Текст книги "Весы смерти"

Ли покидал «Даннотар Касл» уже совершенно разочарованным человеком. В сопровождении своих четырех старших советников он совершил короткий переезд на лихтере до того места на пристани, где его ожидали два наемных открытых автомобиля. Нанимал их майор Гарет Суэйлз, и он же проводил инструктаж шоферов.

– А ты, старик, пока со мной больше не разговаривай, – посоветовал Гарет Джейку. Оба они сгорали от нетерпения в глубине мрачного верхнего пакгауза номер четыре.

– Сам знаешь, теперь мой выход. Ты только смотри решительно и делай, что я скажу. Мы проймем старого эфиопа до глубины души.

В голубом тропическом костюме со свежей гвоздикой в петлице и шелковой сорочке Гарет был великолепен. Он повязал старый галстук своего колледжа с диагональными полосками, набриолинил и причесал волосы, еще утром подправил изысканную линию ухоженных усов. Гарет бросил оценивающий взгляд на своего компаньона и остался доволен. Конечно, костюм Джейка был скроен не на Савилт-роу[7]7
  Улица в Лондоне, где расположены ателье дорогих мужских портных.


[Закрыть] , но вполне подходил к случаю, был вычищен и отглажен. Начищенные туфли сияли, а обычно непокорные кудри были смочены и аккуратно уложены. Джейк умудрился даже избавиться от всех следов машинного масла на своих костистых руках и под ногтями.

– Возможно, они даже не говорят по-английски, – поделился своими соображениями Гарет. – Придется использовать испытанный язык жестов. Если бы ты только разрешил мне взять ту развалину! Мы бы им и ее всучили. Они же, должно быть, страшно легковерны. Насыпали бы им в придачу пригоршню бисера, дали бы мешочек соли… – Услышав шум приближавшихся автомобилей, он умолк. – Наверное, они. Не забудь, что я тебе говорил.

Два открытых туристских автомобиля в сияющем солнечном свете затормозили у дверей пакгауза, и пассажиры вышли. Четверо из них были одеты в белые развевающиеся шамма – длинные одеяния, наподобие римских тог перекинутые через плечо. Под этими одеждами на них были черные габардиновые бриджи для верховой езды и открытые сандалии. Все четверо были уже немолоды, в густых шевелюрах просвечивала седина, темные лица испещрены морщинами. Храня достойное молчание, они собрались вокруг того, кто был выше всех ростом; этот человек был всех их моложе и одет в темный европейский костюм. Вся группа не задерживаясь двинулась в прохладную темноту пакгауза.

Князь Ли Макаэл был очень высокого роста и по-ученому слегка сутулился. Кожа его была цвета темного меда, густые волосы и борода вились вокруг тонкого худого лица с темными задумчивыми глазами и тонким носом с семитической горбинкой. Несмотря на сутуловатость, он двигался с грацией воина; когда он улыбался, его зубы сияли ослепительной белизной на смуглом лице.

– Че-ерт побери, – произнес Ли так же нарочито протяжно, как говорил и сам Гарет, – да это же Пердун Суэйлз, верно?

Вся мизансцена, столь тщательно продуманная майором Гаретом Суэйлзом, явно полетела к черту. Гарет был совершенно ошеломлен, услышав свое прозвище двадцатилетней давности. Его просто пригвоздило к позорному столбу это дуновение из-под сводчатых потолков и от каменных стен колледжа «Чапал». Он надеялся, что никогда больше его не услышит, – но вот оно вернуло его к той минуте, когда он стоял посреди часовни и волны едва сдерживаемого смеха обрушивались на его голову, точно удары хлыста.

Князь и сейчас засмеялся, дотронувшись до узла своего галстука. Только тут до Джейка дошло, что полоски на его галстуке были совершенно такие же, как и на галстуке Гарета.

– Итон, тысяча девятьсот пятнадцатый. Я был старостой и дал тебе шесть горячих за курение в уборной. Помнишь?

– Бог ты мой, – пробормотал Гарет. – Ириска Сагуд. Бог ты мой. Просто не знаю, что сказать.

– А ты попробуй поговорить с ним на испытанном языке жестов, – шепотом пришел ему на помощь Джейк.

