Текст книги "Современная доктрина и гражданское законодательство"

Развитие гражданского законодательства на современном этапе (дискуссионные проблемы)

В последнее время большое значение приобретают общетеоретические проблемы, связанные с определением основных направлений развития гражданского законодательства в условиях рыночной экономики. Прежде всего речь идет о корреляции роли государства с соответствующим законодательством в обеспечении развития экономики и повышения жизненного уровня. При этом имеется в виду не механический рост числа принимаемых законов, а необходимость повышения их качества и эффективности воздействия на процессы становления в России нового общества, на удовлетворение потребностей всех социальных групп населения.

В первую очередь следует определить, что означает понятие современного этапа в развитии законодательства, в том числе гражданского.

В истории современной России как самостоятельного демократического государства сегодня четко обозначились два этапа в формировании и развитии законодательства.

На первом этапе наиболее важная задача государства состояла в создании системообразующего блока российского законодательства, который включает в себя Конституцию Российской Федерации как Основной закон Российского государства и кодексы по шести ветвям права, образующим основу системы российского федерального права в целом[17]17
  См.: Мозолин В. П. О системе российского права. Труды Московской юридической академии. // Государство и право. 2003. № 1


[Закрыть]. В их число включались нормы гражданского, административного, трудового, налогового, уголовного и процессуального (в широком его понимании) права. В основу разделения единой системы российского права на указанные ветви положены следующие три критерия.

Критерий первый. Предметом правового регулирования каждой из названных ветвей права являются общественные отношения во всех сферах жизнедеятельности общества и государства, а в качестве метода используется единый (целостный) способ правового регулирования данных отношений, основанный на их специфике.

Критерий второй. Каждая из перечисленных ветвей права имеет свой, только ей присущий тип правоотношения, отличающийся единством структуры построения и целостностью содержания.

Критерий третий. Правовые нормы каждой данной ветви права наделены необходимыми качествами (свойствами), позволяющими использовать их в создании комплексных законодательных структур права.

По каждой из указанных ветвей права были приняты и введены в действие кодексы РФ: Гражданский кодекс Российской Федерации в трех частях (первая часть введена в действие с 1 января 1995 г., вторая часть – с 1 марта 1996 г., третья часть – с 1 марта 2002 г.) (далее – ГК РФ); Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. (далее – КоАП РФ); Трудовой кодекс Российской Федерации от 30 декабря 2001 г. (далее – ТК РФ); Налоговый кодекс Российской Федерации от 5 августа 2000 г. (часть первая введена в действие с 19 января 1999 г.) (далее – НК РФ); Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. (далее – УК РФ); Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. (далее – ГПК РФ);

Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации (третья редакция) от 24 июля 2002 г. (далее – АПК РФ); Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. (далее – УПК РФ), Конституция Российской Федерации и названные кодексы РФ образовали фундамент российского законодательства, на котором стало формироваться текущее законодательство, относящееся к отдельным сферам жизнедеятельности общества и государства, включая в числе первоочередных направлений законодательство о функционировании в стране рыночной экономики.

Создание системообразующего законодательства предполагало не только принятие и введение в действие Конституции РФ и вышеуказанных кодексов, но и адаптацию их к общественным отношениям.

В ходе адаптации выявлялись как положительные качества, так и определенные недоработки кодексов, в которые в связи с этим после их принятия вносились изменения и дополнения, а отдельные из кодексов пришлось принимать заново. В таком положении дважды оказывался АПК РФ.

Если говорить о ГК РФ десятилетие со дня принятия первой части которого отмечалось в октябре 2004 г., то его положительные качества и роль в создании нового типа гражданского законодательства в период становления рыночной экономики в России переоценить невозможно.

