Текст книги "Обиженные на всех"

ОБНАРОДОВАННЫЙ МАТЕРИАЛ

Пока Хомутов с Петровом отсутствовали, закрутилась-завертелась круговерть. Заместителю министра внутренних дел позвонил заместитель министра здравоохранения. Интересовался: на каком основании нарушаются этические нормы, идет вмешательство в личную жизнь заслуженного врача Российской Федерации, кавалера государственных и ведомственных наград, доктора медицинских наук, профессора Мануильского? Замминистра внутренних дел пообещал разобраться, позвонил Большому начальнику. Тот ответил, что действия «убойного отдела» законны, а его сотрудники обязаны отработать все версии, включая личную жизнь Мануильского. Добавил, что в интересах самого медика, чтобы все версии были отработаны, как можно скорее. Не то, не ровен час, его самого «завалят».

– Я все это, один к одному, растолковал доктору, – улыбнулся Юрий, выслушав сообщение Родичева.

– С подачи Минздрава к Мануильскому прикреплена наша охрана. А кому охранять? Время летних отпусков, – вздохнул Иван.

– Пятров, а Пятров, – пародируя малограмотную речь, вошел в кабинет начальник «убойного отдела». – Ты мне клялся-божился найти среди пассий Мануильского состоятельную любовницу.

– Так точно, товарищ подполковник! Имеем список, а он большой, тех, с кем имел любовные отношения главврач больницы №7. Особое внимание уделим дамам из состоятельных семей или получившим большое наследство. Нам бы отношение к коллегам, курирующим здравоохранение…

– Готовь, подпишу!

– Уже готово, сейчас отпринтую, – нажал Сергей на клавишу.

– Ну, ты даешь, Петров! – удивился Иван. – Я думал – ты наш разговор слушаешь.

– И слушал, и документик в компе набивал. Прошу товарищей, старших по званию завизировать и передать на подпись руководству отдела!

– Так подпишу! – взял лист Розанов. – Молодец, Сергей! Теперь – к коллегам!

В главке всегда шли навстречу «убойному отделу». Знали, что от незамедлительного выполнения его запросов зависит быстрое раскрытие преступлений, зависят жизни людей. Необходимые материалы моментально сбросили на компьютеры Хомутова и Петрова. Те разделили между собой информацию, приникли к экранам. Первая группа врачей, фельдшеров, медсестер, работающих по сей день. Зарабатывают достойно, но не столько, чтобы «заказать». Вторая группа – ушедшие «по-хорошему», в порядке перевода в академические НИИ, специализированные медицинские центры, частные клиники. Тоже «заказывать» не на что и, пожалуй, не за что. Третья группа – ушедшие «по-плохому», оказавшиеся на «скорой помощи», в захудалых больничках, муниципальных поликлиниках. Тоже – не те доходы. Пять из общего количества получили наследство. Незначительные суммы денег, коих хватило на похороны и установку надгробий. Квартиры в «хрущобах» и двенадцатиэтажных блочных домах, построенных «при коммунистах». Недорогие, не первой свежести иномарки. Двое еще получили и по «шесть соток» – обветшавшие халупы в совсем не престижных садовых товариществах. Средства, на которые можно нанять запойную шпану, но не киллеров-профи.

– Приплыли! – повторил любимое изречение своего предшественника Розанов. – На тебя, Сергей, вся надежда!

– Здесь, товарищ подполковник, без материалов ФСБ не обойтись! Помочь может наш начальник Криминальной полиции, генерал-майор Зуйков. Мы его старыми связями с этой фирмой неоднократно пользовались. Были бы очень признательны, если бы вы с ним еще раз поговорили…

– Отвечу словами, которые все время слышу от вас, господа-офицеры: «За спасибо не пообедаешь и шубу не сошьешь». Но, куда деваться? Пойду, поговорю.