– Заткнись, идиот, – прошипел Гарет и, хотя с явным усилием, заулыбался наконец своей сияющей улыбкой, которая осветила мрачный пакгауз, как утренняя заря.

– Ваше превосходительство… Ириска… дорогой друг! – И он бросился вперед с протянутой рукой. – Какая великая и неожиданная радость!

Смеясь, они пожали друг другу руки, и темные лица пожилых советников осветились мягким весельем.

– Позволь представить тебе моего компаньона, мистера Джейка Бартона из Техаса. Мистер Бартон – великолепный инженер и финансист. Джейк, познакомься – его превосходительство князь Ли Микаэл Васан Сагуд, заместитель губернатора Шоа, мой старый и дорогой друг.

Рука князя оказалась прохладной, узкой и крепкой. Он быстро и проницательно взглянул на Джейка, потом обернулся к Гарету:

– Когда же тебя выгнали? Летом тысяча девятьсот пятнадцатого, если мне не изменяет память. Застали на месте преступления, когда ты давал уроки горничной, так?

– О Боже, нет, конечно. – Гарет был в ужасе. – Я никогда на связывался с наемной рабочей силой. То была дочка хозяина квартиры.

– Верно. Теперь припоминаю. Ты был знаменит и ушел, окутанный облаком славы. Толки о твоем подвиге не смолкали много месяцев. Говорят, ты потом уехал во Францию с семейством герцога и провел там время не без пользы для себя.

Гарет пренебрежительно махнул рукой, и Ли Микаэл спросил:

– Ну а что ты поделывал с тех пор, старина?

Для Гарета этот вопрос оказался весьма неприятным. Держа сигару в руке, он сделал неопределенный жест.

– Да так, понимаешь ли… То одно, то другое. Бизнесом занимаюсь, одним словом. Импорт, экспорт. Покупаю и продаю.

– Вот мы и подошли к делу, не правда ли? – мягко спросил князь.

– В самом деле, – согласился Гарет и взял его за локоть. – И теперь, когда я понял, кто мой покупатель, я очень рад, что могу предложить партию товара столь высокого качества.

Деревянные ящики аккуратно стояли вдоль стены пакгауза.

– Четырнадцать пулеметов «викерс», почти все – только что с завода, ни единого выстрела из них не сделано…

Они медленно шли вдоль рядов ящиков к тому месту, где стоял распакованный пулемет, установленный на своей треноге.

– Как видишь, товар первоклассный.

Все пять эфиопов сами были людьми военными и потомками военных и, как настоящие военные, любили хорошее оружие. Они радостно столпились вокруг пулемета.

Гарет подмигнул Джейку и продолжал:

– Сто сорок четыре винтовки «ли-энфилд»[8]8
  7, 69-миллиметровая винтовка


[Закрыть], еще в смазке…

Шесть винтовок были очищены от смазки и выставлены напоказ.

Пакгауз номер четыре оказался для посетителей пещерой Аладдина. Пожилые придворные, забыв о своем достоинстве, накинулись на оружие, как стая ворон, они восторженно каркали на своем амхарском языке и ласково поглаживали холодную маслянистую сталь. Подоткнув полы шамма, они пригибались к выставленному на обозрение пулемету, радостно поворачивали его и, как мальчишки, тарахтели, подражая выстрелам, сокрушая в воображении целые полчища врагов.

Даже Ли Микаэл забыл свои итонские манеры и присоединился к восторженно изучавшим оружие спутникам; он отодвинул в сторону седобородого семидесятилетнего старца и вместе с остальными разворачивал ствол пулемета под несмолкавший гомон сопровождающей его свиты. Гарет решил, что пора дипломатична вмешаться.

– Я же говорил тебе, Ириска. А это еще не все, что у меня для вас приготовлено. Совсем не все. Сладкое я оставил на десерт.

Джейк помог ему оторвать седобородых старцев в торжественных одеяниях от увлекательного занятия и мягко препроводить все стадо к дверям пакгауза, за которыми их поджидали открытые автомобили.

