Текст книги "Славянские отаку"

– Ты очень умный, Димочка. У тебя в тыщу раз больше интересов, чем у меня, ты можешь чего-то добиться, а я нет, – пресмыкался Коля, дроча ему и облизывая головку. – А я совсем дурачок, умею только виснуть на ком-то и ныть.

– Ну все, теперь ты решил добить меня эльфингом[22]22
  Вид издевательства в интернете. В отличие от троллинга, который прямо унижает оппонента и часто наказывается администрацией сайтов, эльфинг – издевательство легальное и более изощренное, которое заключается в неумеренных похвалах, расточаемых собеседнику. Эльфинг заставляет жертву испытывать сильное чувство неловкости, поскольку жертва уже не понимает, когда обидчик издевается, а когда действительно делает комплимент. «Эльфа» нельзя обвинить в агрессивном психологическом давлении на жертву. Поэтому дать отпор «эльфу» значительно труднее, чем «троллю», и в случае стычки «эльф», как правило, побеждает.


[Закрыть]. Лапочка, мы оба знаем, что я говно. У тебя и у меня тупо никого не было, вот и все. И если хочешь знать, ты охуенный. Я тебя реально уважаю, такого терпилу еще поискать.

– Димочка, если я такой охуенный, возьми меня с собой! Возьми, пожалуйста! Я буду делать все, что ты захочешь! – Коля снова влез на Москаля, насадился на член и задвигал бедрами. – Я правда очень хочу быть с тобой, не бросай меня, пожалуйста.

– Да заткнись ты! – Москаль поглубже насадил его на хуй. – Не брошу я тебя, ты же не отстанешь.

Коля не представлял, что скажет родителям, что сделает брат, что будет, если вернутся те быдлоинтеллигенты, а главное – как все сложится дальше у них с московским Димой, которого могут в любой момент выслать из страны и вообще пропустили в аэропорту непонятно как. Либо погранцы повелись на фамилию Нестеренко и цель визита «навестить родственников», либо Служба Безпеки еще не передавала информацию, и Дима чудом не попал в базу данных Прикордонной Службы. Если Коля повредил того парня, который упал на площади, с него могут взять подписку о невыезде. Вообще, все вокруг очень скверно, поэтому лучше не вылезать из постели и наебаться на год вперед.

– Малыш, ты не одолжишь какой-нибудь дивайс? – попросил через час Москаль. – Меня ломает. Очень хочется написать отчет об этой хуйне.

Коля тотчас принес ему ноутбук, рука сама потянулась к кнопке на системном блоке.

– Бля, только не варкрафт, ты хоть оденься!

Привычный безопасный ненатуральный мир строился вокруг них. Оба уже ощущали, что вот это и есть настоящее, а не ветер на Майдане, война с Новороссией, бомбардировки Сирии и чужие экономические интересы, которые навязывают им как их собственные. Здесь не было расстояний и границ, а возможность диалога определялась только знанием языка или качеством электронного перевода. Коля восстанавливал свои аккаунты в фейсбуке, контакте и твиттере, Москаль постил видео из украинских новостей с длинным комментарием.

Гики резвились в стриме у Коли. Проктолог, Васек и Светик срались в блоге с московским Димой, который, по их мнению, был большая сука и сорвал их невинный цветочек. Он испортил бедную Колю, внушив ей надежды на счастливое однополое партнерство, тогда как истинный гик и хиккан должен дрочить и страдать.

Коля размотал бинты и показал девочкам ожоги, Москаль замотал его обратно, не отрываясь от экрана. Девочки, хоть и были бедные, задонатили очень прилично, когда Коля объявил, что у них с кацапиком только что был потрясающий секс, и начал расписывать подробности, которые существовали только в дамских романах, а вовсе не в парке Кинь-Грусть.

– Ну точно моя бывшая, она меня тоже таскала хвастаться подругам, как призового пуделя, – кивал Москаль. – А то ли еще будет, когда медовый месяц кончится…

– Ты, главное, признай, что наша помоечка на твиче чертовски уютная, – ластился к нему Коля.

– Так с этим никто и не спорит.

В дверь постучали. Звонка у Коли не было, так как обычно они ее не запирали, когда были дома – район здесь тихий, соседи приличные люди.

– Щас твои предки пойдут на меня с рогатиной? – Москаль потянулся за одеждой, которую кинул на полу.

– Не льсти себе, на медведя ты не тянешь, – Коля включил фонарь над крыльцом и раздвинул жалюзи.

