Текст книги "Семь ключей от будущего. Песнь Пирата"

Глава 5

Мы нашли убежище в неглубокой, выветренной пещере у подножия скалистой гряды. Она чернела на фоне усыпанного миллиардами звёзд неба, точь-в-точь как спинной хребет какого-то гигантского ископаемого ящера. Адреналин, который гнал нас через холодную пустыню, окончательно отхлынул, оставив после себя гулкую пустоту в ушах и такую свинцовую усталость, что, казалось, я больше никогда в жизни не смогу даже пошевелиться. Я просто сползла по холодной каменной стене и попыталась унять противную дрожь в руках. Это был не страх, нет. Просто откат после дикого нервного перенапряжения, когда всё тело кричит: «Мы выжили!», а мозг ещё не успел в это поверить.

Кайден без единого слова опустился, напротив. Он сбросил свой тяжёлый, пробитый в нескольких местах плащ, который теперь больше походил на дорогую тряпку, и принялся осматривать рану на боку призрачным, серебристым сиянием, и в этом мертвенном свете его лицо было похоже на высеченную из гранита маску. Но я не была обманута этим спокойствием. Я видела, как под слоем пыли и засохшей крови на его виске упрямо дёргается жилка. Он был так же взвинчен, как и я.

Мы были живы. Мы были свободны от Макса и от Ксара. Но мы были одни, посреди бескрайней пустыни, на планете, которая, казалось, ненавидела саму жизнь. С парой фляг воды, примитивной картой, ведущей в неизвестность, и человеком, который был для меня такой же загадкой, как и тёмная сторона этих лун. Хватит.

– Я вытащила нас оттуда, – мой голос прозвучал хрипло и надтреснуто, но я вложила в него всю сталь, на которую была способна. Я смертельно устала от недомолвок и опасных тайн. – Теперь твоя очередь платить по счетам. Рассказывай. Всё. И начнём с простого: как тебя на самом деле зовут?

Он замер. Его пальцы, только что пытавшиеся распутать окровавленную ткань на боку, на мгновение застыли. Он даже не посмотрел на меня. Его взгляд был устремлён куда-то вдаль, на холодные, равнодушные звёзды, будто он искал там ответы. Прошла, наверное, целая минута, прежде чем ночной ветер донёс до меня его тихий голос.

– Моё имя – Кайден из Дома Викант.

Он произнёс это так тихо, что я едва расслышала.

– А «Рейвен»… это просто кличка. Прозвище, которое прилипло ко мне на грязных улицах Чивана, когда моя настоящая фамилия могла стоить мне жизни.

Дом Викант. Название было смутно знакомым, как далёкое эхо из лекций по истории Великих Домов, которые я, каюсь, благополучно проспала в университете. Но я знала одно: такие имена не валяются в подворотнях. Это было имя из высшей, древней аристократии Империи. Имя, которое никак не вязалось с образом циничного пирата, грабящего транспортники в поясе астероидов.

– Моя семья никогда не была изгоями и пиратами, инженер, – продолжил он, и в его голосе прозвучала такая застарелая, выдержанная горечь, что у меня по спине пробежал холодок. – Когда-то мы правили целой планетой. Её звали Эргента. Ты, наверное, даже не слышала о такой. Её давно вычеркнули из всех официальных карт и хроник Империи. Словно её никогда и не было.

Он усмехнулся, но в этой усмешке не было ни капли веселья – только боль.

– Это был мир-сад. Мир-университет. Наши города были построены из живого металла, который пел и менял форму по нашей воле, а шпили башен упирались в облака, сотканные из программируемых нанитов. Мы были учёными, архитекторами, инженерами… но не воинами. И в этом была наша главная, фатальная ошибка. Мы верили в прогресс, в знания, в то, что острый разум всегда победит грубую силу. Наивные дураки.

Он сделал паузу, и его вздох прозвучал как стон.

– Нас предали. Другие Великие Дома, которые завидовали нашему богатству и технологическому превосходству, давно точили на нас зуб. Им нужен был лишь повод. И они его нашли. Или, вернее, создали. Они обвинили мой Дом в ереси. В запрещённых исследованиях, в связях с тёмными культами… в общем, в стандартном наборе любого политического доноса, который пишут, чтобы уничтожить конкурента. А потом, заручившись молчаливым согласием коррумпированных сенаторов, они просто наняли армию наёмников. Целый флот.