Прежде всего необходимо отметить нормативные положения, претендующие на создание для ГК РФ особого правового статуса среди равных по юридической силе законов. Об этом свидетельствует и продолжающаяся на страницах цивилистических изданий критика в адрес Земельного и Налогового кодексов Российской Федерации за их отход от содержащихся в Гражданском кодексе нормативных положений. Конечно, названные кодексы не являются образцами законодательной техники и концептуальных положений, лежащих в их основе.

Но одновременно следует признать, что и ГК РФ далеко не идеален. Например, правовая норма, включенная в абз. 2 п. 2 ст. 3, о необходимости соответствия норм гражданского права, содержащихся в других законах, Гражданскому кодексу в ее настоящей редакции в своей целевой направленности противоречит, а при широком подходе вообще противозаконна. Противозаконна потому, что ГК РФ был принят как федеральный, но не как конституционный закон. Поэтому по отношению к другим, позднее принятым федеральный законам, содержащим нормы гражданского права, он не обладает никакой высшей юридической силой. Наоборот, при наличии противоречия между правовой нормой, содержащейся в ГК РФ, и нормой, включенной в более поздний Федеральный закон, если обе нормы направлены на регулирование одних и тех же отношений, применению подлежит вторая правовая норма.

Так, при продаже земельного участка, на котором находится принадлежащее продавцу здание, сооружение или другая недвижимость, применяется подп. 5 п. 1 ст. 1 Земельного кодекса, в соответствии с которым не допускается отчуждение земельного участка без находящейся на нем недвижимости, а не ст. 553 ГК РФ, предусматривающая продажу земельного участка без находящейся на нем недвижимости. В целях сохранения критикуемой правовой нормы, содержащейся в абз. 2 п. 2 ст. 3 ГК РФ (это необходимо поскольку ГК РФ представляет собой основной закон в области гражданского законодательства), следует принять дополнения к указанной норме с внесением соответствующих изменений в ГК РФ в связи с новыми нормативными положениями во вновь принимаемых законах. Именно по этому пути пошли законодатели в Республике Казахстан и Украине. Согласно п. 2 ст. 3 Гражданского кодекса Республики Казахстан, «нормы гражданского права, содержащиеся в законодательстве Республики Казахстан и противоречащие нормам настоящего Кодекса, могут применяться только после внесения в Кодекс соответствующих изменений». «Если субъект права законодательной инициативы подал в Верховную Раду Украины, – говорится в п. 2 ст. 4 Гражданского кодекса Украины, – проект закона, который регулирует гражданские отношения иначе, чем этот Кодекс, он обязан одновременно подать проект закона о внесении изменений в Гражданский кодекс Украины. Представленный законопроект рассматривается Верховной Радой Украины одновременно с соответствующим проектом закона о внесении изменений в Гражданский кодекс Украины».

При отсутствии указанных дополнений в правовой норме, содержащейся в абз. 2 п. 2 ст. 3 ГК РФ, он может превратиться в закон, наполненный в значительной мере нежизненными правовыми нормами. Впрочем, это не так уже и плохо, поскольку в конечном счете он приобретет тот правовой формат гражданского кодекса, каким ему подобает быть в обществе с современной системой развитого цивилизованного законодательства, станет кодексом, содержащим основополагающие нормы гражданского законодательства, определяющие пути развития отраслевого и комплексного законодательства в отдельных сферах жизни общества на длительный период времени.

На втором этапе развитие гражданского законодательства осуществляется в условиях всеобъемлющего перехода к комплексному законодательству в правовом регулировании имущественных и личных неимущественных отношений в стране.

Правовая сущность комплексности каждого закона, входящего в состав данного законодательства, определяется сферой его применения. Поэтому доминирующее положение в комплексном законе занимают нормы, отражающие специфику тех отношений, которые призван регулировать такой закон. Так, в законодательстве о строительном комплексе это будут нормы, отражающие особенности структуры договорных связей в строительном подряде, включая нормы о системе генерального подряда; в законодательстве о земле – нормы о праве собственности и землевладении по отдельным категориям земель; в законодательстве о недрах – нормы о праве собственности на недра и договоре о разведке и добыче полезных ископаемых; в законодательстве о жилищно-коммунальных отношениях – нормы о праве собственности и пользовании жилыми помещениями, в том числе лицами, не являющимися их собственниками.