Кортеж, возглавлявшийся машиной, в которой сидели Гарет, Джейк и князь, проехал по ухабистому пыльному проселку через рощу красных деревьев и остановился на поляне возле шатра в веселую полоску, стоявшего на месте потрепанной ветрами и выгоревшей на солнце палатки Джейка.

По пути они завернули в отель «Ройял», несмотря на протесты Джейка, сетовавшего на тамошнюю дороговизну.

– Дай ты им по бутылке «Таскера», открой банку фасоли, вот с них и хватит, – настаивал он, но Гарет лишь печально покачал головой.

– Именно потому, что они дикари, нам никак нельзя быть варварами, старина. Главное – это стиль. Стиль – в жизни все. Стиль и точно выбранное время. Надо накачать их шампанским и немного выгулять.

Теперь в шатре сновали официанты в белых рубахах с красными кушаками и в красных фесках на головах. Длинные импровизированные столы ломились от изысканных яств, там был разукрашенный молочный поросенок, на блюдах грудами лежали красные омары, копченая лососина, яблоки и персики, привезенные с мыса Доброй Надежды, и – самое главное – многочисленные ведерки с охлажденным шампанским. Впрочем, Гарету пришлось немного уступить призывам Джейка к экономии, и он заказал лишь «Вдову Клико», да и то не лучшего урожая.

Князь и его свита вышли из автомобилей под салют открываемых бутылок с шампанским, и маститые старцы с удовольствием поспешили к столам. Совершенно непреднамеренно Гарет угодил эфиопам в их пристрастии к праздникам и местному обостренному чувству гостеприимства. Вряд ли что-нибудь иное могло так высоко поднять его авторитет среди гостей.

– Это очень мило с твоей стороны, Суэйлз, – сказал князь.

Обладая врожденной вежливостью, он ни разу с момента их встречи не повторил прозвища Гарета. Гарет был ему за это признателен и, когда бокалы были наполнены, произнес первый тост:

– За здоровье его величества Нэгусе Нэгэста, царя царей, императора Хайле Селассие, льва Шоа.

Гости сразу осушили свои бокалы. Видимо, так полагалось, и Гарет с Джейком последовали их примеру. Затем все занялись едой, дав тем самым возможность Гарету шепнуть Джейку:

– Давай, придумывай еще тосты, нам ведь надо их накачать.

Однако тут же выяснилось, что беспокоиться об этом не стоило, поскольку сам князь провозгласил:

– За здоровье его британского величества, короля Англии и императора Индии.

А как только бокалы были вновь наполнены, он поклонился Джейку и поднял свой:

– За здоровье президента Соединенных Штатов, мистера Франклина Д.Рузвельта.

Чтобы не отставать, каждый из придворных выкрикнул свой тост на невразумительном амхари за здоровье, надо полагать, самого князя, его отца, матери, тетушек, дядюшек и племянниц, и всякий раз бокалы осушались до дна. Официанты носились туда-сюда под непрерывную канонаду вылетавших пробок шампанского.

– За здоровье губернатора английской колонии Танганьика, – произнес Гарет, уже не слишком четко выговаривая слова, и поднял свой бокал.

– А также его дочери, – ехидно шепнул Джейк.

Это вызвало новую череду тостов со стороны гостей, и тут Джейка и Гарета одновременно осенило: идея перепить гостей, воспитанных на традициях эфиопского «тея», – чистое безумие.

– Ты как? – спросил Гарет Джейка, которого видел уже не очень четко.

– Прекрасно, – блаженным голосом ответил Джейк.

– Бог ты мой, эти парни льют в себя, как в бочку.

– Продолжай в том же духе, Пердун. Ты их обставишь.

И он указал пустым бокалом на улыбавшихся, но совершенно трезвых придворных.

– Я был бы тебе очень признателен, если бы ты не называл меня так, старина. Ведь это безвкусно. И вообще, что за стиль?

Едва не промахнувшись, Гарет добродушно похлопал Джейка по плечу.

– Как я говорю?

– Ты говоришь так же, как я себя чувствую. Давай-ка выбираться отсюда, пока они нас не уложили.

– Бог ты мой, он снова за свое, – с тревогой в голосе пробормотал Гарет, когда князь поднял пенившийся бокал и выжидательно посмотрел на него.

