Электронная библиотека » В. Духопельников » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Княгиня Ольга"


  • Текст добавлен: 1 января 2014, 00:53


Автор книги: В. Духопельников


Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Шрифт:
- 100% +

После этого Ольга послала в Древлянскую землю послов и велела сказать древлянам: «Если вправду просите меня к себе, то пришлите самых лучших людей, чтобы с великой честью пойти за вашего князя, иначе не пустят меня киевские люди». А что сталось с первыми посланными, про то говорить не велела. Услышав об этом, древляне выбрали лучших людей, которые держали их землю, и послали их в Киев. Когда же новые послы пришли в Киев, Ольга велела вытопить для послов баню, говоря: «Вымывшись, придите ко мне». Когда древляне вошли в баню мыться, то их по приказу Ольги заперли, а баню подожгли. Все послы сгорели заживо.

Хитроумная княгиня опять послала в Древлянскую землю и приказала сказать: «Я уж иду к вам; наварите много меду у того города, где убили мужа моего. Я поплачу над могилой моего мужа и справлю по нем тризну». Древляне и тут не поняли замысла Ольги, наварили меду и стали ее ждать. Ольга пришла налегке, с малой дружиной, поплакала над Игоревой могилой. Затем она велела своей дружине насыпать над могилой мужа высокий курган и творить по муже тризну. После того сели древляне пить, и Ольга приказала отрокам своим прислуживать им. Во время тризны древляне спросили у Ольги: «А где наши послы, которых мы к тебе послали?» Ольга отвечала: «Идут позади, с дружиной моего мужа». Древляне поверили ее словам и продолжали пить. И когда они охмелели, Ольга отошла прочь и велела своей дружине избивать опьяневших древлян. Так избито было до 5000 древлян. Ольга, закончив расправу, воротилась в Киев.

Ольга трижды расправилась с древлянами, но, как говорит молва, это ее не удовлетворило. На другой год (946 г.) княгиня Ольга, собрав большую рать, взяв с собой сына Святослава, пошла войной на Древлянскую землю. Древляне решили защищаться и выставили свои полки против киевлян. В одной из битв, когда войска сошлись для схватки, юный Святослав бросил копьем в древлян. Копье пролетело между ушей коня и ударило коня в ногу, ибо, отмечает летописец, был Святослав еще ребенок. И хотя копье не коснулось врага, поступок Святослава окрылил воевод. Свенельд и Асмуд сказали: «Князь уже начал; последуем, дружина, за князем». Древляне были разбиты. Кто остался в живых, побежали и затворились по своим городам. Ольгина рать обступила Искоростень, где был убит Игорь, но взять его не могла. Древляне поняли, что им милости и пощады ждать нечего, а потому «сидели твердо и бились крепко». Так прошло целое лето. Ольга пошла на хитрость: послала послов в Искоростень и велела сказать: «Чего вы сидите? Все ваши города отдались мне, обещали давать дань и теперь мирно пашут землю. Неужели вы хотите лучше голодной смертью сгинуть, чем дань платить?» Древляне отвечали: «Рады бы давать тебе дань, да ты станешь мстить за мужа». На это Ольга велела им сказать: «Я уж три раза мстила за мужа, больше не хочу; помирюсь с вами, возьму дань и пойду домой». Древляне отвечали, что готовы давать медом и мехами; но Ольга сказала, что от нужды и осады нет у них ни меду, ни мехов, что довольно будет, если они пришлют с каждого двора по три голубя и по три воробья. Древляне обрадовались и послали к Ольге то, что она просила. Ольга, получая голубей и воробьев, сказала древлянам: «Вот вы и покорились уже мне и моему дитяти, идите в город, а я завтра отступлю от него и пойду в свой город». Древляне возвратились в город и с радостью сообщили горожанам, что Ольга уходит. Но радость горожан оказалась преждевременной. Ольга раздала своим ратным людям воробьев и голубей, велела привязать к ним тряпки с серой, в сумерки зажечь тряпки и пустить птиц на волю. Полетели голуби по голубятням, воробьи по стрехам, и все дворы искоростенские загорелись разом, так что потушить было нельзя. Настало в городе великое смятение; чтобы не сгореть самим, горожане пустились бежать в разные стороны, а Ольгины ратники их перехватывали. Старшин княгиня взяла себе, некоторых убили, многих иных раздала своей дружине, на остальных наложила тяжкую дань; две части дани шли в Киев, а третья – в Вышгород Ольге, потому что, – отмечает летописец, – «был Вышгород городом Ольги». После того Ольга с сыном и дружиной прошла по Древлянской земле, устанавливая дани и налоги; «и, – как отмечает летопись, – сохранились места ее стоянок и охот до сих пор».

