Текст книги "Жестокие игры I"

Жестокие игры I
Автор: Громова Ульяна

Глава 1. Не трусь, я сам боюсь

Прежде чем радоваться, что добро побеждает,

стоит убедиться в том, что зло – это не вы.

Тихонько поцарапавшись, в дверь спиной вперед протиснулась официантка. Чуть не оступилась на разбросанных ботинках, повернулась испуганно. Еще бы! Ей год пахать на одни Алинкины норковые ботфорты с золотыми пряжками! Чудный ротик девчонки приоткрылся, а щеки залились пунцовой краской. Она чуть не уронила поднос с батареей бутылок и сырной тарелкой, но я приложил палец к губам, призывая к молчанию, и глазами показал на столик, задом к которому в махровой набедренной повязке-полотенце на корточках стояла Алинка.

Я собрал волосы пятерней и глубже насадил ее рот на свой член, не давая низвергнутой к моим ногам королеве универа повернуться и увидеть наивную дуреху, у которой от неловкости и испанского стыда покраснели даже коленки. Что эта невинность делает в элитной сауне, вообще? Синее форменное платье чуть ниже задницы, черные гольфы и – вишенкой на этой пошлой безвкусице – малиновый, как сейчас ее щеки, галстук с эмблемой комплекса «Нимфа» ей шли, как штырю передничек.

Я жестом руки показал ей поскорее ставить на стол поднос и уматывать отсюда, пока из сауны в комнату отдыха не выскочила остальная компания – не хотелось, чтобы эту девчонку увидели здесь мои сегодняшние спутники.

Но официантка бесила. Замерла с приоткрытым ртом, таращилась так, будто увидела моего двойника.

Я застонал, чтобы заставить эту пигалицу отмереть.

Она бросилась из предбанника… зажмурившись. Когда грохнулась, зацепившись за колченогий диван, я чуть не кончил от того, что Алинка едва не откусила мне член по самые яйца от неожиданности.

Девчонка с писком скрылась за дверью, оставив на сетчатке моих глаз пожизненный отпечаток вида ее стройных ножек и изящной попки в малиновых трусиках-шортиках.

Ох, как хотелось выдрать эту милоту членом за все хорошее!

Олег, Боря, Денис и две холеные девицы – свита королевы – высыпали из сауны, разгоряченные не только паром.

– Прости… – обронила виновато Алинка.

А я натянул на бедра простыню.

– Что это было? – падая в кресло и вытирая пот рукой, спросил Ден. Впрочем, в голосе его особого интереса не было. – Виталик, кинь в меня бутылкой, – попросил он.

Я встал и за горлышко переправил штоф с коньяком в руку старшекурсника. Взял свою почти опустевшую пачку Capitan Black's и вышел на улицу покурить.

Стояли последние дни апреля, и природа уже обманула ассортиментом летних погодных прелестей, а сегодня вдруг устроила послезимний айс – столицу накрыло пришедшим с севера циклоном, и с утра пробрасывал снег с дождем. Пришлось надеть утепленную куртку.

– Виталя… – услышал за спиной голос Алинки. Она вышла, тоже обмотанная простыней, встала рядом, поежилась. – Мы дальше в боулинг, ты с нами?

– Пожалуй, откажусь, – кинул я равнодушно и сунул в рот следующую сигарету, так и не повернувшись к девушке.

– Жаль, – она провела кончиками пальцев по моему прессу и заглянула в глаза.

– Мне тоже, – бросил сухим льдом.

***

Из сауны я ушел первым. Мог уехать на такси, как и приехал, но решил прокатиться до метро на автобусе по вечернему ближнему Подмосковью, немного подумать – имелось над чем – и просто проветриться. Было уже поздно, когда я подошел к козырьку остановки и увидел под ним одинокую фигурку девушки. Когда оказался ближе, понял – это та самая официантка. Она заметила меня, отвернулась, подняла воротник короткого пальтишка и уткнулась в него лицом.

– Привет, – я проигнорировал ее смущение. Уж кому и стоило бы прятать глаза, так это мне. Закурил, глубоко затянулся, задрав голову, выпустил дым маленькой тучкой, повернулся к напуганной девчонке и спросил: – Зовут как?