– Я хочу выпить с тобой, дорогой Суэйлз, – сказал он, поймав наконец взгляд Гарета.

– Я счастлив.

Выбора у Гарета не было – пришлось выразить признательность и осушить бокал прежде, чем до него добежал официант, только что наполнивший бокал князя.

– Ириска, дружище, я хочу показать тебе маленький сюрприз, который я тебе приготовил. – Гарет взял князя за руку, забрав у него бокал, и обратился к остальным: – Пойдемте все. Вот сюда, друзья.

Седобородые придворные явно не желали покидать шатер, так что потребовалась помощь Джейка. Размахивая руками и всячески подбадривая гостей, им удалось наконец поднять их с места и повести по дороге через лес. Когда они прошли около сотни метров, перед ними открылось пространство размером с площадку для поло.

Гости ошеломленно умолкли, когда увидели стоявших рядком четырех стальных красавиц в свежих нарядах из серой корабельной краски с закрытыми чехлами пулеметами «викерс», стволы которых торчали из дверец и решетчатых башен, обведенных полосой из трех национальных цветов – зеленого, желтого и красного.

Джейк и Гарет отвели гостей, безвольных, как лунатики, к креслам, которые стояли в ряд под зонтами. Не сводя глаз с машин, гости заняли места. Гарет стоял перед ними, словно школьный учитель, хотя при этом несколько покачивался.

– Джентльмены, перед вами – один из самых маневренных бронированных автомобилей, какие когда-либо были на вооружении великих держав…

Тут он сделал паузу, чтобы дать Ли Микаэлу перевести сказанное, и победно улыбнулся Джейку:

– Заведи их, дружище.

Как только первый мотор заработал, пожилые придворные вскочили на ноги и захлопали в ладоши, словно публика на боксерском поединке.

– Полторы тысячи фунтов каждая, – прошептал Гарет, сверкая глазами, – они пойдут по полторы тысячи!

Ли Микаэл пригласил их пообедать в его люксе на корабле «Даннотар Касл»; как Джейк ни отбивался, Гарет победил, и портной подобрал из имевшихся у него запасов смокинг и подогнал по его длинной фигуре.

– Я в нем как в маскарадном костюме, – протестовал он.

– Ты в нем как герцог, – стоял на своем Гарет. – У тебя появился стиль. А стиль, старина Джейк, это главное, запомни. Если ты выглядишь как бродяга, люди с тобой и обращаться будут соответственно.

На Ли Микаэле Сагуде была роскошная мантия, расшитая золотом, алым и черным и застегнутая под подбородком темно-красным рубином величиной со спелый желудь, облегающие бархатные бриджи и туфли без задников, расшитые толстой золотой нитью. Обед был великолепен, и князь был, казалось, в прекрасном настроении.

– Ну что ж, дорогой Суэйлз, о ценах на пулеметы и прочее оружие мы договорились несколько месяцев назад, но о бронеавтомобилях тогда речи не было. Надеюсь, ты назовешь разумную сумму.

– Ваше превосходительство, я знал точную сумму еще до того, как понял, что имею дело с вами. – Гарет глубоко затянулся дымом княжеской гаванской сигары, набираясь духу, чтобы не упустить фантастический случай. – Конечно, я должен покрыть наши расходы и позаботиться о скромной прибыли для моего компаньона и для себя.

Князь изящно повел рукой, выражая полное одобрение такой постановке вопроса

– Две тысячи фунтов каждый, – быстро выговорил Гарет, стараясь произнести все слова слитно, чтобы ослабить их действие, но даже Джейк чуть не поперхнулся виски с содовой.

Ли Микаэл задумчиво покачал головой.

– Понимаю, – сказал он, – это примерно впятеро больше настоящей цены.

У Гарета был потрясенный вид.

– Ваше превосходительство…

Но князь поднял руку, призывая его к молчанию.

– За последние полгода у меня немало времени ушло на ознакомление с различными видами оружия и с ценами на этот товар. Дорогой Суэйлз, не унижай нас обоих, не возражай…

После этого долго никто не произносил ни слова, атмосфера в каюте стала очень напряженной. Наконец эфиопский князь вздохнул.

