Текст книги "Циклы Сатурна. Карта изменений в вашей жизни"

Sarah Robbins. «Oprah Winfrey: Issues and Answers? She Gives Voice to Both», People Weekly (March 15, 1999): 143.

Katherine Krohn, «Oprah Winfrey» (Minneapolis, MN: Lerner Publications, 2005).

Sarah Robbins. «A Look Back with Oprah», Shape 25 (April 8, 2006): 32.

Jennifer Harris and Elwood Watson, editors, «The Oprah Phenomenon» (Lexington, KY: University Press of Kentucky, 2007).

Томас Мертон

Католический монах, знаменитый своими работами о силе религиозного служения и болезнях современной цивилизации

В феврале 1937 года студент Колумбийского университета Томас Мертон принял самое важное решение в своей жизни. Это случилось в книжном магазине на Манхэттене. Ища что-нибудь, что можно было бы почитать во время поездки в поезде, он наткнулся на книгу «Дух средневековой философии» Этьена Гилсона. Эта книга имела мало общего с изучением Мертоном литературы или его жизнью до этого момента, но он купил ее. С некоторого времени у этого одаренного и культурного молодого человека развился острый интерес к религии. Он только что начал посещать службы в протестантской церкви, и с нежностью вспоминал исследования старых соборов во Франции, где он провел отрочество. Мертону эта книга должна была показаться безопасным способом удовлетворить свое ненасытное интеллектуальное любопытство и убить несколько скучных часов поездки. Мы должны добавить, что в то время, когда он приобретал и читал эту книгу, транзитный Сатурн шел по его асценденту и образовал квадратуру с его натальным Сатурном.

Томаса Мертона вряд ли можно было назвать типичным студентом. Он был гражданином мира, родившимся во Франции от матери-американки и отца-новозеландца, и к тому времени, когда ему исполнилось семь лет, ему уже довелось пожить в трех разных странах. Он бегло говорил на нескольких языках, объездил всю Европу и проучился год в Кембриджском университете. Интересов у него было много, и он их бережно культивировал. В Кембридже он начал изучать курс дисциплин, который привел бы его к зачислению в дипломатический корпус. В Колумбийском университете он переключил свое внимание на литературу. На следующий год он должен был получить степень бакалавра искусств.

Открыв «Дух средневековой философии», в первый момент Мертон испытал сильное желание вышвырнуть книгу в окно поезда. Во введении было сказано, что книга была одобрена цензорами католической церкви. Для молодого человека, подобного Мертону, который вырос в мире, где свободное выражение своих идей принималось как данность, сама идея о том, что авторы могли заставить представить свое произведение на суд цензоров, вызывала отвращение. Тем не менее, молодой ученый решил преодолеть свою неприязнь и продолжить чтение. Очень скоро он понял, что его увлекли описания Этьена Гилсона философского обоснования средневековой католической церкви.

Позднее Мертон писал, что книга «Дух средневековой философии» была красивым объяснением духовной структуры католической веры, структуры, которая разуму Мертона показалась такой же крепкой, элегантной и внушающей благоговение, как великие соборы, которые он посещал в Европе. В то время, когда Мертон читал книгу, он ни разу не был на католической мессе. Он интересовался религией и, возможно, искал свой духовный путь, но его увлекали самые разные вещи. Чтение книги Гилсона дало жаждущему студенту направление поисков и послужило отправной точкой для его романа с доктриной и верой католической церкви длиной в целую жизнь.