Итак, расправившись с древлянами, Ольга воротилась в Киев. Подавление выступления древлян оказалось жестоким, наверное неслыханным до того разгромом подвластной земли. Возможно, это было одной из целей княгини: показать не только подвластным народам, но и собственной знати, в чьи руки попала верховная власть. По крайней мере, до конца жизни Ольги летописи не упоминают, о каких-то крупных выступлениях на Руси.

Дальнейшие события подтвердили, что княгиня Ольга оказалась смелой и энергичной правительницей. Причем у нее, как у женщины, оказалось больше охоты к ведению хозяйства, нежели к делам ратным. Ольга, как добрая хозяйка, с 947 г. принялась за переустройство внутренней жизни страны. Прожив год в Киеве после древлянского погрома, Ольга собралась и, начиная с полуночных стран, т. е. Новгородской земли, объехала все подвластные ей русские земли. Повсюду Ольга судила население и устанавливала «уставы» (как что-либо делать) и определяла «уроки» (обязанности, которые должны выполнять жители к определенному сроку, будет ли то уплата известной суммы денег, доставка известного количества каких-либо вещей или какая-нибудь работа). По Днепру и по Десне устроили по ее распоряжению перевесища (сети для ловли птиц). Знаки Ольгиного пути сохранялись долгое время после ее смерти: «через 100 лет и больше указывали на ее становища, ловища, перевозы и места (погосты), куда в определенное время года должна была свозиться дань для киевского князя». Таким образом Ольга ликвидировала архаическую систему полюдья (сбор князем дани, количество которой определялось жадностью князя) и заменила ее строгой системой сбора определенного количества дани. Теперь дань привозили на погосты, где ее принимали княжеские чиновники (тиуны).

На многие годы сохранилась в людской памяти добрая слава о праведных судах и порядках княгини Ольги, а в Пскове, откуда Ольга (возможно!) была родом, показывали даже сани, на которых она ездила. Историк Н. М. Карамзин, принимая во внимание сообщение летописи о том, что Ольга была рождена в Псковской земле, писал: «Вероятно, что сия княгиня, рожденная во Пскове, какими-нибудь особенными выгодами, данными его гражданам, способствовала тому цветущему состоянию и даже силе, которою он после, вместе с Новым городом, славился в России, затмив соседний, древнейший Изборск и сделавшись столицей области знаменитой». Давая общую оценку поездки Ольги по стране, историк отмечает: «Ольга, кажется, утешила народ благодеяниями мудрого правления; по крайней мере все ее памятники – ночлеги и места, где она, следуя обыкновению тогдашних героев, забавлялась ловлею зверей – долгое время были для сего народа предметом какого-то особого уважения и любопытства». Отметим, что эти строки Н. М. Карамзина написаны столетием позже «Истории» В. Н. Татищева, который под 948 годом сделал следующую запись: «Ольга послала в отечество свое, область Изборскую, с вельможами много золота и серебра, и повелела на показанном ею месте построить град на берегу Великой реки и назвали его Плесков (Псков), населить людьми, отовсюду призывая».

Итак, по распоряжению княгини Ольги земельные отношения приводятся в соответствие с теми тенденциями укрепления княжеской и боярской власти, которые соответствовали процессам распада прежней общины, рода. Повинности определены, нет прежнего произвола, и крестьянам-смердам не нужно разбегаться по лесам, укрывая свое добро, а может быть, «избегая еще горшего – веревки, на которой поведут в тот же Царьград на продажу». В то же время ни боярские верхи, ни сельские низы общества не подозревали, что во всех их действиях пробивала себе дорогу объективная историческая закономерность, потребности того нарождающегося общественного устройства, которое со временем назовут феодализмом.

Утвердив внутренний порядок в государстве, Ольга возвратилась к сыну Святославу в Киев и спокойно жила там несколько лет, наслаждаясь любовью своего сына и признательностью народа. В эти годы Ольга прекратила внешние походы, приводившие к людским потерям, а самый буйный элемент, заинтересованный в таких походах (прежде всего наемных варягов), отправляла в качестве вспомогательных отрядов в Византию, где они сражались с арабами и другими врагами империи.