Разумеется, комплексные нормативные акты принимались также и во время первого этапа, когда российское законодательство находилось еще на стадии его создания. Достаточно в этом отношении сослаться хотя бы на Федеральный закон от 21 декабря 2001 г. № 178-ФЗ «О приватизации государственного и муниципального имущества» и Закон РФ от 7 февраля 1992 г. № 2300-1 «О защите прав потребителей». Но в тот период комплексные законы принимались параллельно с разработкой и принятием кодексов, формировавших вышеназванные ветви права.

В настоящее время комплексное законодательство, регулирующее экономические отношения, практически становится господствующим и, как правило, единственным в законодательной деятельности государства. Комплексное законодательство может приниматься в форме комплекса из нескольких законов, например, серии законов, регулирующих сферу жилищно-коммунальных отношений. Но оно может существовать и в виде отдельного закона, как это имело место при принятии Земельного, Водного и Лесного кодексов, Закона о недрах, Федерального закона от 30 декабря 1995 г. № 225-ФЗ «О соглашениях о разделе продукции».

В этой связи возникает вполне закономерный вопрос о составных элементах (нормах различных отраслей законодательства), включаемых в законодательный комплекс, их соотношении и юридической совместимости в составе соответствующего комплексного закона. Лежат ли в основе формирования комплексных законов какие-либо научно обоснованные разработки и рекомендации, позволяющие принимать новые совершенные законы, необходимые обществу, как это делается, например, при создании новых материалов; веществ и медицинских препаратов? Или же подобного рода законы должны создаваться спонтанно Государственной Думой Федерального Собрания по скоротечным проектам, получаемым от Правительства РФ? Практика свидетельствует о бесперспективности и нецелесообразности такого подхода.

По нашему глубокому убеждению, в разработке направлений комплексного законодательства, а впоследствии и в процессе подготовки проектов конкретных комплексных законов, юридическая наука должна играть ведущую роль.

Между тем по ряду причин, в том числе финансово-экономического порядка, развитию юридической науки в стране государством не уделяется должного внимания. До сих пор не проводится каких-либо глубоких всесторонних научных исследований, касающихся правового регулирования отношений в сфере создаваемой в стране рыночной экономики. В научной литературе по предпринимательскому праву, ближе всего стоящему к практическому решению проблем комплексного законодательства, подобного рода задача вообще не ставится. В целом следует констатировать, что результаты имеющихся научных исследований в данной сфере выражается преимущественно в небольших по объему научных статьях. В качестве примера можно назвать исследования доцента Казанского университета М. Ю. Челышева о связях гражданского и налогового права в первой части ГК РФ и межотраслевых связях гражданского права в сфере действия Закона о защите прав потребителей. К тому же указанные статьи были опубликованы спустя продолжительное время после принятия соответствующих законов (2002 г. и 2004 г.), а не в процессе их разработки.

Юридическая наука должна идти впереди закона, а не вслед за ним, как это нередко случается в нашей повседневной жизни. Закон не может быть результатом проведения эксперимента по созданию новых норм права, необходимых обществу, а Федеральное Собрание РФ – своего рода юридической лабораторией по проведению указанных экспериментов.

Если говорить об исходной базе комплексного законодательства, применяемого в сфере экономики, то в качестве таковой используются правовые нормы вышеназванных ветвей права, прежде всего гражданско-правовые нормы.

