Текст книги "Подарок богов"

Глава 3

Должно быть, Рафик пошутил!

– Прошу вас, нет! – взмолилась Сера, обращаясь к Ришане.

Ришана сжала руку Серы и повернулась к сыну. Она взглянула на него так, словно объявляла войну.

– Ты мой сын, – произнесла она, – и принц Кьюзи. Ты знаешь, я ни в чем не могу тебе отказать. Но ты уверен в своей просьбе?

– Никогда еще я не был так уверен.

– Но, Ришана, прошу вас…

– Сера, – сказала та со вздохом, поглаживая руки молодой женщины, – все будет хорошо. Мой сын настоящий джентльмен. Тебе не о чем беспокоиться. Верно, Рафик?

И сквозь завесу ресниц Сера увидела, как Рафик растянул губы в неторопливой, ленивой улыбке, будто камышовый кот, оценивающий свою добычу.

«Чудо, что он не облизывается», – подумала Сера и вздрогнула, когда по спине побежал холодок.

– Конечно, не о чем. Беспокоиться вообще не о чем, – произнес он спокойным, размеренным тоном, напугавшим Серу еще больше.

Если ей не о чем беспокоиться, тогда почему ей страшно так, как никогда прежде?

* * *

Два внедорожника забили провизией на случай непредвиденной ситуации в песках пустыни. Вперед был послан грузовик, чтобы к приезду принца был разбит лагерь на границе пустыни и моря.

Рафик лишь качал головой. Нечто невероятное – брать в двухдневную поездку такое количество вещей! Однако он знал по опыту, что пустыня – непредсказуемая владычица, непостоянная и капризная, и настолько же смертельно опасная, насколько красивая. И все же он не хотел задерживаться в пустыне. Если повезет, то лагерь не понадобится. Рафик хотел вернуться в Шафар как можно скорее.

Сера держалась позади Рафика, рядом с его матерью, в тени крытого крыльца. Когда ему наконец удалось посмотреть в ее глаза, он заметил в них беспокойство и страдание.

Когда все было готово к поездке, Акмаль наклонил голову в сторону Рафика:

– Ваше высочество, можете ехать, когда пожелаете.

– Благодарю, Акмаль.

– Счастливого пути, сын мой, – сказала Ришана, когда он наклонился, чтобы поцеловать мать. – Позаботься о Сере.

– Конечно, – пообещал он. – Именно этим я и намерен заняться.

Улыбнувшись, он принял ее благословения, затем направился к первому автомобилю, чтобы переговорить с водителем.

Открыв дверцу со стороны пассажирского сиденья, он увидел в зеркале заднего вида, как его мать держит Серу за руки. Они склонили друг к другу головы, и Ришана что-то говорит ей на прощание. Неужели она снова уверяет Серу в том, что ее сын будет вести себя пристойно и не покусится на ее честь? Впрочем, обеим не о чем беспокоиться. Прикасаться к Сере? Нет, Рафик вовсе не жаждет этого.

Он увидел, как Сера поспешила во второй автомобиль, вероятно считая, что там ей будет относительно спокойно. Рафик позволил себе улыбнуться, сказал водителю все, что намеревался, закрыл дверцу и на прощание махнул матери рукой.

Ошеломление отразилось в черных как ночь глазах Серы, когда Рафик уселся на сиденье рядом с ней. Мгновение спустя она отвернулась от него, отодвинулась, прижалась к дверце, будто желая проникнуть сквозь нее наружу. Рафик почувствовал еще большее удовлетворение.

Он наводил на нее ужас.

Странно, но это чувство изменило его клятву, данную давным-давно. Десять лет назад Рафик решил никогда вновь не встречаться с Серой. И с тех пор верил, что убитое ею в тот день чувство лучше забыть, заодно похоронив воспоминания о ней самой.

Рафик воспользовался образовавшимся между ними пространством в собственных интересах, вытянув ноги. Но даже после этого Сера не повернулась и не посмотрела на него. Тем не менее он видел, что Сера чувствует каждое его движение, так как она съеживалась все больше.