Далее летописец заканчивает повествования о государственных делах Ольги и переходит к освещению дел церковных.

«И БЫЛО НАРЕЧЕНО ЕЙ В КРЕЩЕНИИ ИМЯ ЕЛЕНА»

Время правления Ольги на Руси можно охарактеризовать как один из самых спокойных периодов в ее истории. Она, в отличие от своих предшественников и преемников, не водила дружины в соседние страны и дальние походы. Не было и набегов на Русь. Все возникавшие проблемы Ольга стремилась решить дипломатическим путем. Именно в годы ее княжения появилась практика разрешения спорных вопросов дипломатическим путем, что давало свои положительные результаты.

После укрепления своего положения в Киеве и успокоения подвластного населения Ольга должна была приступить к решению внешнеполитических задач. В этот период со Степью Русь находилась в мире. И Ольга решила обратить свои взоры на Византию, которая в то время являлась мощным, цветущим и высокоразвитым государством. Кроме того, с Византией продолжал, хотя и не в полной мере, действовать (несмотря на смерть Игоря) заключенный им договор. События, предшествовавшие заключению этого договора, развивались следующим образом.

После убийства Аскольда (882 г.) Олегом греки не считали нужным придерживаться соглашений, заключенных с ними в свое время, а Олег, хотя и одержал победу над греками и «прибил щит к вратам Царьграда», не имел ни времени, ни сил заставить Царьград выполнять взятые на себя обязательства. После смерти Олега Игорь вынужден был направить свое внимание на преодоление сопротивления древлян, уличей и других «племен», которые опять вышли из-под киевского протектората. Только в 941 г. он смог наконец заняться византийскими делами.

Первый поход на Византию, как писал В. Н. Татищев, Игорь готовил в 921 г. Но по каким-то причинам этот поход не состоялся. Прошло двадцать лет. И на этот раз десять тысяч кораблей Игоря двинулись на византийские владения. Татищев называет причины похода: «Греки не хотели обещанного Олегу платить». А вот другие исследователи утверждают, что Игорь повел свои войска не на Византию, а на ее владения в Малой Азии. Болгары, в тот период бывшие союзниками Византии, сообщили императору о том, что русские ладьи вошли в Черное море. Но еще до того, как император снарядил свой флот для отпора противнику, Игорь успел пристать к берегу и опустошил окрестности столицы ромеев (так называли византийцев). Летописец сообщает: «Всю страну Никомидийскую (современный Измир) попленили, и Суд весь пожгли». Русские вели себя в этой стране как варвары-завоеватели. «А кого захватили, – продолжает летописец, – одних распинали, а в других же, расстанавливая их как мишени, стреляли, хватали, связывали назад руки и вбивали железные гвозди в макушки голов. Много же и святых церквей придали огню, монастыри и села пожгли и с обеих сторон Суда захватили немало богатств. Между тем войска греков, возглавляемые патрикием (военным начальником) Вардою и доместиком (высшая военная должность) Иоанном, настигли руссов и разбили их. Остатки русского войска бросились к лодкам и направились к берегам Фракии. Но в море их встретил византийский флот. Греки стали «трубами пускать огонь на ладьи русских, – повествует далее летописец, – и было видно страшное чудо. Русские же, увидев пламень, бросались в воду морскую, стремясь спастись, – и так оставшиеся возвратились домой». Здесь они рассказывали, что греки «будто молнию небесную имеют и, пуская ее, пожгли нас; оттого и не одолели их». Однако неудача не сломила Игоря. Он начал собирать новое войско, послал за море – нанять варягов, чтобы опять идти на империю. В 944 г., повествует летописец, князь «собрал воинов многих: варягов, Русь, и полян, и славян, и кривичей, и тиверцев – и нанял печенегов, и заложников у них взял, и пошел на греков в ладьях и на конях, стремясь отомстить за себя». В этот раз жители Корсуни (древний Херсонес, на месте современного Севастополя) послали к императору известие о том, что «идет Русь с бесчисленным множеством кораблей, покрыли все море корабли». Болгары тоже послали весть: «Идет Русь; наняли печенегов». Тогда, по преданию, император послал к Игорю лучших бояр своих с просьбой: «Не ходи, но возьми дань, которую брал Олег, придам и еще к ней». Император послал и к печенегам дорогие ткани и много золота. Игорь, дойдя до Дуная, созвал дружину и начал с нею думать о предложениях императора. Дружина, посовещавшись, решила: «Если так говорит царь, то чего же нам еще больше? Не бившись, возьмем золото, серебро и паволоки! Как знать, кто одолеет, мы или они? Ведь с морем нельзя заранее уговориться, не по земле ходим, а по глубине морской одна смерть всем». Игорь послушался дружинников, приказал печенегам воевать Болгарскую землю и, взяв у греков золото и паволоки на себя и на все войско, отправился домой.

