Текст книги "Битва"

– Не думаю, что соглашусь участвовать в ваших происках, Дженнифер. Вам придется… найти иной способ.

Дженнифер вздохнула и откинулась в кресле, тотчас же принявшем наклонное положение.

– Что ж, крайне жаль. Но если вам это кажется правильным, то пусть так и будет.

Мэдди встала. Странно, что-то она слишком легко отделалась.

– Я лучше пойду, – сказала она. – У меня сегодня много работы.

– Конечно, – ответила Дженнифер, отвернувшись и вновь включая свою гарнитуру: – Да, еще минутку, Мэдди. Сотрудники службы безопасности утром прибудут к вам домой, чтобы забрать Бонус.

Глаза Мэдди превратились в узенькие щелки. Дженнифер возобновила прерванный разговор, словно только что прозвучавшие слова не представляли никакой ценности.

– Привет, сожалею об этом. Ты получила мою… подожди… ах, извини, меня опять прервали. Давай я перезвоню тебе минут через пять? Еще раз извини.

Мэдди возвышалась над столом Дженнифер, едва сдерживаясь, чтобы не сгрести бочонки из «плей-до» и не обрушить их на голову куратора.

– Ты не станешь вмешивать сюда Бонус, – прошипела она, как только Дженнифер отключилась.

– Это зависит только от тебя. Мне ведь надо хоть что-то записать в отчет о происшествии. – Дженнифер наклонила голову и одарила Мэдди лучезарной улыбкой, явив все коричневое гнилое великолепие. – Мы ведь договорились, что всегда надо следовать букве инструкции. Верно?

Мэдди онемела, она с трудом сдерживала рвущееся из нее бешенство. Как выбраться из устроенной Дженнифер западни?

– Просто ответь на один вопрос. Ты что-то сотворила с моим подопытным, чтобы у меня не осталось иного выхода, кроме как пойти на попятную? Ты с самого начала все спланировала?

Дженнифер негодующе уставилась на Мэдди.

– Я бы никогда не стала вредить вашим исследованиям, доктор Бальдино!

– Ладно-ладно, я просто спросила.

– Послушайте, Мэдди, после всех этих лет, что мы с вами работаем…

И пылаем взаимной ненавистью, мысленно добавила Мэдди.

– Но что было бы, если бы я отказалась? – поинтересовалась она. – Что было бы, если бы Бонус никогда сюда не приходила, сегодняшнего кризиса не случилось, вы попытались, а я сказала «нет»?

– Я бы посоветовала вам отправиться домой и хорошенько присмотреться к Арни Хеншоу. В конечном счете вы бы изменили решение.

– Что-то слишком много случайных стечений обстоятельств.

– Если вы и впрямь хотите знать, то я сама только что получила это предложение. Точнее сегодня утром. Я как раз размышляла, как к вам подобраться – как вдруг все и случилось.

Мэдди с трудом верилось в такого рода совпадения, но вдруг вспомнила, как странно вела себя Дженнифер. Вполне вероятно, что как раз мысли о предложении Хеншоу и явились причиной ее странной веселости.

– Вы говорите, что вам все просто в руки свалилось.

– Я бы выразилась несколько иначе. То, что ваш подопытный вот-вот отойдет в мир иной, означает, что следует действовать как можно быстрее, Мэдди. Вот почему мне пришлось слегка надавить на вас. Однако – как вы сами сказали – все сводится к вашей неспособности управлять собственной дочерью. Если бы ваш подопытный не находился в критическом положении, в подобной спешке не было бы нужды. Но я не в состоянии выполнить свою часть сделки с Арни Хеншоу, если опустеет лаборатория, где находится сейчас Менискус.

– Потому что он умирает.

– Вы сами сказали это, не я. Ах, отправляйтесь домой, Мэдди. У вас измученный вид. Вам не придется ничего делать. Я сама устрою поломку воздушного шлюза. Вам же остается только сохранять спокойствие. Вам удастся взять себя в руки?

Когда Мэдди было семнадцать, подружка пыталась обнаружить ее точку Грефенберга с помощью огурца. Мэдди не понравилось это тогда и не нравилось сейчас.

– Вы не прогадаете, если поставите на Арни Хеншоу, – сказала Дженнифер. – Результат не оставит вас равнодушной. И тогда преспокойно сможете забыть обо всем, что сегодня случилось.

Другими словами: раздвинь пошире ноги и думай о цветочках

ДЕКАРТ, ТАКЖЕ ПРОХОДЯЩИЙ ПОД ИМЕНЕМ ТЕРРИ

В левой руке 10Еши прелестный пистолетик двадцать второго калибра, который она с такой силой вдавила в мой висок, что у меня перед глазами вспыхнуло неоновое пламя. 10-я оторвалась наконец от своей камеры и мертвой хваткой впилась в мое запястье. Когда она приложилась своими граблями, мне показалось, будто к коже присосалась целая стая крошечных электрических угрей, так что не осталось ничего другого, кроме как сдаться. Я молча смотрела, как 10-я забирает моего дружка.

