Текст книги "Семь ключей от будущего. Песнь забытого Лорда"

Глава 3

Каюта лейтенанта Максимилиана Веста на флагмане «Неукротимый» была настоящим храмом имперского порядка. Идеально натянутое, без единой складки, покрывало на койке. Отполированная до зеркального блеска металлическая поверхность стола, на которой датапад лежал под выверенным углом в девяносто градусов к краю. Безупречно отглаженный парадный мундир висел в шкафу, словно священное облачение. Всё в этом месте кричало о дисциплине, выдержке и абсолютном контроле. Всё, кроме его хозяина.

Сам лейтенант Вест сейчас мерил шагами небольшое пространство от стены до стены, и его движения были далеки от офицерской выправки. Он напоминал запертого в тесную клетку хищника, который ищет слабое место в прутьях. Макс был в ярости. Не в той холодной, расчётливой ярости, что помогала ему принимать решения в бою, а в грязной, унизительной, бессильной злобе, от которой темнело в глазах и сводило скулы.

Имя этой ярости было Грамм. Огромный, пахнущий горелым маслом и мокрой шерстью механик-урсид. Гора седых мышц, которая посмела… посмела шантажировать его. Его, лейтенанта Максимилиана Веста, элитного офицера имперского флота, выпускника академии с отличием! Мысль об этом была настолько омерзительной, что Макс остановился и с силой ударил кулаком по сейфу, у шкафа. Металл глухо отозвался, но боли он почти не почувствовал – её заглушал внутренний пожар.

Он всё ещё видел перед глазами эту самодовольную ухмылку на медвежьей морде Грамма, его маленькие, умные глазки-бусинки, в которых плясали огоньки триумфа. Урсид не угрожал, а наслаждался каждым мгновением, упивался своей внезапной властью над тем, кто по всем законам вселенной стоял на много ступеней выше. Он, Макс, превратился в игрушку в мохнатых, пропахших мазутом лапах грязного механика.

Ярость, холодная и острая, как осколок криогенного кристалла, вонзилась ему под рёбра.

«Как? Как это вообще могло случиться? Я был уверен, что мой план был безупречен. Каждая деталь, каждый шаг, каждая возможная переменная – всё было просчитано и взвешено. Но я упустил одно. Одну рыжую, наглую, совершенно невозможную переменную. Аску Редфорд.»

Макс замер посреди каюты, сжав кулаки так, что костяшки побелели. Эта девчонка. Эта самонадеянная выскочка с разводным ключом наперевес и саркастичной ухмылкой. Он списал её со счетов, посчитал простой помехой, мелким раздражающим фактором на пути к цели. Какая фатальная и унизительная ошибка. Она не просто выжила там, где не должна была. Она что-то сделала, что-то сказала. Она каким-то немыслимым образом добралась до самого Грамма, влезла в голову к старому инженеру и отравила его разум своим ядом.

Но откуда она могла знать? Она не могла знать всего. Это исключено. Она простой механик, выросший на задворках галактики, откуда ей было известно о моих сделках, о моих истинных целях? Ответ пришёл сам собой, обжигая мозг своей очевидной, омерзительной простотой. Пират. Грязный пират Кайден «Рейвен» Вольф.

«Ну конечно. Это он. Он ей всё рассказал! Этот отброс общества, этот неудачник, играющий в благородного разбойника. Я доверился ему, заключил сделку, полагая, что его жадность и ненависть к Империи делают его предсказуемым и управляемым. Я думал, что дёргаю за ниточки, сливая ему информацию, которая должна была привести меня к артефактам, руками грязного пирата, раньше всех. А он… он использовал меня. И когда на горизонте появилась эта рыжая дрянь, он, не задумываясь ни на секунду, предал меня. Слил ей всё, чем я с ним делился, выставив меня главным злодеем в этой паршивой пьесе.»

Макс живо представил их вместе на борту какого-нибудь ржавого корыта. Его – с этой его фальшивой ухмылкой главного хищника. Её – с наглым, самодовольным блеском в голубых глазах. Они смеются надо Максом. Обсуждают, как легко провели элитного имперского офицера, как дёшево он им обошёлся. Унижение захлестнуло Макса горячей, мутной волной. Они разрушили его план. Они растоптали его честь и имя, всё, чего он добивался годами безупречной службы.

