Текст книги "Адский расчет"

– И ты поверил им на слово?

Римо нахмурился:

– Ты просто стараешься сбить меня с толку.

– Напротив, я хочу, чтобы ты кое-что уразумел. Тебя сбивали с толку девственницы, которых ты называешь монахинями. Это случилось задолго до того, как я впервые услышал твое странное имя. Ты утверждаешь, что не имеешь корней, – на самом деле ты их просто не знаешь.

Римо остановился:

– Ты имеешь в виду моих родителей?

– Как сказать...

– Я уже пытался их разыскать, но Смит утверждает, что никаких сведений не сохранилось. И насколько я помню, именно ты всегда старался отвлечь меня от этих мыслей.

– Тогда ты был моложе. Возможно, теперь настало время найти их.

– Что значит найти? Не думаешь ли ты, что они еще живы?

– Я этого не говорил, – не замедлил ответить Чиун.

– Мне всегда казалось, что они погибли в автомобильной катастрофе или что-то в этом роде, – задумчиво произнес Римо. – Иначе я бы не очутился в приюте.

– Почему ты так думаешь?

– Потому, – произнес Римо, в глазах которого блеснули слезы, – потому что мне было невыносимо думать, что они просто вышвырнули меня, как собачонку.

– И этот страх преследовал тебя на протяжении всей жизни? – осторожно осведомился Чиун.

– Да.

Кореец печально кивнул:

– Тогда этому пора положить конец. Разыщи своих родителей, Римо Уильямс, живых или мертвых. И освободись наконец от детских страхов.

Римо смахнул со щеки слезу.

– Я не рассчитывал на твое понимание, отец. И благодарен тебе от всего сердца.

– Не стоит благодарности, Римо Уильямс. Пусть я тебе не настоящий отец, но в душе всегда стремился заменить его.

– Спасибо.

– Когда ты намерен уехать? – спросил старик, не спуская с Римо понимающих глаз.

– Не знаю. Завтра. Или через день. Я не знаю, с чего начать.

– Я знаю.

– Вот как? С чего же?

– Начни со Смита. Когда-то его оракулы давали весьма точные предсказания.

– Когда-то, но только не теперь, – мрачно заметил Римо.

Глава 7

Харолд В. Смит всегда гордился своим логическим умом. Вся его жизнь подчинялась законам логики. Он уже давно прекратил регулярно посещать церковь, и логика оставалась для него единственной движущей силой. Каждая тайна имела свое объяснение. Любые цифры можно сложить, и результат всегда будет предсказуемым, неизменным, а конечный продукт – столь же незыблемым, как банковский счет. Продукт математической операции можно делить, умножать, прибавлять или вычитать, а ответ проверить по таблице.

Солнце над проливом Лонг-Айленд клонилось к закату, а Харолд В. Смит в неизменном галстуке Дартмутского колледжа все еще сидел в своем кожаном кресле перед монитором компьютера, отбрасывавшего призрачный зеленоватый отсвет на его лицо, на котором уже стала пробиваться пепельно-серая щетина.

На лбу у него выступили капли пота.

Горячего пота, но время от времени Смит чувствовал, как по спине у него пробегает холодок.

– Этого не может быть, – бормотал он, склонившись над клавиатурой.

Не могло существовать двух Роджеров Шерманов Ко одновременно. Это так же верно, как дважды два четыре.

Биография покойного Роджера Шермана Ко из Вилмингтона, штат Северная Каролина, прослеживалась вплоть до его досье в Службе призыва в Армию[9]9
  При ограниченной воинской повинности – специальное ведомство, созданное в 1940 г. с целью организации призыва американцев на военную службу и контроля за его ходом. Закон о выборочной воинской повинности действовал до 1973 г., когда США перешли на контрактный способ комплектования вооруженных сил.


[Закрыть].

Второй Роджер Шерман Ко – из досье Национального центра информации о преступности – оказался призраком. Смит нигде не мог найти никакой информации. Его не было в анналах Налогового управления США, не значился он и в списках дорожно-транспортной инспекции ни в одном из пятидесяти штатов. Кредит по всем его банковским карточкам был превышен, счета – закрыты, разница – не выплачена.