Зачем Рафик сел в этот автомобиль, если ему нужно много места, чтобы вытянуть ноги? Сидя на краешке широкого сиденья и плотно прижавшись к дверце, Сера старалась выровнять дыхание и сдержать слезы, которые жгли ей глаза. Она была слишком озабочена размышлениями о человеке, который, казалось, владел всем миром, не говоря уже об автомобиле. Теперь он представитель королевской семьи Кьюзи. И он постарался заставить ее почувствовать неудобство.

Но зачем?

Он ненавидел ее, о чем уже сообщил своей матери, практически прокричав об этом. И Рафик знал, что Сера слышала его.

Разве ему недостаточно того, что она подслушала его заявление? Неужели нужно было настоять на том, чтобы она сопровождала его, а он имел возможность продемонстрировать, что относится к ней как к ничтожеству? Разве обязательно заставлять ее страдать сильнее, чем она уже страдает?

Неужели он настолько сильно ее ненавидит?

Мучительная боль возникла в ее душе, знакомое страдание, разрывающее ее сердце и почти лишающее рассудка. Однако с чего бы ему ее не ненавидеть?

Сколько раз ей говорили, что она сама во всем виновата! Сколько раз ей твердили, что она ничтожество и не заслуживает ничего!

Но теперь Хусейн мертв, а ее по-прежнему ненавидят. Разве может она ожидать чего-то иного?

«Может быть, это шанс забыть о прошлом, – сказала его мать, когда Сера в последний раз умоляла ее позволить ей остаться во дворце. – Шанс излечиться».

Сера любила Ришану, которая приняла ее, когда ей некуда было идти. Она любила ее за доброту и мудрость и истории, которые та рассказывала о своем неудачном браке. Сера ей доверяла. Но зачем ворошить прошлые воспоминания? Рафик ее ненавидит и будет ненавидеть всегда. И его за это никто не осудит.

Сера глотнула воздуха, сожалея о том, что не в состоянии сосредоточиться на пейзаже. Отражение в окне захватило все ее внимание: длинные ноги в дорогих брюках; видимый из-под распахнутого пиджака торс в белоснежной футболке, которая плотно облегала его…

Смотря на отражение Рафика в оконном стекле, Сера задавалась вопросом: какого черта этот человек не состарился и не растолстел за эти годы?

Прислонившись головой к окну, она зажмурилась, стараясь думать о теплом оконном стекле у щеки и не вспоминать образ длинноногого, поджарого мужчины рядом. Но его образ отчетливо врезался в ее память.

Одиннадцать лет назад Рафик был самым красивым мужчиной Кьюзи. Темноволосый, с поразительными голубыми глазами, решительным подбородком и золотистой кожей, он завладел ее девичьим сердцем сразу, как только она его увидела. Для Серы он стал воплощением идеального мужчины.

Он обнимал ее и говорил, что она самая красивая женщина в мире и что он будет любить ее вечно…

Серу пронзила боль, сильная и жестокая, вскрывая старые раны так безжалостно, что ей захотелось закрыть руками лицо и рот, чтобы не вскрикнуть. Зачем возрождать прошлое? Прошло столько лет, все изменилось.

Однако Рафик не изменился. Он великолепен. Мужчина в расцвете лет.

Мужчина, который ее ненавидит.

– Что-то не так?

Его голос вырвал ее из размышлений, и она открыла глаза, обнаружив, что они выехали из города. Встречались только отдельно стоящие дома, ландшафт постепенно становился пустынным.

В его обществе ей предстоит провести два дня, а он спрашивает, что не так?

– Я в порядке, – тихо ответила Сера. Незачем говорить ему о своих истинных мыслях и чувствах. Она отлично выучила уроки прошлого.

– Не похоже.

Сера прикусила губу, отказываясь повернуться к нему лицом. Она чуть плотнее обернула вокруг себя ткань платья, понимая, что в покое Рафик ее не оставит.

– Извини, если действую на нервы. – Она сложила руки на коленях и села прямо на кожаном сиденье, наблюдая за пустыней за окном.

Что с ней произошло? Не такую Серу он запомнил.

Или она всегда была покорной, испуганной женщиной-тенью? Неужели Рафику повезло, что он много лет назад выскочил из ее коготков? Сейчас он принц. Что это означает для женщины, когда-то вышедшей замуж ради богатства?

