Текст книги "Стратегия. Русский Союз"

– Ну что, теперь-то вам не страшно купаться? – спросил шкипер, показывая на пальмы и пляж с такой гордостью, будто это он их тут посадил, еще и песочка насыпал.

– Как сказать, – усмехнулся Джай. – Черепахи не отменяют кракенов.

– Может, все-таки спросим у Алекса? – разозлилась Ленни.

Позвали матроса.

– Кракены? Гигантские? А как же! Есть, конечно, многие видели… Я, правда, не видел.

– Ну что теперь? – съехидничала Zicke. – Купальники в шкаф?

– Зачем сразу в шкаф? – не понял Сашок. – Это же не акулы, что им возле берега делать, они на глубине ходят.

– А ты слышал что-нибудь о случаях нападения на человека? – закономерно поинтересовался и я.

– Ни разу.

– Они «фисташки» любят, – охотно поделилась мыслями сильфида.

– Чего?

– Аквалангистов, их чистить прикольно.

Ну вас всех к лешему, я купаться точно буду. Дураком надо быть, чтобы упустить такую возможность побалдеть в раю.

По ту сторону от устья Волги тоже могли бы возникать подобные оазисы, но там нет столь огромных природных «карманов» плодородной земли, нет глубоких бухт с широкой береговой полосой, сплошь скалы да обрывы, полоска пляжа, где она есть, узкая. А в Балаклаве по длинному узкому распадку прохладный воздух всегда будет пропускать в бухту, там климатическая картинка ближе к Новороссийску.

Кстати, в Балаклаву на днях уходит экспедиция. И не на «Дункане», а на другом судне – «Нерпе», а это самый настоящий морской пароходик, с паровым двигателем, не привязанный жестко к базам с жидким топливом. Но и мощный подвесной «меркурий» на «Нерпе» стоит, это уже новация. Такой мультитопливный корабль – настоящая находка для анклава: хоть в кругосветку можно отправляться.

Капитан на этом пароходе особый, с характером. Мрачноватый такой тип по фамилии Корнеев, имени его не знаю, все к нему почему-то обращаются именно и только так. Корнеев – неформальный председатель Клуба Капитанов, в который входят Коломийцев, веселый молодой Женя Самохин, встречавший нас на катере «Стерегущий», а также oberbootsmann «Густава» Антон фон Зейдлиц из Берлина по прозвищу Боцман. Ну и наш Маурер вписался с недавних пор – торжественно приняли. Принимали Ули плотно. Появившись утром на судне опухшим и духовитым, Маурер коротко посетовал:

– С моряками без тренировки непросто, Тео.

После десяти километров пути берег с пальмами начал постепенно заваливаться на север, и вскоре открылась глубокая бухта Южного Форта – нам туда.

Пш-шш…

– «Клевер», ответь «Фокусу»!

Это начальник погранотряда заставы «Юг», старший лейтенант Игорь Фокин, так у меня обозначено в записной книжке. «Зеленые» стерегут Промзону, западную фронтир-границу, проходящую по долине за бухтой, ведут скрытое патрулирование местности, проводят рейды на моторке – и по Волге в районе устья, и на подходах к бухте.

– «Клевер» на связи.

– Видим вас хорошо, как поход?

– Все в рамках, командир.

– Отлично, заходите на сигнал красной ракеты, потом увидите шест на берегу.

– Понял тебя, «Фокус», заходим…

В воздух рывком поднялась ракета, показывая шкиперу курс причаливания.

А вот и сам Южный Форт, над обрезом деревьев виднеется край стены крепости и одна башня, высокая, с зубцами разной высоты, на ее стене видна граница новодела. На башне стоит кран-укосина, им поднимают блоки, восстанавливают или наращивают. Маурер повернул судно, сбросил скорость, и вскоре мы стояли возле небольшой будки с флагом на мачте, слева от строения на берегу лежал один из хорошо знакомых нам «Зодиаков».

Люди нас ждали. В форме всего двое, стоят чуть поодаль – это погранцы, рядом с ними невиданная мной ранее машина, не пойму, что это, вездеходик какой-то.

Остальные – гражданские, обитатели Форта.

Ну, что же, опять выгрузка, уже привычное дело.

Груза опять много.

