Текст книги "Терновый венец атамана Дутова"

Ставшая пограничной с Россией территория была завоевана Китайской империей в XVII–XVIII веках и получила название Синьцзян, что означает Новая граница. Издревле эта территория была населена джунгарами, уйгурами, казахами и другими народами, которые, враждебно встретили захватчиков. В 1756 году с разгромом Джунгарского ханства территория Синьцзяна расширилась и вплотную подошла в этом районе к границам России. Усилиями русской дипломатии китайцы вынуждены были постепенно оставлять завоеванные джунгарские территории, остановившись на линии, определенной Петербургким договором 1881 года и ставшей границей между Россией и Китаем. Оставшиеся на территории современного Синьцзяна казахи, уйгуры, дунгане и другие народности, с тех пор ведут острую борьбу за отделение от Китая и создание своего независимого мусульманкого государства. За последние три столетия эти народы, в основном уйгуры, более 400 раз поднимали восстания за независимость Синьцзяна от Центрального Китая. Эти восстания и волнения периодически вспыхивают по настоящее время. В период одного из таких волнений и вступил на территорию Поднебесной Дутов.

Атаман ушел в Китай через перевал Карасарык. В письме к Бакичу, командующему остатками Оренбургской армии, выбитыми красными в Китай и нашедшими приют в районе г. Чугучака, Дутов так описывает свой переход границы: «Дорога шла по карнизу и леднику. Ни кустика, нечем развести огня, ни корма, ни воды… Дорога на гору шла по карнизу из льда и снега. Срывались люди и лошади. Я потерял почти последние вещи. Вьюки разбирали и несли в руках… Редкий воздух и тяжелый подъем расшевелили контузии мои, и я потерял сознание. Два киргиза на веревках спустили мое тело на одну версту вниз, и там уже посадили на лошадь верхом, и после этого мы спускались еще 50 верст. Вспомнить только пережитое – один кошмар! И наконец, в 70 верстах от границы мы встретили первый калмыцкий пост. Вышли мы 50 % пешком, без вещей, несли только икону[26]26
  Речь идет о Табынской иконе Божьей матери, покровительнице Оренбургского казачьего войска. Ежегодно 7 сентября икона выносилась в Оренбург, а 22 октября – для посещения других мест. Последний раз это произошло в 1919 году. Оставляя Оренбург, Дутов увез икону с собой. После его гибели, она хранилась в синьцзянском городе Кульдже, в Свято-Никольском храме. С началом Культурной революции в Китае (1965-1976) ее следы теряются. Есть данные, что она находится в частной коллекции в США, однако существует предположение, что икона находится в окрестностях Кульджи и спрятана в надежном месте.


[Закрыть], пулеметы и оружие»…[27]27
  ЦГАОР, ф. 5673, оп. 1, д. 6, с. 87.


[Закрыть]

Казаки Оренбургского казачьего войска в форме войсковой милиции. 1919 г.

С помощью калмыцких цириков (солдат) Дутов и ушедшие с ним в Китай лица добрались, наконец, до маленького глинобитного городка Суйдуна (Суйдина, Суйдинчэна), стоявшего на дороге из Кульджи к русской границе, в 40 километрах от рубежа. Город был основан в 1762 году как крепость против набегов кочевников, затем являлся резиденцией военных правителей Илийского округа. В городе располагались пороховой и оружейные склады, провиантные магазины, оружейная мастерская. Он был восстановлен и укреплен китайцами после возвращения Кульджи Россией[28]28
  «Большая энциклопедия», под редакцией С. Н. Южакова, т. 18. С.-Петербург, типография Акционерного общества «Самообразование», Забалканский переулок, д. 75, с.119.


[Закрыть] в 1883 году. До 1898 года Суйдун был главным администратиным центром Илийского округа и резиденцией илийского дуцзюня – генерал-губернатора, которому подчинялись знаменные войска[29]29
  Знаменные войска – в армии феодального Китая было 8 корпусов, каждый из которых имел знамя определенного цвета. Отряды некоторых из них находились в Синьцзяне. До сих пор на казахстанско-китайской границе, отделяющей Панфиловский район Алматинской области от Синьцзяна стоит китайский пост «Хуанцимадуй», что переводится как «Кавалерийский отряд Желтого Знамени».


