Текст книги "Чеченец. На разрыв"

Глава 11

Мою грудную клетку стиснуло клещами ужаса. Взгляд устремился на Никиту, словно я надеялась увидеть отражение отказа в его глазах. Это предложение было абсурдным, нечеловеческим, и я жаждала, чтобы Никита сказал «нет». Надежда пульсировала внутри меня, словно последний луч света. Пожалуйстаааа…Господи! Пожалуйста! Пусть он откажет! Я больше ни о чем тебя не прошу!

Никита поднял взгляд на Марата. На его лице вначале читались возмущение и отвращение, но уже через мгновение в его глазах мелькнула тень сомнения. Как у человека, у которого вдруг задели темную сторону души, о которой, возможно, он и не подозревал до этого момента.

– Сколько? – прошептал он, голос его звучал, как шепот зловещего ветра, от которого у меня на теле встал дыбом каждый волосок.

Марат улыбнулся, он поймал в сети свою добычу, впрочем он в этом ни сколько не сомневался.

– Двести тысяч, – ответил он, и я дернулась всем телом, словно эти цифры были магическим заклинанием, способным превратить все в пепел.

Мое сердце разрывалось от боли. Я не могла поверить, что момент, в котором мы находились, был настоящим.

Мои глаза расширились от удивления, когда Никита сказал:

– Алиса стоит больше двухсот тысяч. Я хочу четыреста.

Марат ухмыльнулся, словно зверь. В нем явно пробуждался азарт.

– Триста! И не копейкой больше! Если ты ходишь от нее к любовнице, значит не так уж она хороша, м? – бросил он и рассмеялся.

Невидимая рука сдавила мое сердце. Триста тысяч – это было как число, вырванное из ночного кошмара. Как будто я сплю и не могу проснуться. В моей груди бушевала буря чувств: обиды, страха, непонимания. Мои глаза, встретившись с взглядом мужа, искали ответа, но там было только молчание.

– Годится. Триста! – повторил Никита, – Но с условиями.

Марат поднял брови, выражая свое любопытство.

– Говори! сказал он.

– Письменный договор! – начал Никита, словно борец, вступающий в ринг. – Хочу быть уверен, что меня не обманут! И еще…

Треск воздуха словно обрушился на меня, когда Никита выдвинул новое требование. "

– Ты заставишь ее переписать квартиру на меня. Только после этого сделка будет заключена!

Марат оскалился и расхохотался, его глаза сверкнули в полумраке в них опять блеснул огонь азарта.

– Переписать квартиру, ты говоришь? – спросил он, словно наслаждаясь игрой. – Оставишь свою женушку ни с чем? Выбросишь на улицу?

– Таковы условия сделки! – промямлил Никита, его голос дрожал от внутреннего напряжения.

– И если она это сделает, она будет моей, – добавил Марат, уточняя правила.

Никита кивнул, словно признал свое поражение перед мрачной силой, которая была чем-то большим, чем просто жадная потребность в игре.

– Сделка состоится! – сказал он, его слова звучали, как приговор.

Марат улыбнулся и сделал жест рукой.

– В таком случае, я заберу ее навсегда. Никаких откатов!

Воздух стал тяжелым, плотным, словно дым от сгорающего будущего. Я стояла, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Меня превращали в марионетку, в товар, который только что просто продали как на рынке. Не спрашивая моего согласия.

Никита мерзко кивнул, и я тихо застонала.

– Сделка заключена! – заявил Марат, и это словосочетание, произнесенное его грубоватым голосом, прозвучало словно финальный аккорд.

– Сволочь…– прохрипела я, сползая на пол и глядя невидящими глазами на своего мужа, который пятился к двери и, наверное, не верил, что его отпустят.

– Прости…Алиска…жизнь такая…прости, – мямлил он под раскатистый хохот моего персонального дьявола.

– Пошел вон отсюда, ублюдок! – рявкнул Марат и тот пулей вылетел за дверь. А зверь обернулся ко мне и осклабился.

– Так что ты там говорила? Не отдаст?

Глава 12

Мир вокруг меня рухнул, как карточный домик. Чудовище стояло передо мной сложив свои огромные, волосатые лапы на груди и наслаждаясь моим шоком. Смешанные эмоции – ужаса, отчаяния и ярости – лавиной обрушились на меня, когда я увидела его самоуверенный взгляд.