Путь от бухты к Форту идет по широкой «морской» аллее, она совсем короткая, но зато в ветхозаветной брусчатке, которая, несмотря на возраст, отлично сохранилась – гранит. И аллея эта очень живописна. Сразу за частоколом пальм начинается роща огромных акаций слева и платановый лес справа, кусты сирени, лавры, просто приятно пройтись.

Три стены Южного Форта уже восстановлены, четвертую же, «морскую», пока замещает полоса «колючки». Главная достопримечательность старой крепости – это центральное здание в три этажа, его обитатели называют Рефекториумом. Башня всего одна.

– Маловата была башенка, нарастили на этаж, теперь ограждение ставим, с зубцами, – горделиво пояснил нам с Ленни Самед Костоев, комендант маленькой крепости, в которой живут и работают всего четыре мужика и две женщины: он сам с сыновьями и женой да семейная пара камчадалов. – Народу пока мало. Правда, и пограничники нам помогают, и «зоновцы», не пожалуешься.

На правом боку старосты висит кобура АПС, на левом – длинное тяжелое мачете в ножнах. Ингушу восстановить боевую башню – дело чести. А уж нарастить ее повыше… весь Кавказ в этом императиве сжат.

– На башню пушки поставишь? – спросил я об очевидном.

– Две на море, одну на запад, под мелкую картечь, – мечтательно подтвердил он, – если кто через речку полезет! А мы его…

– А что, лезут?

Самед пренебрежительно махнул рукой.

– Сначала спокойно было, а потом… В последнюю неделю канадские рейдеры начали шататься по округе. Всего один раз погранцы постреляли, пока ничего серьезного… А меня на боевые не берут, – сокрушенно вздохнул он. – Лагутина, понимаешь, не разрешает! Да и жена…

– У тебя и здесь дело важное, – успокоил я горца. – А что с живностью? Говорили, тут змей до черта.

– Ползали гады. Научники подогнали дымовухи мне, понимаешь, особые какие-то, с ядом. Я думал, думал… Много думал, – заулыбался Самед. – И надумал: зачем мне их дымом гонять, а? Скажи? Расползутся по кустам при первом запахе, лови их потом!

– И как вы?

– Костюмы специальные у скорняков в Дальнем заказал, из крепкой кожи, в три слоя, как броня, четыре штуки сразу. Взяли мы с Павлом мачете в одну руку, дубину длинную в другую, да и пошли по развалинам, саблями помахивать. Дети позади, на добое.

– Представляю себе это месиво…

– Не говори, друг, Сталинград! А вот в подвалы дымы ядовитые кинули, потом три мешка змеятины собрали… Твой мотоцикл?

Я рассеянно кивнул, глянув на вытащенный из трюма мотобота «Круизер» XV1900A Midnight Star.

– Ай, красавец… Твой, да? Себе такой же закажу, точно говорю, не откажет ведь Сотников настоящему коменданту крепости, как думаешь?

– Думаю, не откажет, ты же в анклаве не последний человек, начальник поселения, опора рубежа.

– О! Как красиво ты сказал, а! Слышь, Федя, я твоей подруге виноград дам! Много тут винограда, сколько хочешь дам! И вина дам, самого лучшего, слабого, молодого, божоле!

Zicke растерянно посмотрела на меня: не привыкла девка к такой энергетике.

Как же я соскучился по такой манере, ну точно, черноморский курорт, да и только. Нет, не только, тут еще и пальмы дикие по берегу.

– А мачете вам зачем? – поинтересовалась у горца сильфида.

– Твой муж тоже с саблей! – хохотнул ингуш. – Ну, вдруг какая тварь еще осталась в кустах ползать… Сразу по башке. Да ты не бойся, красавица, у нас антигюрзина – литр, хоть пей его!

Кстати, взять бы у него надо пару шприц-тюбиков… Я перевел, Ленни поежилась. А зря – правильному человеку доверили место, этот поднимет, расчистит и построит свое.

Медленно, можно сказать, экскурсионно мы обошли всю территорию, заглянули в торжественный Рефекториум, искренне восхитились зодчеством. В северной части крепости есть двухэтажные дома, суммарная жилая площадь большая, много людей разместить можно. Рядом старые мастерские, винные прессы, конюшня без лошадей. И везде много зелени, круговые и прямоугольные газончики, порой совсем крошечные. Такой же маленький бассейн с постаментом без фигуры. Видно, что основные заросли повырубали, но кое-что Самед оставил, и правильно сделал – это красиво, зелень среди старого камня.

