Текст книги "Острова междумирья"

– А мне нужно помогать? – В голосе мальчишки прозвучало искреннее недоумение. – Он сказал, что выпустит меня оттуда, когда я возьму подарок. У меня только на минуточку закружилась голова…

Маги переглянулись.

– Как я оказался здесь? Это ведь не пещера?

– Не пещера, – подтвердил Хирро. – А как ты оказался в пещере?

– Учитель Тиоль послал меня за ингредиентами. Я столько раз летал этим путем, и ничего не случалось, а на этот раз я попал в неизвестное место. Но хранитель канала сказал, что выпустит меня, поэтому я даже не очень испугался. Ведь маги не должны ничего бояться.

– А ты – маг?

– Нет, что вы, я же еще птенец! Я пока только ученик. – Мальчишка наконец достаточно опомнился, чтобы отвечать на вопросы.

– Птенец, – усмехнулся Хирро. – Как тебя зовут, птенец?

– Фэр, – ответил ребенок. – Потом, когда я стану крылатым, меня будут звать Фэриоль, но пока – Фэр.

– Ты хочешь сказать, что у тебя вырастут крылья? – Хирро попытался заглянуть ему за спину, но даже от стены было видно, что там нет ничего, кроме рубашки. – Тогда у тебя должны быть хотя бы их зачатки.

Мальчишка заметно удивился словам мага.

– Это не те крылья, которые видны всегда, – пояснил он. – Да, вы ведь такие большие, что, наверное, не летаете. Учитель мне рассказывал, что такие бывают.

– Нам бы такого учителя. – Хирро повернулся к Зербинасу. – Может, у вас в академии рассказывали о таких, которые летают?

– Нет. – Зербинас глянул на мальчишку, стоящего посреди платка Раундалы. – Фэр, а как называется твой мир?

– Паллима.

– Никогда о таком не слышал.

– Я тоже, – ответил на его взгляд Хирро. – А ты, Раундала?

– Нет. Может, кто-нибудь из… кто-нибудь еще знает?

– Но их пока здесь нет, – похоже, для пиртянина «кто-нибудь еще» было не слишком большим множеством. – Даже не знаю, что и делать с этим ребеночком.

– Я – почти взрослый птенец, – прозвучал обиженный голосок Фэра.

– Птенец… – снова повторил за ним Хирро. – Послушай, Фэр, а как у вас называется представитель вашей расы?

– Кеол. На алайни это означает – человек, – Фэр на мгновение задумался, – а может, птица. В общем, не знаю. Точного перевода нет.

– Знаешь, Фэр, я вынужден огорчить тебя, – сочувственно глянул на него Хирро. – Ты попал в такое место, где никто даже и не слышал о твоем мире.

Зеленые глаза Фэра стали большими и круглыми, почти птичьими.

– Но как?!

– Ты только что был маленькой серебряной цепочкой. Амулетом бдения. Я взял эту цепочку в пещере, потому что она мне понравилась, – коротко и внятно объяснил пиртянин.

– Значит, я превратился там в эту цепочку?! – Догадка возникла у Фэра даже раньше, чем у остальных. – Так этот огромный привратник обманул меня?!

– Вряд ли, – покачал головой Хирро. – Мне он говорил то же самое. Я взял подарок, вышел из пещеры, и он пропустил меня в канал. Постарайся вспомнить последнее, что ты там чувствовал – может, это что-нибудь прояснит.

– Я… помню, сначала я удивился – столько сокровищ! Но они были для меня слишком большими, да и зачем магу сокровища, верно? Но когда я увидел амулеты, то просто забыл себя – я никогда в жизни таких не видел, даже у моего учителя. Один другого лучше, и я никак не мог выбрать, мне хотелось унести все. С ними я стал бы великим магом… я совсем забыл, где я и зачем, я ничего не видел, кроме них…

Фэр замолчал. На его лице все отчетливее проступало понимание.

– Я, кажется, понял, – опечаленно вздохнул он. – Мне не нужно было забывать себя.

В комнате наступила неловкая, тревожная тишина. Маленький Фэр огорченно осознавал, в какую историю он угодил и как мало шансов у него снова увидеть свою родную Паллиму. Зербинас и Хирро вспоминали груды сокровищ, которыми была завалена пещера.

