Текст книги "Любовь за гранью 6. Исчадие ада для Падшего"

Глава 2

Кристина сняла черную кружевную перчатку и прикоснулась к тонкой руке Марианны. Какая холодная кожа. Словно она и не живая вовсе. Только на лице покой, черты гладкие и умиротворенные. Глаза закрыты, ресницы бросают тень на бледные щеки. В вене капельница с кровью, работают приборы, отсчитывая пульс и биение сердца. Кристине показалось, что ее собственное сжали ледяные клещи. Ее даже передернуло от страха, что Марианна уже не с ними. Однажды она уже теряла сестру, почти… Пережить это во второй раз будет невыносимо. Смерть – жестокая сволочь, которая всегда забирает самых лучших.

– Маняша, где ты? – тихо спросила Кристина, поправляя темные кудри сестры, осторожно касаясь прохладного лба ладонью. – Где ты сейчас? Что тебе снится? Ты так мне нужна…я так много хотела рассказать тебе. В этом мире так пусто, когда ты не улыбаешься. Вернись к нам, Маняш, пожалуйста.

Кристина прижала руку Марианны к щеке и посмотрела на Фэй, потом на Лину:

– Почему? – ее голос срывался, и по щеке скатилась слеза. Кристина смахнула ее быстро, с раздражением. Она ненавидела собственные слезы.

– Мы не знаем. Скорее всего, из-за тех изменений, которые произошли, когда в наш мир попала Анна.

Кристина тяжело вздохнула.

– Зачем они привели ее? Зачем нарушили баланс времени? Зачем?

Фэй положила руку на плечо Кристины и крепко сжала.

– Никто не знал, что так выйдет. Никто. Они не могли оставить девочку там умирать.

– Но ведь она и так умерла? Верно? Зачем было тащить ее в наш мир, если у них с Марианной одна душа?

Кристина побледнела от гнева и отчаянья. С самого детства Марианна всегда была слишком близка ей. Ближе отца и матери, как ее вторая половинка. Как ее светлая половинка, теперь Кристине казалось, что вокруг нее сгущается мрак.

– В тебе говорит горе и гнев, я не верю, что ты в самом деле желаешь смерти ни в чем не повинному ребенку, – сказала Лина и придвинула стул к постели Марианны.

Кристина отвернулась, на самом деле ей, конечно, было жаль Анну, но если страдала Марианна, разве можно кого-то еще жалеть?

– Я очень много думала над тем, что произошло. Я прочла все древние манускрипты, я нашла кучу информации о переселении душ. И я пришла к выводу – в Марианне было две души. Как чудовищно это не звучит, но это так. Иначе перед нами сейчас был бы холодный труп.

Лина погладила руки дочерей и накрыла ладонями. Ручки ее малышек. Как когда-то в детстве, когда она заботилась о них обеих. Они всегда любили друг друга. Между ними была нерушимая связь. Даже родители не понимали, почему они настолько связаны друг с другом.

– Что значит – две? – спросила Кристина и посмотрела в недоумении на Фэй.

– Да, две, – ведьма прошлась по комнате, – Одна – это та, с которой она родилась, а другая попала в ее тело в тот момент, когда она впервые увидела Ника. В день ее совершеннолетия. В тот самый день, когда окончательно определилась сущность ангела. Организм ослаб, все силы ушли на перевоплощение и рост крыльев, готовых вот-вот впервые показаться наружу. Душа Анны никогда не покидала Николаса. Она витала рядом, полная любви и чувства собственной вины. Тело Марианны оказалось самым подходящим для нее. Все слишком идеально: ее доброе сердце, ее чистые мысли и ее мгновенная тяга к Николасу. Вот почему Марианна так отчаянно его полюбила. Постепенно душа Анны вытесняла душу Марианны, заполняла ее собой и, наконец, стала ею. Они обе жили внутри нее, только Анна была сильнее.

Фэй остановилась посреди комнаты. Она смотрела в никуда и напряженно думала.

– Если моя теория верна, то у Марианны есть шанс, – лицо Фэй засияло, – Да, у нее есть шанс. Огромный шанс вернуться к нам. Ее душе нужно время окрепнуть и прижиться в теле снова. Пока что между ними очень слабая связь, но я верну ее. Мне понадобится время. Я узнаю об этом явлении как можно больше. Есть заклинания, травы, талисманы.