За стеной крепости среди зарослей виднеются какие-то руины, ими пока не занимались. Бочки, сарай с навесом, мини-трактор с прицепом стоит.

Рядом со стенами Южного Форта журчат сразу два спокойных ручья-рукава: очень удобно, много доступной пресной воды.

– Эдгар сегодня уже пробный залп дал, – поведал я горцу новость. – Не слышал грохот?

– Да ты что! Ц-ц-ц… – Ингуш насторожился, отрицательно покачал бородой и откровенно расстроился. – Обскакал меня ненормальный, опередил, оранжевый бес! Хотя знаешь, хороший он мужик.

Через реку недавно был перекинут массивный деревянный мост, такой любую технику выдержит. Точнее, он каменно-деревянный, из бруса и доски сделана лишь малая часть пролета, остальное – плоские каменные плиты, их тут огромное количество накидано по речной долинке.

– Обещали к концу месяца две семьи из Перми прислать, крестьяне, – ингуш задумчиво поделился перспективами развития. – У тебя никого знакомых нет среди пермяков? Как там народ, работать будут?

– Плохих не пошлют, Самед.

– Очень надеюсь…

– В море ходишь? – сменил я тему.

– Не, я больше по горкам, на барашку хожу… Боюсь я моря, честно, не мое. Тут такие монстры могут быть, да ты видел, поди. Говорят люди, что кто-то про гигантского кракена рассказывал, понимаешь? Видел такого, нет, только честно скажи, да?

Что ответить человеку…

– Врут, скорее всего.

– Может быть, может быть, Федя, – недоверчиво пробурчал глава поселения. – Посмотрим, послушаем… У нас камчадалы рыбачат, им море в родню… Эх! Пошли, красавица, нашу знаменитую Бабу вам покажу! Катей назвали.

Огромная каменная Катя стояла на постаменте возле гладкой отвесной скалы, на этой же стороне горной реки. Древнейшая, как пирамиды, фигура была вырублена из цельного камня – метров десять в высоту. Ленни сразу полезла по природным ступенькам повыше, принялась рассматривать и фотографировать какие-то иероглифы. Сильная тут археология, богатая, есть пища для размышлений.

От природного постамента к Форту ведет выложенная плитами тропа, огибающая прозрачное круглое озерцо.

– Карпов посажу, зеркальных. – Самед аж губами чмокнул.

– Так море же рядом!

– Там зеркальных нет, одни соленые.

Тут я вспомнил еще один важный, как мне показалось, момент.

– Сегодня по пути сюда мы на скалу Две Лошади Автандила закинули. Узарашвили, знаешь такого? Там жить будет.

Горец восторженно и в то же время озабоченно хлопнул в ладоши.

– Вот теперь, хочешь не хочешь, а придется ехать! Земляк.

При знакомстве он первым делом поинтересовался у Zicke, какой она национальности. На меня глянул – и не спросил. Вообще-то на Кавказе это обычное дело: куда бы ты ни приехал – люди сразу поинтересуются, какого ты роду-племени, путник, причем без всякой политкорретности. Спросили, и многое уже стало ясным, можно лишних вопросов не задавать. Древнейшая практика: кто за тобой стоит? Что за менталитет в себе несешь? На что ты годен? Какова репутация рода?

Пообщавшись еще немного, мы разошлись по своим делам.

Самед отправился заводить невеликий трактор с прицепом, а мы с Ленчиком, сев на верного железного коня, отправились дальше. Тропа почти сразу после Форта сначала поднимается в гору, а потом разделяется: та, что чуть получше, старая каменная, идет на Промзону, но по ней на квадре не проедешь, она пешая. Узенькая же пересекает лес и подальше втыкается в главную грунтовую дорогу – местную магистраль, по которой с базы на берег возят груз. Там любая техника пройдет. Если из «проходимцев», конечно: профиль пока неровный.

