Текст книги "Птицы. Крылатые чудеса природы"

Яркая личность?

Много споров вызвал вопрос, переливается ли оперение зимородка разными цветами, то есть меняется ли его цвет в зависимости от угла зрения. Известные примеры данного явления – крылья бабочки павлиний глаз и «крылатые самоцветы» колибри. Радужный эффект достигается за счет определенного расположения наноструктур из меланина. Такого эффекта, как у павлиньего глаза, на оперении зимородка не наблюдается, а значит, и цвет нельзя считать переливчатым.

Но как же объясняется, что спинка зимородка сияет голубым, контрастируя со спокойными матовыми тонами крыльев и хвоста, причем с разной интенсивностью в зависимости от угла зрения? Отгадка кроется в разной толщине оболочек бороздок пера, что влияет на длину волны отраженного света.

Детская карусель

Зимородок может привлечь к себе внимание не только ярким оперением, но и характерным криком, высоким резким «ции». Тут нужно реагировать быстро – зимородок летит как стрела. Чаще всего птица проносится над водой на высоте не больше ширины ладони, и в этот момент ее легко заметить. А заканчивается полет обычно на одном из излюбленных наблюдательных постов зимородка – часто это нависающие над водой ветви, откуда хорошо просматривается зона охоты.

Питается зимородок почти исключительно мелкими рыбешками, которых ловит в пикирующем полете. Птицы довольно хорошо видят. В каждом глазу у зимородка на сетчатке две центральные ямки (зоны наиболее острого зрения), одна из которых относится к области бинокулярного зрения. Как правило, зимородки кидаются за добычей перпендикулярно поверхности воды, но и заходы под углом часто бывают успешными. Это удивительно, ведь из-за разного преломления световых лучей в воздухе и в воде рыба под водой видна «не на том месте». Пикируя, птица складывает крылья, чтобы совсем на подлете к поверхности воды увести их назад и стрелой войти в воду. Здесь ноздри закрываются, а глаза прикрываются третьим веком. Через пару секунд зимородок выныривает с добычей в клюве, взмывает на свой наблюдательный пункт и энергично бьет рыбу об ветку, а потом заглатывает ее головой вперед.

Этот маневр удается произвести, даже когда вода покрывается тонким слоем льда. А вот более крепкий лед – один из естественных врагов маленького рыболова. Непривычно суровую зиму 1962/63 года, когда замерзли все водоемы, во многих странах Европы не пережили от 80 до 95 % зимородков – катастрофа, от которой популяция смогла оправиться лишь спустя многие годы. И это притом что зимородки вполне готовы к таким потерям. Они откладывают от шести до восьми яиц не менее двух раз в год. Нередки случаи, когда самка уже снова сидит на яйцах, пока самец продолжает добывать пищу для предыдущего выводка.

Гнезда зимородки строят в норах, которые сами выкапывают в обрывистых склонах, образующихся по берегам рек и ручьев. Проход глубиной 50–90 сантиметров заканчивается круглой гнездовой камерой. Так как хорошая нора используется многократно, в ней скапливается мусор. В первую очередь это фрагменты рыбьих костей, кроме того, зимородки срыгивают неперевариваемые остатки пищи в виде скрепленных слюной шариков. «Зимородок заплевывает свое гнездо при помощи слюны» (Науман, 1826).

Процесс кормления потомства у зимородка в 1920-е годы пронаблюдали и описали этологи Оскар и Магдалена Гейнрот, использовав для этого ручной выводок. Они обнаружили, что птенцы сидят кругом, один из них клювом по направлению ко входу. Как только он получает свою рыбешку, «карусель» поворачивается и он сдвигается на одно место дальше. «Таким образом решается вопрос, как в темной норе под землей не обделить никого из птенцов, притом что сами родители толком не могут ничего разглядеть внутри, а заодно вопрос ликвидации испражнений: мы обнаружили, что птенец, оказавшийся у входа, каждый раз поворачивался и выпускал наружу струйку помета».

