила поступить в кулинарную школу, чтобы стать поваром. Там она и познакомилась с Оби. Потом парень нашел работу в отеле в районе Икебукуро в Токио, а Ха-рука стала помогать Готаро в ресторане.

После объявления даты свадьбы Харуки Готаро стал ужасно мучиться угрызениями совести из-за того, что все это время обманывал ее.

Он воспитывал Харуку вот уже двадцать два года и все это время говорил, что она его дочь. Чтобы скрыть, что на самом деле они не родные по крови люди, он никогда не показывал ей метрику. Но теперь Харука собиралась замуж. Все изменилось. Когда она пойдет на регистрацию брака, то поймет, что ее удочерили, а значит, вскроется то, что Готаро все эти годы врал ей. Осознание этого долго мучило его, и в конце концов он решил рассказать ей обо всем накануне свадьбы. После этого он собирался сказать, что на церемонии бракосочетания должен присутствовать ее настоящий отец. «Возможно, она будет страдать, когда узнает правду, но тут уж ничего не поделаешь», – думал Готаро.

– Извините, пожалуйста, господин?

Готаро проснулся из-за того, что кто-то тряс его за плечо. Огромный мужчина крепкого телосложения стоял перед ним. На нем были черные форменные брюки и темно-коричневый фартук поверх белой рубашки, рукава которой были закатаны до локтей. Готаро узнал в этом великане хозяина кафе. Но этот Нагаре был гораздо моложе.

Воспоминания о том самом дне стали смутно вырисоваться в сознании Готаро.

Он был уверен, что это и есть молодой Нагаре. Тот, каким он и был двадцать два года назад.

Все остальное в кофейне – и медленно поворачивающийся вентилятор под потолком, и темно-коричневые колонны, и балки, и желтовато-коричневый цвет стен, и настенные часы, которые показывали неправильное время, – не изменилось. Даже двадцать два года назад кафе все также казалось окрашенным в кофейный оттенок сепии, ведь единственным источником света здесь были лампы под абажуром. Если бы не помолодевший Нагаре, который сейчас стоял перед ним, Готаро даже бы не понял, что вернулся в прошлое.

Но чем дольше он осматривался, тем чаще у него билось сердце.

Его здесь нет.

Если Готаро вернулся в правильный день, то Шуичи должен быть в кофейне. Но его не было.

Готаро стал перебирать в памяти все правила, которые рассказала Казу, и только сейчас понял, что она не объяснила, как вернуться именно в нужный ему день. Более того, в прошлом у него в распоряжении был лишь тот промежуток, пока кофе в его чашке еще горячий. Должно быть, он оказался в кофейне раньше или позже нужного времени.

– Шуичи! – позвал Готаро и, не подумав, стал подниматься со стула. Прежде чем он успел сделать это, Нагаре опустил свою большую ладонь ему на плечо, не давая встать.

– Он в туалете, – сказал Нагаре.

Готаро был пятьдесят один год, он был упитанный и крепкий, но Нагаре так ласково положил свою руку ему на плечо, словно хотел приласкать ребенка.

– Тот, кого вы хотите встретить, сейчас в туалете. Он скоро придет, так что, чем так подскакивать с места, лучше спокойно подождать.

Готаро немного успокоился. По правилам, если он встанет со своего стула, его тут же насильно отправят в настоящее. Если бы не вовремя вмешавшийся Нагаре, он бы уже оказался в настоящем.

– Благодарю вас.

– Все в порядке, – мягко ответил Нагаре.

Он ушел за барную стойку и встал там, скрестив руки на груди. Оттуда Нагаре меньше всего походил на официанта. Он скорее напоминал караульного, охранявшего крепость.

В кофейне больше никого не было.

Но тогда, двадцать два года назад, здесь сидели люди. Пара ела за столиком недалеко от выхода, а один человек устроился у барной стойки.

А на волшебном стуле, который сейчас занимал Готаро, сидел пожилой господин во фраке с тщательно постриженными усами.

Этот господин был одет очень старомодно. Готаро хорошо запомнил его, потому что тогда подумал, что мужчина выглядит так, как будто перенесся из 1920-х годов.

