Книга: Дикие мальчики - Уильям Берроуз

Боги Египта и Греции бьются в конвульсиях и эрекциях между слоев дешевой бумаги и страниц-странников, а хрустальные буквы проникают лианами в тела индейцев и сквозь них, как диалог на трубке с кифом струятся надписи «я потерян» и «вы не готовы». 

«Порнофильмы, как жанр себя изжили», что ж хорошо. Нет денег, нет радости, добрый капиталист со стены разливает напитки из конструктора-пениса и кормит работяг из резинового заднего прохода. Теперь можно разрезать на полу авангард и сюрреализм, совокупляться с деревом, собирать дары на Венере, отправившись через револьверные ряды мыслей старины Берроуза. 

На 68-ой странице упадок бледной воли и драпированный пластик. Конец плиточной межпланетарной-комнаты. Восторженные крики оргазма и Дядюшки Матте, как известно: «подтянув колени к груди он кончал в осеннее небо», разливал иероглифы, которые обдирали со стен  новые государства-микрогалактики на нефритовых осколках. 

 «Рот пустых отелей из латунной кровати вещает: теперь я потерян». 

«Мы в зоне электрических секс-токов», здесь разбросаны прямые кишки Метатрона и розо-образные анусы восковых симулякр на гвоздях-сколопендрах. 

Здесь нет выходов и входов. Экспериментальная литература, как она есть. «О этот авангард, плюс/минус бесконечность, сюда попал - пропал». Творчество буйвола ли сравнимо с неуловимыми пальцами Сесила Тейлора на фортепьяно или утонченной загадочностью Рене Магритта. Он попадал в тему, как в вену - с точностью и без страха.

Уютный плед и тёплый чай тут не помогут, в обществе кьянти и пармезана об этом говорить не принято. Любители «великой» классической литературы...если будете проходить мимо - проходите мимо. 

«Я переворачиваю страницу - каждая картинка обрамлена розами», я переворачиваю страницу - я на каждой странице.

Тип с дико вращающимися глазами и не менее диким взглядом утверждает, мол, трепанация лучшее средство, он вталкивает вас в гараж и пытается на месте проделать это электродрелью.

Одно верно - я не перестану давать шансы Берроузу.

немного удивляюсь как это так вообще бывает да и вообще не бывает! но суть же не в моём понимании какая разница есть это или нет главное ведь как это написано только представьте след спермы через всё небо я только солнце раз в две недели могу представить через всё небо и то если повезёт пока думала над следом спермы весь чай остыл ну вот придётся вставать с кровати надевать тапочки заваривать чай ждать пока вскипит вода и главное опять не забыть думая о сперме через всё небо!

Я знал, что если я проникну в яйца мужчины и он кончит в женщину я буду беспомощен в сетке

Женщина из описаний Бэрроуза ничего хорошего своим существованием не несет - она не человек, она как привидение, которое надо оставить в прошлом и закопать, единственные чистые и возбуждающие отношения могут быть только между мужчинами, что постоянно и усиленно автор нам показывает - секс это ключ-пароль, это способ коммуникации, это освобождение, это рождение и воскрешение...... В сумбуре мыслей автора вы еще сможете наткнуться на описание "воспроизводства" мальчиков, которым в конце концов женщина становится не нужна. Бэрроуз забирает даже это. Дикие мальчики -

это культ, основывающийся на наркотиках, пороке и насилии, он опасней водородной бомбы

Ради интереса, почитайте Википедию - узнаете в этой цитате Берроуза, Керуака и Гинзберга и всех поименно неупомянутых в их жизни. Видимо, в наркотическом угаре, он не побоялся описать свою жизнь. И, кажется мне, даже убитые в этом произведении, имели реальных прототипов.

Тем не менее, сюжет в книге Берроуза кажется чем-то второстепенным. На первый план выходят его субъективные ощущения, как раз таки и напоминающие наркотический бред, доминантная тема которого — гомосексуализм. Чтение «Диких мальчиков» вполне сравнимо с просмотром гей-порно: сцены совокупления мужчин встречаются почти на каждой третьей странице. В чувственности описания секса Берроузу не откажешь, но его метафоры и эпитеты зачастую настолько «не от мира сего», что вся сцена рассыпается и превращается в набор слов «пенис, гениталии, анус, согнул колени, смазка, вазелин, кончил». Да и когда такая сцена повторяется уже в раз пятнадцатый, а читатель не очень понимает, зачем она здесь, в душу начинает закрадываться скука и желание побыстрее уже дочитать эту книгу.

Возможно, более просвещенные читатели вспомнят про знаменитый берроузовский метод нарезок и скажут, что хаос повествования — лишь мантия-невидимка для великих идей писателя, выступавшего против тотального контроля, как на уровне государства, так и на уровне литературы, когда понятная линия сюжета диктует читателю то, как он воспринимает произведение. Не спорю, в таких размышлениях есть ценное зерно смысла, но если ваша душа напрочь отрицает идентификацию с книгами битников, представителем которых являлся Берроуз, «Дикие мальчики» вам вряд ли понравятся.

ДП2020, основное задание февраля, команда "Азмарино"