Текст книги "Мир Икс. Неименованный Док и его война"

Всё. Теперь в номер и спать. Только в планшете забить допуск Маргарите и Елене на изъятие мотиков.

Со всеми простившись, сытый и сонный я поднялся к себе в номер. Достал планшет из рюкзака и сделав допуск для девушек в вездеход, положил на около кроватную тумбочку, активировал в нём режим охраны, был там и такой для закрытого помещения.

Голова соскользнула в сон, едва приятно устроившись на подушке, как приятно спать на подушке…

Проснулся, впервые за неделю, и впервые по жизни в этом мире, расслаблено нежась в тепле и удобстве кровати, не в напряжении постоянной тревоги и ожидаемой агрессии или отходя от неудобства положения. Потянулся, всё тело ломило, как будто вчера занимался переноской тяжестей.

Лениво поднялся. – «Надо кипятильник, что ли, завести, сейчас бы свежего чая выпить!» – прошёл в чистую, просторную комнату светлого кафеля и махровых полотенец. Привёл себя в порядок. Моя одежда и комбинезон высохли. Облачаться по-походному не хотелось. Лучше похожу с рюкзаком, тем более маленький и лёгкий, ещё из дома взятый, на два отделения был с собой. В узкое отделение для компа вошёл планшет, а в основное бросил только мешочек со споранами и горошинами. К выходу готов. По часам уже время завтрака. Отдохнул. Реально отдохнул.

Спустившись в ресторан удивился видению. Его только открыли, но, что удивительно, там уже сидела за столом Мила. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, ждала. Кого ждала, тоже понятно.

Подошёл.

– Здравствуй, Мила!

– Здравствуйте Док! Вот меню на сегодня, – Мила воспитанно пододвинула мне кожаную папочку.

Смотрю на умилительное выражение Милы, куда там коту из Шрека. Вспомнил как вела Мила себя в канцелярско-бюрократических перипетиях, улыбнулся. Девчонки показывают, что они хорошо думают, а это их применение вестника для неприятностей.

– Ладно, сразу говори, что произошло.

– Док, честно, мы были очень миролюбивы и дипломатичны. Я всё снимала! Вот. – Мила замолчала.

– Давай я посмотрю снятое, а ты поторопи чтобы мне выдали порцию и попроси чая.

Открыл файл, выведенный Милой на экран. – «Хорошо, что пошли вчетвером за мотоциклами», – Мила, а Мария где? – спросил вставшую девушку.

– Так она, по вашему заданию, пошла вместе с Офицером и парнями по оружейкам.

Смотрю дальше. Маргарита и Елена подошли к вездеходу и там открылась задняя бортовая с пандусом. Они быстро выкатили мотоциклы и, взяв шлемы, спустились к мотоциклам, которые держали Алиса, как понял, с невидимой в кадре Милой. Мимо проходили какие-то рейдеры к своей машине, бронированная громадина стояла рядом с нашим местом. Один из них, отвесил увесистый шлепок по заду Маргарите, другой перехватил руку той, когда Маргарита хотела ответить.

А вот это странно. Алиса, выхватив нож полоснула им со всей своей силы по руке мужика, удерживающего руку Маргариты. Точно по суставу. На крик подошла охрана, но предъявлять претензии экипаж рейдеров не стал.

– Док, дело в том, что они не ушли на выезд, остались и потащили того, ну, чью руку отрезала Алиска, к знахарю. А нам сказали, что потом разберутся с нами. – Сказала вернувшаяся Мила. – Чай сейчас принесут.

– Молодцы! Всё правильно сделали. Особенно ты молодец, что сняла всё происходящее. Что-то чувствовала?

– Да, была какая-то тревога. А когда этих увидела то тревога вокруг них облаком собралась. – Разведя руками объяснила мне Мила.

– Как со знахарём всё прошло?

Глаза Милы загорелись огнём.

– Это было классно! Мы все прошли. Сегодня будет ещё по занятию со всеми. Похвалили, что правильно всё делали и удивился откуда у новичков жемчуг. – Смущённо, по-настоящему смущённо, и чтобы это увидеть, стоило отдать мне им по жемчужине. – А Маргарита и Елена специально занимаются с инструктором, у нас строгий график, чтобы к твоему выходу от знахаря все были готовы! Вот.