Я слушала, затаив дыхание, боясь пропустить хоть слово. Это была не просто история. Это была исповедь, объясняющая всё.

– Я хорошо помню тот день, – его голос стал глуше, словно он говорил из-под толщи воды. – Мне было пять лет. Я помню, как небо над столицей, всегда чистое и серебристое, почернело от дыма горящих городов. Как наши системы защиты, считавшиеся самыми совершенными в галактике, оказались бесполезны против грубой силы и предательства изнутри. Нас просто стёрли с лица галактики. Сожгли наши библиотеки, превратили в руины наши поющие города, а тех, кто выжил, объявили вне закона и начали на них охоту по всей Империи, как на бешеных зверей.

Он наконец повернулся и посмотрел мне прямо в глаза. Его единственный здоровый, небесно-голубой глаз и красный огонёк горели в полумраке пещеры холодным, неугасимым огнём ярости.

– Одним из тех, кто стоял за этим заговором, кто громче всех кричал о нашей «ереси» и, кто больше всех нажился на падении моего Дома, был Дом Кассиан.

При этом названии у меня внутри всё оборвалось. Дом Кассиан. Семья того самого лощёного, трусливого герцога Валморана с планеты-казино Ксайлос, у которого мы с Максом совсем недавно отняли Сферу Предтеч. Пазл сложился. Это не было случайным совпадением. Всё было связано с самого начала.

– Теперь ты понимаешь, инженер? – тихо спросил он. – Этот мир прогнил до основания. Он полон лжи, предательства и грязи. И чтобы выжить в нём, нужно стать таким же. Стать хищником. Стать вороном, который питается падалью павших империй и ждёт своего часа для мести.

Он отвернулся, снова уставившись на безразличные звёзды. Я молчала, ошеломлённая его рассказом. Картина мира в моей голове трещала по швам. Передо мной сидел не просто пират. Передо мной сидел наследник павшей династии, принц в изгнании, чью жизнь и чей мир растоптали те, кто сейчас правил бал в Империи. И я, сама того не ведая, оказалась втянута в его личную, кровавую войну. Наша общая цель – выжить – внезапно обрела новый, куда более сложный и опасный смысл.

* * *

Я смотрела на него, и мой мир переворачивался. Тот образ циничного, безжалостного пирата, который я сама себе нарисовала, рассыпался на глазах, как замок из сухого песка, который слизала волна. Передо мной сидел не капитан «Рейвен», гроза торговых путей. Передо мной был Кайден из Дома Викант, последний живой осколок погибшего мира, мальчик, у которого отняли не просто дом, а целую вселенную.

Он снова отвернулся к далёким звёздам, и его голос стал совсем тихим, почти шёпотом. Казалось, он говорил не со мной, а с призраками своего прошлого, которые невидимо танцевали в холодном свете двух лун, отбрасывая длинные тени в нашей пещере.

– Я солгал тебе. Я почти не помню великолепия Аргентума, своей родной планеты. Мне было всего пять, когда всё рухнуло. Мне рассказывали про поющие башни из живого металла, про сады, где росли кристальные цветы. Но это не мои воспоминания. Мои воспоминания – это крики.

Он говорил ровным, почти механическим тоном, но я видела, как побелели костяшки его пальцев, до боли сжимавших рукоять простого вибрационного ножа.

– Я помню, как небо из голубого стало багрово-красным от пожаров. Помню, как дрожал пол под ногами от далёких взрывов. И помню свою няню-дроида, Юну. Она была старой, списанной моделью, вся такая круглая и неуклюжая, постоянно натыкалась на мебель, но я её обожал. Когда штурмовая группа ворвалась во дворец, она не потащила меня в убежище. Она знала, что его вскроют первым делом. Вместо этого она силой затолкала меня в узкий сервисный туннель за старым гобеленом в моей детской и приказала молчать. Я до сих пор помню её единственный оптический сенсор, большой и синий, который смотрел на меня с такой, до смешной человеческой нежности. А потом она вышла в коридор, чтобы отвлечь их на себя. Я слышал выстрелы бластеров. Короткую очередь. А потом наступила абсолютная, оглушающая тишина.

Он замолчал. Я тоже молчала, не в силах подобрать слова. Картина, которую он нарисовал, была слишком яркой, слишком жестокой, чтобы её можно было просто так стереть.