В последующие недели и месяцы, по мере того, как транзитный Сатурн продолжал идти по асценденту Мертона в его Первый дом, направление, которое Мертон обрел в «Духе средневековой философии», было подкреплено рядом других факторов. Один друг рассказал ему о книге «Цели и средства» Олдоса Хаксли, которая, хотя и была написана, в общем, с нехристианской точки зрения, познакомила Мертона с эрудированным обоснованием пацифизма, мистицизма и аскетической жизни. Другой приятель познакомил Мертона со странствующим индуистским монахом, который произвел на молодого человека огромное впечатление своим тихим поведением и глубоким милосердием и поразил его тем, что посоветовал прочитать ему труды христианских писателей, например, Св. Августина. Наконец, Мертон наткнулся на работы британского поэта и художника Уильяма Блейка. Творчество Блейка было темой диссертации Мертона, и у него очень быстро возникло чувство восхищения мятежной духовностью этого дерзкого гения XVIII века. Блейк стал для Мертона примером мистических устремлений в эпоху неистового материализма. Но, в конце концов, все эти влияния привели Мертона обратно к книге Гилсона и католической церкви. Через четыре года после судьбоносного прочтения «Духа средневековой философии», когда мистический Нептун неторопливо подполз к десценденту, Томас Мертон принял католичество.

Натальный гороскоп Мертона полон драматических аспектов. Прежде всего, у нас есть оппозиция между Венерой в Стрельце на МС и Сатурном на IC. Оппозиция Сатурна и Венеры указывает на трудности в выражении собственной любви и принятии любви других людей; это качество еще более усиливается вследствие отсутствия планет в водных знаках гороскопа. Это стояние описывает отвращение к внешним проявлениям любви и одновременно указывает на эмоциональную натуру человека, который зачастую может казаться отрешенным, поверхностным и даже эгоистичным. Это плохой аспект для любовника, но достаточно благоприятный для того, кто намерен соблюдать целибат (обет безбрачия).

Томас Мертон

31 января 1915 г. 9:00 по Гринвичскому меридиану. Париж, Франция, 42°37´ с. ш., 02°26´ в. д.

Далее у нас есть оппозиция между Марсом в Водолее и Нептуном. Это достаточно ненадежный аспект. Он определенно помогает объяснить интерес Мертона ко всему мистическому, но одновременно указывает на склонность игнорировать границы и поступать лживо и неискренне. В контексте двух упомянутых выше сильных аспектов, такая же сильная комбинация соединения между Солнцем и Ураном в Водолее в Одиннадцатом доме, и оппозиция между Луной и Ураном (а также Солнцем) хоть и говорят о крайней оригинальности и тяге к творчеству, но вызывают опасения. Чрезмерная оригинальность не является хорошим качеством для сосредоточенного на себе человека, намеренного обходить все правила.

К счастью, в карте Мертона есть и другие, более благоприятные аспекты. Его Меркурий в Водолее стоит в соединении с Юпитером в Двенадцатом доме, и обе эти планеты образуют трин к Сатурну и Плутону в нижней части карты, и секстиль – к Венере в верхней части. Таким образом, соединение Меркурия и Юпитера Мертона подключается к энергии оппозиции угловой Венеры к Сатурну, добавляя оптимизма, артистичности и открытости этому аспекту, который в противном случае сдерживал бы эмоции. Такое стояние явно выявляет в Мертоне потенциального писателя, хотя присутствие Меркурия и Юпитера в Двенадцатом доме предсказывает определенные сложности, которые повлияют на писательскую деятельность – нечто вроде тюремного заключения. Конечно, Мертон был блестящим писателем, даже при условии того, что большую часть своих трудов он написал, соблюдая обет молчания, в укромном закутке (единственное место, где он мог обрести необходимое уединение) в подвалах монастыря. Основной темой большей части его творчества, в частности, его длинной автобиографии, является он сам и его интеллектуальная одиссея. Направив свой глубокий и проницательный ум на самого себя и свои поступки, Мертон смог трансформировать распущенность, присущую оппозиции Марса и Нептуна, в мистицизм и желание подчиниться воле высшей силы. Он смог решить проблему эмоциональных ограничений, символизируемую оппозицией Венеры к Сатурну, встав на путь соблюдения обета безбрачия в своей жизни. И он смог извлечь максимум из соединения своего Солнца с Ураном, полностью отдавшись своему идеализму. Он не собирался тратить время, восставая против властей. Он восстал против мира.