Ярость сменилась ледяной, кристальной ненавистью. Это больше не игра за власть и древние артефакты. Теперь это личное. Они думают, что победили? Какие же они наивные и жалкие глупцы. Галактика не так велика, как им кажется. И нет в ней такого тёмного уголка, где можно было бы спрятаться.

«Я найду их. Во что бы то ни стало. Я вырву этот корабль из-под командования Валериуса, если потребуется. Я подниму на уши всю имперскую разведку, я обращусь к „Тени“, я продам душу самому дьяволу, но я доберусь до них. И когда этот момент настанет, я не буду торопиться. О нет. Я заставлю их заплатить за каждую секунду этого унижения. Я сотру с лица пирата его надменную усмешку, а потом медленно вырву из глаз этой девчонки её дерзкий, непокорный огонёк.

– Я раздавлю вас, – прошипел я в оглушительную тишину каюты. – Раздавлю, как двух живучих пресмыкающихся.»

Взгляд Макса упал на датапад. На экране высветилось очередное сообщение с капитанского мостика. На этом безмолвном вестнике его позора появился сухой, казённый, безликий текст: «Экстренное совещание высшего командного состава. Ваше присутствие не требуется». Два коротких предложения, которые ранили хуже пощёчины. Внезапный, неконтролируемый импульс пронзил его насквозь. Он схватил устройство со стола и со всей силы швырнул его об стену. Раздался оглушительный треск пластика и звон разбитого экрана. Осколки брызнули на безупречно чистый пол, нарушая идеальный порядок персональной тюрьмы лейтенанта.

Макс стоял, тяжело дыша, и смотрел на дело своих рук. В разбитом экране отражалось его искажённое лицо. Ярость не ушла. Она лишь затаилась, сгустилась, превратившись в холодную, твёрдую как алмаз решимость. План не рухнул. Он просто изменился. Теперь у него была новая, куда более сладкая и главная цель. Имя ей было – месть.

Первое и самое главное, необходимо ликвидировать Грамма. Стереть эту проблему, превратить её в горстку пепла и развеять по звёздному ветру. Как легко это было бы сделать где-нибудь в тёмном переулке на захудалой планете. Но здесь? На борту флагмана, где каждый чих фиксируется десятками сенсоров, а каждый шаг отслеживается службой безопасности? Любой несчастный случай будет выглядеть подозрительно. Грамм – старший механик, один из лучших в своём деле. Его внезапная гибель где-нибудь в недрах инженерного отсека вызовет полномасштабное расследование. Капитан Валериус не из тех, кто списывает смерть ценного специалиста на производственную травму, он будет копать до самого ядра реактора, если понадобится.

Где он прячет компромат? Макс не был дураком и прекрасно понимал, что Грамм тоже не идиот. Этот ходячий ковёр наверняка подстраховался. Где-то была копия. Зашифрованный файл, отправленный на дальнюю станцию в сектор, куда флот не заглядывает? Дата-кристалл, спрятанный в самом неожиданном тайнике на корабле? А может, сообщение, которое автоматически отправится прямо в Имперскую службу безопасности, если Грамм не выйдет на связь в определённое время? Вариантов было слишком много, один другого хуже. Просто прикончить медведя – значило дёрнуть за чеку гранаты, которую тот зажал в своей уже мёртвой лапе.

Макс подошёл к умывальнику и плеснул в лицо ледяной водой. В зеркале на него смотрел незнакомец с горящими глазами и бледным, искажённым от злости лицом. Петля затягивалась. Каждый день, проведённый на «Неукротимом», был хождением по лезвию. Каждый сеанс связи с его таинственным нанимателем, «Тенью», мог стать последним. И теперь к этому добавилась ещё и эта волосатая проблема. Проблема, которая могла разрушить всё, что он так долго и тщательно выстраивал, в один миг.

Он должен быть умнее. Хитрее. Нужно не просто устранить угрозу, нужно сначала найти и уничтожить все её корни. Выследить, где Грамм спрятал свои страховочные копии. Заставить его поверить, что он, Макс, подчинился, что он сломлен и готов платить любую цену. Усыпить бдительность зверя, прежде чем нанести смертельный удар.