Фэй увлеклась, ее глаза горели, она яростно жестикулировала и совершенно забыла о том, что она в комнате не одна. Лина и Кристина внимательно смотрели на ведьму, держась за руки. Когда Фэй входила в транс, ее нельзя было трогать. Сейчас ведьма лихорадочно рассуждала вслух, и женщины молчали, не смея ей мешать.

– Только могут быть побочные явления…какие, я еще не знаю.

Фэй подошла к постели Марианны и нахмурила тонкие брови.

– Мы вернем ее. Мне понадобится кровь Мстислава. У них одинаковая ДНК. Конечно, в идеале был бы прямой родственник, но и Изгой сгодится. Хотя затея не особо удачная. Кровь Палача…Впрочем, у нас ведь нет выбора, да?

– Да хоть кровь самого сатаны!

Все обернулись и увидели Николаса. Он облокотился о косяк двери. В руках бутылка бренди. Без Марианны он снова терял привычный облик и контроль над собой. Он слишком страдал, и никто не смел одернуть его или упрекнуть. Николас сильно похудел, лицо осунулось, черты заострились. Его щеки густо заросли щетиной, и теперь он не походил на самого себя. Только глаза сухо блестели.

– Ты и правда думаешь, что сможешь вернуть ее?

– Да, я в этом уверенна. Правда, не знаю, сколько времени мне понадобится, но она вернется. Я обещаю.

– Фэй, а ведь можно поискать родных Марианны. Ну, там, через адресный стол, поднять наших и найти ее. Ищейки землю свернут, но отыщут.

Лина ободрилась и посмотрела на свою младшую дочь.

– Кристина права. Мы никогда не искали ее родственников, потому что считали их мертвыми, но может у нее есть двоюродные братья и сестры, или дяди, тети. Да кто угодно. Нужно поискать.

Николас потер подбородок, его лицо разгладилось. Словно по нему пробежал лучик надежды.

– Из-под земли достану хоть ее прадедушку. Сегодня же всех подниму на ноги. Какая степень родства?

Фэй задумалась.

– Чем ближе, тем лучше. В идеале родные братья или сестры. Но даже троюродная родня может подойти. Иногда бывает, что ДНК совпадает и у дальних родственников. Ищи, Ник. Да…да, мы вернем ее обратно…надежда есть.

* * *

Николас и Лина ушли вместе, а Кристина с Фэй все еще сидели у постели Марианны. Обе молчали. Теперь, когда свидетелей в спальне не осталось, Фэй подошла к Кристине и стала у нее за спиной. Потом положила руки племяннице на плечи.

– Я считаю себя виноватой во всем, – прошептала Фэй, – Я пошла у тебя на поводу, я послушалась тебя и не рассказала все твоему отцу.

Кристина резко обернулась, и ее глаза полыхнули красным пламенем:

– А что бы я этим добилась? Войны? Разделения земель? Позора? Дочку короля втоптали в грязь и унижали? Какое счастье, есть о чем рассказывать маленьким щенкам из стаи ликанов. Отец бы порвал его на части. Началась бы такая бойня, что небу стало бы тесно! Мой сын никогда не получит наследие в нашем братстве. Потому что первым будет Самуил, потом Ками и лишь после них мой Велес. Среди людей это почти невозможно – унаследовать трон старших братьев, а среди нас, бессмертных, у Велеса не будет ни одного шанса стать королем вампиров. Но в стае он станет таковым очень скоро. Он, всесилен, он сильнее любого вампира или ликана. Ты понимаешь, что я должна была терпеть ради него и ради нас всех?

Фэй с сожалением смотрела на Кристину, в ее горящие глаза. В кого Витан превратил их девочку? Всегда такую бойкую, жизнерадостную? Где та малышка Крис, которая радовала всех своим заливистым смехом? Единственное, что осталось от прежней Крис – это ее острый язык.

– Я понимаю, в чем-то ты права. Только не делай больше ошибок, Крис, не делай. Не отдаляйся от нас. Мы тебя любим.

Фэй обняла ее и прижала к себе.

