Текст книги "Кремль 2222. Северо-восток"

Схватив обеими руками металлический стержень, попытался согнуть его, надеясь, что он переломится в слабом месте. Не тут-то было. Пришлось сменить тактику. Теперь я начал планомерно раскачивать прут из стороны в сторону, краем глаза поглядывая на рукокрыла. Он уже развернулся и теперь на всех парах мчался ко мне, пощелкивая пастью в предвкушении теплой человеческой плоти.

Я снова согнул прут. Раз, другой. Рукокрыл приближался.

Кажется, я совершил ошибку, занявшись арматурой. Надо было не отвлекаться на нее, а бежать к лестнице. Возможно, я успел бы спуститься…

Поборов в себе желание бросить начатое и задать стрекоча, я продолжал упорно выламывать из стены кусок металла.

Усеянная острейшими зубами пасть крылатого хищника была уже прямо надо мной. Он, кажется, ничуть не сомневался в своей победе. Был уверен, что вот-вот откусит мне голову.

«Надо бежать!» – промелькнула разумная мысль, но вместо того чтобы воплотить ее в жизнь, я вновь всем весом навалился на прут.

Рукокрыл надвинулся на меня и разинул зубастую пасть. Она показалась мне размером с ангар, не меньше. Со страху, что ли?..

Внезапно раздался приглушенный хруст. Подточенный коррозией металл все же не выдержал, лопнул. У меня в руках остался кусок железа примерно в локоть длиной. Мозг еще не успел осознать произошедшее, а руки сами собой выставили вперед импровизированное оружие так, что оно встало поперек гигантской вонючей пасти.

Рукокрыл по инерции попытался сомкнуть зубы, в надежде отхватить мне руку. И сам пронзил прутом свою уродливую башку. Железный стержень прошел под углом через нёбо, ломая хрупкие хрящи, прямо в мозг.

Хищник забился в агонии, бестолково суча когтями по бетону, сшиб меня с ног, обильно поливая кровью, и придавил сверху своей тяжеленной тушей.

Оглушенный, полузадушенный и помятый, я с трудом выбрался из-под него. Мое тело было в крови. Некоторое время я пытался сообразить, чья она: моя, рукокрыла или нас обоих. В голове звенело, а мышцы противно дрожали от непосильного напряжения. Еще бы! В этой летающей твари три десятка пудов, не меньше. Выбраться из-под нее – та еще работенка.

Но хватит рассиживаться. Надо спускаться вниз, пока остальные рукокрылы не пожаловали. Только сперва вернем себе оружие.

Я подошел к хищнику, тело которого еще сотрясалось в предсмертной агонии. Уперся ногой в заросшую жесткой щетиной грязную шею и дернул арматурный прут на себя. Без результата. Штырь глубоко засел в башке мертвого монстра.

И тут появилась подружка рукокрыла.

Она взлетала с земли по спирали, почти не издавая звуков, но я буквально кожей ощущал исходящую от нее мрачную ярость. Хищница была в бешенстве и собиралась жестоко покарать убийцу своего самца.

Нас разделяло сравнительно небольшое расстояние. Убежать нипочем не получится. Значит, будем драться. Я изо всех сил рванул на себя прут. На этот раз удалось. И очень вовремя. Летучая мышь-мутант напала молниеносно, стараясь вонзить в меня свои когти. В ответ я сделал то единственное, что оставалось. Ударил куском металла наотмашь, словно мечом, намереваясь перебить противнице крыло. Она отшатнулась и атаковала снова, пытаясь зайти со спины.

Я сделал вид, будто собираюсь выстрелить в нее из арбалета. Но опытная хищница раскусила мою хитрость. Не сбавляя скорости, она вновь спикировала на меня. Пришлось отмахиваться арматурным прутом. Удар пришелся самке рукокрыла по брюху. Ощутимо, но ни разу не смертельно. Так эту летучую тварь не убьешь. Разве что заставишь отступить, и то на время.

Эх, был бы у меня сейчас «Феникс» или хотя бы глефа! А с этой арматуриной против разъяренной зверюги шансов мало. Оба конца прута тупые, не заточенные под копье, ими тело летучей мыши не пробить. Вот если бы опять в глотку попасть. Или в глаз. Но хищница явно начеку, и подловить ее будет не так-то просто.