Рафик откинулся на сиденье. Арабская музыка, которую включил водитель, пробудила в его мозгу неприятные мысли. Он не для того вытащил Серу из дворца, чтобы она делала вид, что его нет рядом.

– Как давно ты у моей матери?

Рафик увидел, как она вздохнула.

Она неуверенно повернула голову в его сторону, смотря ему на колени:

– Год. Может быть, чуть дольше.

– Я не видел тебя на свадьбе Завиана, вернее, Зафира. Но ты, должно быть, уже жила во дворце.

– Я решила не приходить.

– Потому, что там был я?

Она на миг посмотрела в его глаза, затем так же быстро отвела взгляд.

– Отчасти. Но семья моего му… Хусейна тоже была там. И некоторые его сослуживцы. Для меня было разумнее держать дистанцию.

Рафик задался вопросом, почему Сера так и не назвала Хусейна мужем? Но, по правде говоря, его больше разозлило то, что она не появилась на свадьбе из-за него.

– Ты с ними не ладишь?

Казалось, она некоторое время обдумывала его вопрос, в ее глазах появилась печаль.

– Для всех проще, если я останусь в тени.

Рафик воспринял это как подтверждение:

– И поэтому моя мать взяла тебя к себе.

Она кивнула, опустив темные изогнутые ресницы. Он подумал, что Сера по-прежнему прекрасна. Взмах длинных ресниц, ровная линия высоких скул, мягкий подбородок, симметричные полные губы…

И пусть ее тело скрыто под просторным платьем, его руки помнят ее фигуру. Он знает, что она мало изменилась за эти годы.

Откинув голову назад, он запустил пальцы в волосы, одолеваемый воспоминаниями прошлого.

Эта женщина могла принадлежать ему. Должна была принадлежать. Она уже являлась его частью – как дыхание. Он мог обладать ею. Боже, что это было за искушение! И в конце концов только клятва заставила его сдержаться.

Потому что Сера совершенна. И он хотел, чтобы все происходило по правилам. Он желал, чтобы события были совершенны, как и она. И по этой причине не прикасался к ней. До тех пор пока не наступит брачная ночь, когда они станут законными супругами.

Брачная ночь, которую он желал, планировал и ждал всей душой. Брачная ночь, которой у него так и не было.

Потому что она отдалась другому мужчине.

Боже, неужели он обезумел, если решил, что готов снова встретиться лицом к лицу с женщиной, которая так с ним поступила?

Рафик снова опустил голову, открыл глаза и увидел, что она наблюдает за ним. В ее темных глазах было столько беспокойства! Черт побери, он не нуждается в ее сочувствии!

Глава 4

Спустя два часа после выезда из Шафара автомобили съехали с трассы и направились через пустыню по песчаной дороге. Позже они окажутся на узкой прибрежной трассе, где их будет ждать лагерь.

Они сделали привал в долгожданном оазисе. Автомобили оставили в тени финиковых пальм, пассажиры с радостью разминали затекшие мышцы. Передохнув, снова отправятся в путь на Марраш, в ночь, чтобы завтра было достаточно времени на необходимый осмотр и предварительные переговоры. Если все пойдет как надо, они вернутся в Шафар не позже завтрашнего вечера.

Сера выбралась с сиденья, с радостью разминая ноги, но еще с большим воодушевлением покинула удушающую атмосферу салона. От напряжения у нее давило в висках и затекла шея. Даже раскаленное солнце и жаркий воздух показались ей облегчением.

Водители доставали провизию из багажников, организуя завтрак, и проверяли автомобили. Рафик тоже был там, желая помочь, несмотря на протесты тех, кто должен был ему прислуживать.

Подойдя к красивой заводи, Сера облегченно вздохнула. Оазис был небольшим – крошечный отрезок жизни среди небытия, в котором бурлила жизнь. Маленькие птички перелетали с куста на куст, яркие бабочки казались цветами на темно-зеленой листве. Сера мгновенно почувствовала себя спокойнее, ощутила умиротворение.

Вода в запруде была кристально чистой и зовущей. Опустившись в высокую, тонкую траву у края запруды, Сера провела пальцами по освежающей водной глади, набрала немного воды в ладонь, смочила пульсирующие виски. Какое облегчение!