– Я знаю, как он с тобой поступал, и поверь, мое сердце обливалось кровью, если бы не та клятва, что я дала тебе, я бы убила его сама.

Кристина обхватила Фэй руками и склонила голову ей на плечо.

– Я благодарна тебе за молчание. Он мертв. Не знаю, кто услужил мне настолько, но его больше нет, а я буду жить дальше. У меня все будет хорошо. Да, мать его, у меня все будет очень хорошо!

Кристина не видела, как Фэй горько усмехнулась. Видимо ведьма так не считала.

* * *

Габриэль осмотрелся по сторонам, неловко переминаясь с ноги на ногу. Потер затылок. В таких местах он не бывал никогда. Приходилось заходить в ночные бары, но не такие. Это даже не бар, это клуб. Довольно дорогой, с хорошим музыкальным оборудованием, с освещением и крутыми декорациями. Людей еще было мало. На сцене извивалась полуголая стриптизерша. Габриэль подошел к барной стойке. Постучал по столу, и словно из ниоткуда появился бармен. Черноволосый, волосы прилизаны гелем, глаза странные, темные зрачков почти не видно. Габриэль решил, что это из-за освещения. Слишком темно, только неоновые фонари и гирлянды.

– Я бы это…с Артемом поговорил.

Бармен налил себе стакан содовой, залпом осушил.

– Ну, я Артем, а ты кто?

Габриэль протянул ему визитку своего друга.

– Аааа, – потянул бармен, – Ясно. Значит, тебя Сашка прислал? Ну, располагайся, пить будешь?

Гость отрицательно качнул головой. Бармен осмотрел его с ног до головы и усмехнулся. Видно свое мнение о парне он уже составил. У таких глаз-алмаз. Они деньги за версту чуют. От Габриэля могло пахнуть чем угодно, но только не деньгами. Скорее дорожной пылью, бензином и сигаретами таксиста.

– Работу ищешь?

– Да, мне бы хоть временную.

Артем вышел из-за барной стойки. Он оказался ниже Габриэля на целую голову. Бармен поправил белый передник, вытер мокрые руки полотенцем.

– А ты что умеешь? Танцевать умеешь?

Он заржал своей шутке, а Габриэль даже не улыбнулся. Если честно, то танцевать он умел и довольно неплохо.

– Шутка. У нас женский стриптиз, а на девочку ты не похож. Мужики на твои яйца смотреть не станут. Барменом будешь и уборщиком, пока я не найду на эту должность кого-то другого. Пока это все, что я могу предложить. В охрану нельзя, ты слишком худой. Жить есть где? Нету, да? По тебе вижу, что нету. У нас тут подсобка есть внизу с кроватью, там и останешься, пока первую зарплату не получишь. Идем.

Артем прошел между красивыми черными столиками с красиво изогнутыми ножками, и блестящими столешницами, попутно вытирая пыль, поправляя пепельницы и зажигая свечи в подсвечниках.

– Значит, правила такие… Ты вообще знаешь, что это за место?

– Нет.

Габриэль задвинул несколько стульев, помогая Артему, но тот даже не заметил. Они как раз прошли мимо сцены, и девушка-стриптизерша в блестящих трусиках-бикини спустилась с шеста, подползла к Габриэлю и схватила за пояс его джинсовых брюк.

– Милый, хочешь приват-танец? Бесплатно, за твои красивые синие глазки? А, малыш? Тебе ведь уже есть восемнадцать?

«И минет, и секс, как хочешь и когда хочешь» – она не сказала этого вслух, но он понял по ее взгляду. Они всегда так на него смотрели. Его это стало даже раздражать, потому что ответить на их призыв он не мог. А со временем уже и не хотел.

Парень посмотрел на стриптизершу – красивая, глаза блестят, накладные ресницы переливаются блестками, голая грудь колыхается, касаясь сосками светящегося пола сцены. Ее лицо напротив его паха, она даже губы облизала, а потом протянула руку к его ширинке, но он перехватил ее запястья.

– Станцуй для кого-то другого.

Девушка фыркнула и вернулась к шесту, виляя красивым задом перед носом у первых клиентов.