На пороге стоял тот самый рыжий, один. Коля вспомнил, что потерял «Осу» на площади, живот заныл от дурного предчувствия, перекрывая уже приглушенную трамалом боль от ожогов.

– Если страшно, не открывай. Вызови полицию, – Москаль увел его от окна.

– Ты представляешь, что будет с батей, если они подожгут дом?

– Если они тебя убьют, с батей, конечно, ничего не будет, – Москаль толкнул его на кровать, сам встал у окна и откинул створку.

– Чего тебе надо?

– Просто поговорить, – казалось, рыжий нервничал.

– Я могу быть уверен, что ты его не застрелишь, не подожжешь и не будешь бить?

– Не борзей, вата, – рыжий показал руки. – Скажи спасибо, что живой.

Коля выглянул из-за плеча московского Димы, словно был совсем беспомощной девочкой, которая нуждается в защите своего мужчины.

– Короче, слушай, – заторопился рыжий. – Во-первых, мы не знали, что ты за мир. Я думал, ты это нас так унижаешь, что мы как их подстилки, получается. Во-вторых, твоя «Оса» щас у того парня, которого ты подстрелил. Он скажет, что неосторожное обращение с оружием, лица-то не видел никто. Но это если кто-то прикопается, а так у него мама хирург, она сама его лечит. Если не заявишь в мусарню, мы твоих не тронем. Так что вот. Я в контакте читал, что ты за мир и всякую такую хуйню. Это правильно, давно пора.

Рыжий переминался с ноги на ногу, не зная, что еще сказать.

– Но давать в жопу – это все равно неправильно. Хотя дело лично твое, – добавил он и убежал в темноту.

– Аминь, – сказал Москаль.

В вечерних выпусках новостей мусолили вторжение Путина в Сирию, благодаря которому армия режима Асада начала масштабное наступление в Латакии. Репортаж о том, как киевские хулиганы кинули в гомосексуалиста бутылку с зажигательной смесью, занял двадцать секунд перед новостями спорта, и к нему еще примазали отрывок речи депутата о недостатке европейской культуры у киевлян.

Коля ощутил странную пустоту внутри, как будто кончился праздник, к которому он долго и старательно готовился. Бок снова болел, прокушенная рука болела, натертая дырка болела. Голова кружилась от лекарств и сильно хотелось спать, но заснуть он не мог, каждая складка на простыне раздражала, он мечтал утопиться в бассейне, наполненном раствором лидокаина. Москаль осторожно обнимал своего хохленочка, лаская неповрежденные участки тела, и утешал его всю ночь, он чуял по потухшему взгляду, что в Коле уже нет запала и срок годности этого снаряда истек. Он даже сосал у хохленка, чтобы тот не казался таким несчастным.

– Ну, представь себе, что ты обгоревший бурятский танкист или кто-то из отряда «Беркут», что ты весь такой сильный и смелый. Или что у тебя не настоящие ожоги, а имитация через игровой костюм, о котором ты мечтал.

– Отстань, я сам знаю, что я дебил малолетний! – Коля рыдал, уткнувшись носом в его плечо. – Я знал, что это больно, но я не думал, что это ТАК больно! Димочка, мне их всех так жалко! Почему они такие тупые, что позволяют себя уничтожать?

– Все люди дураки, – Москаль гладил его по пушистым волосам. – Но проблема не в том, что они дураки. Проблема в том, что некоторые из них – мудаки. Глупенький хохленочек, ты же сам позволяешь делать с собой все, тебе еще повезло, что ты сохранился. Реал – это такая игра, где бойцы не воскресают. Хотя ты у нас многоразовый, я сам видел. Даже возвращаешься на то же место, где тебя побили, чтобы начать сначала.

– Димочка, у меня вот такая мысль…

– Ты подумал, и тебе понравилось… ну, какая?

– Когда я стрелял в тех мудаков… Это же было против моих убеждений, но у меня сработал инстинкт самосохранения, потому что не было выбора. В реале ты не можешь выбирать… Иногда.

– Ты меня пугаешь, малыш. Пожалей свой девственный мозг.

