Текст книги "Любовь за гранью 6. Исчадие ада для Падшего"

Глава 9

Встать с постели оказалось не такой уж простой задачей. Нет, это было адски трудно, словно тело весило не меньше тонны, а голова превратилась в ржавый старый колокол. Габриэль пожалел, что отказался от помощи. Но признать перед женщиной, пусть и врачом, что он не в состоянии стащить свой зад с простыней, оказалось довольно проблематично. Мужское «Я все могу. Я супер-герой» въелось в мозги очень глубоко еще с детства. Фэй ушла, оставив для него чистую одежду, обувь, полотенце и новую бритву. Габриэль приподнялся, морщась от боли, и, все же преодолев паршивую тошнотворную слабость, сел на кровати. Собственное тело принадлежало кому угодно, но только не своему хозяину. Парень потрогал рукой живот – врачи аккуратно и заботливо наложили марлевую повязку. Вспомнился медпункт в школе, бинты на пораненной ноге и довольно неприятные ощущения, когда эти бинты снимали. Повязку придется содрать, если он все же собирается принять душ. Габриэль встал с кровати и пошатнулся. Оказалось, что разогнуться – это целая проблема, покруче, чем сделать тройное сальто в воздухе. Такое впечатление, что у него в паху висит стопудовая гиря и тянет его к полу.

– Дьявол!

Габриэль облокотился о стену и вздохнул всей грудью. Медленно выпрямился, кожа под повязкой, казалось, сейчас лопнет от натяжения. Швы разойдутся к такой-то матери. Знакомое ощущение для того, кого уже не раз штопали. Голова предательски закружилась. Ну, вот сейчас он хлопнется в обморок, как первоклассница, совершенно голый, небритый, вонючий и похожий на бомжа. Когда его найдут, ему лучше будет сдохнуть, до того как он придет в себя. А вообще, разве он не должен восстанавливаться, как все вампиры в кино, типа: шрам затянулся за две секунды, отросли волосы и так далее?

Габриэль, с трудом передвигая ноги, дошел до ванной. Если бы не чертовая слабость, он бы мог восхититься мраморной плиткой, современным санузлом и джакузи размером с небольшой бассейн, но в голове плясали все черти ада, а желудок сжимался в судорожной попытке исторгнуть несуществующее содержимое.

Габриэль облокотился на краешек ванной и, прикусив губу, содрал с живота повязку.

Он точно не вампир, скорее похож на труп в морге после вскрытия. Как показывают по телевизору, в фильмах ужасов. На животе темно-бордовый рубец и черные скобы. Выглядит паршиво, если не сказать хуже.

«Hi, I am Chucky, do you want to play with me?»1

А что? Он смахивает на эту дьявольскую, заштопанную куклу как две капли воды. Габриэль вымученно усмехнулся, проигнорировав ванну и джакузи, он с наслаждением стал под душ.

Но все же горячая вода, кусок душистого мыла принесли облегчение. Вытерев исхудавшее тело махровым полотенцем, он обернул его вокруг бедер и подошел к зеркалу. Хммм…отражение есть. Парень наклонился вперед, внимательно изучая свое лицо. Где признаки вампиризма? Ну, типа там красные глаза, серая кожа, клыки. Он вывернул верхнюю губу и осмотрел зубы. Никаких изменений. Но Габриэль помнил жажду, помнил очень хорошо, организм тут же отозвался голодными спазмами. Но кое-что, да, изменилось: пропали старые шрамы, кожа стала ровного золотистого оттенка. Только татуировка по-прежнему покрывала треть поверхности его тела. Габриэля всегда спрашивали, зачем он сделал такую странную и огромную татушку? Но он ее не делал, она была у него с тех пор, как себя помнил. Он к ней привык, как люди привыкают к родинкам и родимым пятнам. Хотя был в его жизни момент, когда Габриэль захотел от нее избавиться. Только ни в одном салоне не смогли ее вывести, даже наколоть сверху цвет, максимально напоминающий тон его кожи, не удалось – любая краска становилась прозрачной.