– Правильно. С девочками крутить шашни не рекомендую, с посетителями тоже. Хотя ты вроде не гомик, хоть и красавчик. Я педерастов за версту чую. Но бабы тоже иногда приходят, потанцевать, оторваться, на сцену влезть, для мужиков своих сплясать. У нас стриптиз клуб. Но особый клуб. После полуночи девочки переодеваются в костюмы вампиров и выходят к клиентам. Секса нет…ну, почти нет. Минеты не в счет и пип-шоу тоже. Здесь не трахаются, не у меня в клубе. Клиенты все крутые, с большими деньгами. Повернутые на этом деле. Им нравятся девочки с клыками и в латексе. Они все с бабками, и чаевые хорошие дают барменам тоже. А вообще, имя твое не спросил?

– Габриэль.

– Габриэль?

– Гавриил. Можно Гаврила.

– О, уже лучше, но этим чокнутым можешь представляться Габриэлем. У тебя три главных правила – не трахать наших девочек, не воровать на кассе и меньше смотреть, что происходит в зале, меньше знаешь – крепче спишь, усек? Только за барной стойкой глаза и уши навострить, ясно?

– А кто хозяин этого заведения?

Артем усмехнулся, и Габриэлю на секунду показалось, что в темноте мелькнула пара клыков. Может, он тоже переодевается для посетителей? Возможно, это часть антуража?

– Я. Это мое заведение, – с гордостью сказал Артем.

– Круто.

– Вот именно. Но у меня есть крыша, как и у всех. Кто крышует – не твоего ума дело, как-нибудь узнаешь. ОНИ когда придут, я дам знать, понял?

Габриэль кивнул.

– Понятливый ты наш. Сегодня отдыхай и присматривайся к месту. Завтра приступишь к работе. Рассчитываю наличкой каждый день. Пойдет?

– Еще как пойдет.

– Правила повтори.

– Девок не трахать, не воровать и нос никуда не совать.

– Вот и молодец. У нас сегодня гостья будет…ценная гостья. Она не из наших девочек и приходит сюда отдохнуть, иногда танцует, но больше для себя. Запомни ее хорошенько. С нее денег не брать. Ни за что. Она дочь одного очень важного…хммм…человека. В зал она спускается редко, но ты увидишь. Она от наших отличается сильно. Не судачить о ней, никому не болтать, если узнаешь, ясно? Здесь клуб приватный. Все, что происходит в клубе, у нас тут и остается. Болтливым отрезаем языки! Шутка, не ссы! Персонал набран мной лично. Если б не рекомендация Сашки, я бы тебя не взял. Ну, все, отдыхай. Вечер сегодня будет веселый, я обещаю.

Артем похлопал его по плечу, подмигнул Карине, девушке-стриптизерше.

– А понравился ты ей, вон, как танцует, задом восьмерки выписывает и на тебя поглядывает. Она б тебе минетик забацала. Она это хорошо умеет. Я точно знаю.

Артем снова громко засмеялся, глаза похотливо сверкнули, он вернулся к барной стойке.

– Можешь выпивку заказать. За счет заведения.

Габриэль сел за свободный столик и заказал себе чашку кофе. Ему просто несказанно повезло. Его взяли на работу в первый же день, и это чудо. С голоду не помрет. Место конечно злачное, но ему зарплата наличкой позарез нужна. Да и выбора особо нет, плюс – ночлег пообещали.

После двенадцати и в самом деле началось крутое шоу. Габриэль вначале с любопытством рассматривал девушек в нижнем белье, с красными линзами в глазах, длинными ногтями и пышными париками. Красивые девушки. Атласные тела, пряные ароматы, роковые лица. Воздух наэлектризовался, наполнился флюидами секса.

Публики стало довольно много, музыка гремела вовсю. Девушки разбрелись по залу, сели на колени к клиентам, выписывая круги круглыми крепкими ягодицами, потираясь о возбужденные члены за двадцатку, которую клиенты засовывали им в трусики и лифчик. Габриэль поморщился и отвернулся к экрану плазменного телевизора. Там шел какой-то фильм с титрами. Выдержать бы в этом аду до утра. Но общая обстановка влияла и на него тоже. Слишком много голых тел, блестящих от масла или специального крема. Девушки двигались на клиентах так, словно, занимались с ними яростным сексом. Габриэль старался отстраниться от всего этого, абстрагироваться, не думать. Ему нельзя возбуждаться.