– Ма… Марина… – буркнула она тихо, стрельнув сердитым взглядом, и отошла на шаг.

– Ты прости за то, что видела там, – зачем-то сказал я и снова глубоко затянулся.

Мы молчали несколько минут. Я пинал камни на дорогу, изредка бросая взгляды на соседку по остановке – перед глазами так и вставала пикантная картинка: шикарная попка в простых трусиках, будто чем больше на них ушло плотной ткани, тем надежнее это защитило бы их владелицу от всего, что происходит в элитных борд… саунах.

А Маринка словно застыла в одной позе, напряженная и как будто испуганная. Да, я сегодня плохой парень, самому от себя тошно, но что поделаешь? С волками быть – по-волчьи выть.

Когда автобус подошел, я пропустил девчонку вперед, не отказав себе в удовольствии попялиться на обтянутые узкими джинсами ножки, и оглядел салон: чуть дальше сидели трое пацанов, один оценивающе наплыл взором на фигурку Марины. Девушка села к окну сразу у входа и отвернулась, вжавшись в сиденье. Я загрузил смельчака тяжелым взглядом, на всякий случай незаметно в кармане просовывая пальцы в защиту для кулака, и с видом собственника сел рядом с девчонкой. Одну руку положил на спинку сиденья за ней, наклонился, вдыхая сладковатый свежий и слегка вызывающий аромат парфюма и юной кожи, и тихо сказал:

– Не трусь, я сам боюсь.

Я просто мастер успокаивать, ага.

Снова захотелось закурить. Я сидел и выстукивал по пластику незатейливый мотив привязавшейся песни, игравшей в сауне, пытаясь понять – на кой мне сдалась эта девчонка? Подумаешь, если эта троица позабавится с ней. Может, ей вполне по душе такое? Скромняшки в таких местах, как «Нимфа», не работают. А эта… Окинул ее внимательным взглядом, повернул двумя пальцами к себе лицо за подбородок. Губешки задрожали, взгляд олененка, носик засопел от возмущения, губки пухлые… так бы и впился…

Тр-р-р… Что за бред?

Член налился тягучим желанием. Да что за на хрен?!

Марина через несколько остановок несмело завошкалась и, снова едва взглянув на меня, тихо пропищала, чтобы пропустил. Я подвинулся, давая ей проскользнуть к выходу перед остановкой, и краем глаза заметил, что компания парней подорвалась к другой двери. Девчонка тоже это заметила, сжалась вся в комочек – как только дымком не просочилась в щель между створками двери? – взглянула на меня испуганно распахнутыми глазами, закусила губу и отвернулась.

То есть?..

Бл***!

Я тяжело вздохнул. Меньше всего хотелось заканчивать сегодняшний вечер разборками не в своем районе. Автобус остановился, двери открылись, парни высыпались из него горохом и мгновенно растворились в темноте. Я нахмурился и в последний момент выпрыгнул на улицу следом за девушкой. Ни один фонарь не горел, а прямо от остановки дорожка вела куда-то вглубь микрорайона через небольшой парк. Я вынул руки из карманов и шел на полкорпуса сзади и сбоку от Марины, чтобы не сковывать себе движения – четко понимал, что просто так ей пройти не позволят.

Хоть я и был готов, но момент, когда парни выскочат перед нами на дорожку, предсказать было невозможно. Увернулся от удара, поднырнул под руку и чуть не вынес челюсть одному – убивать никого не собирался и смял силу апперкота в последнее мгновение. Впечатал в лавку второго приемом каратэ и услышал вопль девчонки – третий, по закону жанра, увидев, что двоих я вывел из игры, приставил ножичек к ее горлу. Я вынул из пачки сигарету, закурил, с наслаждением втягивая горячий дым в легкие, чуть запрокинув голову и с прищуром оценивая возможность задуманного маневра, сплюнул никотиновую слюну и спросил равнодушно, даже не взглянув на девушку:

– Че надо?

– Бабу твою трахнуть, че непонятного? – нагло заявил парниша.

– Такая же моя, как и твоя, – пожал я плечами и снова затянулся, оставил сигарету висеть на губе. Снял защиту с костяшек пальцев, сунул в карман, показывая, что на конфликт не настроен. – Трахай, мне она отказала, – пожал плечами. – Может, тебе повезет. С таким-то аргументом, – ухмыльнулся, кивнув на лезвие.