Легко поднявшись на черно-серебристом «носороге» чуть повыше, мы с сильфидой вышли на лесистый приступок скалы, посмотрели сверху на большой и глубокий залив. Ай да вид! Картины рисовать можно. Zicke же явно считала, что и нужно, и откровенно жалела, что не взяла свой знаменитый с недавних пор альбом. А я – нет, остановились мы ненадолго, не до художеств.

Белый «Клевер» медленно шел вдоль берега: на судне велась планомерная съемка дна, скучное занятие – вот и я закосил под начальственным предлогом, мол, ознакомиться командиру нужно, на людей посмотреть, обстановку понять.

Пш-шш…

– «Рейнджер», ответь «Фокусу»!

«Рейнджер» – это я, Федя Потапов, это швейцарцы мне такую свинью подкинули.

– На связи.

– Вы где сейчас?

– Через реку перешли, стоим на каменной полке, поедем по тропке вдоль залива.

– Хорошо… Пш-шш… Если поедете выше, сразу предупреди во избежание: у меня там мотопатруль работает.

– ROGER[3]3
  Кодовая фраза из натовской лексики переговоров.


[Закрыть].

– Вот теперь верю, что ты рейнджер! – хохотнул Игорь. – Давай, до связи!

Адская техника, виденная нами на берегу, принадлежит пограничникам – на них они и патрулируют чаще всего. Два полугусеничных мотоцикла высокой проходимости, добытые группой Демченко вблизи Берлина, служат на границе. Это германские «кеттенкрады» времен Второй мировой – Kettenkrad HK-101. Для шуш-мотиков даже бронекоконы имеются, причем не «самоварные», а штатные, как похвастался Фокин. Правда, они до первой крупной тревоги стоят на Промзоне, без брони быстрей и легче.

А еще этот вездеход пригоден не только для езды через буреломы, но и для многого другого. В опциях к машине: бак для кипячения воды, бур для сверления скважин, стиральная машина, плуг, центробежный насос с разбрызгивателем для поливки растений, аппарат для очистки и кондиционирования воздуха, динамо-машина, КВ-радиостанция, канавокопатель и даже пылесос. Помимо всего прочего, переднее колесо вездехода заменяется циркулярной пилой – можно было валить деревья, очищать их от веток, распиливать на бревна и делать доски. Но пока зеленопогонники на нем только патрулируют.

Поехали дальше.

После пересечения с главной грунтовкой восходящая тропа стала значительно хуже, на пути начали попадаться ямы и рытвины. Правда, двухцилиндровый четырехтактный двигатель «Полуночной Звезды» нагрузки не заметил, а мягкая подвеска и MT-резина позволяли проходить препятствия легко. Лес стал гуще, выше и темней, вокруг достаточно мрачно. Тут могут быть сюрпризы – места реально диковатые, между прочим, здесь даже обезьяны в предгорьях водились, шибко агрессивные. Демченко красочный рассказ написал, как они у стаи «боевых павианов» Промзону отбивали, читал я на досуге – впечатлился.

– Оружие проверим.

Маузеровский пистолет я с собой не потащил – висит в рубке мотобота, надоело мне мотаться, сплошь увешанному стреляющим железом. Да и не нужен он особо в поле, когда 98-й «винт» есть. У Ленни с собой любимый «томми», хрен теперь отнимешь, ну и «глок» на поясе, хорошая машинка, удобная, надо было и себе такой покупать. Ох, не хочу вспоминать я про былые ошибки, тем более что все они из области сугубо мелкоматериального хапужничества.

Два «хаудаха» закреплены в зажимах багажников по обеим сторонам машины. Нормальная огневая мощь у звена – вполне достаточная, если стрелять точно. А по-другому мы не умеем. По идее, тропа должна полностью огибать залив и в конце выходить куда-то к дальнему мысу, где предварительно и назначено рандеву с «Клевером», Маурер подойдет по запросу. А потом уже все вместе поедем в Промзону, типа в гости: командир погранотряда обещал прислать автомобиль.

Деревья по левую сторону редкие, бухту частично видно, южное море мелькает солнечными бликами среди стволов. А вот справа… тайга здесь высокая, матерая, хотя проехать много где получится, будь на то желание беспечного ездока: расстояния между огромными платанами и вязами приличные. Подлесок же редкий, чаще коричневый, а не зеленый, вся земля усеяна старой листвой, солнечного света сюда проникает мало, гиганты боятся конкуренции, давят молодняк затемнением. Белки есть! И не просто, а белки-летяги! Как и положено, крупненькие. Несколько раз мелькнувшие в высоте крылатые силуэты напомнили мне нечто неземное, из зрелищной кинофантастики. Другой живности пока не видно, хотя птицы верещат на разные голоса.