– Ну что, куколка? Как оказывается легко могут разрушиться иллюзии.

– Вы что, с ума сошли? – вырвалось из меня, а его триумфальная ухмылка заставила попятиться назад и ощутить дрожь во всем теле, мой разум отказывался принимать происходящее, – Вы купили меня? Вы купили меня у Никиты?

Марат не терял ни капли высокомерия.

– Твоего лоха зовут Никита? Да мне по хуй в принципе хоть Вася. Да, я тебя купил, с потрохами. Теперь ты моя, и все, что когда-либо было твоим, теперь – мое. Ты спросишь почему? А я отвечу – потому что могу.

Слова его звучали как раскаты грома, предвестник стихийного бедствия, которое унесет все, что было мне дорого. Но во мне медленно пробудилась искра сопротивления.

– Нет, я не согласна. Я не собираюсь отказываться от своей квартиры! Это…это единственное, что у меня осталось. Это моя квартира. Как…как вы могли распорядиться ею. Я никогда не соглашусь!

Марат рассмеялся, его смех был холодным, как лед.

– Ты считаешь, что твое мнение имеет значение? Это решение было принято за тебя. Ты уже внутри моего мира, и все, что было твоим, становится моим. Твоего согласия и не нужно. Все документы оформят за тебя.

Мои руки дрожали от бессилия, а его взгляд был как ядовитый дым, заковывающий меня в его адскую беспринципность, в эту дикую вседозволенность. В этот момент я осознала, что стала частью его зловещей игры. В меня. Потому что он явно наслаждался всем что сейчас происходило.

На меня давят даже стены. Я еще не верю, что все это реально. Я задыхаюсь и не могу даже пошевелиться. Это настолько сюрреалистично, что у меня нет слов и сил для сопротивления. Но я все же кричу, сжав руки в кулаки.

– Вы не можете просто взять и купить меня, как кусок мяса на рынке! – мой голос срывался и звучал так жалко, так глухо в этой страшной комнате, – У меня есть своя жизнь, свои права!

Марат, кажется, еще больше наслаждался в этот момент, его глаза блестели азартом.

– Ты больше не в том мире, где существуют твои права. Ты здесь, где МОЯ сила решает все. И сейчас ты моя. Я тебя захотел. И я получаю все, что хочу!

– Я не «что»! Я «кто»!

Бунт внутри меня не гас, и я продолжала сопротивляться, во мне разгоралось пламя, оно было слабым, беспомощным, но все же горело.

– Я не буду подчиняться. Меня станут искать! Моя подруга…мои соседи…мои…

– Подруга? Серьезно? Именно она и привела тебя туда. За бабки. Ей заплатили, чтоб она нашла для меня дырку на одну ночь.

– Нет…нет это не может быть правдой! Вы лжете!

– Она свалила, как только тебя привели ко мне. Свалила к твоему муженьку, который потом ее драл раком, когда мои пацаны нашли его.

– Нееет! – я закричала и из глаз брызнули слезы. Я ему не верила. Я не хотела верить, не хотела даже мысль допустить. Нет…пусть это все будет просто обманом, манипуляцией.

Марат подошел ближе, и его глаза сверкали темной угрозой.

– Твой муж – это пустой звук. Это ублюдок и ничтожество, которое продало свою женщину за бесценок.

– Отпустите меня… я верну эти деньги. Я их отработаю…пожалуйста!

– Ты здесь, потому что я решил так, и твои чувства и мнения – ничто. И да…отработаешь. Это я тебе обещаю.

Моя душа кричала от бессилия, я вся дрожала словно ниточка на ветру. От ощущения надвигающегося апокалипсиса у меня сжималось сердце. Его слова проникали в мою душу, как колючий холод, меня накрывает отчаянием. Мне не сбежать. Теперь я в клетке. И даже эти обещания отработать… я ведь никогда не верну ему эти деньги. Подонок, грязное жестокое живитное…он купил меня и отобрал мою квартиру. Это чудовище только что лишило меня всего.

Сделал шаг ко мне, подошел вплотную и приподнял мое лицо за подбородок.

– Это не самое страшное, что могло с тобой произойти.

