Текст книги "Хроническая болезнь"

– Скажи, Стив, тебе нравится в целом существующий порядок вещей? Ты и дальше намерен соблюдать это ваше, Законодательство, или можешь иногда нарушить некоторые пункты?

– Да, – уверенно ответил лаборант, при этом сам налил себе чистой текилы без сока и решительно выпил, лишь слегка поморщившись. – Я всегда поддерживаю наше правительство и считаю себя законопослушным гражданином!

– Несмотря на то, что только что непринужденно выпил грамм пятьдесят запрещенного напитка? – коварно ударил поддых Ковров. – Это не вино, мой юный друг! Это – текила, кактусовая водка!

10

Главврач Степан Тимофеевич Карачун вальяжно восседал в антикварном кресле ручной работы посреди просторной тридцатиметровой комнаты. Все помещение источало белый свет: белые пластиковые стены, белый мраморный пол и сверкающий безупречной белизной потолок. Господство белого цвета нарушали лишь огромные окна, на них постоянно проецировалось трехмерное изображение зеленого парка со стройными березками, аккуратными дорожками и цветущими кустами шиповника. Конечно, штаб-квартира мэра, Белый Кабинет, находилась глубоко под землей, но Карачун любил ностальгировать по России, поэтому специально для него на окна транслировался великолепный пейзаж.

Главврач степенно сидел в кресле и с восхищением осматривал свой белоснежный военный мундир, скрывающий недостатки худощавого старческого тела. Страсть к постоянному переодеванию являлась маленькой слабостью Степана Тимофеевича. Белый китель с наглухо застегнутым воротником позволял чувствовать себя генералом великой армии и значительно тешил самолюбие. Но существовали проблемы, которые не мог пока решить и полновластный «отец города».

Грандиозный тестовый эксперимент нейросети находился под угрозой срыва. И все из-за проклятых «звездюков»! Именно так в обиходе называли представителей государства МКС. Эти благодетели потребовали непомерную плату за свои услуги. Около десяти тысяч оплодотворенных яйцеклеток высшего качества! Немыслимо!

Все началось еще во время мировой войны. «Звездюки» тогда объявили полную независимость от Земли и коварно захватили контроль над всеми навигационными спутниками. Те электронные системы, которые треклятые космонавты не смогли взломать, были безжалостно уничтожены. Также они вывели из строя почти все вышки мобильной связи, телебашни и наземные компьютерные сервера. Никто не предполагал, что на МКС существует лазерное оружие последнего поколения. Земляне наивно верили, что станция предназначена лишь для мирного изучения космоса.

Космонавты повели себя словно стервятники, стараясь урвать добычу в израненном войной мире. Когда несчастную планету пронзили лазерные лучи из космоса, многие думали, что настал конец цивилизации. Но «звездюки» не стали трогать города, минимизировав потери среди населения. Они лишь уничтожили или взяли под контроль средства связи, абсолютно не опасаясь ответных мер. Баллистические ракеты, спешно выпущенные по МКС, сбивались на дальних подходах. Станция казалась непобедимой.

Однако, взяв в свои руки Интернет и телефонию, космонавты не смогли существовать полностью обособленно от разоренной планеты. МКС не нуждалась в продуктах с Земли или атмосферном воздухе. Космические оранжереи, тараканьи и мышиные фермы обеспечивали небожителей питанием, а замкнутая система регенерации очищала воздух. Но люди, рожденные в космосе, чаще всего оказывались неполноценными. Особи «второго сорта», люди с нарушениями психики или мутанты не могли стать новыми гражданами небесной республики. Это происходило из-за развития женской беременности в условиях искусственной гравитации и жесткого солнечного излучения. Станция росла и расширялась, но ей постоянно были необходимы новые члены экипажа, дать которых могла лишь материнская планета. И «звездюки» перестали требовать энергетические и иные ресурсы с Земли, предпочитая брать дань зиготами. Желательно, из Генетического фонда.

– Итак, каково состояние наших резервов на сегодняшний день? – строго спросил Карачун. Главврач нервно постукивал костяшками пальцев по столу и хмурился.

