Текст книги "Адский расчет"

Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир
Адский расчет

Глава 1

Въехав в ворота психиатрической клиники «Вудлаун», Баз Катнер поежился – место показалось ему нехорошим.

Возможно, виной тому были свирепого вида каменные головы львов, венчавшие кирпичные столбы ограды, а может, зловещая желтая молния, только что прорезавшая ночное небо.

Разумеется, то обстоятельство, что багажный отсек фургончика Катнера «форд-эконолайн» был битком забит ворованным компьютерным оборудованием, ничего общего с его тревожным состоянием не имело. Он и ему подобные кормились с сомнительных махинаций. Одно из таких дел и привело его к воротам «Вудлауна» той непогожей сентябрьской ночью.

Небо над проливом Лонг-Айленд[1]1
  Пролив между побережьем шт. Коннектикут и островом Лонг-Айленд. – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть] прочертила очередная молния, выхватив из тьмы трехэтажное кирпичное здание, которое Баз Катнер объезжал в поисках грузового подъезда. Издалека донесся запоздалый раскат грома, приглушенный и неубедительный.

Освещавшая подъезд тусклая лампочка тянула ватт на сорок, не больше. Впрочем, этого было вполне достаточно. Следуя инструкциям, которыми снабдил его по телефону бесстрастный голос, Баз наконец нашел, что искал – рифленую стальную дверь, выходившую на бетонный пандус.

Прежде чем сдать назад, к пандусу, Катнер открыл дверцы багажника, остановился и стал ждать.

Накрапывал теплый дождь. Капли с монотонной регулярностью стучали по крыше фургона. По лобовому стеклу потекли струйки воды. Катнер взглянул на часы и, коснувшись кнопки сигнала, хотел было уже известить гудком о своем прибытии. Однако голос по телефону, принадлежавший тому, кто все это и устроил, предупредил, чтобы Баз не привлекал к себе внимания. На сей счет «менеджер» выразился вполне определенно. Да и вообще у Катнера создалось впечатление, что этот человек знает, что делает, словно тайные поставки компьютерного оборудования клинике «Вудлаун» – событие самое заурядное.

«Может, так оно и есть», – рассуждал про себя Катнер. Медицинская индустрия вследствие проводимой Вашингтоном политики пребывала в загоне. Возможно, это не столь заметно, как в компьютерном бизнесе, но тем не менее...

«Устроитель», разговаривавший с Катнером по телефону, представился Джонсом (так он ему и поверил!) и оказался весьма пунктуален: ему требовались джукбоксы[2]2
  Jukebox (англ.) – музыкальный автомат. На спец. жаргоне означает дисковод с автоматической сменой дисков.


[Закрыть] с дисками типа «УОРМ»[3]3
  Аббревиатура от write-once-read-many times (англ.) – записываешь однажды – считываешь многократно; обычная конфигурация оптических лазерных дисков, когда однажды записанная информация не может быть уничтожена для последующей перезаписи.


[Закрыть] экстракласса, причем с иголочки, то есть ни в коем случае не б/у и без всяких предварительно установленных программ. Последнее Джонс подчеркнул особо. Катнер предпочел не спорить: если этот тип хочет иметь девственно чистые машины – что ж, его право.

Рифленая стальная дверь со скрипом поползла вверх.

Покосившись на установленное сбоку зеркальце заднего вида, Катнер увидел фигуру высокого, долговязого человека. Тот старался держаться в глубине, чтобы на него не падал свет от едва тлевшей лампочки над входом. Похоже, для того, кто рискует приобретать дорогое компьютерное оборудование сомнительного происхождения, Джонс весьма привередлив.

Катнер вышел из машины:

– Так вы и есть Джонс?

– Да, – глухо откликнулась тень в дверном проеме.

Баз узнал голос. Ошибки не было – это Джонс. Последний старался говорить безапелляционным тоном, что, впрочем, не могло скрыть присущей его речи сухой, безжизненной интонации.

Опасливо озираясь по сторонам, Катнер медленно поднялся по ступенькам. Человек немедленно отступил еще глубже в тень, словно сознательно избегая излишних контактов. Баз успокоился: если бы здесь была фэбээровская засада, этот малый не шарахался бы от него, как пугливая лошадь.

– Деньги с собой? – спросил Катнер.