Летучая мышь сделала круг, примериваясь для новой атаки.

В моей памяти невольно всплыла страшная обкусанная морда носильщика-нео, его исполненный невыносимой муки стон-хрип. А меня наверняка ждет куда худшая участь. Если попаду в лапы хищницы, буду подыхать несколько дней, как минимум. Она явно собирается отомстить за гибель муженька по полной. Это намерение четко читалось во взгляде самки рукокрыла. Никогда в жизни я еще не видел такой лютой, такой яростной ненависти, которая сейчас застыла в ее черных выпуклых глазах…

Я сделал пару шагов назад, пятясь к лестнице. Надо спуститься на нижний этаж. Там ей до меня не добраться.

Хищница взлетела повыше, готовясь к решительному удару. Я машинально оглянулся назад, прикидывая, сколько еще осталось до вожделенной лестницы, да так и застыл.

Путь на нижний этаж был отрезан!

В том месте, где виднелся спасительный проем, колыхалось мутное марево Поля Смерти.

Теперь я смог рассмотреть его. Оно походило на грязно-желтый туман. Наверное, потому и получило название Желтое. Хотя некоторые считают его разновидностью Белого. У этих Полей и впрямь много общего. И то и другое напоминает непрозрачную, будто протухшую, студенистую массу на небольших цепких ложноножках. Только Желтое, как правило, поменьше Белого и более шустрое, что ли.

Вот и сейчас странные лжеконечности Поля сумели быстро преодолеть лестничный подъем и теперь поспешно тащили «студень» в мою сторону, причем явно с враждебными намерениями.

Насколько я помнил из уроков, Желтое Поле могло изменять свою форму в зависимости от внешних условий. Ну так и есть! По лестнице поднималась этакая длинная «колбаса», а, взобравшись на этаж, она стала расползаться вширь, занимая объем примерно двух кремлевских келий. Не слишком-то много, но мы с самкой рукокрыла поместились бы там целиком, и даже не особо толкаясь.

Кстати, крылатую хищницу изменение обстановки совершенно не обрадовало. Связываться с Полем Смерти ей не хотелось. Но и отдавать убийцу своего самца неожиданному конкуренту она тоже не собиралась.

Кося одним глазом на меня, а другим на «протухший студень», хищница сделала круг над нами, выжидая удобного момента для нападения.

Я бросился бежать прочь от лестницы к уродливым широким ступеням-лежакам.

Сзади раздался шелест крыльев летучей мыши-мутанта – хищница ринулась в погоню. В отличие от нее, я не умел считывать мысленные намерения противника, но сейчас ничуть не сомневался: она вот-вот нанесет удар.

Я скакнул в сторону, затем в другую, лавируя среди обломков крыши и стен, стараясь изо всех сил усложнить задачу моей преследовательнице. Попытался ускорить шаг и… едва успел затормозить перед раскинувшимся под ногами провалом.

Не слишком глубокий – примерно в три моих роста, зато как назло широкий – крылатая хищница запросто пролезет, если захочет. Как и Поле Смерти. Если уж оно преодолело лестницу, то сюда скакнет без проблем.

Я прикинул – прыгнуть вниз, на кучи мусора и бетона, конечно, можно. Высота сравнительно небольшая, но если, не дай Бог, поврежу себе ногу, стану трупом. Обозленная самка рукокрыла в момент разделает меня на шашлык. Или Поле сожрет.

Так что же делать? Прыгнуть вниз или бежать по залу дальше?

– Прыгай! – Знакомый голос таинственного спасителя прозвучал как приказ.

В спину ударил ветер, создаваемый взмахами крыльев летучей мыши. Ее когти почти коснулись моего загривка.

Я машинально пригнулся, бросил в пролом арматурный прут, сгруппировался сам и прыгнул вниз. Упал не слишком удачно. В плечо вонзилось что-то острое, распарывая кожу. К тому же резко кольнуло в колене.

– Уходи! – Мне показалось, будто новый крик раздался у меня прямо в мозгу.

Сверху стремительно надвинулось что-то большое и рыхлое. Поле Смерти! Ну так и знал, что оно последует за мной в пролом, как привязанное!