Еще раз затянулся и уверенно пошел по дорожке. Встретил твердо взгляд напуганной до полусмерти девчонки и отвел безразлично глаза… а через пару шагов, поравнявшись с ней, плюнул в лицо парню горящий окурок, в тот же момент резко подсунул руку и, схватив запястье, молниеносным приемом выкрутил локоть подонка ему за спину. Второй рукой дернул девчонку на себя. Нож выпал, я воткнул парня башкой в землю, поднял и закрыл перочинный ножик.

Двое уже поднимались, но всем им явно расхотелось трахаться и отвечать мне взаимностью. Хотя наивным я не был. Несло мочой. Неужели пацан обоссался? Я вроде за грань болевого порога не заходил…

Взял Марину под локоть и повел по дороге быстрым шагом. Она плакала, вытирая сопли, все рвалась от меня убежать.

– Не дергайся, дурочка… Где живешь? До квартиры провожу, – буркнул я недовольно, разглядывая безлюдный спальный район – прям находка для ловли припозднившихся девочек.

– Я сама добегу, вон мой дом, – всхлипнула девчонка, указывая на высотку за темными кронами.

– Угу, уже чуть не досамакалась! – рыкнул раздраженно.

Свечка с одним подъездом и вялым светом фонаря. Марина торопливо дрожавшими пальчиками набирала код домофона, я окинул взглядом пустынный двор, как зверь втягивая воздух – запах мочи преследовал. Перевел взгляд на ножки девчонки передо мной, полюбоваться напоследок точеной красотой…

…Твою. Мать.

Сам не понял, как сунул руку ей между ног. Так и есть – описалась она. Эти темные полосы по внутренней стороне джинсов глаз не обманули.

Марина взвизгнула, повернулась, глаза по блюдцу, слезы с рубль, губехи трясутся, зубки стучат так, что губу прикусить не может.

Да блядь!

Сердце сжалось, аж вздохнуть больно.

Убью уродов!

Взял ее за плечи, рванул на себя, обнял крепко и… накрыл красивые губы поцелуем – словно мозг выключился, едва она попала в мои руки. Накинулся, как голодный, на теплый рот, облизывал ее язык и сосал губы со стоном, потому что сердце пульсировало на кончике головки. Маринка стояла ни жива ни мертва, словно деревянная. Лишь это отрезвило. Отпустил резко, ее аж повело ко мне, что пришлось за плечи придержать. Горло словно колючей проволокой затянуло – ни вдохнуть, ни слова сказать – так накрыло от запаха нежного, от дыхания горячего, от ощущения гибкого тела в руках. Аж картинка перед глазами задергалась судорожно – так жгло неистовой потребностью содрать с нее всю одежду и облапать во всех местах, чтобы вилась и плавилась подо мной.

Пиздец как яйца сжались.

Тяжело дыша, я протянул за Маринку руку и набрал дежурный код, открыл дверь:

– Иди, – прохрипел низким от дикой похоти вибрирующим голосом, – я постою. Если что – ори.

Прибегу и оттрахаю в подъезде.

Она пару секунд смотрела на меня, ошалевшая, а потом неожиданно кинулась на шею и прижалась губами к моему рту. Неумело совсем. Еле успел выставить ногу, чтобы дверь не закрылась, и удержаться, чтобы не опрокинуться с ней на спину – хорош бы я был. Трое парней не свалили, а девчонка уложила бы на обе лопатки.

Не успел додумать, как она исчезла в подъезде, а через пару рваных вдохов услышал, как заскрежетал ключ… хлопнула дверь на первом этаже. Через несколько секунд справа в глубине квартиры загорелся свет.

Руки тряслись, я привалился к фонарному столбу, выудил из пачки последнюю сигарету и затянулся жадно. Дико хотелось расслабить штаны – жало в паху. Че ж меня так переклинило-то, а? Будто задниц я мало классных видел. А Маринка еще девственница, похоже, – неопытность из каждого жеста и взгляда так и перла.

Подождал еще пару минут напротив ее окон, оценивая, – слишком низко расположен первый этаж, я спокойно мог бы залезть. Да кто угодно смог бы. И нет решеток.