Связи Зуйкова сработали быстро. Пришел материал, в соответствии с которым главврач засветился в обществе сразу трех богатых женщин. Кристина Павловна Смольская владеет фирмой по ремонту и дизайну жилых, промышленных, торговых и прочих помещений. Елена Константиновна Скворцова держит компанию по поставкам медицинского оборудования. Вилена Владимировна Мурадова возглавляет корпорацию по поставкам лекарств и медицинских препаратов. Контора Смольской неоднократно проводила ремонты в корпусах больницы №7. При этом никаких тендеров не проводилось, а расценки, как подозревали коллеги из ФСБ, крепко завышались. Заведения Скворцовой и Мурадовой также, без всяких тендеров, монопольно поставляли продукцию клинике тоже по завышенным ценам. Однако Мануильского с троицей связывали не только деловые отношения. Все дамочки имели, хоть и не частые, интимные встречи с доктором. На их виллах в «Версале», в особняке Мануильского, в том же «Версале» и даже в его служебном кабинете.

– Хоть бы глазком глянуть! – вырвалось у Петрова.

– Наш Роберт Геннадьевич то же самое выдал. Бывшие коллеги ответили, что этот материал не для обнародования. Когда понадобится, дадут ход. Так же, как и с финансовыми махинациями главврача. Пока такой команды нет, – прокомментировал Розанов.

– Веселенькая у нас страна! – вздохнул Хомутов. – Твори, что хочешь, пока более сильному дорогу не перешел.

– Страна, как страна, – пожал плечами подполковник. – В какой родились, в такой живем и работаем. Юра, Сергей, займитесь разработкой этих дамочек! Кстати, Вилена Мурадова находится в интимной связи с неким Пьером Сулье – французским подданным, тренером по боям без правил. В прошлом, Петр Афанасьевич Башмаков.

– Башмаков и вдруг француз? – удивился Иван.

– В свое время этот Сулье, кстати по-французски «башкмак», свалил во Францию. Отслужил пять лет в Иностранном легионе, получил тамошнее гражданство. Потом пожаловал в Россию. Открыл школу единоборств.

– Помню, – вставил Хомутов. – Он в свое время обращался к нам. Хотел учить наших сотрудников рукопашному бою, используемому в Иностранном легионе. Полная фигня!

– Вот, вам и подозреваемый. Кто второй? Проверьте всех граждан Франции, прибывших в Большой город за последние пять лет!

– Вилена Мурадова – какое-то странное сочетание, – подумал вслух Юрий.

– Вилена – в честь Владимира Ильича Ленина, – пояснил начальник. – Ее отец при коммунистах был крупным партийным функционером. При развале СССР подсуетился. Используя служебное положение, «прихватизировал» большое количество городских предприятий. Из идейного коммуниста превратился в олигарха. Мурадов Ахмет Гасанович – его коллега по горкому КПСС. Осуществлял партийное руководство фармацевтической промышленностью города. Прибрал ее к рукам. Женился на Вилене. Через какое-то время умер при загадочных обстоятельствах. Вдовушку заподозрили в отравлении, поместили в следственный изолятор. Ненадолго. Вскрытие тела, справку и заключение о смерти готовили в больнице №7.

– Можно эксгумировать останки, произвести у нас необходимую экспертизу, – предположил Иван Родичев.

– Поздно! Вилена Владимировна кремировала тело покойного мужа, а прах, якобы по его воле, развеяла по ветру. Тогда-то ее и привлекли в качестве подозреваемой. Недели не прошло – выпустили. Даже извинились, даже выплатили крупную компенсацию за вынужденный прогул. За счет государства, разумеется. Слушаю! – нажал на кнопку смартфона Розанов. – Еще двух подозреваемых в убийстве Мануильской «с земли» доставили? И признательные показания имеются? Сергей, пробей по базам данных Мордюкова и Красношеева!

– Готово! Один дважды, другой трижды привлекались за карманные кражи. Только меня в Академии учили, что карманник крайне редко становится убийцей. Один случай на сто тысяч…

– Меня этому тоже учили, – поддержал Хомутов.

– Почему они забомжевали? – уточнил начальник.

– Обоим в лагерных разборках пальцы рук раздробили. Профессионально непригодные, – глянул на дисплей Петров.