На следующий год из Киева в Константинополь отправилось посольство – для заключения мирного договора между государствами. Мирный договор был заключен до тех пор, «пока солнце сияет и весь мир стоит». Договор, с одной стороны, расширял права русских, но с другой – накладывал на них определенные обязательства. Великий русский князь и его бояре получили право посылать в Византию сколько захотят кораблей с послами и купцами. Теперь им не было необходимости предъявлять золотые и серебряные печати, а достаточно было показать грамоту от своего князя. В грамоте князь должен был указать, сколько послал кораблей.

Этого для греков было достаточно, чтобы знать, что Русь пришла с миром. Но если корабли из Руси придут без грамоты, то греки получали право их задерживать до тех пор, пока не получат подтверждение от князя. После повторения условий договора Олега с греками о месте проживания и содержании русских послов и гостей прибавлена следующая статья: к русским будет приставлен человек от греческого правительства, который должен разбирать спорные дела между русскими и греками.

Определенные обязательства возлагались и на великого князя. Князю запрещалось ходить военными походами на Корсунскую землю (Крым) и ее города, поскольку «эта страна не покоряется Руси». В случае необходимости стороны обязывались оказывать друг другу военную помощь. Русские не должны обижать корсунцев, ловивших рыбу в устье днепровском, также русские не имели права зимовать в устье Днепра, в Белобережье и у Св. Еферия, «но когда придет осень, должны возвращаться домой в Русь». Греки требовали от князя, чтобы он не пускал черных (дунайских) болгар «воевать страну Корсунскую». В договоре также имелся пункт, в котором говорилось: «Если грек обидит русского, то русские не должны самоуправством казнить преступника; наказывает его греческое правительство». И хотя в целом этот договор был менее удачным для Руси, нежели договор Олега, он сохранял торговые отношения, что позволяло Руси развивать хозяйство и экономику.

Однако со времени заключения этого договора прошло более десяти лет. Сменились правители на византийском троне, новые люди встали и во главе Древнерусского государства. Опыт прошлых лет и взаимоотношений империи с «варварскими» государствами подсказывал необходимость либо подтверждения, либо пересмотра соглашения, заключенного князем Игорем с Византией в 944 г.

Итак, обстановка настоятельно требовала «уточнить» отношения с Византией. Русская летопись не объясняет нам причин поездки княгини в Византию. Нестор просто записал: «Отправилась Ольга (955 г.) в Греческую землю и пришла к Царьграду». Историк В. Н. Татищев поездку Ольги в Византию объясняет ее желанием креститься. Он пишет: «Ольга, будучи и в язычестве, многими добродетелями сияла и, видя христиан многих, в Киеве добродетельно живших и всякому воздержанию и благонравию поучающих, вельми их похваляла и, часто с ними рассуждая через долгое время, закон христианский по благодати Святого Духа так в сердце своем вкоренила, что хотела в Киеве креститься, но учинить было ей того без крайнего страха от народа никак невозможно. Того ради советовали ей ехать в Царьград, якобы для других нужд, и там креститься, что она за полезно приняв, ожидала удобного случая и времени». Остановимся на этой, наиболее распространенной версии.