Я развернулся и пошел назад в парк – нужно было довести начатое до конца, – но трех ублюдков на месте не обнаружил. Интересно, местные это или специально выскочили из автобуса за Маринкой? Постоял минут десять, прислушиваясь, – тишина. Плохо. Нахмурился и вернулся к дому девчонки.

В окне зажегся свет, я увидел навесные шкафы – кухня, а следом и саму девушку. На ее голове было намотано полосатое полотенце – из ванной. Маринка выглядела такой мелкой и беззащитной, когда куталась в махровый халат и стояла задумчиво, прислонившись бедром к столу, согревая о кружку ладошки.

Я достал сотовый – почти час ночи, в метро не успел. Нашел приложение «Яндекс. Такси» и вызвал машину. Время ожидания – шесть минут, значок иномарки разворачивался где-то на другой стороне парка в конце квартала.

Девушка поставила кружку на стол, потерла устало лицо и ушла с кухни, выключив свет. И, будто только и ждала этого сигнала, подъехала «субмарина». Я сел в машину, молча откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза.

Спокойной ночи, Маринка…

***

Не могла уснуть.

Ни горячий душ, ни чай с мятой, ни капли пустырника никак не могли побороть то, что творилось у меня в душе. Хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Меня аж выкручивало от того, что я описалась от страха.

Ну вот за что?!

Я вообще сегодня не должна была работать в сауне! Вчера отработала последнюю смену и сказала управляющему, что не приду больше! Впереди зачеты, конкурс «Мисс Университет», сессия, а в городе объявился какой-то маньяк, и бабушка встала на дыбы. Но днем мне на карту капнуло три тысячи рублей, а следом раздался звонок Ольги – молодой женщины, моей коллеги. Она сквозь лающий кашель хрипло умоляла подменить ее хотя бы на вечер и кинула оплату за две мои полные смены! Я аж зажмурилась, чтобы заглушить совесть, и согласилась – как раз конец месяца, у бабушки практически кончилась пенсия, а у меня – деньги на дорогу. И Ольга столько раз меня выручала, когда я не могла прийти вовремя после универа. Конечно, я согласилась, хотя коленки тряслись от одной мысли, что надо обслуживать вип-домики. Я отработала в «Нимфе» всего несколько месяцев и обслуживала лишь обычные номера. Люди туда приезжали в основном семейные, спокойные, да даже если и были шумные компании, то охранник всегда рядом, и никаких эксцессов не случалось.

А тут… Мне еще повезло, что из трех вип-домиков один уже освободили, когда я пришла, во втором был девичник – пьяные веселые женщины за сорок гуляли на широкую ногу и чаевых мне отвалили столько, что я поняла, почему Ольга – мать-одиночка двух мальчишек-близнецов – легко скинула мне такую сумму, да и вообще держалась за свою работу. А вот третий домик… это было попадалово.

Меньше всего я ожидала увидеть там компанию мажоров из своего универа – раз, Виталю – два, и в такой пикантной ситуации – три.

В душе медленно перевернулся шипастый ком, словно раздирая ее в кровавую кашу. Ночь, темно, я одна в своей комнате – и все равно ползла под одеяло с головой и закрывала горящее лицо руками, потому что мне было стыдно так… врагу не пожелаешь.

Одно успокаивало – Виталя не замечал меня в универе до этого, с чего бы ему заметить меня теперь? Он вообще не узнал во мне соседскую девчонку-подростка младше его на шесть лет. Парень учился вроде бы в кадетском корпусе и дома бывал только в выходные дни. Приходил такой весь сильный, подтянутый, уверенный в себе, а я каждую пятницу торчала у окна или сидела на лавке у подъезда, чтобы не пропустить его. Конечно, он не обращал на меня внимания, гонял на мотоцикле, соревновался с друзьями в подтягивании на турнике, пел под гитару песню о лягушке… Мое сердце трепетало от одного его голоса, взгляда на него, а когда Виталя весело подмигивал и говорил при встрече на лестничной площадке «Привет, соседка!», я готова была целовать воздух и его дверь от щенячьего восторга.

Когда мои родители собрались уезжать в Краснодар, я устроила истерику, что никуда не поеду. Только, такая глупая, думала, что ко мне переедет жить бабушка из Реутова, а вышло все наоборот – меня перевезли к ней и перевели в другую школу.