– Я могу оценить то оружие, которое видел в Европе, но купить его не могу. Великие державы отказывают мне в этом праве, в праве на защиту моей родины от нападения хищников. – В его темных глазах отражалась вековая усталость, он задумчиво нахмурился. – Вам, джентльмены, разумеется, известно, что моя страна находится внутри материка и не имеет выхода к морю. Ввозить товары мы можем только через территорию Британского и Французского Сомали. Или итальянской Эритреи. Италия – хищник, как Англия и Франция, наложила эмбарго на ввоз оружия.

Ли Микаэл отхлебнул из стакана, задумчиво глядя в него, словно на дне его находился магический кристалл, по которому можно прочесть будущее.

– Великие державы готовы отдать нас фашистскому тирану, а наши руки, которые должны держать оружие, пусты и связаны за спиной. – Он снова тяжело вздохнул и взглянул на Гарета. Выражение его лица изменилось. – Майор Суэйлз, вы предложили мне весьма изношенные и устаревшие бронеавтомобили по цене, во много раз превосходящей реальную. Но я нахожусь в отчаянном положении. И вынужден принять ваше предложение и цену, вами назначенную. – Напряжение слегка отпустило Гарета, и он искоса взглянул на Джейка. – Я даже вынужден принять ваши условия и заплатить вам британскими фунтами стерлингов.

Гарет улыбнулся.

– Старина… – начал он, но князь, подняв руку, снова заставил его умолкнуть.

– В ответ я выдвигаю только одно условие. Но без него принять ваше предложение не могу. Вы и ваш компаньон, мистер Бартон, берете на себя ответственность за доставку всего этого вооружения на территорию Эфиопии. Оплата будет произведена, когда вы передадите всю партию товара мне или моему агенту на территории его величества императора Хайле Селассие.

– Бог ты мой! – взорвался Гарет. – Ведь это же значит, что я должен доставить товар, преодолев несколько сотен километров по территориям, контролируемым противником. Смешно!

– Смешно? Вы так думаете, майор Суэйлз? Я придерживаюсь другого мнения. Здесь, в Дар-эс-Саламе, ваш товар не обладает никакой ценностью ни для вас, ни для меня. Я ваш единственный клиент, во всем мире не найдется другого такого сумасшедшего, чтобы купить у вас этот металлолом. С другой стороны, любая моя попытка доставить его на родину обречена на провал. За мной очень внимательно следят агенты всех великих держав. Как только я высажусь с корабля в Джибути, за мной начнут слежку. А ваш товар, находясь здесь, не имеет никакой цены.

Он умолк и взглянул на Джейка.

– Я понимаю ваше положение, ваше превосходительство.

– Вы, мистер Бартон, разумный человек, – сказал князь и, снова обращаясь к Гарету, повторил последнюю свою фразу: – Здесь все это не обладает никакой ценностью. А в Эфиопии вы получите пятнадцать тысяч британских соверенов. Выбирать вам. Бросьте все. Или – доставьте в Эфиопию.

– Я потрясен, – высокопарно произнес Гарет, шагая из угла в угол. – Но, в конце концов, он же старый итонец. Бог ты мой, мне просто не верится, что он нас надует. Это ужасно. В общем, я ему верю.

Джейк развалился на кушетке в отдельном кабинете у мадам Сесиль. Смокинг он снял и посадил себе на колени пухленькую юную блондинку с копной медно-рыжих волос. Подол ее легкого светло-желтого платья был так высоко задран, что ярко-голубые подвязки на полных ляжках были видны во всей красе.

Джейк держал на ладони одну из ее увесистых грудей, словно взвешивая ее, как рачительная хозяйка прикидывает на вес помидоры на лотке торговца овощами. Девица дразняще хихикала и вертелась у него на коленях.

– Джейк, прекрати это к черту, лучше послушай меня.

– Да я же слушаю, – ответил Джейк.

– Ведь он нас откровенно оскорблял, – снова принялся за свое Гарет, но тут и его внимание привлекла подружка Джейка, расстегнувшая лиф своего тонкого платья.

– Черт возьми, Джейк, неплохо, а?

