Текст книги "Аврия. Второй курс"

Глава 5
Тринадцатая

Рик дремал вполглаза, так как он и его брат всё ещё чувствовали себя не очень хорошо, несмотря на то что Кан, молодой барон и по совместительству его друг, немного их подлатал после попойки. Стоило только векам сомкнуться, как голову начинало слегка кружить, поэтому донёсшийся со двора шум он поначалу воспринял как шум у себя в голове. Когда же гном осознал, что ему не кажется, то сразу направился выяснять, что там могло приключиться. В человеческих королевствах постоянно что-то происходит, а тут живут его друзья, потому он посчитал необходимым хотя бы выяснить, что там случилось. Вот только увиденное его сильно озадачило.

Внизу находились проклятые сектанты Марша, которые зачем-то привязались к Машени. Только Рик хотел спуститься и разобраться с этой сворой, как ощутил навеваемый кем-то страх. Спустя секунду он осознал, что поток силы и ужаса исходит от его друга-барона. Гном готов был поклясться, что не только чувствует этот поток, но и зримо видит его.

Да, от фигуры замершего человека исходили волны зеленоватого цвета. Почему именно зелёного, ведь в данной ситуации точно больше подошел чёрный или красный? «Какие порой глупости в голову лезут», – помотав головой, подумал Рик, лишь бы хоть как-то избавиться от этого липкого чувства страха.

А дальше началось что-то невообразимое. Вслед за исходящими волнами зелёного света начало мерцать само тело молодого человека. Вот скорость мерцаний увеличилась, а потом в лёгкой вспышке всё того же света тело его друга исчезло. Исчезло, чтобы через мгновение оказаться в паре метров впереди. Затем парящее в воздухе тело мигнуло ещё раз и опять исчезло, чтобы через долю секунды оказаться ещё чуть впереди, в стороне и ниже. А потом вспышки начали происходить слишком часто, настолько, что Рик просто не успевал уследить за всеми. Ему казалось, что его друг начал появляться сразу в нескольких местах.

На самом деле он понимал, что парень настолько быстро перемещается в пространстве, что взгляд стороннего наблюдателя может отмечать только его фантомы. Будь разум Рика не так сильно поражён, он, может быть, понял бы ещё что-нибудь. К примеру, что аура страха, которую испускал его друг, резонировала с пространством, отчего чувство ужаса только возрастало. Или, к примеру, то, что его друг не контролирует себя и свои перемещения, из-за чего и возник такой удивительный эффект.

Но Рик сейчас был не в состоянии трезво оценивать всё то, что он наблюдал. Возможно, потом он и задумается над тем, чему он стал невольным свидетелем, но точно не сейчас. В данный момент он во все глаза наблюдал за своим другом, который наконец добрался до группы людей в балахонах. Он просто появился за спиной Машени и положил ей руку на плечо, выставив вперёд своё духовное копьё. Далее по двору разнёсся его низкий голос, переполненный гневом:

– А что здесь, собственно, происходит?

* * *

– Это вас не касается! – встрепенулся стоящий в центре сектантов человек в балахоне.

– Ошибаетесь, – ответил я абсолютно спокойно, продолжая прижимать к себе вздрагивающее тело девушки, при этом поглаживая её по голове и пытаясь тем самым успокоить.

– Отдайте её нам! Эта девчонка наша собственность! – начал распаляться этот странный тип.

– Она. Вам. Не. Вещь! – с каждым словом я выбрасывал за пределы копившуюся во мне ярость. – Даю вам минуту! – срываясь на низкий утробный рык, предупредил я. – Если вы не уберётесь с территории нашего дома, то я просто вырву вам ноги и выкину за его пределы.

– Ты не посмеешь… – слегка заикаясь и став совсем бледным, произнёс всё тот же человек.

– Минута пошла, – резко успокоившись, произнёс я, глядя в глаза этой трусливой пародии на человека.