– Эх вы-ы-ы, лохастые неумехи, – с издевкой протянула она, загребая мое оружие видеорукой. Запихнула его в бюстгальтер и возобновила съемку. – Ты прямо какая-то чума, никуда от тебя не скрыться.

Заиграли синтетические скрипки – первые аккорды «Я всегда буду любить тебя». Я осторожно попятилась, но в этот раз уже и камера, и пистолет оказались нацелены мне прямо в лицо. Странно, но даже на расстоянии трех футов я отчетливо почувствовала, как ствол удлинился и теперь металлический конец протыкает мне щеку. Состояние расплывчатости, какое возникает после новокаиновой заморозки, когда зубной врач почти наполовину скрылся из виду в твоем горле и попутно интересуется, каким видом спорта ты занимаешься в школе. А твой любимый вид спорта – выпить не меньше шести «эспрессо» и играть на дорожной полосе, а язык так онемел, что вроде как-то не до разговоров, но ты по-прежнему замечаешь этот неумолимый металл, пронизывающий, вонзающийся в перекладины твоего тела с тонкой, пронзительной дрожью – так я тогда чувствовала себя. Ощущения, по крайней мере, именно такие. Я не сомневалась, что когда надо будет меня пристрелить, то рука у 10-й не дрогнет, а вот я ее навряд ли смогу убить. Увидев собственными глазами, как Кери уделала того парня, я слегка забеспокоилась, и, чего уж кривить душой, теперь вся эта перестрелка забавляла меня куда меньше, чем раньше.

Из-за спины 10Еши послышались шаркающие звуки, донеслось чье-то натужное дыхание и сопение. Моя соперница резко обернулась в сторону шума. Одна из этих пронырливых дамочек в костюмчике бортпроводницы, которые, стоит вам только забрести в магазин, не преминут всучить разную хрень от «Органзы» или «Дюны», – как раз такая вот девица в эту минуту ползла между витринами, оставляя за собой кровавый след от простреленной ноги. Ей следовало заранее подготовиться к жизненным тяготам, прикупить утром водостойкой туши. Хотя ее нежелание пользоваться водостойкой тушью, если призадуматься, являлось актом великого оптимизма. Даже если она не собиралась схлопотать пулю в ногу во время субботней стычки в отделе «Эсте Лаудер», кто знает, какой еще сюрприз приготовила ей судьба? Вдруг приятель собирался порвать с ней именно сегодня? Или начальник наорал бы на нее? А потом она могла пройти мимо «Списка Шиндлера» (или чего еще там могли бы крутить по ТВ в витрине «Видео-экстраваганца от Винни») по пути к «Глазам не верю – это же йогурт» во время рекламной паузы и тогда вообще неизвестно, где бы она оказалась сейчас.

– Сук Хи? Сук Хи? Куда ты запропастилась, девочка?

Голос Кери. По моим расчетам она должна находиться за отделом принадлежностей для бритья марки «Поло», в футах пятидесяти от меня. Услышав ее, ползущая девчонка замерла, громко сопя, потом заметила 10Ешу и меня. 10-я застыла в нерешительности. Одновременно с разных сторон поступило несколько тревожных сигналов, и я даже порадовалась, что мне нет нужды разбираться со всем этим самой: теперь обязанность удерживать контроль над ситуацией возлегла на плечи 10Еши, раз уж она заграбастала все пушки. Просто чтобы ощутить радость безответственности, я посмотрела 10Еше прямо в глаза и бесстыже отпихнула осколок стекла по глянцевому полу в ту сторону, откуда послышался голос Кери. Совсем как в четвертом классе, когда К.С. Джонс имел привычку преданно пожирать глазами миссис Диас и в то же время обстреливать Анджелу Бальбони бумажными шариками, обильно смоченными во рту. Следуя примеру К.С. я точно так же одарила 10-ю лучезарной улыбкой, когда подложила ей свинью. 10Еша не улыбнулась в ответ, но, надо отдать ей должное, она и не застрелила меня прямо на месте. По всей видимости, Кери получила мое сообщение, потому что с той стороны больше не донеслось ни звука.

Ползунья оказалась менее сообразительной. Она издала приглушенный вскрик и рванула прочь. 10-я отключилась на четверть секунды, пытаясь решить, то ли ей броситься вдогонку, то ли разумнее остаться со мной. Тем временем в зеркале за спиной 10-й мелькнула какая-то тень, при виде которой я открыла рот от изумления – уж простите, не было времени задуматься, как я выгляжу со стороны. Из-за витрины, расположенной между магазинами «Шисейдо» и «Аведа», вынырнул, низко пригнувшись, вооруженный охранник – черноволосый, дебелый потный детина с волосатыми ручищами. Он принялся подавать сигналы ползунье, которая разразилась истерическими рыданиями, сообразив, что ее пытаются спасти. Что уж говорить, в эту минуту она окончательно упала в моих глазах.