Сорока
Pica pica

Nosce te ipsum – «Познай самого себя». Именно способностью к самопознанию объяснил особое, выдающееся положение человека Карл Линней, когда в 1735 году впервые включил наш вид наряду с другими животными в зоологическую систему (прорыв по тем временам). По сей день способность к самопознанию считается основой разумного поведения. Меж тем было доказано, что она свойственна не только людям. Ею также отличаются человекообразные обезьяны, что не слишком неожиданно. Куда более удивительным кажется то, что и сороку не так давно приняли в закрытый клуб практикующих самопознание. Дизайн эксперимента мало отличался от экспериментов с обезьянами: с нижней стороны клюва сорок помечали желтым пятнышком, которое они сами видеть не могли, потому что оно попадало в слепую зону. Позднее они видели свое отражение в зеркале и тут же начинали чистить клювы – доказательство того, что птицы узнали себя в зеркале.

Сорока не только умна, но и красива. «Она по праву красуется среди европейских птиц, пускай на первый взгляд ее окрас кажется слишком простым, ведь все ее оперение черное и белое», – отмечает Иоганн Маттеус Бехштейн в 1805 году в своей «Естественной истории птиц Германии». Впрочем, он тут же во всех подробностях воздает должное золотисто-зеленому и серо-голубому отливу ее перьев, а в заключение пишет: «Сорока и в самом деле может похвастаться достойным окрасом, и не зря о разодетом человеке говорят, что он пестрый, как сорока». За последние 200 лет это выражение вышло из употребления в немецком языке, уступив место сравнению с петухом.

Миф о сороке-воровке

Куда прочнее закрепился миф о сороке-воровке. В нем есть доля истины, которая вполне оправдывает некоторый красочный вымысел. Бехштейн педантично отделяет одно от другого. Правдивую часть мифа он включает в описание сороки: «Как и многие птицы этого семейства, они собирают блестящие предметы». Художественные подробности изгоняет в сноску: «Истории известен случай, когда слугу приговорили к казни за кражу кольца с бриллиантом, которое нашла во дворе и унесла в свое гнездо на дереве в саду сорока».

Сюжет сильно напоминает либретто оперы Джоаккино Россини «Сорока-воровка» (La gazza ladra), которую впервые поставили в 1817 году в Милане и где речь идет о краже серебряных столовых приборов. Заподозренная в краже служанка в конце концов оказывается невиновной, а ценная пропажа обнаруживается в гнезде сороки.

Существует немало фотографий сорочьих гнезд, где разные ценные предметы выложены как в сокровищнице – именно что выложены, только не сорокой, а фотографами. В научной литературе не зафиксировано ни одного случая подобного криминального поведения сорок.

А вот то, что сороки любопытны, сомнений не вызывает. Некоторые из них интересуются блестящими предметами и с удовольствием с ними играют. Этолог Оскар Хейнрот, собственноручно вырастивший немало птиц, в том числе сорок, с удовольствием пользовался этим их качеством: «Улетевшую сороку мне нередко удавалось отловить, положив в качестве приманки свое кольцо и схватив птицу, когда она пыталась забрать его себе». Но все же обобщать такого рода забавные наблюдения можно лишь с осторожностью. Гораздо убедительнее выглядит эксперимент, в ходе которого ученые раскладывали как блестящие, так и тусклые предметы возле приманки в виде небольших порций орехов.

Гнездо сороки сложно не заметить, потому что сверху его закрывает крыша из грубых сучьев и веток. Целиком такое сооружение достигает почти полуметра в диаметре. Крыша защищает гнездо от разорения воронами.

Орехи сороки поедали с удовольствием, а вот блестящие безделушки рассматривали опасливо и предпочитали не трогать. Лишь дважды сорока схватила серебряное кольцо, но тут же уронила его.