Толпа, что стояла за говорящим, резко зашевелилась, и люди начали бочком, бочком отходить к воротам, ведущим в сторону улицы. Для ускорения процесса я стал отбивать пятой своего посоха секунды. Вот только уже первый, казалось бы, совсем простой удар принёс с собой волну силы и ещё чего-то. Эти волны подталкивали в спины всё ускоряющуюся группу червей в человеческом обличии. Не знаю, почему, но они вызывали во мне просто дикую и необузданную злость. Даже не злость, а, скорее, гнев и ярость. Это было настолько непривычно, что могло бы вызвать недоумение, вот только я с головой отдавался этому чувству. И если честно, мне в глубине души хотелось, чтобы они задержались.

Но нет, эти черви не захотели встретить свою смерть достойно. Только и удалиться просто так они не пожелали, а решили оставить последнее слово за собой. Вернее, хотели оставить, но у них это плохо получилось. Когда тот мерзавец, что говорил со мной до этого, остановился за пределами ворот и, повернувшись в мою сторону, всем своим видом выразил желание сказать что-то на прощание, я ударил в последний раз, особенно мощно, а из моих лёгких вырвался полурык-полувой. В то же время вой начал доноситься из разных частей города, то одиночный, то сразу группой. Апогеем стал толчок воздуха прямо мне в спину, после чего за моей спиной раздался грозный рык, завершившийся протяжным и грозным завыванием. Продлился он недолго, так как Рык вышел вперед, ткнув меня при этом в бок своей лобастой головой.

Я отпустил копьё, которое продолжило вертикально стоять там, где я им в последний раз ударил о землю. Затем положил правую руку на холку своего давнего товарища. Рык всё это время, кажется, не переставал расти, так что сейчас в холке он был мне до пояса. Странно, но я совершенно не удивился тому, как он смог оказаться так далеко от дома, где я его оставил перед отъездом.

Пока я радостно приветствовал своего старого четвероногого друга, группа людей, что так бесцеремонно потревожила наш отдых, исчезла, молчаливо скрывшись в неизвестном направлении. Потрепав Рыка за ухом, я толкнул его голову в сторону Машени, ведь они с ней хорошо сошлись ещё в ту пору, когда одноклассники гостили у меня в замке, а девушке именно сейчас как никогда требуется поддержка. Верный Рык всё понял правильно и тут же скользнул к уже начавшей успокаиваться девушке. Ему даже не пришлось особо сильно задирать голову вверх, чтобы своим холодным и мокрым носом ткнуться ей в щёку. От неожиданности она вздрогнула, но, почувствовав под руками шерсть и знакомый запах, окончательно успокоилась и даже робко улыбнулась.

– Пойдём, – не отпуская её из объятий, я взял в руки копьё, что продолжало стоять так, как я его и оставил.

Рык пристроился с другой стороны девушки, подсунув свою голову под её руку. Такой процессией мы и отправились ко входу в мою квартиру на террасе, где уже вовсю суетился мой поверенный, устанавливая дымящийся чайник и вазочки.

* * *

Рик был поражён до глубины души. Помимо того что его друг перемещался неведомым способом, очень сильно похожим на утерянную магию телепортации, так ещё это аурное давление… Он не слышал, о чём именно говорил Кан с сектантами, и это при том, что говорили они громко. Единственное, что доносилось до террасы, на которой он стоял, это нечеловеческий рык Кана и какое-то глухое шипение сектанта в ответ. А потом, когда люди в балахонах начали пятиться в сторону ворот, его друг стал неожиданно отбивать ритм пятой копья. И ведь гном точно видел, что оно даже до земли не долетало. Плюс странные волны, исходившие от посоха. Они поначалу были того же зеленоватого цвета и напоминали обычный воздушный таран. Затем их цвет начал неуловимо меняться, пока не получил отчетливо серебряный окрас, а сами волны постепенно приняли форму зверя… Очень знакомого зверя.