Для Мертона транзиты Сатурна всегда означали двойные неприятности из-за соединения натального Сатурна с натальным IC. Поэтому не удивительно, что два первых прохождения транзитного Сатурна совпали с очень драматическими событиями в жизни Мертона. Когда ему было семь лет, и транзитный Сатурн прошел по его десценденту и образовал квадратуру с натальным Сатурном, у матери Мертона обнаружили рак желудка, от которого она умерла. Мать Мертона была сильной и независимой женщиной, которая шокировала свое благопристойное американское семейство тем, что вышла замуж за художника-иностранца и жила с ним во Франции. Потеря матери стала тяжелым ударом для ее сына. Затем, когда транзитный Сатурн достиг МС Мертона и встал в оппозицию к его натальному Сатурну, его постиг еще один тяжелый удар судьбы. У отца Мертона нашли опухоль мозга. Вскоре после этого его поместили в больницу, где он через год скончался. Оуэн Мертон так и не смог добиться успеха в качестве художника, но Томас глубоко уважал его. Отец смог стать тем якорем, в котором так отчаянно нуждался юный Мертон, учитывая все те аспекты неопределенности, которые мы видим в его гороскопе.

Один из друзей Оуэна Мертона стал опекуном юноши и устроил так, что Томас Мертон смог завершить свое образование в Кембридже. Здесь у Мертона появились богатые возможности испытать худшие качества своих проблематичных аспектов Нептуна и Урана. Хотя его собственный отчет о похождениях в автобиографии «Семь уступов горы» подвергся церковной цензуре; ясно, что молодой Мертон, что называется, отрывался по полной. Он пьянствовал, кутил и был достаточно неразборчив в сексуальных связях. Ходят слухи об одном или двух незаконнорожденных детях, отцом которых Мертон стал в то время. Опекун Мертона, уважаемый лондонский врач, был крайне разочарован всем этим, поэтому не высказал никаких возражений, когда «заблудшая овца» решила покинуть Кембридж и отправиться на учебу в Нью-Йорк. Томас Мертон, став монахом, с отвращением вспоминает о том периоде своей жизни. Для него это время стало скользким дном, покинуть которое он должен был в один прекрасный день.

Обращение Мертона к религии произошло во время зловещего периода человеческой истории. Над Европой нависла угроза со стороны нацистской Германии, а побывав в Германии в начале 1930-х годов, Мертон остро осознавал природу этой угрозы. Он понимал, что мир стоит на пороге войны, и это знание еще больше укрепило в нем желание освободиться от пут этого мира. Вскоре после того, как Мертон принял католичество, он решил стать монахом. Францисканцы отказали ему в этом (тогда транзитный Сатурн образовал квадратуру с натальным Солнцем Мертона). Но, в конце концов, его взяли в орден траппистов, и он поселился в Гефсимании, в монастыре штата Кентукки.

Во многих отношениях Мертон не был рожден монахом. Его Солнце в Водолее и Луна во Льве мало располагали к скромности и подчинению. Хотя он переносил физические тяготы жизни монастырского послушника, он часто нарушал психологическую дисциплину. Он нуждался в уединении, в определенной степени личной автономии, ему нужно было найти выход для своего экспансивного и творческого разума. К счастью, настоятель Гефсиманского монастыря прекрасно видел потенциал замечательного ума Мертона и делал молодому монаху некоторые послабления. Очень скоро новообращенный траппист получил разрешение опубликовать свою работу.

Мертон начал с книги стихов, которая была издана, когда транзитный Сатурн встал на его IC. Затем, когда на IC встал транзитный Уран, Мертон опубликовал работу, сделавшую его знаменитым – «Семь уступов горы». В этой длинной книге поисков души Мертон поведал о своей молодости и своем обращении в католичество. Ко всеобщему изумлению, книга стала бестселлером, а Мертон – выдающимся оратором не только церкви, но и духовности в целом.