И они оба стали рассматривать открывшееся им зрелище.

– У тебя своя есть, – пробормотал Джейк.

– Ты прав, – согласился Гарет и повернулся к красивой самочке, которая терпеливо ждала его, сидя на другой кушетке. Ее блестящие черные волосы были уложены на голове в очень сложное сооружение из кос и локонов, а большие темно-карие страстные глаза темнели на лице, бледность которого еще больше подчеркивала ярко-красная помада. Она протянула Гарету губы и томно обвила его одной рукой.

– А ты уверен, что обе они не понимают по-английски? – спросил Гарет, погружаясь в опытные объятия.

– Да ведь они португалки, – успокоил его Джейк. – Впрочем, лучше все-таки проверить.

– Правильно. – Гарет с минуту подумал. – Девочки, я должен предупредить вас, что мы ничего не заплатим за время, проведенное в вашем обществе, ни единого пенни. Вы получите только любовь.

Ни одна из них не изменилась в лице, не прекратила соблазняюще извиваться.

– Все ясно, – решил Гарет. – Мы можем поговорить.

– В такое время?

– Нам до утра надо решить, как мы поступим.

Джейк издал какие-то нечленораздельные звуки, но Гарет требовательно произнес:

– Я не слышу ни слова.

– Этот твой легковерный эфиоп ловко обвел нас вокруг пальца, – не без ехидства повторил Джейк.

Гарет ответить не успел – пухлые красные, как спелая вишня, губы закрыли ему рот поцелуем. Пока Гарет не вырвался на свободу, откинув назад голову с взъерошенными и испачканными губной помадой усами, никто не произнес ни слова.

– Ну так, Джейк, что же мы будем делать, черт возьми?

И Джейк на своем морском жаргоне, не оставлявшем места для каких бы то ни было сомнений, ответил ему, что именно он будет сейчас делать.

– Да я не про то. Что мы скажем завтра старине Ириске? Возьмемся мы доставить наш товар?

Подружка Гарета потянулась к нему, обхватила его голову и снова запечатала ему рот.

– Джейк, ради Бога, подумай о деле, – взмолился Гарет, вновь очутившись на свободе.

– Я думаю, думаю, – заверил его Джейк, скосив глаза так, чтобы поймать взгляд Гарета, но в то же время ни на секунду не оставляя в покое свою пухлую блондинку.

– Каким, черт возьми, образом мы выгрузим четыре броневика на контролируемой противником территории?.. А ведь это только начало! Потом-то надо будет гнать их еще триста двадцать километров до эфиопской границы!

Гарет нагонял страху, выговаривая свои жалобы свободным уголком рта. Вдруг что-то привлекло его внимание – он вырвался из объятий и привстал, опершись на локоть.

– А знаешь, твоя подружка и не блондинка вовсе. Вот так дело!

Джейк глянул в его сторону и ухмыльнулся.

– Зато твоя – истинная шотландка. Никаких сомнений.

– Джейк, нам надо принять решение. Едем мы или нет?

– Сперва – дело. Размышлять будем потом. Давай определим цели.

– Ну что ж, будь по-твоему, – согласился Гарет, поняв, что дискуссии в такой момент бесполезны.

– Цель обнаружена. Наводи! Есть наводить! Прицельный огонь!

– Огонь! – крикнул Гарет, и разговор замер.

Он возобновился только через полчаса. Компаньоны – оба без пиджаков, со спущенными подтяжками и распущенными узлами черных галстуков – склонились над крупномасштабной картой восточноафриканского побережья, которую им предоставила мадам Сесиль.

– Здесь добрых тысяча шестьсот километров неохраняемого побережья.

В свете лампы «петромакс» Гарет обвел пальцем Большой Африканский Рог, затем передвинул палец в глубь континента.

– А здесь до самой границы – полупустыня. Похоже, что теснота нам не угрожает.

– Н-да, разные есть способы заработать себе на жизнь…

– Так мы едем? – поднял глаза Гарет.

– Ты же сам знаешь – едем.

– Да, – засмеялся Гарет. – Я знаю. Пятнадцать тысяч соверенов – весьма убедительный довод в пользу такого путешествия.