Однако, если верить компьютеру, эти два человека, носившие одно имя и вместе с тем совершенно разные, являлись одним и тем же лицом.

Нет, это решительно невозможно, рассуждал Смит. Он даже не заметил, как на клинику «Фолкрофт» опустилась ночь и у него в кабинете автоматически зажглись флюоресцентные светильники.

Смит прервал свои поиски, чтобы выпить минеральной воды. Рабочий день давно закончился, и секретарша уже ушла домой. На дежурство заступила ночная смена; все было как всегда, и Харолд знал, что, пока он работает, его никто не осмелится потревожить.

Почувствовав, что зашел в тупик, Смит свернул поиски и углубился в изучение других аспектов деятельности КЮРЕ.

Среди рядовых американских граждан – от бизнесменов до госслужащих – существовало немало таких, кто анонимно делился информацией о различного рода подозрительной деятельности. Эти люди полагали, что в качестве платных информаторов сотрудничают с правительственными организациями типа ФБР, ЦРУ или Управления охраны труда. По почте они регулярно получали денежные переводы, а свои отчеты отправляли по электронному модему.

Однако они и не догадывались, что получал эти отчеты не кто иной, как Харолд В. Смит. Рядовые американцы таким образом помогали удовлетворить потребности КЮРЕ в информации.

Смит просмотрел несколько последних отчетов. Ничего особенного. Что-то о мошеннике-сенаторе в одном из штатов Крайнего Запада; о владельце угольной шахты, постоянно нарушающем правила техники безопасности; о сговоре фермеров Новой Англии, установивших монопольно-высокие цены на молочные продукты. Раньше Смит просто известил бы обо всех этих случаях местную полицию, чтобы система правосудия сделала свое дело. Теперь же с равным успехом можно было настучать в одну из многочисленных телевизионных программ, которые якобы проводят собственное расследование с целью привлечь внимание властей к тем или иным негативным фактам.

Затем на глаза ему попался отчет, касавшийся компьютерного гиганта «Экс-эл Сис. корп.». Эта корпорация производила те самые оптические диски «УОРМ», с которыми он теперь работал.

В отчете говорилось, что здание корпорации пикетирует группа, отстаивавшая интересы афроамериканцев, с требованием положить конец дискриминационной политике при приеме на работу. Подобные проблемы не входили в компетенцию Смита, поэтому он не стал даже вникать в подробности.

Следующий отчет возник где-то в недрах Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям, деятельность которого в тот момент была сосредоточена в районах Северной Каролины, пострадавших от урагана «Элвис». ФАЧС ругали за то, что оно слишком поздно отреагировало на события. Агентство уже не раз критиковали за это.

Ничего, что могло бы проходить по линии его департамента, Смит не обнаружил, однако передышка позволила ему привести мысли в порядок, и он со свежими силами принялся распутывать дело таинственного Роджера Шермана Ко.

Харолд прочесал все налоговые отчеты, однако пути двух Ко нигде не пересекались. По мере того как сгущалась ночь, становилось все очевиднее, что эти двое совсем не одно и то же лицо.

По всей видимости, уголовник Ко присвоил имя настоящего Роджера Шермана Ко. Уловка известная, тем более что в наш электронный век любой, имеющий доступ к сети или к регистрационным спискам, хранящимся в компьютере, мог легко почерпнуть основную информацию об интересующем его лице в базе данных Налогового управления или транспортной инспекции. Для наемного убийцы этого вполне достаточно, чтобы создать себе легенду, в которой он фигурировал бы под именем Роджера Шермана Ко. Благо, что легенду в любой момент можно поменять.

Такое объяснение представлялось вполне резонным. Логичным. Теперь Смит понимал, в чем, возможно, была его ошибка. Дыхание босса сделалось ровнее, у него словно камень с души свалился.

Оставалось лишь доказать, что так оно все и было.

Уже перевалило за полночь, когда вера Харолда В. Смита в царство логики окончательно дала трещину.

