Текст книги "HROM – ребёнок 90-х. Сборник стихов"

На день рождения любимой

Под вечер, когда на столе пир горой – пироги, торты.

Справляют друзья День рождения твой, взрослой стала ты.

И снег за окном заметает следы детских юных лет.

Ты повзрослела, взрослый ты человек.

Шестнадцать лет только раз в жизни будет тебе.

Шестнадцать лет, ты от счастья не веришь судьбе.

Вот и всё, стала взрослою ты,

Пусть сбываются в жизни мечты.

И всегда милой будь.

Вот опять взошла звезда на небосклон —

Это твой зеленоглазый скорпион.

И сегодня День рожденья у тебя.

Поздравляю и желаю счастья я.

Поздравляю тебя с Днём рождения я,

Будь счастливой, чаще улыбайся.

Пусть несчастье и горе обходят тебя,

Добродушной такой оставайся.

Любимой

Я тебя люблю и готов всё отдать

За то, чтоб быть рядом с тобой и нежно тебя обнимать.

Для меня ты – цветущий цветок.

Ты, Наташа, малышка моя.

Моё сердце порхает, как ангелок,

Когда я целую тебя.

Я тебя никому не отдам,

Защищу от любого врага.

Кто обидит тебя – пожалеет ведь сам,

Его морды коснётся Олега нога.

Я не буду, Наташа, тебя обижать,

И хочу, чтобы ты улыбалась всегда.

Обещаю любить, не изменять.

Спросишь ты: «Всё всерьёз?»

Отвечаю я: «Да».

Я хочу, чтобы ты была мне верна,

Обещай мне взаимность, любовь, ты – моя.

Если б знала, Наташа, как ты мне нужна,

Без тебя немыслима жизнь моя.

О ней

Я люблю тебя, девочка,

Восхищаюсь улыбкой твоей.

Нет здесь никакого обмана,

Только вряд ли ты будешь моей.

В гости я не приду, дорогая,

Больно слышать печальный ответ.

Больно видеть тебя, понимая,

Что любви отвечаешь ты: «нет».

А сейчас по тебе я страдаю,

С возвышения падаю вниз.

По тебе бесконечно скучаю,

И ищу тебя в тысячах лиц.

И сердце моё замирает,

Когда я с другим тебя вижу.

Однако ты просто не знаешь,

Как люблю тебя и ненавижу.

Не найдёт моё сердце покоя,

Не остынет, пока буду жить.

Хоть отдашь своё сердце другому,

Всё равно тебя буду любить.

Стал я часто во снах тебя видеть,

Как ты нежно приходишь ко мне.

Нежность губ мне ничто не заменит,

Жаль, что это лишь только во сне.

Наташка

 
Я на девчонке одной вдруг повернулся,
И не могу спокойно есть, спокойно спать.
Я от любви, кажись, совсем с ума свихнулся,
И всё сильней хочу её я обнимать.
 
 
Зовут девчонку эту простенько – Наташка.
Как хорошо, что вот такую я нашёл.
Глаза жемчужинки и милая мордашка,
Умеет суп варить и чисто драить пол.
 
 
Наташка, милая Наташка,
Нежность моя, любовь моя.
Наташка, милая Наташка,
Ах, если б знала ты, как я люблю тебя.
 

Вечернее свидание

Когда приходит ночь, приходят расставанья,

В твоём подъезде долго мы стоим.

Прощаемся с тобой: «До скорого свиданья!» —

Друг другу мы счастливо говорим.

Опять во тьме ночной домой я возвращаюсь,

В уме перебирая те слова.

Ведь в тот момент, когда с тобою я прощаюсь,

От слов твоих кружится голова.

Вечернее свидание у нас с тобой двоих.

Ох, как мне трудно уходить от губ и глаз твоих.

Ах, если б только мог я задержать на час

Тот миг, когда последний раз целую,

Я б дольше посмотрел в сиянье милых глаз,

И крепче обнял бы мою родную.

Измена

Зачем слова любви ты говорила мне?

Запачкала сама ты их в нещадной лжи.