– Что это мы стоим? – нарушила молчание Раундала. – Малыш, ты, наверное, хочешь есть?

– Я почти взрослый птенец, – поправил ее Фэр. – И я поел, когда выходил из дома. Как вы думаете, сколько там у нас времени прошло?

– Лучше не гадать, – сказал Хирро. – Возможно, много. Даже наверняка много.

– И мой учитель… мои родители… все они состарились и умерли?

– Кто знает, Фэр, – внимательный взгляд пиртянина обошел остальных магов. – Этот привратник сказал нам, что все, кроме нас, оставались там. Неужели там все сокровища… такие?

– Есть еще мой амулет, – напомнил Зербинас.

– Нужно снять чары и с него. – Хирро посмотрел на женщину, заметно уставшую после заклинания. – Раундала, справишься или пока оставим это?

– Еще на один амулет меня хватит, – чуть помешкав, ответила она. – Фэр, малыш, отойди с платка.

Зербинас поместил свой амулет на платок, и колдунья заново начала повторять слова силы. На этот раз зеленая вспышка оставила посреди комнаты женщину.

Красивую женщину. Очень красивую женщину – мгновение спустя поправил себя Зербинас. На вид она была типичной асфрийкой – медового оттенка волосы, косо посаженные желтые глаза и безупречная белая кожа – если, конечно, такую красоту можно было назвать типичной. Пораженный ее внешностью, он не сразу осознал, что происходит вокруг.

Взгляд женщины упал на Раундалу, ее красивое лицо исказилось яростью.

– Это твои штучки, меченая дрянь! – прошипела она.

Со скоростью, сделавшей бы честь любому колдуну, она вскинула руки и обрушила на магов гравитационный удар. Ошеломленный Зербинас едва успел блокироваться. Колдунью швырнуло на стену, Хирро кинулся подхватить ее. Женщина метнулась к выходу и исчезла за дверью.

Хирро помог Раундале подняться и усадил ее в кресло.

– Если бы я не выдохлась на этом заклинании, я бы ей показала, – пробормотала та. – Эта гадина пропала несколько лет назад, а теперь она опять здесь. И по моей вине, к сожалению. Вот уж чему не пропасть!

– Амулет возврата, – хмыкнул Хирро. – Зербинас, если ты еще раз попадешь в пещеру и тебе там что-нибудь понравится, зашвырни это подальше и возьми то, что тебе противно.

– Если бы я знал… – растерянно сказал Зербинас. – Она здешняя?

– Да, – кивнула Раундала. – Это Къянта, любовница того самого парня, который стащил амулеты Ринальфа, и если бы только это… Она и сама способна наделать куда больше неприятностей, чем он.

– А я-то размечтался спасти несчастных, оставшихся в этой пещере! – воскликнул пиртянин. – Но теперь я десять раз подумаю, прежде чем бросаться им на помощь. Ну, Фэр попался на это по малолетству, но другие наверняка остались там по заслугам.

– А где он? – колдунья приподнялась в кресле и увидела вылезавшего из-под стола Фэра. – Малыш, ты не ушибся?

– Не зовите меня малышом, – снова поправил ее Фэр. – Я… – он запнулся, подыскивая подходящее слово на алайни. – Я – юноша.

В распахнутую дверь влетел Чанк, среди всеобщей суматохи погнавшийся за асфрийкой. Увидев его, Фэр вздрогнул, но остался на месте.

– Она побежала в город, – прощелкал птерон. – Вы еще догоните ее, если поторопитесь.

Хирро озабоченно глянул на обмякшую в кресле колдунью.

– Нет, погоню придется отменить, – сказал он. – Мы не можем оставить нашу гостеприимную хозяйку в таком состоянии – верно, Зербинас? Не спорь, Раундала, – остановил он ее на полуслове. – Я же вижу, сейчас ты не в силах поставить защиту, и этим могут воспользоваться.