– Что может быть страшнее! – прохрипела я и он сдавил мой подбородок своими жестокими пальцами.

– Например ублажать моих ребят. Всех одновременно. Тебя ведь слили изначально именно для этого. Чтобы тебя трахнули.

Он нависал надо мной, был тенью, окутывающей меня в свои мраки, и мой страх становился все более реальным. Моя душа холодела от его слов и весь ужас происходящего заставлял цепенеть. Картинками в голове Вероника ее визиты к нам домой, ее перешептывания с Никитой, та женщина у его работы…разве она не могла быть ею?

– Тебе повезло, что это я захотел…

– Не надо, Марат, пожалуйста…– шептала я, умоляя. Но его смех был как холодный ветер, развевающий мои мольбы, как сухие опавшие листья.

– Боишься меня? – его голос звучал, как проклятие, которое медленно сгущалось в воздухе. – Ты уже влезла в паутину, Алиса, и теперь я буду тем пауком, который будет плести эту сеть вокруг тебя. Внутри тебя…

Мои руки дрожали, когда я отпрянула от него, словно пытаясь избежать прикосновения кошмара к своему телу.

– Оставьте меня в покое! Я…не хочу! Я не стану заниматься этим с вами! Лучше убейте меня! – прошептала я, но его глаза были безжалостными, пронзительными и очень светлыми, как у волка.

– Сколько пафоса…ты знаешь, что такое смерть? Умирать больно, куколка – сказал он и погладил мои волосы, убирая с лица. – Ты попала в мою игру, и теперь будешь играть по моим правилам. Смирись с этим. Сегодня я буду тебя трахать. И у тебя есть выбор либо получать удовольствие и доставлять его мне – либо орать от боли, а я все равно получу удовольствие.

Мрачная, катастрофическая уверенность в его голосе заставила меня осознать, что мои попытки сопротивления ничтожны настолько, что даже не стоит пытаться. Я была в его власти, и отчаяние поглотило меня, как чудовище в темной бездне.

Глава 13

Вокруг меня сгущался мрак, в который я погружалась все глубже. Силы мои, казалось, иссякли. Я настолько беспомощна перед ним… а еще очень сильно боюсь боли. Я не способна на сопротивление, на физический отпор. Я не такой человек. Я даже никогда в своей жизни не дралась.

Каждый его взгляд, каждый его шаг создавали атмосферу тесного заключения. Он был большим, как скала, от которой невозможно было укрыться. Да и негде и не зачем. Потому что я совершенно не знала, что со мной будет завтра и куда мне теперь идти.

Но я должна была попробовать…должна была сказать ему это.

– Ты можешь делать, что угодно с моим телом, но ты никогда не заставишь меня подчиниться, не заставишь получать удовольствие! Можешь только сломать! – сказала я, взирая ему в глаза, пытаясь передать ему свою решимость.

Марат усмехнулся, у меня всегда от его усмешки дрожь пробегала по всему телу.

– Ты и так уже подчинена. Все твои попытки сопротивления – бесполезны. Ты моя. Захочу – сломаю. Ты разве не поняла? Все. С этого момента будет так как хочу я.

Тяжело дыша, смотрю на его лицо. Оно по хищному красивое, но отталкивающей, пугающей красотой от которой кровь стынет в жилах. Он напоминает мне животное. Опасное, злое и очень жестокое. Я его до дикости боюсь. Но мне ничего не остается как подчиниться. В конце концов он не убивать меня собирается и я не девственница. Смогу потерпеть. Когда-то читала, что если на вас нападает насильник и все уже неизбежно лучше не сопротивляться и расслабиться.

Я поняла, что, возможно, я не смогу изменить этот кошмар, но я могу сохранить часть себя, невзирая на его жесткий контроль.

Закрытая в этой темной комнате вместе с ним, я ощущала, как власть Марата усиливается, словно стальные оковы, стягивающие мою свободу и волю. Его низкий хрипловатый голос… и железный, не терпящий возражения тон, заставил меня вздрогнуть:

– Раздевайся и иди в душ. Я люблю чистоту, – приказал он и я обреченно выдохнула. Небольшая отсрочка, немного времени наедине с собой, чтобы подготовиться.