Габриэль повернулся к зеркалу так, чтобы было видно спину. Под черными полосками тату бугрились рубцы от вырванных крыльев, но они настолько хорошо «прятались» в переплетениях рисунка, что становились почти незаметными.

Габриэль вернулся в комнату, сбросил полотенце и облачился в чистую одежду. Кто-то с удивительной точностью угадал его размеры, да и не только – вкус тоже. Вещи все эксклюзив, дорогие. Габриэль не особо в этом разбирался, но чувствовал инстинктивно. Мягкая ткань спортивной рубашки приятно касалась кожи, джинсы сидели как влитые, и даже мокасины не жали и не давили, как обычно это бывает с новой обувью. Кто-то заботливо положил на тумбочку его талисман, бумажник и кольцо… Габриэль внимательно рассмотрел перстень – белое золото, никакой вычурности, на самой «печатке» черный лев, стоящий на задних лапах. Парень спрятал кольцо в карман. В дверь постучали.

– Да, открыто.

Он обернулся и увидел очень красивую женщину с ярко-рыжими волосами. В элегантном платье. Женщина кого-то напоминала, смазано, едва уловимо.

– Привет, я – Лина, мама Марианны и Крис.

Вечно голодный, лишенный ласки мальчик, всегда просил на Рождество, чтобы та святая, которая удочерила его сестру, любила Марианну и заботилась о ней. Чтобы Бог уберег эту семью от несчастий.

Немного пораженный тем, что увидел перед собой довольно молодую и очень красивую женщину, совсем не такую, как он представлял в своем воображении, Габриэль оторопел.

– Я заходила к тебе после операции, но ты спал. Я…

Она смутилась, потом решительно направилась к нему и вдруг обняла.

– Ты спас мою дочь. Ты даже не представляешь себе, насколько я благодарна.

Вот они…новые чувства. Они появились внезапно, он словно ощущал ауру женщины, ее мысли. Они окрасились для него в светло-голубые тона. И это тона грусти, печали, страдания и надежды. От женщины исходило тепло и искренность. Габриэль смутился, он неловко отстранил ее от себя, а потом взял за руку и крепко сжал.

– Это я Вам благодарен. Вы дали ей все, о чем могут только мечтать обездоленные дети. Вы подарили ей ласку, любовь, семью. А я сделал то, что должен был сделать брат ради сестры. Я мечтал найти ее и заботиться о ней.

Лина пожала руку Габриэля в ответ.

– Ты позаботился. Ты сделал все, что мог, и даже больше. Идем, Влад хочет поговорить с тобой. И вся наша семья. Мы хотим познакомиться и выразить тебе нашу благодарность.

Габриэль с трудом сдержался, чтобы не отказать. Он чертовски не любил все это. У него с детства был страх толпы. Он всегда предпочитал одиночество.

– Идем, мы все ждали, когда ты сможешь встать с постели и поужинать с нами.

– Вы ужинаете?

Лина усмехнулась и теперь показалась ему еще моложе. Похожа с Кристиной, неуловимо, но очень явно. Только глаза не голубые, как весеннее небо, а зеленые, но тот же разрез, взгляд. Хотя насчет взгляда он не уверен, Крис смотрела на собеседников иначе. С вызовом, дерзко.

– Никак не свыкнешься с мыслью о своей сущности? Это займет время. Мы все поможем тебе освоиться. И ты прав – мы не ужинаем, в общепринятом смысле этого слова, но мы все в прошлой жизни люди, и традиция садиться за стол всей семьей осталась. Мы пьем вино или шампанское, едим шоколад или легкие закуски. Это приятно. Ты убедишься сам, хотя твой организм в этом совершенно не нуждается.

Габриэль вошел в просторную залу с очень высокими потолками и огромной хрустальной люстрой, отливающей разными цветами радуги.

Все обернулись к нему. Он почувствовал легкое разочарование. Той, которую он надеялся здесь увидеть, среди присутствующих не оказалось.

Его ждали. Их слишком много. Габриэль уже ощущал едва уловимое покалывание в пальцах рук и ног – признаки паники. Его обычная реакция на большое количество народа, особенно, если он сам в центре внимания.