Услышав, что решение принято, Ли Микаэл коротко кивнул и спросил:

– Вы уже обдумали, как справитесь с задачей? Может быть, я могу быть чем-нибудь вам полезен? Я хорошо знаю все побережье и большую часть дорог, которые ведут в глубь Африки.

Жестом он приказал одному из своих советников развернуть на столе карту. Джейк заговорил, водя по ней пальцем:

– Мы думали нанять судно с небольшой осадкой здесь, в Дар-эс-Саламе, и высадиться где-нибудь тут. Потом погрузить ящики на автомобили, запастись горючим и направиться прямо в глубь континента на заранее условленную встречу с вашими людьми.

– Да, – сказал князь. – По сути все верно. Но я бы посоветовал вам избегать британских владений. У них там действует весьма эффективная патрульная служба, чтобы предотвратить вывоз рабов со своей территории. Нет, от Британского Сомали надо держаться подальше. По французской территории двигаться будет значительно проще.

Они погрузились в обсуждение деталей экспедиции, и Джейк с Гаретом быстро поняли, как легкомысленно они отнеслись к трудностям, которые их ожидали, и насколько ценной оказалась информация князя.

– Высадка будет для вас одним из самых трудных этапов. При отливе уровень моря падает более чем на шесть с половиной метров, и рельеф дна очень подходящий для вашей цели. Но вот здесь – в шестидесяти четырех километрах севернее Джибути – находится старая гавань, ее называют Монди. На этой карте она не отмечена. Когда-то, до отмены работорговли, это был один из ее центров, вроде Занзибара или Мозамбика. В тысяча восемьсот сорок втором году английская армия взяла штурмом порт и разрушила его. Пресной воды там нет, и восстанавливать его не стали. Но сама гавань сохранилась, как и удобный подход к берегу. Для выгрузки автомобилей место вполне подходящее, правда, без хорошего причала и подъемных кранов это дело трудное.

Гарет делал записи на листке бумаги с фирменным знаком «Юнион Касл», а Джейк внимательно следил по карте.

– А как насчет патрулей в этом районе? – спросил он.

Князь Ли пожал плечами:

– В Джибути дислоцируется батальон иностранного легиона, и они иногда высылают сюда патруль на верблюдах. Эти чудаки очень не любят случайных стычек.

– Таких чудаков я уважаю, – пробормотал Гарет.

– Предположим, мы высадились. Что дальше?

Князь коснулся карты.

– Вы двигаетесь вдоль границы итальянской Эритреи, следуя на северо-запад, пока не окажетесь в болотистой местности, там, где река Аваш теряется в пустыне. Здесь поверните прямо на запад, пересечете границу Французского Сомали и будете уже в горной местности Данакиль, в Эфиопии. Я позабочусь, чтобы вашу колонну встретили…

Он повернулся к своим почтенным советникам и о чем-то спросил. Сразу же завязалась оживленная и продолжительная дискуссия, по завершении которой князь снова обратился с улыбкой к Гарету и Джейку:

– Кажется, мы пришли к общему мнению… Так вот. Встреча должна состояться возле Колодцев Халди – это здесь. – Он показал на карте. – Как видите, это уже довольно далеко на эфиопской территории, что весьма устраивает мое правительство, поскольку бронеавтомобили предполагается использовать для обороны ущелья Сарди и дороги на Дэссе в случае, если итальянцы предпримут наступление в этом направлении.

Один из советников прервал князя, и он в течение нескольких минут слушал седобородого старца, затем кивнул в знак согласия и снова повернулся к компаньонам.

– Поскольку ваше путешествие от Монди до Колодцев Халди будет проходить по пустыне, по бездорожью, и отдельные участки пути для колесного транспорта трудно проходимы, мы предлагаем дать вам проводника, хорошо знающего эти места.

– Вот это дело, – облегченно пробормотал Джейк.

– Просто замечательно, Ириска! – согласился и Гарет.

– Отлично. Молодой человек, которого я вам рекомендую, мой родственник, племянник. Он хорошо говорит по-английски – три года учился в Англии – и хорошо знает места, по которым проходит ваша дорога, поскольку не раз охотился там на львов по приглашению главы французской администрации.