Рафик, прикрыв рукой глаза, вгляделся в даль, где виднелись зубчатые пики красных гор. А потом обратил внимание на что-то, напоминающее гребень. Это ехал какой-то автомобиль, вздымая в воздух песок. Шума машины пока слышно не было, но, вне сомнения, в оазисе скоро появятся гости.

Он посмотрел на Серу, сидящую у заводи с закрытыми глазами, и непроизвольно шагнул в ее сторону. Она развязала шарф, и блестящие черные волосы заструились по ее спине, отливая синевой в искристом свете, который отбрасывал тени на ее атласную кожу и подчеркивал изящный изгиб шеи.

В груди Рафика екнуло. Сера была по-прежнему очень красива. Темные ресницы, казалось, ласкали щеки; облако густых черных волос, словно шелковый поток, ниспадало на плечи и спину; роскошные губы звали к поцелуям… Кровь Рафика забурлила. Спустя одиннадцать лет после того, как Сера вышла замуж за другого, он все еще считает ее самой красивой из известных ему женщин.

Рафик невольно сделал еще один шаг в ее сторону, и лишь затем, услышав шум автомобиля, пришел в себя, поняв, что делает. Какого черта с ним происходит? Наверняка перегрелся на солнце.

Сера тоже услышала звук автомобиля, повернула голову, увидела, что Рафик наблюдает за ней, и сглотнула. Он проследил взглядом за тем, как поднялся ее подбородок, дрогнула от сглатывания шея, как Сера сделала очередной вдох.

Несмотря на разделяющее их расстояние, он видел каждое ее движение, каждое изменение во взгляде, в положении ноздрей. Они смотрели друг на друга, и сухой воздух потрескивал между ними, словно фейерверк.

Так продолжалось до тех пор, пока не послышались голоса, звук двигателя и визг тормозов. Приведенный в смятение Рафик отвернулся.

К своему облегчению, он заметил, что кое-что в этом мире по-прежнему поддается логике. Внедорожник остановился в оазисе, подняв облако пыли. Своеобразное отвлечение. Слава богу.

Появился водитель, который ругался и энергично размахивал руками. Появилась усталая женщина, которая выпустила с заднего сиденья двух темноволосых малышей, а затем вынесла крошечного младенца. Старшие дети пошли впереди нее к пруду. Прижимая к себе младенца, мать говорила с детьми спокойно, в отличие от мужчины, который снова открыл рот и начал ругаться.

Из двигателя автомобиля повалил пар. Мужчина беспомощно замахал руками, затем схватил одной рукой белый халат и одновременно протянул другую руку к колпаку радиатора.

Его остановил Рафик и подозвал на помощь своих водителей. Сера оглянулась на подходящую женщину, неуверенно вышагивающих впереди нее детей и плачущего младенца у нее на руках.

– Осторожно! – крикнула женщина, идя за детьми так торопливо, как могла. – В воду не заходите.

Сера с радостью помогла женщине, раскинув руки за миг до того, как девочки-близнецы, смеясь и визжа, уткнулись в своеобразный барьер, решив, что с ними играют. Мать вздохнула и поблагодарила Серу, затем уселась со своим выводком у края пруда, произнося традиционные приветствия. Она стала кормить младенца, зная, что остальные дети в безопасности.

Сера улыбнулась и приободрилась. Амина оказалась желанным отвлечением – молодая мать с энергичным семейством. У женщины было круглое красивое лицо и роскошная улыбка, которая не сходила с ее губ даже тогда, когда дети чересчур расшалились и стали толкать младенца, которого она кормила. Только по теням под глазами можно было судить о том, как она недосыпает. Эта женщина так молода, а у нее уже трое детей…

«И у меня могли быть дети», – подумала Сера, внезапно поддавшись мимолетному безумию. Дети могли быть и у нее. Если бы она следовала зову сердца, а не рассудка. Если бы игнорировала требования и угрозы членов семьи. У нее были бы дети, если бы она стала женой Рафика…

Сера пресекла неприятные размышления. Все в прошлом. Она никогда не вышла бы замуж за Рафика, хоть и очень этого хотела.