– Я просидел в этом тёмном, пыльном туннеле два дня. Пытался пить конденсат со стен и жевать изоляцию проводов от голода. А потом люк открылся, и меня ослепил свет. Это был патрульный. Обычный имперский офицер, капитан небольшого корабля, который прибыл уже на пепелище, чтобы официально «засвидетельствовать» падение еретиков и предателей. Он сразу понял, кто я. На моей детской пижаме всё ещё был вышит герб Дома Викант. Он мог бы просто оттащить меня к заговорщикам и получить за это звание, поместье, всё, что угодно. Но он этого не сделал.

Кайден криво усмехнулся, и в этой усмешке не было ни капли веселья.

– Понятия не имею, что на него нашло. Может, он увидел грязного пятилетнего мальчишку, который смотрел на него, как на призрака. Может, в нём проснулась совесть, о которой все забыли в погоне за властью. Он просто молча вынес меня из руин на руках, тайно пронёс на свой корабль мимо своей же команды и высадил на ближайшей планете с крупным космопортом. Он дал мне шанс затеряться в толпе, исчезнуть. Этой планетой был Чиван. Криминальная дыра галактики.

Теперь я всё поняла. Чиван. Планета-помойка, где законы Империи были лишь строчкой в старых кодексах, которую никто не читал. Идеальное место, чтобы спрятать ребёнка с опасной родословной. И идеальное место, чтобы его сломать или закалить, как сталь.

– Я выживал, как мог, – его голос снова стал жёстким, отстранённым, как будто он рассказывал о ком-то другом. – Воровал еду на рынке. Дрался с такими же беспризорниками за тёплое место у теплового коллектора. Спал в грузовых контейнерах, пахнущих специями и машинным маслом. Учился читать по неоновым вывескам баров и оружейных лавок. Пока однажды, когда мне было лет десять, меня не подобрал старый пират, капитан «Тени Возмездия». Он поймал меня за руку, когда я пытался стащить кошелёк у его старпома. Вместо того чтобы свернуть мне шею, он оглушительно рассмеялся и забрал меня на корабль. Сказал, что увидел в моих глазах ту же голодную злость, какая была у него в молодости. Он вырастил меня. Научил драться, стрелять, управлять кораблём и вести за собой людей. Так мальчик Кайден умер, и появился пират «Рейвен».

Он сделал паузу, и его тон снова изменился, в нём появилась странная, почти извиняющаяся нотка.

– Но пиратство – это не моё. По молодости я принимал этот мир как свой родной, меня ведь вырастили пираты. Но я не хочу так жить вечно. Последние несколько лет мы с командой не просто грабили. Мы собирали «куш». Очень большой куш. Чтобы потом разделить его, купить себе фальшивые личности и начать спокойную, честную жизнь где-нибудь на окраине. Этот рейд на транспортник Ксара, это была одна из операций перед «пенсией».

Я вслушивалась в каждое слово. Вся его история была чередой трагедий, предательств и отчаянной борьбы за право просто дышать.

– Но зачем тебе артефакты? – вырвалось у меня само собой. – Чтобы отомстить? Уничтожить Дом Кассиан и остальных, кто предал твою семью?

Он посмотрел на меня, и в его единственном голубом глазу я увидела холодное, почти весёлое пламя.

– Месть – это блюдо для глупцов, инженер. Эмоциональная, бессмысленная трата ресурсов и времени. Я хочу не мести. Я хочу вернуть то, что принадлежит мне и моей семье по праву. Величие моего Дома. А для этого нужна сила. Абсолютная, неоспоримая сила, с которой придётся считаться. Артефакты Предтеч – это ключ к такой власти, которую никто в этой прогнившей Империи не сможет оспорить.

– А Макс? – тихо спросила я, боясь услышать ответ.

Кайден презрительно фыркнул, будто раздавил назойливое насекомое.

– Макс… Макс оказался просто дешёвкой. Крысой, которая грызёт обшивку корабля. Амбициозный мальчишка, готовый продать свою имперскую честь, своих товарищей и тебя за горсть кредитов и призрачный шанс подняться по карьерной лестнице. Я таких за версту чую. Я сам вырос среди них.

Он поднялся на ноги и подошёл к выходу из пещеры, глядя на бесконечную пустыню, залитую призрачным светом.