Мои руки дрожали, когда я снимала одежду и складывала ее в ванной. Я вошла в душ, ощущая, как струи воды окутывают мое тело. До дикости хотелось сбежать. Но я понимала, что не смогу… а еще все внутри переворачивалось от неизвестности и ужасного чувства предательства. Я сегодня потеряла человека, которого безумно любила…от которого хотела ребенка и с которым прожила долгие годы.

Вода текла, как слезы, смывая с меня эту боль унижения, когда мой собственный муж продал меня как скотину…и от одной мысли, что это Вероника была его любовницей у меня все перекручивалось внутри и становилось все равно, что произойдет дальше. Теперь я чувствовала себя оголенной, беспомощной и погруженной в какой-то кокон пустой безысходности.

Марат только появился в моей жизни и уже поглотил меня как черная туча поглощает свет солнца. Я оказалась в водовороте его власти. В отчаянии я пыталась смыть с себя страх, но в каждой капле воды чувствовалось его присутствие. Потому что он рядом и он ждет как зверь ждет свою добычу.

Хотелось потянуть время, побыть здесь подольше, отодвинуть неизбежное.

Страх мешал, мои руки не переставали дрожать и я с трудом намылила свое тело. Приятный аромат мыла заставил сделать глубокий вздох. Я даже не смогла оценить по достоинству обстановку в этом номере, шикарный интерьер, сверкающую плитку на стенах, королевскую ванную с джакузи, огромное зеркало на всю стену, где отражается мое дрожащее тело и мое испуганное лицо.

В своих темных глазах вижу отражение своего отчаяния. Сквозь зеркальное стекло мрак его власти проникает в самые глубины моей души. Когда я выйду за порог этой ванной в моей жизни все изменится и я не стану прежней уже никогда.

Тяжелый стук кулака по двери ванной заставил содрогнуться и в ужасе обернуться, сердце испуганно затрепетало. Я замерла, словно звуки его ударов все еще вибрировали в воздухе, создавая давление на мой разум, которое я не могла вынести.

– Выходи оттуда. Голая, – прозвучал его голос сквозь дверь, и его слова обрушились на меня, как град острых камней. Рука все равно потянулась к полотенцу, и я обернулась им, закуталась, чувствуя как влажные волосы падают мне на спину и на плечи.

Я судорожно обхватила себя руками, словно это была последняя граница между мной и этим жутким человеком. Но в этот момент я осознала, что последний барьер был разрушен – я стою голой не только перед ним, но и перед своим собственным страхом.

В ванной стало тихо, я выключила воду. И, словно марионетка, двинулась к двери, открывая ее дрожащими руками. Одна секунда и я трепещу от понимания, что он стоит за дверью и смотрит на меня.

Там, в неярком свете с холодным оттенком желтого, я чувствовала себя марионеткой в руках жадного и жестокого кукловода, и каждое движение, каждый миг, был запечатан в моем сознании.

В тени его тяжелого, физически ощутимого взгляда я чувствовала себя, как насекомое под микроскопом, раздетая до самой души, даже без кожи. Его взгляд, словно невидимые руки, проходил сквозь полотенце обмотанное вокруг тела, заставляя испытывать все оттенки страха и трепетать каждую молекулу моего тела, прочувствовать каждую мозаичную деталь унижения.

– Сними полотенце. Я хочу видеть за что я заплатил, – произнес он, его голос был леденящим, словно холодный ветер, пронизывающий меня, практически мокрую, насквозь.

Я не подчинилась у меня просто не поднялись руки. Они были непослушными, как и все мое тело.

Он пристально осматривал меня, словно исследуя не только тело, но и каждую дрожь, каждый атом моего страха. В этом молчаливом осмотре я чувствовала, как он проникает в самые глубины моей личности, разрушая последние крошки моего достоинства. Еще никогда я не ощущала себя настолько беспомощной.

– Я сказал сними!

Схватился рукой за край полотенца и сдернул его. Я сама дернулась и тут же закрыла грудь руками. Теперь я стояла перед ним, обнаженная душой и телом, как на подиуме, как на осмотре у самого дьявола. Его взгляд пронзал меня, словно стрела, и я ощущала, как он раскрывает каждую деталь моей уязвимости. Читает меня, сжирает своим алчным звериным взглядом каждую черточку моего тела. Скользит сначала по лицу, потом по шее, затем опускается к груди.