Тень наклонилась и извлекла откуда-то небольшой атташе-кейс. Катнер открыл его и, убедившись, что в нем и впрямь тысяч тридцать долларов, снова закрыл.

– О'кей, – проронил он, выпрямившись, – считайте, что мы договорились.

– В уговор входит и установка, – сухо проскрипел Джонс.

– Ладно. Скажите только где.

– Следуйте за мной.

С этими словами тип резко повернулся и углубился в пещерный мрак, освещая себе путь маленьким карманным фонариком. Катнер послушно последовал за Джонсом и вскоре почувствовал, что каменный пол пещеры идет под уклон. Наконец они оказались в каком-то холодном помещении, где отчетливо проступали очертания огромных промышленных печей. Миновав затянутую паутиной старую угольную печь, Катнер увидел в углу железные баки, заполненные серой золой.

– Вот уж не думал, что в наше время кто-то жжет уголь, – пробормотал он.

– Бывает, когда нужно что-нибудь уничтожить, – отозвался Джонс.

Катнер хмыкнул:

– Неужели есть еще люди, которые вывозят золу?

Джонс, словно не расслышав вопроса, поспешил переменить тему:

– Вы никому не сказали, что едете в «Вудлаун»?

– Кому же я мог сказать? Вам известно, что дело это нелегальное, мне – тоже. Чем меньше людей знают о нашей сделке, тем лучше. И рекламное объявление я составил соответственно.

– Вы не производите впечатления человека, который зарабатывает на жизнь торговлей краденым, – заметил Джонс.

– А вы не похожи на того, кто это краденое скупает. Но так уж устроен мир. Есть ребята вроде меня, которые делают хорошие деньги на установке информационных систем, другие – вроде вас – штудируют газетные объявления в надежде найти оборудование, купив которое они не подорвут свой бюджет.

Джонс подошел к какой-то двери и при помощи трех различных ключей, болтавшихся на металлическом кольце, открыл замки. Вновь темное помещение: здесь было еще холоднее, и сюда уже не доносился шум дождя.

Щелкнул выключатель, и под потолком зажглась единственная двадцатипятиваттная лампочка.

– Это там. – Джонс не поворачиваясь указал фонариком на дальнюю стену, где в выложенной из кирпича нише стояли четыре стареньких сервера[4]4
  Сервер (англ.) – высокоскоростная ЭВМ в отличие от мини-машин с объемной памятью; как правило, используется в качестве основной станции в конфигурации с более компактными компьютерами.


[Закрыть].

Пол был усыпан песком, битым щебнем и цементом. Хотя невероятно тусклое освещение не позволяло разглядеть детали, что-то подсказывало Катнеру, что нишу недавно увеличили.

– Я бы хотел, чтобы эти... как вы их называете?

– Джукбоксы.

– Вот-вот. Чтобы джукбоксы были соединены с серверами.

– Вам нужна гибридная сеть? Что ж, это разумно. Вы знаете, чего хотите.

– Да, знаю. Можете установить дисководы к утру?

– Постараюсь.

– Утром все должно быть готово. И чтобы ни одна живая душа об этом не знала.

– Будет сделано, – отчеканил Баз Катнер, направляясь обратно к своему фургону. У входа стояли две тележки – ручная и побольше, на которых он чуть позже и перевез джукбоксы и оптические диски «УОРМ» в помещение, где располагались серверы.

Совершив первый рейс, Катнер обнаружил, что Джонс исчез. Не исключено, что притаился где-нибудь между печами. Спиной ощущая его взгляд, Баз перевез остальное оборудование и занялся делом.

Время от времени ему казалось, что Джонс крутится где-то совсем рядом и его просто не видно – паршивая двадцатипятиваттная лампочка лишь подчеркивала пещерный мрак. Катнеру вдруг пришло на ум, что Джонс похож на могильщика, нетерпеливо поджидающего очередного клиента. Возможно, дело было в его глуховатом голосе или неправдоподобной худобе...

Чтобы отогнать дурные мысли, Баз стал без умолку болтать.

– Вам крупно повезло, Джонс. Эти оптические дисководы даже в двадцать первом веке будут считаться последним писком. Так что, даст Бог, вам не скоро понадобится их заменить.

– Я слышал, уже закончены лабораторные испытания кристаллического блока памяти, – раздался вдруг голос Джонса. – Информация считывается лучом лазера.