– Ты думаешь, Империя построена на чести и законе? – он горько усмехнулся. – Не будь наивной, Аска. Большинство Великих Домов, чьи благородные потомки сейчас заседают в Сенате и правят целыми секторами, начинали точно так же. Как пираты, контрабандисты и головорезы. Они просто оказались самыми сильными, хитрыми и безжалостными. Они шантажом, подкупом и грубой силой выбили себе титулы и земли много веков назад. Вся эта Империя построена на костях и предательстве. Я не собираюсь её рушить. Я просто хочу занять в ней своё законное место. На самой вершине.

Его слова были для меня как удар под дых. Вся моя картина мира, всё, во что я верила – величие Империи, честь офицерского мундира, нерушимость закона – всё это рассыпалось в прах, как старая, сбоящая голограмма. Я выросла в мире, где Империя была синонимом порядка и стабильности. А оказалось, что это просто огромная арена, где самые опасные хищники галактики ведут свою вечную борьбу за власть. И я, по своей невероятной глупости, оказалась прямо в центре этой арены.

Глава 6

Карта, которую Кайден раздобыл, выглядела так, будто её нарисовал ребёнок на куске старой кожи, но, к моему удивлению, она оказалась точной. Она привела нас к узкой, змеящейся расщелине между скалами, похожей на уродливый, щербатый рот великана. Честно говоря, лезть в эту пасть мне совсем не хотелось. Но другой вариант – тащиться несколько дней по открытой пустыне под палящим солнцем – выглядел ещё менее привлекательным.

– Ты уверена, что нам сюда? – спросил Кайден, с явным сомнением заглядывая в тёмный провал. Его голос прозвучал глухо, словно скалы уже начали воровать звук.

– Карта не врёт, – ответила я, аккуратно сворачивая драгоценный кусок кожи. – Это Каньон Шёпота. По крайней мере, так гласят каракули. Оригинальное название, не находишь?

Название оказалось пугающе точным. Стоило нам сделать всего несколько шагов внутрь, как мир снаружи будто выключили. Нас окутала плотная, почти осязаемая тишина. Высокие, уходящие в небо стены каньона были сплошь усеяны кристаллами всех мыслимых размеров и форм. Они тускло мерцали в полумраке, ловя и преломляя тот скудный свет, что пробивался сверху, и, казалось, жадно впитывали в себя любой звук. Даже наши собственные шаги по каменистой тропе стали глухими и какими-то ватными.

– Красиво… – невольно вырвалось у меня шёпотом. Зрелище и правда завораживало. Кристаллы переливались всеми оттенками, от нежно-голубого и сиреневого до глубокого, бархатного фиолетового. Как инженер, я была в полном восторге. Что за уникальное природное явление? Каков их состав?

– Тихо, – почти беззвучно прошептал Кайден, прикладывая палец к губам. Он медленно поднял руку и указал наверх. Прямо над нашими головами нависал огромный, размером с небольшой глайдер, кристаллический нарост, весь покрытый сетью глубоких трещин. Он выглядел так, будто готов был рухнуть от любого неосторожного вздоха.

И тут до меня дошло.

– Они резонируют, – прошептала я, и мои глаза расширились от внезапного, холодного осознания. – Любой громкий звук может вызвать цепную реакцию, вибрацию, и…

– И обвал, – закончил за меня Кайден. Его лицо в полумраке казалось высеченным из камня. – Так что идём молча. И постарайся не чихать, инженер.

Мы двинулись дальше в абсолютной, гнетущей тишине. Это было испытание для нервов. Каждый шорох, каждый камешек, случайно покатившийся из-под ноги, отдавался в ушах гулким стуком собственного сердца и заставлял панически замирать. Мы шли, словно сапёры по минному полю, боясь сделать одно неверное движение.

Внезапно Кайден, который шёл впереди, резко замер и выставил руку, преграждая мне путь. Я чуть не ткнулась носом в его широкую спину. Он медленно, без единого звука, указал пальцем вперёд. Я осторожно выглянула из-за него.

Метрах в двадцати от нас, из-за крутого поворота, выползало… нечто. Оно было похоже на гигантскую, перекормленную ящерицу метра три в длину. Её тусклая, бурая чешуя идеально сливалась с цветом окружающих скал. Я вгляделась в её голову и почувствовала, как по спине побежали мурашки. У твари не было глаз. Совсем. На их месте была лишь гладкая, чешуйчатая кожа. Её плоская, змеиная голова медленно поворачивалась из стороны в сторону, а из пасти то и дело высовывался длинный, раздвоенный язык, который непрерывно подрагивал, словно сканируя пространство. Она двигалась медленно, почти бесшумно, но от неё веяло такой первобытной угрозой, что захотелось немедленно побежать назад.