Смит только что принял душ, чтобы смыть с себя пот, ибо брюки его давно прилипали к ногам, и снова сел в кресло. Теперь галстук в небрежении валялся на столе; верхняя пуговица рубашки была расстегнута.

На экране появилось новое сообщение: подводная лодка «Арлекин», которая вышла с военно-морской базы в Сан-Диего для проведения маневров в Тихом океане, объявила режим радиомолчания.

Смит понимающе кивнул и занялся своими делами. Только он и капитан «Арлекина» знали, что подводная лодка на самом деле идет в опасную зону Западно-Корейского залива, где – как это происходило каждый год на протяжении вот уже двадцати лет – на берег возле рыбацкой деревушки Синанджу следует выгрузить золото, изъятое из федерального резервного фонда.

Сия операция давно уже превратилась в самое заурядное дело. Капитан «Арлекина» получал запечатанный конверт с приказами, начальство его не имело права задавать никаких вопросов, и все проходило тихо, без лишнего шума.

Смит предпринял последнюю попытку идентифицировать липового Роджера Шермана Ко. Снова почувствовав себя загнанным в тупик, он в отчаянии обратился к базе данных Национального центра информации о преступности. Она постоянно пополнялась свежими подробностями. Надежды, конечно, мало, однако за те несколько дней, которые миновали с тех пор, как он перегрузил гигантский файл на свой компьютер, возможно, поступила какая-нибудь новая информация.

С помощью пароля выйдя на базу данных, он вызвал файл Роджера Шермана Ко.

Файл не открывался.

На зеленоватом экране зажглась издевательская надпись: «НЕ ОБНАРУЖЕН».

– Невероятно, – сквозь зубы пробормотал Смит. – Ведь этот файл есть даже в моей собственной базе данных!

Оставалось только предположить, что файл закрыли. Пришлось обратиться к блоку пассивной памяти. «НЕ ОБНАРУЖЕН», – вспыхнула надпись.

– Не может быть! – дрожащим голосом пролепетал Смит, отказываясь верить своим глазам.

Он попробовал еще раз. Ясно, что это ни к чему не приведет, но все же босс КЮРЕ решил попытаться. Он понимал – ЭВМ не совершает логических ошибок. Попроси компьютер найти что-то заложенное в его памяти, и – если его операционная система и логические схемы функционируют нормально – он всегда найдет объект поиска, в этот ли раз, в другой ли – как калькулятор всегда сообщит вам, что три плюс семь неизменно составляет десять. В компьютере не существовало места для ошибки или для того явления, которое люди обзывают расплывчатой логикой.

«НЕ ОБНАРУЖЕН», – заученно повторял компьютер.

Смит, недоумевая, взирал на экран монитора, не обращая внимания на каплю пота, которая, повисев на лбу, скатилась по переносице между его усталых глаз, удерживаемая статическим напряжением, задержалась на кончике носа и, наконец, упала ему на левую ладонь.

Ладонь дрожала, и Смит не в состоянии был унять эту дрожь.

Босс пребывал в растерянности. Еще несколько дней назад файл Роджера Шермана Ко находился в базе данных НЦИП. Смит сам скопировал его и теперь имел собственный дубликат. Несколько часов назад он видел его собственными глазами.

Файлы не способны самоуничтожаться. Смит понимал, что компьютеры не обладают творческим интеллектом. Какой-то безымянный клерк собрал все сведения о Роджере Шермане Ко и создал соответствующий файл, который и хранился в базе данных НЦИП. Смит просто перекачал его по чудесному оптоволоконному кабелю и с помощью технологии лазерного считывания загрузил на оптический диск «УОРМ». Теперь информация постоянно хранилась на плате, напоминавшей обыкновенный компакт-диск.

Файл существовал в его базе данных; следовательно, он должен был присутствовать и в базе данных НЦИП. Подобные файлы не уничтожаются: они просто переводятся в блок постоянной памяти или хранятся на ленточных накопителях.

Смит закрыл свою программу и, войдя в режим поиска оригинальной базы данных НЦИП, откинулся на спинку кресла, приготовившись к томительным минутам ожидания.