[Закрыть] округа и кочевое население.

Военный правитель Илийского округа Ян Цзэнсинь разрешил разместить пришельцев в старой крепости, благо еще совсем недавно в ней и по окрестным населенным пунктам размещался русский отряд, обслуживавший Российское консульство в Кульдже. По преданию в этом отряде в свое время служил дед атамана.

Крепость стояла сразу же за китайским кладбищем, была обнесена высокими стенами с вышками по углам. Стены крепости, имевмевшие трое ворот, охраняли стальные крупповские орудия числом более десяти[30]30
  Грум-Гржимайло Григорий Ефимович (1860-1936). Путешественник, географ, зоолог, исследователь Западного Китая, Памира, Тянь-Шаня, Западной Монголии, Тувы и Дальнего Восока. Его труды посвящены физической, политической, исторической географии и этнографии Центральной Азии. Его именем названы перевал на хребте Сихотэ-Алинь, ледники на Памире и Богдо-Ула.


[Закрыть]. К описывемым событиям эти орудия были давно сняты, а крепостные ворота с наступлением темноты уже не закрывались. Кое-где стены были полуразрушены, местами надставлены досками или натянутой проволокой. Вокруг стен был расположен базар, с восточной и южной сторон город был окружен бойким предместьем. Ныне крепость с лица города Суйдун исчезла, и от нее не сохранилось никаких следов, а на ее месте, ставшем центром города, возвышаюся многоэтажные здания.

С прибытием в Суйдун, дутовцы приступили к налаживанию быта. «Мы построили казармы с двумя ярусами нар, крытых циновками, с окнами и дверями, имеем баню, церковь, библиотеку и офицерское собрание, – описывает быт отряда Дутов в приказе от 17 января 1921 года № 207. – Отряд имеет свои мастерские по всем отраслям производства во всех трех пунктах (имеются ввиду населенные пункты, в которых размещался отряд – Суйдун, Чимпандзе, Кичик-Мазар – В. Г.), особенно хороши кузница, слесарные и пимокатные. Отряд имеет ежедневно обед из двух блюд и мясной ужин. Все это бесплатно. В Чимпандзе и Кульдже отряд имеет бесплатные столовые для беженцев. Каждый офицер и казак моего отряда получил: полушубок, папаху, сапоги, пояс, две смены белья, две пары портянок, полотенце, верхнюю рубаху, штаны, фуражку и пару погон. Полный порядок и воинская дисциплина, но не имеем ни одного врача и ни одного специалиста, а в этом наше несчастье. Отряд всегда готов к выходу в Россию. Офицеры живут в общежитиях, Семейные в землянках…»[31]31
  Приказ был издан с целью оказания воздействия на казаков отряда Бакича и привлечения их на свою сторону.


[Закрыть]

Сам Дутов с гражданской женой Александрой Афанасьевной поселился вне крепости, примерно в полутора километрах от нее, в доме из трех комнат. При них постоянно находились подхорунжий Мельников и прапорщики Лопатин и Сапов, составлявшие его личную охрану. Позже, по соображениям безопасности, атаману был предоставлен глинобитный дом за крепостной стеной, и он перебрался туда. В доме были две комнаты разделенных сенями. Одна комната служила спальней и столовой, другая – канцелярией. В небольшом дворе стоял еще один домишко, в котором размещались посыльные и вестовые атамана.

В селении Кичик-Мазар (Большой склеп) расквартировался Оренбургский полк полковника Завершинского, прикрывавший отход сил Анненкова к китайской границе. По соседству с Суйдуном, в городе Чимпандзе стоял полк полковника Ячинса[32]32
  Офицеров с этой фамилией в русской армии было трое: братья. Тимофей Александрович (1865), окончил Михайловское инженерное училище в 1888 г., на 1916 г. – полковник инженерных войск; Андрей (1861) в службе с 1881 года, офицер с 1887, капитан с 1902; Петр (1875) в службе с 1894, офицер с 1896, капитан с 1905. На 1913 год – капитан пехоты. Кто из них командовал полком у Дутова, установить не удалось.