Он заставил Раундалу пойти отдохнуть, и она поднялась на второй этаж в свою спальню, оставив их хозяйничать в гостиной и кухне. Маленький Фэр, как это бывает у подростков, быстро освоился с неожиданным поворотом своей судьбы и отнесся к нему, как к увлекательному приключению. Он оказался на редкость шустрым и любопытным птенцом. Сначала он с опаской поглядывал на Чанка, но затем полез по дому исследовать жизнь и быт незнакомого мира. Когда он обнаружил, что кухонные припасы хозяйки не только пригодны ему в пищу, но и вкуснее домашних, он окончательно повеселел.

Наевшись лакомств, он рассказал своим спасителям кое-что о своем мире и обычаях. Кеолы были гуманоидными биморфами, имевшими бескрылую и крылатую формы. Их врагами действительно были птероны, но не карликовые, а гигантские. Хирро спросил про них Чанка, но тот тоже не знал, где они обитают. Впрочем, маг сильно сомневался, что такой завзятый бродяга, как его любимец, помнит и то, где находится его родной мир.

Маги пообещали Фэру помочь с поисками родины, но к этому времени малыш так обжился на новом месте, что уже не спешил домой, утешив себя мыслью, что когда-нибудь она найдется. Он засыпал их вопросами о мирах и о магии, начал выспрашивать у них новые заклинания и охотно поделился своими. На Паллиме не было академии, но заклинания кеолов тоже были на алайни, как принято у магов.

К вечеру хозяйка достаточно отдохнула, чтобы выйти к гостям и приготовить им ужин. Затем они установили защиту и начали укладываться спать. У Раундалы не нашлось лишних постелей, поэтому она уложила магов на полу веранды, смастерив им ложа из подходящего тряпья, а маленькому Фэру достался сундук, стоявший здесь же у стены. Пожелав им спокойной ночи, она удалилась в спальню, и в домике воцарилась тишина.

Ночью тишина была изгнана из домика самым грубейшим образом. Когда Зербинас подскочил на полу от раздавшегося над ним грохота, она наверняка улепетывала отсюда на соседний континент, подальше от беспокойного местечка. В следующее мгновение он вскочил на ноги, рядом с ним оказался Хирро. Грохот повторился, и стены домика задрожали.

– Налет, – встретил его взгляд пиртянин. – Это кто-то из магов.

За окном полыхнуло, зазвенели выбитые стекла веранды. Почти одновременно последовал еще один сокрушительный удар. Поставленная вечером защита была сметена как яичная скорлупа, налетчики успели поджечь деревянную кровлю и теперь пытались разнести дом на части, и не без успеха. Пока маги соображали, куда кинуться и что делать, крыша веранды хрустнула и на них посыпались горящие обломки потолочного перекрытия.

Они едва успели защититься от сыплющихся на них деревяшек. Сквозь пролом зазияла чернота ночного неба, на котором вместо звезд клубились искры с горящей крыши.

– На улицу, быстрее! – крикнул Хирро и метнулся к двери.

Зербинас оглянулся на сундук, вспомнив про спавшего там Фэра. Малыш, конечно, тоже проснулся и в ужасе озирался по сторонам. Маг кинулся к нему, чтобы подхватить его на руки, но в этот миг за спиной кеола развернулись острые серые крылья и он свечкой взмыл вверх, в дыру на крыше веранды.

Маг помчался в распахнутую дверь вслед за пиртянином. Гостиную освещало пламя пожара, выхватившее из темноты высокую фигуру Хирро, бегущего к лестнице второго этажа, и спускающуюся ему навстречу хрупкую фигурку Раундалы. Колдунья была в очень открытом кружевном пеньюаре, ее длинные черные волосы рассыпались по плечам, по ступеням мелькали босые ноги. В более подходящее время эта картинка заставила бы остолбенеть любого мужчину, но сейчас потеря каждого мгновения была непростительной роскошью.

Все трое мигом оказались у двери и выскочили из дома. И очень вовремя, потому что за их спинами раздался грохот рухнувшего потолка. Снаружи было светло от пожара, в черное небо уносились тучи искр – все, что могло гореть, горело, остальное сыпалось и рушилось под непрекращающимися ударами налетчиков. Зербинас увидел и их самих – не сразу, потому что ему и в голову прийти не могло, что они окажутся в небе.