Ладно бы это были простые волны, принявшие определённую форму. Нет, ничего подобного. В какой-то момент ситуация едва не обострилась, когда сектанты уже вышли за пределы домовой территории и хотели что-то произнести напоследок. Только им не дал этого сделать Кан, который внезапно начал рычать, причем ещё более грозно и громко, чем до этого. Затем волна, что принимала форму зверя, подхватила его рык, а по округе разнёсся нечеловеческий вой, который начали подхватывать животные по всей округе. За спиной Кана внезапно открылся портал. Мелькнула серебряная вспышка, ослеплявшая окружающих неестественно долго, целых полторы секунды, а после того как она погасла, из портала вышел уже знакомый гному зверь. Это был Рык, питомец его друга.

Могучая грудная клетка пса прямо на глазах раздалась до невероятных размеров, после чего он задрал свою голову и издал очередной вой. Только это был не простой вой. Зверь, как до этого Кан, выпустил в пространство волну насыщенного серебряного цвета. Рик готов был биться об заклад, что он видел рябь пространства, которую вызвал этот страшный вой. Сперва показалось, что рябь никому не причиняет вреда. Но затем она добралась до группы сектантов, и тех начало корёжить и скручивать. Именно поэтому они и постарались побыстрее удалиться, так и не проронив ни слова. Да и не могли они в тот момент говорить…

Вой питомца Кана поддержало большое количество животных, и, как показалось молодому гному, ответ этот был подобострастный, словно животные приветствовали своего короля.

А потом как-то резко всё оборвалось. На двор опустились звенящая тишина и какое-то спокойствие, словно после выигранной битвы. Пропала аура, наводившая ужас и парализующий страх. Рик был готов признаться: во время происходивших событий у него появилось ощущение, будто к горлу приставили клинок. Клинок, охочий и до крови, и до души, готовый не просто убить, а уничтожить само твоё право на существование. Сейчас же пришло понимание, что все они миновали самое страшное, что только возможно на свете. И это даже не смерть, а небытие и неприкосновенность души.

«А ведь всё это было направлено не на нас, случайных свидетелей, – вдруг дошло до Рика. – Боюсь даже представить себе, что ощущали те, на кого так разозлился Кан».

Облегчённо выдохнув, гном обратил внимание на парочку, что стояла перед ним. Высокий и статный юноша, державший в правой руке духовное копьё, кончик которого казался окрашенным в красный цвет. На древке внезапно начал развеваться в потоках духовного ветра призрачный стяг. Парень был не уверен, но ему казалось, что на этом стяге изображено объятое пламенем копьё на фоне бегущего зверя. Молодой маг обнимал за плечи миниатюрную девушку. Она казалась совершенно обычной, только у тех, кто в этот момент смотрел на неё, возникла иллюзия, будто за её плечами развевается что-то, очень сильно напоминающее плащ, хотя никакого плаща на ней не было и в помине.

«Это никакой не плащ! – внезапно осенило Рика. – Так выглядят сложенные крылья».

Сбоку от девушки находилась огромная тень на четырёх ногах. Именно такое впечатление создавал чёрный как смоль зверь. Он был статен и могуч. А ещё казалось, будто он был не один, и в его тени нет-нет да проглядывали очертания других животных. Хотя всё это можно было списать на разыгравшееся после пережитого стресса воображение.

Присмотревшись внимательнее, Рик определил, что некоторые тени имели серебряный цвет. Более того, они осматривали территорию, словно пытались держать ситуацию под контролем. Это всё было настолько сюрреалистично, что вызывало нервный смех. Но в то же время смеяться совершенно не хотелось, особенно если на гнома бросал взгляд тот или иной зверь, и от этого взгляда по спине пробегали холодные мурашки, скатывавшиеся вниз ручейками ледяного пота.

Однако это наваждение исчезло так же быстро, как и появилось. Создавалось впечатление, будто призванные силы убедились, что их подопечным ничего не угрожает, и поспешили спрятаться там, куда живым хода нет.

«Нужно срочно доложить о произошедшем отцу, – подумал Рик, направляясь в сторону квартиры своего друга, где уже суетился старик, который всегда сопровождал Кана. – Если сектанты Марша вылезли на свет, это точно не к добру».