Бессмысленно даже думать об этом, несмотря на то что, вернувшись в Кьюзи, Рафик заставил ее задаться вопросом, как сложилась бы их жизнь, если бы много лет назад она приняла иное решение?

Сера стала внимательно слушать женщину, которая рассказала, зачем приехала сюда и вообще зачем путешествует по пустыне с крошечным младенцем. Мать мужа серьезно больна и находится в больнице Шафара, и они пообещали показать ей девочку-младенца, названную в ее честь Маишей. Однако ее муж нетерпелив и загнал старый автомобиль. Им повезло, что они успели доехать до оазиса до того, как старая машина отказалась двигаться дальше.

Девочки захотели искупаться на мелководье, и чтобы при этом мать была с ними обеими. Женщина выглядела растерянной. К счастью, сытый младенец уснул.

– Мама, пожа-а-алуйста, – настаивали хором девочки.

– Давайте я подержу малыша, – предложила Сера.

Мать мельком взглянула на нее и менее чем за секунду решила, стоит ли доверять незнакомке ребенка. Улыбнувшись, она подняла ребенка к плечу и погладила его по спине.

– Благослови вас Бог, – сказала она.

Младенец громко рыгнул, и девочки захихикали. Их смех был настолько заразителен, что Сера присоединилась к ним. Женщина передала Сере ребенка, подхватила рукой платье, сбросила сандалии и улыбнулась шире. Держа близнецов за руки, она осторожно вошла с ними в воду. Завизжав от восторга, девочки стали плескаться у берега.

Ребенок на руках Серы пошевелился, вздохнул, выпустил на губах молочные пузыри и заснул, подняв одну маленькую ручку, пальчики которой сжал в крошечный кулачок. Подушечкой пальца Сера прикоснулась к его пухлой щечке. Такая мягкая…

Она улыбнулась, несмотря на разрывающую сердце печаль. Печаль по упущенным возможностям; по детям, которых не родила и, вероятно, уже никогда не родит. Она провела пальцем по густым черным волосам ребенка, с упоением разглядывая его совершенные черты: черные ресницы, касающиеся щек, крошечный носик, изящный ротик между пухлых щек.

Сколько беззащитности. Сколько невинности.

И затем Сера подумала, что, вероятно, к лучшему, что у нее нет детей. В конце концов, она оказалась неспособной позаботиться даже о собственных крошечных котятах.

Дети смеялись, плескались и визжали, а младенец безмятежно спал на руках Серы.

Когда один из водителей расстелил одеяло и выставил на него закуски, дети с криком рванули на пикник. Сера отпустила с ними Амину, сказав, что подержит ребенка на руках еще немного времени. Та снова поблагодарила ее и стала кормить проголодавшихся детей.

После пикника, когда радиатор охладили и заправили, а автомобиль был готов к поездке, женщина поблагодарила Серу и взяла спящего младенца на руки.

– Но ведь вы ничего не поели, – возразила женщина, когда стали убирать остатки провизии.

– Не важно, – искренне ответила Сера женщине, которая вручила ей более ценный подарок – ощущение новой жизни на руках и сладкий запах дыхания младенца.

На прощание Сера помахала рукой матери и детям, улыбалась, желала благополучия, а в глазах у нее стояли слезы. За прошедшие несколько лет она почти забыла о том, как сильно хотела иметь детей. А теперь возрожденная душевная боль едва не сломила ее…

Повернувшись, Сера медленно побрела к пруду. Печаль сжимала ее сердце, она едва не плакала.

Скоро они тоже отправятся в путь. Водители уже готовят машины. К счастью, Рафик держался от Серы на расстоянии, пока здесь была женщина с детьми, но вскоре снова придется мириться с его мрачным, как грозовая туча, настроением. Следует заранее приготовиться к этому.

Рафик взглянул на карту еще раз, пытаясь сосредоточиться и обдумать слова отца семейства, которое заехало в оазис. Местный житель, он сообщил, что каменистая трасса на Марраш пострадала от недавних оползней и поездка туда может затянуться.