А вот что сорока (как и многие другие ее сородичи из семейства врановых) любит прятать, что называется, запасать на черный день, так это еду. Для этого птица выдалбливает клювом ямку в земле, кладет в нее припасы и потом прикрывает ямку землей или дерном. При этом она опасливо озирается по сторонам и ведет себя в целом крайне подозрительно – как будто у нее совесть не чиста. Если же сорока при этом замечает, что на нее смотрят другие врановые, то начинает искать укрытие понадежнее – слишком уж велика вероятность кражи.

Возможно, это поведение и подпитывает славу сороки-воровки, если вообще не стало ее причиной. Впрочем, тайники с едой всегда находятся на земле, ни в коем случае не в гнезде. Как правило, сорока возвращается к тайнику в течение нескольких дней, ведь все-таки там спрятаны скоропортящиеся продукты. Без проблем находить тайники птице позволяет потрясающая топографическая память.

Умная ручная сорока

Раньше люди любили держать сорок дома. Если птицу забрать из гнезда совсем птенцом, она станет совершенно ручной и может даже научиться «разговаривать» (а точнее, подражать человеческой речи). Об одной такой птице в 1887 году писал вюртембергский орнитолог Рихард фон Кениг-Вартхаузен:

У меня много лет жила совершенно ручная сорока, которая гуляла свободно где ей заблагорассудится и всех радовала, хоть и много проказничала. Однажды во время судебного заседания она влетела в ратушу через открытое окно и направилась прямо на стол, выпустила струю чернильных брызг на протокол и поспешно отступила тем же путем, прихватив с собой перо, выпавшее из рук изумленного судебного служащего. Все это – за считаные секунды. Ярчайший пример напряженных отношений между сорокой и властями.

Безжалостные гонения

Напряженные отношения, которые упоминает фон Кениг-Вартхаузен, связаны с безжалостным преследованием сорок и других врановых из-за их якобы вредительских наклонностей.

Их вредоносность связана с пищевыми привычками. В садах, где они гнездятся, врановые не дают вырасти потомству мелких птиц: отыскивают яйца и птенцов и приносят их своим собственным птенцам. Кроме того, врановых в саду не должно быть, так как они вытаптывают черенки, в суровые зимы пожирают почки, а летом – плоды, например вишню и сливы. Таким образом, саду они… вредят, поэтому их следует отпугивать и изгонять отсюда. В то же время в полях и на опушках леса врановые полезны. Таким образом, их надлежит отваживать от человеческого жилья и из садов всеми доступными способами, с тем чтобы они переселялись туда, где будут приносить пользу.

Иоганн Маттеус Бехштейн (1805) в приведенной цитате все же не так категоричен, как некоторые более поздние авторы, вплоть до Ганса фон Берлепша, который в конце XIX столетия считал, что сороке «следует объявлять беспощадную войну везде, где занимаются охраной других видов птиц». Голоса тех, кто призывал не рубить сгоряча, услышаны не были. Кениг-Вартхаузен был в том числе:

Трудно на вопрос, какие виды врановых полезны, а какие вредоносны, дать такой ответ, чтобы воздать по заслугам всем тем, кто действует против этих птиц из эгоистических соображений или же из инстинктивной вражды. Еще сложнее будет полностью обелить эту черную стаю.

Жестокий вердикт подействовал: сорокам и правда «объявили войну» и подвергли их масштабным гонениям. В некоторых регионах поголовье существенно сократилось, во многих местах эти птицы стали по-настоящему редкими. Позднее им пришли на помощь законы о защите окружающей среды. Однако же на сегодняшний день на некоторые виды врановых снова разрешена охота. Это может быть одной из причин, по которым сороки покидают поля и переселяются в пригороды, где им такого рода преследование не грозит. Еще одна причина – это развитие сельского хозяйства, оставляющее все меньше пространства для диких растений и животных.