Он совсем забыл о том, насколько мощной была установленная им гибридная сеть.

Вся операция заняла не больше полутора минут. Программа прочесала базу данных НЦИП на предмет файлов, названия которых включали все три слова из имени Роджера Шермана Ко в любой комбинации, в любом возможном написании и даже сделала допущение на то, что из-за канцелярской ошибки один из трех компонентов имени может быть опущен.

Смит рассчитывал получить длинный список вариантов и готов был к утомительной работе по их сортировке.

Однако по прошествии еще полутора минут он получил одно-единственное имя.

Когда оно возникло на экране, он часто-часто заморгал. У него мелькнуло подозрение, что машина каким-то образом дала сбой. Файл наконец открылся.

Затем Смит еще раз взглянул на экран, и тут его взору открылось то, что в первый раз осталось незамеченным.

С губ его сорвался сдавленный стон, похожий больше, правда, на рычание. Стон, казалось, вырвался из самых глубин его смятенной души. Отчасти так оно и было. Этим стоном Харолд В. Смит словно давал понять, что его вера в жизнь и – что еще более важно – вера в созданную им компьютерную сеть окончательно рухнула.

На экране монитора высвечивалось имя. Само по себе оно было насмешкой над Смитом, насмешкой над его здравым смыслом, над его верой в математическую логику, в компьютеры вообще, а в частности, в надежность управлявших ими стандартных подпрограмм, алгоритмов и бинарных кодов.

Это имя было: РОДЖЕР ШЕРМАН ПО.

Харолд В. Смит точно оцепенел в своем кресле; на его призрачно-сером лице застыло ошеломление; глаза с покрасневшими от бессонной ночи веками сверлили экран монитора, словно одного усилия воли его было достаточно, чтобы заставить измениться то, что в самой основе подрывало веру босса в компьютерные технологии.

Это была буква П.

И сколько он ни вглядывался в экран, она оставалась таковой – П. Не К. Имя файла было РОДЖЕР ШЕРМАН ПО, а не РОДЖЕР ШЕРМАН КО.

С уст его сорвался нервический смешок. Невероятно! Если бы в тот момент с экрана монитора соскочил живой эльф и проглотил его галстук, это не привело бы Смита в такое замешательство.

Но поскольку Харолд В. Смит обладал логическим складом ума, он переписал именной файл Роджера Шермана Ко на свой оптический диск, где хранилась база данных НЦИП. После этого, несколько раз нервно ударив по клавишам, вывел файл на правую половину экрана.

Затем из собственной версии базы данных НЦИП вызвал файл Роджера Шермана Ко.

Теперь перед ним на экране были оба файла.

Несколько дней назад они были абсолютно идентичны. Теперь же все изменилось.

Один значился как Роджер Шерман Ко. Другой – Роджер Шерман По. Номера их карточек социального страхования не совпадали. Как не совпадали и другие характеристики.

Смит понимал, что этому существует лишь одно-единственное объяснение: кто-то обновил редакцию файла. Что ж, надо заглянуть в конец файла, чтобы проверить дату внесения изменений.

За те краткие секунды, пока перед Харолдом В. Смитом на экране мелькали зеленоватые строчки, в его истерзанной душе вновь шевельнулась надежда.

Но надежда умерла, едва зародившись. Последние изменения были внесены три месяца назад. Та же дата значилась и в файле Роджера Шермана Ко. Компьютеры НЦИП автоматически фиксировали дату внесения каких-либо изменений.

Согласно электронному досье на Роджера Шермана По, с тех пор как Смит переписал его, файл не менялся.

Босс снова застонал – это был короткий и скорбный звук. Стон человека, испытывавшего острую, необъяснимой природы боль.

– Но где же логика? – громко произнес он. – Полная бессмыслица! Файлы сами себя не меняют.

И все же, все же... Непостижимым образом файл Роджера Шермана По во время перекачки превратился в файл Роджера Шермана Ко.