– Руки убери!

С мольбой смотрю ему в глаза, но они горят похотью, они горят каким-то дьявольским светом от которого у меня все сжимается внутри.

– Убери. Я хочу тебя видеть!

Опустила обе руки очень медленно. Впадая в оцепенение под его взглядом, который жадно метнулся к моей груди. Его рот приоткрылся, и он плотоядно облизнул нижнюю губу. Ему нравится то, что он видит и я не знаю хорошо это или плохо для меня. Ни один мужчина раньше не смотрел на меня раздетую…ни один кроме Никиты. Кожа все еще влажная ощущает прохладу комнаты. И мои соски сжались в тугие комочки и это заставило кадык мужчины дернуться.

И его глаза, полные похотливого наслаждения, скользили по моему обнаженному телу. Каждая клеточка моего существа казалась под его непрекращающимся вниманием, и я чувствовала, как тьма его жажды поглощает меня. Никто и никогда вот так не смотрел, вот так не сжирал меня взглядом.

– Повернись спиной, – прошипел он, и его слова были хлесткими, унизительными, я от них внутренне сжималась. Он был хозяином этого момента, а я – всего лишь куклой. Он так и называл меня периодический. Обезличено. Кукла. Он даже не помнил моего имени. Медленно повернулась спиной, закрывая глаза и прикусывая нижнюю губу. Какое-то время он смотрел. Я чувствовала этот взгляд всем своим телом, воспаленной кожей и от напряжения начинала вся дрожать. Потом ощутила, как он коснулся моего позвоночника и провел вдоль до самого копчика. Что-то сказал на незнакомом мне языке, его голос прозвучал еще ниже, гортанней. Было в нем что-то колдовское и завораживающее.

– Повернись, подойди ближе и раздень меня.

Под его невыносимым взглядом я подошла, словно марионетка, выполняя каждую его команду. Руки дрожали, когда я касалась его одежды, словно каждое мое движение в этой сцене было погружением в бездну его власти.

Пальцы теряли чувствительность и соскальзывали, когда я расстегивала пуговицы его рубашки. Он смотрел на меня и я ощущала эту мощь эту невероятную силу его взгляда которым он брал под контроль каждое мое движение. С каждым движением, с каждой пуговицей я погружалась глубже в его бездну, и страх ворвался в каждую клеточку моего тела.

Глава 14

Мужчина стоял прямо передо мной. Руки свисают по обе стороны огромного тела. Пока я была в душе он переоделся. Наверное, чтоб удобнее было напасть на меня и раздавить собой, растерзать, разгрызть как зверина.

Меня уносило паникой, накрывало ею так, что дрожали колени. Какой же он большой, напоминает настоящую скалу. И я медленно расстегиваю на нем рубашку, а она обнажает смуглую кожу. Очень темную, на ней мои руки кажутся светлым пятном. Боже, у него рост наверное под два метра, разворот плеч огромный, все тело бугрится мышцами. Торс мощный, широкий, грудь выпуклая и сильная. Он явно занимался спортом, качался. Сплошные мышцы. Когда-то я ходила в спорт зал, потом это стало для нас неподъемно, но там я видела бодибилдеров. Даже они были не настолько мощными, как этот мужчина. Я бы не обхватила его плечи и даже торс. Смотрю на его грудь и у меня дух перехватывает, огромен и силен как бык. Если захочет, то просто меня сломает. И от внимания не укрывается его горячая, золотистая, бархатная кожа, которой я невольно коснулась ладонью. Мне было страшно подумать о том, что если он весь такой большой…то и там тоже так? Вниз я не смотрела, только успела заметить татуировку слева на все плечо и на кусок грудной клетки. Какие-то иероглифы, надписи и рисунки. Рассмотреть не было сил. Страх сковывал меня и я просто ужасно боялась показаться слишком любопытной, разозлить его. То что сейчас между нами будет секс и он возьмет меня я не сомневалась.

Я прикусила нижнюю губу…как же сильно чувствуется исходящая от него аура силы, властности, мощи.