Я опустил глаза к хрустальному стакану с чаем. Не хотел, чтобы Мила увидела мои глаза. Укоренилась девчушка в моём сердце, тронула искренность и преданность.

Зашедшая Алиса отвлекла внимание. Да ещё как отвлекла. Я, конечно, ещё в офисном здании слышал, как девушки интересовались салонами красоты, а потом уточняли при вселении. Но вот эта стройная дама, в элитных солнцезащитных очках, с причёской из волос буйно красного цвета и гордым, не приступным видом была неотразима.

Была бы, если бы я не знал, что ей всего шестнадцать лет.

Махнул рукой, подзывая.

– Алиса, ты прекрасна, не отразима, бесподобна и пленительна, но сними очки, твои глаза красивее этого аксессуара.

Наконец принесли завтрак. Овсяная каша. Сыр. Сливочное масло. Два яйца куриных приготовленных в крутую. Сдоба в виде двух горячих булочек с изюмом. Ладно. Здоровое питание. Достал кулёк с ноотропами и проглотил, запив чаем. Кусочки сыра укладывал на смазанные маслом кусочки испечённых к завтраку хлебцов и это было вкусно. О! Гренки.

– Мила, а насчёт гренок… – смотрю, а лицо у Милы изменилось и тянет она смартфон. Алиса тоже побледнела, хотя лицо спокойное.

«Как надоело это на Земле. Но здесь Мир Икс. И эти подонки получат наконец то Зло, которое шло от них, … которого им никогда не доставалось». В отрешении почувствовал, довольно кто-то муркнул. Ещё почувствовал, что очень голоден мурлыка.

– Мила, передай смартфон, включённый на съёмку Алисе, а тебя попрошу, узнай у повара, пару гренок в сливочном масле приготовленных – можно?

Мила передав смартфон пошла к раздатчице.

– Алиса, а ты пересядь к стенке, пододвинулся, чтобы пропустить её за спиной в угол.

Каша была не просто на молоке, повар что-то туда добавил, ну это его мастерство. Вкусно. На направляющегося в моя сторону громилу не смотрел. «БК в боевой готовности, может и щит использую. Сам, первым, нападать не буду. Лишнее это.»

Тот встал рядом.

Не замечаю. Ем. Слышу запыхтел усиленно.

– Ты нам должен. Чего кашей своей давишься, когда с тобой говорят? – начал тот свою дипломатическую речь.

Оторвался от каши, положил ложку на край тарелки.

– Каша вкусная, а вот ты воняешь дерьмом. Так на что обращать внимание? – спокойно интересуюсь у него.

Громила не ожидал такого ответа и вопроса. Смотрю, очень хочется ему привычно поступить. Но в зале уже заняты несколько столиков.

– Иди туда! С тобой говорить будут! – указал он на столик около входа.

– А! Это оттуда воняет, а я думал канализация испортилась. Нет! Не пойду. Не хочу. – отворачиваюсь к каше и беру ложку.

Морда покраснела. Задышал. Вижу, обрадовался, что я начал с ним разговаривать, дал зацепку ему этим.

– А пойдёшь… – и он протянул руку ко мне, чтобы ухватить за шиворот.

Я отмахнулся левой, но вместо щита, громила опрокинулся на спину. На расстоянии сантиметров сорока от пола, и, казалось, что его спеленали, как колбасу, судя по впадинам в одежде и теле, невидимыми верёвками. Вот такая колбаска вращающая в недоумении глазами лежит в сорока сантиметрах над полом.

– Сука! Пасть порву. Ты труп. Отпусти.

– Продолжаешь мешать завтракать. – Покачал осуждающе головой.

Припомнил, как всё произошло. Да, была мысль, чтобы ублюдка связать, а не отмахнуться. – «А ну ка!» – представил, как полоса фиксирует голову проходя через рот. – «Получилось», – пусть теперь зло сопит.