Да какая тут живность… Движок «Круизера» хоть и работает достаточно тихо, но сигнал опасности всему живому подает прямой и явный – кому надо, услышит: едет непонятное, уходи подальше.

Еще минут двадцать неспешной езды прошли спокойно, а потом началось.

Тук! Тук! Тук!

Вдалеке глухо простучали три выстрела. Это винтовка работает, и мощная. Что там случилось? Погранцы зверя берут?

Тук! Тук!

И тут же добавилась очередь из автомата.

– Что делаем? – резко спросила Ленни.

– Стоим, ждем, разбираемся…

Какое-то время опять было тихо, но затем справа вдалеке вновь застучали выстрелы. Опа, надо Фокина вызывать. Только я об этом подумал, как рация проснулась.

Пш-шш…

– «Рейнджер», вы где там? – Голос у Фокина тревожный.

– Мы на тропе. Что случилось, старлей?

– Вот и будьте на тропе, осторожно двигайтесь назад!

– Да что случилось-то?

– Канадская разведгруппа. Патруль ведет бой, я мангруппу посылаю. Все понял?

– Принял.

– Хорошо.

Я спрятал рацию в карман, коротко пересказал разговор подруге.

– Почему это назад! – возмутилась она.

– Вот и я думаю… Оставляем «носорога» тут – чай, не украдут белки – и двигаемся туда, будем разбираться на месте. Идешь за мной быстро, тихо, незаметно. Ну, ты помнишь как. Так… Стоп!

Опять вытащив рацию, я вызвал «Клевер». Ответил Ули.

Они выстрелов не слышали, работают по плану, никаких подозрительных движений на суше и море не отмечали. Описал ситуацию.

– Ули, делаем так… Заходите за мыс, встаньте поближе, там горы чуть прижимаются, долина сужается, группа канадцев, если что, будет отходить ближе к берегу. Про вас они наверняка не знают. Наблюдать, ждать, слушать эфир, работать будем по факту и готовности. Окончательного решения нет. И за морем смотреть! Как меня понял?

– Все понял, держим связь, Джай будет в башне.

– Gut.

И пошли мы с сильфидой меж деревьев привычной быстрой ходьбой, с пяточки на носок, с перевалочкой, с оконцовкой давления стопы на большой палец, как индейцы из племени черноногих. Не люблю я такого способа передвижения, не уважаю, все едино шумновато, но сейчас времени нет, а бегом никак нельзя, глупость это полная – по лесу бегать. Пригнувшись, мы вышли по зарослям на край массива.

– Ложись.

Достал бинокль, повел по большой поляне с купинами густых кустов. Тут есть где спрятаться… Где вы? Помогли свежие выстрелы. А дальномером? Ага, понятно… Патруль залег в небольшой рощице, назад ему спокойно не выйти: перекрывают канадцы. Видать, группы заметили друг друга практически одновременно. Ребята наши залегли, обустроились, пошла тупая позиционка.

– Ленни, смотреть тылы и подходы.

Переключил рацию на гарнитуру. Щелк!

– «Фокус», здесь «Рейнджер», противника вижу хорошо, дальние восемьсот пятьдесят метров к северу от меня.

– Ты где?

– У Назарбаева! – Я тоже разозлился.

– Федя. С меня за вас погоны сымут, даже ефрейтора не оставят, – тихо прошипел Фокин. – Если хоть царапина…

Некогда мне спорить.

– «Фокус», слушай внимательно! Твои опознали четверых, почти напротив. Винт у этих один, изредка постреливают, между группами триста метров. У остальных автоматы, типа не распознал. Один автоматчик беспокоит втупую, отвлекает… А вот сбоку, ближе ко мне, еще двое, только что подошли, твои их не увидят, там вал земляной. Готовят ротный пулемет, какой – не скажу, типа… Короче, чем-то похож на тот, что у американцев был во Вторую мировую, могу ошибаться. Лежать будут недолго, скоро эта парочка начнет наших прижимать, да так, что не высунешься. Технику тебе точно угробят. Как понял?