– Сними с меня рубашку. – приказал он и я подчинилась, стянула ее с плеч, потом с рук и застыла с ней не зная как поступить. Бросить или сложить. Или что с ней делать. Он отнял ее у меня и швырнул на кресло. Как же сильно на меня давила его близость и вообще мне казалось я потеряю сознание если он просто до меня дотронется. Нужно постараться набирать грудью больше воздуха и медленно выдыхать. Я иногда смотрела психологические тренинги…чтобы успокоиться надо дышать, а не задыхаться, а мне казалось, что я именно задыхаюсь. Это не человек, это зверь. Мне нужно просто быть осторожной, не грубой, не злить его и может быть тогда все пройдет не страшно и не больно. Он же так сказал сам. Снова посмотрела на его мощную грудь и ощутила сухость во рту. Вся покрытая густой черной порослью, сужающейся к низу живота и ускользающей широкой полоской за ремнем штанов.

Я никогда не видела голого мужского чужого тела в такой близости. Разве что по телевизору или в интернете. Но я знала, что кавказские мужчины славятся своим темпераментом, сексуальностью, аппетитами и количеством тестостерона на единицу. У него невыносимо красивое тело, именно вызывающее, киношное что ли. Осмелела и посмотрела в его лицо, и сразу вздрогнула. Он пристально изучал меня. Буквально впиваясь своими невероятными желтоватыми волчьими глазами. Смотрел на мое тело, на мое лицо, на мои руки. Смотрел жадно, пошло, голодно. Так как никто и никогда раньше до него. Если бы я могла я бы закричала, забилась в истерике, но это бы ничем не помогло. Мне казалось, что я этим только разозлю его еще больше и что будет тогда? Начнет ломать меня? Затыкать мне рот? Этого я боялась больше всего.

Я отвела взгляд. Не смотреть. Тогда не будет так страшно.

А ведь чтобы он со мной сейчас здесь не сделал ему ничего не будет, сойдет с рук. Я никто, я жалкая игрушка, которую можно растерзать и выкинуть на помойку. Никто не вступится. От этой мысли снова накрыло паникой. Он сложил руки на груди, и я невольно обратила внимание какие они тоже широкие, крепкие, покрытые черными волосами с толстыми, длинными пальцами и четко очерченными фалангами. Все костяшки сбиты, покрыты корками.

– Подойди ближе.

– Я…раньше никогда. Я ни с кем кроме мужа. Он был первый.

– Не интересно! – резко оборвал меня и дернул за руку к себе – Подойди я сказал! Когда говорю – ты делаешь!

Сейчас он будет рвать меня на части в этом номере и даже если я изойдусь криками никто не войдет. Уверена, что все его боятся не меньше, чем я сама. Если не больше. Кровь бурлит в венах, стучит пульсом в горле, дрожат колени. Что мне делать дальше я не знаю.

– Вставай на колени.

О нет…нет нет нет, только не это. Я с мужем никогда не любила. Всегда рвотный рефлекс, всегда через силу. А с чужим. Меня же вывернет. Пожалуйста только не это.

– Вы меня будете бить? – спросила по идиотски жалобно и почувствовала, что именно этого дико боюсь.

– Зачем мне тебя бить?

– Не знаю…

– Когда не знаешь лучше молчи.

Все, буду молчать. Потому что лучше онеметь, чем слышать его голос, полный холода и равнодушной похоти. Это мерзкое ощущение что меня пользуют, именно просто пользуют, как игрушку сводило с ума.

– Ты ж не девственница. Так что давай без истерик. Сними штаны.

Судорожно глотнула воздух и подчинилась медленно, неуверенно сдернула с него штаны. Под ними не оказалось трусов и перед моим лицом выпрямился огромный, неестественно толстый член. Весь увитый венами, точащий из густой поросли волос, с совершенно обнаженной мощной, красной головкой. В горе стало еще суше и я всхлипнула. Я его не то что в рот взять не смогу, я его рукой не обхвачу. Как расслабиться, как не сойти с ума от паники? Член мужа по сравнении с этой махиной казался теперь тонкой небольшой сосиской.

– Ты что раньше не сосала никогда? – спросил нагло, обескураживающе. Так что от звука его голоса стало плохо. Не ответила, замялась. Скорее никогда.

– Рукой его обхвати! И в рот бери. Пошире открой.