Трое других посетителей быстро ушли, потому что не хотели терпеть грязную одежду Готаро и неприятный запах, идущий от него.

И тут он вспомнил. Как только они вошли, Шуичи сказал, что это – та самая таинственная кофейня, в которой можно перенестись в прошлое. Потом он выслушал рассказ Готаро о том, что с ним приключилось, и пошел в туалет.

Готаро вытер пот со лба и глубоко вдохнул. Из задней комнаты выскочила девочка, которая, наверное, училась в младших классах. На ее спине висел новехонький ранец «Рандосеру».

– Мама, давай, скорее! – закричала она, прыгая и пританцовывая.

– Ты довольна? – стоя со все еще скрещенными руками, спросил у нее Нагаре, пока она кругами носилась по кофейне.

– Да! – ответила девочка со счастливой улыбкой на лице и со всех ног помчалась прочь.

 
Дин-дон!
 

Готаро стал понемногу вспоминать, что происходило в тот день. Тогда он не очень обращал внимание на то, что его окружало, но сейчас был уверен, что скоро выйдет мама девочки, поэтому повернулся к двери, ведущей в заднюю комнату.

– Стой, подожди меня, пожалуйста!

Вот появилась и женщина. У нее были красивые блестящие черные волосы, а кожа настолько белая, что казалось, будто она просвечивает изнутри. Ей, наверное, было около тридцати. Ее туника нежного персикового цвета хорошо сочеталась с бежевой юбкой в складку.

– Ну что делать с этим ребенком! Праздник для первоклассников только завтра, – тихо сказала она, вздохнув, и развела руками. Вид у нее, однако, был радостный.

Увидев лицо женщины, Готаро обомлел.

«Неужели…»

Ему было знакомо ее лицо. Именно она сидела на стуле, переносящем в прошлое, и читала роман.

Возможно, это были две разные женщины, просто очень похожие друг на друга. Человеческая память такая странная вещь. Может быть, он просто когда-то видел ее, и мозг решил сыграть с ним шутку.

– У тебя все будет в порядке? – спросил Нагаре и прищурился. Трудно было понять, какие чувства отразились у него на лице, но по голосу было ясно, что он волнуется.

– Со мной будет все в порядке. Мы просто пойдем полюбоваться цветением сакуры, – успокаивающе ответила она, кивнув и улыбнувшись ему.

Судя по разговору, можно было предположить, что у женщины были проблемы со здоровьем, но Готаро видел, что она прекрасно себя чувствует. Будучи отцом-одиночкой, он знал, на какие жертвы приходится идти, чтобы доставить радость ребенку.

– И спасибо за то, что занимаешься кофейней, Нагаре. Твоя помощь неоценима, – сказала женщина, направляясь к выходу. Еще раз повернувшись, она кивнула Готаро и вышла.

 
Дин-дон!
 

Шуичи Камия вернулся из туалета в ту же секунду, как дверь за женщиной закрылась.

«Ох…»

Стоило Шуичи появиться, Готаро тут же забыл о странной незнакомке. Теперь его мысли занимало только то, что он должен был сделать.

Шуичи выглядел молодо и был точно таким же, каким его запомнил Готаро. А значит, самому Шуичи тот должен был показаться невероятно дряхлым.

– Что?

Тот Готаро, с которым Шуичи только что разговаривал, внезапно сильно состарился, пока мужчина был в туалете. Он ошарашенно уставился на Готаро.

– Шуичи…

Когда Готаро заговорил, Шуичи поднял руки вверх.

– Стоп, стоп, стоп! – перебил он Готаро. Шуичи стоял совершенно неподвижно и враждебно смотрел на друга. В этот момент молодой мужчина напоминал героя фильма, который поставили на паузу.

«Вот это уже плохо…»

Готаро рассчитывал, что Шуичи сразу же разберется в ситуации, когда увидит, насколько стремительно его друг состарился. В конце концов, это же сам Шуичи ему и рассказал, что в этой кофейне можно совершить путешествие в прошлое.