Ярость внутри него начала остывать, кристаллизуясь в холодную, острую как скальпель хирурга решимость. Да, это было унижение. Величайшее унижение в его жизни. Но он переживёт его. Он будет улыбаться этому медведю, будет выполнять его мелкие грязные требования, а сам в это время будет копать, искать, вынюхивать. И когда он найдёт всё, что ему нужно, он устроит Грамму такой «несчастный случай», который не вызовет ни единого вопроса даже у самого дотошного следователя. Он лично проследит, чтобы от старого урсида не осталось даже запаха машинного масла.

Хищник, попавший в ловушку, не паникует. Он затаивается, сливается с тенью и терпеливо ждёт момента, чтобы перегрызть глотку беспечному охотнику. И Макс был готов ждать столько, сколько потребуется.

* * *

Мастерская была царством Грамма. Его берлогой и личным храмом из металла и мазута. Здесь, среди мелодичного гула плазменных резаков и довольного шипения гидравлических прессов, он чувствовал себя по-настоящему дома. Запах железа и машинного масла – лучшим парфюмом, какой только можно найти во всей галактике. Каждый звук в этой оглушительной симфонии был ему знаком, как биение собственного сердца. Грамм как раз заканчивал тонкую калибровку топливного инжектора на одном из десантных шаттлов, когда что-то неуловимо изменилось.

Это было почти незаметное ощущение. Привычное гудение силовых кабелей под палубой стало тише, а монотонный гул системы жизнеобеспечения словно бы сбавил обороты. Он оторвался от работы и выпрямился, его старые кости недовольно хрустнули в знак протеста. И тогда Грамм его увидел.

В широком дверном проёме мастерской стоял капитан Валериус. Совершенно один. Без своей обычной свиты из помощников и охранников, что уже само по себе было тревожным знаком. Он просто стоял, заложив руки за спину, и его высокая, суровая фигура в безупречно отглаженном повседневном мундире казалась памятником самой себе, случайно установленным в моём мире из грязи и копоти. Он не произносил ни слова, просто смотрел на меня, и в его взгляде была твёрдость легированной стали.

Грамм почувствовал, как шерсть на загривке медленно поднимается дыбом. Капитаны флагманов не спускаются в машинное отделение, чтобы поболтать о погоде на ближайшей планете. Такие визиты никогда не сулили ничего хорошего. Грамм медленно положил на верстак массивный динамометрический ключ, который в моих лапах выглядел детской игрушкой, и кивком указал на панель управления.

– Минуту, капитан.

Грамм нажал несколько кнопок, и оглушительный рёв механизмов начал стихать, сменяясь тихим, мерным гудением. В наступившей относительной тишине шаги Валериуса по металлической палубе прозвучали гулко и отчётливо, словно удары молота по наковальне. Он подошёл ближе, его взгляд скользнул по оборудованию, но Грамм нутром чуял, что всё его внимание сосредоточено исключительно на нём.

– Грамм, – его голос был спокойным, как вакуум космоса, и таким же холодным. От этого спокойствия по спине пробежал неприятный холодок. – Я не мог не заметить ваш… повышенный интерес к лейтенанту Весту в последнее время. Вы буквально не сводите с него глаз.

Сердце Грамма, обычно работавшее ровно, как хорошо отлаженный двигатель, на время затихло, а потом заколотилось, как обезумевший перфоратор. Попался. Старый медведь угодил в силки. Он физически ощутил, как кровь отхлынула от моей морды, и был уверен, что даже сквозь густую серую шерсть это заметно. Врать он никогда не умел, его медвежья физиономия была слишком честной для подобных игр. Он открыл пасть, чтобы что-то промычать в ответ, какую-нибудь несусветную чушь про служебную бдительность и контроль за офицерским составом, но слова застряли в горле, как сухая кость.

Валериус смотрел на Грамма, и уголки его губ едва заметно дрогнули в подобии усмешки. Он всё видел. Он прочёл панику на моём лице так же легко, как утренние сводки с передовой. Капитан сделал ещё один шаг вперёд, и его голос стал тише, почти доверительным.

– Не волнуйтесь, механик. Я здесь не для того, чтобы устраивать вам допрос.