Коля ныл еще несколько дней, а Нестеренко ухаживал за ним и обновлял свой портал. Ожоги подсохли, при неловких движениях корка трескалась и кровоточила, вгоняя Колю в еще большую депрессию и портя его характер. Он огрызался на своего любовника, играл в молчанку, придирался по мелочам – то есть повторял все то, что обычно делают красивые девушки, испытывая характер своего мужика. Коля сам это понимал и постоянно извинялся за свое поведение, боясь, что Москаль от него уйдет. Стрим он забросил, новые мультики не качал, не бегал в парке и почти не ел, потому что не было аппетита. Большую часть дня он лежал в своей норке из одеяла, как раненое животное. Дима-кацап жалел его, приносил ему разные лакомства и гладил своего питомца по шерстке. Коля вскрикивал и вертелся во сне, и Нестеренко, который спал мало, держал его, чтобы мальчик не повредился и не расцарапал себя. Вместо ебли Коля теперь лежал бревном, а Нестеренко делал ему приятно и совсем не злился, только иногда в шутку говорил: «Ведь можешь без плеточки, когда захочешь». Заживало на Коле как на собаке, даже оставалась надежда, что кожа повреждена не так глубоко и он отделается темными пятнами, а не уродливой пленкой соединительной ткани, и со временем это станет уже не так заметно. Нестеренко почти бросил пить, как и большинство мужчин, которые заводят молодую жену. Теперь он не видел смысла в том, чтобы травить свои мозги и пораньше сдохнуть. Правда, у него был педик, но очень похожий на девушку и даже лучше. Раньше он отрубался после шестой бутылки, теперь сидел по ночам в соцсетях, выискивая годноту. И конечно, наткнулся на аккаунт Колиного брата с нелепым именем Дмитро Дмитрук. У хохленка в друзьях он обнаружил того самого рыжего, а у рыжего – фото всей их кодлы с арафатками на шеях. Покликав полчаса и почитав странички хохлят, он сделал очень неприятные выводы, но решил не портить отношения своего мальчика с братом. Фоток было много, и нынешних, и времен Евромайдана, когда все только начиналось. Те самые парни стояли у здания Верховной Рады, улыбаясь, вместе с Димой-хохленком и совсем еще юным Колей, белокурым невинным мальчиком, которого избил «беркут» в ноябре 2013 года. Наверное, Коля, зацикленный на себе, просто не помнил в лицо всех приятелей старшего брата: их было слишком много, видел он их редко. Нестеренко знал, что старший хохленок, когда нажрется, спит как убитый. Было пять утра (можно скрипеть ступенями, вин!). Он поднялся в берлогу Димки-хохла, вытащил из-под его щеки планшет и просмотрел сообщения в контакте. Старший уговаривал пацанов не трогать братика, который ебнулся на всю башку и сам не понимает, что творит. Рыжий в ответ слал его на хуй и рассказывал, что будет, если Дмитро попрется в мусарню. «Ты-то не пидор, – писал рыжий, – так с хуя ли тебе его защищать? После того, что он сделал, он тебе уже не брат».

По версии Димки-хохла Коля перед половым актом накачал его неизвестной наркотой, так что он стал как зомби и потом ничего не помнил. Рыжий ему верил, потому что Димка нормальный пацан и за Украину. В последнем сообщении старший хохленок писал: «Только не надо его пиздить слишком сильно, просто пусть поймет, что к чему». Нестеренко на всякий случай сохранил скриншоты у себя в облаке данных, подтер историю, вернулся на страницу порносайта, с которой начал, и положил планшет обратно.

Каждый день по паре часов Москаль вел стрим вместо Коли, чтобы публика не разбегалась и Коля не лишился единственного источника дохода. В контакте у старшего он не нашел ни слова про твич, только те самые ролики с бутылкой. Быдло тусит в своем районе и в своем контактике, редко выходя за пределы гетто. Значит, шансы, что им наваляют за стрим, ничтожно малы.

Для лулзов он теперь изображал украинского патриота, который изжил в себе кацапизм благодаря гарной тян и ее салу. Он купил костюм сексуальной украиночки и нарядил в него Колю, порвав шаблон всем посетителям канала. В короткой пышной юбочке и белых гольфиках Коля смотрелся совсем девочкой и стыдливо прикрывал лицо лентами веночка, давая себя лапать за коленки, попу и бедра. Юбочка няшного[23]23
  Слово из сленга русских отаку, означающее нечто крайне милое. «Нья», «ня» – японское звукоподражание кошачьему мяуканью.


[Закрыть] трапика[24]24
  Уменьшительно-ласкательное от слова «трап» (трансвестит).