Учитывая Луну во Льве, вряд ли свалившаяся известность утомляла Мертона. Однако она вызывала некоторую неловкость у человека, который пришел к католической церкви, чтобы освободиться от мирских дел. Мертон продолжал публиковать и стихи, и прозу. Тем временем неприятие Мертоном материализма и поддержка пацифизма сделали монаха-литератора любимцем всех представителей контркультуры в 1960-х годах. К моменту своей смерти в 1968 году, Мертон был, вероятно, одним из самых читаемых и востребованных религиозных отшельников всех времен.

Когда мы размышляем о Томасе Мертоне, невозможно не удивляться тому, как такой свободный и открытый ум мог добровольно подчиниться ограничениям католической доктрины, и как такой талантливый писатель смог пойти на то, чтобы его труды подвергались цензуре узколобых епископов. Но самый выдающийся аспект гороскопа Мертона дает ясный ответ на этот вопрос. Сатурн и Плутон стоят с двух сторон от IC, образуя соединение. На первый взгляд, это очень негативный аспект. Даже смягченное влиянием трина, который обе планеты образуют к Юпитеру, это соединение в основании гороскопа предсказывает многочисленные трудности и страдания. Не вызывает сомнения то, что пятнадцатилетний круглый сирота Мертон соответствует этому предсказанию. И, тем не менее, это не самое важное в этом аспекте.

Гораздо важнее то, что этот аспект выявляет на психологическом уровне. На этом уровне это пугающее соединение символизирует сильную, меняющую жизнь потребность в четкой структуре (Сатурн) и глубинном, инстинктивном контакте с высшей силой (Плутон). Жизнь, лишенная такой структуры или общения с высшей силой (а именно такую жизнь Мертон вел в Кембридже), это пустая трата времени. Это упражнение в пустоте и тщете. То, что Мертон обнаружил при чтении «Духа средневековой философии», было системой, мировоззрением, в котором изумительно переплетались обе концепции. Он открыл для себя осознание Бога как любви и милосердия, что отмело все его интеллектуальные сомнения и породило тесно сплетенную сеть из доктрины, правил и мудрости, вырастающую из благоговейной веры; это придало форму и структуру жизни, бесформенной во всех других проявлениях. Нет, Мертон никогда не был идеальным монахом. Он жаловался, бунтовал и время от времени создавал себе неприятности. Но его вера во власть и дисциплину церкви ни разу не пошатнулась.

Похоже, что описанная комбинация Плутона и Сатурна сыграла основную роль и в смерти Мертона. В 1968 году, путешествуя по Гималаям на пути на религиозную конференцию в Таиланде, Мертон впервые столкнулся с тибетским буддизмом. Его потрясли возможности, которые предлагал такой подход к духовности, и он захотел остаться на Востоке на год, чтобы детально изучить буддизм. Но 10 декабря 1968 года Мертон оступился, принимая душ, и случайно прикоснулся к неисправной электропроводке. Он мгновенно умер от электрошока. В это время транзитный Плутон шел по его десценденту, что указывает на трансформирующий опыт, но одновременно Плутон образовал квадратуру с натальным Сатурном. Невезение, символизируемое соединением этих двух судьбоносных планет, еще раз заявило о себе в смерти Мертона.

Случай Мертона демонстрирует нам великолепный пример того, как мелочи, решения и влияния, которые кажутся неважными, могут изменить ход человеческой жизни. Если бы у нас не было детального отчета самого Мертона о годах, предшествовавших принятию монашеского сана, мы бы наверняка упустили важность той поездки на поезде в 1937 году, мы недоумевали бы, почему Сатурн выглядит таким спокойным, когда четыре года спустя Мертон посвятил свою жизнь церкви. Именно поэтому необходимо чутко относиться ко всему происходящему на всех уровнях нашего сознания во время важных транзитов Сатурна. Это то время, когда мелочи ведут к крупным переменам.