– Вот как? Знаете – если вам, конечно, интересно мое мнение, – от лаборатории до кухни путь долгий. Вы меня понимаете.

– Могу я поинтересоваться, где вы достаете свое оборудование?

– В разных местах. Многие конторы, занимающиеся компьютерами, теперь разоряются. Или сдают товар по бросовым ценам. Я подбираю то, что плохо лежит.

– Возможно ли установить происхождение данного оборудования?

– Только не через меня. Это джукбоксы производства «Экс-эл Сис. корп.». Лучшая модель. Если они имеются в наличии, меня извещает об этом по телефону какой-то неизвестный. Потом я встречаюсь с человеком, которого никогда прежде не видел, деньги – наличными – переходят из рук в руки, и я отправляюсь восвояси на машине, до отказа набитой товаром. – Катнер помолчал, затем добавил: – Кстати, не желаете приобрести новый терминал?

– Нет.

– Точно? Хорошая штука. Случайно завалялся у меня в багажнике. Новье – я даже еще не знаю, как такие называются. Процессор совмещен с монитором, снабженным матовым защитным экраном. Нажимаете кнопку и можете работать. Поставляется в комплекте с высокосенсорной клавиатурой.

– Мне не нужны никакие новомодные штучки, кроме оптических дисководов.

– Мое дело предложить... Между прочим, эти дисководы, как я уже заметил, вещь стоящая. Если вам необходимо хранить информацию сколь угодно долго, лучше «УОРМ» ничего не найти. Достаточно один раз записать, и все останется на диске навечно. Случайное уничтожение невозможно. И вам больше не нужно мучиться с ленточными накопителями.

– Я намерен хранить на них резервные копии.

– Разумное решение, достойное осторожного человека. А вы человек осторожный – уж я-то вижу. – Катнер помахал зажатым в ладони пучком соединительных проводов. – Так где тут у вас базовый блок?

– Вон там рядом со стояком, – загробным голосом отозвался Джонс.

Баз огляделся. В углу он увидел стояк, рядом с ним – сервер, последний в ряду. На корпусе кое-где проступала ржавчина, снизу торчал конец плоского кабеля.

– Довольно допотопный.

– Мне не нужна современная проводка, – так же бесстрастно откликнулся заказчик.

Катнер подтянул кабель к базовому блоку и принялся накручивать «звезду». Правда, он был не прочь и поддержать разговор.

– А куда ведет этот плоский конец?

– На второй этаж.

Катнер растерянно заморгал и, обернувшись, обратился в пустоту:

– Выходит, между этой системой и терминалами еще целый этаж?

– Да.

– О'кей. Я вижу, вы и впрямь не хотите, чтобы кто-либо о вашей гибридной сети знал, – растерянно пробормотал парень, раздумывая о том, а не сперли ли в свое время и эти серверы с какого-нибудь склада. Если и так, то это имело место лет сто назад. Хотя для своего времени они вполне годились. Такие производили в «Интернэшнл дэйта корпорейшн». Тем хуже для них. Когда-то Базу довелось иметь дело с этой конторой. В те времена, если человек разбирался в компьютерах, о будущем можно было не беспокоиться.

Подсоединяя кабель, Катнер заметил, что пресловутый стояк и не стояк вовсе. Внешне он действительно выглядел таковым, однако, заглянув внутрь, Катнер обнаружил, что это своего рода защитный экран. То ли из меди, то ли из какого-то иного проводника. Возможно, из сплава никеля. Прекрасное средство, позволяющее улавливать и поглощать радиосигналы. Подобные экраны устанавливали для защиты серверных сетей ЦРУ и АНБ[5]5
  Агентство национальной безопасности.


[Закрыть], чтобы предотвратить угрозу перехвата и дальнейшей расшифровки сигналов, генерируемых компьютерами. Правительство даже изобрело специальный термин для подобных щитов: «Буря». Что и говорить, от бурь и потрясений такие кабели были защищены надежно.

«Что же это за больница такая?» – задавался вопросом Катнер. Может, никакая это, к черту, не клиника. Баз вспомнил, что по телефону Джонс объяснил, как проехать до места, однако по дороге не встретилось ни одного указателя. Даже на воротах никаких надписей. Оставалось верить на слово заказчику. Вот только неизвестно, сколько стоит слово этого типа, который называет себя Джонсом и все время норовит спрятаться в тени.