Чем больше сорок, тем меньше певчих птиц – так ли это?

В населенной местности сороки всегда оказываются под более пристальным наблюдением человека, и чаще всего с этими черно-белыми птицами враждуют именно люди, к природе неравнодушные. И действительно, кто сможет спокойно смотреть, как в вашем же собственном саду разыгрывается драма, когда пара дроздов заходится криком, а сорока, прекрасно понимая, что это означает, наконец-то обнаруживает их гнездо и разоряет его? Ведь сороки совершенно беспринципны в том, что касается пищи. Яйца и птенцы дополняют по весне их рацион если не как основное блюдо, то в качестве «десерта» уж точно. В итоге в некоторых местах сороки могут наносить другим птицам немалый урон. Особенно страдают от них дрозды. Но ведь именно дроздов в населенной местности никак нельзя отнести к редким исчезающим видам, скорее наоборот. Прежде чем решать, жить ли сороке или умереть, неплохо было бы отставить в сторону эмоции и призвать на помощь науку. Подсчет поголовья во многих городах показал, что, несмотря на стабильное постоянное увеличение числа сорок, плотность населения певчих птиц не страдает, а скорее, наоборот, растет. Определенные потери среди потомства неизбежны, а уменьшение поголовья, о котором беспокоятся друзья пернатых, – на самом деле иллюзия: просто многие певчие птицы, наученные горьким опытом, стали лучше прятать гнезда.

Полевой жаворонок
Alauda arvensis

Если бы птиц оценивали исключительно по внешнему виду, жаворонка никто бы и не заметил: это мелкая серо-бурая в крапинку птичка, неприметнее некуда. Но все меняется как по мановению волшебной палочки, стоит жаворонку оторваться от земли и взмыть к небу, рассыпаясь трелями. А ведь жаворонок не только поет сам. К нему присоединяются и другие. «Жаворонок ввысь взлетает, голубь крылья расправляет», – пропел еще в 1653 году Пауль Герхардт в весенней песне «Ступай, душа, ищи отрады» (Geh aus, mein Herz, und suche Freud), которую часто исполняют и сегодня. И он далеко не единственный, кого удалось заворожить этой птице.

Трели жаворонка воспевают в огромном количестве песен о весне, и действительно, полевой жаворонок – один из первых провозвестников более светлых времен. Иногда в достаточно теплый день его можно услышать уже в конце января или начале февраля.

В большинстве своем жаворонки проводят холодные месяцы на юге Европы или в Северной Африке. Однако же они неплохо зимуют и севернее, в местах, где зимы мягкие и снег не лежит подолгу. В это время птицы объединяются в небольшие стаи. Сидящих жаворонков почти не видно. Но, если их вспугнуть или застать в момент приземления, они сразу же бросаются в глаза благодаря белым каемкам на хвостах и задней части крыльев. Зачастую в этот момент можно услышать их характерный крик, раскатистое «пррррют». По весне стаи распадаются: у каждого жаворонка появляется своя территория, и пением птица как раз старается обозначить ее границы.

 
Поглядите, как взмывают
Жаворонки в небеса!
Над полями не смолкают,
Льются птичьи голоса![8]8
  Август Генрих Гофман фон Фаллерслебен (1798–1874), из стихотворения «Приход весны» (Frühlings Ankunft), около 1827 г.


[Закрыть]
 

 
Над землею вьются трели
Жаворонка, соловья,
С гор спускаясь, зазвенели
Воды быстрого ручья,
Будто бы леса запели:
К нам весна! На самом деле!
И ликует вся земля[9]9
  Йозеф фон Эйхендорф (1788–1857), из стихотворения «Проказник» (Der Schalk), 1837 г.


[Закрыть].
 