– Дежурный! – снова нажал на кнопку связи Алексей. – Сейчас мои сотрудники принесут соответствующую бумагу. Отправьте этих, типа убийц в социальный реабилитационный центр! Не хотят? Говорят, что оговорили себя? Требуют отпустить? Юра, потолкуй с этими убогими!

Хомутов с Петровым спустились вниз. Передали дежурному документы, попросили вызвать машину. Задержанных отвели в комнату для допросов.

– Что мне с вами делать, граждане, давшие признательные показания в убийстве с особой жестокостью в целях ограбления? Вы хоть знаете: на какую сумму украли? – спросил Юрий.

– В протоколе написано. Также написано, что потратили мы деньги на собственные нужды…

– За это время такую сумму не потратить!

– Ничего мы не тратили, «хату не бомбили», никого не «мочили»! Самооговор!

– Вы – неоднократно прошедшие «зону» – и самооговорились? Кто в это поверит?

– Били нас! Жестоко били!

– Гематомы вы друг другу сами наставили. Чего-то не поделили – подрались.

– Нам в муниципальном отделе сказали: «Вы на „зоне“ „девочками“ были. А такие видели»? Как стали нам в задницы полуторалитровые бутылки забивать. Таких мы не видели. Пришлось сознаться. Отпускай, начальник!

– В реабилитационный центр поедете!

– Что мы в этом гестапо не видели?

– Отпущу я вас. Вернетесь на место своего бомжевания. Снова там встретитесь с местными полицейскими. Что с вами будет?

– Закопают…

– Вот, и я о том же! Тихо, спокойно сели в «воронок»! Для вас же стараюсь.

В это время Розанова вызвал Большой начальник.

– Слышал к тебе «с земли» еще пару давших признательные показания в убийстве Мануильской привезли.

– Приказал отправить в реабилитационный центр. Руки у обоих переломаны – не до убийств.

– Что же ты так плохо смотришь за деятельностью подведомственных служб?

– Там, товарищ генерал, не смотреть, а разгонять надо!

– Думаю, что весь ОВД целиком! Начальником отдела пойдешь? Наведешь порядок, досрочно полковника получишь. Обещаю!

– Благодарю за доверие, товарищ генерал! Однако я – опер «до мозга костей»! Опером был, опером остаюсь, опером умру. Больше пользы я принесу здесь. А полковника получу в установленные сроки.

– Молодец, что за погонами и прочими преференциями не гонишься! Иди, работай! И как писал поэт Маяковский: «Разворачивайтесь в марше»! Мне из министерства каждый день звонят, интересуются.

– И еще, товарищ генерал, прошу ваших указаний о прослушивании телефонных разговоров, установлении наружного наблюдения и надлежащей аппаратуры на рабочих местах, в жилищах и автомобилях гражданок Смольской, Скворцовой и Мурадовой.

– Сразу за тремя? Не много ли? Кто самая опасная?

– Мурадова.

– С нее и начнем. За остальными позже. Время летних отпусков. Где взять людей? Бумаги готовь!

ЛИХАЯ ВДОВА

Неожиданно быстро техническая служба установила прослушивающие и видеозаписывающие устройства на вилле, в городской квартире, служебном кабинете Мурадовой. На вопрос Родичева, как получилось? Ржанули:

– Секрет фирмы! Кстати, Иван Васильевич, мы сейчас перекидываем трансляцию твоей группе. Послушайте! Там интересный разговор идет. Похоже, с Мануильским.

Зазвучали голоса Вилены и Анатолия Викторовича.

– Спасибо, солнышко! Как хорошо с тобой!

– А я вот о чем подумала, Толяша! Когда закончится траур по «твоей», нам надо зарегистрировать отношения.

– Зачем? – насторожился доктор.

– Есть у моего папешника идея приватизировать больницу №7.

– Это – миллиарды и миллиарды!

– Папешник готов вложиться. Хочет создать на базе клиники международный медицинский центр имени себя любимого. Богатые люди поедут со всего мира лечиться. Денежный поток станет куда больше, нежели с твоих афер. А – главное – он будет легальным. Со временем откроем филиалы в приличных странах. Фирмы Кристины Смольской и Лены Скворцовой включим как структурные подразделения. Ты ведь, Толяша, с ними обеими погуливаешь.