Я чудом умудрился улизнуть в сторону, колобком перекатываясь по битым кирпичам, чувствуя, как местами с меня сходит скальп. Но лучше быть ободранным да живым, чем не поцарапанным и мертвым. Жаль только, что не успел подобрать свой арматурный штырь.

В отличие от меня, Поле Смерти приземлилось на груду мусора без ущерба для своего здоровья. По крайней мере прыти ему прыжок не убавил. Ложноножки так и замелькали, перетаскивая мутное хищное марево в мою сторону.

Следом за ним огромной черной тенью скользнула вниз летучая мышь-мутант, стараясь не упускать меня из виду и в то же время держаться в стороне от Поля.

«Студень» мгновение колебался, видно, не зная, кого из нас предпочесть, но потом сделал выбор в мою пользу. Возможно, я показался ему более легкой добычей, ведь самка рукокрыла могла в любой момент улететь. Мне же деваться было некуда. Единственное, что я мог, – это самовыбрать себе смерть: окончить дни в желудке крылатого монстра или погибнуть неизвестной смертью в Поле. Честно говоря, оба варианта мне не очень нравились. Хорошо бы найти какой-то третий…

Ложноножки шустро тащили тусклое марево Желтого Поля прямо на меня. Летучая мышь-переросток подкрадывалась сбоку.

– Ну-ну, соблюдайте очередность, не все сразу, – я затравленно попятился к ближайшей стене, краем глаза замечая в ней темный пролом. Не очень большой – примерно в половину человеческого роста, но пролезть можно.

Интересно, куда он ведет? Есть ли там выход, неизвестно, но другого варианта в данный момент я не видел, поэтому продолжал, прихрамывая, отступать к темной дыре за спиной.

Летучая хищница явно заволновалась, опасаясь, что я достанусь не ей, а Полю Смерти, и ринулась в атаку. Она спикировала, словно ястреб, стараясь схватить меня когтями и выдернуть прямо из-под носа конкурента. А мне даже отмахнуться от нее теперь было нечем. Единственное, что оставалось, – рыбкой нырнуть в дыру за спиной.

Что я и сделал, улизнув прямо из-под носа летучей погибели.

Увидев такую борзость с моей стороны, самка рукокрыла будто взбесилась. Она со всей дури врезалась в пролом, пытаясь дотянуться до меня зубами. От удара во все стороны полетели обломки бетона. Дыра слегка расширилась, но недостаточно для такого крупного зверя.

Хищница вновь бросилась вперед, как таран, с остервенением пробивая стену собственным телом. От ее мощных ударов бетон крошился и осыпался, обнажая металлический каркас. Он впивался в тело летучей мыши-мутанта, оставляя глубокие кровоточащие царапины, но самка рукокрыла, казалось, не замечает этого. Главным для нее стало добраться до меня любой ценой.

Я попятился, как завороженный глядя на беснующегося зверя. Лопатки почти сразу уперлись во что-то шершавое и холодное. Труба. Старая проржавевшая труба. Она, вернее они – их тут было целое множество, – тянулись в обе стороны узкого коридора, в котором я очутился.

Сам коридор тонул во мраке. Освещенным оставалось только место рядом с проломом, хотя теперь падающий сквозь дыру в стене свет частично заслонял крылатый монстр. Зверюга почти пробила стену. Еще пара ударов – и ее острые зубки дотянутся до меня.

Оставаться на месте нельзя. Надо уходить. Вот только мне до смерти не хотелось опять погружаться в тревожный коридорный мрак. Одному Перуну известно, какие хищники или ловушки там притаились. Возможно, рукокрылы по сравнению с ними – добрейшие создания на свете.

Пока я колебался, «добрейшее создание» раззявило зубастую пасть и с яростным криком врубилось всем телом в пролом. Меня осыпало бетонным крошевом. Кинжальной остроты клыки рукокрыла едва не сомкнулись на моем животе.

Всё, уходим. Только в какую сторону лучше податься: вправо или влево? Решить я не успел.

Внезапно хищница замерла, а потом резко подалась назад, словно ее кто-то дернул за ниточки, и зашлась в истошном верещании.