[Закрыть] сформированный, в основном, из перешедших в Китай дутовцев. Стояли дутовские подразделения и в других местах.

По даным советской разведки у Дутова в Суйдуне было лишь около 250 казаков. По другим данным в 1-м Оренбургском казачьем полку было 300-400 сабель, в конвойной и особой сотнях – 260 человек, в Чимпандзе, в полку Янчиса – до 200 человек и в Кульдже – до 300 человек, из них не менее 150 офицеров. Таким образом, общая численность отряда Дутова составляла около 1500 человек[33]33
  Ганин А. В. «Атаман А. И. Дутов». М., «Центрполиграф», 2006, с. 468.


[Закрыть].

На самом деле, численность отряда Дутова была несколько меньше. «Мой отряд, – писал он накануне своей гибели, – имеет 1015 человек, состоит из Семиреченекого кадрового пластунского батальона в Чимпандзе силою в 215 штыков, казачьего полка в Мазаре в 512 шашек и моего личного отряда 278 человек»[34]34
  Приказ от 17 января 1921 г. № 207.


[Закрыть].

Кроме этих сил, в районе Чугучака, как уже говорилось, зацепились остатки 4-го корпуса Оренбургской армии Дутова под командованием генерал-лейтенанта А. С. Бакича. По данным штаба помощника главкома войск республики по Сибири, у Бакича осталось не более 3000 человек, при чем 45 % составляли офицеры. По данным самого Бакича на 27 (14) сентября в его отряде состояло 6 генералов, 150 штаб-офицеров и 1250 обер-офицеров, всего 1406 человек без учета нижних чинов. По данным разведки штаба Туркестанского фронта к 30 декабря 1920 года в отряде состояло 2730 человек при 108 винтовках[35]35
  Ганин А. В. «Атаман Дутов». М., «Центрполиграф», 2006, с. 469.


[Закрыть].

Прибывший в Синьцзян атаман и остатки его Оренбургской армии сразу же попали в орбиту внимания Японии, не терявшей надежду возобновить интриги по отторжению от России ее территории до Урала. Уже 31 мая завособпунктом Туркфронта в Джаркенте М. Т. Крейвис[36]36
  Крейвис Михаил Тадеушевич – участник Гражданской войны, литовец, 1899 года рождения. Член РКП(б) с 1918. В 1919-1921 начальник особот-деления, заведующий Особого отдела 27 полка Туркфронта, начальник уездной ЧК в г. Джаркенте, член Коллегии Семиреченской ОблЧК. Реперессирован и расстрелян в 1938.


[Закрыть] (мы еще с ним встретимся) вне всякой очереди доносил по команде, что в Синьцзян прибыло 9 японцев, которые провели совещание с китайцами и с белыми и заявили, что прибыли для организации разведки русской границы, на что им отпущено 20 тысяч долларов[37]37
  ЦГА PK. Ф 109, on. 1, д. 1, л.15.


[Закрыть]. На совещании несомненно присутствовали Дутов, Анненков, Щербаков[38]38
  Щербаков Николай Петрович (1879-1922) – генерал-майор (1919). Окончил Сибирский кадетский корпус, Николаевское кавалерийское училище, Николаевскую академию Генерального штаба и Офицерскую кавалерийскую школу. Участник Первой мировой войны, командир 6-го Волынского уланского полка (1917). Участник белой борьбы на Юге России. Командирован в Сибирь к адмиралу Колчаку. Начальник общего отдела Штаба Верховного Главнокомандующего, затем заместитель и исполняющий должность атамана Семиреченского казачьего войска (1919). В марте 1920 ушел в Китай. Умер от тифа по дороге на китайский Восток.


[Закрыть] и другие белые военачальники.