10Еша посмотрела туда, все еще тыча в меня пистолетом. Мужику, видно, и в голову не могло прийти, что мы заметим его в зеркале. Глаза 10-й метались от одного зеркала к другому, пока она молниеносно производила расчеты. Внезапно она подскочила и метнулась в обход витрины «Шисейдо». Потом я увидела, как она на мгновение промелькнула в зеркале, после чего прозвучали слова:

– Положи пушку на пол и отшвырни от себя ногой.

Должно быть, она вынырнула прямиком за его спиной. Саму 10-ю я не видела, но отражение охранника выпрямилось. Ползунья камнем застыла на месте и широко раззявила рот, готовясь завопить.

Охранник опустил пистолет и отшвырнул его прочь. 10Еша появилась в зеркале, видеокамера болталась на шее. Она приставила свой пистолет к затылку детины. Мой пистолет 10-я нацелила на девчонку и одними губами сказала: «Бах!», прямо как в полицейском телесериале «Полиция Майами, отдел нравов». Ползунья с трудом поднялась и заковыляла на трясущихся ногах к магазину кожаной одежды «Смол лезерс». В ту же минуту побежала Кери.

Мне стало жуть как противно. Будь у меня в руках пистолет, я бы скорее всего не удержалась и пристрелила Кери, так меня разозлило ее поведение. Она не придумала ничего лучше, кроме как рвануть прямо на 10Ешу и мужика, задрать руки над головой и сдаться на милость 10-й. В характере Кери есть немало действительно великолепных качеств, но нелепое преклонение перед любым видом власти явно не относится к их числу. Она наивно полагает, что может быть одновременно как внутри, так и снаружи системы, Кери напропалую кокетничает с тренером баскетбольной команды ради того, чтобы ее освободили от необходимости нарезать круги по спортзалу. Она исправно делает всю домашнюю работу, но отпускает по этому поводу язвительные шуточки. Кери неизменно получает отличные оценки, даже когда насмехается над учителями, стоит им только отвернуться. У нее это отлично получается, но это ведь чистой воды жульничество, не так ли? Ладно, может, я малость завидую ее среднему баллу. Но я запросто могла бы заработать такой же средний балл, если бы только захотела, правда могла бы, ей-богу. На самом деле Кери вообще никогда никому не подчинялась. Мне страшно не нравится эта ее особенность, просто жуть как не нравится, не нравится, не нравится.

Впрочем, у 10Еши такое поведение Кери никакого возмущения не вызвало. Она и глазом не моргнула, когда Кери сдалась.

– Топай, – сказала она.

Мужик вышел к нам из-за угла, двигаясь так, словно кол проглотил, задрав руки кверху и косясь по сторонам в надежде увидеть помощь.

– Не стреляйте, – зашептал он. – Я буду сотрудничать.

Байонна, подумала я. Он, надо полагать, из тех мест. Домик с бассейном, но ничего из ряда вон выдающегося. Гараж на одну машину.

10Еша недрогнувшей рукой прижимала пистолет к охраннику, но вот тело ее явно не справлялось с напряжением – оно тряслось как холодец. Мысленно я обозначила парня как Декарт по причинам, которые касаются только меня и никого больше. Я кивнула в направлении кассового аппарата в отделе «Клиник».

– Давай укроемся там. Будет безопаснее.

Мы с 10Ешей сцепились взглядами. Я поняла, что она собирается послать меня куда подальше, но внезапно льющийся из динамиков голос Уитни Хьюстон оборвался. 10-я вздрогнула, подтолкнула пленников перед собой и нырнула под прилавок «Ориджинс». Наступила поистине жуткая тишина, больше смахивающая на оглушительный грохот, так что я поспешила броситься за ними. Однако ничего страшного не случилось, в динамике раздалось потрескивание, и затем мужской голос произнес:

– ДЕВОЧКИ, МЫ НЕ ХОТИМ, ЧТОБЫ ПРОЛИЛАСЬ ЧЬЯ-НИБУДЬ КРОВЬ. МЕНЯ ЗОВУТ ЛЕЙТЕНАНТ СТРЖВИКИ (или типа того). РАНЬШЕ Я СЛУЖИЛ В ПОЛИЦЕЙСКОМ УПРАВЛЕНИИ ОРАДЕЛЛА. СЕЙЧАС Я ГЛАВА СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ ТОРГОВОГО ЦЕНТРА. Я ВСЕГО ЛИШЬ ХОЧУ С ВАМИ ПОГОВОРИТЬ, ЛАДНО?