Что это с ней? Мгновением спустя я понял…

Желтое Поле Смерти… Оно наползло на потерявшую бдительность хищницу и теперь пожирало ее заживо. Или сразу переваривало. А может, растворяло. Кто его знает, как именно оно поглощает жертву. Было абсолютно ясно только одно – процесс невероятно болезненный. По крайней мере у самки рукокрыла от боли глаза на лоб полезли. Она закричала так, что едва не рухнул остаток недобитой ею бетонной стены.

Тело хищницы почти полностью скрылось внутри колышущегося «студня», снаружи торчала лишь голова. И все же летучая мышь-мутант попыталась вырваться. Даже сумела взмахнуть крыльями.

Отчаянные усилия принесли свои плоды – она почти взлетела. Над желтым маревом Поля показалась некогда черная, а теперь кроваво-красная спина рукокрыла, на которой шевелились какие-то странные наросты. Не сразу я понял, что это такое, а потом до меня дошло…

Уж не знаю, как именно воздействовало на свою добычу Поле, но кожа на теле мыши-мутанта пошла пузырями, будто закипела, а потом полопалась с сухим треском, обнажая кровавую плоть. И та тоже начинала вспучиваться волдырями, кипеть и испаряться, оголяя неестественно белые кости.

Самка рукокрыла кричала от невыносимой боли и отчаянно била остатками крыльев, пытаясь взлететь. Но Поле не собиралось отпускать добычу. Со смачным чавкающим звуком оно втянуло в себя обессилевшую жертву. Теперь летучая мышь-мутант исчезла в колышущемся «студне» с головой. Затихли и ее крики.

– То же самое произойдет и с тобой, если будешь стоять тут столбом как последний идиот, – голос таинственного спасителя раздался почти над самым ухом, и мне даже показалось, будто меня похлопали по плечу.

Я вздрогнул и оглянулся. Никого.

– Ты где?

– В Караганде! – непонятно отрезал неизвестный.

По моей спине скользнуло что-то липкое и шероховатое одновременно. Наверное, сорвал комок ржавой грязи с трубы. Но разобраться со спиной я не успел.

– Смотри! – воскликнул невидимый спаситель.

Я машинально оглянулся и… ничего не увидел. «Студень» исчез. На месте кровавого пиршества остались только тщательно обглоданные кости самки рукокрыла.

– А Поле где? Испарилось? – удивленно уточнил я.

– Ага, размечтался, – голос неизвестного стал невероятно скрипучим и противным. – Тут оно, где и было. Просто вошло в резонанс.

– Чего сделало? – не понял я.

– Если оперировать твоими, примитивными, понятиями, то утолило первый голод, – снисходительно пояснил неизвестный.

У меня от его тона аж кулаки зачесались. Если бы он сегодня не спас мне жизнь, точно в репу получил бы!

– Ну и чего стоим, кого ждем? – сварливо поинтересовался незнакомец. – Ты выбираться отсюда думаешь или как?

Я решил пока проигнорировать его вызывающий тон и осмотрелся по сторонам. Уходящий вправо-влево коридор с трубами по-прежнему тонул во мраке. Идти туда мне категорически не хотелось. Лучше выбраться обратно на верхний этаж и попробовать спуститься по лестнице. Если Поле Смерти и впрямь наелось, то, наверное, мимо него можно проскользнуть безбоязненно.

На всякий случай этот момент я решил уточнить у незнакомца.

– Там можно пройти? – Я указал на пролом, за которым притаилось невидимое теперь Поле.

– Да, – откликнулся он. Я уже сделал было шаг в ту сторону, когда незнакомец ехидно добавил: – Можно, если тебе жить надоело. Если страдаешь мазохизмом и жаждешь испытать перед смертью ну очень болезненные ощущения.

Я так и застыл с занесенной ногой.

– Поле Смерти никуда не делось, просто стало прозрачным, – терпеливо и на этот раз серьезно повторил спаситель. – Если войдешь в него, погибнешь. Понял?

– Значит, пойдем в обход, – я смерил взглядом темные рукава коридора, прикидывая, в какую сторону идти. – А сам-то ты где?

– У тебя в голове, – ехидно хмыкнул незнакомец. – Ты разве не заметил, что мы с тобой разговариваем не вслух, а мысленно? Вернее, это я мысленно, а ты ревешь как раненый тур.