Катнер решил не забивать себе голову. Плевать ему, что это за место, – в конце концов надо успеть все сделать в срок. Больше всего его согревала мысль о том, что за эту ночь он сорвет изрядный куш. И что ему за дело до того, как на самом деле называется это место?

Баз не умолкал ни на минуту:

– Когда джукбоксы будут настроены и вы перегоните данные с серверов, можете выбросить эти монстры на свалку, кроме, пожалуй, одного.

– Я знаю.

– Нужен человек, чтобы разгрузить базу данных и установить новый интерфейс. Конечно, я могу подъехать с мини-компьютером. Можно перебросить все по каналу прямого доступа. Займет недели две-три в зависимости от объема информации.

– Благодарю вас, не надо, – сухо проронил Джонс. Судя по акценту, он был то ли из Новой Англии, то ли с Юга. Разница небольшая, если вслушаться.

– Так или иначе, – не унимался Катнер, – вам понадобится только один сервер. На жестком диске любого джукбокса сто оптических плат, каждая по сто мегабайт. Пять-шесть джукбоксов – и речь уже пойдет о терабайтах, если не гуголбайтах[6]6
  Гугол – единица со ста нулями.


[Закрыть]. Если эти «экс-эльки» не подкачают – а репутация у них неплохая, – то с ними не будет проблем до тех пор, пока ваши внуки не станут прадедушками. Чтоб я сдох.

– Положим, вы преувеличиваете, – холодно заметил Джонс.

– Если и так, то совсем чуть-чуть.

– Знаете, я не привык покупать кота в мешке, – отозвался Джонс, – и прекрасно понимаю, что приобрел. Джукбокс действует примерно так же, как простой музыкальный аппарат. Рука робота по команде выбирает нужный оптический диск и помещает его на «карусель» для просмотра. Незаменимая вещь в клинике «Уормвуд».

– Раньше вы вроде бы называли это место «Вудлаун»...

Джонс так громко закашлялся, что у База Катнера свело зубы. Очень уж нервное было покашливание.

– Я оговорился, – сказал Джонс. – Просто думал об этих дисководах «УОРМ».

– С кем не бывает, – сухо заметил Катнер. – Всякий может забыть, где работает.

Джонс предпочел не объясняться, и Катнер снова занялся делом. Когда он направился к джукбоксам – с виду они походили на низкие морозильные камеры, – в глаза ему бросился шероховатый край длинной ниши, в которой стояли серверы. Сквозь бетонное основание проступали красноватые крапинки. «Сетка из рубленой меди», – догадался он. Серверы были буквально вмурованы в стену, представлявшую собой защитный экран типа «Буря».

В тот момент Баз Катнер сделал окончательный вывод: как бы ни называлось сие заведение – «Вудлаун» или «Уормвуд», – оно мало походило на заурядную психушку. Это было ясно как Божий день.

* * *

Где-то перед рассветом – тусклое освещение не позволяло разглядеть циферблат часов – Баз Катнер закончил установку последнего снабженного оптическими дисками «УОРМ» компьютерного комплекса «Экс-эл Сис. корп.», предназначенного для работы с базами данных.

Машины работали практически бесшумно, и, стоя за дверью, невозможно было догадаться, что по ту ее сторону функционирует мощнейшая гибридная сеть.

– Ну вот и готово. – Катнер стряхнул цементную пыль со своих брюк.

– Вы закончили? – осведомился вдруг кто-то. Катнер резко оглянулся – голос принадлежал отнюдь не Джонсу.

– Кто здесь? – спросил он.

– Я задал вопрос.

Катнер похолодел: теперь голос раздался у него за спиной, и он понятия не имел, как этот неизвестный там очутился.

– Кто... это?

– Слуга, который следит за порядком, – сообщил незнакомец.

Катнер подавил импульсивное желание обернуться, чтобы увидеть наконец, кому принадлежит этот странный, слегка скрипучий голос. Сердце его бешено колотилось.

– Попросту говоря, вы уборщик? – спросил он.

– Я уже сказал, в чем заключаются мои обязанности.

– Стало быть, уборщик.

– В таком случае можете считать себя мусором, – проскрипел голос. Только теперь Катнер осмелился повернуться.