Семиреченский атаман генерал-майор Н. П. Щербаков

В Китае, Дутову удалось преподнести себя основной фигурой белой эмиграции в Синьцзяне, способной организовать и возглавить борьбу с советской властью. Он сумел установить с китайскими властями довольно тесные отношения, которые использовал во вред Анненкову и другим своим недавним соратникам. Сначала он уговорил представителей местных властей убрать подальше от границы и Суйдуна неспокойного атамана Анненкова, а затем начал борьбу против генерала Щербакова и убедил китайцев в необходимости арестовать его. Щербаков был взят под стражу и просидел трое суток. В отместку за оскорбление он вызвал Дутова на дуэль, но поединок был отложен до возвращения в Россию, которое так не состоялось.

Делая ставку на помощь Японии, Дутов лихорадочно работает над планом вторжения в Советскую Россию. В успехе этих планов он не сомневался т. к. обстановка в России благоприятствовала его замыслу: в Казахстане и Сибири то здесь, то там вспыхивали мятежи против советской власти и не только крестьянские. 17 мая 1920 года в районе аулов Котансу и Переубой Актюбинского уезда поднял мятеж отряд батальона внутренней службы под командованием эсера Логинова, 12 июня вспыхнул мятеж одного из батальонов 27-го полка в Верном, в ночь с 19 на 20 июня – в 530 пехотном полку, дислоцирующимся в с. Красноярское Усть-Каменогорского уезда, в конце июня – в районе треугольника Славгород – Павлодар – Семипалатинск возглавленный есаулом Шишкиным. Вооруженные мятежи различного масштаба вспыхивали вплоть до зимы 1920 года. Таким же мятежным было и начало 1921 года, когда мощные крестьянские восстания охватили Тюменскую губернию и ряд уездов Омской, Челябинской и Екатеринбургской. Дутов торопился, рассчитывая на быстрое наступление и объединение с восставшими и организации, совместно со всеми антиболыпевискими силами, наступления на Москву. Кроме того, атаман надеялся установить связь с бароном Р. Ф. Унгерном, засевшим в Монголии, атаманом Енисейского казачьего войска, партизанствующим в енисейской тайге, Казанцевым, есаулом Кайгородовым, оперирующим на Алтае, и организовать их наступление на Верхнеудинск, Минусинск и далее – на Красноярск, Бийск и Барнаул. Рассчитывал он и на мятеж в его поддержку в Приморье. Большие надежды атаман возлагал и на группировку Бакича, полагая, что тот, захватив Чугучак и конфискованное у него китайцами оружие, двинется на соединение с войсками Дутова на Верный. Однако Бакич, как мы увидим ниже, подчиниться Дутову отказался.

Много сил потратил Дутов, пытаясь заручится поддержкой дуцзюня (генерал-губернатора) Синьцзяна, и склонить его к разрыву с Россией. Он даже представил тому план наступления на Советскую страну, согласно которому от китайских властей требовалась только лояльность, а в награду за это Дутов предлагал им все Семиречье[39]39
  Огаров О. «Агония белых в Синцзянской провинции». «Военная мысль. Военно-научный журнал», орган Революционного военного Совета Туркфронта. Май-июнь 1921. Книга 2, с. 32.


[Закрыть].

Китайцы и сами были не прочь воспользоваться подвернувшимся моментом и принять участие в походе против Советской России и даже возглавить его, чтобы вернуть утраченные ими в этом районе по договорам с Россией 1879 и 1881 годов земли. Так, при решении вопроса о возвращении русских белых солдат в Россию, представитель Китая ответил нашему представителю Хоменко, что они не пустят беженцев-казаков до тех пор, «пока не пойдут китайские войска восстанавливать в России порядок, а, когда будет получено окончательное распоряжение о движении китайских войск, то тогда и казаки пойдут с ними, может быть под командованием Китая»[40]40
  Государственный архив Алматинской области (далее – ГААО). Ф.314, оп. 4, д. 3, л.25 (об).


[Закрыть].