То, что на Руси ко времени княжения Ольги проживали христиане, ни у кого не вызывает сомнения. О крещении какой-то части руссов в 60-е гг. IX столетия свидетельствует ряд византийских источников, в том числе и «Окружное послание» Константинопольского патриарха Фотия. Византийский император Константин VII Багрянородный в биографии своего деда, им написанной, сообщает об обращении в христианство части жителей Руси в правление императора Василия I Македонянина (867–886) и в период второго патриаршества Игнатия. Эти свидетельства подтверждаются как некоторыми греческими хронистами, так и отдельными русскими летописцами. Если собрать воедино все имеющиеся известия, то мы получим завершенный рассказ об этом событии. «В царствование греческого императора Михаила III, в то время, когда император отправился с войском против агарян, у стен Константинополя явились на двухстах ладиях новые враги империи, скифский народ руссы. С необычайною жестокостью опустошили они всю окрестную страну, ограбили соседственные острова и обители, убивали всех до одного пленника и привели в трепет жителей столицы. Получивши столь горестную весть от Цареградского епарха, император бросил войско и поспешил к осажденным. С трудом пробился он сквозь неприятельские суда в свою столицу и здесь первым долгом счел для себя прибегнуть с молитвою к Богу. Целую ночь молился Михаил вместе с патриархом Фотием и бесчисленным множеством народа в знаменитой Влахернской церкви, где хранилась тогда чудотворная риза Богоматери. Наутро при пении священных гимнов изнесена была эта чудодейственная риза на берег моря, и едва только она коснулась поверхности воды, вдруг море, дотоле тихое и спокойное, покрылось величайшею борею; суда безбожных руссов были рассеяны ветром, опрокинуты или разбиты о берег; весьма малое число избежало гибели». Следующий автор как будто продолжает: «Испытавши, таким образом, гнев Божий, по молитвам управлявшего в то время церковью Фотия, руссы возвратились в отечество и спустя немного прислали послов в Константинополь просить себе крещения. Их желание было исполнено – к ним послан был епископ». Завершает это, если так можно выразиться, повествование третий автор: «Когда этот епископ прибыл в столицу руссов, царь руссов поспешил собрать вече. Тут присутствовало великое множество простого народа, а председательствовал сам царь со своими вельможами и сенаторами, которые по долгой привычке к язычеству более других были к нему привержены. Начали рассуждать о вере своей и христианской; пригласили архипастыря и спросили его, чему он намерен учить их. Епископ разверз Евангелие и стал благовествовать перед ними о Спасителе и Его чудесах, упоминая вместе о многоразличных знамениях, совершенных Богом, в Ветхом Завете. Руссы, слушая благовестника, сказали ему: «Если и мы не увидим чего-либо подобного, особенно подобного тому, что, по словам твоим, случилось с тремя отроками в пещи, мы не хотим верить». На это служитель Божий ответил им: «Хотя и не должно искушать Господа, однако, если вы искренно решились обратиться к Нему, просите, чего желаете, и Он все исполнит по вашей вере, как мы ни ничтожны перед Его величием». Они просили, чтобы повергнута была в огонь, нарочито разведенный, самая книга Евангелия, давая обет непременно обратиться к христианскому Богу, если она останется в огне невредимою. Тогда епископ, возведши очи и руки свои горе, воззвал велигласно: «Господи, Иисусе Христе, Боже наш! Прослави и ныне святое имя Твое пред очию сего народа», – и вверг священную книгу Завета в пылающий костер. Прошло несколько часов, огонь потребил весь материал, и на пепелище оказалось Евангелие, совершенно целое и неповрежденное; сохранились даже ленты, которыми оно было застегнуто. Видя это, варвары, пораженные величием чуда, немедленно начали креститься». Конечно, эти известия скорее напоминают сказку. Но тем не менее, русская летопись сообщает, что на могиле Аскольда была построена христианская церковь.

Но все-таки в то время христианство на Руси так и не получило широкого распространения. Возможно, Аскольду не хватило времени. Как мы говорили выше, в 882 г. в Киеве появился со своей дружиной язычник Олег. Христиане не смогли выстоять против вооруженных язычников и были полностью уничтожены. По крайней мере, при заключении договора Руси с греками руссы-христиане совсем не упоминаются.

Однако со вступлением Игоря на великое княжение отношение к христианам стало меняться. И этому во многом способствовал договор Олега с греками. Из Руси в Византию ходили караваны торговых судов. Русские жили в Константинополе по несколько месяцев у монастыря Св. Мамы. Другие руссы нанимались на службу к греческому императору и оставались в Греции почти всю свою жизнь. Греки, без сомнения, не упускали при этом случая познакомить наших предков со своей верой. Константин Багрянородный, описывая в своем произведении «О церемониях византийского двора» прием тарсийских послов в 946 г., упомянул руссов-христиан, входивших в состав императорской охраны, т. е. наемников, находившихся на службе в Константинополе. Многие из них, возвращаясь крещеными на родину сами, вероятно вели с соплеменниками беседы о христианской вере. Как бы там ни было, но если судить по договору князя Игоря с греками, заключенному в 40-х гг. X в., на Руси явственно выделяются две сильные группировки: языческая, возглавляемая великим князем, и христианская, в состав которой входят представители высшей феодальной знати и купечества. Автор «Повести временных лет», например, прямо заявляет под 945 г.: «Призвал Игорь послов и пришел на холм, где стоял Перун; и сложили оружие свое, и щиты, и золото, и присягали Игорь и люди его – сколько было язычников между русскими. А христиан русских приводили к присяге в церкви Св. Ильи, что стоит над Ручьем в конце Пасынчей беседы, и хазар, – это была соборная церковь, так как много было христиан-варягов». Но не стоит думать, что христианами на Руси в это время были исключительно иностранцы. Есть упоминание и о существовании русской христианской церковной организации в булле Папы Римского Иоанна XIII, относящееся к 967 г.