Он медленно обвел взглядом всех членов семьи, ощущая странную мерцающую ауру. Совершенно потрясающее чувство, будто он улавливает их настроение и даже сущность. Они – не люди. Парень больше в этом не сомневался.

Они сделаны из другого теста, и Габриэль снова почувствовал себя чужаком и не в своей шкуре. От них исходил тонкий аромат аристократии, лоска, шарма. Он далек от всего этого.

Влад жестом пригласил его к столу. Но как только Габриэль приблизился к нему, в ноздри ударил опьяняющий запах, не с чем несравнимый по своей силе. Он не сразу понял, что тело реагирует всплеском адреналина, жаждой насытиться, напасть немедленно. Перед глазами появилась красная пелена, зачесались десна, и заострились клыки. Габриэль видел объект, слышал биение сердца и бег крови по венам. ЖАЖДА. НАПАСТЬ. СЕЙЧАС.

Выделилась слюна и желание разорвать молодую девушку, стоящую рядом с вампиром довольно устрашающей внешности, стало невыносимым. Все замерли. Габриэль чувствовал взгляды, замедленное дыхание. Они затаились, все, кроме вампира с белыми волосами. Аура последнего приобрела насыщенный красный оттенок, глаза налились кровью. От него исходила явная угроза. Габриэль задержал дыхание, стиснул зубы, приказывая себе успокоиться. Через несколько мгновений запах уже не казался настолько возбуждающим, силой воли он заставил себя перестать думать о жажде. Пошатываясь, прошел к столу и пожал руку Владу. Напряжение спало.

– Не плохо. Я бы сказал, дьявольское самообладание. Не каждый из нас был способен на такое в первые дни после обращения. Присаживайся.

Тут же появился слуга с подносом, поставил перед Габриэлем бокал с виски и блюдце с лимоном.

Габриэль снова подумал о том, что взгляд короля проникает в душу, как рентген. Сканирует его, прощупывает. Влад выпрямился и обвел взглядом членов семьи, снова посмотрел на гостя.

– Я не буду произносить пафосных речей, мы не для этого здесь собрались. Так что расслабься. Я просто хочу сказать, что мы все тебе благодарны.

Габриэль хотел было возразить, но под властным взглядом короля слова застряли в горле.

– Я знаю, что твой поступок был искренним, и оттого он ценнее для нас во сто крат. Но ты оказал услугу дочери короля, а это значит, что и благодарность наша будет королевской, Криштоф…

Светловолосый мужчина, стоявший по правую руку короля, подал Владу папку. Воронов открыл ее, достал два конверта.

– В одном из этих конвертов чек на очень большую сумму. Не стану озвучивать цифр, ты потом посмотришь сам. Во втором очень важный документ, дающий тебе неприкосновенность в мире бессмертных. Он подписан и заверен Советом Братства и дает тебе полную свободу действий.

Габриэль взял оба конверта, он долго смотрел на них, потом резко разорвал напополам и положил на стол. Лина ахнула, Фэй прижала руки к груди. Влад нахмурился.

– Недостаточно? – спросил он.

– Да, недостаточно.

Криштоф презрительно усмехнулся, Лина отвела взгляд. Влад удивленно приподнял бровь.

– Жизнь моей сестры бесценна. Простите. Я думаю, мне пора. Я тоже Вам благодарен за гостеприимство. Если разрешите, я буду звонить, чтобы узнать о самочувствии Марианны.

Габриэль чувствовал, как внутри полыхает огонь. Гнев захлестнул его еще в тот момент, когда Влад подал ему конверты. Парень сразу понял – ему заплатили. Это было больше, чем оскорбление, больше, чем унижение. Ему нечего делать в этом гребаном доме. Пора убираться отсюда ко всем чертям. Он встал со стула довольно резко, забыв о швах и слабости. Тут же схватился за стол, но не застонал, стиснул зубы, выпрямился. И вдруг увидел, что Влад улыбается.