Подобные новости Рафика не обрадовали. Итак, есть вероятность, что сегодня вечером они не доберутся до Марраша. Мужчина посоветовал не рисковать и не ехать по опасной дороге в темноте. Оба водителя Рафика согласились и предложили остаться в лагере на побережье. Люди, отправленные ранее с грузовиком, должны все подготовить к их прибытию.

Устав притворяться, будто рассматривает карту, Рафик взглянул на пруд, где находился истинный источник его раздражения. Сера сидела у края воды…

Рафик считал, что поездка окажется легкой, и в раздражении будет пребывать именно Сера. Все оказалось наоборот. Он уже засомневался в разумности этого путешествия.

Достаточно неприятно уже то, что придется провести рядом с Серой следующие сутки. Тратить на поездку больше времени ему не хотелось. Дороги в стране в жутком состоянии. Надо поговорить об этом с Карифом.

Прорычав от раздражения, Рафик снова уставился на карту, но вскоре поднял глаза на Серу и нахмурился. Ее лицо было потрясающе красивым, но по-прежнему печальным.

Он видел, как она улыбалась, когда держала ребенка, и даже слышал ее смех. Или ему привиделось? Но Сера определенно улыбалась. Он увидел, как просияло ее лицо, взгляд наполнился любовью, когда она качала на руках спящего ребенка.

Тогда он с трудом оторвал от нее взгляд, так как увидел перед собой лицо девушки, в которую когда-то влюбился.

«Она не та девочка, которую ты когда-то знал».

Вспомнив слова матери, он покачал головой. Нет, она не та девочка, которую он когда-то знал. Теперь она вдова.

Вдова Хусейна.

Рафик нетерпеливо отложил карту в сторону. Не важно, что сказал местный житель, они должны отправляться в путь и добраться до Марраша сегодня вечером!

Сера вздрогнула, когда он приблизился к ней, широко раскрыла глаза и, низко опустив голову, снова уставилась в землю.

– Уже пора?

Ее голос был спокойным. Как же вывести ее из себя?

– Я всегда думал, что ты хочешь завести по меньшей мере шестерых детей.

Послышался резкий вдох, наступило молчание, и он задался вопросом, помнит ли Сера тот день, когда они мчались на лошадях по пляжу, а потом, запыхавшиеся, лежали на теплом песке и делились друг с другом мечтами о будущем?

«Большая семья, – говорила Сера, смеясь, ее черные волосы разметались по руке Рафика, на которой покоилась ее голова. – Два мальчика и две девочки, а потом, может быть, еще один или два ребенка, потому что четверых для моей любви будет определенно мало».

И Рафик изображал ужас: «Придется содержать так много детей! Придется любить стольких детей! Разве останется время на то, чтобы любить меня?»

А она наклонилась и отвела прядь волос от его брови, прикоснулась ладонью к его щеке: «Я всегда буду тебя любить».

Рафик по-прежнему помнит поцелуй, последовавший за ее словами, настолько бурную радость, охватившую его сердце, что ему стало трудно дышать. Но дышать ему было незачем – его поддерживала любовь Серы.

– Возможно, – наконец призналась женщина напротив него, возвращая его в настоящее. – Когда-то.

– И все же у тебя нет собственных детей…

Она скрестила руки и покачала головой, словно его вопрос был слишком неприятным, будто ей хотелось найти способ избежать ответа. Однако Рафик не собирался отступать, сейчас ему нужно получить ответы на очень многие вопросы:

– Почему?

На этот раз Сера вздрогнула. Она поднесла руку ко лбу и заговорила дрожащим голосом, хотя изо всех сил старалась успокоиться:

– Этого… этого не произошло.

– Хусейн не хотел детей?

Сера заволновалась сильнее. Она подняла глаза и умоляюще посмотрела на Рафика:

– Почему тебя это интересует? Отчего бы просто не принять мой ответ? Этого не произошло!

– Какая потеря, – бросил он, решив пока не отступать. Без ответов осталось еще слишком много вопросов, а Сера сейчас очень обескуражена. – Я видел тебя с тем ребенком. Ты хорошо с ним смотрелась. Я всегда считал, что ты будешь отличной матерью.

Она открыла рот, затем резко сомкнула губы и отвернула голову, но Рафик успел заметить слезы на ее ресницах.