Одной из них была та самая Къянта, в которую превратился амулет возврата. Вторым был молодой мужчина в черных кожаных брюках и просторном, расшитом рунами свитере кроваво-красного цвета. Длинные волосы мужчины были туго стянуты в косичку на затылке, его узкое гладкое лицо с плотно поджатыми губами и тонким прямым носом производило странное впечатление – просто удивительно, как лицо, каждая черта которого в отдельности была даже красивой, могло выглядеть таким отталкивающим. Оба они сидели верхом на огромных крылатых волках величиной с жеребца. Как было известно Зербинасу с уроков академии, это были улдары – скакуны темного огня.

Скакунов могли иметь только выдающиеся маги, и оба всадника сейчас успешно доказывали это, трудясь над разрушением дома Раундалы. Увидев выскочивших из дома погорельцев, они прекратили свой труд, впрочем, почти завершенный.

– Что ты смотришь, Гес, бей ее, эту дрянь! – взвизгнула женщина, готовясь ударить по ним. – Это из-за ее проклятого чародейства я столько лет пропадала неизвестно где!

Но мужчина мешкал с ударом, впившись взглядом в магов. Вернее, только в Раундалу, яростно глядящую на его напарницу. Ее черные волосы и полупрозрачное кружево пеньюара колыхались от жара горящего дома, руки поднимались в боевую позицию.

– Дура!!! – в бешенстве выкрикнула колдунья. – Мы обе – дуры!!! Я, дура, расколдовала тебя, дуру, чтоб меня за это прокляли Древние Архимаги!!! Самое место тебе было в той пещере, дурацкой побрякушкой на дурацкой цепочке! Что тебя там так прельстило, рыжая швабра, что ты голову потеряла от алчности? Могущества на халяву захотелось?!

Услышав ее слова, Къянта ошарашенно уставилась на свою противницу. Мгновением замешательства воспользовался Хирро – он не стал тратиться на силовой удар, а просто телепортировал горящую головню ей в лицо. Оно мгновенно превратилось в ожог, женщина отчаянно завизжала, пытаясь погасить руками вспыхнувшие волосы. В этот миг Раундала послала ей молнию в грудь.

Сил усталой колдуньи не хватило, чтобы убить Къянту, но молния сбросила ее со скакуна на землю. Взбеленившийся улдар ринулся на обидчицу – скакуны всегда защищают своих седоков. Зербинас отшвырнул его гравитационным ударом, Хирро поддержал друга, послав туда следующую головню, затем еще одну. Мужчина наконец очнулся от созерцания Раундалы и направил улдара на Зербинаса. Маг повторил удар, но не сумел остановить тяжелое тело крылатого волка, разворачивающегося на него в воздухе.

Столкновение казалось неизбежным, но крылья улдара вдруг повисли на полуразвороте, словно парализованные. Двигаясь по инерции вперед и вниз, он рухнул прямо в пылающие развалины. Мужчина успел поставить защиту и выскочил из огня невредимым, вслед за ним выбежал улдар, волоча за собой непослушные крылья. Все трое магов стали поливать налетчиков молниями и горящими головешками, пока те не скрылись в темноте.

– Армия противника в беспорядке отступила, – откомментировал это событие Хирро. – А у нас, надеюсь, без потерь?

Все трое стояли совершенно невредимыми рядом с догорающими останками дома. С неба спикировал забытый всеми Фэр и приземлился рядом с ними. Едва он коснулся ногами земли, крылья за его спиной исчезли, и он снова стал обыкновенным восьмилетним мальчишкой.

– Получилось! – восторженно сказал он магам. – Впервые в жизни получилось!

– Что получилось?

– Крылья!

– Это со страха, – заметил Хирро.

– Все равно получилось! – продолжал восторгаться Фэр. – Говорят, что первый раз – самый трудный, но теперь я знаю, как это делается. Теперь меня можно звать Фэриоль – Фэр-крылатый!

– Ну и чего ты шумишь! – прощелкал на лету появившийся из темноты Чанк. – Если ты уже взрослый птенец, у тебя все равно не сегодня-завтра бы получилось.