– Эй, парень, ты куда собрался? Ты до машины доползешь, в лучшем случае, через пару дней.

Габриэль поморщился, прижимая руку к животу.

– Оскорбился? Напрасно. Конверты были пустые. Я знал, что ты не возьмешь денег, но проверил.

Габриэль задвинул стул, все еще намереваясь немедленно покинуть залу.

– В королевскую семью так просто не попасть.

– А кто Вам сказал, что мне это нужно?

Дерзкий ответ, Габриэль сам не понял, как ляпнул это дерьмо, и теперь смотрел в глаза Воронову и думал о том, каким образом с ним здесь сейчас разделаются родственнички короля?

– Мне нравится, что ты не стремишься стать одним из нас. У тебя в кармане кольцо. Это кольцо носят все вампиры клана Черных Львов. Королевского клана. Его сделали специально для тебя. Я хочу, чтобы ты остался с нами, как полноправный член семьи.

Габриэль судорожно глотнул слюну. Он не ослышался?

– Более того, я буду гордиться, если ты окажешь нам честь и останешься с нами. Здесь. В этом доме. Рядом с Марианной. Что скажешь?

Парень почувствовал, как волна восторга и вместе с тем страха, паники борются внутри него, хаотично захлестывая друг друга.

В этот момент дверь залы распахнулась, и все обернулись. Габриэль тут же почувствовал, как кровь закипела. Помчалась по венам, удары собственного сердца заглушили все другие звуки. Ноздри затрепетали. ОНА здесь. Он чувствовал именно запах ее кожи, волос, дыхания. Кристина вошла в залу в сопровождении высокого мужчины, черноволосого с очень яркой экзотической внешностью. Такие запоминаются с первого взгляда. Габриэль заметил, что на плечи Крис наброшена мужская куртка. Ее спутник держит девушку за руку. Внутри всколыхнулось незнакомое чувство, но оно было темным, разрушительным. Габриэль подумал о том, что они наверняка любовники. С таким мужчиной, как этот, вряд ли обсуждают погоду. Резкий взгляд из-под черных бровей, дерзкий, наглый. Легкая, небрежная усмешка победителя всегда и во всем. Женщины падки на таких типов.

Руки непроизвольно сжались в кулаки. Тут же вернулось уже знакомое жжение в деснах, только в этот раз не от жажды, а от безумного желания рвать в клочья счастливого соперника. Глаза Габриэля налились кровью, и зрение мгновенно обострилось, замечая детали – мужские пальцы сплелись с женскими.

Физическая реакция была мгновенной и неожиданной, он провел языком по деснам и обнаружил клыки. «МОЯ». Снова это клеймо в сознании, ядовитое, разъедающее мозг, как серная кислота.

– Габриэль, познакомься – это Николас, муж Марианны и РОДНОЙ дядя Кристины.

Голос Фэй вывел его из оцепенения, и он повернулся к ведьме. Габриэль с ужасом понял, что она догадалась, почувствовала всплеск ярости, гнева, ревности. Каким образом? Одному дьяволу известно. Но Фэй знает, о чем он думает.

– Николас Мокану – брат Влада, князь Черных Львов.

Клыки медленно спрятались, мышцы на теле расслабились. Черт его разберет, эти титулы, да и плевать на них, главное то, что сказала Фэй:

«Муж Марианны и родной дядя Кристины».

Мокану прошел мимо парня, увлекая за собой Крис, которая не удостоила Габриэля даже взглядом. Он тоскливо посмотрел ей вслед, забыв о слабости, о проклятых ноющих швах. Только ее плавная походка, длинные золотые пряди волос, вьющиеся кольцами по спине. Черт его раздери, если он, хоть когда-нибудь, видел кого-то похожего на эту женщину.

– Три часа назад ликаны подняли восстание. Крис изгнана, Велес лишен наследного трона. Все торговые сделки отменены, наши работники уволены из компаний и отправлены домой. Прекращены поставки леса, заморожены счета в банках, вернулись все чеки.

Влад молча смотрел на Николаса, потом перевел взгляд на дочь.