– Ты любила его? – От гнева у него забурлила кровь. Она поэтому плачет? Она ужасно хотела детей от мужа, а теперь будет вечно оплакивать упущенную возможность? Ему неприятно спрашивать ее об этом, но сейчас она рядом, и почему-то для него важно узнать правду. – Ты любила Хусейна?

Она зажмурилась, а потом почти крикнула:

– Он был моим мужем!

Ее слова на миг озадачили Рафика.

– Скажи мне то, чего я не знаю! – рявкнул он с такой же яростью. – Я был там… помнишь? Год я провел в пустыне, обучаясь навыкам выживания, необходимым мужчине. Но за один месяц я понял, что не выживу без тебя и должен быть с тобой. А ты не дождалась меня в тот год. Ты не ждала меня даже четыре короткие недели!

Она закрыла лицо руками:

– Рафик, прошу тебя…

– Я вернулся и что увидел? Моя будущая невеста оказалась разодетой для свадебной церемонии! Это была самая красивая невеста, какую я мог вообразить. И на миг – лишь на один короткий, безумный миг! – я было подумал, что ты каким-то образом узнала о моем возвращении. И настал тот день, когда мы навсегда соединимся, как муж и жена. – Он смотрел на нее сверху вниз, разъяряясь все сильнее. Перед его глазами стоял образ Серы, одетой в подчеркивающее ее стройную фигуру платье из золотого шитья. На ее шее было несколько золотых цепочек. Ее подведенные сурьмой глаза в ужасе округлились, когда на пороге появился Рафик. Из ее груди вырвался крик раненого животного. – Но ведь это был не наш день, верно? Ты стояла у алтаря, готовая выйти замуж за другого мужчину!

– Рафик, – тихо произнесла она. – Все должно было произойти иначе. Но… но у меня не было выбора.

– Выбор у тебя был! Ты выбрала Хусейна. Ты предпочла шикарную жизнь жены посла замужеству со мной.

– Перестань, это неправда. Ты знаешь, что мой отец обещал меня ему. Ты знал, что так может случиться.

– В мое отсутствие? Да, мы с тобой условились. Но ты знала, что я на год уезжаю в пустыню. Ты отпустила меня. Ты поцеловала меня на прощание, обещала ждать моего возвращения, и тогда мы преодолеем недовольство членов наших семей. Я думал, что ты достаточно сильна и будешь ждать. Однако ты оказалась слишком труслива. Не успел я пропасть из твоего поля зрения, как ты за моей спиной стала готовиться к свадьбе с Хусейном.

– Все было не так!

– Нет? Тогда как было?

Она подняла лицо к небу:

– Чего ты от меня ждал? Я видела, что произошло с моей лучшей подругой Жасмин, которая едва живая вернулась из пустыни, потому что твой брат и она решили бросить вызов родителям, определившим их будущее.

Сера умолкла, вспоминая отца Рафика и то, как он смеялся, когда она отказывалась выходить замуж за Хусейна и умоляла его, говоря об обещании стать женой Рафика.

«Невест своим сыновьям буду выбирать я, – заявил он. – Посмотри, что сделал со своей жизнью Кариф. Я не позволю, чтобы подобное произошло с Рафиком!»

Она сглотнула воспоминания.

– Как я могла так же поступить со своей семьей – с твоей семьей? Разве я могла подвергнуть их позору, зная, чего это будет стоить каждому из них?

Он отмахнулся от ее слов:

– Ты говорила, что любишь меня!

– Я знаю, но…

– Ты вышла замуж за Хусейна, не прошло и месяца после моего отъезда. А ведь ты любила меня! Ты выставила меня законченным дураком.

– Рафик, пожалуйста, ты должен меня выслушать…

– Знаешь ли ты, что я чувствовал, стоя там? Ты можешь вообразить, каково это, когда все смотрят на тебя, а твой отец и Хусейн откровенно глумятся, празднуя победу? Все полны жалости, сожаления.

Бедняжка Рафик, узнал последним о том, что было известно всем. О том, что ты никогда не собиралась выходить за меня замуж.

Она тряхнула головой:

– Я не имела в виду…

– Но тебе даже этого оказалось мало, верно? Ты не удовлетворилась тем, что унизила меня перед всем дворцом. Ты втоптала в грязь мою любовь!