– Захотят ли?

– Куда они денутся? Но будет лучше, если ты их уговоришь.

– Твой отец неизвестен больным, особенно за рубежом.

– Зато известен ты – без пяти минут член-корреспондент Академии медицинских наук. А там и до академика недалеко. Папешник подсуетится, нажмет на нужные кнопки, и будет у нас своя небольшая империя…

– Когда надоем, как Мурадова отравишь!

– Какой ты злопамятный, Толяша! Я думала, что это не только закрытая, но и давно забытая тема!

– Кто всю документацию по вскрытию и исследованиям тела подписывал? Я, как главврач клиники. Кто тебя надоумил кремировать труп, а пепел развеять по ветру? Я!

– Вспомни еще, как подыскал доктора, подшившего меня перед свадьбой с Мурадовым! Папешник ему «лапшу на уши вешал», что я еще девочка.

– Тоже – я!

– Видишь, Толяша, мы с тобой очень крепко связаны. Случись что-нибудь – сядешь надолго! И больницы №7 тебе как своих ушей не видать!

– Выходит, ты «заказала» Галю, чтобы потом использовать меня?

– Каждый судит о других в меру собственной испорченности! Хорош вдовец! Только жену похоронил, а уже с любовницами кувыркается! Думай, Толяша! Но, хоть мы с тобой «без пяти минут» жених и невеста, мою долю за последнюю поставку «левых» препаратов перекинь! А сейчас ступай домой! Дела у меня и важная встреча. Нехорошо будет, если нас увидят вместе. Полгода у тебя, Толяша! На сегодня свободен!

Было принято решение о возбуждении уголовного дела и немедленном задержании Мурадовой. Решили, что для этого достаточно группы Родичева. Вновь рывок по городу, лесной дороге к «Версалю». Компьютер в машине продолжал транслировать голоса, звучавшие на вилле вдовы.

– Что же ты, Виля, меня, словно холуя, на кухне принимаешь?

– Видишь ли, Пьер, у меня не убрано, а обслуга в отгулах. Да и люблю я на кухне посидеть, кофейку попить, вопросы порешать. С чем пожаловал?

– Думаю: не пожениться ли нам?

– Это – невозможно! У меня есть жених.

– Врачишка, который от тебя сейчас вывалился? Хочешь, и его, как Галину Васильевну, убью?

– С Галиной Васильевной ты спал, изменял мне. Вот я и решила проверить твои чувства. Кто тебе дороже: я или старая кошёлка?

– Значит, моими руками убрала соперницу?

– Убрал же ты в свое время соперника – Колю Земцова. Какой был поэт! А ты зарубил его лопатой!

– Надо было сказать «спасибо», когда увидел, как он тебя трахает? Сходил в сарай, взял лопату и снес голову козлёнку. Ты тогда обоссалась от ужаса. Жмура я тогда в заброшенном гараже залил бетоном. До скончания века не найдут!

– Уже нашли. Этот участок вскоре купили, начали строительство и нашли. Ты к тому времени во Францию сбежал. Кто помог тебе вырваться из «рашки»? Мой папешник, с моей подачи. Когда ты Коленьку зарубил, еще расстреливали. Я тебе жизнь спасла. Ты мир посмотрел, французским подданным стал. Теперь вернулся, деньги лопатой гребешь. Сколько у доктора взял?

– Сколько взял – все мое! К тому же не один был. С напарником поделился. Не очень много вышло… Может, приголубишь – приласкаешь? Или с доком натрахалась дальше некуда?

Как же он ей надоел! Да, был первым мужчиной. Только зря говорят, что первый – это навсегда. У кого как, но не у нее! Помогла бежать, потому что могла оказаться соучастницей преступления. Вернулся, напомнил. Переспала. Потом он делил меня с Мануильским, еще кое с кем. С помощью подручного Толяши – Сашки познакомила с Галиной. Тогда у папешника созрел план создания медицинской империи. Гали нет, а он есть, да еще права качает!