В этой связи хотелось бы отметить одно важное специфическое свойство, присущее гражданско-правовым нормам. В большинстве из них заложена возможность корреляции с нормами других ветвей права, включаемых в комплексное законодательство, что крайне необходимо для обеспечения совместимости различных норм в составе одного и того же нормативного акта. Так, в Законе о защите прав потребителей (ст. 14) гражданско-правовая норма об имущественной ответственности за вред, причиненный вследствие недостатков товара (работы, услуги), скоординирована в своем применении с административными нормами о полномочиях федерального органа исполнительной власти, содержащимися в ст. 40 того же комплексного Закона.

Возможность корреляции гражданско-правовых норм с нормами других ветвей права предусмотрена самим ГК РФ. В качестве примера корреляции с нормами трудового права можно сослаться на ст. 1085 ГК РФ об объеме и характере возмещения вреда, причиненного здоровью. Не приходится уже говорить о так называемой внутренней корреляции общих и специальных гражданско-правовых норм в разд. IV ГК РФ об отдельных видах обязательств, посвященных общим положениям о договорах купли-продажи, аренды, подряда, хранения и их отдельным видам.

В комплексных законах, помимо правовых норм, относящихся к отдельным ветвям права, имеется блок норм, отражающих специфику каждого закона применительно к той сфере общественных отношений, которые он призван регулировать. Так, в Жилищном кодексе РФ – это нормы об основных началах жилищного законодательства, о компетенции органов государственной власти РФ, субъекта РФ и органов местного управления в области жилищных отношений, об объектах жилищных прав, об управлении многоквартирными домами и т. д.; в Земельном кодексе РФ – это нормы об основных принципах земельного законодательства, об отношениях, регулируемых земельным законодательством, о составе земель в Российской Федерации, о полномочиях Российской Федерации, субъектов РФ и органов местного самоуправления в области земельных отношений, о мониторинге земель, землеустройстве и государственном земельном кадастре, о контроле за соблюдением земельного законодательства, охраной и использованием земель и т. д.

Что касается соотношения составных правовых элементов, из которых должен состоять соответствующий законодательный комплекс, то в отличие от естественно-технических комплексов в праве применяются иные соизмерители.

Количественные соизмерители используются, главным образом, исключительно в отношении ценообразования с применением ставок налогообложения, предусмотренных НК РФ.

В отношении иных соизмерителей законодательство и юридическая наука хранят молчание. Законодатель в данном случае определяет состав включаемых в закон правовых норм различных ветвей права и их соотношение при принятии каждого закона с помощью известного метода проб и ошибок. Ученые-юристы, видимо, еще до конца не осознали научной важности процесса создания комплексных законов. Если же говорить об отраслевых юридических науках, непосредственно связанных с решением рассматриваемых проблем, то, по нашему глубокому убеждению, этим должны заниматься в первую очередь представители науки предпринимательского права и, разумеется, цивилистики. В данном случае под наукой предпринимательского права мы понимаем научные исследования в области проблем создания законодательных комплексов на базе объединения в них правовых норм, принадлежащих к различным ветвям права, но не дублирования исследований, проводимых цивилистами, как это имеет место в настоящее время. Российский законодатель решил вопрос об отнесении предпринимательских отношений к сфере регулирования нормами гражданского законодательства, понимая под ними так называемые горизонтальные отношения. Научные же аспекты сопряженности данных отношений с отношениями, регулируемыми нормами публичного права, о чем, собственно, и должна идти речь при создании законодательных комплексов в области регулирования экономических отношений, должны быть объектом исследования как науки гражданского права, так и науки о предпринимательстве. Наука гражданского права исследует проблемы указанных комплексов с позиции необходимости включения гражданско-правовых норм в комплексы в качестве их главных элементов, наука предпринимательского права – с позиции публично-правовых норм с целью обеспечения придания создаваемым законодательным комплексам единообразной структуры и формы нормативных актов.