А я, дурак, любил так преданно тебя.

А ты ушла с другим, забыла про меня.

Нет, никогда тебя я не прощу, ты виновата

В том, что я сейчас грущу.

Как песню допою, напьюсь до пьяну я,

Разорванную душу облегчит мне петля.

Ты помнишь те слова: «любила и люблю».

Шла кругом голова, любил я жизнь свою.

И вот я узнаю – к другому ходишь ты.

Другой с тобою спит, богатый на цветы.

Нет, больше так нельзя, я ухожу совсем.

Ты предала меня, пусть это знают все.

Я – парень молодой, но смысла в жизни нет,

Покончу я с собой в свои семнадцать лет.

Печальный след

Печальный след в душе оставила ты мне,

И счастья свет горит в пылающем огне.

Ты для меня судьбой счастливою была,

Остался я и без любви, и без тепла.

Не уходи, моя любовь, девчонка милая моя.

Не знаешь ты, что я готов всегда, всегда любить тебя.

На свой вопрос я жду ответ, смотрю в печальные глаза,

И снова «нет», и снова «нет» – из глаз шептала мне слеза.

Я понял всё, не можешь ты меня любить.

И нам вдвоём нет, никогда, уже не быть.

Не знаешь ты, моя любовь горит в огне,

Прошу пойми, терять тебя так больно мне.

Прости меня, за те нелепые слова.

Любил тебя так, что кружилась голова.

Ещё прости, что подарить не смог любовь.

И не суди за простоту любезных слов.

Одиночество

Одиночество учит, что быть одному

Плохо, тоскливо, несчастно.

Как живут так? Никак не пойму.

Жизнь проживают напрасно.

Девчонка, милая, послушай,

Я не могу так больше жить.

Тебе открою свою душу —

Тебя я не могу забыть.

Мне дорог вечер нашей встречи,

Ты приглянулась мне.

Любви зажглися нашей свечи,

Я думал о тебе.

На лестничной площадке

Встречались мы тогда.

Я делал предложение,

Хотел услышать «да».

На множество вопросов

Был лишь один ответ,

Ты повторяла снова, снова, снова:

«Не быть нам вместе, нет».

Я понял, в чём тут дело,

Не стал тебе мешать.

Свеча всё не кончала

В моём сердце пылать.

Хотел дружить с твоей подругой,

Чтобы к тебе поближе быть.

И жизнь шептала мне, что нужно

Тебя безропотно забыть.

Я шёпот жизни презирал,

Судьбу молил, чтоб быть с тобой.

Я всё прекрасно понимал,

Что нравится тебе другой.

Я перестал к тебе ходить,

В глаза смотреть тебе не мог.

Девчонок не желал любить,

Я был один – всё видел Бог.

Забыв кино и видаки,

Я думал о тебе.

А в сердце всё свеча горит,

Как дальше жить мне?

Тебе с тоски стихи пишу,

Надеюсь, жду, люблю.

Я без тебя один грущу,

И быть с тобой хочу!

И снова приходит ночь

И снова приходит ночь,

И только с ней откровенен я.

Всё понимает ночь,

Желает мне счастья.

И даже она помочь не может,

Ей очень жаль меня.

Даже во тьме её

На сердце печаль.

Снова вижу я тебя, моя родная,

Подойти хочу, но в стороне стою,

За твоей походкой молча наблюдаю.

Я люблю тебя за красоту твою,

И ещё люблю тебя за нежный голос.

За характер мягкий, и за цвет очей,

И ещё скажу, твой нежный русый волос

Свеж и чист, как родника ручей.

Вижу я тебя, ты также всё прекрасна.

Милое лицо и нежные глаза,

Я тебя люблю и это не напрасно.

Ты прекрасней, чем алмаз и бирюза,

Я пишу тебе, а сам в ночи тоскую.

Неужели мне с тобой никак не быть,

На стекле ночном твои глаза рисую.

Ведь нельзя никак тебя мне не любить.

Неверные девчонки

Было это в восемьдесят пятом,

Сына провожала плачущая мать.