– Ничего подобного, – повернулся к нему Фэр. – У нас сколько угодно таких, у кого крылья появляются очень поздно, а некоторые и вообще всю жизнь живут бескрылыми. Но я всегда знал, что буду крылатым, и учитель Тиоль говорил то же самое. А теперь я знаю, как летать!

– Расскажи лучше, как ты уронил этого улдара, – посоветовал птерон. – А летать – это любой дурак с крыльями может.

– А это сделал ты, Фэр? – восхитилась Раундала. – До чего ж славно этот негодяй Гестарт грянулся в огонь на своем мерзком улдаре! Ты нам очень помог, малыш.

– Да это как раз пустяк. – Фэр, видимо, отчаялся убедить ее не звать себя малышом. – Силовая петля на крылья – одно из первых заклинаний, которому у нас учат магов. Чтобы они как можно раньше умели обезвредить врага.

– Полезное заклинание, мы выучим его у тебя при первой же удобной возможности. А сейчас…

Она оглянулась на останки своего дома, не зная, что сказать.

– Вот и еще один твой дом превратился в развалины, – посочувствовал ей Хирро.

Раундала, однако, восприняла утрату жилища с философским спокойствием.

– Я привыкла, что мне удается прожить на одном месте не больше нескольких лет, – сказала она. – Там, в подвале, мои сбережения, на которые я смогу купить новый дом. Я всегда прячу их в подвал, потому что он обычно остается целым. Помогите мне достать их, мальчики.

Втроем они разгребли обломки и к утру добыли из подвала шкатулку с драгоценностями колдуньи. На месте, где была веранда, маги выгребли из-под битого стекла свою одежду, которая еще годилась, чтобы надеть ее один раз и дойти до гостиницы. Для Раундалы нашелся старый плащ, чудом уцелевший в останках сундука. Одевшись, они превратились в три полуобгоревших чучела, но это было все-таки лучше по сравнению с трусами и пеньюаром. Не пострадала только одежда Фэра, который лег в ней спать.

В таком виде они и явились в Асфасту. Зербинас по наивности думал, что они соберут толпу, но жителей асфрийской столицы трудно было удивить видом вышедших из потасовки магов. С умеренным любопытством они поглядывали на него, затем на Раундалу, затем на маленького Фэра между ними, и в их глазах отчетливо читалось, что сынок что-то уж слишком не похож ни на маму, ни на папу, но в остальном путешествие до гостиницы прошло спокойно.

Точно так же их встретила и гостиничная прислуга, как оказалось, знавшая колдунью в лицо. Им предложили ванну, завтрак, комнату для леди Раундалы и услуги по покупке новой одежды. Еще не наступил полдень, как все они, чисто вымытые и прилично одетые, собрались в комнате Хирро и Зербинаса, куда слуги уже успели внести детскую кроватку для Фэра.

– Тебе лучше подождать с покупкой нового дома, если ты хочешь прожить в нем хоть какое-то время, – сказал колдунье Хирро, когда они расселись по стульям и кроватям.

– Да, сначала нужно разобраться с этой парочкой, – согласилась она. – И, боюсь, теперь нам не подобраться к Гестарту незаметно. Уверена, что они с Къянтой чувствуют себя недоотомщенными.

– По-моему, тебе незачем туда лезть. Они не знают нас с Зербинасом, поэтому нам будет легче держаться незамеченными.

– Они наверняка запомнили вас обоих. Уж тебя-то, Хирро, Къянта точно никогда не забудет! – Раундала злорадно хихикнула. – Ты спалил ее смазливую мордашку, причем не магическим огнем, а обычным, следы которого почти не поддаются лечению, и теперь она надолго потеряла свою соблазнительную внешность.

– Как только ты решился на это, Хирро? – подхватил Зербинас. – Трудно найти мужчину, который поднимет руку на такое хорошенькое личико. Мужское чувство, сам понимаешь…

– Мужское чувство? – на лице пиртянина появилось неопределенное выражение. – У себя на Пирте я слыву большим оригиналом, но никогда еще не был извращенцем. Подумай сам, Зербинас, какое чувство может появиться у тебя по отношению к синекожей и красноглазой женщине?

