Текст книги "Княгиня Ольга"

О том, что на данном этапе Святослава интересовал именно этот город, сказал сам князь: «Хочу жить в Переяславце, там середина моей земли, там собираются всякие блага: от греков золото, ткани, вина и плоды, от чехов и угров (венгров) – серебро и кони, из Руси – меха, мед и рабы».

Возможно, мечты Святослава и могли бы осуществиться, если бы не одно «но». Дело в том, что, разгромив хазар, Святослав увел оттуда свои дружины и тем самым открыл путь на Русь новым кочевникам – печенегам. Их появление на Руси не заставило себя долго ждать. Уже под 968 г. летописец записывает: «Пришли впервые печенеги на Русскую землю, а Святослав был тогда в Переяславце». За этим походом до 1036 г. последовали другие. Печенеги появлялись сами, но часто их приглашали и русские князья, используя в братоубийственной войне. На этот же раз, вероятнее всего, печенегов пойти на Русь уговорили византийцы, обеспокоенные успехами Святослава.

Русская летопись эти события описала довольно подробно. «И заперлась Ольга со своими внуками – Ярополком, Олегом и Владимиром в городе Киеве. И осадили печенеги, – продолжает летописец, – город силою великой; было их бесчисленное множество вокруг города, и нельзя было ни выйти из города, ни вести послать, и изнемогали люди от голода и жажды. И собрались люди той стороны Днепра в ладьях и стояли на том берегу, и нельзя им было ни пробраться в Киев, ни этим из города к ним. И стали тужить люди в городе и сказали: "Нет ли кого, кто бы смог перебраться на ту сторону и сказать им: если не подступите утром к городу, сдадимся печенегам". И сказал один отрок: "Я проберусь", ответили ему: "Иди". Он же вышел из города, держа уздечку, и побежал через стоянку печенегов, спрашивая их: "Не видел ли кто-нибудь коня?" Ибо знал он по-печенежски, и его принимали за своего. И когда приблизился он к реке, то, скинув одежду, бросился в Днепр и поплыл. Увидев это, печенеги кинулись за ним, стреляли в него, но не смогли ничего ему сделать. На том берегу заметили это, подъехали к нему в ладье, взяли его в ладью и привезли его к дружине. И сказал им отрок: "Если не пойдете завтра к городу, то люди сдадутся печенегам". Воевода же их, по имени Претич, сказал на это: "Пойдем завтра в ладьях и, захватив княгиню и княжичей, умчим на этот берег. Если же не сделаем этого, то погубит нас Святослав". И на следующее утро, близко к рассвету, сели в ладьи и громко затрубили, а люди в городе закричали. Печенегам же показалось, что пришел сам князь, и побежали от города врассыпную. И вышла Ольга с внуками и с людьми к ладьям. Печенежский же князь, увидев это, возвратился один и обратился к воеводе Претичу: "Кто это пришел?" А тот ответил ему: "Люди той стороны Днепра". Печенежский князь снова спросил: "А ты не князь ли уж?" Претич же ответил: "Я муж его, пришел с передовым отрядом, а за мною идет войско с самим князем; бесчисленное множество". Так сказал он, чтобы их припугнуть. Князь же печенежский сказал Претичу: "Будь мне другом". Тот ответил: "Так и сделаю". И подали они друг другу руки, и дал печенежский князь Претичу коня, саблю и стрелы. Тот же дал ему кольчугу, щит и меч. И отступили печенеги от города, и нельзя было вывести коня напоить; стояли печенеги на Лыбеди. И послали киевляне к Святославу со словами: "Ты, князь, ищешь чужой земли и о ней заботишься, а свою покинул, а нас чуть было не взяли печенеги, и мать твою и детей твоих. Если не придешь и не защитишь нас, то возьмут-таки нас. Неужели не жаль тебе своей отчины, старой матери, детей своих?"». Узнав об опасности, грозившей его столице, Святослав заключил мир с Болгарией, «быстро, сев на коней со своею дружиной, пришел в Киев; приветствовал мать свою и детей и сокрушался о том, что случилось с ними от печенегов. И собрал воинов, и прогнал печенегов в поле, и наступил мир».