Так нежданно-негаданно мы оказались по одну сторону баррикады, сбившись в кучку под кассовым аппаратом, а вокруг нас громоздились пестрые бумажные упаковки, всевозможные полиэтиленовые пакеты и сумочки продавщиц. Мы обменялись взглядами, и Кери истерично захихикала.

– Мне что, все это снится? – с трудом проговорила она, заходясь в хохоте.

Лейтенант Ежевика продолжал бубнить:

– МЕЛАНИ СМОЛЛЗ! МЫ ПРОСТО ХОТИМ ПОГОВОРИТЬ С ВАМИ. БОЛЬШЕ НЕ НАДО НИКОГО УБИВАТЬ. ДАВАЙТЕ ПОСМОТРИМ, КАК НАМ ВЫБРАТЬСЯ ИЗ ДАННОЙ СИТУАЦИИ С НАИМЕНЬШИМИ ПОТЕРЯМИ.

– Я никого не убивала, – пробормотала 10Еша. – Расист хренов.

– Тебя тоже зовут Мелани? – поинтересовалась я у 10-й, которая вдруг необыкновенно заинтересовалась мнимыми неполадками своей «Соньки». Она копалась внутри видеокамеры, но лицо у нее при этом было довольно унылое.

– Это Ламар виновата. Теперь скорее всего мою шайку расстреляли. – Неожиданно она всхлипнула.

О, только не это, подумала я. Только не распускай нюни.

– У нас есть время, – сказала я. – Давайте хорошенько все обмозгуем.

– Время? Обмозговать? – В глазах 10-й появился безумный блеск. – Я потеряла чертову сотовую связь, а ты мне предлагаешь обмозговать? Да меня интересует только одно – как вытащить свою задницу ОТСЮДА, ты врубаешься, куда я клоню?

– Они копы, – примирительным голосом сказала я. – Или бывшие копы. Или хотят походить на копов. Один хрен. Сейчас начнется грандиозный базар. Они будут изображать из себя крутых копов. То есть станут вести себя как самые что ни на есть заправские идиоты. Будут топтаться на безопасном расстоянии и трепаться по рации. А потом сюда подтянутся зеваки и будут мешаться под ногами со своими покупками, и глазеть. Это у них такое всеобщее ротозейское помешательство…

– Заткнись, Сун. Твои слова ее только расстраивают. Рука с пистолетом казалась твердой, как камень, но вот нижняя губка у 10-й подозрительно дрожала, а ее ноги подергивались, точно она пыталась попасть в такт стремительного рэгтайма. Терпеть не могу, когда кто-то в моем присутствии впадает в панику.

Я задрала голову и завопила, обращаясь к потолку:

– НЕ НАДО ТРАХАТЬ НАМ МОЗГИ, У НАС ТУТ «ВАЛЬТЕР-ППК» И ПОЛУАВТОМАТИЧЕСКИЙ ПИСТОЛЕТ 5,56 ММ, И СОРОК БУТЫЛОК ГОРЮЧЕЙ СМЕСИ, ТАК ЧТО ДЕРЖИТЕ СВОИ ШТУЧКИ В ШТАНАХ, ПОКА МЫ НЕ БУДЕМ ГОТОВЫ, ВЫ, НЕДОУМКИ ХРЕНОВЫ!

– Ох, черт! – охнула Кери. Послышался харкающий взрыв статики, а затем пришел ответ.

– ДАВАЙТЕ НЕ БУДЕМ ПРИНИМАТЬ РЕШЕНИЕ СГОРЯЧА. ДЕВОЧКИ, МЫ ХОТИМ ПРОСТО ПОГОВОРИТЬ.

– 10Еша, думаю, пора тебе снять нас с прицела, ты как считаешь?

Я узнала в голосе Кери дежурные интонации этакой теледивы, ведущей развлекательные программы. У меня чуть истерика не началась из-за этого ее голоса, поэтому я проорала:

– Я ТАК И НЕ ПОЛУЧИЛА СВОЙ БОНУС, ВЫ, ФАШИСТКИЕ СВИНЬИ!

В голове у меня слегка прояснилось. Скушайте-ка!

– Почему они не говорят с вашей свихнувшейся подружкой? Вы, девочки, блин, принимаете все слишком близко к сердцу. Не надо так. Ох, крошка Иисус, ей не следовало связываться с моей шайкой…

– МЫ НАМЕРЕНЫ ПОСЛАТЬ К ВАМ СВОЕГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ, ЧТОБЫ ВЫСЛУШАТЬ ВАШИ ТРЕБОВАНИЯ…

– ВЫ У МЕНЯ В ПЕЧЕНКАХ УЖЕ СИДИТЕ! – рявкнула я, нарочно распаляя себя. – ВАШ АНТИЦЕЛЛЮЛИТНЫЙ КРЕМ НЕ ВОЗЫМЕЛ НИКАКОГО ЭФФЕКТА!

– Сун, у тебя же нет никакого целлюлита!