– Порядка сорока тысяч яйцеклеток, – криво улыбнулся Главный генетик, Григорий Дольский.

Если Карачун отличался высоким ростом и худобой, то его заместитель, Дольский выглядел так, словно никогда не отходил от элитного холодильника. Низенький лысый толстячок с пухлыми щеками и заплывшими глазами. Иногда этот врач казался большим и капризным ребенком, хотя ему уже перевалило за семьдесят.

– Вы понимаете, Степан Тимофеевич, – продолжил генетик. – Каждый день определенная часть клеток, потеряв качество, отсеивается. Мы не можем передать небожителям четверть всех наших запасов. Это нарушит баланс и существенно снизит будущее население города. Если мы будем разбазаривать наши активы, то через пятьдесят лет Сакс-Сити опустеет. Я не уверен, что нам помогут другие полисы.

– Да, поддержки от других глав мы не дождемся, – констатировал Степан. – Сакс-Сити находится на периферии. Соседи уверены, что мы просто проедаем государственные деньги, и никакой угрозы с юга не существует. Эти подлецы готовы разорить и даже уничтожить наш, по их мнению, никчемный город. Они забыли, что в Сакс-Сити один из самых мощных исследовательских центров. А это зря! Мы напомним.

Главврач задумался. Расширение свойств нейроинтерфейса позволяло программировать у людей определенное мышление. Целый город, думающий так, как нужно ему, Карачуну. Сто тысяч человек! Людей, а не бездушных санитаров, которые будут беспрекословно выполнять волю свыше. Выполнять абсолютно добровольно, а он, словно волшебный кукловод, сможет дергать за ниточки этих послушных человеческих манекенов, поощрять или наказывать, возвышать до элиты или спускать на самое дно общества. Нет, Главврач Сакс-Сити не имеет права отказаться от этого грандиозного эксперимента, иначе какой-нибудь умник из соседнего полиса его опередит. Тогда уже не он, Степан Карачун, станет будущим властелином Новой Европы.

– Сколько у нас сейчас женщин, кандидаток и действующих участниц Генетического фонда? – спросил Главврач.

– Около тысячи человеческих особей в фонде и еще порядка трех-четырех в кандидатах, ничтожно мало для нас самих, – развел руками генетик, включив ЗD изображение, на котором показывались анкеты женщин с объемными голограммами.

– Хорошо. Мы передадим «звездникам» требуемое количество яйцеклеток. Но параллельно я активизирую программу «Новая Ева», – ответил Главврач, набрав секретный пароль и вызвав информацию по проекту для совместного просмотра. В помещении стали возникать вращающиеся трехмерные изображения людей, структуры молекул, изредка высвечивались научные выкладки и химические формулы.

– Степан Тимофеевич, – взмолился генетик, прикусив губу. – Но мы еще не довели данный проект до ума. Исследования по этой теме совсем «сырые», риск ошибок и неожиданных результатов велик. Людские потери могут быть неизбежны.

– Другого выхода нет, Григорий. Я не могу считаться с жизнью сотни-другой женщин, когда на кону будущее всего города. Мы активируем эту программу. Насильственное изъятие яйцеклеток, не достигших созревания, поднимет население города. Хотя и не сразу. Каждая здоровая женщина способна дать не менее двадцати тысяч яйцеклеток. А маленькая девочка – еще больше. Если у нас все получится с женщинами, мы перейдем к операциям над детьми. Да, большой риск, но и приз соответствующий. Григорий, мы станем с тобой отцами новой нации. Нации, чистой от мутации. Ха, да я – поэт! И я напишу эту поэму, под названием «Новая Ева»! Через годы упорной работы, Григорий… – продолжил уже серьезно Карачун, засунув ладонь за отворот кителя, – …население Сакс-Сити увеличиться до такой степени, что мы легко сможем диктовать свои условия кому угодно: другим полисам, южанам и даже проклятым «звездюкам»!

– Хорошо, – Григорий покорно опустил глаза.

Главврач медленно прошелся по зале, подчеркивая величие момента. Степану Тимофеевичу показалось, что яркий солнечный свет озаряет парадный мундир, блестя радужными лучиками на золотых пуговицах. Глаза доктора светились от гордости, а на лице играла чуть заметная улыбка.