– Когда и как это случилось?

– Они уже ждали меня: толпа с факелами, Марго с охраной, вооруженные до зубов. Она потребовала, чтобы я отреклась от престола и согласилась на княжеский титул для меня и Велеса.

Влад достал сотовый и набрал чей-то номер, потом отключил звонок.

– Они заблокировали все прежние номера телефонов. Криштоф, свяжись с ищейками, узнай у Серафима насчет жучков и прослушки. Хотя, если там поработала их разведка, уже все ликвидировано. Черт.

Влад нервно осушил бокал и посмотрел на брата.

– Они бросили нам вызов, и ты понимаешь, что это означает для нас?

– Понимаю. Мы будем полностью отрезаны от Европы.

– Вот именно, и еще, если они настолько нагло свергли Крис, они не боятся нас, а значит, они готовились к этому не один день. А мы, мать их так, нет. Почему?

Габриэль впервые увидел, как горят красным глаза Влада, он испепелял взглядом Криштофа. На лице короля появилась паутинка темных вен, кожа приобрела серый оттенок. Теперь это лицо лишь отдаленно напоминало человеческое.

– Куда ты смотрел? Почему мы не располагаем нужной информацией? Немедленно свяжись с ищейками, пусть едут сюда. Что наши агенты говорят? Подними всех на уши. Я хочу знать, насколько они сильны, что у них есть против нас.

Габриэль не понимал, что именно происходит, но явно что-то плохое, раз все настолько взволнованы. Ликаны…это оборотни?

– Идемте в мой кабинет. Мстислав, Ник, Криштоф и Кристина – за мной. Лина, побудь с Дианой, с тобой мы потом поговорим.

Габриэль снова почувствовал себя лишним, ничего не понимающим идиотом. Но король вдруг обернулся и бросил ему:

– И ты тоже.

Николас посмотрел на Габриэля впервые, секунду изучал парня, потом протянул ему руку:

– Ник.

– Габриэль.

– Вы с ней похожи. Я не умею красиво благодарить, но в этом мире очень мало тех, ради кого я готов рискнуть своей жизнью. Ты теперь в их числе. Ты теперь с нами. Давай, вливайся в клан, лишняя пара сильных рук и острых клыков нам не помешают, в нынешнем положении. Будет заварушка с шакалами. Любишь драки?

Глаза князя кровожадно блеснули, и Габриэль почему-то решил, что он не уверен в том, кто здесь опасней: сам король или его брат. Николас коварный противник и жестокий. Такого врага себе никогда не пожелаешь. В отличие от Влада, более холодного и рассудительного, в этом типе бушевал огонь вселенского разрушения. Если возненавидит – разорвет, два раза думать не станет, впрочем, и один раз тоже.

_____________________________________________________________________

«Hi, I am Chucky, do you want to play with me?»1 – «Привет, Я Чаки, ты хочешь поиграть со мной?» Из кинофильма «Детские игры» по мотивам триллера Нолана Уильяма (прим. Автора)

Глава 10

Ник был прав, отца больше не заботило ни поведение Крис, ни нарушение законов. Ликаны бросили ему вызов, прежде всего как королю. Такие оскорбления не прощаются. С одной стороны, Кристина испытывала гордость и восхищение – Влад уже через десять минут после новости пришел в себя и теперь разложил карту владений Витана на столе, помечая границы и подступы к княжеству. С другой, разочарование – нет, его не волновало, что они оскорбили ее и унизили, короля больше заботили поставки леса, авторитет среди кланов и вернувшиеся чеки.

Крис демонстративно села на стол и закурила, пуская колечки дыма в потолок. Влад бросил на нее взгляд полный раздражения и передвинул карту на середину стола. Мужчины были заняты яростным обсуждением ответной реакции на поведение ее подданных. Все, кроме Габриэля.