Алиса бледная. «Я смотрю на него. Того, кого я защищала в том посёлке. А сейчас поняла, что ему этого совершенно не нужно. Он сейчас невозмутим, это я чувствую в каждом его жесте, в каждом движении, в каждом его, по сути насмешливом слове, в каждой улыбке снисходительного превосходства к напавшим на него с холодными рыбьими глазами, а он же такой же новичок, как и остальные наши мужчины. Которые моложе и сильнее его, мужчины». Он повернулся ко мне и тепло сказал:

– Снимай. Не волнуйся, всё нормально будет. Мы заплатили за постой восемьдесят восемь споранов, а тут всякие уроды ходят, кушать мешают. – Сказал я ей, чтобы поддержать и успокоить.

От того стола двинулся к нам ещё человек. Отмечаю это в контролируемом холодно отрешённо пространстве. При этом потерялся вкус каши, которую аккуратно поедал не замечая в этом состоянии оттенков вкуса. Отодвинул тарелку.

Принялся чистить от скорлупы яйца, чтобы потом порезать, посолить и с сыром на хлебе они были бы великолепны, но сейчас просто занял себя. Но подошёл ещё один из этой команды, которая почему-то считала себя хозяевами всего. Вначале он попытался поднять упакованного мною первого посыльного от их стола.

Мне было это тоже интересно, и я отложив чистку яйца наблюдал за его попытками. Искренне спросил:

– И как?

Тот от вопроса взбесился, невинный, в общем-то вопрос, вывел того из себя.

– Ты сейчас его отпустишь или мы тебя разделаем на мелкий фарш.

– На фарш? И съедите? У вас такая форма заражения? Я новичок, мало знаю о заражённых. – Говорю, как с дебилом, с самым мне доступным простым выражением на лице. Поворачиваюсь к Алисе и смотря в камеру смартфона говорю:

– Каждому понятно, что это нападение, каких-то посетителей на завтракающего в ресторане «У Ганса». В чём причина происходящего нападения – не понятно!

Молодой, под или скорее за сотню килограммов, причём с золотыми цацками на шее и пальцах. Живот выпирает над поясом штанов. Лицо исполнено пороком и несло печать порока, как писали раньше. Его рука метнулась ко мне.

Я ожидал нападения, ну не могут эти дебилы вести диалог, они ожидают одного, что им должны подчиняться сразу. Очень интересная порода выведенная оболваниванием и лишением образования. Когда его рука метнулась ко мне, стараясь только двинуть кистью в его направлении, а не предплечьем, как в прошлый раз с волевым импульсом – «загрузить» наблюдаю его усиленное падение к связанному. Подхожу и тренируюсь в наложении вязки на рот. Успешно и легко. Двое трепыхаются над полом.

Сажусь на своё место и продолжаю чистить яйцо. Разрезаю пополам, солю и положив поверх сыра на кусочек хлебца, с удовольствием ем.

Вижу, поднялся от стола оппонентов следующий, по тому, как дёрнулись за ним ещё двое из оставшихся, понятно, что этот их руководитель. Начинаю, разбив скорлупу, чистить следующее яйцо. Чистится легко и, когда подошёл ко мне вальяжной походкой молодой, злой и пышущий ненавистью толстяк, я заканчивал с очисткой от скорлупы.

– Сейчас же отпусти моих людей. – Почти прошипел он от старания говорить сдержанно, а не рычать.

– Не могу. Они говорят о каком-то долге. Я в этом мире неделю, никакого банка по пути следования не посещал. А вопрос долга нельзя оставлять не выясненным. В том мире этому обучили хорошо.

Говоря я дочистил яйцо и разрезал его на две половины.

– Ты должен, потому что твоя … – он сделал над собой усилие, промолчал, хотя я смотрел с ожиданием, может ещё накрутит счётчик себе. – Отрезала руку человеку из моей команды.

– Земляк, ты ошибаешься. У меня нет таких людей в команде, которые режут людям руки. Заражённых убивают, это да. Абреков убивают – было. А людей – нет.

– Какой я тебе земляк!!! – почти заорал толстяк.

– Так все мы с Земли. – Не обращая внимание на него, надкусил очередной бутерброд с яйцом на гренке, на этот раз.

– Вот она сидит, перекрасилась, думает не узнаю. – Показал он пальцем на Алису.

– Правда красивая! Так это для меня, я единственный мужчина в команде. И мне нравится как она выглядит. – Смотрю на него. – А при чём тут ты?

Подождал, смотрю как он не ожидая такого с собой обращения – бесится.