Он сделал короткую паузу, которая растянулась, казалось, на целую вечность. В этой тишине Грамм успел прикинуть, какое наказание меня ждёт за слежку за старшим офицером.

– А для того, чтобы сказать: я тоже ему не доверяю. Слишком много тайн со стороны лейтенанта, о которых я, как высшее звено командования не знаю.

Грамм замер, не веря своим ушам. Воздух, который он с шумом втянул в лёгкие, так и остался там, отказываясь выходить наружу. Капитан Валериус, живая легенда флота, образец имперской выдержки и дисциплины, стоял посреди его мастерской и говорил, что не доверяет одному из своих элитных офицеров. Грамм уставился на него, отчаянно пытаясь найти в его глазах подвох, ловушку или какой-нибудь хитрый манёвр. Но видел лишь холодную, трезвую уверенность. Он не играл с Граммом. Он говорил правду. И эта правда была спасательным кругом, брошенным в тот самый момент, когда Грамм уже готовился пойти ко дну вместе со своими подозрениями.

Глава 4

Осознание того, что он больше не тащит эту ношу в одиночку, свалилось на Грамма с облегчением, будто с его мохнатых плеч сняли плазменный двигатель. Он нашёл союзника в лице самого главного начальника на этом корыте. Старый механик нутром почуял, что пора выкладывать все карты на стол, даже самые грязные и потрёпанные. Прятать козыри в рукаве больше не было смысла, когда на кону стояла не только его шкура, но и судьба той самой рыжей занозы, которую он считал своей ученицей.

Он шагнул ближе к капитану, стараясь не грохотать подошвами по металлической палубе. Его низкий, рокочущий голос, привыкший перекрикивать рёв реакторов, превратился в напряжённый шёпот.

– Капитан… Дело дрянь. И всё гораздо хуже, чем вы думаете. Наш лейтенант Макс – не просто скользкий тип как пролитая отработка. Он убийца и предатель. И ещё… Аска… инженер Редфорд… Девчонка жива. Вот только она с пиратом, Рейвеном, которого разыскивает имперский флот. Макс пытался их обоих поджарить, подстроив взрыв в доках, на планете Ги. Она мне всё рассказала.

Грамм на секунду замолчал, переводя дух. Он полез в карман своего комбинезона и вытащил небольшой дата-чип, замаскированный под обычный шестигранный болт.

– Вот. Здесь всё. Сообщения от Редфорд. Записи переговоров лейтенанта, собранные мной на корабле. Схемы зашифрованных каналов связи и доказательства его сговора. Я не спешил нести это вам. Хотел сначала выяснить, кто дёргает за ниточки этого красавчика. Не хотелось спугнуть главную крысу.

Валериус слушал не шелохнувшись, его лицо было непроницаемым. Он не удивился и не выказал шока, лишь в глубине его глаз полыхнул холодный, яростный огонь. Капитан медленно взял из лапы урсида крошечный чип, словно тот был детонатором. Его реакция была спокойной до жути, и это спокойствие говорило о многом. Похоже, слова механика лишь подтвердили его самые мрачные догадки.

– Вы поступили правильно, Грамм, – наконец произнёс он, и в его голосе впервые прозвучало неприкрытое уважение. – Поймать мелкую рыбёшку – это хорошо, но я хочу вытащить на палубу ту акулу, что за ней стоит. С этого момента мы работаем вместе. Докладываете только мне, и никому больше ни слова.

Капитан на мгновение задумался, его взгляд стал острым, как лазерный резак.

– Продолжайте свою игру. Пусть Вест думает, что держит старого медведя на коротком поводке и успешно вас контролирует. Пусть верит, что вы у него в кармане. А мы тем временем подготовим для него такую ловушку, из которой не выберется даже юркий разведчик.

Валериус развернулся, чтобы уйти, но у самой двери остановился и, не оборачиваясь, хлопнул Грамма по массивному плечу. Жест был коротким, но весомым.

– И вот ещё что, свяжитесь с Редфорд. Нам нужно встретится лично. Механик, спасибо за вашу верность. Таких, как вы, в Империи осталось немного.