– Где вы? – Баз снова повернулся на 180 градусов. – Я вас не вижу.

– Это потому, что я у вас за спиной.

Проклятое наваждение! Баз Катнер крутился на одном месте, как юла, а голос все время раздавался у него за спиной. Следовательно, обладатель голоса не мог находиться сзади. Голос доносился откуда-то еще. Из потаенного интеркома или громкоговорителя. Пришлось оставить тщетные попытки обнаружить источник.

– Что значит «я мусор»? Что вы хотите этим сказать? – спросил Катнер у лишенного телесной оболочки голоса.

– Вы вор.

– Я безработный консультант по электронным коммуникациям. Вынужден заниматься установкой компьютерных систем, чтобы погасить задолженность по взносам за дом. А что прикажете делать – стоять за прилавком в универмаге?

– Ваша жена не одобрила бы ваш образ жизни.

– Какая к черту жена? Она ушла, как только мы потратили мое выходное пособие.

– Должно быть, скучаете по детям? – Голос сочувственно хмыкнул.

– Нет у меня детей. Пожалуй, единственная удача в жизни.

– Это хорошо.

– Еще бы.

– Потому что по такому мошеннику – да еще без жены и без детей – никто горевать не станет.

– Горевать?

– Египетские фараоны набирали таких, как вы, для строительства дворцов. – Голос преобразился, он стал грудным и проникновенным, словно рассказывал притчу. – Эти люди могли работать днем и ночью, и их не отвлекали мысли о семье.

Баз Катнер, почувствовав недоброе, стал медленно отступать к выходу. Голос, казалось, следовал за ним по пятам. Теперь он звучал у него над левым ухом, хотя это и представлялось немыслимым, поскольку рядом никого не было.

– А когда эти люди выполняли свою задачу, – продолжал скрипеть невидимка, – от них можно было спокойно избавиться, чтобы секреты фараона они унесли с собой в могилу.

– Но я не знаю никаких секретов.

– Вы вступили в святая святых императора, которому я служу.

– Императора?! Да вы сумасшедший! Постойте-ка... ведь это психушка. Ну разумеется, вы сумасшедший.

– Я не сумасшедший.

– Мы в Америке. За окном двадцатый век, а вы толкуете о каких-то фараонах, императорах, тайных дворцах. Вы определенно сумасшедший. Тем более что это клиника для душевнобольных. Клиника, конечно, своеобразная, но все же клиника... Здорово же вы меня разыграли!

Баз Катнер испытал такое облегчение, что расхохотался и долго не мог остановиться. Это был нервный смех.

Он даже не почувствовал, как острый, словно лезвие, ноготь вонзился ему между позвонками и перерезал спинной мозг с такой легкостью, точно это был не спинной мозг, а отварные макароны.

Катнер с хохотом рухнул на холодный, усыпанный бетонным щебнем пол. Смех захлебнулся, превратившись в судорожное астматическое дыхание, наконец раздался предсмертный хрип, и все стихло.

Минуту спустя в помещении появилась знакомая худощавая фигура в сером с совершенно седой головой.

– Ваша воля исполнена, император Смит, – произнес владелец скрипучего голоса. Он согнулся в поклоне, и в неверном свете мелькнул оранжевый шелк с узором, напоминающим шкуру бенгальского тигра.

– Хорошо. Прошу тебя, уничтожь тело.

– Где?

– Сунь его в печь.

– Как вам будет угодно.

– Я бы помог, но мне надо избавиться от его фургона.

Узловатая пятерня с острыми лезвиями ногтей указала в сторону только что установленных компьютеров.

– Вы удовлетворены его работой?

– Да, – ответил Харолд В. Смит. – Теперь КЮРЕ может войти в двадцать первый век.

– А когда вы вернетесь, мы с вами приступим к переговорам относительно дальнейшего сотрудничества наших Домов, – сказал Чиун, Верховный мастер Синанджу.

Глава 2

Его звали Римо; посвистывая, он шел навстречу надвигавшемуся урагану.

Скорость ветра достигала 75 миль в час. Римо насвистывал «Капризный ветер» и, несмотря на все нараставший рев вокруг прекрасно себя слышал.