– Ну и что, зато у моей мамы есть, и он просто необъятен. Кери пропустила мои слова мимо ушей, переключив внимание на 10Ешу.

– Пошевели мозгами, видеосучка. Порешишь нас – тогда они, уж можешь мне поверить, порешат тебя. А ты, что греха таить, собираешься пристрелить нас, потому что на нашей стороне численный перевес, а твоя шайка сделала ручкой.

Я настороженно вскинула голову и уставилась на Кери.

– Ты чего это говоришь такое?

– Они того и гляди шлепнут нас, – сказала Кери, произнося слова в характерной отрывистой манере жителя пригорода. – И говорить я буду то, что сочту нужным.

– Да они сроду не пришьют вас, – отозвалась 10Еша. – Таких смазливеньких, даровитых душечек, как вы, все из себя сливки среднего класса…

– Эй… – завелась было я.

– Да меня им пристрелить, что плюнуть, но вы – другое дело, пускай даже вы миллион раз виноваты. Вот, держи. – Неожиданно 10Еша швырнула Кери ее пушку. Взгляд Декарта проследил траекторию полета так, словно он смотрел за полетом футбольного мяча. – Теперь я ваша заложница. И раз уж ваша милашка Телячьи Нежности заварила всю эту кашу, то вы, девоньки, могли бы уж взять часть ответственности на себя. Советую вам что-нибудь придумать и побыстрее, а то они примутся выкуривать нас отсюда нервно-паралитическим газом. – Она фыркнула и возобновила съемку.

– Да никакой это не нервно-паралитический газ, это чистое Блаженство, – сказала Кери.

Я загорланила:

– ДАЖЕ И НЕ ПОМЫШЛЯЙТЕ О ГАЗЕ, ПОТОМУ ЧТО ГИТЛЕР…

Кери схватила меня и придавила к полу.

– Умолкни! – прошипела она; твердость ее карих глаз, в которых полыхнула властная серьезность умудренного опытом человека, буквально пригвоздила меня к месту. – Мне это все уже порядком опостылело. Я подыхаю с голоду, мне хочется шоколада, мне надо подготовиться к контрольной по физике, и вообще, разве так следует развлекаться в субботу? Давай просто выбираться отсюда, прежде чем кто-нибудь пострадает.

– Уже пострадали, – огрызнулась я. – Ты, случаем, не видела тут поблизости трупа?

– Я пока никого еще не убивала, – солгала Кери, даже глазом не моргнув.

– ДЕВОЧКИ, МЫ ПРОСТО ХОТИМ, ЧТОБЫ ВСЕ ЗАКОНЧИЛОСЬ МИРНО. БОЛЬШЕ НИКАКИХ СМЕРТЕЙ. МЕЛАНИ, МОЖЕТ, ВЫ ЖЕЛАЕТЕ, ЧТОБЫ Я НАЗЫВАЛ ВАС 10ЕША? КО МНЕ ТОЛЬКО ЧТО ПРИСОЕДИНИЛСЯ ПРЕПОДОБНЫЙ ВАН ЭМБЕРГ, ОН ХОЧЕТ СКАЗАТЬ ВАМ НЕСКОЛЬКО СЛОВ.

– Чего это они к тебе так привязались? – насела я на 10-ю. – Заварила все Сук Хи, а валят все на тебя. Откуда им вообще известно, как тебя зовут?

– Длинная история, – ответила 10Еша. – Как-нибудь потом расскажу. Надо будет пообедать вместе.

– 10ЕША, С ТОБОЙ ГОВОРИТ МАЙК ВАН ЭМБЕРГ, МНЕ ПРОСТО ХОТЕЛОСЬ БЫ СКАЗАТЬ, ЧТО МЫ ВСЕ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ В ТОМ, ЧТОБЫ НЕ ПРИБЕГАТЬ К КРАЙНИМ МЕРАМ. БОЖЬЯ МИЛОСТЬ…

Я схватила ближайший пистолет и разнесла выстрелом витрину «Аведа».

– ВСЕМ ЗАТКНУТЬСЯ! ВАША ТРЕПОТНЯ МЕШАЕТ НАМ ДУМАТЬ! ПРОСТО ЗАТКНИТЕСЬ! И ВКЛЮЧИТЕ МУЗЫКУ ПОПРИЛИЧНЕЙ!

Послышалось шуршание. Пару секунд спустя почти робко заиграли «Бойз 2 мен». Желая донести как можно доходчивее свое покупательское мнение по поводу подобного обслуживания, я высмотрела динамик и разнесла его к чертовой матери. Оказывается, пистолет годится не только для мастурбации. Палить из него тоже весело. В одном из зеркал я заметила свое отражение – у меня на лице расцветала довольная ухмылка. Декарт зажал руками уши. Я прекратила стрелять.

– Они что, пришили всех моих товарок? – Низкий голос 10Еши разорвал окутавшую нас после выстрелов временную глухоту. 10-я ждала ответа Кери.