И вот в этом году после зимней сессии я увидела в главном корпусе МГУ его. По привычке стала его тенью.

Но он меня в упор не видел. Это я знала расписание его лекций, какой дорогой и во сколько он пойдет, где поставит свою цвета мокрого асфальта бэху, и даже аромат его парфюма – древесный, с нотками соленого моря и крепкого рома. Я снова караулила Виталю, ждала, затаив дыхание, а потом старалась унять сильно бьющее сердце, которое появление бывшего соседа чувствовало, даже если глаза его еще не видели. Все просто исчезало, когда он появлялся в радиусе ста метров. И я безошибочно поворачивала голову туда, куда показывал мой внутренний компас.

Я накрыла голову подушкой и застонала жалобно и бессильно, стоило подумать, что завтра снова увижу его в универе. Только теперь, похоже, уже не одного. Эта присоска Алина Верхова – королева универа, дочь медиамагната, владельца глянцевых журналов и канала на телевидении – заняла место, которое всегда хотела занять я.

Закусила ладошку, чтобы не завыть, и до утра так и не уснула.

***

Спал всего пару часов. И то был не сон, а какой-то бред. И бредил я этой девчонкой в малиновых трусиках. Все время стояла перед глазами то ее аппетитная попка – что аж пальцы крючило, так хотелось сжать манящие дольки, – то глазищи испуганные, мокрые. Кусал губы, потому что вкус ее слез пристыл к ним намертво. Впрочем, не мне об этой пигалице думать. Ей просто подфартило, что на меня нарвалась в сауне и что на такси не поехал. Но на этом и все. Проехали.

Однако остаток ночи я смолил сигарету за сигаретой, и мысли плутали от Маринки к делам с Олегом и невесть откуда явившейся тревоге, которую я прихватил еще из сауны. Еле дождался, когда пришло время ехать в универ. Машина осталась на стоянке рядом с МГУ, и сегодня это оказалось удобным – за руль все равно бы с утра не сел.

Таксист уже ждал меня – вчера попался нормальный разговорчивый пацан, и я договорился отвезти меня в универ. У Димона как раз закончилась смена, и мой вызов ему полностью в карман.

– Ты словно и не ложился, – хмыкнул он, пожав мне руку, когда я буквально упал на сиденье рядом с ним. «Субмарина» взяла с места с пробуксовкой и врезалась в стремительный поток машин, как торпеда. – Ласточка, – погладил парень по панели свою тачку. Сам он был бодр, будто и не таксовал всю ночь. Я от души зевнул, с трудом закрывая ладонью свою пасть. – Сейчас мы тебя разбудим! – хохотнул мой ровесник и дал газу. Я и сам стритсейвер, и город знаю неплохо, но почувствовать себя Сталлоне в «Такси 3» оказался не готов. Сон и расслабленность как рукой стерло, когда обеими своими вцепился в ручку и сиденье. – Не ссы! Профессиональное экстрим-вождение, дрифт и ралли на каре и спортивном болиде на лучших спецтреках Европы! Я ж дублер в кино! Каскадер!

Он вел машину играючи лишь на первый взгляд. Его собственный был сосредоточен, движения четкие, траектория полета – назвать ездой такие скорости язык не поворачивался – рассчитана до миллиметров и миллисекунд, хотя довольная улыбка с губ трюкача не сползала. Когда остановился на Воробьевых горах, у меня еще оставалось время выпить кофе и прийти в себя.

– Спасибо, – процедил я сквозь сжатые зубы, стараясь сохранять хладнокровие. – Фух! – выдохнул, наконец расслабляя живот и разжимая внутреннюю пружину, чувствуя, как на лбу выступил пот. – Жив. Блядь. Реально – высший пилотаж.

Бомбила захохотал и хлопнул меня по плечу:

– На связи, если что! Когда в городе – всегда прилечу!

Уж точно. Болид «земля – воздух».

Я вышел из машины, ворча, что кто-то пересмотрел кино. Но океан адреналина в крови таращил зенки, которые,  подозревал, горели, как огни светофора – так же ярко, причем один мигал, потому что веко дергалось. Я еще пару раз глубоко вдохнул-выдохнул и через площадь зашагал в МГУ, окончательно успокаиваясь дозой никотина.