[Закрыть] приподнималась спереди. Коля уже понял, что его любовник напрочь лишен политических пристрастий, стыда и совести, это делало кацапа еще более крутым в его глазах. Коля очень боялся, что те мудаки увидят их игры, вернутся и добавят еще, этот страх нереально возбуждал его. Нестеренко пользовался тем, что его еще не поймали, он ездил по Киеву, много фотографировал, даже взял несколько интервью у активистов помельче, которые не интересовались, из какого он СМИ. Для своего портала он сделал украинское зеркало и ссылался на него, а статьи писал более нейтральные и взвешенные, чем раньше, получалось как бы и вашим, и нашим. Посещаемость увеличилась втрое, в основном из-за срачей хохлят с кацапами в комментариях. Политически озабоченные бараны лезли на сайт со смартфонов и планшетов, нечаянно кликали на баннеры рядом с меню и выполняли свою полезную функцию.

Начали звонить коллекторы. Нестеренко долго стебался над каждым, потом серьезно говорил, что потерял работу и этот случай прописан в его страховке по кредиту, а уже на сладкое объявлял, что в данный момент не может найти новую, поскольку находится в Киеве, в сексуальном рабстве у бандеровца с огромным членом. Тогда пукан коллектора рвало матерной руганью, а Нестеренко по привычке выкладывал это в сеть для лулзов, иначе он не мог. Он уже наскреб по сусекам и заплатил, в том числе донатами с твича, но было понятно, что пора возвращаться. «Я бы продал нахуй этот джип, но без него там хуй проедешь», – оправдывался Нестеренко, чувствуя себя сутенером.

Мать и брат не разговаривали с ними, только отец брезгливо интересовался, почему младший еще не свалил со своим извращенцем. Кацапик уже точно-точно любил хохленочка и брал его с собой, но это не радовало, все-таки у Димочки действительно тяжелый характер. Димочка может наговорить гадостей, после которых чувствуешь себя полным ничтожеством, недостойным жить. Сейчас он стал таким милым, но, может, он держится из последних сил, как наркоман в завязке, чтобы дома устроить своему Пико настоящий кацапский ад.

– Предпочитаешь самолет или поезд? – спросил Нестеренко, просматривая сайт РЖД.

Коля ответил:

– Мне все равно.

– Если я тебе уже надоел, уеду один, а ты пока думай, хочешь или нет, – сказал Нестеренко совершенно серьезно.

– Не смей меня бросать! – оживился Коля. – Если ты это сделаешь, я покончу с собой!

Москаль беззвучно хохотал, отставив ноутбук, чтобы ненароком не свалить на пол.

– Сука, не смей меня бросать! Ты понял?! – Коля повалил его, целовал взасос и мутузил не больно, но вполне ощутимо.

– Да, мой фюрер! Наша любовь будет длиться вечно, как твое сраное Наруто! – рыдал от смеха Нестеренко. – Она будет как манга про берсерка и эта твоя Гинтама[25]25
  Манга Сорачи Хидеаки и одноименное аниме (реж. Такамацу Синдзи, Юичи Фудзита, Мияваки Тидзуру), японский аналог «Твин Пикса», где пародируются практически все известные в Японии фильмы и сериалы.


[Закрыть].

– Гинтаму я совсем не люблю, слишком заумная для меня. Короче, сука, хватит пиздеть, покупай давай.

Известный блоггер Дмитрий Нестеренко не жалел, что вырвал хохленочка из естественной среды обитания. Недостроенный дом из газоблоков рядом с МКАДом мало отличался от дома Колиных родителей, только вокруг росли не липы, а большие красивые ели. На бревне за домом в первый же сезон выросли намеко. Бегал Коля в Химкинском лесопарке, вместо АТБ ездил с мужем в «Ашан» и готовил сукияки[26]26
  Блюдо японской кухни из мяса, лапши и овощей, которые варятся прямо за столом в горшке «набе».


[Закрыть] на двухконфорочной газовой плитке, надев на голое тело розовый передник с крылышками, как у киборга в «Ванпанчмене». В отличие от бывшей жены Нестеренко, у Коли никогда не болела голова. Он все так же вел стрим на фоне белой стены и широкой кровати. Многие даже не заметили, что Коля переехал.

Белки на чердаке, змеи в подвале

Кацапский ад обретал свои очертания. Коля осознал, что он один в чужой стране и полностью зависит от человека, которому на него насрать.

Колин муж нашел постоянную работу. Это случилось в феврале, когда вокруг дома лежали горы снега, который никто не вывозил, и Коля сидел дома, потому что стоял сильный мороз, гулять было негде, что толку слоняться между одинаковых деревьев и любоваться на пустые коттеджи, которые он уже тысячу раз видел? Теперь в будние дни Нестеренко уезжал в шесть утра, возвращался в девять вечера, падал на кровать и засыпал. Иногда он улетал в командировки на неделю и больше. Правда, он привозил много денег, которые сам не успевал тратить, и даже выплатил за машину, но Коле это не помогало.