Следует думать, что и с печенегами был заключен мир. Причем некоторые соглашения как с болгарами, так и с печенегами, видимо, носили секретный характер, так как были направлены против третьей стороны и должны были сохраняться в тайне, как, например, более ранние соглашения с Византией против Хазарии.

Святослав, поспешив в Киев, увел из Переяславца с собой на родину лишь конную дружину. Пехота – основная часть русского войска, передвигавшаяся на судах, осталась на Дунае. В этом контексте известный интерес представляют сведения В. Н. Татищева, писавшего, что после ухода Святослава из Переяславца город обступили болгары и попытались взять его, воспользовавшись отсутствием русского князя. В Переяславце заперся воевода Святослава Волк и «крепко во граде оборонялся». Затем из-за нехватки продовольствия, а также, узнав, что «некоторые граждане имеют согласие с болгары», он тайно вывел войско из города, сумел обмануть осаждавших и ушел вниз по Дунаю.

ПОСЛЕДНИЙ ПОХОД СВЯТОСЛАВА

Святославу не сиделось в Киеве. Его постоянно тянуло на Балканы, в Болгарию, ближе к границам Византии. Под 968 г. летописец записывает, что Святослав вновь собирается на Дунай. На это Ольга ему отвечала: «Видишь – я больна; куда хочешь уйти от меня? – И продолжала: – Когда похоронишь меня, отправляйся куда хочешь». Этот разговор матери с сыном состоялся за три дня до ее смерти. Летописец записал: «Через три дня Ольга умерла, и плакали по ней плачем великим сын ее, и внуки ее, и все люди, и понесли, и похоронили ее на открытом месте. Ольга же завещала не совершать по ней тризны, так как имела при себе священника – тот и похоронил блаженную Ольгу». К сожалению, летописец не сообщает нам, где была похоронена княгиня Ольга, но довольно много говорит о ее христианских благодеяниях. Летописец пишет: «Была она предводительницей христианской земле, как денница перед солнцем, как заря перед светом. Она ведь сияла, как луна в ночи; так и она светилась среди язычников, как жемчуг в грязи; были тогда люди загрязнены грехами, не омыты святым крещением. Эта же омылась в святой купели, и сбросила с себя греховные одежды первого человека Адама, и облеклась в нового Адама, то есть в Христа. Мы же взываем к ней: «Радуйся русское познание Бога, начало нашего с ним примирения». Она первая из русских вошла в Царство Небесное, ее и восхваляют сыны русские – свою начинательницу, ибо и по смерти молится она Богу за Русь. Ведь души праведных не умирают. Как сказал Соломон: «Веселится народ похваляемому праведнику»; память праведника бессмертна, так как признается он и Богом и людьми. Здесь же ее все люди прославляют, видя, что она лежит много лет, не тронутая тлением; ибо сказал пророк: «Прославляющих меня прославляю». О таких ведь Давид сказал: «В вечной памяти будет праведник, не убоится дурной молвы; готово сердце его уповать на Господа; утверждено сердце его и не дрогнет». Соломон же сказал: «Праведники живут вовеки; награда им от Господа и попечение о них у Всевышнего. Посему получат они царство красоты и венец доброты от руки Господа, ибо Он покроет их десницею и защитит их мышцею». Защитил ведь Он и эту блаженную Ольгу от врагов и супостата – дьявола».

Святослав после смерти матери недолго находился в Киеве. Под 970 г. летописец записывает: «Святослав посадил Ярополка в Киеве, а Олега – у древлян, а Владимира – в Новгороде», сам же князь опять пошел в Переяславец.