В числе указанных законодательных комплексов прежде всего хотелось бы назвать комплекс, регулирующий деятельность хозяйственных обществ и товариществ. Соответствующие положения, содержащиеся в ГК РФ и других федеральных законах, относящиеся к организационно-правовым формам этих юридических лиц и их правовому положению, сформулированы настолько императивно и не коррелятивно, что практически исключают саму возможность создания комплексного законодательства на их основе с участием правовых норм других ветвей права. Из этого следует один вывод: необходимо заменить существующие организационно-правовые формы, например, хозяйственные общества и товарищества, новыми, более коррелятивными формами предпринимательских объединений с одновременной ликвидацией существующих объединений, или же параллельно с ними создавать конкурирующие объединения, которые будут способны функционировать на базе применения комплексного законодательства. В принципе возможны оба варианта, хотя первый сложнее осуществить, чем второй в связи с отсутствием в теории и практике предпринимательской деятельности в России каких-либо приемлемых предложений по созданию новых структурных предпринимательских объединений граждан взамен существующих. Так, акционерное общество (компания, корпорация) в его современном виде вызывает множество вполне обоснованных в социально-экономическом отношении критических оценок практически во всех странах мира. Можно даже сказать, что как наиболее распространенная организационно-правовая форма объединения в сфере предпринимательства она в значительной мере уже исчерпала себя. Но пока нигде и никто не предложил равноценную данной форме занятия предпринимательской деятельности достойную замену, которую бы приняли предприниматели и общество в целом в той или иной стране мира.

США, признанные в мире лидером в развитии корпоративного права, пошли по второму пути. За последние четверть века в США была проведена широкомасштабная реконструкция корпоративного законодательства о предпринимательских обществах и товариществах. Штаты, в компетенции которых, согласно Конституции страны, находится законодательство о корпорациях и других предпринимательских объединениях, внесли радикальные изменения в действующие правовые акты, касающиеся двух наиболее существенных сторон деятельности предпринимательских обществ и товариществ: имущественной ответственности их участников за долги обществ и товариществ перед третьими лицами (полной или ограниченной) и налогового обложения прибылей, получаемых указанными объединениями и их участниками.

Сохраняя в силе действовавшее законодательство об имущественной ответственности и налогообложении прибылей уже существовавших в 1980-х гг. видов предпринимательских объединений и, соответственно, не ликвидируя данные объединения, отдельные штаты параллельно с ними законодательно разрешили учредителям создавать неизвестные ранее новые виды объединений. Новизна данных объединений заключалась главным образом в наделении их правом ограниченной имущественной ответственности перед третьими лицами взамен полной ответственности, предоставлении права самим определять систему управления объединением и введении более благоприятного режима налогового обложения получаемых прибылей. Такими объединениями стали новые виды товариществ, используемые юристами, медицинскими работниками, архитекторами и другими категориями специалистов в сфере их профессиональной деятельности, для которых организационно-правовая форма корпорации считалась недоступной.

До проведения рассматриваемой реформы корпоративного законодательства предпринимательством в США занимались объединения, осуществлявшие деятельность в четырех основных организационно-правовых формах: индивидуального предпринимательства физическими лицами, полного товарищества, коммандитного товарищества и корпорации.

Из числа названных организационно-правовых форм только корпорация была наделена качествами ограниченной ответственности участников перед третьими лицами, централизованного управления, свободой передачи права участников на принадлежащую им долю капитала в объединении, не ограниченного во времени существования объединения и системой налогового обложения прибылей, позволявшей минимизировать ставки налогов, взимаемых с объединения.

Как результат, большинство предпринимателей применяли в своем бизнесе организационно-правовую форму корпорации (при занятии мелким и средним бизнесом – форму закрытой корпорации).