– А то, что она отрезала руку, так, а я её знаю, значит было за что. Мария ты здесь?

Из ничего возникли Мария, Маргарита, Елена у края стола рядом с Алисой.

– Я что хочу спросить, кто-нибудь вызвал администрацию посёлок, а то, совсем невозможно поесть, не то что отдохнуть гостям от навязчивых пристающих вымогателей. – Я с печалью вздохнул, но этот театр мне действительно надоел. Общение с подонками всегда тягостно.

Подошла женщина, которая нас расселяла вчера. Только она не улыбалась и была бледной. Держала себя спокойно, но было видно, что эта маска спокойствия даётся ей тяжко.

– Я позвонила. Сейчас приедет служащий из охраны порядка администрации.

Смотрю. Если Елена была поверх своего чёрного наряда в чёрном шёлковом плаще, то вот Маргарита в мотоциклетном костюме в обтяжку и ещё на высоченных каблуках, предполагаю, что сантиметров на пять и выше меня в росте будет. – «Это они так закрыли все части тела!».

– Хорошо. Подождём администрацию посёлок.

Связанные дёргаться перестали. Толстяк убивал меня взглядом стоя около них, а я допивал чай со сдобой. Завершило это театральное действие появление служащего в ковбойской шляпе. «Менталитет, однако», – сделал я для себя заметку.

Тот посмотрел на меня, Алису и группу перед моим столом из двух лежащих и с одним стоящим.

Я встал, протянул руку, приветствуя офицера посёлок.

Тот кивнул головой, посчитав, что ручкаться неизвестно с кем, ниже его статуса.

– Я Неименованный Док, должен был только сегодня получить паспорт в администрации посёлок. (Заметил ухмылку толстяка.) Но только проснулся, спустился на завтрак, как ко мне начали приставать странные типы. Алиса, дай смартфон.

Включил воспроизведение отснятого и со своей руки стал показывать запись прибывшему офицеру охраны. На моменте его появления запись прекратилась.

– Как вы видели, ко мне во время завтрака, мешая ему, постоянно приставали.

Толстяк тут же заявил, – человек из его команды отрубил руку моему человеку.

– Мне сказали, что было за что. К тому же вы заявили, что претензий не имеете. – Мила, покажи это место.

Мила подойдя, нашла файл и докрутив до нужного момента, воспроизвела данный факт офицеру.

Чтобы эти типы не сбежали, я решил обострить ситуацию. «А то потом они девушек в покое не оставят».

– Офицер администрации, я новичок и не знаю вообще, какие в посёлках правила. Я заплатил восемьдесят восемь споранов за отдых в этом прекрасном месте. И вот появились гнусные типы и испортили весь день. Я требую компенсацию в размере двадцати двух споранов за помеху в завтраке. И сто споранов за наглое и оскорбительное поведение в отношении члена моей команды. Прошу взыскать с них долг.

Толстяка и офицера такой оборот дела удивил.

– Дуэль. – Прорычал толстяк.

– Какая дуэль. Сто двадцать два спорана и ваш долг погашен. – Удивлённым голосом ботаника говорю ему.

– Ты освобождаешь связанных тобою людей и они проводят с тобой дуэль. – Заявляет толстяк, торжествующе смотря на меня, а затем с превосходством оглядывая весь зал.

– Извините, офицер, а кто ставит условие дуэли, вызывающий или вызываемый?

Офицер администрации посмотрел на толстяка, но был вынужден сказать, зал заполнялся свидетелями и, как я понял, не только здесь живущими.

– Условие дуэли обозначает вызываемый.

Я обвёл рукой людей в зале.

– Вы все всё слушаете, а лучше бы было если бы вы всё это и засняли. Я Неименованный Док, чтобы получить паспорт посёлок, не отвлекаясь на посторонние действия, предлагаю этой компании заплатить мне сто двадцать два спорана долга и быть свободными.

Спрашиваю толстяка.

– Согласен?

– Да иди ты! – выплюнул он.

Склонив голову, потом покачал ею.

– Вы все видели, я предлагал им мировую.

Вижу, некоторые лица чувствуют подвох.