Христиане в договоре князя Игоря выглядят полноправными членами общества. Они принимают активное участие в решении важнейших вопросов, касающихся внешней политики Киевской Руси. Этот факт наглядно свидетельствует в пользу того, что в 40-е годы X столетия христиане не только жили на Руси, но и играли значительную роль в жизни страны. И, как явствует из приведенного выше летописного рассказа, в это время в Киеве существовала соборная (т. е. главная) церковь Св. Ильи. Вполне возможно, в 40-е гг. X столетия в Киеве были и другие христианские храмы, подчинявшиеся соборной Ильинской церкви. Вероятно, в это время в Киеве находился и епископ.

Еще одним подтверждением наличия христиан на Руси в то время могут служить и многочисленные захоронения по способу ингумации. Основную массу таких захоронений составляют ямные погребения с ориентацией на «запад – восток», чрезвычайно характерные для христиан. Все это позволяет нам предположить, что Ольга общалась с христианскими миссионерами, вела с ними беседы и склонялась к тому, чтобы принять эту религию. Правда, христиан в окружении великого князя практически не было. Окружение Игоря составляли как раз язычники, что и являлось главным препятствием для крещения великого князя и княгини.

Итак, княгиня Ольга решилась на ответственный шаг – приняла христианство. Где же это произошло? Относительно времени и места крещения Ольги, а также ее поездки в Царьград в науке существуют разные точки зрения.

Сторонники одной из них утверждают, что Ольга приняла святое крещение в Киеве в середине 40-х – начале 50-х годов X века. Основанием для такого предположения служат сообщения Яхьи Антиохийского, арабского историка, врача и византийского хрониста, современника тех далеких событий, жившего далеко от Константинополя. В своей хронике он говорит о том, что Ольга в свое время обращалась к императору с просьбой прислать священников на Русь. В ответ на ее просьбу из Царьграда якобы был послан епископ, который в Киеве крестил саму княгиню и еще каких-то людей. Хронист дает справку: «Нашел я эти сведения в книгах руссов».

Сторонники другой точки зрения убеждены, что Ольга приняла крещение в Византии. Но и тут есть расхождения в датах поездки, а некоторые исследователи даже говорят и о двух возможных поездках княгини в Константинополь. По их мнению, первая поездка Ольги в Константинополь состоялась в 946 г. Но, как мы помним, в это время, согласно «Повести временных лет», Ольга совершает поход на древлян, стоит все лето под Искоростенем, осаждая город.

Большинство же исследователей принимают на веру те рассказы летописей, где говорится о поездке Ольги в Константинополь в середине 50-х годов. Однако и здесь не все так гладко: некоторые летописи называют 954–955 годы, другие – 957 год. В связи с этим одни исследователи говорят о том, что Ольга крестилась в Киеве, в канун своей второй поездки в Константинополь. В подтверждение своей версии они приводят рассказ из сочинения Константина Багрянородного «О церемониях византийского двора». В этом сочинении император подробно описал прием посольства Ольги, но даже не упомянул о ее крещении в Царьграде. Однако большинство исследователей придерживается той точки зрения, что крещение состоялось в Константинополе, как об этом и сообщает летопись. Авторы всех этих гипотез проводят различные расчеты, стараясь обосновать свои выводы. Но оставим в стороне дискуссионные вопросы. Возьмем за основу свидетельства летописца Нестора, которые совпадают с изложением событий историком В. Н. Татищевым.

В. Н. Татищев пишет об этом событии под 948 г., но это дата сомнительная. Итак, Ольга задумала креститься, но как умный политик она понимала, что языческое население страны может этого не понять, поэтому и сделала это в Константинополе.