Песня из воздуха

Полевые жаворонки взлетают с земли против ветра и на несколько метров поднимаются вверх, прежде чем начать петь. С песней они продолжают набирать высоту. Приблизительно в 50 метрах над землей птица будто замирает в воздухе, не замолкая. Впрочем, она может подниматься и гораздо выше – жаворонков случалось наблюдать на высоте до 400 метров. При этом жаворонка по-прежнему слышно, но разглядеть его в небесной синеве уже невозможно. Эта фаза пения может длиться несколько минут, иногда до получаса, а потом птице снова пора вниз. Жаворонок снижается, как маленький парашют – крылья расправлены, хвост веером, лапки выставлены вперед, – и последние метры преодолевает уже молча: камнем падает вниз и тут же снова сливается с землей.

Пение жаворонка состоит из самых разнообразных элементов. Без пауз друг за другом льются трели, переливы и стрекотание, зачастую ритмический рисунок многократно повторяется и, словно птице не хватает ее собственного разнообразного репертуара, он то и дело обогащается подражанием другим птичьим голосам. При этом у каждого самца своя манера пения, и исследования указывают на то, что жаворонки-соседи узнают друг друга по голосу.

Тут сам собой возникает вопрос: как вообще можно так долго петь без остановки и при этом еще демонстрировать спортивные достижения в воздухе? Представьте, что вам нужно бежать длинную дистанцию на результат и одновременно петь или играть на флейте!

Сложная звуковая система

У птиц звуки производятся не в гортани, как у людей, а намного ниже. Их голосовой орган, сиринкс, расположен там, где трахея разделяется на бронхи, ведущие к легким. В сиринксе выходящий наружу воздух колеблет различные мембраны. Таким образом получаются звуки. У певчих птиц сиринкс имеет особенно сложное строение и включает больше пар мышц – целых шесть. Когда эти мышцы натягивают мембраны или меняют форму сиринкса, меняется звук. В результате певчие птицы могут издавать невероятно разнообразные звуки.

Воздух, проходящий через сиринкс, поступает не напрямую из легких, а из воздушного мешка, который играет в дыхании птиц важную роль. Здесь воздух задерживается на некоторое время в ходе дыхательного цикла. Напрашивается вывод, что птицы используют принцип волынки, которая благодаря воздуху из мехов продолжает звучать во время дыхательных пауз, но, к сожалению, этот вывод неверный. У птиц фонация, как и у людей, связана с выдохом. Лишь для некоторых видов установлено, что они могут издавать звук на вдохе. У воздушного мешка другая функция, о которой мы расскажем позднее.

В последние годы «жаворонками» стали называть обладателей утреннего хронотипа, предпочитающих ранние подъемы, в противоположность «совам», которые любят поспать подольше.

Зато благодаря исследованиям сиринкса удалось прояснить другой вопрос: как даже таким маленьким птичкам, как полевой жаворонок, удается так громко петь?

Птичий сиринкс работает гораздо эффективнее, чем гортань млекопитающих. Почти весь проходящий через него воздух используется для звукоизвлечения, в то время как у человека это всего лишь 2 %! Этим, возможно, объясняется и то, почему у птиц при пении воздух расходуется не так быстро, как у нас. Также есть мнение, что здесь играют важную роль мини-вдохи продолжительностью не более одной десятой секунды. Это предположение касается обыкновенного сверчка, птички, песня которой, такая похожая на стрекотание кузнечика, может продолжаться почти два часа, а также полевого жаворонка.

Суперлегкие

Что, вне всяких сомнений, играет важную роль для таких достижений – так это невероятно эффективные легкие птиц. Они работают совершенно иначе, чем у человека (и у других млекопитающих). Альпинисты-экстремалы Рейнгольд Месснер и Петер Хабелер в 1978 году сумели сделать то, что многие считали невозможным: взошли на Эверест без кислородных баллонов. Для этого понадобились интенсивные тренировки и не одна неделя акклиматизации к высоте. Горные гуси каждый год без подготовки перелетают через Гималаи на высоте около 9000 метров. Рекорд по высоте среди птиц составляет 11 300 метров.