Мне резко поплохело. Я вдруг четко осознал, что невидимый собеседник говорит правду – голос раздается не снаружи. Он и в самом деле звучит только у меня в голове!

– Я твой глюк, – продолжал издеваться неизвестный. – Ты хоть знаешь, что такое глюк?

Конечно, я знал. Это когда люди начинают видеть то, чего нет. Есть у нас в Кремле один такой блаженный. Однажды он слишком долго рядом с Желтым Полем Смерти проторчал – изучать его пытался. Изучить не изучил, а рассудком подвинулся. Теперь к нему каждый день глюки в гости приходят.

Погоди-ка, погоди-ка… Так, может, и я уже того?.. Вот же оно – Поле Смерти, за стенкой! Наверное, никакого спасителя и впрямь нет, а есть галлюцинация, навеянная близостью к Полю, и я с ней разговариваю. Так же как до того разговаривал с Кириллом. Что, если теперь до конца своих дней буду слышать несуществующие голоса?! Тогда прощай дружина. Выгонят меня. Блаженным в ней не место…

От этих мыслей мне аж плохо стало. Захотелось очутиться как можно дальше отсюда – от Поля и от глюков.

Я машинально сделал несколько шагов в сторону от пролома.

Тут мой несуществующий собеседник опять напомнил о себе:

– Ты ножками-то активнее перебирай. Не спи на ходу. А то заснешь и больше уже не проснешься… Налево иди, – скомандовал он.

Я спорить не стал. Налево так налево. Лишь бы подальше отсюда.

Через пару шагов моя нога наступила на что-то невероятно твердое. Света тут еще хватало, и я сумел рассмотреть на полу странный скелет. Внешне один в один человеческий, только череп и кости сверху зачем-то покрыли металлом. Причем не сталью, а каким-то другим, прочным и в то же время невероятно пластичным. Я такого металла никогда не видел, но сразу в него влюбился. На вид тускло-серый со свинцовым отливом, он был не просто живым, а… не знаю, как сказать… каким-то родным, что ли. Даже больше. Такой металл мог бы быть частью человека. Эх, меч бы из него отковать, ему б цены не было!

– Это тантал, вернее, танталовый сплав, – пояснил глюк. – И ты очень верно подметил: он биологически совместим с живыми организмами. Именно поэтому танталовый сплав использовали для укрепления костных тканей скелета. А меч из него и впрямь неплохой бы получился… если бы какому-то идиоту пришла в голову блажь понапрасну тратить драгоценный металл на всякую муру.

Я машинально сжал кулаки и поиграл желваками. Это ж надо такое про меч сказать. Мура! Да что этот глюк зачуханный понимает в оружии!

– Уж побольше твоего, – холодно парировал он, отвечая на мои невысказанные мысли.

Я решил проигнорировать его. Принялся с интересом разглядывать находку. Потрогал покрытые танталовым сплавом кости ногой.

– Ты своими копытами не очень-то шеруди! – обозлился глюк. – Вот тебе бы понравилось, если бы твой собственный скелет ногами пинали?

Я вновь промолчал. Будем считать, что никакой галлюцинации и в помине нет. Ведь если делать вид, будто с тобой не происходит ничего необычного, то ты вроде как нормальный. По крайней мере окружающие станут думать именно так…

Глюк не обратил внимания, что я его игнорирую, и продолжал сварливо читать мне нотацию:

– Вы, хомо, самые настоящие дикари. Вот кио никогда бы не стал топтать твои кости. А ты его…

– Кио? – перебил я. – Это скелет кио?!

От удивления я совсем позабыл о своем намерении не замечать разговорчивую галлюцинацию.

– Да, это останки кио. Причем не простого, а координатора, – в голосе глюка послышалась смертная тоска. – Девяносто Девятого…

– Почему девяносто девятого? – не понял я.

– Потому что меня при жизни звали именно так, балда ты беспросветная! – вспылил глюк. Нервный он какой-то. – Мое полное имя 9999LEO458.

– Лео? – Я машинально повторил только ту часть имени, которая прозвучала наиболее благозвучно.

– Не Лео, а 9999LEO458,– обозлился глюк в моей голове, – коротко Девяносто Девятый.