– Моё условие изменяется. Я их всех, здесь присутствующих и того ублюдка, который без руки, вызываю на дуэль со мной. Едем в том, что есть на себе. Я на мотоцикле с водителем, они на своём транспорте. Победитель забирает всё с убитых.

Вижу вытянувшееся лицо Милы. Говорю ей приглушённо, не для лишних ушей, другие вряд ли услышат.

– Первый Закон, Мила, первый закон.

Показываю всем в ресторане на упакованных и только потом уже для толстяка говорю.

– Их выпущу перед дуэлью. Условие такое, выезжаем за посёлок, за поворот перед ним у холма. И там начинаем, скрывшись от посёлка. Сигнал к началу дуэли следующий: я сбрасываю развязанных переговорщиков, выбивателей долгов. – И тут меня пробивает на лёгкий смех. Чувствую, что смех не совсем мой. Моими были только двусмысленные издевки над подонками.

«Да, всё-таки надо было одеться по-походному». – Отбрасываю мысли и форматирую свой невидимый транспорт для грузов под эти два тела – поуже, наваливая одно на другое, чтобы не испортить дверные проёмы понравившегося мне отеля.

Сон был не просто оздоравливающим, отмечаю. Я понял, что стал сильнее, это не то, что не мог отжаться или подтянуться десять раз, а тут вдруг подтянешься сто раз, я становлюсь другим, отличаясь от себя прежнего, как шестидесяти летний ум постоянно обучающийся отличается от ума пятиклассника. Наверное, в глубине души у меня всегда была жажда изменений, теперь была радость от неизведанного идущего в мои руки. В эту ночь бордель мне не посетить, надо спать, или забежать на часик, чтобы не получать удовольствие от взгляда и ощущения фигурок своих компаньонов? … Равнодушная отстранённость, сменившая отрешённость осознающего внимания за ночь, заполнила моё работающее понимание всего происходящего: отмечая нюансы поведения, скрываемую им суть мотивов, эмоции на лицах, при этом вёл за собой платформу с грузом, проанализировал большинство искренне сочувствующих при взгляде на меня, а вот у моих компаньонов испуганный.

Бандюки смотрели на всех торжествующе, а когда Маргарита вышла вперёд нас, идя к мотоциклу у входа, вожделение, похоть плескалась в их глазах и изменила походку, – «видимо член мешает».

Я в очередной раз, резко подал останавливающий знак рукой Офицеру, желающему вмешаться. Тарзан и Рыжий тоже рвались в драку, но послушались моих знаков подаваемых и рукой. Приятно. Хороших людей спас.

Платформа управлялась легко одной рукой, следовала на расстоянии указываемом на визуальном экране висящем перед глазами, где выставил полтора метра. Я шёл за Маргаритой, а платформа следовала за мной, высоту над землёй не менял.

Подождав, пока Маргарита заведёт мотоцикл, сел сзади неё обхватив правой рукой за талию, а левая продолжала управлять платформой с дёргающимися телами.

Обратился к административному офицеру посёлок:

– Вы связались с пропускным пунктом? Чтобы у нас не было проблем с выездом и заездом.

Вижу, не нравится ему общаться со мной. Да и мои слова о возвращении его удивили. О моём возвращении. Не ждёт такого варианта будущего.

Толстяк с оставшимися двумя членами из его команды садится в пафосную машину с хромом, лаком и красного цвета низкой посадки. Плевать, надеюсь теперь то они от меня не отстанут. А я проверю своё вооружение и голодные союзники, абсолютно не понятно почему – союзники, но они оберегали меня всю дорогу, это уже понятно, подстрахуют. Такая уж у меня команда. Маргарита напряжена, чувствую её напряжение, но ведь не отказалась, поехала со мной на абсолютно безнадёжную дуэль, по мнению почти всех окружающих сейчас нас.

– Поехали Маргарита. Всё будет хорошо.

Или слова, или моя уверенность, но она слегка расслабилась. Плавно тронулась с места и мы поехали на выезд из посёлка.

Перед тоннелем подождали, пока загружались в свой броневик-транспорт толстяк с помощниками, их без наших на прицепе было пять человек. Они похохатывали показывая на Маргариту пальцем, загружаясь в машину.

Собравшиеся у тоннеля бойцы переговаривались негромко между собой, уже знали о случившемся происшествии в ресторане «У Ганса», и смотрели на меня, как на болезного, а на Маргариту сочувственно.