* * *

В оперативном зале, расположенном в одной из башен академии, где находились маги, отвечавшие за отслеживание незаконного использования особо опасных видов магии, творился полный хаос. Тут как-то успели позабыть, как именно они должны работать. Да, их отдел изначально создавался как экспериментальный. Вот только с того момента прошла уже пара столетий, и за всё это время не было ни единого случая срабатывания их следящих артефактов.

Оперативщиков не разогнали только потому, что точно такие же артефакты и башни находились на всех границах, так же как и во всех значимых местах империи. Вот где служба кипела! Особенно на границах империи не проходило и дня, чтобы их следящие артефакты не засекали срабатывание магии.

Тут же, в столице империи, под боком у академии, априори использовалась магия, и порой очень даже могущественная. Вот только академия, как и императорский замок, была выведена за пределы работы артефактов, да и чувствительность самих артефактов была занижена. Как-никак, это стольный город, считающийся Меккой магии, и здесь её использовали сплошь и рядом.

О чём говорить, если весь старый район города вообще постоянно фонил магическими всплесками. Но нате вам, именно со стороны старого квартала имперской столицы и пришел первый сигнал. Оператор, что тогда находился на смене и должен был следить за работой артефактов, даже не сразу понял, что именно происходит, а потому и не смог зафиксировать очаг срабатывания магии. После сделать это было просто невозможно.

К тому моменту, когда в оперативный зал прибыл ректор университета, артефакт, как и магов, следящих за его работой, просто лихорадило. Если верить показаниям, по всему старому кварталу использовалась магия, и магия не простая… Далеко не все понимали, что именно выдаёт артефакт. Не все, но не ректор. И от осознания того, чему он стал свидетелем, его тоже лихорадило. Судя по всему, сейчас по всему старому кварталу открывались врата.

Если бы у ректора было чуть больше времени, он бы понял, что заблуждается, но к тому моменту, когда он прибыл в оперативный зал, всё уже практически заканчивалось. Только странные волны расходились по артефакту, но чем это могло быть вызвано, старый маг не знал, так как он не слышал никогда о подобном поведении следящих артефактов.

Перед тем же, как всё окончательно стихло, на карте столицы (именно так внешне выглядел главный следящий артефакт) начали появляться круги, и если вначале они были только в зоне старого квартала, то в итоге разошлись по всему городу, а затем всё закончилось лёгкой рябью, накрывшей столицу полностью.

«Такое ощущение, – задумался старый маг, – будто на озёрной глади разошли круги по воде. Нет, как будто порыв ветра создал рябь по водной поверхности. Но такого просто не может быть, так как это означает астральную бурю, которой не было уже очень давно».

Из задумчивости ректора вывел доклад одного из магов:

– Глава, с нами начали связываться из следящих башен, что установлены вокруг столицы. Был даже запрос с одной из границ.

– Это насколько же сильное возмущение должно было быть, раз его заметили даже на границе империи? – спросил глава академии скорее сам себя. После чего опять ушел в себя, глубоко задумавшись о происшедшем. Затем, сообразив, что надо как-то реагировать, повернулся к замершим магам и стал раздавать приказы: – Организуйте срочные патрули и осмотры. Начните со старого квартала, привлекайте всех, даже городскую стражу.

Один из магов хотел что-то спросить, но ректор раздражительно отмахнулся от него:

– Я немедленно отправляюсь к императору с докладом.

О выводах, что сделал его друг Рик, и тем более об ажиотаже в академии, который вызвала его выходка, молодой барон де Шен не знал. Да и не мог знать. Впрочем, сейчас его интересовал только один вопрос: что это за люди, что попытались у него под носом похитить одного из его друзей. Этим он и занялся…

* * *

Я поднялся на террасу, на которой мой верный Пилар уже закончил сервировать столик. На один из приготовленных им стульев усадил девушку, а Рык остался рядом с ней, улёгшись на пол и положив свою тяжёлую голову на колени Машени. Нос зверя при этом смешно подёргивался: он принюхивался к тому, что стояло на столе.