Та прикусила губу.

– Я видела, как двоих сцапали. Остальные попрятались кто куда, наверное, потом сдернули втихую.

– Они бросили меня. – 10Еша тряхнула головой. Она угрожающе вцепилась в плечо Декарта. – Они меня просто киданули. Ты стрелял в моих девчонок?

Декарт облизал губы.

– У меня нет пушки. Я не враг тебе.

10Еша окинула его пристальным взглядом. Поразительно, но Декарт не испугался. Он сказал:

– Пожалуйста, не могла бы ты достать мой бумажник? Он в заднем кармане.

Было что-то необыкновенно успокаивающее в том, как он произнес эти слова, точно просил передать ему немного масла или предлагал взять квитанцию. 10Еша выудила бумажник и открыла его.

– Да у тебя тут явно даже на пластинку Элвиса не хватит.

– Посмотри на фотографии.

10Еша посмотрела и затем протянула бумажник мне.

– Это моя маленькая девочка, Кэти, – пояснил Декарт, когда я стала рассматривать фотографию. Челка, ровные зубки – мерзопакостная соплячка, если уж хотите услышать мое мнение. – Она сейчас как раз на занятиях по балету, хотя нет, перепутал. Пожалуй, Джен уже ее забрала, но в любом случае…

Его голос слегка дрогнул, он откашлялся. У меня на душе кошки заскребли.

– Знаете, – произнес он, – мне ненавистна сама мысль о том, что моя Кэти когда-нибудь так разозлится или отчается, что последним средством для нее окажется насилие. – Говорил Декарт искренне, бесхитростно, слегка запинаясь, словно слова давались ему с трудом, потому что шли прямо из сердца или хотя бы часть из них, что само по себе достойно удивления, так как большинство людей просто бездумно повторяют фразы, которые они слышат по телевизору.

У меня внутри все перевернулось.

Кери направила пистолет Декарту в лицо и надвинулась на него всем телом.

– Эй, скажи-ка, ты загружал тот бесплатный в режиме реального времени ролик, где Баффи отсасывает у старины Джема?

– О чем ты говоришь? – Вздрогнув, Декарт попытался отодвинуться от нее, втиснуться как можно глубже в шкафчики. Стеклянные дверцы задребезжали.

– Отвечай на вопрос. Я сразу же пойму, лжешь ты или говоришь правду. Ты загружал, верно? Каждый мужик, имеющий модем, набросился, пуская слюни, на этот ролик. И не пытайся отпираться, потому что я просто разнесу твою башку.

Из Кери вышел бы отличный следователь японской тайной полиции кемпейтай, подумала я. Она обладает весьма редким сочетанием веры и иррациональности. Теперь Кери придвинула ствол к его левой ноздре. Лоб Декарта усеивали капли пота, а лицо подергивалось мелкой дрожью. Он походил на лошадь, которой пришлась не по нраву уздечка. Все это напоминало сцену из третьесортного боевика, только вот наш парень оказался тряпкой.

– Ладно, ладно, признаюсь, загружал.

– Ну и как, тебе понравилось?

– Ну… да, то есть, я хочу сказать, Баффи это нравилось… черт возьми, я никому зла не делал, это было всего лишь…

Кери захохотала и убрала пистолет от его лица.

– Спорю, ты мне не скажешь, какого цвета помадой были накрашены ее губы, – поинтересовалась она, смерив его презрительным взглядом.

– Что?

– Ты ведь не женщина. А это и есть твоя главная проблема, вечный неудачник Гонзо.

– «Голый коралл», – предложила 10Еша.

– Нет, это была «Мандариновая роза», – вставила я. – Почти, но не совсем.

– Ладно, я смотрел, но что с того? Там нет насилия, – обиженно возразил Декарт и, по-моему, сделал глупость. – Мне понятно, к чему вы клоните. Такие радикальные феминистки, как вы, всегда считают, что порнография – это зло, но…

– На самом деле это был «Рыжеватый закат», – сказала Кери, обращаясь к 10Еше, после чего уставилась на Декарта. – Обожаю порнографию. Откуда, по-твоему, я узнала про старушку Бафф? Мне же надо было изучить ее стиль, не так ли? – Она облизала губы. Я поспешно прикрыла глаза, из которых вот-вот могли брызнуть слезы, потому что уже едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

Декарт взглянул на меня.

– Не плачь, – заботливо сказал он. – Все будет хорошо.

– Как тебя зовут? – спросила я, шмыгнув носом.

– Терри, а тебя?

– Сун.

– Какое славное у тебя имя. Сун, пожалуйста, не дай ей меня застрелить.

Я посмотрела на Декарта. Мне следовало попросить Кери сбавить ход. У меня возникли серьезные опасения, что он вот-вот обделается, а я ненавижу запах мужского страха. Но вместо этого я сказала:

– Ничем не могу помочь. Ей просто вожжа под хвост попала. Знаешь, ей ведь тоже не подошли те темно-перламутровые тени.