– О чем задумалась, коза? – вырвал Вилену из размышлений голос Сулье-Башмакова. – Ой, больно!

Длинный кухонный нож вошел в область сердца Пьера, повернулся в плоти. Тренер взвыл, отпрянул назад, сорвался с клинка. Рубящий удар пошел в его шею. Увернулся. Сталь лишь рассекла щеку. Сулье заскользил, цепляясь за длинный кухонный стол.

– С детства фехтованием занимаюсь. Заколю тебя, Петруша, а ментам заявлю, что ты залез в мою виллу с целью ограбления. И страница истории будет отправлена в мусорный ящик!

Пьер сумел отбить ногой еще один удар получив рану в ней. Он схватил попавшийся под руку топорик для рубки мяса. Отразил им еще один удар, а затем отсек одним махом кисть руки с ножом.

– И-и-и!!! – завизжала Вилена, с ужасом глядя на отрубленную конечность.

Она стала заваливаться на спину. Башмаков впился левой рукой в ее горло. Правой занес топорик.

– Сейчас ты, коза, в мусорку полетишь! – прохрипел он.

Пуля, выпущенная Хомутовым, вошла в его руку, выбила оружие. В прыжке Юрий долбанул ногой по щеке, опрокинул тренера на мраморный пол. Подскользивший, словно на коньках, Петров перевернул тренера на живот, заковал в наручники. Иван Родичев, скрутив полотенце, наложил жгут выше раны на месте обрубка. Хомутов поднял отрубленную кисть и положил в морозильник. Вызвали «скорую помощь».

В «Версаль» медики примчались немедленно. Увезли в сопровождении Петрова раненую в больницу №7. Сказали, что там есть опытный хирург, пришивающий отпиленные, отрубленные, отрезанные конечности.

Неожиданно на участке появился Розанов. Кивнул на «воронок», в котором сидел закованный в наручники Мануильский.

– Я решил и главврача изъять из употребления. Как говорится: «Все равно к городу поездка», – сообщил Алексей Александрович. – Прибыли, а доктор сам нам навстречу идет. В туристическом костюмчике, с рюкзачком. В рюкзачке доллары, евро, британские фунты. Все в больших количествах. Доктор, а почему убийцы вашей жены деньги не нашли?

– Плохо искали. А Галя не знала, где спрятана валюта. Не мог я эти суммы через банки провести. Даже при моей большой зарплате, непременно бы возникли вопросы. У меня еще немного осталось. Если это облегчит мою участь, выдам добровольно.

– Иван, Юрий! В больницу №7! Поможете Петрову. Поиском и подсчетом средств займется смежная группа. Я ее с собой прихватил.

– А вы имеете право проводить обыск без решения суда? – мелькнул огонек надежды в глазах Анатолия Викторовича.

– Имеем. Следователь уже в пути. Завтра доложит суду. Разрешено законом!

В больнице №7 шла операция. Петров сидел у дверей операционной. Сказал, что не хотели сажать рядом. Дескать, есть холл, где больные встречаются с посетителями, там и посидите. Пришлось пугнуть ответственностью за препятствование сотрудникам правоохранительных органов в осуществлении их служебных обязанностей. Сергея отпустили домой, сменить одежду, испачканную кровью. Возлюбленная Петрова – долларовая мульти-миллионерша Дивноморская быстро прислала за ним «Мерседес». Затем потянулись часы ожидания.

Внезапно в помещение вошел рослый, осанистый, дорого одетый мужчина в сопровождении пары мордоворотов-охранников в черных костюмах. Следом семенил кто-то из руководства клиники.

– Почему ты встречаешь? Где Мануильского черт носит?

– Анатолий Викторович звонил. Сказал, что заболел, сегодня на работу не выйдет… Не беспокойтесь, пожалуйста. Вилену Владимировну оперирует лучший хирург по таким процессам Александр Иванович Коновалов, кандидат медицинских наук.

– Вы бы еще медсестру оперировать поставили! Где ваши хваленые академики с профессорами?