Отправление китайскими властями по подсказке Дутова на китайский Дальний Восток остатков армии атамана Б. В. Анненкова ослабляли возможности Дутова для действий на выбранном участке синицзянско-джаркентского направления. Чтобы компенсировать это, Дутов решил объединить все силы в единый кулак. 12 августа (30 июля) 1920 года издал приказ № 141, в котором писал, что ввиду разбросанности частей и учреждений, входящих ранее в состав Оренбургской и Семиреченской армий, считать их Кадрами частей Оренбургской Отдельной армии и принимал на себя прежние права Командарма Отдельной Оренбургской. Однако этому объединению свершиться было не суждено, ввиду окрытого неподчинения генерала Бакича приказам и распоряжениям Дутова.

Летом 1920 года враждебная РСФСР группировка в Синьцзяне усилилась за счет перехода сюда разгромленных отрядов повстанцев Алтайской и Семипалатинской губерний.

Укрепляло положение Дутова и создание белогвардейких подпольных организаций в Семиречье и действия басмачей в Феганской области, которых Дутов стремился привлечь на свою сторону и использовать при вторжении на территорию РСФСР на левом фланге своей группировки. Известно его письмо к курбаши Иргашу: «Еще летом 1918 года от вас прибыл ко мне в Оренбург человек с поручением связаться и действовать вместе. Я послал с ним вам письмо, подарки: серебряную шашку и бархатный халат в знак нашей дружбы и боевой работы вместе. Но, очевидно, человек этот до вас не дошел. Ваше предложение работать вместе со мною было доложено войсковому правительству Оренбургского казачьего войска, и оно постановлением своим зачислило вас в оренбургские казаки и пожаловало чином есаула.

В 1919 году летом ко мне прибыл генерал Зайцев, который передал ваш поклон мне. Я, пользуясь тем, что из Омска от адмирала Колчака ехала миссия в Хиву и Бухару, послал с нею вам вновь письмо, халат с есаульскими эполетами, погоны, серебряное оружие и мою фотографию, но эта миссия, по слухам, до вас не доехала.

В третий раз пытаюсь связаться с вами. Ныне я нахожусь на границе Китая, у Джаркента. Со мной отряды всего до 6000 человек. Теперь я жду только случая ударить на Джаркент Для этого нужна связь с вами и общность действий. Буду ждать вашего любезного ответа. Шлю поклон вам и вашим храбрецам»[41]41
  Дубинский-Мухадзе И. М. «Куйбышев». М., «Молодая гвардия», ЖЗЛ, 1971, с. 176–177.


[Закрыть].

Установить связь с басмачеством Дутову удалось, и у него неоднократно бывали курьеры из Ферганы.

В это же время в Верном, в мае 1920 года, была создана подпольная казачья организация во главе с неким Александровым. В нее входили бывшие анненковцы, семиреченские казаки, войсковой старшина С. Е. Бойко, которого в советской печати потоянно величали поковником, офицеры Воронов, Кувшинов, Покровский, Сергейчук и другие. Подпольщики сумели организовать боевые группы и имели связь с Дутовым. Они предполагали сосредоточить их в Верном и, при содействии сил Дутова, очистить город и область от большевиков. Но план был раскрыт.

Кроме того, у Дутова были связи с подпольем в Пржевальске, Пишпеке, Ташкенте, Семипалатинске, Омске.

Успешно работали дутовцы и в советской пограничной охране. 5 ноября 1920 года им удалось поднять восстание в 1-м батальоне 5-го пограничного полка в Нарынском уезде под руководством бывшего капитана Д. Кирьянова. Восставшие открыли границу с Китаем, выдвинули лозунги – «Долой коммунистов!», «Народная власть!», «Свободаторговли!». 20 ноября восстание было подавлено. Некоторые участники бежали в Китай. Руководил подавлением восстания известный чекист Эйхманс[42]42
  Эйхманс Федор Иванович (1897-1938). В органах ВЧК-ОГПУ с 1918 года. В 1920 – председатель Семиреченской ОблЧК, затем на высших должностях в ОГПУ, в том числе первый начальник УЛага (затем ГУЛаг). Майор госбезопасности. Арестован в 1937 и расстрелян в 1938 году. Реабилитирован в 1956.