Наконец, машина толстяка завелась и я сказал Маргарите:

– Выезжай, скорость постепенно повышай, я скажу на какой остановиться.

Платформа тянула за руку, когда Маргарита ускорялась, но при посёлокильной скорости нагрузки от неё не чувствовалось, предположил, что работает вычислитель, встроенный в БК. В виртуальном экране смотрел уменьшение заряда щита, он был не существенен.

В ощущениях у меня была больше приятность от молодого сильного тела женщины в моём полу объятии её, чем заботы о предстоящем убийстве семи подонков. – «Да если бы они тонули, то не спасательный круг, а кирпич в голову каждому» – за оскорбление Маргариты. Почувствовал, как она прижалась ко мне спиной. Мне это приятно и я только получал удовольствие от такого контакта и отношения этой красивой и умной женщины.

Вот и показался обозначенный мной поворот.

– Маргарита, сбрасывай скорость. Остановишься, притормозив, как только я скажу, а потом сразу уходи вперёд метров на шестьдесят.

После ночи хорошего сна, сервисную команду Ёлка плюс Сфинкс, я ощущал уже не только как непонятное ощущение на краю отрешённости, но чувством присутствия, направленным чувством присутствия кого-то, и сейчас оно показывало на два участка, один за поворотом у берега реки, а второе на повороте на вершину холма.

– Тормози.

Остановились перед самым уходом в невидимость за поворот вокруг холма. Я подошёл к невидимой платформе, достал из кобуры оружие того, что сверху. Потом провёл рукой по телу сверху вниз, снял мешочек с шеи и взрезав на нём одежду, с пояса и из внутреннего кармана куртки. Это всё наблюдали подъезжающие подельники того из машины. Распустив крепления, столкнул на дорогу. Покачал его же пистолетом перед лицом:

– Беги к своим, вооружат тебя там, а с живого снимать приятнее, чем с трупа. Ну ты пойми меня!

Тот отошёл, но не побежал, смотрел, как я провожу ту же процедуру с первым, тот что лежал ниже.

Только вот первому не повезло. Я сняв крепления его, тут же активизировал щит.

БК на плече, с самого начала пути по дороге были активизированы. А цели я пометил ещё перед выездом из посёлка, до тоннеля, когда те загружались в машину. Не знаю, как сработает, но на то и практика. Во всяком случае, метки на операционном экране не пропали, перемещались внутри машины, три были в кабине машины.

Щит на экране был виден, а обычным взглядом нет. На экране, между мной и подъезжающими вращались три диска близко, около трёх – пяти сантиметров промежуток между ними, и тот что ближе ко мне самый толстый, сантиметров в десять. И рука не требовалось, чтобы его фиксировать в каком-то месте. Утвердив в позицию в меню экрана, я мог перемещаться, вычислитель, по выделенным меткам координировался. Щит всё время был между мной и ими.

Я стоял на дороге, опустив вниз позаимствованные стволы вышибал. Они были мне нужны для введения в заблуждение оппонентов, на стрельбу из них я не рассчитывал.

Машина остановилась, доехав до отпущенных мною вышибал. Из неё стали с шуточками выскакивать довольные с направленными на меня автоматами, ружьями люди.

«Ну что? пора бояться!?» – стал делать не уверенные шаги назад, не разворачиваясь.

Те, расслабились, слышал от них доносящееся, что будут убивать меня недолго, что даже, возможно, я увижу, как надо обращаться с женщиной.

Что было интересно, ни Сфинкс, ни Ёлка с места не сдвинулись. Так и замерли там где были, – «может с интересом наблюдают?»

Наконец я был скрыт полностью от посёлка, а ублюдки приблизились. То что я выронил один из пистолетов, из правой руки их даже рассмешило, ну что, пусть посмеются.

Волевой импульс и сигары бывшие у моего плеча исчезли и вновь появились. Бандиты замолчали, оборвавшись, как будто выключили звук.

Все метки на виртуальном экране погасли. А потом начали опадать тела, стоящие передо мной.

В отрешённости сознания возникла картинка, думаю, что Сфинкс так старался изобразить улыбку чеширского кота, только в его исполнении она была похожа на её карикатуру для ужаса, а точнее Ужаса. Оскал в два метра, с клыками в пол руки и ярко алым языком в слюнях, облизывающийся.

– Махнул рукой Маргарите, подзывая.

Сам пошёл к лежащим телам. Получилось гигиенично, аккуратные дырочки в диаметр моих карандашей, что опять зависли над плечом, как будто они оттуда и не исчезали.

Когда подошедшая Маргарита остановилась рядом, попросил:

– Давай побыстрее. Там наши волнуются, – «вспомнил испуганные глаза Милы». – Надо собрать с тел, ценное, просто забрасывай в кабину.

Показывая пример, вспарывал одежду, срывая тряпки, забирая мешочки с местной валютой, не рассматривая их, оружие, патроны и обувь срывал со стоп (проверить на закладки и выбросить).

Единственная странность, дырка в голове водителя была, он оставался в машине, а вот в стенках кабины и стекле – отверстий не было. – «Эту физику я не понимаю».

Оттащил водителя к остальным трупам, синевато-коричневая кожа, остановившийся взгляд со стеклянно-мутной склерой глаз, запах мочи и дерьма после непроизвольной дефекации. – «Казалось живи и давай жить другим, чего было издеваться над новенькими. Подонки общества всегда сами себя убеждают в своей исключительности, в праве на подлость и насилие – вот так, подтягивая уродские рассуждения, мерзкие поступки выбивающиеся из человеческого разумения нормальных отношений», – наслушался их в своё время, интернет для них создал аудиторию, таких же недалёких, обширную. Погано, мне сейчас всё равно неприятно смотреть на молодых, здоровенных мужчин сдохших, как свиньи.

Подошедшая ко мне Маргарита стояла рядом и молчала, мне это молчание было дороже любых, не нужных сейчас, слов.

– Маргарита, ты поедешь впереди, там наши наверняка волнуются. Я механику знаю, так что эту колымагу вполне доведу до ворот. Побыть одному надо немного. – Пояснил ей своё поведение.

Маргарита, коснувшись ладошкой плеча, развернулась и не спеша пошла к мотоциклу.

Я чувствовал на пороге сознания сформировавшийся к этому утру канал связи с этими странными элитниками. Я ещё не мог им пользоваться, чтобы воспринимать то, что они передавали друг другу, слишком высокое напряжение, слишком обширный и мощный поток проходил по нему. Сейчас, когда я к нему прикоснулся, легко, как мог легчайше, как пёрышком невесомым, время остановилось, стало тягучим, тишина обрушилась на меня, своеобразной оболочкой для ненужных окружающих звуков. А от канала ко мне не известная энергия ударила в голову, и мельчайшие каналы для неё охватывали всё тело. Это было мгновение, Маргарита не сделала и шага за это время, остановившаяся с приподнятой ногой, а моё ощущение было о многих часов пытки, ощущения зубной боли помноженное на волну удара острой приправы в голову, далее по застывшему в немом крике телу. И отпустило. Рано – пришло отголоском по каналу связи.

Приходя в себя на ходу, я шёл к машине. Сиденье я раньше протёр одеждой, срезанной с водителя, а в остальном было всё очень чисто и аккуратно, видимо покойный следил за машиной. Тем лучше, дороже продам.

После вездехода, казалось, сижу на неудобном табурете, корявый рычаг переключения скоростей, несуразно тугие педали, но приноровился, и вскоре вывернул на дорогу, следуя за скрывающейся в дали Маргаритой.

Подъезжая к посёлку не обращал, привыкнув, внимания на громкую работу мощного двигателя. На пропускном пункте меня не досматривали, смысл, только уехал и уже вернулся.

Заехал на стоянку и встал рядом с нашим вездеходом, впрочем – это и было стояночное место этой машины.

Смотрю идёт боец из охраны к нам. Присмотрелся, ко мне. Вышел и встал около машины. Жду. Не просто жду, смотрю на своих людей, что-то изменилось в их отношении, настроении. Настроение понятно, «враг разбит», но вот то, что разбит в одно лицо, а при этом дольше ездили, чем продолжалась дуэль.

– Вы будете оплачивать стояночное место за эту машину? У неё оплата стоянки заканчивается сегодня. Стоит место один лек двое суток.

Отдаю ему один лек и спрашиваю:

– Так мы вездеход оставили вчера и оплату не внесли!?

Боец, пожилой, уставший, широкий какой-то, мне грустно улыбнулся, – так пока у вас статус новичков ещё трое суток, сегодня только первые пошли.

Только простился с бойцом и пошёл к толпе из моей команды и новичков, которых мы привезли, как смотрю внушительная группа людей идёт к нам от ворот.

Наверняка эти заинтересованные лица связаны с дуэлью, точнее с теми кто мне в ней противостоял, судя по тому офицеру из администрации, которого вижу в толпе приближающихся людей.

Немного печально, что Мила смотрит на меня… по-другому смотрит, не так как раньше, и не подошла.

Оборачиваюсь, закрываю кабину этого «дот – на колёсах» и выхожу на свободный промежуток для проезда между машин. Толпа местных «по мою душу» приближается. «Вездеход рядом, надо было одеться по-походному», – вяло усмехнулся этой мысли.

– Что ты сделал с нашим заведующим складом? – холодно, громко, спросил крепкий мужчина, моложе меня лет на пять, видимо, оценил его автоматически.

– Пристрелил.

Тот неверяще посмотрел на меня.

– Ты кто такой?

– Новичок, но все, кто меня знает, зовут – Неименованный Док.

– Я помощник главы посёлок. Нужно отправлять людей за ресурсами. А Хомяк исчез!

Ты не мог его пристрелить, у него способность исчезать из действительности и с ним всегда охрана.

«Так. Легче, вроде бы. Ситуация даёт возможность», – посмотрел на злое лицо ответственного из администрации и удивлённое офицера.

– Сейчас всё увидите сами. А потом у меня для вас будет предложение!

Повернулся к группе своих, вдруг обнаруживаю – «а Алиса стоит рядом у меня за спиной – Однако!»

– Маргарита, подойди и покажи запись дуэли с группой Хомяка.

Стоящие вокруг представителей мэрии замолчали, услышав мои слова. Тишина стояла и когда Маргарита включила запись, держа смартфон перед представителями администрации. Только из смартфона в тишине разносились воспроизводимые пошлые крики и ругательства, когда группа Хомяка вывалилась из машины и шла ко мне, окружала меня. Потом недоумённые слова офицера, – но ведь там был клокстопер… и стрелок…

А на границе отстранённости шёл обмен информацией чужих умов, из которых я понял одно, сожаление о неразумности подопечного допустившего две ошибки. Каждой достаточно, чтобы быть ему мёртвым…

Это уже я так понял, там, в потоке коммуникации было всё мне не понятно, это по аромату смерти возникшего в обмене двух умов и имеющей отношение ко мне.

«Действительно… „не умный человек“ я», – мне стало горько и противно, рисковал Маргаритой, вот Алиса почему-то за меня стоит в любых обстоятельствах.

– Убедились?! – мой голос прозвучал жёстко, из-за мыслей, которые, конечно были неизвестны присутствующим.

Сбитые с толку бюрократы растерялись. А что любят чиновники? Чиновники любят ресентимент. Вот и предложу им то, чем они воспользуются, присвоят и будут считать своим решением и заслугой.

– Я представляю вам Марию. Мария, выйди сюда! – показываю на место перед замом главы.

Мария, ничего не понимая, но послушно выходит.

Я достаю ключи от навороченного автомобиля Хомяка. Я их специально взял, думал подарить машину девушкам для перемещения по посёлку. Ещё тогда отметил, что они были в связке с другими ключами. Другие ключи также взял, потому что не знал, какие замки и ящики могут быть в бронированном транспорте, на котором они приехали.

– Я предлагаю договор. Мария может быть завскладом. У неё есть на компьютере программа складская. Она знает эту работу. У неё есть ключи, что многое решает в вашей проблеме. И я с вас за всё это хочу всего лишь получить долг Хомяка передо мною в сто двадцать два спорана, как я называю то, что вы называете – лек. Учтите, я выдам вам по средней стоимости, доверяя на слово сказанное в присутствии этих людей, – всё, что надо этим людям для выезда, вот из этого транспорта. – Показываю на бронированный автомобиль, на котором я вернулся в посёлок.