Голова постепенно начала раскалываться от слишком громкой музыки, в глазах мелькал ультра-свет, крутились огни от большого светящегося шара под потолком. Ди-джей отжигал, заводя публику.

Габриэль повернул голову на страстно обнимающуюся парочку за соседним столиком и на секунду ему показалось, что там не все в порядке, девушка странно обмякла на своем клиенте в тот момент, как тот страстно целовал ее шею. Парню даже показалось, что он видит, как кадык мужчины двигается, словно он что-то глотает. Но вдруг девушка откинула голову назад и громко засмеялась. Габриэль с облегчением вздохнул. Чертово место. Можно и, правда, подумать, что здесь настоящие вампиры. Все переодеты, у всех линзы с красными радужками, длинные патлы, черные плащи. Мрачная музыка, по стенам мелькают тени. Но красиво. Создает атмосферу мистики. Постарались на славу декораторы и дизайнеры. Официантка, одетая в черные чулки, тоненькие трусики и больше ничего, принесла поднос к его столику и поставила напиток ярко-красного цвета. Ее пышная голая грудь колыхнулась прямо у него перед носом. Он чуть не выматерился. Черт, адское местечко. Тут у мертвого встанет.

– За счет заведения, синеглазый.

Она упорхнула, и он посмотрел на ее круглые ягодицы и длинные стройные ноги. Тут же отвернулся и отодвинул бокал с напитком. Отпил кофе.

А потом для него мир остановился. Потому что на сцену вышла ОНА.

Разговоры стихли, и заиграла совсем другая музыка. Настолько эротичная, что даже воздух завибрировал и накалился до предела. Но музыка лишь дополнение к НЕЙ. Потому что женщину он узнал. С первого взгляда.

Девушка выплыла на сцену и провела рукой по шесту, так возбуждающе, что по залу пронесся ропот и стоны завороженных мужчин. Ее кожаный костюм, состоящий из корсета и очень короткой юбки, облепил тело как вторая кожа, подчеркивая каждый изгиб и выпуклость, но не обнажая. Но этого было достаточно, для того чтобы воображение дорисовало все остальное: полную грудь, тонкую талию и длинные ноги в чулках сеточкой на высоченных каблуках. Шикарные волосы девушки струились по плечам и рукам, блестели в бликах неоновых огней. Она двигалась под музыку очень плавно, эротично, ее тело извивалось змеей, оплетая шест, скользя по нему с удивительной, завораживающей грацией пантеры. Габриэль судорожно глотнул воздух. В низу живота полыхало пламя, он напрягся, превратился в пульсирующий комок нервов. Томный взгляд, приоткрытые алые губы, облако волос в ультра освещении. Тонкие пальцы скользят по шее, трогают плечи, касаются груди.

О боже…Габриэль почувствовал, как в горле пересохло, задрожали руки. Над верхней губой выступили капельки пота, он уже видел, как его собственные ладони касаются ее пышной высокой груди, скользят по бедру, поднимая край юбки вверх.

Мужчины в зале жадно пожирали ее взглядами, подавшись вперед, приоткрыв рты. Они все мечтали оказаться рядом с ней, вместо этого шеста, между ее длинных ног, так страстно обхватывающих блестящий металл.

Габриэль почувствовал резкий всплеск адреналина.

«МОЯ» – это пришло из ниоткуда, вспыхнуло в мозгу и осталось там как клеймо.

Засаднило в груди от невозможности вздохнуть. В жизни ОНА намного прекрасней. Как осуществившаяся мечта. От ее красоты можно ослепнуть. От нее было невозможно оторваться, и самое дикое – она смотрело только на него, словно ее танец предназначался ему одному. Когда девушка снова провела рукой по своей груди и бедрам, Габриэля ударило током, по телу прошла судорога возбуждения, граничащая с болью.

Эрекция была мгновенной, член разрывало от бешеного желания врезаться в ее тело. В тело, о котором он мечтал вот уже несколько лет, боготворил его и видел в своих невыносимо эротических, полных животного секса снах. Парень содрогнулся от воспоминаний, о том, что он делал с ней в своих фантазиях. Там он не был девственником, он был самцом, яростно вдалбливающимся в ее лоно, терзающим ее грудь жадным ртом, вылизывающим каждый сантиметр ее великолепного тела. Он даже знал, как она пахнет там…внизу. Потому что даже его фантазия имела запах.