Час от часу не легче! Выходит, я не просто псих, а с фантазией. Заимел собственного призрака, да не кого-нибудь, а самого кио. Легендарного киборга-мутанта! Страшного и непобедимого воина Последней войны. Ну или его потомка, ведь должны же они как-то размножаться, раз за послевоенные двести лет еще все не перемерли.

Я, как и остальные кремлевцы, почти ничего не знаю о кио. Говорят, что это кибернетические организмы – гибрид робота и человека – металлический костяк, а сверху живые, из мяса и крови, мышцы и кожа.

Долгое время считалось, что кио в реальности не существуют. Что рассказы о них – лишь выдумка, легенда. Но, как недавно выяснилось, кио – очень даже реальны. Вроде у них в Москве где-то даже своя крепость есть.[7]7
  Подробнее читайте в романе Д. Силлова «Кремль 2222. Юг».


[Закрыть]

Тут я заметил среди останков киборга кое-что интересное – четырехгранный, заточенный под стамеску штык все из того же танталового сплава. Штык крепился к предплечью скелета, скользя между лучевой и локтевой костями.

Вернее, штыков оказалось два – по одному в каждой руке. Только правый был согнут под прямым углом. Уж не знаю, кто на такое способен. Разве что биоробот. Эти стальные уроды силу имеют неимоверную. В любом случае правый штык как оружие уже не годился. Зато левый – самое то. Вот бы выломать его и насадить на рукоять. Лучшего оружия и придумать нельзя…

– Только попробуй осквернить мои останки! – ощетинился глюк.

– И что ты сделаешь? Прикончишь меня? – пришла моя очередь язвить.

Что бы там ни думала по этому поводу моя галлюцинация, но без танталового штыка я отсюда не уйду. Я бы и скелет весь целиком забрал, да неудобно тащить. До Кремля небось еще топать и топать. Нет, не донесу.

Глюк на мои слова и мысли никак не отреагировал. Заткнулся, будто его и не было. Может, совсем исчез? Наверное, я вылечился. Умопомешательство оказалось временным, и теперь оно прошло. При мысли об этом мое настроение резко улучшилось. Теперь бы для полного счастья вытащить из скелета танталовый штык.

Задача оказалась легче, чем я думал. Пришлось лишь немного потянуть оружие в сторону и вверх, и оно легко соскочило с направляющей, причем вместе с двумя металлическими креплениями. Или суставами, уж не знаю, как правильно назвать.

Я с удовольствием оглядел трофей. Отлично! Два крепления на штыке создают каркас рукояти: переднее, похожее на хомут, сойдет за гарду, а заднее сослужит роль навершия. Эх, между ними бы настоящую рукоять насадить. Или хотя бы веревкой оплести. Но пока некогда и не из чего. И все равно, жизнь-то, похоже, налаживается. Еще бы понять, как вернуться обратно в Кремль…

Но мое счастье было недолгим. Вновь объявился глюк.

– Уходить надо! – внезапно завопил он в моей голове с такой силой, что у меня чуть инфаркт от неожиданности не приключился. Теперь в его голосе… или мысли… тьфу, запутался. Короче, в интонациях глюка сквозила паника. И как выяснилось, было отчего. – Поле Смерти идет сюда!

Я машинально обернулся в сторону пролома. Мои уши уловили весьма отчетливый шелестящий звук, словно сюда ползла приличных размеров змея. То, что это не что иное, как Поле Смерти, я ничуть не сомневался, поэтому нырнул в темноту коридора за секунду до того, как мой глюк скомандовал:

– Двигайся вдоль правой стены, – его интонации вновь изменились. Паника ушла. Теперь голос у меня в голове «звучал» спокойно и собранно. – Там есть лаз. Только придется ползти. Судя по твоим габаритам, шанс не застрять составляет девяносто процентов…

Спрашивать, что случится, если я попаду в оставшиеся десять, было некогда. Да и незачем. И так понятно. Растворюсь в Поле Смерти, как самка рукокрыла. Останутся от меня только белые косточки. То-то мой глюк обрадуется – сможет всласть попинать их ногами.

Я вспомнил, как кипели кожа и мясо самки рукокрыла, поежился и ускорил шаг, ведя ладонью по шершавой стене между трубами.