Воды Атлантики у Вилмингтона, штат Северная Каролина, словно оцепенели в ожидании урагана «Элвис», который вот-вот обрушится на побережье. Римо шел по берегу Райтвил-Бич мимо роскошных особняков и экстравагантных коттеджей с заколоченными фанерой окнами. На фанерных щитах красовались незатейливые послания «Элвису» от местных жителей.

Надписи гласили:

«Элвис, убирайся восвояси!»

«Элвис, ты не прав!»

«Проваливай откуда пришел!»

Как будто ураганам было не все равно.

На побережье объявили обязательную эвакуацию, и почти все уехали. Все, кроме Роджера Шермана Ко.

Он решил переждать ураган дома. Вполне в его духе, ибо для Роджера Шермана Ко законы не писаны. Грозу объявили, когда Римо находился в пути – он летел первым классом рейса 334. Прямо с борта самолета он позвонил в Райтвил-Бич.

– Это Роджер Шерман Ко?

– Да.

– Мистер Ко, с вами говорит Бернард Раббл из Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям. Мы обзваниваем всех жителей вашей местности, чтобы лично предупредить о приближении урагана «Элвис».

– Я остаюсь, – отрезал Роджер Шерман Ко.

– Точно?

– Абсолютно.

– Как будет угодно, – проронил Римо и повесил трубку, после чего попытался освободиться от сидевшей у него на коленях стюардессы. Он давно привык к тому, что стюардессы от него без ума.

Убедившись, что Роджер Шерман Ко не намерен покидать свой дом на побережье даже по случаю урагана, Римо в аэропорту Вилмингтона взял машину напрокат и направился к нему. Когда до места оставалось около мили, Римо оставил машину и последний отрезок пути проделал пешком, поскольку дорожный патруль заворачивал всех назад.

Римо был не прочь прогуляться. Свежий воздух действовал на него освежающе. Задание было проще простого, посему исполнитель пребывал в прекрасном расположении духа и невольно насвистывал.

На то были свои причины, и одна из них заключалась в том, что человека, научившего его свистеть в преддверии урагана, вызвали в штаб-квартиру.

Римо не знал, с чем это связано, да и не особенно хотел знать. Главное, что он на целую неделю оказался предоставленным самому себе; ему не нужно было выслушивать постоянное брюзжание и жалобы соседей или смотреть бесконечные мыльные оперы по телевизору. Особенно раздражало его брюзжание. Обычно все выглядело примерно так: ему, Римо, бесконечно внушали, что он якобы не ценит по-настоящему того, от кого, собственно, и исходит брюзжание. На что Римо отвечал, что он вообще не ценит людей, которые все время чем-то недовольны, чем лишь усугублял брюзжание. В конце концов он заявлял, что ему легче ценить человека, который не так много брюзжит.

Словом, когда позвонил босс и поручил ему дело Роджера Шермана Ко, Римо с легким сердцем согласился.

Черная спортивная рубашка с короткими рукавами плотно облегала его широкую, мускулистую грудь. Римо шел по песчаному пляжу, не оставляя следов. Из него напрочь выбили эту привычку, и теперь, чтобы оставить следы, ему пришлось бы сильно напрячься.

Черные хлопчатобумажные брюки беспощадно трепал ветер, но он был бессилен что-либо сделать с черными волосами, поскольку Римо носил слишком короткую стрижку. Он шел, слегка наклонившись вперед, стараясь походить на тех застигнутых ураганом людей, которых он видел в теленовостях.

На удивление, это помогало. Его учили, столкнувшись с силой куда более могущественной, чем он сам, не делать того, что сделал бы в таком случае человек, принадлежавший к западной цивилизации. Сейчас он, безусловно, вел себя как западный человек. Интересно, что сказал бы по этому поводу Чиун? Как знать, может, не все западное так уж плохо?

Римо пришлось оставить эти размышления на потом: он подошел к дому под номером 47. В памяти всплыл именно этот номер, однако Римо не привык полагаться на память в том, что касалось цифр и прочих мелочей, а потому достал из кармана листок бумаги и проверил. Да, все верно. Он разжал пальцы, и ураганный ветер тут же подхватил бумажный клочок, который исчез, подобно привидению.

Повернувшись, Римо направился к дому. Теперь ему дуло в бок. Впрочем, тело разбиралось в этом лучше, чем мозг, и само приспособилось к ветру. Римо обнаружил, что идет, как-то странно согнувшись, словно горбун из старого фильма о Франкенштейне.