Она не может смотреть только на него. Ему просто кажется. Габриэль обернулся – наверное, позади него сидит какой-то мачо. Но нет, соседний столик пуст. Парочка удалилась, а он даже не заметил.

Девушка, грациозно спустилась по ступеням в залу и направилась к нему. Походка плавная, сексуальная. Габриэлю захотелось раздавить в руке бокал с напитком, чтобы немного прийти в себя, но когда увидел ее атласное бедро в разрезе платья, кусочек кожи между резинкой чулок и короткой юбкой, он залпом осушил бокал и резко поставил на стол. В горле вспыхнул пожар, и в голове на мгновение помутнело. Алкоголь усилил восприятие, оголил нервы, и так напряженные до предела. Девушка подошла вплотную, и парень почувствовал запах ландыша и ванили. Пульсация в паху была просто невыносимой, внутренности свернуло в узел, по спине скатились капли пота.

Она резко перекинула ногу через его колени и села на него сверху. От неожиданности Габриэль дернулся, судорожно глотнул воздух. «Черт, уходи, ты просто обязан сваливать прямо сейчас, иначе она узнает какой ты урод, все они узнают»

Но не смог оттолкнуть, руки невольно легли незнакомке на талию, и у него закружилась голова от прикосновения к ее телу.

Девушка провела пальцем по его щеке, потом наклонилась, нежно лизнула его нижнюю губу и захватила верхнюю, слегка прикусила. Его била дрожь, как в лихорадке, одна рука крепко сжала ее талию, а другая столешницу, ломая ногти. Незнакомка придвинулась ближе, и Габриэль стиснул челюсти, чувствуя, как она зажала бедрами его член, который рвался наружу из джинсов, словно голодный зверь из клетки. Если она еще раз шевельнется, он кончит прямо сейчас. Но девушка не двигалась. Габриэль смотрел ей в глаза. Какие светлые, голубые, как лазурное небо, а ее губы сочные, полные, манящие. Он хотел целовать их, долго, страстно, погружаться языком в ее рот…черт, и не только языком… Незнакомка наклонилась вперед, и ее грудь коснулась его груди. Он почувствовал острые напряженные соски. Спазмы оргазма уже приближались из ниоткуда предательски быстро, он задыхался. Пытка стала невыносимой. Габриэль уже не владел собой, из груди рвался вопль.

Парень скинул девушку с себя резким движением и быстро пошел к дверям, на ходу разрывая тесный воротник спортивной рубашки. Его тело горело, казалось, он сейчас умрет, если не кончит. Он громко застонал, выругался, ударил кулаком по стене, не заметил, как сбил в кровь костяшки пальцев.

Габриэль спустился на самый нижний этаж парковки, освещаемый лишь парой тусклых фонарей, и прислонился спиной к стене. Он не мог вздохнуть. Набирал полные легкие воздуха, но его не хватало. Желание стало невыносимым. Парень сжал виски пальцами, наклонил голову, заставляя себя дышать глубоко и медленно. Сердце колотилось как бешеное, билось о ребра, словно готовое их сломать. Сквозь гул собственного пульса, бьющегося в висках, он услышал стук каблуков, а когда поднял голову, увидел ее снова. Вздрогнул, когда девушка закрыла за собой дверь. Она прошла мимо него к чьей-то машине и села на блестящий черный капот, поманила его пальцем. Габриэль судорожно сжал пальцы в кулаки. Посмотрел на ее ноги, слегка раздвинутые, манящие его пристроиться между ними, потом перевел взгляд на ее грудь. Знал, что должен бежать, но словно врос в землю. Когда она полностью избавилась от корсета и осталась в очень короткой юбке и чулках, ему показалось, что он летит в пропасть, и обратно оттуда уже дороги нет. Ее белоснежная кожа отливала перламутром, пышная грудь четко вырисовывалась в полумраке, соски сжались в тугие комочки. Все. Он пропал. Это и есть точка невозврата. Габриэль шагнул в ее сторону. И в этот момент девушка с грацией пантеры ловко встала на капоте в полный рост. Более сексуального зрелища он не видел никогда в своей жизни. Смотреть на нее снизу вверх, видеть почти все, что она ему так дерзко предлагала, и отказаться? Габриэль прикоснулся к ее лодыжке с благоговением, провел ладонью по стройной ноге вверх. От нее пахло возбужденной женщиной. Он не знал как, но этот запах казался ему знакомым, словно он вдыхал его уже тысячи раз. Ее запах. «МОЯ» – обожгло помутившийся разум.