[Закрыть], за что был награжден ВЧК золотыми часами одним приказом с боевиками Касымхана Чанышева, о которых будет сказано ниже.

На первым этапе вторжения в РСФСР Дутов планировал захват Джаркента и превращение его в базу материально-технического и людского обеспечения войск.

В то время Джаркент был уездным городком Семиреченской области на левом, обрывистом берегу несудоходной реки Усек. На широких, обсаженных пирамидальными тополями и окаймленными арыками улицах, стояло 1500 домов, православная церковь, уйгурская мечеть и мечеть, построенная в конце XIX века китайским архитектором Хон Пиком и, несмотря на нелегкую судьбу, сохранившаяся до наших дней. По переписи 1897 года здесь проживало 16372 человека (9458 мужчин и 6914 женщин), которые занимались хлебопашеством, огородничеством и садоводством. До революции здесь было 33 промышленных и ремесленных заведения с 56 рабочими. Их производство составляло 25750 руб. в год. Учебных заведений было три – городское училище, двухклассная женская и церковно-приходская школа[43]43
  Болыцая энциклопедия под редакцией С. Н. Южакова, т. 8, с. 401.


[Закрыть].

Гражданская война в уезде так остро, как в остальном Семиречье, не ощущалась: здесь всю войну существовала советская власть и не происходило крупных боевых действий. Однако оперативная обстановка в городе была сложной. По докладу комиссии в составе председателя облисполкома Трясина и областного комиссара юстиции Сердюка, командированных в г. Джаркент для проверки действий лиц и выполнению поручений власти, «в городе кипит провокационная работа подпольных деятелей, борьба с которыми, а также с кишащими в городе шпионами, благодаря разрухе власти, невозможна, да и вообще борьба с контрреволюцией совершенно не ведется. Контрреволюционеры – подпольные деятели власти не известны, что дает возможность белогвардейским шпионам, работающим во вред Советской власти, действовать почти безнаказанно. В Джаркентском гарнизоне – полная разруха и распущенность, непослушание власти, а сама власть подрывает свой авторитет неправильным поведением по отношению к красноармейцам»[44]44
  ГААО. Ф.489, оп. 1, д.331, л.л. 85-86.


[Закрыть].

Наличие в городе 27-го пехотного полка 3-й стрелковой дивизии, штаб и основные силы которой находились далеко за перевалом Алтын-Эмель, в 300 километрах от Джаркента в селе Гавриловка, Дутов серьезным препятствием не считал, так как полк был слабо вооружен, состоял в основном из плохо обученных мусульман и не мог быть, на его взгляд, стойким.

Однако Дутов понимал, что с наличными силами ему с большевиками не справиться, а долгое сидение такой массы людей без дела может привести к потере и того, что имеешь: в войсках росла расхлябанность, падала дисциплина, имелись случаи дезертирства, благо граница России была рядом. Для обеспечения благоприятных возможностей для пополнения живой силой, Дутов стремился к созданию в российском приграничье разветвленного подполья. Рассчитывая на формирование здесь повстанческих отрядов из местного населения, он лихорадочно искал за рубежом верных, надежных, способных, имеющих для этого возможности, людей.

Несмотря на относительную незначительность сил Дутова, полки полковников Завершинского и Ячинса представляли реальную угрозу и были способны на первых порах сбить немногочисленные посты 27 полка, охранявшего границу, и выйти к пристани Борохудзир на реке Или, форсировать реку и через казачьи станицы выйти на Верный и на Пржевальск, откуда им лежал прямой путь к басмачам в Ферганскую долину, а тем – к ним. Несомненно, часть сил Дутов планировал бросить к перевалу Алтын-Эмель, чтобы оседлать его и исключить возможность подхода к Джаркенту других частей и подразделений 3-й дивизии, которые, несомненно, пойдут на помощь 27-му полку.

На случай вторжения Дутова штаб Туркестанского фронта принимал меры к локализации и уничтожению его группировки непосредственно в приграничье. Принимали меры к срыву замыслов Дутова и чекистские органы.