Коля занимался его новостным сайтом, который, впрочем, давно жил своей жизнью: многотысячная аудитория уже не помнила, кому он принадлежит. Переводить статьи из американских газет было скучно, каждые выходные Нестеренко ругал его за плохой английский и шпынял напоминаниями, что надо готовиться к поступлению в вуз. В апреле у Коли начала болеть голова. Сначала Нестеренко думал, что хохленочек симулирует, как его бывшая. Коля забросил хозяйство и целыми днями валялся на кровати с ноутбуком. Он лишил себя даже главного развлечения – ездить в «Ашан» за продуктами – и попросту не ел. Раз в день он добирался на велосипеде до автозаправки, покупал большую шоколадку «фазер» и съедал ее в течение дня, запивая кофе. Всякая другая еда вызывала у него отвращение. Нестеренко не замечал этого, так как жрал в городе, а в выходные дрых или уезжал с приятелями на рыбалку. Колю он с собой не брал, чтобы не позориться перед пацанами. Иногда перед сном он заглядывал в холодильник и шутил, что хохленочек опять сожрал все сало.

В мае голова заболела еще сильнее, Коля не мог спать, похудел, но Нестеренко не замечал синих кругов под глазами няшки, поскольку сам вырубался, стоило только прилечь. Иногда он пытался изобразить интерес к своему хохлу, но засыпал еще до того, как Коля выходил из душа. Нефть дешевела, но денег им все равно хватало, доллар так и не достиг отметки 100 рублей, а если хватает на двоих, то зачем куда-то поступать? Иногда Коля принимался учить С#, его хватало на одну-две страницы, после чего он смотрел японские мультики с «пучеглазыми уродцами», как их ласково называли такие же хикканы и отщепенцы с форума anyfuck.ru. Однообразные сюжеты, визгливые голоса сэйю[27]27
  Актер, который озвучивает аниме.


[Закрыть] и разноцветные панцу[28]28
  Трусы (яп.). Слово активно употребляется в сленге российских отаку. Стоит отметить, что для русских нарисованные трусы не являются таким фетишем, как для японцев.


[Закрыть] девочек-волшебниц[29]29
  Речь идет о жанре «махо-сёдзё» (яп.  – «девушка-волшебница»). Героини этого жанра используют магическую силу для борьбы со злом, защиты Земли, слабых и т. п. На первый взгляд, это детские мультики, но их целевая аудитория – одинокие мужчины за тридцать, которые используют персонажей в своих эротических фантазиях.


[Закрыть] отвлекали Колю от суровой действительности – дома из газоблоков с надписью «пидоры» на стене, ковыряния самотыком и постоянно храпящего кацапа.

Кто писал на стенах «пидоры» метровыми буквами, Коля не знал. Соседи так же уезжали в шесть утра, к тому же дом стоял на отшибе, среди высоких сосен. Однажды утром в начале июня Коля проснулся, и эта надпись уже была. Коля позвонил мужу и пожаловался на рашкинских гомофобов, но в ответ услышал:

– Тебе что-то не нравится? Бери шпатель и вперед.

Коля отштукатурил стену, и надпись появилась снова на свежей штукатурке, как в японских фильмах ужасов, где обиженный дух преследует свою жертву.

Коля покрасил стену. Надпись появилась на другой стене, пришлось штукатурить и ее. Наконец, осталась только одна стена, со свежей штукатуркой и все той же надписью «пидоры», под самой крышей. Коля в очередной раз полез ее закрашивать. Когда он стоял на уровне третьего этажа, голова закружилась так, что пришлось держаться за водосточный желоб. Он сидел на лесах, пока не заметил внизу таджика, поорал ему и попросил помочь спуститься. Таджик сторожил дачу по соседству и делал там мелкий ремонт, за пару тысяч он докрасил стену, помог разобрать леса и сообщил, что на чердаке «какой-то зверь».

– Какой еще зверь, у нас еды-то нет, – сказал Коля, отдавая деньги.

– Скребется силна-силна и пищит, как мыш, – уточнил таджик. Работа была закончена, но он мялся, как будто ему не терпелось в туалет.

– Что-то еще? – спросил Коля.

– А брат в городе, да? – спросил таджик. – Рано встает, да? Поздно приезжает?

Волна возбуждения прокатилась по Колиной прямой кишке и сжала анус, до него дошло, что таджик интересуется не просто так.

– Мы вообще не братья, – ответил Коля. – Ни по родине, ни по матери, так сказать.