Габриэль трепетно касался стройных ног, поднимаясь все выше, скользя по обнаженным бедрам. От дикого напряжения на лбу запульсировала вена, между бровей пролегла складка. Он прижался щекой к ее ноге, закрывая в изнеможении глаза, чувствуя, как сходит с ума. Дерзкие, но неуверенные мужские пальцы сами прокладывали дорогу все выше и выше. От соприкосновения кожа к коже отделял лишь шелк ее трусиков, и у него возникло желание сдернуть их зубами.

Девушка опустилась на колени и обхватила его лицо ладонями, глядя ему в глаза, проникая в его душу, дотрагиваясь до его сердца, которое в эту секунду начало биться только для нее.

– Иди ко мне, – от звука ее голоса, который он услышал впервые, замерло сердце, а кровь резко прилила к паху, отзываясь почти болью в напряженном до предела члене.

Как же близко эти губы, если она его поцелует, он больше никогда не сможет принадлежать самому себе. И она поцеловала. Сначала едва касаясь губами, а потом все сильнее, проникая языком к нему в рот, все мускулы на его теле натянулись, как струны, готовые порваться от напряжения…. Его еще никто и никогда не целовал так, как она. Габриэль застонал, почувствовал, как ее пальцы скользят по его коротким волосам, ее дыхание, ее запах, особенный, манящий, сводящий с ума. Если оторвется от ее рта – перестанет дышать. Девушка обхватила его торс ногами, прижимаясь к нему всем телом.

Она вдруг с треском разорвала ворот его рубашки и прикоснулась прохладными ладонями к пылающей коже, губы снова жадно впились в его рот. Он потерял самоконтроль.

От невероятного усилия сдержать разрушительное цунами разрядки у него свело скулы. Незнакомка взяла его руку и положила к себе на грудь. Он хрипло зарычал. Пальцы сомкнулись на возбужденном соске, он наклонил голову и взял его в рот, обвел языком, сходя с ума от дикого восторга, почувствовал ее пальцы на своих волосах. Она прижала его голову еще сильнее и тихо застонала. О боже, неужели это происходит наяву? Он еще никогда не заходил с женщиной так далеко. Ее рука скользнула к ширинке его джинсов, потянула «змейку» вниз, и пальцы коснулись вздыбленного члена. Она раздвинула ноги еще шире и прижала его руку к горячему местечку под кружевными трусиками. Его мозг расплавился окончательно, из горла рвались хрипы. Незнакомка тихо попросила:

– Порви их и возьми меня…сейчас.

Вот что значит хотеть женщину до одури, до полной безоговорочной капитуляции, и пусть горит все синим пламенем. Пусть он сдохнет, но он возьмет ее. К такой-то матери крылья, боль, он озверел от желания оказаться внутри нее хоть один раз.

Дрожащие мужские пальцы нервно дернули кружево и отшвырнули обрывки ткани в сторону. В тот же миг она обхватила рукой его изнемогающую горячую плоть и направила головку члена прямо к створкам лона. Боже, как же там горячо. О, пусть у него будут силы войти туда и продержаться хоть секунду. Ее руки требовательно сжали его ягодицы, и она толкнула его вперед, к себе, насаживаясь на его плоть до упора. Почувствовав горячую тесноту и трение там, внутри ее тела, Габриэль громко застонал, и его накрыло с головой разрушительной волной оргазма. Мощный электрический заряд пробежал по венам, он онемел, ослеп, тело билось, как в предсмертной агонии, но, боже, он готов был умирать вечно, вот так в ней, обхватив губами ее сосок, жадно впиваясь в него поцелуем. В тот же момент губы девушки коснулись его шеи, сбоку у впадинки, и Габриэль почувствовал легкий укус. От наслаждения закатились глаза. Он кончал бесконечно долго, выплескивая семя, накопившееся за долгие годы воздержания, ее укус продлевал невыносимый экстаз. Он задыхался. О да, это намного лучше, чем чтобы то ни было, чем чьи-то руки или губы. Это непередаваемо, и ни с кем другим так никогда не будет. Потому что это ОНА. Его женщина. Он рожден для того чтобы сходить с ума только по ней.