Решив, что сначала надо снять стресс, я не стал сразу расспрашивать о произошедшем, и мы просто пили мой любимый отвар, заедая его печеньем с вареньем. Разумеется, к нам присоединился Рик, а чуть погодя уже вся терраса вокруг нас была заставлена столиками и принесёнными из квартир стульями, на которых расположились одноклассники, из которых никто не остался безучастным. Да, мое вмешательство стало решающим, но я не сомневался, что любой из парней, не говоря уже о девушках, по определению вступился бы за хрупкую Машени.

Пауза не могла длиться вечно. Все собравшиеся тихо переговаривались между собой, кто-то, чтобы разрядить обстановку, пытался шутить, но ребята не решались коснуться больной темы. Этот вопрос оставили на меня. Так что, допив первую кружку и налив себе другую, я посмотрел на одноклассницу. По тому, как она подобралась и напряглась, стало понятно, что, хотя ей всё ещё страшно, к беседе девушка готова.

– Машени, – начал я, и вокруг тут же наступила звенящая тишина, один только Рык продолжал выпрашивать у девушки лакомые кусочки печенья. – Мне необходимо знать, кто это был и что там произошло.

– Я… – робко начала одноклассница.

Однако я её мягко остановил и продолжил свою речь:

– Но перед тем, как ты начнёшь свой рассказ, хочу тебя заверить, что, во-первых, это никак не повлияет на моё к тебе отношение, и я буду на твоей стороне. Во-вторых, никто из присутствующих, – произнёс я и обвёл взглядом собравшихся, на что они сразу согласно закивали, – не будет распространяться о том, что они от тебя узнают. Это будет наша общая тайна.

– Я вам верю, – улыбнулась мне девушка, – и не собиралась ничего скрывать от вас. – Произнеся это, она замолчала ненадолго, собираясь с мыслями. – Меня в возрасте четырёх лет продали в рабство секте Марша… – После этих слов Машени нервно сглотнула, но стойко продолжила: – Моя семья была бедна, да и в наших краях подобные вещи считаются нормальным явлением.

– Вот только мало кто продаёт своих детей сектантам, – тихо, буквально себе под нос пробурчал Рик, но я его услышал.

– Сектанты выбрали меня не просто так, – продолжила тем временем девушка. – Не знаю, как, но у них есть способ заранее удостовериться, что в ребенке пробудится магический дар. Поэтому среди всех моих родных выбрали именно меня. Секта Марша растит одарённых детей, чтобы потом, когда они наберутся сил, ритуально принести их в жертву своему божеству.

– Но зачем? – потрясенно ахнул кто-то из девчат.

Да, этот вопрос просто витал в воздухе.

– Чтобы самим стать сильнее, – пожала плечами Машени. – Их божество, которому они приносят кровавые жертвы, делится с ними силами. Чем сильнее жертва, тем больше сил они в итоге приобретут.

Её рассказ прервал треск дерева. Я даже не сразу понял, что именно я являюсь его источником: мои пальцы так сильно сжались, что подлокотники кресла просто треснули. Причем не просто так треснули, они буквально разлетелись в щепки. А все окружающие при этом ощутили, как их чудом миновала страшная смерть. Один только Рык вскинул голову, но поняв, что прямой опасности нет, вернул её на колени девушки, при этом потершись о её руки.

– Прости, – произнёс я, отряхивая щепки с рук. – Продолжай, пожалуйста.

– Нас с самого начала готовили к тому, – произнесла Машени, нервно сглотнув комок в горле, – что мы более себе не принадлежим, что мы – только корм для их господина. Возможно, мы бы так спокойно и пошли под нож, если бы не один старый слуга. Он попал к сектантам достаточно давно и, насколько нам было известно, служил им верой и правдой. Вот только на самом деле он вынашивал в своём сердце план мести. Дело в том, что секта не чурается ничего, и если у них не получается купить нужного им ребенка, то они его могут и украсть. Так случилось с тем стариком: одна из его юных дочерей, а потом и внучка были похищены. При том что сам он был магически инертен, оказалось, его дети имеют большой потенциал. Он случайно вышел на одно из подразделений секты, куда и устроился слугой. Хотел отомстить или хотя бы помешать планам, но детей очень хорошо охраняли, и единственное, что он смог сделать, это помочь детям покидать мир спокойной смертью, а не на алтаре кровожадного бога. Он же стал тем, кто не дал нам попасть под их влияние, не позволил промыть мозги. За что я ему очень благодарна! – произнесла девушка и прикрыла глаза.