– Поссорились? – таджик попытался поймать Колин взгляд, няшка стоял, уставившись на сосновую шишку рядом со своей левой кроссовкой.

– Это немного не ваше дело, – холодно ответил Коля.

– Тогда я пошел? – таджик снова заглянул ему в глаза, и Коля, за годы хикканства отвыкший от реальных людей, зажмурился.

– Ты странный, – сказал таджик и пошел в сторону хозяйской дачи, хрустя сухими ветками.

Коля вернулся в дом, торопливо разделся, включил ноутбук и уже собрался накачать картинок с заблокированного «Санкаку», чтобы ублажить свою сильно растянутую дырку, но решил сперва заглянуть на анифак, где, кстати, сделал за год успешную карьеру модератора, а потом и админа, потому что прежний владелец был трусливый нищеброд и продал ему сайт за 10 тысяч рублей. Узнав про инициативу Мизулиной, прежний админ вывесил баннер о закрытии форума, чем заставил просраться всех местных дрочил. Коля уговорил его передать права на домен и перенес форум, благо у мужа был VDS, в просторечии дедик.

«Аригато в хату, бисёнены»[30]30
  Фраза из короткого русского комикса, где отаку отбывают наказание за просмотр хентая.


[Закрыть] – увидел Коля на самом верхнем форуме. Закон все-таки приняли. Приняли, Карл!

Главный форумный анархист по кличке Карл уже успел написать, что сраная Рашка катается в сраном говне, но его это не касается, потому что он со своим БФ живет в Амстердаме. Он очень рад, что угнал трактор в девяносто первом, и сочувствует хохленку, которому суждено сгнить на нарах в проклятой говнорашке.

Остальные хентайщики были так напуганы, что даже забыли обозвать Карла педерастом-либерастом. Юноша из Хабаровска настраивал VPN и жаловался, что «суки заблокировали Википедию», задрот из Сергиева Посада думал над тем, как разбить хентай по кадру, порезать на кусочки по четыре пикселя, а потом при необходимости все это собрать жабоскриптом[31]31
  Жабоскрипт – сленговое название языка JavaScript.


[Закрыть] с тщательно зашифрованным кодом.

Аспирант из Уренгоя долго и нудно приставал ко всем в ЛС, рассказывая, что смотрит порно со взрослыми японками, которые выглядят как подростки, и что боится сесть за это на восемь лет в тюрьму, где его сделают петухом. Никто ведь не будет смотреть этим японкам в паспорт, тут не культурная Япония, а сраная Рашка, которая катается в сраном говне. Нашлись патриоты, которые вывесили ЛС аспиранта на всеобщее обозрение, благодаря чему он в каком-то смысле уже стал петухом. Аспирант послал всех на хуй и потребовал удалить его аккаунт со всеми постами.

«Закопать в лесу», – писал авторитетный старый отаку, который смотрел японские мультики еще с начала восьмидесятых. «Сожрать винчестер, когда опера начнут выламывать дверь», – предлагал белорус. Потом отаку дружно кинулись в тему «показываем нашу морду лица» и начали тереть фотографии. Исчезли все додзинси, раздачи с «Боку-но пико»[32]32
  «Боку-но Пико» («Мой Пико») – первый и наиболее известный в РФ мультипликационный фильм в жанре «шотакон», снят режиссером Кацуёси Ятабэ в 2006 году. Повествует о женственном мальчике, которого растлевает педофил. Считается непревзойденным шедевром, который ставят в один ряд с «Летним платьем» Озона, «Вальсирующими» Блие, «Фотоувеличением» Антониони и «Ночами Кабирии» Феллини (набор режиссеров и картин может варьироваться). В работе Ятабэ действительно присутствуют мотивы и приемы итальянской и французской «новой волны», это жизнеутверждающий, свежий фильм о юности, о лете, но также и о глубоких социальных проблемах, главная из которых – проблема безнадзорных детей. Мультфильм запрещен в РФ.


[Закрыть], «Куро-куном»[33]33
  «Мальчик-горничная Куро-кун» – мультипликационный фильм в жанре «шотакон», снятый режиссером Кацуёси Ятабэ. Повествует о подростке, проданном родственниками за долги педофилу-садисту. Запрещен в РФ.


[Закрыть] и другими легендами рисованного порно. За несколько часов форум превратился из тихой больнички в палату для буйных. Няшка из Хабаровска уже учил феню по пособию Балдаева, представляя надругательства над своим юным телом, а Коля утешал его, объясняя, что это не больно, а иногда даже приятно. Нужно только расслабиться как следует.