В 1930 г. на базе полного товарищества в штате Техас была создана новая организационно-правовая форма, названная «товариществом с ограниченной ответственностью» (Limited Liability Partnership (LLP)). Это произошло вследствие жесточайшего финансового кризиса, поразившего Техас и другие штаты США. В связи с резким падением цен на недвижимость и энергетические ресурсы обанкротились многие банки, сберегательные и кредитные организации, связанные с ними страховые, юридические и расчетные фирмы, функционировавшие главным образом в форме полных товариществ. Привлеченные в судебном порядке к имущественной ответственности участники этих фирм (полные участники товариществ) были не в состоянии удовлетворить требования кредиторов. Организационно-правовая форма полного товарищества, служившая эффективным правовым средством ведения бизнеса в нормальных экономических условиях, не выдержала испытания в условиях чрезвычайных событий.

В Закон о полных товариществах штата Техас, а затем и в законы других штатов, основанные на Унифицированном законе о полных товариществах 1914 г., разработанном Национальной конференцией представителей юристов всех штатов США (National Conference of Commissioners on Uniform State Laws), в 80-х гг. прошлого века были внесены изменения, касающиеся создания в структуре полного товарищества особой его разновидности – «товарищества с ограниченной ответственностью», упомянутого выше. Впоследствии, в 1997 г. изменения были внесены и в Унифицированный закон о полных товариществах 1914 г. В соответствии с указанными законами ограниченная ответственность в настоящее время распространяется на всех участников полного товарищества с ограниченной ответственностью как по требованиям, вытекающим из договоров, так и по требованиям деликтного характера. Однако положения об ограниченной ответственности не применяются в отношении участников товарищества, действия которых являются противоправными или небрежными. В настоящее время товарищество с ограниченной ответственностью применяется во всех сферах бизнеса. Однако преимущественно оно используется в сфере деятельности профессиональных фирм, прежде всего крупными юридическими фирмами и фирмами, осуществляющими расчеты по денежным операциям.

Изменения были внесены в штатах и в законы о коммандитных товариществах, в связи с чем в 1983 и 1985 гг. пришлось модифицировать и Универсальный акт о коммандитных товариществах 1916 г., лежащий в основе законодательства штатов о данных товариществах.

Указанные изменения коснулись двух важных аспектов в деятельности коммандитных товариществ. Во-первых, было разрешено корпорации или иной предпринимательской организации с ограниченной ответственностью ее участников выступать в качестве единственного полного управляющего товарища в составе коммандитного товарищества. Во-вторых, товарищами с ограниченной ответственностью дозволялось быть акционерам, директорам и управляющим полного управляющего товарища, в роли которого, как было сказано, выступает корпорация или иная предпринимательская структура. В результате на базе так называемого классического типа коммандитного товарищества создается, по существу, новая его разновидность, получившая название «коммандитного товарищества с полным управляющим корпоративного типа» («Limited Partnership with a Corporate General Partner»). На практике в рассматриваемом товариществе полный управляющий товарищ полностью контролируется товарищами с ограниченной ответственностью, имея незначительный процент (обычно в пределах одного процента) в капитале товарищества.

На этом реформирование закона о коммандитных товариществах не закончилось. Очередным изменением стало предоставление полным товарищам в товариществе права ограниченной ответственности наравне со всеми другими товарищами, не участвующими в управлении товариществом. Такое товарищество приобрело организационно-правовую форму «коммандитного товарищества с ограниченной ответственностью всех его товарищей» («Limited Liability Limited Partnership» (LLLP)).

Важно отметить, что реформирование корпоративного законодательства в США не ограничилось созданием новых параллельных предпринимательских объединений, создаваемых на базе ранее существовавших организационно-правовых форм предпринимательских обществ и товариществ.

В 1970-х годах было создано совершенно новое, ранее не существовавшее предпринимательское объединение, названное «Компания с ограниченной ответственностью» («Limited Liability Company (LLC))». Первоначально оно было узаконено в штате Вайоминг, затем во Флориде, а после установления федеральным законом особого, более благоприятного для данного вида объединения налогового режима – и в других штатах страны. В 1995 г. Национальной конференцией юристов был одобрен «Унифицированный акт о компании с ограниченной ответственностью».