«Анализирую. Существо, предположительно, является слепым хищником, ориентирующимся в пространстве с помощью эхолокации или улавливания звуковых волн», – услужливо подсказал внутренний голос, до боли похожий на голос Майзера. Спасибо, кэп.

Кайден жестом показал мне замереть и не дышать. Затем он очень медленно, с грацией, которой я от него не ожидала, наклонился, поднял небольшой камень и, сделав плавный, выверенный замах, бросил его далеко в сторону, к противоположной стене каньона.

Камень с едва слышным стуком ударился о скалу.

Реакция твари была молниеносной. Она развернулась на месте с невообразимой для её габаритов скоростью и бросилась в ту сторону, откуда донёсся звук, скрежеща когтями по камням. Этот звук показался мне оглушительным.

Пока монстр обнюхивал место падения камня, мой мозг лихорадочно просчитывал варианты. Бежать – не вариант. Он услышит и догонит за пару секунд. Драться – чистое самоубийство. Но… я подняла взгляд. Прямо над тем местом, где сейчас копошилась ящерица, нависала целая гроздь особенно крупных, испещрённых трещинами кристаллов. Идеальная мишень.

Я быстро, но тихо опустилась на колени и открыла свою сумку. Пальцы сами нашли то, что нужно: кусок прочного эластичного кабеля из системы амортизации Майзера, пара металлических скоб и прочная Y-образная деталь от его сломанного манипулятора. Через несколько секунд в моих руках была примитивная, но мощная рогатка.

Я показала своё творение Кайдену. Он вопросительно изогнул бровь. Я указала пальцем сначала на рогатку, потом на нависающие над монстром кристаллы, а затем выразительно посмотрела на него, вкладывая в этот взгляд весь свой план.

Он понял. В его единственном голубом глазу промелькнуло понимание, смешанное с долей восхищённого безумия. Он кивнул. Один короткий, резкий кивок. «Действуй».

Я вложила в кожанку рогатки гладкий, тяжёлый камень и натянула жгут до предела. Мышцы на руке задрожали от напряжения. Я посмотрела на Кайдена и кивнула ему в ответ. Пора.

Он сделал глубокий вдох и издал громкий, яростный боевой клич. Такой, от которого, наверное, содрогнулись бы стены имперского дворца.

Каньон ответил мгновенно. Кристаллы на стенах задрожали, загудели низким, вибрирующим тоном, и сверху посыпалась мелкая каменная крошка. Ящерица, оглушённая и взбешённая, тут же развернулась на звук и бросилась прямо на нас. Прямо под нависающую смертельную ловушку.

– Сюда, тварь! – снова крикнул Кайден, приманивая её ещё ближе.

В тот самый момент, когда монстр оказался точно под кристаллами, я отпустила жгут. Камень со свистом рассёк воздух и с оглушительным треском врезался в самый центр кристаллической грозди.

Это было похоже на нажатие спускового крючка. Один кристалл, расколовшись, задел другой. Тот, в свою очередь, передал вибрацию дальше. Цепная реакция. С оглушительным, скрежещущим грохотом, который, казалось, раскалывал саму вселенную, тонны острых, как бритва, кристаллических глыб и камней водопадом обрушились вниз.

Ящерица даже не успела издать ни звука. Мощный обвал накрыл её, похоронив под собой в считанные секунды.

Когда пыль немного улеглась, мы, оглушённые, но живые, несколько секунд просто стояли, глядя на огромную груду переливающихся в полумраке камней там, где только что был смертельно опасный хищник.

Кайден медленно повернулся ко мне. Его лицо было покрыто слоем пыли, но на нём играла кривая, восхищённая усмешка.

– Неплохо, инженер. Очень, очень неплохо.

Я лишь пожала плечами, пытаясь унять дрожь в руках и ногах, и демонстративно отряхнула ладони.

– Я же говорила, что мой напарник должен мне помогать, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более небрежно. – У него сильные руки. И, как оказалось, очень громкий голос. Полезно в хозяйстве.

Он рассмеялся. Тихо, хрипло, но впервые за всё время нашего знакомства – искренне и без тени цинизма. Мы снова спаслись. И снова – только потому, что были вместе. Сочетание его отчаянной пиратской храбрости и моего инженерного расчёта оказалось смертоноснее любого бластера.