Он что-то сказал советнику на амхари, тот кивнул и вышел.

– Я послал за ним. Его зовут Грегориус Мариам.

Грегориус оказался молодым человеком немногим больше двадцати лет. Он был почти так же высок, как и его дядюшка, с такими же темными воинственными глазами и благородными чертами лица, но кожа его, гладкая и безволосая, как у девушки, была цвета светлого меда. На нем был европейский костюм, смотрел он внимательно, в глазах светился ум.

Ли Микаэл спокойно поговорил с ним на амхари, тот кивнул и повернулся к Джейку и Гарету:

– Дядя объяснил мне, что от меня требуется, и я считаю за честь быть вам полезным.

Голос у него был ясный и решительный.

– Вы водите автомобиль? – неожиданно спросил Джейк.

Грегориус улыбнулся и кивнул:

– Конечно, сэр. У меня в Аддис-Абебе есть свой спортивный «морган».

– Отлично, – улыбнулся Джейк в ответ. – Хотя водить броневик потруднее.

– Сейчас Грегориус соберет все необходимое для путешествия и немедленно присоединится к вам. Вы же знаете, наш пароход уходит в полдень, – сказал князь.

Молодой эфиопский аристократ поклонился ему и вышел из каюты.

– Теперь, майор Суэйлз, вы обязаны мне услугой, и я потребую возмещения немедленно.

Ли Микаэл посмотрел на Гарета, чье благодушие моментально испарилось, и он взглянул на бывшего однокашника с тревогой. Гарет все больше и больше проникался чувством уважения перед умением князя не выпускать руль из рук.

– Но послушай, старина… – попытался он возразить, но князь продолжал так, словно ничего не слышал.

– Одно из немногих средств обороны, которое имеется в распоряжении моей родины, это – совесть цивилизованного мира…

– Я бы на это не слишком полагался, – буркнул Джейк.

– Конечно, – печально подхватил князь, – средство не слишком надежное. Но если мы сможем поставить мир в известность о несправедливости и неспровоцированной агрессии, которым мы подвергаемся, – тогда, вероятно, мы как-то заставим демократические государства оказать нам поддержку. Нам нужна поддержка народов, и мы должны этого добиться. Если простые люди узнают о нашей беде, они заставят свои правительства предпринять решительные действия.

– Неплохая мысль, – согласился Гарет.

– Сейчас вместе со мной путешествует один думающий и очень известный журналист. К его мнению прислушиваются сотни тысяч американцев и весь остальной англоязычный мир! Человек с либеральными взглядами, защитник угнетенных… – Князь помолчал. – Но слава этого человека нас опередила. Итальянцы поняли, что их замыслы могут потерпеть крах, если правда будет изложена журналистом такого уровня, и приняли меры, чтобы помешать нам. Мы слышали сегодня по радио, что ему будет отказано в проезде через английские, французские и итальянские территории. Таким образом, этому нашему союзнику перекрыли дорогу в Эфиопию. Они ввели эмбарго не только на вооружение, они мешают и нашим друзьям оказывать нам поддержку…

– Нет-нет, – сказал Гарет. – У меня и так забот по горло. Я не таксист, чтобы возить журналистский корпус всего мира. И провалиться мне на этом месте, если я…

– А он водит автомобиль? – вмешался Джейк. – У нас не хватает еще одного водителя.

– Если я что-нибудь понимаю в журналистах, то водить они умеют одно – дружбу с бутылкой, – проворчал Гарет мрачно.

– Но если он водит, то мы сэкономим, не придется нанимать шофера, – возразил Джейк, и мрачность Гарета слегка рассеялась.

– Это верно. Но – только если он умеет водить машину.

– Так давайте выясним, – предложил Ли Микаэл, спокойным тоном приказал что-то одному из своих людей, и тот выскользнул из каюты.

Гарет воспользовался паузой, взял князя под руку и отвел в сторонку.

– Мне предстоят большие непредвиденные расходы – надо нанимать корабль и все такое прочее. Это очень накладно для меня. Я думаю, ты мог бы решиться и сделать жест доброй воли. Я имею в виду небольшой аванс. Несколько сотен гиней…