Открыла широко рот, зажмурилась, но взять так и не смогла. Пальцами обхватила, а они не сходятся.

– Носом дыши. И будь умницей.

Схватил меня за голову и толкнулся в мой рот. От ширины его органа свело скулы, заболели от натяжения уголки рта. На вкус он был солоноватый, я напряглась, ожидая рефлекса, сжалась всем телом. Он сделал толчок, и я захлебнулась. Несколько раз толкнулся, скорее безрезультатно, потому что меня словно заклинило, потом вышел, удерживая меня за волосы.

– Давай на постель!

Сама не понимаю, как по щекам текут слезы. Рот теперь с трудом закрывается, я делаю что-то не так. И за это может наказать. Я не представляю как его член войдет в меня. Я разорвусь. Я никогда не смогу его принять.

Я бросилась на постель, хватаясь за одеяло, но он отшвырнул его в сторону.

– Холодно не будет. Не бойся. Или ты спать собралась?

Хохотнул гортанно, сверкнув белыми зубами в полумраке. Снова отметила, что он зверски красив, но при этом так же отталкивающе жесток и мерзок.

Подошел к постели, я боялась смотреть на него, на его орган, привкус которого все еще ощущала у себя во рту. Я хотела попятиться к стенке, но меня схватили за ноги и подтянули на самый край, бросив поперек постели.

Захотелось кричать, но я не сделала этого. Наверное, потому что боялась. Надо терпеть, надо просто расслабиться, потому что это все равно произойдет.

Но как расслабиться, как? Мне безумно страшно, неловко, стыдно и вообще не знаю как мне. Просто отвратительно. Но злить его я не хотела. Пока что он обходился со мной нормально, не бил, не издевался. Но мне казалось, что этот зверь способен на что угодно. Способен напасть в любой момент, слететь с катушек. Насилия я боялась больше всего, страданий, надругательств. Хотелось верить, что этот мужчина не такой.

Марат навис надо мной, как каменная глыба, как гора. Огромный, волосатый, мощный. Казалось, он раздавит меня своим весом. Подхватил меня под талию и наклонился к моему лицу, жадно прильнул к моему рту. Его губы оказались влажными, мягкими и очень властными. Он не целовал, он меня жрал, вбивая язык мне в рот и оплетая им мой язычок, лизал мои десна, нёбо, пил меня, прижимая к себе. Я инстинктивно уперлась ему в грудь, как в железо, так что даже ладоням стало больно. Оторвался от моего рта, обхватив лицо пятерней, сжимая подбородок.

– Не упирайся! Меня это злит!

Голос равнодушный, безжалостный, бескомпромиссный. Мне стало невыносимо страшно, я задыхалась, и вся дрожала в его руках. Словно вся эта скала украла воздух, высосала его, заполнила все пространство собой, потому что его энергия, его аура. Она порабощала все живое и меня в том числе.

– Я делаю, ты принимаешь. Покорно. Расслаблено. Я люблю целоваться. Так что открой рот и возьми мой язык. Соси его. Делай как я говорю и все будет хорошо, куколка.

Кивнула и подчинилась, покорилась поцелую, который вновь обрушился на мои губы, просовывая язык, проталкивая его и я несмело попробовала его сосать как он сказал, в ответ услышала тихий стон и мощные руки подхватили меня под ягодицы чуть приподнимая. Паника захлестнула с головой, и я вцепилась в его плечи отталкивая, уворачиваясь.

– Сейчас…не надо. Чуть позже. Пожалуйста!

Глаза в глаза. Его желтые сверкают похотью и злостью. Руки сжимают мою поясницу.

– Ломаешься как целка. Я тебя не трахаю как шлюху… а мог бы. Все равно возьму, потому что хочу. Сейчас. Именно тебя. Поняла? Будешь дергаться могу порвать. У меня большой, ты видела.

Видела, черт бы тебя подрал, видела и чувствовала. Большой? Он гигантский, мне страшно о нем думать, страшно вообще представить, что ЭТО войдет в меня. Ненавижу. Зачем я тебе? Сколько девок было вокруг. Я еще вчера счастливой была…почти счастливой, верила своему мужу, строила планы. А сегодня я и правда кукла. Бездомная, униженная, распятая.