Дом сотрясался под шквальными ударами ветра. Так же, как и остальные, он был заколочен фанерными щитами, на которых, правда, не красовалось никаких призывов к «Элвису». Впрочем, урагану, похоже, не было до этого дела.

Римо постучал в дверь. Стук получился на удивление громким. Дверь задрожала, вслед за этим зашаталось и само строение.

Очевидно, Роджер Шерман Ко отнес этот стук на счет урагана и дверь не открыл. Римо постучал снова.

На этот раз Роджер Шерман Ко отреагировал. Дверь распахнулась, и показалось бледное, с ввалившимися щеками лицо.

– Добрый день, – радостно произнес Римо.

– Я никуда не поеду. Останусь здесь. Вы не можете принудить меня уехать!

– Я провожу исследование для Национальной метеослужбы, – с улыбкой отозвался Римо. Человек западной культуры в данной ситуации скорее всего грозно нахмурил бы брови. Подобная реакция заставляла людей насторожиться, вызывала у них страх – в результате они либо старались незаметно улизнуть, либо становились агрессивными. Улыбка же, напротив, действовала обезоруживающе – люди теряли бдительность и тем самым зачастую подписывали себе смертный приговор.

На лице Роджера Шермана Ко отразилось недоумение.

– Что, этим надо заниматься прямо во время урагана?

– Ураганы помогают человеку сконцентрироваться, – заверил его Римо. – Таким образом мы получаем более достоверные результаты.

Роджер Шерман Ко перевел взгляд на руки Римо, на невероятно мощные запястья, наконец, на его пустые ладони и спросил:

– А где же ваш опросный лист?

Римо красноречиво постучал пальцем по голове:

– Здесь. Я все держу здесь.

Роджер Шерман Ко не нашелся что сказать и только ошарашенно смотрел на незнакомца.

– Итак, вопрос первый, – сказал тот – Одобряете ли вы предложенный Национальной метеослужбой новый принцип присвоения имен ураганам?

– Что? – прокричал Роджер Шерман Ко, стараясь перекрыть нарастающий вой ветра.

– Этот ураган, – прокричал в ответ Римо, – назван «Элвисом» в порядке эксперимента. Когда мы увидели, каким успехом пользуются почтовые марки с изображением Элвиса Пресли, стало ясно, что надо попробовать. Ну знаете, с целью популяризации тропических ураганов. Вам нравится такое название? «Элвис». Пожалуйста, отвечайте только «да» или «нет».

– Нет! Мне вообще не нравятся ураганы.

– Ладно. Национальная метеослужба надеется, что «Элвис» откроет целую серию ураганов, носящих имена знаменитостей. На этот сезон ураганов мы рассматриваем следующие – тропический тайфун «Розанна», ураган «Мадонна» и ураган «Клинт».

– Иствуд или Блэк?

– Блэк. Музыка кантри снова в моде. Вы можете сказать, какое из этих имен вам больше по душе?

– Послушайте, мне бы хотелось сперва пережить «Элвиса», а уж потом думать о следующем, если не возражаете.

– Понял. Теперь обязательный вопрос о сексуальных предпочтениях. Вам больше нравятся женские или мужские имена ураганов?

– Мне нравится вообще без ураганов! – заорал Роджер Шерман Ко, с трудом удерживая дверь. Римо про себя недоумевал: почему бы Роджеру Шерману Ко просто не предложить ему войти? Потом решил, что некоторые люди, ввязавшись в драку, не в состоянии остановиться.

– Я не хотел вас обидеть. Мне просто необходимо знать ваши сексуальные предпочтения.

– Женские имена на слух как-то лучше. Раньше ураганы всегда носили женские имена.

– Я того же мнения, – согласился Римо.

– Вы закончили? – спросил Роджер Шерман Ко, щурясь от ветра, тогда как незнакомец, казалось, вовсе не замечает того, что творится вокруг.

– Минуточку. Еще пара вопросов.

– Только побыстрее!

– Как вы относитесь к проблеме застройки в местности, подверженной ураганам? Если «Элвис» снесет этот дом, считаете ли вы, что он должен быть восстановлен на деньги ФАЧС[7]7
  Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям.


[Закрыть]?

– ФАЧС – это анекдот.

– Скажите это жертвам наводнения на Среднем Западе.

– Я и сам едва не лишился своего дома после урагана «Хьюго».

– Неудивительно, что вы предпочитаете ураганы с женскими именами.

– Я предпочитаю, чтобы ураганов вообще не было.

Рев нарастал. Это еще не был грохот товарного поезда, с каким обычно проносится тропический шторм, но сомнений не оставалось: ураган приближается. Римо понял, что пора заканчивать.

– У вас есть близкие? – спросил он.

– А почему это беспокоит Национальную метеослужбу? – осведомился Роджер Шерман Ко.

– А потому что вам не судьба пережить ураган «Элвис», – как ни в чем не бывало ответил Римо.

Роджер Шерман Ко видел, как шевелились губы сотрудника метеослужбы, но слов не разобрал.

– Что вы сказали? – переспросил он.

– Вы верите, что миром правит закон: человек человеку волк? – крикнул незнакомец.

– Что за дурацкий вопрос?

– Прямой.

– Да, человек человеку волк.

– Значит, если один волк пожирает другого, это нормально?

– Так уж устроен мир.

– И если более крупный и сильный волк захочет сожрать вас, вы не будете возражать?

– Нет, если я первым показал зубы.

– Значит, вы всего-навсего хищник, – проронил Римо.

– Что? – снова не расслышал Роджер Шерман Ко.

– Я просто хотел убедиться, что вы поняли, почему мне приказано вырвать у вас кусок мяса.

– Я отказываюсь вас понимать! – заорал Роджер Шерман Ко, стараясь перекричать все усиливавшийся вой ветра.

– Вы Роджер Шерман Ко, верно?

– Да, это я.

– Тот самый Роджер Шерман Ко, который зарабатывает на жизнь заказными убийствами?

– Что?!

– Тот самый, кто заживо сжег целую семью, чтобы они не смогли дать показания против клана Дамброзиа?

– Вы спятили? Я совсем не тот, за кого вы меня принимаете.

– В Национальном центре информации о преступности придерживаются иного мнения, – произнес Римо, с невинным видом поднимая руку. Он сжал кулак и выставил вперед указательный палец. Причем проделал все это с подчеркнутой небрежностью, которой требовала восточная традиция, посему Роджер Шерман Ко успел скрыться за дверью.

Однако отойти от двери он уже не успел.

Говорят, что ураган способен загнать соломинку в ствол дерева. Римо не нуждался в помощи урагана. Указательным пальцем правой руки он пробил дверь и ударил Роджера Шермана Ко в самое сердце.

Когда «интервьюер» извлек палец из двери, она открылась – тело Роджера Шермана Ко конвульсивно дернулось и по дверному косяку сползло на пол. Когда оно распласталось у ног Римо, это было уже мертвое тело. Сердце Роджера Шермана Ко не выдержало взрывной силы, которую Римо вложил в свой молниеносный удар.

Ветер неистовствовал, и Римо решил оставить тело возле открытой двери. Ураган непременно ворвется в дом, и впоследствии все решат, что Роджер Шерман Ко стал жертвой «Элвиса». Виной всему стихийное бедствие, а вовсе не тайный агент правительства Соединенных Штатов, которое сочло, что преступник калибра Роджера Шермана Ко заслуживает высшей кары.

Уже отойдя от дома номер сорок семь, Римо услышал, как кто-то слабо вскрикнул.

Он оглянулся.

В дверном проеме стояла маленькая девочка с печальными карими глазами и русыми волосами.

– Папа, папа... – закрыв рот ладошкой, недоуменно повторяла она.

– Эйприл, что случилось? – раздался встревоженный голос, а затем в проеме показалась женская фигура. Увидев лежавшего у двери Роджера Шермана Ко, женщина увлекла девочку внутрь, затем с плачем склонилась над бездыханным телом:

– Роджер, Роджер! Вставай. Что с тобой, Роджер?

К этому моменту Римо успел исчезнуть в сгущавшейся мгле, возвещавшей, что ураган «Элвис» уже не за горами.

Из кружившего над самым эпицентром урагана патрульного вертолета заметили мужчину в черной рубашке с короткими рукавами, который, невзирая на шквальный ветер, стоял на самом конце каменного мола. Уже одно это само по себе казалось невероятным.