* * *

Мы выбрались из Каньона Шёпота, когда две луны, похожие на расколотый жемчуг, уже висели высоко в бархатно-чёрном небе. Я чувствовала себя так, будто меня сначала пропустили через камнедробилку, потом тщательно вываляли в пыли и оставили сушиться на пронизывающем ночном ветру. Казалось, каждый сустав скрипел от протеста, а одежда и кожа были покрыты тонким слоем мелкой фиолетовой пыли. В призрачном лунном свете мы, должно быть, походили на странных, потусторонних созданий, восставших из древних могил. Но мы были живы. И мы были вместе. Это странное, совершенно новое чувство грело изнутри лучше любого плазменного обогревателя.

Мы взобрались на вершину последнего высокого бархана, и я замерла, забыв, как дышать.

Там, впереди, в огромной естественной низине, раскинулось оно. Словно кто-то небрежно рассыпал горсть фальшивых бриллиантов на потрёпанный чёрный бархат. Тысячи, а может, и десятки тысяч огней – жёлтых, неоново-синих, грязно-оранжевых – мерцали и переливались в ночной темноте. Над городом висело лёгкое световое марево, а в самом его центре в небо били несколько мощных посадочных прожекторов, лениво чертя в темноте световые круги. Это был Порт-Оазис. Грязный, шумный, наверняка донельзя опасный, но абсолютно живой и настоящий. Островок цивилизации посреди этой бесконечной, мёртвой пустыни. Наш единственный шанс.

– Выглядит… как та ещё дыра, – хрипло произнесла я, не в силах отвести взгляд от этого завораживающего зрелища.

Кайден встал рядом. Его лицо, как и моё, было маской из пыли и грязи, но в его единственном здоровом глазу и в красном огоньке импланта отражались далёкие огни. На его губах появилась кривая, до боли знакомая усмешка, но теперь в ней не было прежней горечи. Только азартное предвкушение.

– Зато в таких дырах можно найти всё, что угодно, – его голос был тихим, но я отчётливо слышала каждую нотку. – Корабль, оружие, информацию, неприятности на свою голову…

– Спасибо, но меню неприятностей на сегодня я уже закрыла. Хватит, – отрезала я, поворачиваясь к нему. – Нам нужен корабль. Небольшой, быстрый и с хорошими сканерами дальнего радиуса действия. И нам нужно опередить Макса. Он думает, что мы мертвы. Это наше главное и, возможно, единственное преимущество. Мы должны использовать его, пока он не понял, что крупно просчитался.

Он медленно кивнул, не сводя с меня пристального взгляда. В этот момент мы не были ни младшим инженером имперского флота, ни пиратом, погибшим в доках. Мы были просто союзниками. Двумя выжившими, которых предал один и тот же человек. Наш временный союз, заключённый под двумя лунами, теперь скреплялся чем-то большим. Теперь нас связывал общий враг, общая, пусть и туманная, цель и опасное знание, которое могло изменить не только наши судьбы, но и ход всей этой грандиозной имперской миссии.

– Сначала – вода и еда, – практично заметил он, нарушив затянувшуюся паузу. – А потом – корабль. У меня есть кое-какие старые контакты в подобных местах. Возможно, кто-то из них ещё не сгнил в сточной канаве и помнит старые долги.

– А если вспомнит и Ксар? – не удержалась я от едкого вопроса. – Слухи в таких портах распространяются быстрее космической чумы.

– Пусть, – он равнодушно пожал плечами, и в его голосе прозвучала ледяная уверенность. – В пустыне он был вождём. Здесь он будет всего лишь ещё одним оборванцем с копьём, который не знает местных правил. Это мой мир, инженер. Здесь я дома.

Он протянул мне руку. Я без колебаний вложила в неё свою ладонь. Его пальцы были твёрдыми и мозолистыми от работы и штурвала, но хватка оказалась на удивление бережной. Это был не просто жест помощи при спуске. Это был безмолвный договор. Печать на нашем союзе, скреплённом пылью, кровью и общей жгучей ненавистью.

Мы начали спускаться с бархана вниз, шаг за шагом приближаясь к манящим и одновременно пугающим огням Порт-Оазиса. Пустыня осталась позади, как пройденный этап, как страшный сон. Впереди нас ждали новые опасности, новые интриги и, возможно, новый шанс отвоевать у судьбы то, что у нас так безжалостно отняли. Моя собственная игра только начиналась.