Он стоял в стороне, облокотившись плечом о стену, едва заметно касаясь рукой живота. Болит, наверное, и болит нехило. Крис, правда, никогда не попадала на операционный стол, но догадывалась, что приятного после того, как тебя разрезали да еще и оттяпали половину печени, мало. Конечно, на нем все заживет уже завтра, даже ближе к вечеру ему станет легче, но сейчас парень выглядел скверно. Что ж, судя по всему, раз он здесь с ними в кабинете, папочка принял его в семью. Интересный тип этот Габриэль. Не похож ни на одного мужчину из всех, что она встречала за свою жизнь. Она не могла его разгадать. Мотивы многих других людей и вампиров Крис понимала почти всегда безошибочно, а этот… Его аура трехмерной сеткой отражала самые разные эмоции, но в них не было привычных: ненависти, зависти, лжи, лицемерия. В чем фокус? Неужели такая преданная любовь к сестре, которую он никогда не видел? Или желание влиться в венценосную семейку? Что ему надо по жизни? Он благородный рыцарь или просто жалкий слабак и идиот? Впрочем, и первое и второе почти одно и то же. Ей такие мужчины не нравились никогда. Да, не нравились, а этот нравился. Черт его знает почему, но нравился, и ее это страшно нервировало.

Крис рассматривала парня с любопытством. Обращение почти не наложило отпечаток на его внешность, только глаза стали ярче, выделяются на смуглой коже, очень живые, и взгляд открытый, прямой. Черты лица резкие, грубоватые. Нос явно был когда-то сломан, широкие челюсти, тяжеловатый подбородок. Довольно интересный разрез глаз, характерный больше для азиатов. Наверное, у Вольских были предки восточных кровей. В любом случае, внешность нестандартная. Недаром она выделила его там, в клубе, из всей серой массы. Хотя его нельзя назвать красавцем, но наверняка смертные женщины всегда смотрели ему вслед и тяжело вздыхали. Да, именно такой тип нравится многим. Но ведь Крис никогда не привлекали «хорошие» мальчики.

Пожалуй, только одного мужчину в своей жизни она могла считать идеалом мужской красоты – это Ник. Самый яркий в их семье, самый ослепительный из всего братства. Хотя все вампиры отличаются очень привлекательной внешностью. Крис уже приелись эти лица – идеальные, гладкие, лощенные. Почему-то Габриэль таким не стал. Он вообще отличался от всех в этом кабинете. Может быть манерой одеваться или вот этой стрижкой – слишком коротко. Крис привыкла к мужчинам с длинными волосами. Ее отец, Ник, Витан. Да все, кого она знала. У этого же прическа – коротенький ежик, как у пехотинца. Вдруг вспомнилось, как ее пальцы прикасались к его волосам, когда он целовал ее лицо, шею, опускаясь к груди… Крис непроизвольно вздрогнула. Ощущения были яркими, реальными. Она снова посмотрела на парня, который внимательно прислушивался к разговору отца и Мстислава.

У него красивое тело. Потрясающее. Натренированное, мускулистое, поджарое. Она это помнила. Каждый мускул под упругой кожей. Сильную спину, широкие плечи и татушку. Странную, огромною, но ужасно сексуальную. И кожа гладкая, горячая. Она словно плавилась тогда под пальцами Крис. Это полное дерьмо – то, что с ней сейчас происходило, ее тело реагировало на воспоминания самым подлым образом, оно жаждало все повторить, только в замедленном темпе.

А ведь он стал ее любовником в самом примитивном смысле этого слова. Только ему она позволила зайти так далеко. Почему? Она так до сих пор и не знала ответ на этот вопрос. По телу Крис прошла легкая дрожь. Страсть, жаркие стоны, хриплое дыхание, жадные руки на ее теле и горящие мужские глаза. Он в ней. Глубоко. Его член огромен, и она чувствует его там внутри, как он растягивает ее, а потом кончает, когда Крис пьет его кровь. Она была у него первой. Говорят, мужчины помнят свою первую женщину всегда. Интересно, он думает о ней? Вспоминает ли, что между ними было там, на парковке? Или наоборот, старается забыть, потому что именно Кристина внесла хаос в его жизнь?