– Я просто…мне надо расслабиться. Надо чуть-чуть…

Смотрит на меня, потом взгляд на мою грудь перевел и облизался как животное, и глаза жуткие, голодные, алчные. Я таких у мужчин не видела никогда. А у меня от страха и после душа, как назло, соски затвердели, вытянулись. Они всегда краснели от холода и теперь привлекали внимание выделяясь на белой коже. Как же мне хотелось стать вдруг страшной, непривлекательной для него. Чтоб отпустил…

– Ты красивая…кукла. Нравишься мне.

Хрипло шепнул он и накрыл мою грудь широкой ладонью, сдавливая, растирая сосок.

Во мне ничего не всколыхнулось, ничего не проснулось. С Никитой тоже не особо просыпалось, но его я не боялась, а сейчас совершенно не могла настроиться. Я позволяла ему целовать себя, мять свою грудь, сжимать соски, потом сосать их его чувственным ртом. Но в ответ ничего. Только холод какой-то, скованность и страх.

Ладонь прошлась по моему животу, коснулась лобка, протиснулась между ног, но я сжала их сильнее.

– Раздвинула! Быстро! – рыкнул мне в губы, и я подчинилась, развела ноги давая его пальцам коснуться моего влагалища, раздвинуть нижние губы. Он потрогал меня там, погладил. Приятно не было, скорее некомфортно.

– Что ж ты сухая такая! – проворчал он и я зажмурилась, чувствуя, как слезы пекут глаза. А какая должна быть? Мокрая? От чего…от того, что меня заставляют, принуждают.

Плюнул себе на ладонь и растер меня между ног, скользнул двумя пальцами в дырочку, и я всхлипнула чуть дернувшись. Он толкнулся один раз, провернул пальцы и вытащил.

– Узкаяяя…, бляяядь, какая малышка, не ожидал! – простонал он и снова плюнул на свои пальцы, потом я поняла, что теперь он увлажняет свой член. От страха свело все тело, стало нечем дышать.

– Если не расслабишься будешь орать от боли. Поняла? Раздвинь ноги и дай войти!

Какой низкий у него голос, как от него вибрирует все тело и мутится разум. Я развела ноги как можно шире, давая ему лечь на себя. А потом от паники застонала, когда его член уперся в самый вход. Он не сделал это медленно. Он вошел в меня быстро и резко. Наверное, я инстинктивно обняла его за плечи, прильнула к нему всем телом. Было больно и мне казалось, что меня действительно почти разорвали. Плоть натянулась до предела. Словно вот-вот начнет трескаться. Я чувствовала его в себе целиком. Мне казалось, что я чувствовала каждую вену, даже переход от головки к стволу. Кому нужен большой член…кто мечтает о таком…что с ними не так? Это же больно, это ад. Как вытерпеть его в себе? Я даже дышать не могла.

– Привыкай, не сжимайся, – шепчет хрипло, как будто успокаивает. Можно подумать ему до меня есть дело. – привыкнешь и нормально будет.

Но нормально не становилось. У меня там узко, сухо. А едва он начал двигаться из глаз искры посыпались, стало еще больней. Я ему спину и плечи царапаю, а он от этого еще больше заводится, сильнее двигается и мне хочется умереть, я губы до крови кусаю, вся напряженная, как камень. Только бы кончил быстро как Никита. Пожалуйста. Я долго не выдержу.

Но я терпела, глотала слезы, даже пыталась подыграть, обнимать, подставлять губы для поцелуев. Больно было чуть меньше, но все равно больно. Я выгнулась, пытаясь дышать, пытаясь сделать хоть пару глотков, но меня держали слишком крепко. И толкался, двигался, вбивался с рыком, стонами. Он подстраивал меня под себя, растягивал. Снова целовал, потом лизал мою шею. Впивался губами в соски. Но не кончал. А я всхлипывала и ждала. Мечтала, чтоб поскорее…даже считать начала про себя. Он снова в губы мои впился, ногу под колено подхватил, резко дернулся вперед, потом рывком вышел и кончил мне на живот, выстреливая длинными струями, горячими как кипяток. Пока кончал голову запрокинул, что-то прохрипел на своем, дергаясь всем телом, скалясь как зверь. Потом скатился на спину рядом со мной, тяжело дыша.