– Александр Иванович – лучший в стране! Сейчас операция закончится, и он все вам подробно доложит.

– Место освободили! – кивнул мужчина охранникам на сидевших на стульях оперов.

– Вам, Владимир Ильич, уже санитары кресло несут!

– Встал! – небрежно ухватил амбал за воротник Хомутова.

– А ты лег! – сделал чуть заметное движение рукой Юрий.

– Ох, больно! – повалился на пол телохранитель. Второго ударом кулака в пах свалил Иван.

– Этих я бы на работу взял! – взметнул бровь Владимир Ильич. – Кто такие?

– Майор полиции Родичев, капитан полиции Хомутов, – показали ему удостоверения. – Ваши документы, гражданин! И когда эти придут в себя, пусть готовят паспорта!

– Из-за вас – ублюдков мою девочку калекой сделали! Да я вас вместе с вашим Зуйковым-Ху… ковым в порошок сотру!

– Гражданку Мурадову вообще могли убить, если бы мы вовремя не подоспели, – насупился Иван. – Документы, удостоверяющие личность, представьте, пожалуйста!

– Не ношу при себе ксив! Меня вся страна в лицо знает!

– Господа, перед вами Владимир Ильич Ульянов – виднейший организатор промышленности, строительства, банковского дела в России и за рубежом. Вилена Владимировна Мурадова – его родная дочь, – подсуетился медик.

– А эти? – кивнул Хомутов на начавших подниматься с пола охранников.

– Эти: «охрана-9» и «охрана-10». У моей обслуги нет имен и фамилий. Есть номера и наименование подразделений, где служат. «Охрана-1», – взялся за дорогущий смартфон олигарх. – Пришли мне в больницу №7 пару новых бодигардов. Немедленно! «Девятого» и «десятого» я уволил. Пшли вон, отработанный материал!

– Я на минуту! Капитан присмотрит, – отошел Родичев.

Он связался по смартфону с начальником отдела. Тот все еще считал богатства Мануильского. Иван сообщил, что есть возможность задержать богатея прямо сейчас. Подполковник велел ничего не предпринимать без его команды. Сам позвонил начальнику Криминальной полиции Зуйкову. Роберт Геннадьевич доложил Большому начальнику.

– Ну и что ты ему предъявишь? – хмыкнул руководитель главка.

– Соучастие в убийстве. По этой статье нет срока давности.

– А если соучастие переквалифицирует в сокрытие преступления? По этой статье срок давности имеется. И отпустят с извинениями гражданина Ульянова. Надо задержанных дожимать! Никуда Владимир Ильич не денется. Будет сидеть здесь на своих миллиардах. К тому же он крепко уверовал в собственную безнаказанность и считает, что от всего можно откупиться. Пока никаких задержаний!

Когда Иван получил приказ не трогать олигарха, операция закончилась. Спящую, без кровинки на лице, Вилену увезли в палату. Туда сразу же приставили пару ментов-охранников. Из операционной вышел Александр Иванович Коновалов. Сказал, что операция прошла чрезвычайно успешно. Осложнений не предвидится. Через три месяца кисть нормально заработает, а через полгода пациентка забудет о случившемся.

– Это, док, первый транш гонорара, – сунул в халат Александра Ивановича увесистый пакет Ульянов. – За то, что мою девочку не угробил. Остальное – по мере лечения и выздоровления. Не дай Бог, что-то пойдет не так!

– Мне Вилена Владимировна очень дорога как человек. Мы не один год знакомы…

– Извините! – вклинился чиновник от медицины, положив смартфон в карман накрахмаленного халата. – Большая неприятность вышла. Сообщили о задержании Анатолия Викторовича за какие-то махинации…

– Понятно, – протянул, обдумывая решение Ульянов. – Значит, дорога тебе моя дочь как человек? А ты, профессор, с завтрашнего дня принимаешь больницу №7 как исполняющий обязанности главного врача. Заведующего отделением, где работает док, ставишь на свое место! Дока назначите исполняющим обязанности заведующего отделением. Соответствующее решение получите завтра из Минздрава. Вопрос решенный. И никаких поборов!