Глава 2. Мы. Учимся. В одном. Универе…

Алина стояла спиной ко мне, склонив голову вбок, выставив ножку вперед, и крутила ступней на высокой шпильке, добавившей ей десять сантиметров роста. Черные густые волосы волной рассыпались по спине до самого пояса, темно-серая юбка чуть выше колена плотно обнимала узкие бедра и круглую задницу, руки сложены под внушительной – пятерочка точно – грудью. Она повернулась, заулыбалась так, что я на пару секунд затормозил – здрасти вам с кисточкой! Звезда небо с землей попутала? Еще одной порции адреналина моя психика не выдержит!

– Виталя, приве-ет! – она подступила ко мне, повисла на шее и наследила помадой на моей щеке.

– Привет, – хмыкнул я, все еще не догоняя, за что мне такое счастье привалило.

Вчера она просто нафеячилась и под дурью сама захотела отсосать мне, а сегодня-то что? Едва сдержался, чтобы не пощупать ее лоб. Я не первый парень в универе, чтобы метить меня не то галочкой, не то крестиком.

Невольно скосил взгляд на блузку Алинки: белая и строгая в комплекте с прямой юбкой – как училка. Расстегнутый ворот и верхняя пуговица – консервативная эротичность, призванная возбуждать. Но я-то знал, что под этой маской ни стыда, ни совести. Только штырь на девушку вообще не среагировал. Перед глазами малиновой пеленой стояли чуть ли не бабушкины трусики на Маринке.

Какого она вообще делала в сауне?! Надо было спросить вчера… Но ничего, приеду и отшлепаю крепкий орешек, и задам этот вопрос лично. Да, точно, так и сделаю. Я просто должен узнать, как она после вчерашнего, но на и этом все. Больше не буду о ней думать. Вообще.

– Виталь, давай встретимся на большом перерыве? Есть тут укромное местечко… – пропела, глядя мне в глаза влажным взглядом, Алинка и кончиком языка провела по краешку нижней губы.

Королева хотела взять реванш и намекала вполне прозрачно: я тебе отсосала, ты мне отлижи.

Щаз-з! Уже язык стерся!

– Может, пообедаем вместе? – предложил я нейтральную территорию.

Алина на секунду зависла, но кивнула и неожиданно накинулась – аж наши зубы стукнулись, – грязно целуя с языком, а потом отпустила, потянув сначала нижнюю губу зубами. Больно. Королева недовольна. Ну ничего, будет орать у меня, когда доберусь до ее тела. Мало не покажется.

Поднял взгляд – королевская свита шушукалась метрах в трех дальше по коридору, не сводя с меня взгляда. Аля и София, кажется. Я подмигнул им и улыбнулся. Девчонки захихикали, переглядываясь, выперли сиськи вперед, пока Верхова не видела. Я ухмыльнулся и повел взгляд назад к обузе на своей шее, мазнул им по стенке, у которой пошевелилась какая-то тень. Сердце екнуло, тело вздрогнуло, перед глазами замелькали черные мушки, член заинтересованно поднял голову.

Марина.

Мы. Учимся. В одном. Универе.

Твою. Мать.

Хотелось хорошенько тряхнуть эту пигалицу. Какого черта?! Она знала?! Знала? Знала! И ни черта не сказала!

Мне будто дали под дых. Дико захотелось уничтожить оставшийся в легких воздух дымом сигареты. Королева универа на шее теперь казалась камнем, который утащит на дно. Похлопал себя по карманам, достал пачку Captain Black's, отцепил от себя руки Алинки и шагнул по коридору к выходу.

– Виталь! – пулей ударилось в спину недовольное.

Да не пошла бы ты…

***

Душили слезы. Хотелось орать и реветь, а еще больше – вцепиться в шикарные космы Верховой и протащить ее по полу в этой белоснежной блузке, а ему – просто надавать по щекам…

…и чтобы он поймал меня за руки, прижал к стене и поцеловал на глазах у этой шлюхи, сказал, что просто хотел подразнить, что ему нужна только я…

Когда отошла от стены, показалось, что Виталя заметил меня. Но нет – он просто искал по карманам сигареты. А так хотелось, чтобы повернул голову! Вдруг, если бы увидел, подошел бы хоть просто поздороваться? Вот бы Алина разозлилась!..