Но Декарт впал в другую крайность – он стал ругаться.

– Ладно, заткнись, приятель, – сказала я ему. – Нам с этой сучкой надо побазарить.

– ГМ… СНОВА ГОВОРИТ ПРЕПОДОБНЫЙ ВАН ЭМБЕРГ. ПОЖАЛУЙСТА, НЕ СТРЕЛЯЙТЕ! В ОТДЕЛЕ КОСМЕТИКИ ЕСТЬ НЕСКОЛЬКО РАНЕНЫХ, ИМ НЕОБХОДИМА МЕДИЦИНСКАЯ ПОМОЩЬ. Я ХОЧУ ПРОЙТИ К НИМ. ХОРОШО? Я ПРИДУ И ПРОСТО ПОСМОТРЮ, НЕ НУЖНА ЛИ КОМУ-НИБУДЬ ПОМОЩЬ. ЛАДНО? Я ХОЧУ СКАЗАТЬ, ЧТО Я БУДУ НЕВООРУЖЕН, СО МНОЙ ПОЙДЕТ ВРАЧ. МЫ ВСЕГО ЛИШЬ ХОТИМ ПОМОЧЬ РАНЕНЫМ.

Мы с Кери переглянулись.

– Не делайте этого, – горячо зашептала 10Еша.

– Мы обсудим! – завопила Кери. – Только подождите пару минут.

Она повернулась ко мне.

– Сун, давай сдадимся и набьем себе брюхо всякими вкусностями из «Дэйри куин». Они пришли по душу 10-й, мы им не нужны.

– А как быть с Сук Хи?

– Да они, поди, ее уже зацапали.

– Мне так не думается. Я заметила ее в магазине «Смол лезерс», у самого входа. Она запросто могла выбраться до того, как охрана сообразила перекрыть выходы.

– Великолепно! Тогда она у нас вольная пташка. Довольно иронично, учитывая тот факт, что сдаваться сейчас следовало бы именно ей, а вовсе не нам, так как она заварила всю эту кашу…

– Кери, если она где-то внутри Торжища, ее как пить дать схватят. Но меня волнует ее душевное состояние. Ее обязательно надо найти…

– Ничего не выйдет.

10-я нацелила камеру на меня.

– Может, тебе стоит разработать какую-нибудь стратегию для твоего идиотского плана?

– Моя стратегия заключается в полном отсутствии стратегий, – машинально ответила я. Дзен-буддизм может добраться до вас даже в самых странных местах, не так ли?

– Как у «Никса» в прошлом сезоне?

– 10Еша, ты же нас тут недавно, помнится мне, обзывала лохастыми неумехами. Значицца, ты у нас просто дока.

Пальчики 10-й, с красиво накрашенными ногтями, постучали по груди.

– Эй, я же художник, натура творческая. Но… если бы от меня ожидался совет?

– Да?.. – Мы обе придвинулись как можно ближе к 10-й и ее камере.

– Используйте заложника, идиотки. И как можно быстрее, пока сюда не нагрянула группа поддержки.

– Как использовать?

– Просто идите куда хотите, а перед собой толкайте его – плевое дело.

– Наша машина далеко, – скорбно заметила Кери.

– Да, а еще они запросто могут подстрелить человека из винтовки с оптическим прицелом с расстояния двух миль ночью при сильном ветре. Я видела рекламные ролики «Солдата удачи».

– Интересно, сколько деньжищ они теряют каждую минуту, пока мы здесь, – задумчиво произнесла 10Еша. – Сегодня как-никак суббота, день грандиозных продаж.

– Да нам-то что с того?

– Я просто пытаюсь вычислить вашу ценность.

– Это только мелкая распродажа, скидка 20 % с каждого товара, – предположила Кери. – Но вот если бы мы застряли тут накануне Дня благодарения, нам пришлось бы несладко.

– Что с Сук Хи?

– Каждая девчонка сама по себе, – ответила Кери.

Я с таким недоверием уставилась на нее, что она сочла нужным уточнить свою мысль.

– Они ждут, что мы ринемся жертвовать собой друг ради друга, – сказала Кери. – Поэтому на сегодня все жертвы отменяются.

Я снова задумалась, не изучала ли Кери японскую империалистическую политику в первой половине двадцатого века, и снова решила, что отношусь к ней несколько предвзято, все дело просто в низком уровне сахара в крови. Кстати, если уж речь зашла об уровне сахара…

– У кого-нибудь найдется сигаретка? – спросила я. – Нет? Ладно, через секунду вернусь.

Кери зашипела на меня и стала ругаться, но я бесшабашно протиснулась мимо нее и Декарта и поползла по проходу в сторону брошенного ранца Сук Хи.