Дверь бесшумно закрылась, оставив Грамма одного посреди его царства из металла и мазута. Огромный урсид тяжело опустился на ящик с инструментами, и тот жалобно скрипнул под его весом. Ну вот, ввязался в шпионские игры на старости лет. И всё из-за этой рыжей девчонки с шилом в одном месте. Битва только начиналась, но теперь он знал, что его спину прикрывает не просто командир, а гранитная стена в лице капитана Валериуса. И это давало ему силы идти до конца.

* * *

Космос за иллюминатором «Стрижа» напоминал бархатную шкатулку, в которую какой-то щедрый ювелир небрежно бросил горсть чистейших бриллиантов. Бесконечное, умиротворяющее полотно, которое на удивление быстро притупляло острое чувство постоянной погони. Мы летели к Люминосу. Впервые за долгое время не удирали сломя голову «от» чего-то, а целенаправленно двигались «к» цели. Это новое ощущение было хрупким, как первый зимний лёд, и я боялась дышать слишком громко, чтобы случайно не спугнуть его.

Я развалилась в кресле второго пилота, лениво поглядывая на ровные зелёные огоньки приборов. Всё было в норме. «Стриж», несмотря на свой потрёпанный вид и скверный характер, вёл себя как паинька. Кайден стоял за моей спиной, положив тяжёлые ладони мне на плечи, и его молчаливое присутствие грело и защищало надёжнее любой брони. В кают-компании царила блаженная тишина, нарушаемая лишь мерным гудением двигателей.

– Кажется, я начинаю забывать, как надо прятаться, а главное зачем, – мечтательно протянула я, запрокинув голову посмотрев на его лицо. – Приятное чувство.

– Наслаждайся, пока можешь, – его голос был низким рокотом, греющим душу. – Уверен, скоро вселенная подкинет нам новый повод для паники.

– Анализирую окружающее пространство, – внезапно вклинился в нашу идиллию бесстрастный голос Майзера, который лениво парил у главной консоли. – Зафиксирована попытка установления связи на зашифрованной частоте семь-дельта-четыре.

Я недовольно поморщилась. Ну вот, накаркал.

– И что это значит, о великий сгусток проводов?

– Данный протокол связи использовался инженерным корпусом Империи тридцать лет назад, – монотонно продолжал робот, проигнорировав мою шпильку. – В настоящее время он считается устаревшим и выведен из эксплуатации. Вероятность случайного сигнала – ноль целых, ноль-ноль-один процент.

Я нахмурилась и обернулась на жужжащую каплю.

– Кто, кроме музейных экспонатов, пользуется этим старьём? – спросила я скорее у себя, чем у него. – Похоже на ловушку. Дешёвую и очевидную.

– Источник сигнала – флагман «Неукротимый», – невозмутимо уточнил Майзер. – Шифрование многоуровневое, но примитивное по современным меркам. Для его дешифровки мне потребуется приблизительно четыре целых и семь десятых секунды.

Пальцы Кайдена на моих плечах сжались, превратившись в стальные тиски.

– Начинаю дешифровку, – безэмоционально объявил робот.

Спустя ровно пять секунд из динамика раздался треск статической помехи, а затем – низкий, знакомый до боли рокот.

– Девчонка, это Грамм. Мне пришлось использовать другой канал для связи. Надеюсь, твой летающий калькулятор сможет это принять. У нас тут, кхм, перемены. Капитан в курсе. Он на нашей стороне. Повторяю, Валериус на нашей стороне. Нам нужно встретиться. Срочно. Где вы будете? Конец связи.

Сообщение оборвалось так же внезапно, как и началось. В кают-компании повисла такая оглушительная тишина, что я отчётливо слышала, как кровь стучит у меня в ушах. Я медленно, словно на шарнирах, повернулась в кресле и посмотрела на Кайдена. На его лице было написано крайнее изумление, смешанное с таким глубоким недоверием, будто ему только что предложили купить мост в имперской столице.

– Майзер, – мой голос прозвучал хрипло и чужеродно. – Проверь подлинность. Голосовая модуляция, фоновые шумы… Всё, что только сможешь.

– Проверка завершена. Голосовой отпечаток на девяносто девять целых и восемь десятых процента совпадает с образцом голоса старшего механика Грамма. Фоновый шум соответствует акустической среде инженерного отсека флагмана класса «Неукротимый». Вероятность подделки крайне низка.