Внезапно моя рука ощутила пустоту.

– Туда, – подтвердил глюк. – Это и есть лаз. Давай быстрее. Только не застрянь.

За спиной бодро шуршали ложноножки, и потому дважды просить меня не пришлось. Я протиснулся в дыр у, едва не сорвав кожу с плеч, и пополз, работая локтями и здоровым коленом так быстро, как только мог.

Узкий тоннель внезапно сделал поворот. В темноте я его сразу не разглядел, а глюк вовремя не предупредил, поэтому пришлось врезаться башкой, к счастью, несильно. Потом был еще поворот, а затем впереди забрезжил свет. Лаз закончился.

Я осторожно выглянул в проем, пытаясь понять, куда попал. Моему взору открылся просторный зал, пол которого почти полностью скрывали бетонные обломки и строительный мусор, а вместо потолка открывалось небо.

– Вылезай, – скомандовал глюк.

Я послушался, выбрался наружу. Внезапно зачесалась спина. Показалось, что к ней прилепился комок грязи. Небось, пока полз, дерьма нахватался. В узком лазе всякого мусора полно. Я попытался отряхнуться, повел плечами и поскреб спину рукой, но ощущение тут же прошло. Да и глюк не дал долго стоять на месте.

– По Полю соскучился? – холодно поинтересовался он. – Ну так оно уже близко. Еще чуток постоишь и…

– Ладно, пойдем, – согласился я. – Только куда, не подскажешь?

– Конечно, подскажу. И что бы ты без меня делал?.. Двигай наискосок. Там, за обломками, есть лестница.

Я поковылял в указанном направлении, даже не пытаясь понять, откуда такие подробности известны плоду моей фантазии. Наоборот, подумалось, как это здорово иметь этакий внутренний голос, который знает кучу всяких полезных вещей. Вот только хамоват он чересчур. Был бы не глюком, давно б уж свои зубы с пола поднимал…

– Руки коротки, – откликнулся на мои мысли «внутренний голос». – Спустись по лестнице вниз на один этаж… Теперь прямо по коридору. Налево. Прямо, – продолжал командовать он.

Я настолько уверовал в него, что почти не удивился, когда вышел в знакомый кольцевой коридор, только, видимо, с противоположной стороны здания. Или сбоку. В любом случае, место отличалось от того, куда я забежал, скрываясь от рукокрылов. Впереди виднелся открытый подъезд.

– Ну все. Мы вышли, – в голосе глюка слышались облегчение и страх одновременно.

Ну очень странная галлюцинация!

* * *

Вскоре громада круглого здания осталась за спиной. Прямо передо мной зеленели заросли гигантских сорняков. Справа, саженях в двадцати, начинался высокий холм. Из его вершины, словно поломанный скелет, торчали бетонные обломки еще одного древнего строения, поменьше размером, но тоже странной округлой формы, причем остатки просевшей вниз крыши напоминали седло фенакодуса. И зачем только предкам были нужны такие чудные здания?

– Они здесь спортом занимались, – пояснил глюк. – Там, откуда мы вышли, до Войны находился спорткомплекс «Олимпийский». А в здании, что справа, были велотрек и бассейн.

Я промолчал. Слова «велотрек» и «Олимпийский» мне ни о чем не говорили. А про бассейн я знал. Это что-то вроде искусственного озера, где наши предки учились плавать. У нас в Кремле тоже есть бассейн. В нем дружинников обучают утраченному и, в общем-то, ненужному знанию: плавать и нырять.

– Ох и дремучий же ты, хомо, – тут же прокомментировал глюк. – Вот что я тебе скажу: ненужных знаний не бывает. Все когда-нибудь да пригодится… Что же касается велотрека, там устраивали соревнования по езде на велосипедах. Хотя кому я говорю! Ты ведь даже не представляешь, что такое велосипед. Так вот для дикарей объясняю. Велосипед – это что-то вроде механического фенакодуса, только не на лапах, а на колесах. Понял, дурень?