Единственная на форуме девушка, которую все звали Леонидом, заскучала и написала, что уходит варить борщ.

Коля выдернул внешний винчестер на два терабайта, завернул его в несколько слоев полиэтилена, положил в жестяную коробку из-под дорогущего японского чая, надел шлепки, схватил лопату и побежал в лес. Перед глазами крутилась фраза про «закопать в лесу». Но где именно в лесу? На огороженных сеткой свободных участках могут построить коттеджи, рядом со своим домом копать опасно – могут найти. Коля выбрал полянку у дороги, которую соседи использовали как парковку, чтобы иметь больше места на участках. Москали скупые, вряд ли ничейную землю покроют асфальтом в обозримом будущем. Никому и в голову не придет копать под крайслером или бентли, потому что смотреть хентай – удел нищих задротов. Коля аккуратно срезал помятый дерн, стараясь не повредить корни растений, перевернул его травой вниз, вырыл норку глубиной сантиметров шестьдесят, затолкал туда жестянку и замаскировал следы своего преступления. Оставалась кучка рыжей сухой глины, которую он распылил по кустам. Коля вытер руки о потные бедра и понял, что стоит совершенно голый, а из открытого окна дачи на него пялится тот самый таджик.

Коля попятился к придорожной канавке, заросшей борщевиком, сорвал огромный лист и прикрыл срам. Не то чтобы ему было стыдно ходить голым, он это делал сотни раз, лист понадобился, чтобы прикрыть стояк.

– Не трогай, болна будет! – таджик уже спешил ему на помощь, надевая рабочие перчатки. Гастарбайтер выдрал лист из рук Коли, насильно затащил няшку на участок и принялся поливать из шланга, чтобы смыть сок растения. – Трусы дать? – участливо спросил таджик.

– Мне и без трусов нормально, – пролепетал Коля и умчался к себе. Вбежав в дом, он повалился на коврик у входной двери, сунул четыре пальца себе в дырку и кончил через десять секунд.

Когда он поднял глаза, то увидел таджика – тот смотрел через стекло, прикрытое затейливой решеткой с тюльпанчиками.

– А ты тоже нерусский, да? – спросил таджик.

– Не твое сраное дело, – Коля повернул ключ в замке, задраил все окна, опустил жалюзи и включил кондиционер.

Вернувшись на форум, он первым делом похвастался, что зарыл винт в таком месте, где никто не догадается его искать.

В подвале что-то зашуршало. На чердаке забегали маленькие лапки. Коле стало холодно и стыдно. Он вспомнил слова таджика про «скребется силна-силна», взял на кухне тесак, обулся в тапки, чтобы не нахватать заноз, и начал осторожно подниматься по лестнице из необструганных половиц. Второй этаж был пуст, в окно, заляпанное побелкой, билась ветка сосны, на полу, таком же занозистом, как и лестница, валялся разный хлам, который не пригодился Диме. Коля открыл люк и высунул голову на чердак. Свет едва струился через замазанное слуховое окошко. Серая тень метнулась слева направо, Коля сперва подумал, что это обычный зрительный глюк из-за монитора. Когда глаза привыкли к полумраку, он заметил круглое вентиляционное отверстие, из которого кто-то вышиб пластиковую решетку.

– Я тебе хвост оторву, – пригрозил Коля.

Остаток дня он посвятил разгребанию Диминого барахла, часть перенес на чердак, а остальное красиво расставил, чтобы это не имело вид бардака.

Нестеренко вернулся в двенадцать, с бутылкой чивас ригала и двумя коробками суши. Он был так зол, что об него можно было бы прикуривать сигареты, но с очень большим риском для жизни.

– Охуеть, какая-то пидаль выкопала ямы, я чуть, блядь, оба диска не расколол! – заорал он с порога. – Ты нахуя запираешься, дебил, кому тут нужна твоя тощая жопа?

– Димочка, прости, пожалуйста, это я, – Коля встал на колени и распростерся в большом японском поклоне «догеза».

– На, пожри, ебанутый, – Нестеренко швырнул перед ним коробку. – Только имбирь весь не жри, мне закусывать надо. Нахуя тебе приспичило копать? Подался в лесные братья?

– Так хентай же ж, – Коля разрыдался. – Я не хотел, чтобы нас посадили, поэтому я выкопал яму и положил туда винт, а потом закопал.

– Во-первых, не нас, а тебя, – смягчился Нестеренко. – Мне твои пучеглазые уродцы нахуй не уперлись. Во-вторых, начинай учить феню, потому что его уже откопали. Так бы, может, никто и не узнал, что ты вообще тут живешь. Ну, это небольшое замечание касательно интеллекта самой древней, мудрой и незалежной нации в мире.