Щелк! Задумался старлей.

– «Рейнджер», что предлагаешь?

– Могу работать. Мне второй пулемет на судно позарез нужен.

– Сколько там, говоришь? Восемьсот пятьдесят метров, до ближних пятьсот? Ну-ну. Засекут и пойдут к тебе. Может, там еще прикрытие есть…

– Слушай, давай не будем друг друга учить. Сказал, что могу работать, значит, могу. Ты мне только скажи – гасить их или нет? Я еще не в реалиях, не знаю раскладов.

– Гасить: это вооруженные нарушители границы, оказавшие сопротивление.

– ROGER, работаем, не отвлекай больше, сам вызову.

Ближе подползать не будем: и здесь позиция неплоха.

– Ленни, смотри втрое, отсекай сразу.

Еще раз померил дальномером. Первые два патрона в магазине я заменил трассерами, снял и сложил тугой подушкой куртку, крепко обвязав «пакет» рукавами, положил под ствол. Ну, давай посмотрим. Вялая стрельба продолжалась. А четверка-то тем временем растяжки ставит по обходным!

– Передай Фокину про растяжки.

Парочка пулеметного расчета поползла наверх, чтобы ударить сбоку. Дистанция не изменилась, ветра нет. Первую осознанно положу чуть ближе, хочу увидеть недолет: долго стукать пристрелочными мне не дадут.

Ну, давай.

Дождавшись начала очередной огрызаловки, я плавно потянул спуск.

Хлопнул раз – и смотреть. Ага! В принципе все ясно, только чуть настильней будет на обычной пуле… Но лучше бы еще разок глянуть. Бах! На этот раз помощник пулеметчика что-то такое заподозрил, чуть повернул голову в мою сторону. Только уже поздно, парень, я прицелился.

Выдох – тяга.

Есть!

Пулеметчик, приняв мою третью пулю в бок, сразу рефлекторно сжался вокруг раны, разворачиваясь и падая на землю боком. Второй, перекатившись, развернулся ко мне, тут же переместился подальше и низом, перебежками рванул к остальным – попасть уже нереально, дистанция очень серьезная, мишень двигается, хорошо, что хоть первого удачно снял. Минус один у Феди.

Оставшиеся два патрона я выпалил по основной группе, уже не таясь и ни в кого, естественно, не попадая.

– Ленни, давай в них короткими: пусть заволнуются, начнут бегать.

Справа застучал «томми», а я перезаряжал винтовку, поглядывая на поле боя. Наши расклад уже знают, начали вести огонь поинтенсивней. А скоро и кавалерия появится.

– Сказала про растяжки?

– Угу. Еще палить? Патронов жалко.

Ишь ты, какая экономная.

– Давай, милая, давай, хороший трофей получим!

Не выдержав обстрела с двух сторон и нарастающей напряженности боя, канадские диверсанты перебежками поскакали на запад, отходя в сторону долины. Один хромает, другой держится за бок. А вот за вами Федя бегать не собирается, тут мое геройство кончилось, я рационалист. Опа, а у нас, похоже, тоже один подранен.

Снял и отключил гарнитуру: все равно отвлекает от природного шумового фона, хоть и маленькая.

Пш-шш…

– «Рейнджер» вызывает «Клевер». Вы где там?

– Готовы, Тео!

– Они твои, шкипер. Пошли к долине, пятеро, пулеметов нет, двое ранены. Гасите там, до кого дотянетесь.

Погромыхивая гусеницей, к месту боя подошел еще один «кеттенкрад», с шумом подлетел к засевшим пограничникам. Поди, теперь-то бронекоконы напялят после баталии… Следом катили два квадроцикла. Интересно, пойдут в погоню?

– Что-то людно тут становится, не находишь? Пошли-ка, родная, заберем свой законный пулемет, так оно надежней будет. Хоть и заявились мы… С бою взято, значит, свято, из рук не выдерешь.

Zicke понимающе кивнула, вбивая в «томми» свежий магазин.

– Закон фронтира, чувак.

Как ее не поцеловать? Я и поцеловал. Солнце, море и пальмы, пальба и поцелуи. Что еще нужно Феде для счастья…

Что я, правда, жаловался – мол, приключений не хватает?