На границу паренька послали,

Чтобы нашу землю защищать.

Вот любимая к вагону подбежала:

«Коля, миленький, мне письма напиши».

«Ладно, Юля, если будем живы,

Будем есть отваренные щи».

Попрощались, целовались напоследок:

«Ну, прощайте, люди, старики».

Поговорка у парнишки стара:

«Будем живы, будем есть отваренные щи».

Низко поклонился, мать поцеловал

И запрыгнул в восемнадцатый вагон.

Произнёс последние два слова:

«Не забуду, мам, я отчий дом».

Вот умчался поезд, мать в слезах стоит,

Юля утешает бедную старушку:

«Сын ваш будет честно там служить,

Успокойтесь и пойдём в избушку,

Вам бы чаю крепкого попить».

Вот и месяц пролетел, письмо пришло —

«Это от Никольки, наверное, оно!»

Плачущая мать дрожащими руками

Стала открывать письмо.

А потом ушла, закрылася в чулане,

Стала перечитывать его:

«Здравствуй, мама!

Сильный, крепкий и живой я,

Не печалься, не волнуйся за меня.

Пригодилась сила деревенская,

Обучаюсь тактике здесь я.

Я прошу, единственная просьба:

Не волнуйся, береги себя.

Я границу зорко охраняю,

Поощренья в адрес мой идут.

Может отпуск мне назначат, я не знаю.

Передай, пусть всей деревней ждут.

Юлю от меня вы крепко обнимите,

И смотрите зорко, чтоб ни с кем другим.

Обещала, с детства с ней дружили,

Говорила: «Будешь ты моим».

Ладно, мама, я писать кончаю,

Надо по режиму спать, потом в ночную.

До свиданья, милая, целую!»

От письма такого маме полегчало.

Сын единственный здоровый и живой,

Улыбнулась мать, легко на сердце стало,

Отдохнуть пошла, ей нужен сон, покой.

Дни летят, а Юля ждать не может,

Завела какого-то дружка:

«Ладно, может не узнает Коля,

Погуляем мы с тобой до вечерка».

Погуляли вечер, погуляли день,

Позабыла Юля Колю насовсем.

Мать Николы обо всём узнала,

И в письме сынку всё рассказала.

Вот дошло письмо до пограничной части,

Прочитав письмо, Коля в ужасе упал:

«Как же так? Ты, Юля, обещала.

Я не верю маминым словам».

Отпросившись на недельный отпуск,

Коля выехал в деревеньку свою,

На глазах у Коли были слёзы:

«Почему мне Юля изменила,

Ведь я ж её люблю?»

Вот приехал Коля, видит Юля с Витей,

За кафе целуются вдвоём.

Тут не выдержали нервы у парнишки:

«Ну-ка, Юленька, давай-ка отойдём.

Ты ведь обещала – будешь ждать,

Девичье сердечко не умеет лгать.

Ах ты, Юля, я тебя любил,

Без тебя приют не находил.

Ты в любви клялася мне тогда,

Помнишь? Иль забыла времена?

Кто жених теперь твой? Он?»

И пощёчиной закончен разговор.

Нервы Коли были на исходе,

Он не мог перенести такое горе.

Он сбежал в чулан, верёвку там нашёл,

Натянул на крюк и в смерть ушёл.

Мать, увидев тело сына,

Резко так взялася за сердечко,

Забрала её и смерть-трясина,

Больше некому топить в избушке печку.

Вот и кончено всё, опустели бочонки,

Какие неверные нынче девчонки.

Воскресная ссора

«Жена, гляди-ка, вон пшеничная,

Давай бутылочку возьмём.

Она такая симпатичная,

Мы жахнем вечером вдвоём.

Зачем башкой мотаешь ты?

Возьмём мы денежек взаймы,

Нажрёмся вечером сполна, ага, жена?»

«Какой же всё-таки ты пьяница,

Весь день всё выпить норовишь.

Ведь на работе я – начальница,

Ты что жену свою стромишь?