Я откинулась на спинку кресла и шумно выдохнула, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Грамм и капитан. Сам капитан Валериус, неожиданно. Он на нашей стороне. Эта мысль никак не хотела укладываться в моей голове. Она была слишком дикой и невозможной.

– Это… это меняет всё, – прошептала я, глядя на Кайдена.

Он молчал, задумчиво потирая подбородок. Я знала, о чём он думает. Он привык полагаться только на себя, доверять лишь горстке проверенных людей и всегда ждать удара в спину, особенно от представителей власти.

– Это может быть ловушка, Аска, – наконец произнёс он, подтверждая мои догадки. – Это старо как мир. Использовать голос старика, чтобы заманить нас прямо в руки Империи…

– Нет, – я покачала головой с уверенностью, которой сама от себя не ожидала. – Грамм не умеет врать. Он механик до мозга костей, а не актёр. Если бы он пытался меня заманить, я бы это почувствовала даже через помехи. Его голос… он был настоящим. В нём слышалось его вечное ворчание. Он рисковал всем, чтобы связаться со мной. Я ему верю.

Кайден долго смотрел мне в глаза, словно пытаясь прочесть там ответ на все вопросы галактики. Наконец, он медленно кивнул.

– Хорошо. Я верю твоему чутью. Что будем делать?

Я снова повернулась к консоли. Нужно было ответить. Быстро и так же безопасно.

– Майзер, подготовь ответное сообщение. Тот же канал, то же доисторическое шифрование.

Я на секунду задумалась, формулируя ответ, а затем, после короткого обмена взглядами с Кайденом, который молча одобрил мой план, начала диктовать:

– Грамм, это невероятно! Мы летим на Люминос. Будем там через несколько стандартных циклов. Будь осторожен. Конец связи.

– Сообщение отправлено, – бесстрастно доложил Майзер, когда я закончила. – Рекомендую в дальнейшем воздержаться от эмоциональных восклицаний в зашифрованных передачах. Слово «невероятно» увеличило размер файла на восемь процентов, что могло привлечь внимание систем пассивного мониторинга. Более эффективным был бы ответ: «Принято. Люминос. Конец связи».

Я только закатила глаза, но спорить с ним не было ни сил, ни желания. Вместо этого я встала и подошла к Кайдену, утыкаясь лбом в его твёрдую грудь. Он тут же обнял меня, и я почувствовала, как тугой узел напряжения в моих плечах понемногу развязывается.

– С учётом появления нового, неожиданного союзника в лице капитана флагманского корабля, – снова встрял Майзер, – общая вероятность выживания вашей миссии повышается с категории «крайне рискованная авантюра» до категории «очень опасное предприятие с небольшим шансом на успех». Процентное соотношение изменилось с восьми до двадцати трёх целых и шести десятых процента. Мои обновлённые поздравления.

– Всего двадцать три процента? – я фыркнула, не отрываясь от Кайдена. – Ты становишься настоящим оптимистом, Майзер. Ещё немного, и начнёшь рассказывать анекдоты.

Кайден тихо рассмеялся над моей головой, и его смех, казалось, прогнал последние тени сомнения. Да, это было опасно. Но теперь мы были не одни. И наши призрачные, почти нулевые шансы вдруг стали вполне осязаемыми. Игра определённо становилась интереснее.

* * *

Путь от инженерного отсека до капитанского мостика «Неукротимого» походил на пересечение межгалактической границы. В машинном отделении всё грохотало, шипело и вибрировало в вечном, понятном инженеру ритме работающих механизмов. Здесь же, наверху, царила стерильная, почти храмовая тишина. Её нарушало лишь тихое перешёптывание системных консолей да приглушённые, отточенные до автоматизма доклады офицеров в идеально отглаженных мундирах.

Грамм чувствовал себя здесь чужеродным элементом, огромным замасленным астероидом, который случайно занесло в безупречно выверенную звёздную систему. Каждый его шаг по палубе, отполированной до зеркального блеска, отдавался тяжёлым, неуместным гулом. Он даже старался ступать потише, но его массивные лапы были созданы для работы с аппретурой размером с человека, а не для бесшумных прогулок по высшим сферам. Дежурные офицеры провожали Грамма удивлёнными, слегка брезгливыми взглядами. Один франт даже покосился на свои сияющие ботинки после того, как я прошёл мимо, будто боялся, что я оставил за собой масляный след. Но никто не посмел остановить меня. Вызов от самого капитана был лучшим пропуском во всей Империи.

Валериус ждал меня у голографического стола в центре мостика. Он стоял спиной ко входу, глядя на мерцающую карту сектора, и казался спокойным, как всегда. Но моё старое урсидское чутьё, натренированное годами на поиске неисправностей в двигателях, уловило в его позе едва заметное напряжение. Так гудит силовой кабель за секунду до того, как перегореть. Капитан ждал новостей, и ждал их с нетерпением.

– Капитан, – пророкотал Грамм, стараясь говорить как можно тише, чтобы не нарушать местную благоговейную атмосферу. Его голос всё равно прозвучал, как обвал камней в пещере. – Получил ответ. Короткий.

Валериус молча развернулся и кивком указал на свой личный терминал. Грамм подошёл и, неловко ткнув в сенсорный экран своими огромными пальцами, переслал ему расшифрованное сообщение от девчонки. Капитан склонился над экраном, и на его суровом лице не дрогнул ни один мускул. Он читал, а затем перечитал ещё раз, и на мостике повисла такая тишина, что, казалось, можно было услышать, как звёздная пыль оседает на обшивку корабля.

И вдруг Грамм увидел это. Что-то изменилось. На лице капитана, которое, казалось, было высечено из серого астероидного камня, промелькнула тень эмоции. Это не была улыбка в привычном понимании этого слова. Скорее, едва заметное потепление во взгляде, лёгкое расслабление жёсткой линии губ. Лицо Валериуса посветлело, словно далёкая звезда на миг пробилась сквозь вечную тьму космоса.

– Люминос… – тихо, почти шёпотом произнёс он, и в его голосе прозвучало неприкрытое удовлетворение. Он поднял голову, и его глаза горели. – Лучше и не придумаешь! Они – нейтральная сторона, формально независимая от Империи благодаря своей монополии на наниты. Их технологии могут помочь нам во многом. И это идеальное место для тайной встречи. Никто не посмеет сунуться туда с имперской проверкой. Гениально!

Он выпрямился, и его фигура снова обрела привычную стальную непроницаемость. Но решение уже было принято. Искра превратилась в пламя.

– Старший помощник! – голос капитана снова стал твёрдым и властным, разрезая тишину мостика, как лазерный скальпель. – Собрать высший командный состав в зале для совещаний. Немедленно.

Молодой офицер, вздрогнув от неожиданности, тут же бросился выполнять приказ. Валериус повернулся ко мне, и в его глазах горел холодный огонь стратега, нашедшего ключ к победе.

– Спасибо, Грамм. Ваша информация… информация вашей протеже бесценна. Вы только что изменили курс этого флота.

Спустя десять минут, когда все старшие офицеры, перешёптываясь, собрались в зале совещаний, капитан Валериус вошёл последним. Он молча обвёл их тяжёлым взглядом и, не тратя времени на предисловия, отдал приказ, который заставил всех присутствующих замереть.

– Штурман, проложить новый курс. Пункт назначения – система Люминос. Скорость максимальная.

Первым опомнился его первый помощник, командор Траск, мужчина с безупречной выправкой и таким же безупречным послужным списком.

– Но, капитан… Наши приказы от Высшего командования предписывают патрулирование сектора Гамма-Семь. Отклонение от курса…

– Приказы изменились, – отрезал Валериус, и его голос не оставлял ни малейшей возможности для дальнейших возражений. – Теперь мои приказы – патрулировать окрестности Люминоса. Выполнять.

Грамм всё ещё стоял у входа на мостик, наблюдая за этой сценой. Я почувствовал, как палуба под ногами едва заметно вздрогнула, а гул двигателей изменил свою тональность, становясь глубже и мощнее. Огромный флагман «Неукротимый» медленно, но неумолимо менял свой курс, разворачиваясь к новой, неизвестной цели. Грамм тихо хмыкнул, отчего ближайший лейтенант испуганно поёжился. Эта рыжая девчонка, даже находясь за тысячи световых лет отсюда, умудрялась устраивать переполох галактического масштаба. Что ж, кажется, скучать в машинном отделении в ближайшее время точно не придётся.