…и уничтожила меня потом. Самая красивая девушка в университете, модель, не раз снимавшаяся в рекламных роликах и смотревшая на мир с обложек глянцевых журналов, ведущая молодежного ток-шоу «Между нами говоря».

Я бросилась в туалет, заперлась в кабинке и дрожала от ледяной дыры в груди на месте сердца, которое высыпалось острыми осколками, что жгли ревностью. Сидела на крышке унитаза в кабинке и кусала ладонь чуть не до крови, чтобы не разреветься. Не знала, как сегодня смогу учиться. Хотелось уйти с занятий, закрыться дома и реветь в подушку.

Легче было справляться со своими чувствами, зная, что у Витали нет девушки. И вообще, я сама виновата. Могла же просто подойти к нему и сказать: «Привет, сосед! Узнаешь меня?»

Подвывала тихо-тихо, спуская эмоции. Веки налились свинцовой тяжестью, я чувствовала себя разобранной на части.

Это вчерашний поцелуй… Затопала ногами от того, как стало обидно, кулаки сжимались, ногти впивались в ладошки, только я даже не чувствовала этого, потому что зажмурилась, задрав голову, будто это помогло бы удержать слезы.

Боже, больно-то как видеть их вместе!..

***

«Жду в “Шок'ладнице”» – пришло сообщение от Алины.

За десять минут до конца ленты я молча собрал учебники и вышел из кабинета, удивив препода. Забежал к секретарше в приемную ректора, назвал адрес и узнал нужную мне фамилию, номер телефона и курс. За обещанную шоколадку девушка согласилась помочь. Я стоял у двери аудитории, когда она постучалась и попросила выйти Марину Хорошилову, улыбнулась мне и удалилась в приемную.

Маринка выскочила из кабинета так стремительно, что я еле успел ее поймать. Прижал к стене у двери за плечи и еле сдержался, чтобы не впиться в пухлые губы поцелуем. Еле отодрал от них взгляд:

– Ничего не хочешь мне сказать? – спросил строго.

– Иди к своей Алине! – гордо задрала она нос.

Затащить бы в туалет, спустить трусы и нашлепать по голой заднице за то, что вчера не сказала, что мы учимся вместе. Все три пары думал только о ней, о том, как теперь все усложнилось. Я едва мог стоять в полушаге от Марины, хотелось придавить всем телом, почувствовать ее тепло, кусать, целовать, вдыхать ее необычный запах… Смотрел в глаза сердито, стараясь не сползать взглядом на губы, но видел их и терял секунды.

– Держись от меня подальше, поняла?! – процедил я сквозь зубы.

Не хотел напугать, но она вспыхнула уже знакомо, будто под тонкой кожей загорелись угли, губешки задрожали, а на ресницы навернулись слезы. Меня прижимало к ней, намертво клеило, я вяз в ее глазищах, словно подернутых туманом и блестящих одновременно. Тонул в них, из последних сил пытаясь выплыть и хлебнуть свежего воздуха, потому что рядом с ней грудь распирало, мозг клинило, штырь топырило.

Да что ж такое-то?!

Сжал кулак и вломил со всей дури по пластиковым панелям, проломив дыру в наваждении, развернулся и ушел злой, как сто тысяч демонов. Я ненавидел себя, бесился из-за нее, внутренности словно связывало в узел, а теперь, когда жирно поставил неизбежную точку, просто горел от боли и непонимания – да как так-то?! Зачем она мне нужна?! Мелкая трусишка, у которой все мысли на лице!

Глотал пустоту в горле, с трудом забирая контроль над эмоциями назад себе в руки. Прозвенел звонок, я сбавил шаг, когда студенты посыпались из всех дверей, будто белки с утеса на яхту капитана Врунгеля, вышел из корпуса и сразу закурил. Одну, вторую. Пока дошел до « Шок'ладницы», успел принять четыре дозы, но толку было мало.

Сел за стол у окна и уставился через проспект на выход из метро. Карусельные двери дозированно выплевывали и утаскивали в нутро подземки людей, немного отвлекая от неприятного предчувствия. Я подавил тяжелый вздох, заказал тайский кофе с мороженым и кокосовой пастой.