А еще Готаро верил в Шуичи.

Тот всегда быстро соображал. Это была его сильная сторона. Его наблюдательность, талант анализировать происходящее и делать правильные выводы были необыкновенными. Готаро часто наблюдал за тем, как эти способности помогали Шуичи безупречно играть на поле. Мужчина изучал характер противника и его привычки еще до матча и запоминал их. Он безупречно выполнял свои задачи, одурачивая игроков. В любой, даже самой затруднительной ситуации умение Шуичи анализировать ситуацию и делать правильные выводы никогда его не подводили.

Но, похоже, в сложившихся обстоятельствах все было странно до невозможности, поэтому даже Шуичи с трудом мог оценить происходящее.

Приложив обе ладони к чашке с кофе, чтобы проверить, насколько он горячий, Готаро заговорил:

– Шуичи, дело в том, что…

Он хотел рассказать, что сейчас происходит, но кофе остывал быстрее, чем Готаро ожидал. Ему просто не хватит времени все объяснить достаточно подробно и доходчиво. Пот снова выступил у него на лбу, и его капли начали стекать к бровям.

«Что же мне ему сказать?»

Готаро попал в безвыходное положение. Объяснения займут слишком много времени, и кофе остынет. Если Шуичи не поверит, что Готаро пришел из будущего, то все это будет зря.

«Смогу ли я ему все достаточно хорошо объяснить? Нет, не думаю».

Готаро знал, что не умеет объяснять доходчиво. Возможно, будь у него больше времени, он сумел бы это сделать, но он представления не имел о том, когда его кофе остынет. Шуичи все еще смотрел на него с опасением, словно хотел заглянуть прямо в сердце мужчины.

Готаро сбивчиво забормотал, зная, что ему нужно что-то сказать:

– Я не надеюсь, что ты поверишь мне, но я попытаюсь объяснить…

– Ты пришел из будущего, да? – осторожно спросил Шуичи, как будто разговаривая с иностранцем, который, возможно, не знает его языка.

– Да! – громко ответил Готаро, которого восхитила невероятная проницательность Шуичи.

Тот потер голову, пробурчал что-то невразумительное и снова задал вопрос.

– Сколько лет?

– А?

– Сколько лет прошло с этого дня?

Все еще настроенный скептично, но уже допускающий мысль, что это не розыгрыш, Шуичи стал добывать информацию. Именно так он и делал накануне игры в регби: по крупицам собирал нужные сведения.

Он не изменился.

Готаро решил отвечать на вопросы, которые ему упорно задавал Шуичи. Так ему будет проще понять его.

– Двадцать два года.

– Двадцать два года?

Шуичи широко распахнул глаза. Готаро никогда не видел его таким удивленным, даже в тот момент, когда друг заметил его, бездомного, в лохмотьях на улице.

Хотя Шуичи и рассказывал о том, какие ходят слухи вокруг кофейни, сам он никогда не встречал гостей из будущего. А учитывая, что Готаро стал старше на двадцать два года за то время, пока Шуичи находился в туалете, то неудивительно, что он был поражен.

– Ты и правда постарел, – пробормотал Шуичи, и выражение его лица немного смягчилось. Это был знак того, что он наконец стал принимать происходящее.

– Да уж, конечно, – ответил Готаро, немного смущаясь.

Ему пятьдесят один год, а он стеснялся этого двадцатидевятилетнего человека. Впрочем, это не было удивительно: он снова повстречал своего ангела-хранителя, который помог ему вернуться к жизни.

– Но ты здоров? У тебя все в порядке, ведь так? – спросил Шуичи. Глаза у него очень покраснели.

– Эй, что случилось?

Готаро почти подскочил на стуле, удивленный выражением лица Шуичи. Он предполагал, что Шуичи будет в шоке, но никак не ожидал подобной реакции.

Шуичи подошел ближе и, не сводя взгляда с Готаро, сел напротив него.

– Шуичи?

Было слышно, как капают слезы. Кап-кап-кап. Готаро хотел что-то сказать, но раздался дрожащий голос Шуичи.