На противоположном полюсе мы имеем события, которые совпали с двумя первыми прохождениями Сатурна по гороскопу Мертона, когда он лишился сначала матери, а потом и отца. Сказать, что эти события стали трагедией – не сказать ничего. Мало кто проходит такую жесткую сатурнианскую проверку в таком нежном возрасте. Однако как бы трагичны ни были эти события, они повлияли на ход жизни Мертона не больше, чем прочтение «Духа средневековой философии».

Во время следующего важного транзита Сатурна Мертон опубликовал свою первую книгу стихов. Здесь он смог объединить оба своих призвания – быть монахом и быть писателем. То, что публикация «Семи уступов горы» не вписывается в этот шаблон, не должно вызывать удивления. Мертон не намеревался становиться знаменитым автором. Он даже не хотел получать прибыль от своей писательской деятельности. Он просто искал, с сильно аспектированными Нептуном и Луной в Пятом доме, средства для выражения своей громадной творческой энергии. Тот факт, что он стал знаменитым, казалось ему лишним и зачастую вызывало раздражение.

После того как Мертон ушел в монастырь, начались противоречия между его творческой и от рождения мятежной природой и осуждением со стороны католической церкви, которые соответствовали прохождениям Сатурна. Его неустойчивые отношения с аббатом Гефсиманского монастыря и церковными цензорами были постоянным источником трудностей. Одно выдающееся прохождение Сатурна имело место в 1966 году, когда транзитный Сатурн еще раз прошел по асценденту Мертона и образовал квадратуру с его натальным Сатурном. В это время Мертон влюбился в медсестру почти вдвое моложе его самого. Хотя эти отношения так и не были доведены до конца, они пошатнули представления Мертона о самом себе как о монахе и одиночке. В течение нескольких месяцев Мертон боролся со своей безрассудной любовью к этой молодой женщине, однако, в конце концов, его вынудили сделать выбор, и он предпочел сохранить верность обетам и отказаться от отношений.

Это оказалось последним важным транзитом Сатурна в жизни Мертона. Через два года он погиб. Во многих отношениях решение Мертона отказаться от сексуальных отношений и сохранить свое положение самого знаменитого католического монаха было таким же важным для реализации его предназначения, как и чтение книги Гилсона. Оно позволило ему сохранить репутацию одного из величайших католических поэтов и интеллектуалов, не омрачив ее скандалом или предательством. Много лет спустя были опубликованы личные дневники Мертона (согласно распоряжениям, которые Мертон дал незадолго до своей смерти). Краткий перерыв в соблюдении обета безбрачия всего лишь сделал более человечным гения, обитавшего в Гефсиманском монастыре, и еще больше укрепил его положение одного из самых влиятельных и привлекательных христианских мыслителей двадцатого столетия.

Michael W. Higgins. Heretic Blood: The Spiritual Geography of Thomas Merton (New York: Stoddart Publishing Co. Ltd., 1998).

Thomas Merton. The Seven Storey Mountain (San Diego: Harcourt, Brace, 1999), c. 1948.

Брюс Ли

Актер и мастер боевых искусств, который принес китайские боевые искусства и даосскую философию в американские кинофильмы

В начале 1966 года молодой инструктор по боевым единоборствам, который стал известен под американизированным именем Брюс Ли, получил предложение, от которого легко бы мог отказаться, даже несмотря на то, что многие о такой удаче лишь мечтают. Его попросили сыграть роль второго плана в телесериале «Зеленый шершень», построенном по образцу нашумевшего проекта «Бэтмен». Ли предстояло сыграть роль верного друга главного героя – борца с преступниками.