К этому времени, вероятно, его мирные отношения с болгарами, установившиеся после предыдущего похода, оказались нарушенными. Новое болгарское правительство во главе с царем Борисом сумело заключить союзный договор с греками и приступило к решительным действиям: русские гарнизоны были выбиты из дунайских крепостей, Переяславец осажден и затем захвачен. Болгария вновь оказалась в состоянии войны с Русью. При этом болгарское правительство рассчитывало на поддержку Византии. Но их надежды не оправдались. Лучшие греческие войска в это время находились в Сирии и стояли под Антиохией. Возможно, на это обстоятельство и рассчитывал Святослав. Его дружина в устье Днепра встретилась с возвращавшимися в Киев воинами воеводы Волка. Усиленный отряд Святослава направился к Переяславцу. Русская летопись сообщает: «Пришел Святослав в Переяславец, и затворились болгары в городе. И вышли болгары на битву против Святослава, и была сеча велика, и стали одолевать болгары. И сказал Святослав своим воинам: "Здесь нам и умереть; постоим же мужественно, братья и дружина!" И к вечеру одолел Святослав, и взял город приступом». Более подробно рассказывает об этом событии В. Н. Татищев. Историк пишет, что в это время среди горожан Переяславца не было единства. Часть выступала за союз с греками, другая – с Русью. По крайней мере, Святослав, взяв город, «казнил в нем изменников смертью». Таким образом, на западе Святослав, захватив болгарские земли, вновь оказался на границе с Византийской империей.

Святослав, взяв Переяславец, послал послов к грекам со словами: «Хочу идти на вас и взять столицу вашу, как этот город». На это греки ответили: «Невмоготу нам сопротивляться вам, так возьми с нас дань и на всю свою дружину и скажи, сколько вас, чтобы разочлись мы по числу дружинников твоих». Это означало, что весной 970 г. Византия соглашалась по-прежнему платить Руси ежегодную дань и, кроме того, обычную в таких случаях военную контрибуцию на дружину. Однако греки обманули Святослава. По свидетельству Льва Диакона, греки начали готовиться к войне. Один из лучших полководцев Византии, Иоанн Цимисхий, приступил к реорганизации армии, создал отряд так называемых бессмертных, затем приказал двум своим лучшим полководцам – магистру Варде Склиру и патрикию Петру – отправиться со своими полками в Европу, «в пограничную и близкую область Мисии». Одновременно греки, спрашивая у Святослава, сколько у него дружинников, хотели узнать, каковы его силы. Греки не могли равнодушно отнестись к тому, что на Дунае один противник (болгары), сменился другим (руссами). Святослав разгадал уловку греков, ответив им: «Нас двадцать тысяч, и прибавил десять тысяч, – продолжает летописец, – ибо было русских всего десять тысяч». Но греки же выставили против Святослава сто тысяч воинов, и войска лично возглавил византийский император Иоанн Цимисхий.

Святослав, возможно, не зная о численном превосходстве греков, а, возможно, уверенный в успехе своей наступательной тактики, повел свои дружины на греков. Летописец повествует: «Когда же русские увидели их – сильно испугались такого великого множества воинов, но сказал Святослав: "Нам некуда уже деться, хотим мы или не хотим – должны сражаться. Так не посрамим земли Русской, но ляжем здесь костьми, ибо мертвые не имут позора. Если же побежим – позор нам будет. Так не побежим же, но станем крепко, а я пойду впереди вас: если моя голова ляжет, то о своих сами позаботьтесь". И ответили воины: "Где твоя голова ляжет, там и свои головы сложим". И исполчились русские, и была жестокая сеча, и одолел Святослав, а греки бежали. И пошел Святослав к столице, воюя и разбивая города, что стоят и доныне пусты».

Движение дружины Святослава к границам Византии вызвало беспокойство при дворе греческого императора. «Царь, – повествует русская летопись, – созвал бояр своих в палату и сказал им: "Что нам делать: не можем ведь ему сопротивляться?" И сказали ему бояре: "Пошли к нему дары; испытаем его: любит ли он золото или паволоки?" И послал к нему золото и паволоки с мудрым мужем, наказавши ему: "Следи за его видом, и лицом, и мыслями"». Он же взял дары и пришел к Святославу. И поведали Святославу, что пришли греки с поклоном. И сказал он: "Введите их сюда". Те вошли и поклонились ему, и положили перед ним золото и паволоки. Святослав, даже не посмотрев на них, сказал своим отрокам, смотря в сторону: "Возьмите и раздайте нуждающимся". Послам он же ответил: "Я имею много золота, серебра и парчи, и воюю не из-за них, но за неправду греков. Если хотите мир иметь, я с охотой соглашусь, только заплатите по договору, чего несколько лет не платили". Греки же вернулись к царю, и созвал царь бояр. Посланные же сказали: "Пришли-де мы к нему и поднесли дары, а он и не взглянул на них – приказал спрятать". И сказал один: "Испытай его еще раз: пошли ему оружие". Они же послушали его, и послали ему меч и другое оружие, и принесли ему. Он же взял и стал царя хвалить, выражая ему любовь и благодарность». Поведение Святослава произвело сильное впечатление не только на послов, но и на византийскую знать. Император вновь созвал своих бояр на совещание. Здесь бояре заявили царю: «Лют будет муж этот, ибо богатством пренебрегает, а оружие берет. Плати ему дань». Император вновь направляет к Святославу посольство, которое передало князю слова императора: «Не ходи к столице, возьми дань, сколько хочешь», ибо, – продолжает летописец, – только немногим не дошел он до Царьграда. И дали ему дань; он же брал и на убитых, говоря: "Возьмет-де за убитого род его". Взял же и даров много и возвратился в Переяславец со славою великою».