Конечно в ближайшее время на вооруженное вторжение в РСФСР Дутов был не способен: у атамана не было необходимых для этого ни сил, ни денег, а тех, что присылал ему с Дальнего Востока бывший член Войскового правительства Оренбургского казачьего войска генерал Анисимов[45]45
  Анисимов Николай Семенович (1877-1931). Генерал-майор – после смерти Дутова руководил группой харбинских оренбуржцев был избран заместителем атамана Оренбургского казачьего войска. В 1922 году во время ухода белых из Владивостока в Китай шел начальником десанта на судне «Монгутай» в Корею, затем в Шанхай. В дальнейшем в команде произошел раскол. С частью команды возвратился в СССР в 1925. Расстрелян в Москве в 1931.


[Закрыть], явно не хватало, представители же союзников советники Англии Джонсон Оливер, майор Джон Твейс, Франции полковник Петров Мишель, США полковник Смайлз, Японии полковник Сикура, кроме туманных обещаний, ничего не давали. Однако наличие на подступах к границе РСФСР крупной враждебной вооруженной группировки и решительные цели ее, идейно не разоружившегося командующего, тревожили большевиков, и военные разведчики, а затем и чекисты получили задание обезглавить ее, похитив или уничтожив атамана.

Глава 2. Противостояние

Несмотря на то, что Гражданская война в Семиречье заканчивалась победой рабочих и крестьян, в Синьцзяне это ни энтузиазма, ни радости не вызывало, а его население билось над решением своих задач.

В приграничном Синьцзяне бурлило движение мусульман за автономию (фактически – за независимость от Китая), в которое активно внедрялись панисламистские идеи о создании Великого Турана от Туркестана до Кавказа. Движение находило живой отклик и среди мусульман Джаркентского уезда и здесь, под влянием панисламистских идей, даже из среды местного советского руководства, исходили призывы к борьбе с русскими и к созданию независимого Казахстана. В Джаркенте и китайских городах Кульдже и Чимпандзе ежедневно проходили митинги, накалялись и кипели страсти, а между Джаркентом и Чимпандзе бродили толпы антисоветски и антирусски настроенных мусульман. Отмечались и случаи нападения на русских. Так, 17 марта командир 27-го полка, дислоцировавшегося в Джаркенте, Кичатов[46]46
  Кичатов Анатолий А., уроженец г. Верного. По отзывам современников образован, безумно храбр, обаятелен. Имел слабость к вину.


[Закрыть] доносил командиру дивизии, что 14 марта в Чимпандзе толпа таранчей[47]47
  Таранчи – другое название представителей древнего уйгурского народа.


[Закрыть] окружила и хотела убить командира 2-го эскадрона Караваева[48]48
  Центральный государственный архив Республики Казахстан (далее – UFA PK). Ф. 109, оп.1, д. 3, л.60.


[Закрыть].

Движение возглавлял молодой, образованный, активный и харизматичный уйгурский националист Сабирходжаев[49]49
  Сабирходжаев Масуд Эфенди, родился в Кульдже в 1887 году. Окончил медицинский институт в Стамбуле. Вернувшись в 1914 году в Кульджу, принял участие в уйгурском движении за уйгурскую автономию. В 1929 году арестован китайскими властями за антиправительственную деятельность и за связь с турками, которые готовили восстание мусульман против китайцев. После освобождения, в 1932 году возглавил подпольную повстанческую мусульманскую организацию, которая имела цель создания самостоятельного мусульманского государства. В 1933 году поднял восстание в Кульдже, после подавления восстания бежал в Кашгар, откуда переправлен английским консулом в Индию. В дальнейшем вернулся в Китай и создал в г. Нанкин так называемый «Синьцзянский клуб», оказывал помощь мусульманским антикитайским и антисоветским группировкам в Синьцзяне. По данным за 1936 год избран в Центральный Исполнительный Комитет Гоминьдана. В 1945 – Уполномоченный Центрального китайского правительства в Синьцзяне по мусульманским делам и Председатель Синьцзянского провинциального правительства. В 1948 году снят, а в 1951 году в г. Урумчи арестован Управлением Общественной безопасности Синьцзяна и привлечен к уголовной ответственности. Дальнейшая судьба незвестна.