Вспышка боли пришла, как только затихли последние судороги наслаждения. Габриэля скрутило пополам, кожа на спине лопнула, и алая кровь моментально окрасила рубашку в красный цвет. Он рухнул на пол, сжал виски руками и задохнулся от дикого приступа боли. В голове вспыхивали яркие огни предсмертной агонии. Он чувствовал, как с треском рвались его мышцы, и сдвигались кости. Так стремительно ОНИ еще никогда раньше не появлялись. Габриэль не кричал, лишь корчился на полу, закусив губы до крови.

– Что за хрень?! Мать твою! – но парень уже ничего не слышал. Проклятые крылья наконец-то разодрали кожу, вырвались наружу, и его тело резко подняло вверх. Крылья распахнулись во всю ширину, бросая причудливые тени на пол, и Габриэль завис под потолком, окровавленный, измученный, почти без сознания. Он посмотрел на девушку затуманенным взглядом, полным отчаянья и стыда. Но она не бежала сломя голову от ужаса, как он ожидал, застыла, глядя на него в немом недоумении с расширенными от удивления глазами. Потом непроизвольно вытерла губы тыльной стороной ладони. У Габриэля все расплывалось перед глазами, но он заметил, что ее губы были в крови. О боже, в его крови.

А потом внезапно все огни погасли, лампочки треснули одна за другой, осталась лишь одна у самой двери. По стенам с тихим, но жутким шуршанием черной паутиной поползли тени

Но Габриэль ничего не видел, по спине текла теплая кровь, капая на пол, и его тошнило от боли. Внезапно он почувствовал, как кто-то или что-то начало выдирать из него крылья с мясом. Он не мог кричать, словно онемел, не мог сопротивляться, потому что все его тело опутала вязкая паутина, обездвижила, сковала параличом конечности. Темнота поглотила его сознание почти мгновенно, и окровавленный Габриэль рухнул на пол, вырванные крылья с тихим шелестом опустились рядом. Тени постепенно растворились в сумраке.

Парень уже не видел, как девушка склонилась над ним, приложила пальцы к его шее, прощупывая пульс.

– Дьвол…что за дрянь происходит здесь? Падший Ангел! Твою мать! Это я его…дьявол…чертов девственник, мог и предупредить…вот гадство…

Девушка осмотрелась по сторонам. Потом выскочила в коридор и крикнула в темноту:

– Артем, где ты? Иди сюда, немедленно.

Бармен появился через несколько секунд, увидев парня в луже крови, он отшатнулся и посмотрел на девушку.

– Госпожа, как…он…

– Живой, мать его, он живой. Вот дерьмо! Ты это видел? – она показала на крылья, а потом снова прикоснулась руками к пульсу на шее бесчувственного парня.

– Он истечет кровью, если ты не пошевелишься. Неси его ко мне в машину и убери здесь. Будешь болтать – я вырву тебе язык и сожгу твою гребаную дыру дотла, понял?

Несмотря на худощавое телосложение, Артем с легкостью подхватил Габриэля подмышки и перекинул через плечо. Бармен и девушка уже через несколько секунд оказались возле красивого красного кабриолета. Артем осторожно положил парня на переднее сидение.

– А, может, мы избавимся от него?

– От следов избавься, пока ищейки не пронюхали. Все, давай, вали отсюда и забудь. Я сама с этим разберусь.

Артем все еще не торопился уходить, а потом шепотом сказал:

– Они придут за ним. Очень скоро. У Падшего нет шансов. Демоны заберут его. Лучше бросить его у свалки.

Девушка усмехнулась, и в полумраке блеснули острые, как бритва, клыки. Глаза вампирши полыхнули красным. Артем вздрогнул.