Святослав, придя в город, отмечает летописец, увидел, что «мало у него дружины, сказал себе: "Как бы не убили какой-нибудь хитростью и дружину мою и меня, так как многие были убиты в боях". И сказал: "Пойду на Русь, приведу еще дружины"». Но, прежде чем уйти на Русь, необходимо было заключить мир с греками. «И отправил [Святослав] послов к царю в Доростол, где в это время находился царь, говоря так: "Хочу иметь с тобою прочный мир и любовь". Царь же, услышав это, обрадовался и послал к нему даров больше прежнего. Святослав же принял дары и стал думать с дружиною своею, говоря так: "Если не заключим мир с царем и узнает царь, что нас мало, то придут и осадят нас в городе. А русская земля далеко, печенеги с нами в войне, и кто нам поможет? Заключим же с царем мир: ведь они уже обязались платить нам дань, того с нас и хватит. Если же перестанут нам платить дань, то снова из Руси, собрав множество воинов, пойдем на Царьград". И была люба речь эта дружине, и послали лучших мужей к царю, и пришли в Доростол и сказали о том царю. Царь же на следующее утро призвал их к себе и сказал: "Пусть говорят послы русские". Они же начали: "Так говорит князь наш: хочу иметь полную любовь с греческим царем на все будущие времена"». Царь же обрадовался и повелел писцу записывать речи Святослава на хартию. И стал посол говорить все речи, и стал писец писать». И здесь возникает новая загадка. Из текста летописи видно, что инициатором заключения договора стал Святослав. Но что побудило его к этому? Недостаточное количество дружины? Но выше мы видели, что Святослав и с малой дружиной одержал блестящую победу. Значит, о чем-то умолчал русский летописец?

Византийские источники сообщают, что в пасхальные дни 971 г. совершенно неожиданно для руссов Иоанн Цимисхий перешел через Балканы по неохраняемым горным проходам и обрушился на Преславу, где находились болгарский царь Борис, Калокир и русский отряд во главе со Сфенкелом. Беспечность руссов была очевидна. Сам Святослав находился в это время в Доростоле. Итак, после того как Святослав взял дань с греков, обстановка изменилась. Цимисхий ушел из Доростола, и его занял Святослав. Но поражение союзников в Преславе заставило Святослава заключить мир с греками.

Русская летопись сообщает, что мирный договор с греками Святослав заключил в июле 971 г. В договоре говорилось: «Я, Святослав, князь русский, как клялся, так и подтверждаю договором этим клятву мою; хочу вместе со всеми подданными мне русскими, с боярами и прочими иметь мир и полную любовь с каждым великим царем греческим, с Василием и с Константином, и с боговдохновенными царями, и со всеми людьми вашими до конца мира. И никогда не буду замышлять на страну вашу, и не буду собирать на нее воинов, и не наведу иного народа на страну вашу, ни на ту, что находится под властью греческой, ни на Корсунскую страну и все города тамошние, ни на страну Болгарскую. И если кто иной замыслит против страны вашей, то я ему буду противником и буду воевать с ним. Как уже клялся я греческим царям, а со мною бояре и все русские, да соблюдем мы прежний договор. Если же не соблюдем мы чего-либо из сказанного раньше, пусть я и те, кто со мною и подо мною, будем прокляты от бога, в которого веруем, в Перуна и в Волоса, бога скота, и да будем желты, как золото, и своим оружием посечены будем. Не сомневайтесь в правде того, что мы обещали вам ныне и написали в хартии этой и скрепили своими печатями».