Его подали вместе с Алиной и ее марокканским чаем.

– Ты вошел и даже не посмотрел по сторонам… – с непонятной интонацией констатировала она. – А я заняла нам столик в алькове, – теперь упрек с намеком на обиду.

Королева куксится?

– Владеешь телепортацией? – я вздернул бровь.

– Ушла с пары раньше за тобой следом, думала, ты тут…

МРТ не надо, просканировала нарочито равнодушно, захотелось попросить заключение – но я просто отпил свой кофе, поставил кружку и улыбнулся широко, от всей души:

– А пойдем в кино на последний сеанс? – проигнорировал вопрос в её интонации. – Возьму билет на последний ряд, – а пока взял кружку обеими руками.

Маринка не выходила из головы. Сбивала с намеченной дороги, обещала проблемы и запредельное наслаждение… Ее хотелось накрыть собой и сделать наш первый раз охренительным! Чтобы плакала от оргазмов, а я бы целовал соленое лицо и шептал, какая она…

Да твою мать!

Алина улыбнулась настороженно, с едва заметным прищуром, как будто я ей что-то должен. Мне нужно быть осторожным, иначе провал.

А тут еще Маринка… и просто какой-то животный зов тела…

Я перебрал картотеку своих улыбок и решил, что лучше всего подойдет нахальная:

– Ну или где ты еще не занималась любовью?

Напряжение в воздухе разрядилось вместе со звонким смехом Алины:

– Ну ты и козел! – она откинулась на спинку стула и сложила руки под грудью.

– А у тебя грудь красивая, – я откровенно уставился на ложбинку между двумя полушариями, по размеру не уступавшими половинкам глобуса на кафедре международных отношений.

Только сиськи Маринки, аккуратные и маленькие, казались яблочками из райского сада, они всецело владели моим разумом и искушали вкусить их сладость. Она сама и есть сладость, нектар, мед, патока…

– Эй! Эй! Эй! – замахала перед глазами ладошкой Алина. – Виталь, ты где?

Где-где. Я виталь. В облаках. Вернее, в постели с Маринкой. Поднял на сокурсницу ослепленный навязчивыми картинками взгляд и прохрипел севшим от возбуждения голосом:

– Трахаю…

Маринку.

– …тебя на капоте моей машины.

Дернулся от воткнувшейся мне между ног ступни Алины – проверяла стояк. От того, как он палил, я мог бы подкурить. Старшекурсница осталась довольна, я получил самую щедрую награду – совершенно искреннюю улыбку и сверкающий азартом взгляд принцессы информационного потока.

***

Я лишь телом присутствовала на последних парах, совершенно не воспринимая ничего вокруг. Что я ему сделала? За что он так? На что вообще взбесился? До сих пор не могла прийти в себя после его яростного удара в стену… Впервые видела бывшего соседа таким злым. «Держись от меня подальше!» Будто я держалась к нему поближе… Неужели он все-таки видел меня в коридоре? Все время? Или только сегодня? И что он подразумевал под «ничего не хочешь мне сказать»?

Голова шла кругом. Уже когда вышла на улицу, поежившись от холодного влажного ветра, я вздохнула и вспомнила, что хотела найти подработку. Вот об этом и надо думать, а не о придурке Витале.

Правда, не думать о нем не получалось.

– Маринка, ты куда исчезла? – услышала за спиной голос Ники. – Я только на минуту отвернулась, повернулась – тебя след простыл!

Я не могла назвать ее подругой, мы познакомились только здесь, и не сказала бы, что плотно общались. Но Ника почему-то выделяла меня из прочих однокурсниц, хотя легко нашла общий язык со всеми, и потому ее безоговорочно выбрали старостой группы. Она развела бурную деятельность, была в курсе всех сплетен и, самое удивительное, как-то сходу влилась и в круг старшекурсников. Нику не задирали, как некоторых первокурсников, она всем казалась «своим парнем». Наверное, мне бы радоваться, что она взяла надо мной шефство, но мне было плевать. Я вообще не слишком компанейский человек, совершенно теряюсь в незнакомом обществе, избегаю сборищ и вообще все мои мысли заняты только им – моим нежданно-негаданно объявившимся прошлым… которое сегодня жестоко и беспощадно приказало держаться от него подальше.