Я на выпад отвечать не стал. Вот еще – перед собственной галлюцинацией оправдываться. У меня сейчас появились проблемы посерьезнее…

Внезапно я отчетливо понял, что нахожусь неизвестно где, совершенно один. В памяти всплыли вест и Книжник.[8]8
  Персонажи романов В. Выставного «Кремль 2222. Запад» и «Кремль 2222. Садовое кольцо».


[Закрыть]

Они уходили вдвоем вот так же – в неизвестность. И мне тогда до ужаса хотелось пойти с ними. Мечталось увидеть новые места, столкнуться с неизведанным, стать первопроходцем. И вот мечта исполнилась. Не совсем так, как хотелось, конечно, и все же…

Почему тогда вместо радостного азарта на меня навалились тоска и… да-да, самый настоящий страх?

Я прямо-таки кожей ощутил полнейшее, неизбывное одиночество. Показалось даже, что во всем мире больше не осталось людей, кроме меня. Только я и развалины пустого мертвого города, наполненного хищниками и Полями Смерти.

Накатила паника. До жути захотелось очутиться среди людей внутри надежных и родных стен Кремля. Вот только я даже не представлял, где нахожусь и в какую сторону двигаться. Разве что «внутренний голос» подскажет.

– Эй, глюк, а куда дальше-то идти? – прозвучало хрипло, робко и вообще как-то до противного трепетно.

Внезапно я словно услышал и увидел себя со стороны: испуганное, растерянное существо, заблудившееся в огромном, незнакомом, внушающем ужас мире.

Стало стыдно. Я разозлился на себя самого. Невольно расправил плечи и откашлялся. Хватит соплей. Разведчик я или кто? А разведчик есть… как-то там… «боевая самостоятельная единица, способная выжить в любых враждебных условиях и решить поставленные задачи». Цитата, может, и не дословная, но смысл передан верно.

Боевая самостоятельная единица. Вот так.

– Глюк, ты чего там заснул? – бодро гаркнул я.

– Зови меня Девяносто Девятый, иначе не стану тебе больше отвечать, – поставил ультиматум он.

Мгновение я колебался. Заманчиво, чтобы глюк обиделся и замолчал навсегда. С другой стороны, а вдруг он поможет мне вернуться домой? Из здания-то меня все-таки вывел…

Пока я размышлял, сплошной покров облаков на небе слегка разошелся, обнажая нарядную синеву. В послевоенной Москве такое случается редко. В основном висят тяжелые низкие тучи. А тут нас решило побаловать солнце. Хороший знак!

Внезапно я увидел свою тень. Застыл, не понимая…

Судя по темному силуэту, у меня из спины росли небольшие щупальца. И они шевелились!

Так вот почему чесалась спина. На мне сидит какая-то тварь, небольшая и легкая. Именно ее я и принял за комок грязи, а значит, она прицепилась ко мне в коридоре с трубами.

Я попытался пырнуть тварь танталовым штыком, чуть в запале себе спину не распоров. Монстр оказался хоть и маленьким, но ловким. Он мгновенно отлепился от меня и отскочил в сторону.

Это был крохотный, размером с ладонь, сухопутный зеленый осьминог. Их вообще много расплодилось в послевоенной Москве, а раньше, говорят, они тут не водились. Мелкие, вороватые твари. Тащат все, что плохо лежит. То и дело проникают в кремлевские закрома и пожирают запасы вяленого мяса, воруют заготовленную на Рождество кровяную колбасу, а особенно любят пчелиный мед. Причем умудряются открывать крышки на кадушках со сладким лакомством, как бы плотно их ни закрывали.

В остальном довольно безобидные – не кусаются, ядом не плюются. Их запросто можно раздавить сапогом… если попадешь, конечно. Сухопутные осьминожки – очень шустрые твари. Оно и понятно. Если не хватает силы справиться с врагом, единственный шанс спастись – это убежать от него.

Странно, что он прилепился ко мне. Обычно осьминожки прячутся от людей, справедливо опасаясь, что будут прибиты, как надоедливые мухи. Или тараканы…

– Вот она, твоя благодарность за спасение! – раздался у меня в голове обиженный голос. – Сравнивать меня с тараканом! Все вы, хомо, такие. Твари неблагодарные! Ты еще ногой меня пни. Скелет мой уже пинал, теперь давай и меня!

Осьминог приподнял передние щупальца и… попытался сложить из них похабный знак!