Теперь уже хохотали все трое.

– А если серьезно, я предложил бы убраться на некоторое время отсюда, чтобы они потеряли нас из вида, – сказал Хирро. – Куда-нибудь подальше, например, в мое поместье. Очень удобное место и – поверишь ли, Раундала – его еще ни разу не спалили. Там мы и решим, как вернуть эти амулеты. Это ведь не срочное дело?

– Да, они наверняка останутся у Гестарта, – кивнула колдунья. – Нет мага, который захочет продать такие амулеты.

– В таком случае – ты согласна воспользоваться моим гостеприимством?

– Думаю, что это лучший выход, Хирро.

V

Глухой канал, о котором упоминал Хирро, находился в крохотном скверике торгового квартала магов. Судя по тому, как вокруг теснились дома и лавки, скверик не застраивался именно из-за этого канала. Пиртянин скомандовал всем взяться за руки, чтобы был контакт, и вызвал заклинание переноса.

В следующее мгновение вся компания оказалась в рабочей комнате мага, посреди которой на полу лежал амулет возврата – серебряный диск величиной с ладонь, исписанный защитными рунами. Было непохоже, чтобы хозяин часто использовал эту комнату по назначению. Заставленный книгами стеллаж, полупустой шкаф с застекленными дверцами, сквозь которые просвечивала лабораторная посуда и банки с ингредиентами, навесная полка над рабочим столом, где в беспорядке валялось несколько заготовок для амулетов, оба стола – рабочий и письменный – все было покрыто толстым слоем пыли.

Наружная дверь была заперта на ключ, лежавший здесь же, в верхнем ящике письменного стола, и запечатана заклинанием. Точно такое же заклинание было наложено и на окна. Хирро смахнул защиту одним движением ладони и повернул ключ в замочной скважине.

– Добро пожаловать в мое поместье, – распахнул он дверь.

– Не так уж часто мне приходилось заходить в дом изнутри, – усмехнулся Зербинас, переступая порог.

– Когда-нибудь это и у тебя войдет в привычку, – хмыкнул в ответ Хирро.

– А ты, я смотрю, не утруждаешь себя домашними разработками, – заметила Раундала, обратившая внимание на бедность лабораторной обстановки.

– Да, я не люблю возиться со склянками, – подтвердил маг. – Я знаю некоторых, кто не доверяет чужим поделкам и пользуется только собственными, но мне удобнее покупать магические средства и снадобья, чем ночи напролет корпеть над тиглями и колбами. Большинство изделий требует для изготовления определенного времени года и суток, не говоря уже о положении звезд, и если бы я взялся соблюдать все это, мне пришлось бы безвылазно сидеть дома, а я люблю бродить по мирам.

– Ты не боишься оставлять дом на слуг? – спросила колдунья. – У нас на Асфри мало кто из магов решается завести прислугу – ведь это так ненадежно.

– У нас нет такой вражды магов, как у вас на Асфри, а если отдельные конфликты и случаются, я в них не участвую, – объяснил ей Хирро, пока они по коридору к лестнице. – Какой смысл моим слугам подводить меня, если поместье в их полном распоряжении – только иногда у них бывает на одного лорда больше. Рабочую комнату я, конечно, запираю, чтобы служанка не задела ничего опасного при уборке. Кроме того, мне не хотелось бы, чтобы мой амулет возврата случайно оказался в помойке, но других опасностей у меня здесь нет.

Неизвестно, любили ли слуги Хирро своего господина, но они, безусловно, дорожили своим местом. Здесь привыкли к неожиданным появлениям хозяина, пусть даже в сопровождении личностей странного вида, и все его распоряжения выполнялись быстро и точно. Его гостей разместили со всеми мыслимыми удобствами и в дальнейшем относились к их просьбам и пожеланиям, как если бы те исходили от самого хозяина.

Поместье мага находилось вдалеке от больших населенных пунктов, в живописнейшем местечке над излучиной реки. Сейчас здесь стояло самое начало осени, когда голубовато-зеленая пиртская растительность только начинала становиться лиловой. Слуги собирали урожай в саду и на полях, а маги каждый день пили густое розовое молоко, разведенное синим соком поздней ягоды, отчего напиток приобретал изумительный сиреневый цвет, и заедали его пышными ватрушками с розовым творогом из такого же молока. У Хирро было большое стадо маленьких дойных животных с непроизносимым названием, похожих на голубые меховые шары с единственным рогом на лбу и дающих по стакану жирного молока в день.