– Какой на тебе шикарный костюм. – Кап-кап-кап. – Тебе идет.

Перед Шуичи стояла другая версия Готаро, не имеющая ничего общего с тем мужчиной, жизнь которого только собиралась круто повернуться. Старый друг, которого Шуичи совсем недавно повстречал на улице, был одет в лохмотья, и от него воняло. И теперь мужчина от души радовался, глядя на Готаро из будущего, который сидел перед ним.

– Двадцать два года? Наверное, они были непростыми?

– Да нет, они пронеслись довольно быстро.

– Правда?

– Да.

У Шуичи все еще были красные глаза, но он уже широко улыбался.

– Все это благодаря тебе, – ласково сказал Готаро, глядя на его радостное лицо.

– Да уж, по тебе видно, – смущенно хохотнул Шуичи и, вынув платок из кармана, высморкался. Однако слезы продолжили срываться на стол. Кап-кап-кап.

– Ну, что случилось?

Мужчина вопросительно уставился на Готаро, словно на самом деле хотел спросить: «Зачем пришел?» Шуичи не желал, чтобы все выглядело как допрос, но ему было известно о правилах кофейни, в особенности о лимите времени на встречу. И он не мог себе представить, чтобы Готаро вернулся в прошлое без веской причины. На сантименты не оставалось времени, и Шуичи был готов перейти прямо к делу.

В отличие от Готаро.

– С тобой все в порядке? – спросил Шуичи таким тоном, каким обращались к плачущему ребенку.

– Честно говоря…

Готаро медленно потянулся к своей чашке кофе, чтобы проверить, насколько она горячая, и неохотно начал объяснять.

– Харука выходит замуж.

Это стало шоком даже для сообразительного Шуичи. Улыбка тут же исчезла с его лица. Это было совершенно естественно. Для него Харука являлась младенцем.

– Ч-что? Что ты имеешь в виду?

– Не беспокойся, все в порядке, – успокаивающим тоном сказал Готаро, готовый к тому, что во время разговора о своей дочери Шуичи может снова разволноваться.

Готаро поднес кофе к губам и отхлебнул. Напиток немного остыл, но все еще был теплее температуры человеческого тела.

«Пока все хорошо».

Поставив чашку на блюдце, он рассказал заранее подготовленную историю, стараясь ничем не расстроить Шуичи. Самое главное, Готаро не должен был сказать ничего такого, что бы заставило проницательного мужчину заподозрить собственную смерть.

– Там, в будущем, ты сказал мне вернуться в прошлое, чтобы попросить прошлую версию себя приготовить речь к ее свадьбе.

– Я хотел попросить себя об этом?

– Да, в качестве сюрприза.

– Сюрприза?

– Ты в будущем никак не можешь встретиться с собой в прошлом, понимаешь?

– И поэтому ты здесь?

– Да, – кивнул Готаро, все больше восторгаясь прозорливостью Шуичи.

– Думаю, я понял.

– Ну и что? Тут симпатично, правда?

– Да, но это все очень странно.

– Да, это точно.

Готаро вынул недавно купленный цифровой фотоаппарат, которого двадцать два года назад не было и в помине.

– А это что?

– Это фотоаппарат.

– Такой крошечный?

– Ну да. Он и видео может записывать.

– И видео?

– Ага.

– Потрясающе.

Шуичи пристально смотрел в лицо Готаро, пока тот искал кнопку включения камеры, к которой еще не успел привыкнуть.

– Похоже, ты только что купил ее.

– Что? Да, так и есть, – не задумываясь, ответил Готаро.

– Тебе нужно еще поработать над финалом, знаешь ли, – с серьезным выражением лица проворчал Шуичи.

– Да, извини, мне надо было потренироваться с этой штукой, прежде чем идти сюда, – согласился Готаро, и уши у него покраснели.

– Я не про камеру, – сказал Шуичи, и его голос зазвучал сурово.

– А про что?

– Забудь.

Шуичи протянул руку к чашке. Он был знаком с правилами кофейни и беспокоился о том, сколько времени у них осталось.