[Закрыть].

Натянутыми, почти враждебными, были отношения между частью националистически настроенных совслужащих-мусульман с их сотрудниками другой веры. 26 мая 1920 года уже знакомый нам Завсобпунктом Крейвис доносил из Джаркента Фурманову[50]50
  Фурманов Дмитрий Андреевич (1891-1926) – советский писатель, партийный работник. С февраля 1918 – на Восточном фронте, вел политработу в Уральске и Александро-Гайской группе войск. Комиссар 25-й чапаевской дивизии. С марта 1920 – уполномоченный РВС Туркфронта по Семиречью (Верный). В июле 1920 – военком 3-й Туркестанской стрелковой дивизии, затем – на политических должностях в войсках за пределами Туркестана. Автор ряда произведений о гражданской войне: «Красный десант», «Мятеж», «Чапаев» и др.


[Закрыть]:

«Полномочный представитель внешних сношений (Уполвнешсношс) Мангельдин созвал совещание по случаю распоряжения о приостановке приема из Китая беженцев киргиз и дунган по экономическим соображениям (имеются виду беженцы в Китай после восстания мусульман в России 1916 года – В. Г.). На совещании были все мусульмане и один русский – Клементенко. Почему Мангельдин резко выступал против русских и московской власти: понаезжали из Москвы, не знаете бытовых условий, кто дал право распоряжаться Туркестанским народом, решать его судьбу. Здесь высшая власть народа, не Москвы. На замечание Клементенко, что так распорядился Центр, Мангельдин говорит, что он не намерен обсуждать глупые провокационные распоряжения. Распоряжения Турккомиссии создают национальную рознь, они стремится направить мусульман на русских. Гопнер – жид, внешторг – жид»[51]51
  ЦГА PK, Ф.109, оп.1, д.1, л. 11.


[Закрыть].

Положение усугублялось и усталостью красных войск. 21 апреля 1920 года заведующий пунктом Особого отдела в Джаркенте Аксман доносил, что восточная рота 27 полка из крестьян Верненского, Канальского и Лепсинского уездов возмущены их долгой службой. Они устали, наступило время пахоты, посевов. Боятся за семьи, которым придется голодать[52]52
  Там же, л. 23.


[Закрыть].

В войсках зрело недовольство. Красноармеец 4 эскадрона 2-го кавалерийского полка Николай Петрусенко передал командиру бригады Павлову[53]53
  Павлов Павел Никанорович – командир бригады 3-й Туркестанской дивизии. Награжден орденом Красного Знамени. В 1926 г. – из армии уволен.


[Закрыть] письмо, в котором писал: «Буржуазия, засевшая у нас во власти имеет связь с авантюристом Анненковым… если не будет принято экстренных мер относительно вооружения, то Советская власть в Семиречье падет».

Кроме того, через границу часто прорывались шайки контрабандистов, барымтачей[54]54
  Барымтач – скотокрад


[Закрыть], грабителей. Они появлялись то в Лесновке, то в Басчах, то в приграничных селах и были практически неуловимы. Иногда из Китая прорывались и вооруженные отряды белогвардейцев полковника Сидорова[55]55
  Сидоров Павел Иванович (1883-1922) – полковник, создатель и начальник военной группировки атамана Анненкова в Синьцзяне. Его отряды постоянно совершали налеты на приграничные советские населенные пункты, захватив однажды Джаркент Ликвидирован в Китае в результате чекистской операции.


[Закрыть] Отряды милиционеров и красноармейцев носились по уезду, выкорчевывая бандитское и националистическое подполье, но оно было неискоренимо.

Все это было на руку Дутову и он старался привлечь в союзники не только китайских и советских мусульман, но рассчитывал и на поддержку мусульманских подразделений Красной армии. Однако он понимал, что советские и китайские власти скоро справятся с этой вакханалией и наведут порядок каждая в своем пограничье. Он спешил, терял осторожность и делал ошибки.

П. И. Сидоров в чине хорунжего. Фото 1909 г.