Словно в ответ на ее мысли Габриэль посмотрел прямо ей в глаза, и Крис резко отвернулась. Нет, не потому что не привыкла к столь откровенным взглядам, а потому что он застал ее врасплох. Крис слишком долго и пристально его рассматривала. Взгляд парня завораживал и этим раздражал. Именно потому, что в его синие глаза можно было смотреть очень долго. Там была целая вселенная. Если взгляды других мужчин всегда были одинаковыми: похотливыми, наглыми, дерзкими, самоуверенными, то в его глазах она увидела нечто, что заставило ее сердце забиться быстрее. Чертов падший ангел. Ей совсем не нужна вся эта хрень именно сейчас. Чувства, сопли, нервы.

О да, он помнил, что было между ними. Прекрасно помнил. Если бы в глазах все могло прокрутиться, как на экране телевизора, то Крис уже прекрасно знала, что именно она могла там увидеть. Их обоих, стонущих, жадно целующихся на капоте автомобиля. У Крис было много мужчин и мало любовников. Как бы смешно это ни звучало. Ведь Крис убивала их до того, как они успевали раздеться. С ним же с самого начала все было иначе. И Крис так и не поняла почему. Собственные эмоции ей не нравились. Последний раз, когда она испытала нечто подобное, все кончилось очень плохо. Для нее самой. Потому что тот, кто вызвал в ней чувства, потом разорвал ее душу и растерзал ее сердце. Ей нахрен больше ничего подобного не нужно, и этот синеглазый может тоже пойти к такой-то матери. И наплевать, что у него самые красивые глаза, самое прекрасное тело и самые жадные губы. Она словно ощутила вкус его поцелуя и непроизвольно провела кончиком языка по пересохшим губам. Возможно, у нее слишком долго никого не было, и ей нужен секс, голый секс, быстрый и бодрящий, как утренняя пробежка или чашка эспрессо. Может завести себе любовника? Желающих пруд пруди. Габриэль по-прежнему смотрел на нее.

Крис отвернулась и затянулась сигаретой.

В этот момент Влад свернул карту.

– Пока что мы выжидаем. Задействуйте всех агентов. Через три дня должен прибыть Алексей. У нас запланирована встреча и подпись нового договора. Я думаю, что на эту встречу он приедет с Марго, и они выставят свои требования. Мы подождем.

– А если он не приедет на встречу?

– Приедет. Они ведь тоже хотят иметь возможность продолжать свой торговый бизнес у нас. Если мы отрезаны от Европы, то и они находятся в том же положении. Так что встреча неизбежна. И каждый из нас выставит свои условия.

Кристина не сомневалась в том, что отец прав. Он редко ошибался, Влад великолепный стратег, и его тактика самая лучшая. Он нанесет удар попозже, когда взвесит все «за» и «против». Здесь можно ему всецело довериться. Но как же ей хотелось, чтобы он сказал то, что ей говорил Ник:

«Мы вернем тебе все, мы поставим их на колени».

– Крис, так как благодаря тебе нас стало на одного члена семьи больше, то и у тебя теперь есть ответственное задание – научи Габриэля всему, что умеем мы. Ты, Ник, я и Мстислав дадим ему уроки боя с бессмертными, как с ликанами, так и с вампирами.

Кристина фыркнула и соскочила со стола. Коротенькая юбка приоткрыла краешек резинки чулок, а она и не думала ее одернуть.

Еще чего не хватало! Крис не хотела находиться с парнем рядом настолько близко.

– Мне есть чем заняться, я не собираюсь быть ни чьей нянькой.

Влад прищурился, внешне он казался спокойным, но его левая рука сгребла краешек карты и смяла.

– Я сказал, что ты будешь его учить. Это закон для всех, кто обратил смертного, и на тебя он тоже распространяется, хочешь ты этого или нет. Все. Разговор окончен.

Кристина нахмурилась и сжала челюсти, но Влад вдруг обернулся к ней и тихо добавил:

– Нужно нести ответственность за свои поступки. Я заставлю Марго ответить за твое унижение, а ты в свою очередь сделай то, что требуется от тебя. Кстати, Велес здесь, Фэй привезла детей к нам. Думаю, он очень соскучился по своей матери.