Легкие млекопитающего – это, по сути, мешок, который при выдохе опустошается лишь частично, таким образом, что свежий и использованный воздух постоянно смешиваются. Птичьи легкие – проточные. Слаженная работа легких с системой воздушных мешков обеспечивает движение свежего воздуха всегда в одном направлении и отсутствие пауз как при вдохе, так и при выдохе.

В целом легкие птиц устроены по тому же принципу, что и катализаторы для очистки автомобильных выхлопных газов. Это «резервуары», внутри которых газы проходят через сложную систему трубочек. У птиц эти трубочки называются парабронхами. Они окружены плотной сетью кровеносных сосудов, причем воздух всегда проходит через парабронхи в одном направлении, а кровь в сосудах вокруг движется в противоположном. Этот «принцип противотока» обеспечивает наиболее эффективное использование кислорода. В результате свежий воздух с большим количеством кислорода сталкивается с кровью, которая уже практически насыщена им. И все же, так как концентрация кислорода в парабронхах очень высока, он продолжает поступать в кровь. Ближе к концам трубок содержание кислорода в воздухе существенно снижается. Но он попадает в кровь и там, потому что она бедна кислородом и, соответственно, готова его принимать.

Иными словами – гениальная система.

Поля как среда обитания

Полевой жаворонок получил свое имя не просто так. Он предпочитает открытые пространства, а в Центральной Европе это в первую очередь земли сельскохозяйственного назначения, то есть поля. Изначально Центральная Европа была покрыта лесом. И только с развитием сельского хозяйства несколько тысяч лет назад здесь стала формироваться среда обитания для полевых жаворонков. Когда жаворонкам хорошо, их численность сразу растет, и тогда на одном квадратном километре можно насчитать около сотни их гнездовых участков.

 
Тени облаков бегут полями,
Лес подернут синими тенями,
Издали несутся голоса,
Журавли пронзают небеса,
Вьются в небе стайки жаворонков,
Всюду гул весенних звуков звонких[10]10
  Детлев фон Лилиенкрон (1844–1909), из стихотворения «Мартовский день» (Märztag), 1903 г.


[Закрыть].
 

«Стайки жаворонков» – это уже история. Жаворонок по-прежнему остается самой распространенной птицей полей, однако его поголовье уменьшается, пусть и не стремительно. За несколько лет полевой жаворонок перешел в Красной книге гнездящихся птиц Германии из категории «вне опасности» в категорию «под угрозой».

Почему это происходит? Или другими словами: чего не хватает жаворонку? Для начала – безопасных мест гнездования. Их выбирает самка, подыскивая места с невысокой растительностью. Затем нужно достаточно пищи: ее жаворонки добывают из голой или лишь частично покрытой растениями почвы. Едят они по большей части растительную пищу, такую как зерна злаковых, семена диких растений или нежную молодую листву. А вот птенцов кормят насекомыми.

Как только на место яровых зерновых культур и картофеля приходит кукуруза, у жаворонка возникают проблемы. Весной становится недостаточно укрытий, летом – открытого грунта, а последний удар наносят сельскохозяйственные химикаты для борьбы с сорняками и вредителями. Выживать в полях, где ведется промышленное сельское хозяйство, становится очень непросто. Обсуждают пути решения этой проблемы. К примеру, уже есть успешный опыт создания «жаворонковых окошек»: в полях выделяют участки размером в несколько квадратных метров, где ничего не сеется и не опрыскивается. В качестве более масштабной меры можно было бы вернуться к тому, чтобы выращивать более разнообразные сельскохозяйственные культуры или высеивать их в тесном соседстве по принципу мозаики, как это, например, стараются делать многие экофермы.

Такая организация сельскохозяйственных угодий пойдет на пользу не только жаворонкам. Но в одном поэты точно правы: весны без жаворонков не бывает.