Проблема заключалась в том, что Брюс Ли не принадлежал к типу второстепенных персонажей. В конце концов, он родился с Солнцем на асценденте, а это почти верный индикатор менталитета звезды. Брюс приехал в Соединенные Штаты практически ни с чем, мать отправила его туда, чтобы сохранить американское гражданство мальчика (он родился в Сан-Франциско) и избавить от преследований полиции после того, как он поранил человека в драке. Несмотря на все эти обстоятельства, уверенности Брюсу Ли было не занимать. Он начал давать уроки восточных единоборств еще в то время, когда работал в ресторане одного из друзей семьи и заканчивал последний класс школы. Сам он обучался в великолепном месте – у старого мастера Ипа Мана, бывшего последним звеном в цепи мастеров кун-фу, история которой насчитывала несколько столетий и имела истоки у китайских монахов из монастыря Шаолинь. Ли начал обучаться кун-фу у Ипа Мана, будучи еще подростком, и к тому моменту, когда транзитный Сатурн шел по его асценденту, когда ему должно было исполниться шестнадцать лет, кун-фу стало страстью всей его жизни.

Естественно, что в жизни были и другие увлечения. Отец Ли был актером-ветераном, работавшим в театрах и снимавшимся в фильмах в Гонконге, где Брюс и вырос. Благодаря своему отцу, Ли начал карьеру актера, еще будучи младенцем. Когда Ли стал подростком, он уже успел сняться в нескольких фильмах, в том числе и в роли юного правонарушителя и уличного бойца. Для этой роли юному Ли не пришлось слишком сильно напрягать воображение. Гонконг был жестоким городом, в котором китайское большинство долгое время притеснялось колонизаторами, последними из которых были британцы. Старшеклассники из китайской школы, в которой учился Брюс Ли, вели уличные войны со старшеклассниками из британской школы. Именно во время одной подобной стычки Брюс Ли и привлек к себе нежелательное внимание со стороны гонконгской полиции.

Получив такой жизненный опыт, Ли приехал в Соединенные Штаты с глубоким чувством уязвленной гордости за свое китайское происхождение. Изучение философии в Университете Вашингтона слегка излечило его гордость, и молодой мастер кун-фу решил, что его делом станет просвещение Запада и ознакомление его с красотой и ценностями китайской культуры через боевые искусства. Беря каждый раз одного ученика, сначала в Сан-Франциско, потом, в студенческие годы, в Сиэтле, и, наконец, в своей студии в Окленде, Ли объединял искусство кун-фу с даосской философией. Ли постоянно углублял свое понимание этого древнего учения, изучая одновременно труды западных философов. Он также уделял самое пристальное внимание западным бойцам, особенно боксеру Мохаммеду Али. Другие мастера кун-фу возражали против попыток Ли поделиться своими знаниями с людьми Запада, но Брюс оставался твердым, как кремень. Ходит легенда, что однажды он победил одного из своих оппонентов в индивидуальном поединке, чтобы получить право брать западных учеников.

Поэтому человек, которому предлагали сыграть в «Зеленом шершне» Като – закадычного друга и помощника главного героя – не был типичным фанатом Голливуда. Это был человек с принципами, человек с ощущением своей миссии. Мысль о том, чтобы сыграть восточный вариант Тонто (сценарий «Зеленого шершня» был написан тем же человеком, который работал над «Одиноким рейнджером»), вызывала у Ли отвращение. Это было оскорбление как его китайскому происхождению, так и боевому искусству, которым он занимался и которому обучал. Однако были и другие соображения. За два года до этого Ли женился на белой американской девушке, с которой познакомился в Университете Вашингтона. На следующий год у них родился первый ребенок, мальчик, которого назвали Брэндон, а отец самого Брюса Ли умер. В то время Сатурн шел по IC Ли, точно так же, как когда Брюсу предложили сыграть роль Като. При этом проходе Сатурна на Ли начал давить груз ответственности отца и главы семьи. Возможно, еще более важную роль сыграло то, что Ли понимал: роль Като дает ему шанс, хотя и ограниченный, представить свои идеи и умения на суд широкой аудитории. Испытывая некоторую тревогу и молча прося прощения у уважаемых китайских предков, Ли согласился взяться за работу.