Собравшись с силами, Машени продолжила своё повествование:

– Мы – это группа из тринадцати детей…

На этих словах одноклассница на секунду прервалась, словно не решаясь сделать следующий шаг. Потом зябко передернула плечами и скинула с себя одежду, прикрывая свою грудь. Затем девушка повернулась к нам спиной, на которой мы все увидели большую, выжженную на коже, словно тавро на скоте, цифру тринадцать. Также на её красивой и такой нежной и гладкой коже виднелись ужасные, уродливые шрамы от многочисленных побоев.

Машени поправила одежду и приготовилась продолжить свой рассказ. Рык при этом вылизывал ей руки, тихонько поскуливая, словно он понимал каждое услышанное слово. И никого не удивил очередной хруст древесины, вернее, на него даже внимания не обратили, настолько силён был шок.

– Мы стали теми, кого слуга сумел спасти. Спасти ценой своей жизни. Он вырезал весь отдел ковена, как они сами себя называют… Освободил нас от цепей, которыми мы были скованы, словно свиньи… – После этих слов девушка подняла длинные рукава, и все мы разглядели на её запястьях тонкие шрамы от кандалов. – Он умер, дав нам время и саму возможность сбежать. Все спасённые им девушки разошлись в разные стороны, чтобы сбить преследователей со следа и дать хоть кому-то возможность обрести новую, свободную жизнь. – На последних словах из её глаз потекли горючие слезы. – Сектанты нашли всех, всех до единой. Я осталась последней, тринадцатой, кого они ещё не вернули.

– Как? – сухим и от того ломким голосом начал я, закашлялся и, чтобы иметь возможность продолжить, сделал глоток остывшего отвара. – Как ты узнала, что осталась последняя?

– Они, – каким-то странно спокойным голосом ответила мне одноклассница, – показали мне куски кожи с цифрами тех двенадцати, что бежали со мной.

После этих слов Машени судорожно вздохнула, и слезы хлынули из её глаз потоком.

– Мерзавцы! – низким, вибрирующим от злости и гнева, срывающимся на рык голосом еле смог процедить я.

Все собравшиеся были со мной полностью солидарны. Каждый из них с той или иной степенью громкости высказывал что-то похожее. Мы были готовы прямо сейчас сорваться на поиски сбежавших тварей в человеческом обличии.

– Я обещаю! – глядя перед собой и сжимая кулаки, заговорил я всё так же тихо, но в наступившей тишине мои слова прозвучали более чем громко. – Я обещаю, – повторил я, поднимая глаза на Машени, – что тебе больше не придётся соприкоснуться с этим ужасом, и эти мерзавцы не доставят тебе больше никаких проблем! – После чего положил свою руку на её маленькую ладошку.

Так почти в полной тишине мы посидели ещё где-то с полчаса, прежде чем все начали расходиться по домам. Ребята были напряжены, но каждый из них был полон решимости не давать своих друзей в обиду. Перед тем как отпустить Машени в её комнату (ей стоило прийти в себя и немного поспать), я взял за голову Рыка и, глядя ему в глаза, произнёс:

– Отвечаешь за неё!

На это пёс одобрительно рыкнул и легко поднялся, отправившись вслед за девушкой. Я теперь был уверен, что, пока меня нет рядом, сектанты не смогут её похитить.

Когда одноклассники разошлись, я продолжал какое-то время сидеть в поврежденном собственноручно кресле и смотреть в никуда. Затем я встряхнулся и, обращаясь в пустоту, произнёс рычащим от гнева голосом:

– Найди мне этих тварей!

– Будет исполнено, господин, – услышал я в ответ.