Историк Н. М. Карамзин выдвигает свою версию. «Ольга достигла уже тех лет, когда смертный, удовлетворив главным побуждениям земной деятельности, видит близкий конец ее перед собою и чувствует суетность земного величия. Тогда истинная вера более, нежели когда-нибудь, служит ему опорою или утешением в печальных размышлениях о тленности человека. Ольга была язычницей, но имя Бога Вседержителя уже славилось в Киеве. Она могла видеть торжественность обрядов христианства, могла из любопытства беседовать с церковными пастырями и, будучи одарена умом необыкновенным, увериться в святости их учения. Плененная лучом сего нового света, Ольга захотела быть христианкою и сама отправилась в столицу империи и веры греческой, чтобы почерпнуть его в самом источнике». Таким образом, по версии Карамзина, Ольга поехала в Царьград не потому, что не могла принять крещение в Киеве, а потому, что хотела быть крещеной именно там. Версии Татищева и Карамзина во многом совпадают.

Как бы там ни было, в начале лета 955 г., как отмечает русский летописец, Ольга отправляется в Константинополь. Современные же исследователи, сопоставив даты приема императором Ольги – 9 сентября (среда) и 18 октября (воскресенье), – пришли к выводу, что это произошло в 957 г., именно тогда Ольга отправилась в Константинополь.

Число сопровождавших Ольгу лиц перевалило за сотню, не считая охраны, корабельщиков и многочисленных слуг. (Заметим, что в состав посольства Игоря в Византию, которое по количеству и пышности представительства не имело себе до этого равных на Руси, входил 51 человек.) В свите Ольги находились: племянник Ольги, 8 ее приближенных (возможно, знатных бояр или родственников), 22 поверенных от русских князей, 44 торговых человека, люди Святослава, священник Григорий, 6 человек из свиты поверенных от русских князей, 2 переводчика, а также 18 приближенных к княгине женщин. Состав посольства, как видим, напоминает русскую миссию 944 г.

Как уже говорилось выше, цели поездки Ольги в Константинополь источники нам не называют. Исследователи предполагают, что Ольга намеревалась решить там три основные задачи: первая – дальнейшее урегулирование отношений между государствами, реализация договора о мире 944 г.; вторая – христианизация Руси, от которой каждая из сторон ожидала для себя несомненных выгод; третья – поднятие государственного престижа Древней Руси среди других государств Европы.

Судя по оценкам, данным Руси, Хазарии и печенегам византийским императором Константином VII в трактате «Об управлении государством», византийское правительство в середине 50-х годов X в. было весьма обеспокоено состоянием своих отношений с Русью, опасалось новых нападений с ее стороны, не доверяло ей и стремилось поддерживать ее постоянного противника в лице печенегов. В то же время Русь была нужна Византии как противовес в борьбе с Хазарией и мусульманскими правителями Закавказья, а также как поставщик союзных войск в противоборстве империи с арабами. Таким образом, интересы государств до некоторой степени совпадали.

Но вернемся к нашему повествованию. Летописец под 955 (957) г. записал: «Отправилась Ольга в Греческую землю и пришла к Царьграду». Русская флотилия прибыла к Константинополю в середине июля или начале августа и остановилась в предместье города, Суде. Руссы дали знать о своем появлении императору. Купцов разместили, как это предусматривалось договором Игоря, на подворье монастыря у церкви Св. Мамонта, и они занялись торговыми делами. Но здесь произошел казус, который, вероятно, по каким-то политическим причинам опустил автор «Повести временных лет». Дело в том, что Ольга просидела на своем корабле, ожидая приема у императора, более месяца, о чем она немного позже напомнит послам императора в Киеве.

Что же заставило императора откладывать так долго прием русской великой княгини? Одни исследователи считают, что русское посольство отбыло в Константинополь, не известив об этом императора. Возможно, русские руководствовались условиями договора Игоря: «те послы и гости (купцы), которые будут посылаться (князем), пусть приносят грамоту, так написав ее: «Послал столько-то кораблей». И из этих грамот мы узнаем, что пришли они с миром». Но ведь в данном случае ехала великая княгиня. Ольга явилась в Константинополь во всем великолепии, со значительным флотом, на котором прибыло сто с лишним человек членов посольства. Такая миссия должна была преследовать какие-то исключительные цели. И конечно же, грамот она никаких не имела. И это поставило греков в трудное положение.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации