Текст книги "Ангел 006"

Шестой и смерть

Посвящаю моим кузинам Марине и Яне.

Вот не люблю я такие задания. Когда указано время и координаты. Именно такое пришло только что. Время через три дня. Координаты, кроме широты и долготы, содержали адрес: улица, номер дома и номер квартиры.

А это значит, что в данной квартире в это время что-то случится. Вероятнее всего, кто-то умрёт. А я должен быть там, чтобы поддержать другого. Который останется жить.

Жалко, что от этих заданий нельзя отказаться. Они очень редки. Но бывают.

Я доел приготовленный накануне плов. Попил чаю. Просмотрел два дела, которые мне на почту скинула Референт М. Оделся. Вышел на улицу.

Указанный в сообщении дом располагался в квартале от моей берлоги. Пешком дошёл до него.

Поднялся на 5 этаж. Позвонил.

Дверь открыл мужчина лет 40—45. Обычного телосложения. Седина на висках.

– Здравствуйте, – сказал, – вы к Оле?

– К обоим, – ответил я, – разрешите пройти?

– Проходите, – мужчина посторонился и потом представился, – Володя.

– Шестой Ангел, – пожав руку, представился я.

– Вы серьёзно? Ангел? – раздался женский голос.

В глубине квартиры стояла женщина. Лет 30. Русоволосая, длинное личико. Шорты и майка. Из-под шорт торчали удивительно красивые ноги.

– Серьёзно, – ответил я, – могу удостоверение показать. Или так поверите?

– Проверим, – усмехнулась женщина, – кушать будете?

– Буду, – сказал я, почувствовав запах борща.

Пахло вкусно. А когда мы втроём зашли на кухню и я увидел пампушки, то чуть не подавился слюной.

Покушали в тишине. Парочка бросала на меня настороженные взгляды, но с вопросами не торопилась. А я с наслаждением ел борщ. С пампушками и чесночным соусом. Что-то подобное я пробовал давным-давно в Киеве.

– А компот будет? – спросил я, доев всё, что было в тарелке.

– Морс будет, – улыбнулась Оля, – облепиховый.

Попили морс. Ещё помолчали.

– Рассказывайте, – не выдержал первым Володя.

– Хорошо, слушайте, – вертя в руках стакан с остатками морса, сказал я, – я ваш Ангел-хранитель. Зовут Шестой.

– Нас обоих? Или кого-то одного из нас? – спросил Володя.

– Одного из вас, – сказал я и замер.

Я не знал, кто из них умрёт через три дня. В письме почему-то об этом не было сказано. А я что-то даже не спросил и припёрся к своим подопечным. Или подопечному. Или подопечной. У меня от напряжения заболела голова. Затылок.

– Так чей вы Ангел? – усмехнувшись, спросила Ольга.

– Одного из вас, – промямлил я, – у вас неприятности будут, и я вам послан, чтобы спасти.

– А имя почему Шестой? – всё так же улыбаясь, спросила Ольга.

– Родился в шестом часу, – ответил я, – ну, а когда в свидетельство записывали, перепутали со временем, когда родился. Пьяная была тётенька в ЗАГСе. Хотели поменять, да не стали. Вот так и остался Шестым.

– А какое имя должно было быть? – продолжила допытываться Оля.

– Да не помню. По-моему, Вадим, – ответил я.

– Бред какой-то, – не выдержал Володя, – имена, времена, ангелы. Вы нормальный?

– Я нормальный, – обиделся я, – просто уставший. Без отпуска. Нагрузки большие. А меня вот к вам послали. А я что-то даже не уточнил, к кому. Ща. Всё узнаю.

Я достал из сумки планшет и отстукал наверх сообщение: «Кто из них умрёт? Целую. Шестой».

И стал ждать ответа. А ответа не было. Минута, другая… Я чувствовал себя дураком.

– Ладно, – наконец-то сказал Володя, – поигрались и хватит. Я сам не понимаю, чего вас в дом пустил. Какой-то взгляд у вас особенный. Но сейчас вам надо уйти.

– Извините, – встал я из-за стола, – я что-то и правда заработался. Припёрся без предупреждения. Не подготовившись. Извините.

– Ничего страшного, – отозвалась Ольга, – я, кстати, почему-то верю, что вы ангел. Странное чувство.

Я вышел в коридор, обулся.

– Ещё раз извините, – сказал я, – ухожу. Но на днях я наведаюсь. Вы не против?

– Не против, – сказал Володя, – только вы доказательства своего ангельского происхождения предъявите, пожалуйста.

Я достал из кармана три паспорта. Русский, итальянский и чешский. Во всех была моя фотография и моё имя. Вместо фамилии стояло Ангел. В чешском Anděl, в итальянском Аngelo.

Володя внимательно изучил все три документа. Повертел в руках. Отдал обратно.

– Могу крылья показать, – предложил я, – только мне раздеваться придётся.

– Не надо, – остановил меня Володя, – давайте лучше вы уйдёте. А поговорим потом. Хорошо?

– Хорошо, – ответил я.

И ушёл. Только вышел из подъезда, как получил сообщение сверху: «Извините, Шестой. В бумагах не обозначено, кто умрёт. Специалист, который занимался этим делом, взял отгулы. Будет через три дня. Референт М».

Я аж присел на скамейку. Бардак был во всём мире. Но то, что он проникнет и на самый верх, это было для меня неожиданностью.

Пошёл к себе домой. Долго переписывался с Референтом М. В итоге поругался с ней и отправился спать.

А потом я два дня нарезал круги вокруг дома своих подопечных. Оля работала полдня, приходила домой сразу после обеда. Училась заочно на юридическом и заодно практиковалась на полставки в юр. конторе. Владимир появлялся дома в шесть-семь вечера. Он работал в небольшой айти компании. Руководил отделом.

Жить вместе они стали чуть больше двух лет назад. Оба после развода. Оба с тяжёлым прошлым. У Володи было двое детей от предыдущего брака. У Оли детей не было.

Они очень любили друг друга. Это было видно. По взглядам. По прикосновениям. По той минуте, когда они выходили из дома рано утром и на углу расходились в разные стороны. Поцеловав друг друга на прощанье.

В день смерти я сидел на скамейке и кормил голубей хлебом. Среди голубей метались воробьи, стараясь урвать свой кусок белого мякиша.

– Вам не надоело за нами следить? – спросила Оля.

Я поднял голову. Она стояла слева от меня и улыбалась. Красивая и счастливая.

– Работа такая, – буркнул я, – чаем напоите?

– А вы точно не маньяк? – всё так же улыбаясь, спросила Оля.

– Да не маньяк я, – ответил я, – Ангел. Шестой. Документы же проверяли.

Оля рассмеялась и повела меня домой. Напоила чаем. А потом долго рассказывала, как она познакомилась с Володей и как они начали жить-поживать и добро наживать.

Вечерело. Мы сидели на кухне и пили уже, наверное, по десятой кружке чая. Оля, беседуя, успела приготовить Володе ужин. Забросила бельё в стиралку. Проверила почту на ноуте, уютно лежавшем на кухонном столе. Послушала мою историю про взаимоотношения с Референтом М. Посочувствовала.

Было тепло и уютно. Оля сидела напротив меня и рассказывала о Володе. Какой он замечательный специалист. Как он заботится о ней. Как они планируют поехать на море отдохнуть.

– А квартира эта чья? – перебил я её.

– Наша, – ответила Оля, – мы только год тут живём. У Володи были сбережения, и его друг взаймы дал. Бессрочный кредит. И мои родители немного помогли, на обстановку.

– Уютная квартира, – сказал я, – только зачем три комнаты? Вас же двое.

Оля покраснела. Я протянул руку и дотронулся до её левого запястья.

– Когда узнала? – спросил.

– Сегодня утром, – прошептала она.

– Ему говорила?

– Нет ещё. Сегодня хотела сказать, вечером.

– Не говори пока, – попросил я.

– Почему? – удивилась она. – Он очень хочет ребёнка и будет рад.

– Завтра скажешь, – почему-то шёпотом сказал я, – сегодня не надо.

Мне стало совсем плохо. В данном месте в данную минуту было уже не два человека, а три. Он, Она и едва зародившийся ребёнок. И кто-то из них должен был умереть. В течение ближайшего часа.

Хлопнула входная дверь. Володя вернулся с работы. Ольга вышла в коридор, встретила мужа. Что-то сказала ему. Владимир заглянул на кухню, поздоровался за руку.

– Я почему-то так и думал, что вы придёте сегодня, – сказал мне, – я сейчас умоюсь, переоденусь и к вам. Ужинать будете?

– Буду, но немного, – ответил я, – меня тут чаем запоили.

Володя рассмеялся и скрылся в одной из комнат. А Оля села напротив меня.

– Почему не говорить? – опять спросила.

– Потому что первые недели для ребёнка самые опасные, – начал я, – ты сначала в консультацию зайди, проверься более тщательно. УЗИ, анализы. А потом уже радуй будущего папашу.

– Шестой, ты говорил, что у нас будут неприятности, – так же пристально глядя на меня, сказала Оля, – какие неприятности? И кого ты должен охранять и от чего?

– Я про неприятности не говорил, – не глядя на Ольгу, сказал я, – мне вообще толком ничего не сказали. Послали и всё. А про ребёнка я узнал только сейчас, когда до тебя прикоснулся.

– Почему не говорить? – как заведённая, повторила Ольга.

– Да не знаю, – воскликнул я, – не знаю. Но скоро узнаю. Подожди.

Мы посидели. Помолчали. В квартире стояла тишина. Лишь где-то тикали часы. Тик-так, тик-так.

– Что-то Володя не идёт, – нарушила молчание Оля, – я схожу за ним.

Она встала со стула и направилась к двери.

– Не надо, – попросил я, поднимаясь и уже понимая, что произошло, – не ходи туда. Я сам. Вначале я.

Володя лежал в спальне на кровати. Закрыв лицо руками, будто ему было стыдно. Он успел снять только пиджак, который валялся рядом.

Тромб в вене на бедре оторвался от стенки сосуда. Проскочил в лёгкое и закупорил лёгочную вену. Володя умер в течение минуты. Пока мы сидели на кухне.

Сзади меня страшно закричала Оля. Я перехватил её, усадил на пол, прижал к груди.

– Скорую надо, врача! – кричала она.

– Он мёртв, – ответил я, – ничего не поможет. Он мёртв.

Достал телефон. Позвонил в полицию. Продиктовал адрес.

Пока я звонил, Оля выскользнула из моих объятий и подползла к кровати. Дотянулась до Володи, до его плеча. Вцепилась в рубашку и тихо заплакала.

Я подошёл. Дотронулся до Оли.

– Он умер быстро. Ему почти не было больно, – сказал ей.

– Ты знал. Ты же знал всё, – застонала она и, переходя на крик: – Почему ты не предупредил?! Мы бы его спасли. Я бы спасла его. Это ты во всём виноват. Сволочь!

Я перехватил её руки, сжал крепко. Оттащил от кровати. Усадил на прикроватную тумбочку.

– Я не знал, кто из вас, – сказал, глядя прямо в глаза, в бездонные, полные боли глаза, – я не знал кто. Мне не сказали. Это бывает. Люди умирают. Просто так. И я знаю, как это больно.

Ольга опять заплакала, бессильно опустив плечи. Сидела на тумбочке и плакала. А её муж лежал на кровати.

Медики и полиция приехали почти одновременно. Олю увели на кухню. Её трясло. Усатый врач посмотрел на Володю, пощупал пульс. Сказал, что они тут не нужны. Я поймал его уже в коридоре.

– Женщине успокоительного вколите, – попросил я, – 30 лет, аллергии нет. Первый месяц беременности.

Врач кивнул, зашёл на кухню. О чём-то тихо поговорил с Ольгой. Достал ампулу, шприц. Сделал укол.

Полицейский написал протокол. Дал свою визитку. Рассказал, куда звонить завтра.

Приехала труповозка. Два накачанных паренька положили Володю в мешок и понесли на выход. Оля было дёрнулась, но бессильно опустилась на стул. Лекарство начало действовать.

Я постелил Оле на диване. Перенёс её, засыпающую, на него. Выключил свет.

Всю ночь сидел и читал Прилепина. Под утро задремал. Проснулся от плача.

Ольга лежала на диване и плакала. Я подошёл.

– Мне очень жаль, – сказал, – но тебе сейчас надо встать, умыться, привести себя в порядок. У нас много дел.

– Я не хочу, – тихо ответила она, перестав плакать, – я ничего не хочу. Я хочу, чтобы он вернулся. Чтобы он снова жил.

– Оленька, милая, – я положил руку на её волосы, – он умер. А ты жива. И тебе надо похоронить мужа. Потому что ты его жена. Поэтому вставай, чисть зубы, умывайся, причёсывайся, одевайся – и на кухню. Завтрак я приготовил.

– Мне больно, – заплакала Оля, – мне очень больно. Ты же Ангел. Ты можешь вылечить эту боль? У тебя есть лекарство?

– Есть, – сказал я, – это лекарство время. Боль утихнет. Она не уйдёт насовсем, но утихнет. Я знаю. А сейчас вставай. У нас много дел.

Ольга встала. Шатаясь, скрылась в ванной. Я за это время приготовил ей овсянку и положил на стол лист бумаги и ручку.

Ольга вышла из ванной спустя 15 минут. Под глазами круги. Но причёсанная, умытая и немного накрашенная. Поела. Попили чай.

Раздался телефонный звонок. Ольга посмотрела на меня сумасшедшими глазами.

– Это его телефон. Он в пальто, в прихожей, – сказала шёпотом.

Я вышел в прихожую, достал из пальто звонивший телефон. Ответил.

– А Владимира Ивановича можно? – спросили в трубке.

– Нет, нельзя, – ответил я, – он умер.

Пауза.

– Вы не шутите? – ответили в трубке. – Он же вчера на работе был. У нас сейчас совещание.

– Это с работы, – сказал я Оле, а в трубку ответил, – перезвоните через час, пожалуйста. Лучше всего на Олин телефон.

– Да, да, – ответили в трубке, – а вы кто? И что случилось?

– Я друг семьи, – ответил я, – а случилась тромбоэмболия легочной артерии.

На другом конце провода ойкнули и повесили трубку.

– На следующие звонки будешь отвечать ты, – сказал я, протягивая Ольге телефон.

– Я не хочу, – опять заплакала она, – я не хочу говорить, что он умер. Может, ты будешь отвечать?

– Ты будешь это делать, – сказал я, – это твоя обязанность. Я буду тебе помогать в другом. Чай заварить или подвезти куда. А разговаривать и делать дела будешь ты.

– Я не смогу. Мне больно понимать, что его уже нет и больше не будет, – тихо сказала Ольга, – может, в загробной жизни? Может, мы с ним ещё встретимся?

Она с надеждой посмотрела на меня.

– Нет, – ответил я, – вы никогда не встретитесь. Он умер. Его больше не будет. Всё. И никакой загробной жизни нет. Это всё сказки.

– А что же мне теперь делать? – спросила Оля. – Я люблю его. Я же жила только ради него. Что мне теперь делать?

– Дальше жить, – ответил я, – жить и жить. Помнить. И растить его ребёнка.

– Ой, я даже забыла о беременности, – положив руку на живот, сказала Ольга и опять заплакала.

– А ты не забывай, – посоветовал я ей, – и знай, что ты уже не одна. Вас двое.

Я придвинул лист бумаги к Ольге, и мы вместе составили список тех, кому надо было позвонить и сообщить о трагедии. Родителей у Владимира не было. В списке оказались брат, тётка, бывшая жена, сослуживцы, друзья, Олины родители.

Потом Оля звонила всем по этому списку и рассказывала, что произошло. Иногда плакала. Иногда просто сухо сообщала о происшедшем, выслушивала слова сочувствия и благодарила. К концу списка она более-менее успокоилась.

Позвонили с работы Володи. Сказали, что помогут.

Затем мы с Олей искали в интернете похоронное бюро. Нашли. Позвонили. Договорились о встрече.

Пообедали в кафе недалеко от дома. Съездили в бюро. На работу. Оля взяла бессрочный отпуск.

Вечером пришли друзья. Я сбегал домой и переоделся. Посидел со всеми. За полночь.

На следующий день с утра поехали в полицию за справкой. Потом в ЗАГС. Потом ещё куда-то.

Многие предлагали свои услуги. Но я был непоколебим. Всё сама. Я старался загрузить Ольгу различными мелкими заботами, чтобы она ни на минуту не оставалась одна со своим горем. Покупка цветов, договориться насчёт поминок, выбрать гроб – всё сама. Она моталась по городу, готовясь к последней встрече со своим любимым мужем. И у неё не было времени предаваться горю. Кроме ночи. Я слышал, как она плакала. А потом затихала. А я сидел и читал ночами напролёт. Бессонница – это профессиональная болезнь ангелов.

Похороны прошли нормально. Оля держалась молодцом. После похорон поминки. Небольшой ресторанчик. Около 20 человек приглашённых.

К Оле подошёл друг Володи, который занимал ему денег на квартиру. Покосился на меня.

– Я по поводу денег, – сказал Оле, – которые я давал Володе на квартиру. В общем, ты не парься по этому поводу. Для меня сумма не большая. Отдашь, когда сможешь. Хоть через 10 лет, хоть через 20.

– Спасибо, – сказала Ольга.

– Не за что, – ответил он и добавил: – Если что, обращайся.

И отошёл в сторону.

Подошли ещё несколько людей. Завязался разговор. Вначале о покойном. Потом обо всём на свете.

Народ потихоньку начал расходиться, и к полуночи уже никого не было. Ушли и мы. На такси доехали до дома. Разошлись. Я на кухню, Ольга на диван.

Утром она позавтракала. Села напротив меня.

– И что мне дальше делать? – спросила.

– Сейчас пойдём гулять, – ответил я, – ты будущая мать. Гулять каждый день часа по два в идеале надо.

– Что мне ещё надо делать? И почему ты решаешь, что мне надо делать? – спросила Оля.

– Потому что я твой Ангел-хранитель, – ответил я, – потому что я специалист по таким ситуациям. И потому что я лучше знаю, что тебе следует делать, а что нет.

– А если я не хочу? – вновь спросила Оля.

– Захочешь, – ответил я, – ты молодая женщина, и у тебя ещё всё впереди. Ты жива, здорова, ждёшь ребёнка.

– А как же Володя?

– А Володя умер, – жёстко ответил я, – это не значит, что ты про него должна забыть. Нет. Помни о нём. Помни о том счастье, что вы дарили друг другу. Но тебе придётся жить без него. Потому что его нет и больше никогда не будет.

– Я не могу без него.

– Сможешь. Все могут. Ты не уникальна. Тысячи людей теряют своих близких и находят в себе силы жить дальше. Сможешь и ты. Вопросы есть?

– Вопросов нет, – откликнулась Ольга.

– Тогда гулять, – сказал я, – а потом мы разберём Володины вещи, старьё выбросим. Более-менее новое постираем и раздадим. Оставим только фотографии. И несколько вещей, что особенно дороги.

– Хорошо, сказала Оля, – а плакать можно?

– Плакать нужно, – ответил я, – поплачь. Со слезами уходит боль.

И Оля заплакала.

А потом мы гуляли по парку. Кормили уток.

После обеда разбирали вещи. Ольга плакала.

Вечером пришли друзья. Посидели. Разговоры, воспоминания.

И так прошло несколько дней.

По вечерам Ольгу обязательно кто-то навещал. Друзья, родственники, сослуживцы. Днём я выгуливал её, придумывал различные дела, разговаривал. Старался отвлечь.

На 9 дней пришло человек пятнадцать. Посидели в квартире. Выпили. Потом все разошлись. На следующий день уже никто не пришёл. У людей свои заботы, семьи, дела.

Пришлось мне почти все дни проводить с Ольгой. Днём мы гуляли, ездили куда-то, что-то делали. Вечером разговаривали.

Я таскал её в кино, на концерты. Подсовывал книги. Рассказывал истории из жизни. Старался, чтобы она не оставалась одна со своей бедой.

Спустя дней десять Ольга сама первая сказала, что ей надо возвращаться на работу и продолжать обучение. Я поддержал.

Стало полегче.

До обеда она работала в консультации. После обеда мы гуляли. Вечером, как примерная семья, занимались домашними делами или шли в кино. Или смотрели сериал. По телевизору.

Потом Оля укладывалась на диване, а я на кухне садился с книжкой в руках.

Спустя пару месяцев однажды ночью Ольга пришла ко мне на кухню. Села за стол напротив меня.

– А ты вообще никогда не спишь? – спросила.

– Сплю, но редко, – ответил я, – а ты чего вскочила?

– Да я тоже плохо сплю, – ответила Ольга, – а в спальню так войти не могу до сих пор спокойно. Кажется, что он там лежит.

– Может, тебе квартиру сменить? – спросил я.

– На что? – удивилась Ольга. – У меня из доходов только моя зарплата. И немного сбережений, которых хватит месяца на три-четыре пожить в съёмной квартире.

– Я не говорил снять, – задумчиво произнес я, – я говорил сменить. Есть у меня один должник, я ему в своё время жизнь спас. У него хорошая трёхкомнатная квартира. Правда, в другом конце города. Но зато к твоей консультации поближе будет добираться.

– А эту квартиру куда? – ошеломлённо спросила Ольга.

– А эту сдавать будешь, – нашёлся я, – а вырученные от аренды деньги начнешь откладывать на памперсы, ползунки и что там ещё для детей надо.

– Я не поеду к какому-то мужику жить, – твёрдо заявила Ольга, – ты с ума сошёл.

– Поедешь, – сказал я ей не менее твёрдо, – я за тобой целую жизнь приглядывать не нанимался. А мужик этот нормальный. У него аллергия на женский пол. Так что приставать не будет. А ты в качестве платы за жильё обеспечишь уют в его берлоге. Пожрать приготовишь, одежду постираешь. Я был у него несколько месяцев назад в доме. Вроде и не так сильно грязно, но уныло. Стёпа его зовут. Хороший человек. Надёжный. Боксом занимался когда-то. И ребёнок у него есть. От первого брака.

– Я не знаю, это как-то внезапно, – протянула Ольга.

– Тебе надо сменить обстановку, – категорично сказал я, – я давно об этом думал. Одним выстрелом убьём трёх зайцев. Сменим обстановку и денег накопим на будущие роды.

– А третий заяц какой? – спросила Ольга.

– В отпуск уеду, – улыбнулся я, – надо же и ангелам когда-то отдыхать.

Ольга ещё посидела немного. Попила со мной чаю. Порасспрашивала про Степана. И отправилась спать.

А наутро я проводил её на работу. И, достав телефон, набрал номер своего знакомого.

– Привет, – обрадовался тот, – давно тебя не слышал. Как ты?

– Я к тебе по делу звоню, – сразу начал я, – по серьёзному. У тебя же есть свободная комната в квартире?

– Есть, – ответил Степан, – Катина комната. Пустая стоит. А что?

– Надо бы приютить тётку одну. Беременную, – сказал я.

– Нафига? – обалдел на другом конце провода Степан. – На кой ляд мне баба в доме? Я и так неплохо живу.

– Стёпа, – вкрадчиво начал я, – ты помнишь, что ты мне должен? Что я из твоей дурной головы три года назад кое-какие дурные мысли выбил. И что ты мне обещал помочь, если мне вдруг понадобится.

– Помню, – буркнул Степан, – но я не думал, что эта помощь будет в виде беременной женщины.

– Она нормальная женщина, – так же вкрадчиво продолжил я, – порядок у тебя наведёт. Обеды и ужины будет готовить. И ни на что претендовать не будет.

– Да я же девок периодически к себе таскаю, – предпринял последнюю попытку Степан, – а тут жиличка. Куда мне их вести, если припрёт?

– Найдёшь куда, – ответил я, – отельчик на час снимешь. Это даже проще.

– Хорошо, – вдруг согласился Стёпа, – возьму. На пару месяцев. Не больше. Что за тётка-то? И почему беременная и без мужа?

– Умер у неё муж. Недавно, – сказал я, – тяжело человеку. Я за ней присматриваю. Но чувствую, что надоел уже. Надо сменить обстановку.

– Хорошо, – повторил Стёпа, – пусть живёт. Только я домой всего лишь ночевать прихожу. Работы много. У нас новый проект запускается. И ребят свежих под него набрали. Приходится команду сколачивать, да и самому вкалывать.

Я договорился со Стёпой, что мы приедем к нему в выходной, то есть послезавтра.

Ольге о переезде сообщил во время прогулки в парке.

Она обалдела. Заартачилась. Мол, очень всё быстро. Но я был непоколебим.

Весь следующий день мы собирали вещи. Собрали. Упаковали. Всё в машину не влезло.

Приехали к Степану.

Хозяин встретил нас радушно. Помог перенести вещи в квартиру.

– Да вы серьёзно подготовились, – заметил, таща сразу два пакета с вещами.

– Это ещё не всё, – смотря в сторону, обронил я.

Степан крякнул, но ничего не сказал. А я быстренько отправился за остатками во второй рейс.

Через два с лишним часа приехал. Стёпа с Олей пили чай на кухне. Разговаривали.

Занесли вещи в комнату Оли. Я направился к выходу.

– Шестой, а ты ничего не хочешь нам сказать? – услышал я в спину.

– Мне отчёт писать, – вываливаясь из квартиры, крикнул я, – завтра к обеду приеду. Не скучайте.

И я бегом спустился по лестнице. Но никто не гнался и не бил в спину. Это было хорошо.

Утром я заскочил в ближайшую риэлторскую контору и договорился с ними о поиске арендаторов на Олину квартиру.

Затем заехал к Оле на работу. Подвёз её до квартиры Степана, по дороге выслушав о себе много нелестного. Уговорил её пожить хотя бы недельку.

Погулял с Олей. Парка рядом не было. Была набережная.

После прогулки поехал к Степану на работу. Там тоже послушал о себе. И о своём коварстве.

Но Стёпа был поспокойнее.

– Да пусть живёт, – сказал он, – пару-тройку месяцев потерплю. Зато человеку помогу.

На этом и порешили.

Следующие два дня я показывал квартиру потенциальным арендаторам. Которые думали, что они выбирают квартиру. На самом деле это я их выбирал.

И выбрал. Молодую пару. Так и сказал им: «Вы нам подходите».

Ребята рассмеялись и согласились.

Подписали документы, я получил задаток, отдал ключи.

Вечером приехал к Степану и Ольге. Отдал деньги и договор.

Оля начала читать договор и охнула.

– Ты квартиру на год сдал, – сказала она растерянно, – с правом продления.

– Ну, не на неделю же её сдавать, – воскликнул я.

– Вот я так и знал, – рассмеялся Стёпа, – Шестой в своём амплуа. Гнёт свою линию, невзирая на мнение окружающих.

– За это меня и любят, – отшутился я, – вы-то нормально? Подружились?

– Подружились, – ответил Степан, – всё нормально. Но я тебе это всё равно припомню.

– И я тоже, – подала голос Ольга.

– Злые вы, – сказал я, – стараешься для вас, стараешься. А никто не ценит. Пойду я.

И я пошёл. Дошел вначале до машины. Потом доехал до своего дома. Где вытащил брошенный несколько месяцев назад на антресоли дорожный чемодан.

Вызвал такси и поехал в аэропорт.

В машине получил сообщение от Референта М: «По вашему запросу подтверждаю совместимость Степана и Ольги на 79 процентов. Сообщите, как закончите. Есть новое задание».

Я ничего не ответил. Доехал до аэропорта. Вышел из машины. Зарегистрировался на рейс до Афин. Прошёл паспортный контроль.

В ожидании рейса сел в баре. Заказал томатный сок. После чего не торопясь достал из сумки планшет.

И напечатал послание наверх: «Я в отпуске. Идите на фиг. Целую. Шестой».