В первые дни Хирро уделял гостям не слишком много внимания. Все его время уходило на проверку хозяйственных книг, осмотр владений и беседы с управляющим. Казалось, во всем поместье не осталось ни единой щелочки, куда не заглянул бы его дотошный хозяйский глаз. Зербинас с Раундалой, однако, не скучали, обнаружив на книжном стеллаже в лаборатории интереснейшие труды пиртской академии магов.

– Как ты, оказывается, любишь хозяйство, – заметил Зербинас как-то за ужином.

– Терпеть не могу, – поморщился Хирро, – но слуг, даже самых лучших, необходимо тщательно контролировать. Для их же блага они должны знать, что в любое мгновение может появиться хозяин и проверить все, что ему взбредет в голову. Вначале у меня была масса неурядиц с управлением и я не раз был вынужден менять слуг, но теперь я доволен.

Через несколько дней он освободился и вспомнил о своих гостях. Теперь они проводили время втроем, на прогулках по окрестностям или за разговорами о магии. Нередко к ним присоединялся и Фэр, когда уставал летать по поместью наперегонки с Чанком. По молодости он не столько говорил, сколько слушал, больше всего напоминая воспитанного пай-мальчика во взрослом обществе. Но стоило этому пай-мальчику подняться в воздух, как он становился настоящим сорванцом.

– Неужели ты не можешь летать поосторожнее, малыш? – тревожилась за него Раундала. – Мне все время кажется, что каждый твой поворот – последний.

– А что я могу поделать, если у меня такие крылья? – радостно хихикал он. – Они такие вот… быстрые!

– А у вас бывают другие крылья? – заинтересовался Хирро.

– Да, они у нас у всех разные. На одних хорошо парить, на других – порхать, а на моих – пикировать. На мой вкус, это самые лучшие.

– Но это же опасно, Фэр, – попыталась уговорить его колдунья.

– Это со стороны выглядит опасно, а на самом деле – нисколько.

Только когда Чанк прощелкал колдунье, что Фэр – ловкий и умелый птенец, она несколько успокоилась. Тем не менее, у магов по-прежнему захватывало дух после очередного воздушного кульбита молодого кеола – к некоторым вещам просто невозможно привыкнуть.

Колдунья наслаждалась тихой и спокойной жизнью, а Зербинас – новизной обстановки, поэтому Хирро первым вспомнил о краденых амулетах.

– А не пора ли нам потрясти этого Гестарта? – напомнил он, когда они собрались вечером в удобной гостиной на втором этаже особняка. – Как бы он там не натворил чего с помощью этих амулетов.

– Они не предназначены для причинения вреда, – сказала Раундала. – Он унес защитные и вспомогательные амулеты.

– Ну, напакостить можно с помощью чего угодно, – оптимистично заметил маг. – А что касается выжидания времени – либо эти двое уже забыли про нас, либо они никогда нас не забудут. Не вижу смысла тянуть с этим делом дальше.

Подлинная причина его рвения заключалась в том, что он выдерживал не больше трех дней тихой и спокойной жизни подряд. Зербинас согласился, что дальнейшие проволочки не дадут заметного преимущества, но колдунью еще не тянуло на приключения.

– Не понимаю, Хирро, – не удержалась она от замечания, – почему тебе не терпится покинуть такое чудесное местечко? Я столько лет безуспешно пытаюсь обосноваться где-нибудь, вечно живу настороже, спать не ложусь без защиты, а у тебя все это есть – но тебе почему-то не сидится на месте.

– Так оставайся здесь, – предложил он. – Я уверен, что для этого дела за глаза хватит нас с Зербинасом.

– И меня. – Фэр мог бы и не напоминать о себе – все уже знали, что у этого малыша ярко выраженная склонность к риску.