Башка не шарит у тебя,

Всё пьёшь да пьёшь, день ото дня,

А как прошу купить цветы,

Так ты в кусты».

«Ну вот, опять ты обзываешься,

И что пристала ты к цветам?

Весь день, как чёрт накувыркаешься,

Охото вечером сто грамм.

Не будем ссориться, возьмём,

Сегодня вечером бухнём.

И о любви поговорим, эх, посидим…»

«Ну, муженёк, тебя послушаешь —

Какую же ты чушь несёшь.

Уж я-то знаю, как ты «кушаешь»,

Ведь меньше двух ты в день не пьёшь.

Одна бутылка для тебя —

Что капелька для воробья,

Вторую ты искать пойдёшь,

Опять запьёшь».

«Жена, могу ведь рассердиться я,

Опять ты слёзы будешь лить.

Ты что же, ради воскресения,

Не можешь мужа угостить?

На стороне ведь я не пью

И всю получку отдаю.

Откажешь, и в прекрасный миг,

Получишь из трёх пальцев «фиг»».

«Ой, напугал, я прямо вся дрожу,

Не приноси, мне наплевать.

Послушай, лучше, что тебе скажу:

Сам сына будешь одевать.

Тебе ведь надо только пить,

А сын наш в чём будет ходить?

И на собрании скажут: «наш отец – алкаш»».

«Опять ты сыном угрожаешь мне.

Эх, ёлки-палки, лес густой,

Зачем, дурак, женился на тебе?

Уж лучше был бы холостой.

Я по-хорошему с тобой,

А ты, как с пьяницей, со мной.

Уж от тебя болит живот,

Ну всё, развод».

«И уходи к ядрёной матери,

Зачем сынку такой отец?

И на свои гроши бухло бери,

А на закуску холодец.

Эх, муженёк, запьёшь один,

Пропьёшь ковёр и сервантин.

Не буду я переживать, мне наплевать».

«Эх, чёрт, прости-ка ты меня, жена,

Поссорились из-за бухла.

А ведь ты знаешь, как ты мне нужна,

Прости за дерзкие слова.

И как сынишка без отца?

Прости ты мужа-подлеца.

Ну всё, не будем вспоминать, забудем, мать».

Утреннее милосердие

 
Утро, народ на работу спешит,
Весь переполненный транспорт шумит.
Люди, врываясь, толкают друг друга,
Бедный шофёр покраснел от испуга:
«Двери закройте, я вам говорю,
Мне бы в автобус залезть самому».
 
 
Вроде в автобусе двери закрылись,
Люди с утра чуть слегка утомились.
Едет автобус по трассе прямой,
Ну, а в автобусе слышится: «Ой,
Вы отдавили мне ногу, мужчина,
Смотри, куда ставишь, слепая скотина!»
 
 
Вот старичка придавили у кассы:
«Что же вы давите, добрые братцы?»
«Эй, вы, мужчина, нельзя ли помягче?
Так завалились, как будто на даче»
«Боже, очки, я очки потерял!»
«Ой, извините, я их затоптал».
 
 
Вот остановка, вылазит усатый:
Брюки порвались, костюм весь измятый.
Вслед выползает мужчина в пальто:
Пуговиц нет, лишь названье одно.
 
 
Дальше автобус помчался в дорогу,
Кому-то дверями прищемило ногу.
Едет автобус красиво и ровно,
Ну а внутри мат стоит разговорный.
 
 
Кто-то ошибочно в куртку залез:
«Что, ты воруешь? Несчастный подлец!»
«Вы извините, попутал карман,
Я никогда не иду на обман».
«Ладно, извиненье я ваше приму,
Вы отодвиньтесь, сейчас выхожу».
 
 
Вот остановка, площадь завода,
Люди, взбесившись, столпились у входа.
Двери открылись, дурная толпа,
Шедшую мимо старушку снесла.
 
 
При выходе люди дверцы сломали,
Плюнули в сторону и убежали.
Вот опустел весь избитый автобус,
Фыркает, пышет нагретый мотор.
Вот мы какие, советские люди,
На этом закончу я свой разговор.