Стоило этой мысли мелькнуть у него в голове, как Смит попытался от нее отмахнуться. Компьютеры – бессловесные машины, сверхскоростные цифровые калькуляторы. Введи в них определенные числа – а вся цифровая информация в компьютере переводится в бинарную, – и они будут безошибочно складывать, вычитать, умножать и делить. Компьютеры не умеют думать. И не могут корректировать вводимую информацию. Они лишены такой способности. Даже компьютеры с искусственным интеллектом в лучшем случае пока рассуждают лишь в заданных параметрах.

Равным образом невероятной представлялась и версия о компьютерной ошибке. В результате сбоя при перекачке данных какие-то сведения могли быть утрачены или, наоборот, добавлены, но они обычно лишены всякого смысла.

Смит еще раз проверил номера карточек социального страхования. В первых трех цифрах содержались закодированные сведения о географическом регионе, где обладатель данной карточки впервые получил ее.

Номер карточки Роджера Шермана Ко начинался с цифр 220. Значит, штат Мэриленд. По информации Смита, Роджер Шерман Ко действительно родился в Чеви-Чейз, что в центральной части Мэриленда.

Номер Роджера Шермана По начинался с 447, что означало штат Оклахома. Все верно. Детские годы По прошли в Талсе.

В случае, если бы имела место ошибка передачи данных, вряд ли сведения остались бы столь корректными.

К тому же в результате сбоя вместо П могла бы выскочить любая другая буква – Т, 3 – и даже цифровой символ. Например, фамилия выглядела бы как 4о.

Нет. Сомнений больше не оставалось: что-то в недрах новой компьютерной системы Смита нарушилось после того, как он переписал файл пресловутого Роджера Шермана По.

А в результате погиб невинный человек.

Смит предпринял последнюю отчаянную попытку докопаться до истины: запустил антивирусную программу. Это был единственный оставшийся в его распоряжении выход.

Программа просканировала каждую строчку информации, записанной на магнитных накопителях, оптических дисках или микрочипах гибридной сети КЮРЕ. Все было чисто. Смит попробовал еще раз. Результат тот же.

Прежде даже такой суперосторожный человек, каким был Харолд В. Смит, вполне удовлетворился бы, проверив систему только один раз. Но поскольку он больше ей не доверял, то провел эту операцию аж четыре раза.

Другие диагностические программы подтвердили первоначальный результат – система в порядке.

В сложившихся обстоятельствах худшего результата Смит и представить даже не мог.

Ошеломленный, Харолд В. Смит закрыл оба файла и нажал потайную кнопку. Экран монитора мигнул и погас, клавиатура сложилась, и весь терминал скрылся в нишу под панелью стола. Поцарапанная дубовая крышка встала на место, и от компьютерной сети КЮРЕ не осталось и следа.

Харолд В. Смит на негнущихся ногах с трудом поднялся из-за стола. Сняв серый пиджак и жилетку и повесив все это на деревянную вешалку, он подошел к дивану, являвшемуся единственной уступкой комфорту в его спартанском офисе.

Выключив верхний свет, он лег на диван. Его слишком потрясли события сегодняшнего дня, чтобы отправляться на машине домой. К тому же ему отчаянно хотелось спать.

Давным-давно перевалило за полночь, и звонить Президенту, чтобы сообщить чудовищные новости, было слишком поздно. Однако он непременно сделает это утром. У него просто нет выбора. Президент должен знать, что полагаться на компьютерную базу данных КЮРЕ больше нельзя.

А без базы данных КЮРЕ, можно сказать, увечна, если не больше – превратилась в калеку.

Харолд В. Смит почти мгновенно провалился в сон. И едва ли не впервые в жизни сон его был наполнен смутными кошмарами.

Они не имели четкой формы. Это было свыше подсознательных сил Смита. Для того чтобы видеть яркие сны или чудовищные кошмары, все-таки требуется хоть какое-то воображение.

Глава 8

Первая неделя сентября – самое медленное время года. Пляжи переполнены. Авиабилеты нарасхват. Деятельность госучреждений замирает. Большой бизнес и фондовый рынок впадают в спячку.

В конторах и на предприятиях в связи с отпусками острая нехватка персонала, и работа движется еле-еле – лишь бы дотянуть до Дня труда[10]10
  Общенациональный праздник, отмечается в первый понедельник сентября.


[Закрыть]. Новые проекты не запускаются. Остальные дела откладываются на после праздника.

Ловя последние дни уходящего лета, Америка пребывает в состоянии блаженном и расслабленном – и в это время наиболее уязвима.

В то время как три человека, составлявшие мозг и плоть секретного агентства под названием КЮРЕ, спали тревожным сном, произошли четыре на первый взгляд ничем не связанных между собой события.

Из расположенного в Джорджтауне, что на острове Большой Кайман, банка «Гранд Кайман траст» начался стремительный отток средств. Хранилище по-прежнему оставалось закрытым, к снабженным часовым механизмом замкам никто не прикасался. Больше того, клерки, работавшие в ночную смену, продолжали спокойно работать, регистрируя на компьютерах последние сделки, и ни сном ни духом не подозревали о неумолимо надвигавшейся на них незримой катастрофе, в результате которой всем им суждено оказаться на улице.

На одном из активных компьютерных файлов базы данных Налогового управления США в Арлингтоне, штат Виргиния, загорелся красный сигнальный флажок. Это не было делом рук человеческих. Флажок появился как-то сам по себе.

Примерно в это же время некий инспектор из компании «Консолидейтед Эдисон»[11]11
  Компания коммунального энергоснабжения, монопольно обслуживающая Северо-Восток США.


[Закрыть] выписал безобидный наряд, в соответствии с которым бригаде рабочих надлежало подключить одно из расположенных в Гарлеме административных зданий к принадлежавшей «Кон. Эд.» и давно простаивавшей газовой линии. Инспектор предварительно связался с муниципальными службами, где его заверили, что земляные работы в том районе не угрожают телефонному и электрокабелю.

А на фрегате «Са-И-Гу» из состава ВМС Корейской Народно-Демократической Республики, бороздившем воды Желтого моря, раздался звонок.

Когда зазвонил телефон, капитан Йоканг Сако крепко спал. Его портативный спутниковый телефон, контрабандно привезенный кузеном Юном из Японии, куда он регулярно ходил на лайнере «Манконбонг», был незаменимой вещью „особенно во время дежурства. С его помощью можно было связаться с абонентом, находящимся практически в любом уголке земного шара, не опасаясь того, что разговор будет перехвачен вышестоящими службами.

Капитан Йоканг взял трубку:

– Да?

Густой бархатный голос на безупречном корейском ответил:

– Капитан Йоканг, у меня к вам деловое предложение.

– Кто говорит?

– Тот, кто хочет предложить вам столько золота, сколько в состоянии перетащить ваша команда.

– Золото? Какое?

– Разве это имеет значение?

– Имеет, если некто желает им поделиться.

– Разумеется, я хотел бы кое-что получить в обмен на эту информацию, – спокойно произнес уверенный голос.

– Хм. Что я могу – простой капитан ВМС Северной Кореи – предложить вам в обмен за золото?

– Половину золота.

– Половину?

– Я сообщаю вам, где находится золото, и вы его забираете. После этого связываетесь со мной, и я говорю, куда переправить половину. Остальное ваше.

– А, так вы меня хотите надуть?!

– Ничего подобного. Я продаю информацию, вы продаете грубую силу, которая необходима, чтобы заполучить груз.

– Но рискую-то я один.

– И получаете половину.

– Сколько там золота?

– На пять миллионов долларов. В слитках.

Капитан Йоканг задумчиво хмыкнул:

– Пожалуй, хватит, чтобы заставить команду держать язык за зубами.

– И еще. Вовсе не обязательно ставить об этом в известность ваше начальство.

– Если это не связано с большим риском, я согласен, – отозвался капитан Йоканг.

– Американская подводная лодка с грузом золота на борту держит курс к побережью Западно-Корейского залива.

– Я не могу отдавать приказы американской подлодке!

– Можете, если она незаконно находится в территориальных водах Северной Кореи.

– Зачем они это делают?

– Этого вам лучше не знать.

– Лучше или безопаснее?

– И то, и другое.

– Понял. Тогда скажите, где можно ее обнаружить.

Неизвестный ровным голосом выложил ему все: курс, скорость и точные координаты места всплытия «Арлекина».

Записав координаты, капитан Йоканг уткнулся в карту. Место предполагаемого всплытия лодки прилегало к одной из наиболее развитых зон Северной Кореи, где сосредоточены сталелитейные производства, угольные шахты и рисовые плантации. Однако на каменистом берегу, кроме нескольких рыбацких деревушек, не было ничего заслуживающего внимания.

Йоканг заметил широкую, трехполосную автостраду, которая начиналась в столице страны Пхеньяне и обрывалась у западного побережья, доходя до самой кромки воды. На первый взгляд в этом шоссе не было никакой надобности. Там, где оно кончалось, судя по карте, лежала голая, пустынная местность. Очевидно, это была одна из экстравагантных выходок Великого Кормчего. Жителям Северной Кореи запрещалось владеть автотранспортом, тем не менее политическое руководство чрезвычайно гордилось развитой системой автомобильных дорог в стране.

Получив всю необходимую информацию, чтобы сделаться сказочно богатым, капитан Йоканг счел благоразумным осведомиться:

– А кто вы такой, товарищ?

– Зовите меня просто Товарищ.

* * *

Уже смеркалось, когда капитан Джон Пол Сибрук услышал по интеркому голос старшего помощника:

– Капитан, мы приближаемся.

– Иду, – отозвался Сибрук, спешно дожевывая остатки ужина. Сунув ноги в башмаки, он вышел из каюты и мимо сновавших взад-вперед матросов направился в рубку. Подводная лодка ВМФ США «Арлекин» находилась в водах Западно-Корейского залива.

В руке капитан Сибрук сжимал запечатанный конверт. На ходу разорвав его, он извлек лист бумаги.

Приказ был кратким: найти конкретное место, доставить туда на надувных плотах груз и оставить его на берегу.

Под приказом стояла лаконичная подпись: «Адмирал Смит».

Сибрук ни разу не слышал об адмирале Смите. Впрочем, в ВМФ США было полно адмиралов. Наверняка хватало и Смитов. Единственное, чего Сибрук не мог взять в толк, так это почему сей пресловутый адмирал не потрудился указать свое имя или хотя бы инициалы.

Сибрук не ожидал, что задание окажется таким пустяковым. Если повезет, они всплывут в полной темноте, сделают свое дело и исчезнут в Желтом море прежде, чем их засекут северокорейские сторожевые катера.

– Все готово, сэр, – доложил старпом, как только Сибрук появился на мостике. «Арлекин» шел на перископной глубине, сам прибор пока находился в шахте.

Сибрук приказал его поднять.

В следующее мгновение перископ был перед ним. Взявшись за ручки, капитан приник к окулярам. Перископ послушно вращался по мере того, как Сибрук менял положение.

Его взору открылась черная гладь воды, на которую луна отбрасывала желтоватые отблески. Сибрук искал условленное место на берегу, отмеченное в приказе как «Рога Гостеприимства». Никакого описания этого места не прилагалось. Видимо, каким бы оно ни было, его невозможно было не узнать – даже в условиях непроглядной тьмы корейской ночи.

При одной мысли о том, где они находятся, по спине капитана Сибрука мурашки побежали. Северная Корея оставалась практически единственным на земном шаре оплотом коммунизма, зловещим, оторванным от всего остального мира. Отдалившись от Москвы и Пекина, Пхеньян оказался в полной изоляции. Ким Ир Сен доживал последние дни, и его сыну Ким Чен Иру не терпелось взять бразды правления в свои руки.

Если Ким Ир Сен был просто деспотом, то Ким Чен Ир, одержимый манией величия, вынашивал такие планы, которые его отцу и не снились.

Упорно ходили слухи о том, будто страна охвачена голодными бунтами и восстаниями. На всем протяжении демаркационной линии, разделявшей Северную и Южную Корею, было неспокойно. Разведка доносила, что после смерти старого Кима его сын может попытаться захватить Южную Корею. Единственным шансом Ким Чен Ира удержаться у власти в раздираемой кризисом стране было ввергнуть ее в тотальную войну.

Не самое удачное время для морских прогулок по Западно-Корейскому заливу, мрачно подумал Сибрук. Не хватало только попасть в плен к северокорейцам.

Однако командование ВМФ США наверняка имело веские причины, чтобы направить «Арлекина» в чужие территориальные воды, и наверняка взвесило все за и против. Ведь еще свежа была память об инциденте с «Пуэбло». По крайней мере Сибрук надеялся, что адмирал Смит не забыл об этом.

Они шли параллельно береговой линии. Капитан пристально вглядывался в залитую лунным светом полоску земли, напоминавшей неприветливый марсианский пейзаж. Пустынный каменистый берег. Не было видно даже морских чаек. Это означало, что в этих местах нет рыбы.

Наконец он увидел то, что искал. Две одинаковые, точно близнецы, каменные скалы возвышались по краям небольшой отмели. Если расположить их поближе, они образовали бы естественную арку. Но они стояли довольно далеко друг от друга, похожие на рога некоего доисторического монстра.

Рога Гостеприимства.

– Вахтенный, приготовиться к всплытию, – рявкнул Сибрук, стискивая ладонями рукоятки перископа.

– Есть, сэр.

Команду продублировали по оперативной связи, и в следующее мгновение рубка погрузилась в кромешную темноту. Лишь тусклые лампочки контрольных индикаторов время от времени выхватывали из тьмы напряженные лица моряков.

– Продуть балласт.

– Есть продуть балласт.

В балластные отсеки под давлением устремился воздух. Субмарина начала всплывать; ее титановый корпус натужно вздрагивал.

– Вижу неизвестный объект, сэр! – раздался звонкий голос. – Курс ноль пятьдесят шесть.

– Отставить всплытие! – скомандовал Сибрук и приник к окулярам перископа.

Им наперерез двигался какой-то крупный объект.

– Корабль, сэр.

– Похоже на сторожевой катер или что-то в этом роде, – сквозь зубы процедил капитан.

Все стало окончательно ясно, когда лодку вдруг тряхнуло и она дала резкий крен. Кого-то сбило с ног, кто-то хватался за поручни, пытаясь сохранить равновесие.

– Глубинная бомба! – заорал Сибрук. – Погружаемся, черт побери! Экстренное погружение!

– Погружение! Погружение!

Однако при глубине менее ста пятидесяти футов это было практически невозможно. К тому же дно покрывали огромные валуны и песчаные банки. Укрыться было негде, и все отлично это понимали.

Где-то в районе кормы снова рвануло. «Арлекин» встал на дыбы, словно ужаленная осой лошадь. Затрещала обшивка. Изо всех отсеков докладывали о повреждениях. Лампочки мигнули и потухли; снова они зажглись лишь после того, как Сибрук приказал запустить резервные генераторы. Гребные винты заклинило.

Находившиеся на мостике, затаив дыхание, с надеждой смотрели на вахтенного у сонара.

– Капитан, он приближается, – доложил тот.

Тем временем неизвестный корабль описал дугу и теперь находился почти над ними.

– Похоже, нам крышка, – прошептал Сибрук. Корабль сбросил ход.

– Кажется, они хотят врезать нам еще раз, – пробормотал старший помощник.

Капитан Сибрук с мертвенно-бледным лицом следил за зеленой точкой на экране сонара. У него был выбор – попытаться уйти, рискуя быть потопленным корейцами, либо всплыть и сдаться. Ни первое, ни второе оптимизма в него не вселяло.

В приказе не содержалось никаких инструкций на этот счет. Ему вдруг показалось это странным. В штабе словно исключалась сама вероятность возникновения подобной ситуации.

– Всплываем, – прорычал он.

Команда была выполнена быстро и четко. Субмарина с глухим стоном продолжила прерванное всплытие; в нескольких отсеках у нее образовались течи. Вот лодка вынырнула на поверхность, и с покатых боков корпуса низверглись каскады воды.