– Накажи меня! – всхлипнул Коля.

– Тебя природа и так уже наказала, – ответил Нестеренко, пальцами запихивая в рот суши. – Есть в этом доме хоть один стакан? Я не говорю про чистые стаканы, меня интересует их наличие в принципе. – Нестеренко поставил бутылку на пол и зашагал на кухню, в которой все еще не было двери, но уже висели кухонные шкафы. Он что-то уронил, несколько раз матюгнулся и вернулся с глиняной кружкой.

– Ты так и собираешься жить на коврике у двери? – спросил он.

– Я собираюсь валить отсюда на хуй! – Коля рывком встал и повалился обратно, зеленые мушки наползали на экран, как в старой игре. Два ролла, которые он съел, пока Нестеренко возился на кухне, выплеснулись на ламинат, бутылка опрокинулась, и часть пойла разлилась вокруг Колиной головы. Нестеренко, подавив рвотный рефлекс, пнул бутыль и демонстративно ушел в спальню. Там он разделся, включил телевизор и через минуту захрапел. Коля очнулся в сумраке, поскользнулся на полузасохшей блевоте, убирать ничего не стал. Он сходил на чердак, вынул из коробки нож для филе, купленный осенью в «Ашане» и ни разу не использованный. Заглянул в спальню, где храпел этот чертов кацап, и встал у кровати, представляя, как вонзает нож ему в открытую пасть.

– Свет выключи, дубина, – простонал Нестеренко, нашаривая одеяло.

– Я щас тебя выключу, падла, – Коля снял с зарядки свой смартфон, включил в нем фонарик и ушел в лес. На полянке он проткнул все четыре колеса Диминого джипа, заглянул в яму и убедился, что винчестера там нет. Его забрал таджик, больше некому. Правда, у Коли имелись большие сомнения, что таджик может его подключить. Коле казалось, что у себя на родине таджики все еще селятся в пещерах. Даже если таджик сможет открыть архивы, он ничего не докажет. Коля был так зол на мужа, что ему стало уже насрать, посадят за хентай или нет.

Ночевал Коля на втором этаже, расстелив спальник поверх листа фанеры. Пенку он не нашел, фанера больно давила на тощие бока. Ветка сосны царапала стекло, черная и мохнатая, как злобный ёкай, который хотел утащить его в мир духов.

Когда Коля открыл глаза, перед ним сидела белка. Она чистила мордочку крохотными лапками. Некоторое время он лежал неподвижно, чтобы не спугнуть ее. Внизу хлопнула дверь, белка рванула с места и спряталась между потолочных балок.

– Димочка, у нас белки на чердаке! – заорал Коля, сбегая по лестнице.

– Это у тебя белки на чердаке, дебил хохляцкий, – Нестеренко швырнул ему под ноги орудие преступления.

– А еще у нас змеи в подвале, – Коля на всякий случай поднял нож.

– Щас у тебя будут змеи в подвале, – огрызнулся Нестеренко. Ему кто-то перезвонил, и Нестеренко начал врать, что подцепил заразу, поэтому не сможет участвовать в переговорах. Кроме того, ему придется ехать в шиномонтаж. Он долго извинялся и нажал на отбой, его лицо покраснело и вспотело.

– Надеюсь, ты сделал по одному проколу? – спросил Нестеренко ледяным тоном.

– Надейся, – дьявольски усмехнулся Коля.

– Будь любезен, съеби отсюда, пока я тебя не убил, – попросил Нестеренко.

Коля молча надел велосипедные штанишки, розовую майку и оранжевый жилет, чтобы не сбили на шоссе. Сунул в рюкзак пачку денег и уехал на велосипеде.

Егор Феофанов по кличке Карл проснулся не как обычно. По утрам его всегда будила мама, принося кофе и бутерброды в постель, потому что иначе он физически не мог встать в полседьмого, добежать до электрички, пересесть на метро и оказаться на работе в десять. Мама, как и многие женщины пенсионного возраста, ночью спала мало и отдыхала днем.

Егору сильно хотелось в туалет. Он еле добежал до толчка и даже не успел прикрыть захватанную дверь, которую десятый год грозился поменять, но так и не поменял. Мама еще сопела в своем шестиметровом закутке. Егор вскрикнул от внезапной рези в уретре и подумал: «Пиздец!» Болело горло. До Егора постепенно доходил весь ужас его положения.