Велес не торопился подойти к матери, он смотрел на нее янтарными глазами, блестящими то ли от солнца, то ли от волнения, но не подходил. А Кристина не решалась позвать. Велес больше не был ребенком, которого легко можно сцапать в объятия и поцеловать, взъерошить его волосы. Он стал подростком. Угловатый, колючий, стеснительный и в то же время злой на собственное меняющееся тело, ломающийся голос и бушующие гормоны. А еще больше злой на нее, за то, что видел ее в лучшем случае раз в году на свой день рождения, и то по «скайпу». По людским меркам ему только восемь, но он растет скачкообразно, и физически Велес развит на все четырнадцать. Рост замедлится, когда он достигнет совершеннолетия. Когда ему исполнится восемнадцать, он больше не изменится, будет выглядеть на двадцать два…навсегда. Красивый мальчик. Особенный. Ее сын. Рожденный от любви, в муках и такой желанный. Она предательница, потому что позволила члену с яйцами диктовать ей свои условия и разлучить с сыном. Боже, неужели она любила мужа сильнее, чем собственного ребенка?

– Привет, – Крис попыталась улыбнуться, но вышло лишь жалкое подобие улыбки.

– Здравствуйте, – ответил сын и прошел в кабинет, сел за компьютер.

– Велес, ты не узнаешь меня?

– Узнаю.

Он включил компьютер и с равнодушным видом открыл страницу поиска.

– Велес, я вернулась, я больше никуда не уйду.

Паренек хмыкнул и пожал плечами, что-то написал по-английски. Открылся сайт компьютерной тематики.

– Давай, завтра сходим куда-нибудь. Например, на футбол? Или в кино?

– Я не люблю футбол. А у Влада есть собственный кинотеатр. Наверное, и здесь Вы бываете очень редко, если не знаете.

Крис закусила губу, в груди начало саднить, сердце сжималось и разжималось в болезненных спазмах. Как же он прав. Она ничего не знает. Не знает, что он любит, чем увлекается. О чем мечтает, какой его любимый цвет. Черт, она отвратительная мать. И это жуткое «выканье», словно он подчеркивал, насколько они чужие.

Крис прошла по кабинету, придвинула стул и села рядом с сыном. Он нервничал. От нее этого не скрыть. Сущность дампира улавливала малейшие изменения в его настроении.

– Хорошо, давай по-другому. А куда ты бы хотел сходить?

– С Вами – никуда.

Крис резко развернула его к себе, хотела что-то крикнуть, высказаться, вспылить, но в горле стал комок, слова застряли, растворились, она подавилась ими. По щеке медленно поползла слеза.

– Чего ты хочешь, Кристина? Я не знаю тебя, я не видел тебя больше полутора лет. И вот ты являешься и хочешь поиграть в заботливую мать?

Черт, как же больно! «Кристина», а не мама…слезы катились и катились, а она жадно пожирала его взглядом. Как же сильно ей хотелось видеть в его глазах любовь. Но она не заслужила. Крис смахнула слезы и тихо прошептала:

– Прости меня. Дай мне шанс…один…я буду очень стараться. Я скучала по тебе.

Слова казались пустым и фальшивым звуком.

Велес отвернулся к компьютеру и снова что-то написал. Кристина молчала. Ей вдруг стало настолько тоскливо и одиноко, что захотелось завыть. Он не простит. Наверное, поздно она лезет к сыну со своими извинениями. Где она была, когда он рос, болел, плакал? Велес резко встал и вышел из кабинета, а Крис посмотрела на экран компьютера, где большими буквами было написано: «Я люблю автогонки». И она засмеялась, сквозь слезы. Боже, какая же она дура. Ее собственный сын намного лучше, чем она сама, потому что Крис не смогла бы простить, а он…он дает ей шанс. Черт. В этом гребаном, убогом мире все же есть ради чего жить. Вот ради этого чувства, когда захлебываешься любовью древней, как вся вселенная, самой чистой и самой бескорыстной.