– ВНИМАНИЕ, УВАЖАЕМЫЕ ПОКУПАТЕЛИ. – На сей раз говорила женщина, и голос исходил из основного пассажа Торжища. – МЫ ПРИНОСИМ ВАМ ИЗВИНЕНИЯ ЗА ПРИЧИНЕННЫЕ НЕУДОБСТВА. В ЭНЕРГОСИСТЕМЕ ТОРГОВОГО ЦЕНТРА ПРОИЗОШЛА АВАРИЯ. МЫ ПРОСИМ ВСЕХ ПОКУПАТЕЛЕЙ СОХРАНЯТЬ СПОКОЙСТВИЕ И ДВИГАТЬСЯ К БЛИЖАЙШЕМУ ВЫХОДУ.

Я поползла, не поднимая головы. Когда добралась до ранца, прозвучал выстрел, пуля разминулась с моей рукой всего на сантиметр, я рванула в укрытие, не забыв прихватить и ранец.

– Ха-ха! – завопила я, размахивая ранцем над прилавком. – Промазали вы, недоделки!

Торжествуя, я принялась перекапывать вещи Сук Хи. Затем разревелась. Сук Хи оставила свой сотовый телефон – значит, связаться с нами она никак не сможет.

А еще мне не удалось найти сигареты.

– ГМ… СНОВА ГОВОРИТ ПРЕПОДОБНЫЙ ВАН ЭМБЕРГ. МЫ ХОТЕЛИ БЫ ВНЕСТИ ИЗМЕНЕНИЯ В ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ПЛАН. МЫ ПРОСТО ПРИДЕМ И УНЕСЕМ ВСЕХ РАНЕНЫХ, ХОРОШО? – Молчание. – ЛАДНО, Я УЖЕ ИДУ, ВЫ ВИДИТЕ МОИ РУКИ, ЭТИ ДВЕ ДАМЫ ЗА МОЕЙ СПИНОЙ ИЗЪЯВИЛИ ГОТОВНОСТЬ ПОМОЧЬ МНЕ С РАНЕНЫМИ, МЫ БЕЗОРУЖНЫ.

Сама я его не видела, но кто-то другой видел хорошо. Секунд пять было тихо, а потом где-то возле чулочного отдела загрохотали выстрелы. Шальная пуля прожужжала в воздухе между мной и Кери. Я сперва решила, что это шершень, и сжалась от ужаса, затем метнулась к «Кельвину Кляйну» в поисках укрытия. Телефон 10Еши заиграл «Еще один повержен в прах».[3]3
  «Another One Bites The Dust», песня группы «Queen». – Примеч. пер.


[Закрыть]

– ДЕВОЧКИ, ВЫ ОКАЗЫВАЕТЕ СЕБЕ МЕДВЕЖЬЮ УСЛУГУ, – сказал Ежевика.

Маленькая створка двери, ведущей в отдел «КК», была приоткрыта. Не тратя времени даром, я юркнула внутрь и захлопнула ее за собой, прежде чем заметила тех продавщиц. Ежевика разводил крутой базар, но мне уже было не до него. Я застыла как вкопанная.

Передо мной три девицы из отдела косметики, две латиноамериканки и одна белая, связанные собственными колготками, раздетые до нижнего белья, с кляпами во рту. Их маленькие белые платьица и розовые лабораторные халатики словно испарились.

– Твою мать, это у нас что, испанский порнофильм? – пробормотала я.

Девицы ошарашенно уставились на меня, а одна особо прыткая засучила ножками по полу, желая уползти как можно дальше. Их привязали друг к дружке, отчего бедняжки выглядели необыкновенно беззащитными. Кто-то высыпал из прозрачных пакетов их пожитки и щедрой рукой разбросал по полу. Эти прозрачные пакеты девчонкам приходилось таскать с собой на работу, чтобы руководство видело, что они ничего не стащили.

Пачка «Бенсон&Хэджес»!

Есть все-таки Бог на свете.

Я наклонилась к пачке, ясно различимой внутри полиэтиленового пакета, а невольницы возмущенно замычали. Полагаю, они взбеленились будь здоров. Я бы на их месте уж точно взбесилась бы. Я прикурила сигарету и глубоко затянулась.

По настоятельным просьбам покупателей Ван Эмберг заткнулся, а из динамиков полилась: «Как в молитве».

Снаружи замерцали огни, то включаясь, то выключаясь, словно на занятиях по самоподготовке, когда учительница из кожи вон лезет, чтобы утихомирить класс, но все так разошлись, что никто не слышит ее воплей, поэтому она просто берет и выключает свет. Я не имела ни малейшего представления, сколько времени прошло с той минуты, как Сук Хи впала в бешенство, но в любом случае к этому часу давно уже пора было завыть сиренам и, пожалуй, нарисоваться вертолетам. Вместо этого свет мигал и гас, а затем снова включался.