Компания с ограниченной ответственностью соединила в себе преимущества корпоративной формы ведения бизнеса, связанные с ограниченной ответственностью всех ее участников, при полной свободе ее участников в сфере определения внутренней структуры общества и системы управления обществом на основе заключаемого участниками «оперативного соглашения». Компании с ограниченной ответственностью предоставляется более благоприятный налоговый режим, чем корпорации. Все это превращает компанию в настоящее время в одну из наиболее распространенных, если не сказать больше, организационно-правовых форм в США в сфере предпринимательства. Число корпораций в сфере мелкого и среднего бизнеса стало заметно сокращаться.

Реформа корпоративного законодательства в США как комплексной отрасли законодательства с целью успешного ее осуществления включает в себя в качестве необходимого элемента обеспечение вновь создаваемых предпринимательских структур благоприятным для них налоговым законодательством. В противном случае данные структуры окажутся мертворожденными.

В США налоговое законодательство предусматривает три правовых режима налогообложения прибылей предпринимательских структурных образований. В разделе «С» Налогового кодекса о внутренних доходах содержатся положения о традиционном подоходном налоге, взыскиваемом с корпораций; в разделе «К» – о налоговом режиме, применяемом к товариществам и ассоциациям, налогооблагаемым как товарищества; в разделе «S» – об альтернативном налоговом режиме, применяемом к закрытым корпорациям, удовлетворяющим требованиям, указанным в Кодексе.

По нормам раздела «С» обложение налогом производится дважды: с общих доходов, получаемых корпорацией, и с дивидендов, получаемых акционерами.

По нормам раздела «К» налог платится индивидуально каждым участником товарищества (ассоциации) из получаемых им от товарищества (ассоциации) сумм, получаемых ежегодно и включаемых в налоговую декларацию. Плательщик налога должен указать, по каким статьям доходов товарищества произведена выплата ему облагаемой налогом суммы.

По нормам раздела «S» налог уплачивается индивидуально каждым участником закрытой корпорации аналогично налогу по разделу «К» с дополнительным указанием доходов, связанных с деятельностью закрытой корпорации. При этом налог уплачивается из сумм, подлежащих распределению в качестве дивидендов на основании информации, предоставляемой в налоговое ведомство корпорацией, независимо от их фактической выплаты акционерам.

Считается, что более благоприятный налоговый режим для плательщиков налога предусматривается разделом «К», за которым следуют в порядке поочередного применения налоги, уплачиваемые по разделам «S» и «С». Впрочем, указанная субординация может иметь в ряде случаев условный характер по причине ряда технических сложностей, связанных с определением и уплатой налогов по разделам «К» и «S».

Более важно отметить другое. Общество с ограниченной ответственностью, новые виды товариществ, о которых говорилось выше, вправе избирать любое из указанных в разделах «С», «К» или «S» Кодекса налогообложение, в то время как корпорация руководствуется только разделами «С» или «S».

Разумеется, реформирование корпоративного законодательства в США путем создания вышеуказанных новых видов предпринимательских обществ и товариществ не заканчивается. Четко просматривается тенденция, направленная на предоставление самим предпринимателям больше свободы в выборе организационно-правовых форм и методов ведения предпринимательской деятельности[18]18
  См. подр.: Hamilton Robert W. The Law of Corporation. Fifth Ed. St. Paul, Minn. 2000. P. 5—45


[Закрыть].

К сожалению, процессы реформирования корпоративного законодательства, в том числе законодательства об акционерных обществах, происходят за пределами России. Российский законодатель продолжает осваивать правовые конструкции, которые уже не имеют будущего.

То же самое можно сказать и о налоговом законодательстве, которое имеет общий характер и, как правило, не учитывает особенностей и потребностей развития действующего в нашей стране корпоративного законодательства и тем самым по существу выпадает из комплексного законодательства в рассматриваемой сфере его действия.