Многие исследователи предполагают, что после подписания мирного договора состоялась встреча Святослава и императора Цимисхия. Лев Диакон пишет, что «Святослав приплыл на место свидания в лодке по Дунаю, причем действовал веслом наравне с другими гребцами. Белая одежда его только чистотою отличалась от одежды прочих русских».

Встречу Святослава с Цимисхием запечатлел на миниатюрах своей хроники византийский историк Скилица. Святослав сидит на троне и принимает послов. Трон Святослава украшен деревянным резным орнаментом. Автор изобразил Святослава как владетеля тех территорий, которые находились в руках руссов на Балканах, а также подтвердил достоверность сведений о форме посольских переговоров. Этот изобразительный аргумент еще раз убеждает в том, что дипломатические переговоры между Русью и Византией велись не только через послов, но и непосредственно самими главами государств.

Несмотря на личные встречи, император добился удаления Святослава из Болгарии, в результате чего были разрушены дунайские планы последнего. Но коварный император не только добился мира на Балканах, но решил нанести Святославуудар и со стороны Степи. В этой связи ряд исследователей высказывали мысль, что тогда византийский император пошел на сознательный обман Святослава и постарался лишь выиграть время, заключив договор. Подтверждение этой точки зрения исследователи находят в концепции, сформулированной византийским полководцем XI столетия Кекавменом в своем «Стратегиконе». Он писал: «Если враг ускользает от тебя день от дня, обещая либо мир заключить, либо дань уплатить, знай, что он ждет откуда-то помощи или хочет одурачить тебя. Если неприятель пошлет тебе дары и приношения, коли хочешь, возьми их, но знай, что он делает это не из любви к тебе, а желая за это купить твою кровь».

«Мудрость» Кекавмена имела прочную основу в виде традиционной военной и дипломатической тактики восточноевропейских правителей и, в первую очередь, самой Византийской империи, для которой военное и дипломатическое коварство стало своего рода нормой. Многочисленные перемирия и миры, заключенные греками с окружающими государствами, уплата им дани, огромных контрибуций нередко являлись лишь средством выиграть время, усыпить бдительность противника, обмануть его, а потом нанести ему неожиданный удар. Так произошло и со Святославом. Летописец записал: «Заключив мир с греками, Святослав в ладьях отправился к порогам (на Днепре). И сказал ему воевода отца его Свенельд: "Обойди, князь, пороги на конях, ибо стоят у порогов печенеги". И не послушал его и пошел в ладьях. А переяславцы (по совету Цимисхия) послали к печенегам сказать: "Вот идет мимо вас на Русь Святослав с небольшой дружиной, забрав у греков много богатства и пленных без числа". Услышав об этом, печенеги заступили пороги. И пришел Святослав к порогам, и нельзя было их пройти. И остановился зимовать в Белобережье, и не стало у них еды, и был у них великий голод, так что по полугривне платили за конскую голову, и тут перезимовал Святослав». С наступление весны отправился Святослав к порогам. «И напал на него Куря, князь печенежский, и убили Святослава, и взяли голову его, и сделали чашу из черепа, оковав его [на чаше Куря сделал надпись: «Ищущий чужое, свое теряет»]. В Киеве начал княжить старший сын Святослава Ярополк. Его младшие братья: Олег – в древлянской земле, а Владимир в Новгороде».

В церковно-богословской литературе стало традицией объяснять благосклонное отношение к христианству сыновей Святослава – Ярополка, Олега и Владимира – исключительно влиянием их бабки Ольги. Ее «великой заслугой» объявляются, прежде всего, твердая собственная вера и ее влияние на «людье вси». «Занимаясь воспитанием своих внуков, она первая посеяла семена истиной веры Христовой в сердце будущего крестителя всей Русской земли святого Владимира… Наставления ее и святая жизнь – одна из главных причин, побудивших князя обратиться ко Христу».