– Да, такой воздушный лихач нам не помешает, – признал маг. – Да и эта силовая петля на крылья ни у кого из нас не получается так хорошо, как хотелось бы.

– Это от недостатка практики, – сказал Фэр. – У меня она хорошо получается, потому что у меня было очень много практики.

– Нет, я не отпущу вас одних, – забеспокоилась колдунья. – Вы плохо знаете Асфри, вы понятия не имеете, как устроено и защищено жилище Гестарта. А если вылазку вдруг не удастся выполнить тихо, я тоже представляю некоторую военную силу.

– Никто и не спорит, воюешь ты прекрасно, – согласился Хирро, – но этот Гестарт, похоже, мстительный парень. Если ты хочешь вернуться на Асфри, тебе лучше быть не замешанной в этом деле, или он не даст тебе покоя. Ты расскажи нам все, что узнала об этом, а остальное мы выясним сами на месте.

Поколебавшись, колдунья согласилась остаться в поместье. Остаток вечера она рассказывала, где расположено жилище похитителя амулетов и как оно защищено. Затем она упомянула боевые и бытовые пристрастия Гестарта, после чего сочла подготовку своих друзей законченной. Наутро они отправились в путь.

Канал, ведущий на Асфри, находился в неделе пути от поместья. Ближе, всего в двух днях пути, находился только лирнский вход, выходящий в Кейтангур, прямо в «Зеленую Корову». Как объяснил Хирро, это во многом повлияло на его выбор при покупке поместья, потому что он часто бывал в обоих мирах для покупки и продажи магических товаров.

Они выехали верхом на местных подобиях лошадей и взяли с собой слугу, чтобы тот отвел скакунов обратно, потому что было невозможно таскать за собой по мирам пиртских верховых животных. Некоторые из магов обзаводились волшебными скакунами, умеющими провозить седоков сквозь каналы и выходить в междумирье, но Зербинас и Хирро не принадлежали к таким счастливчикам. Волшебные скакуны были разумными, мало было их встретить, нужно было также заслужить их дружбу и уважение. Не только Зербинасу, но и непоседе пиртянину пока еще не предоставлялось такого случая.

К несчастью, противники имели волшебных скакунов, и это давало им некоторый перевес в силах. Кое-кто сказал бы – значительный перевес, но оба мага предпочитали думать иначе. Маленький Фэр, умевший делать силовую петлю на крылья – а связать магией волшебного скакуна куда труднее, чем другое крылатое существо – в какой-то степени уравновешивал соотношение сил. Всю дорогу до канала он сидел впереди Зербинаса и с любопытством озирался по сторонам, забыв и думать про свою родную Паллиму. Он был в том возрасте, когда стремятся из дома, а не в дом.

Асфрийский канал на Пирте являлся частью искусственной конструкции, о которой Хирро упоминал Зербинасу. Он вел в Асфасту, прямо в тот самый скверик, где находился глухой канал, созданный Скальфом. Когда маги перенеслись туда, в городе стояла поздняя ночь – несовпадение времени суток было обычным неудобством при переносе, но сейчас оно было на руку.

У них не предвиделось трудностей с поисками жилища Гестарта. Большинство могущественных магов Асфри обосновывались неподалеку от столицы с ее уникальным рынком работ и товаров, и похититель амулетов не был исключением. Его башня размещалась в полудне пути от Асфасты по правому берегу залива, на высоченном утесе. По утверждению Раундалы, ее можно было найти и с завязанными глазами.

Редко кто из асфрийских магов селился так открыто, но особенность местоположения башни позволяла эту маленькую вольность. Не так давно ее занимал Могриф Черный, один из меченых Тьмой, приобретший печальную известность своими экспериментами по темной магии не только на Асфри, но и в других мирах.

По внешности Гестарт не был меченым Тьмой – эта метка была невидимой, но несомненной для любого мага, в том числе и для Могрифа Черного, который взял его в ученики. Последний ученик Могрифа оказался даже слишком одаренным, потому что в один прекрасный день чародей исчез, а Гестарт остался жить в его башне. Хотя исчезновение Могрифа Черного никого не огорчило, оно осталось окутанным тайной, а по Асфри заходили упорные слухи, что над этим постарался его ученик.