Она снова замотала головой. Ему захотелось зарычать и встряхнуть ее. Если бы за умение произвести впечатление, разыграть мелодраму, притвориться небезразличной давали приз, Сера получила бы его!

– Я не хотела тебя обидеть.

Он фыркнул от неверия:

– Черта с два! Ты восторгалась ситуацией. Потому что, когда я просил тебя, умолял отменить свадьбу и рассказать всем, что ты любишь меня, а не Хусейна, ты заявила, будто все и так знают, что ты никогда меня не любила. – Его грудь вздымалась, дыхание было прерывистым и резким. – Еще скажи мне, что не любила Хусейна.

Наступило молчание. Было слышно только их дыхание и приглушенное гудение двигателей стоящих неподалеку автомобилей. В тени пальм, на корточках, сидели водители. Они попивали кофе и не подходили к ним, понимая, что не имеют права вмешиваться и торопить их. Хотя Рафик лично настоял на том, чтобы скорее отправляться в путь.

– О, Рафик, – прошептала она, неуверенно протягивая руку в его сторону. Ее рука дрогнула в воздухе, прежде чем Сера осмелилась коснуться его руки.

Он нахмурился, будто увидел надоедливое насекомое, которое был готов прихлопнуть.

– Рафик, мне жаль…

Ей жаль? Только это она и может ему сказать после того, что натворила? Она унизила его, растоптала его юношеские мечты, превратила его жизнь в хаос!

– Тебе жаль? Чего именно тебе жаль? Того, что ты потеряла богатого мужа? Или того, что ты вышла замуж за посла и упустила золотую рыбку? Ты ведь могла стать женой брата короля, если бы сдержала обещание и дождалась меня. Ты получила бы все привилегии. И упивалась бы великолепной свадебной церемонией. Впрочем, тогда ты не знала, что мой брат станет королем, верно? Поэтому ты выбрала того, кто постарше, того, кто богат. Ты предпочла Хусейна и жизнь в высшем свете. Ну, надеюсь, ты наслаждаешься жизнью, Сера, так как я ею наслаждаюсь. Меньше всего мне нужен кто-то вроде тебя. Ты ничем не лучше охотниц за богачами. И если бы Хусейн был жив, я прямо сейчас пожал бы ему руку. Он избавил меня от участи худшей, чем смерть. От брака с тобой.

– Нет! Рафик, не говори так! – Ее лицо исказилось, по щекам потекли слезы.. – Все было не так. Я… я любила тебя.

Он ударил кулаком по своей раскрытой ладони:

– Все было именно так! Тебе захотелось богача мужа, и ты его получила. Что до твоей так называемой любви, то она ничтожна, как и ты.

Слезы жгли глаза Серы. Она услышала, как ее окликнули, но продолжала ступать по горячему песку. Остаться она не может. Не в такой ситуации. Не с ним. Их душевные раны может излечить только расставание. Только вдали от Рафика она получит возможность забыться.

Сера оказалась за рулем одного из автомобилей до того, как кому-либо удалось ее остановить. Закрыв дверцу, она вцепилась в руль и, чувствуя тошноту, оглядела панель приборов. Побег оказался довольно сложной задачей. Хусейн не позволил ей учиться водить машину. Сере удалось взять всего два урока, как он узнал об этом. Зажмурившись, она в тысячный раз пожалела о том, что муж избил невинного человека, а не ее. Хусейн никогда не поднимал на нее руку.

Рафик что-то кричал. Сквозь пелену слез она увидела, что он приближается, а позади него бегут два водителя в белых халатах, беспомощно размахивая руками. Двух уроков вождения будет достаточно! Она научилась трогаться и тормозить.

Заведя двигатель, она с силой выжала педаль газа. Автомобиль еле-еле сдвинулся с места, и она стукнула кулаком по рулю.

– Давай же, – приказала она и до упора выжала педаль газа, на этот раз вспомнив, что нужно снять ручной тормоз.

Крутнув руль, Сера поехала по изрытой колеями трассе, желая догнать уехавшую вперед семью. Она попросит их довезти ее до Шафара.