«Да! Мы, врачи Сакс-Сити, сделаем это. Запустим глобальное программирование, и тогда весь город будет полностью под нашим контролем. Под настоящим, а не мнимым контролем. Степан Карачун докажет всей цивилизации, что место Главы Европы занимает не тот человек, который должен. Он, Степан Карачун, будущий отец новой нации, сообщества генетически чистых людей, к тому же полностью ему послушных, лишь он имеет полное право быть правителем. Не только Новой Европы, но и всего мира».

– Давайте перейдем к насущным проблемам, – продолжил Главврач, прослезившись. – Что произошло в городе за день?

– Итак, – начал перечислять генетик, улыбаясь. – Прибывший накануне из прошлого Владимир Ковров продолжает адаптацию в нашем мире. Посетил антикварную лавку, продовольственный магазин и аптеку. Сейчас находится в служебном общежитии у Стива Хагена. Противоправных действий со стороны Коврова не замечено, кроме того, что он выпил вина прямо на улице, около магазина. Фактов употребления никотина больше не зарегистрировано.

– Ничего страшного, – ответил Карачун, вызывая объемную медицинскую карту Коврова для детального просмотра. – Вино у нас разрешается… А Ковров… еще не полностью адаптировался. Антикварная лавка? Н-да, сентиментальность, любовь к старине, уважение к национальной истории. Вот именно, знания истории, понимания своего места в жизни и не хватает нашему рафинированному обществу. Не привили в Интернате! Н-да, один глоток вина можно простить этому человеку. Посмотрите, какие у Коврова антропологические данные? А еще у него очень высокий уровень IQ! Я думаю, Ковров украсит и разнообразит наш Генетический фонд.

– Так… – продолжил доклад Григорий, – Активизировались проповедники Второго пришествия…

Карачун поморщился:

– Этих идиотов отправляйте на гипнотранс без лишних разговоров. Но – берите аккуратно, без свидетелей. Все-таки у нас свобода вероисповедания.

– Слушаюсь… Дальше… Зарегистрирован малолетний мутант мужского пола, изолирован вместе с матерью. Отцовство устанавливается… Опять видели продавца нелегальным алкоголем… А это что?

– Ну, что там еще случилось, Григорий? Вы что, не изучали доклад самостоятельно? – вопросил Карачун.

– Изучал. Просто он изменился…

– И что? – Главврач нахмурился и строго посмотрел на генетика.

– При задержании человеческого мутанта произошел инцидент. Задержан Кирилл Колыванов. Направлен для внеочередного восполнения Генетического фонда в качестве воспитательной меры. Скончался в Инкубаторе после продолжительного инфаркта.

– Вы идиот! – Главврач стукнул кулаком по зеркальному столу так, что по нему пошли мелкие змеистые трещины, – Вы что, не просматривали его медицинскую карту? Зачем стимулировать семяизвержение у «сердечника»? Этот парень, если я не ошибаюсь, был кандидатом в Генетический фонд. Сколько еще ценных людей мы потеряем из-за вашей вопиющей безалаберности?

– Но как может человек, имеющий проблемы с сердцем, входить в Генетический фонд? – осторожно спросил Григорий и вытер пот со лба вечной салфеткой. Эти синтетические салфетки недавно вошли в обиход, они практически не изнашивались.

– Н-да… Вы абсолютно правы, мой дорогой друг! – усмехнулся в пышные усы Карачун. – Именно поэтому он и был всего лишь «кандидатом». Слабые и больные члены общества не должны входить в наш Генетический фонд. Так, немедленно распорядитесь о посмертном чествовании Кирилла Колыванова, как героя, погибшего ради медицинской науки.

– Кстати, – нехотя отметил генетик. – У парня здоровая печень…

– Отлично, Григорий! Сейчас посмотрю! Замечательно! Немедленно приготовить орган для трансплантации. Я забираю эту печень, моя-то поизносилась. Эх, старость…

– Э-э-э… Есть проблема.

– Что за проблема?

– У него осталась сестра, Светлана Колыванова, она уже год как сама состоит в нашем Генетическом фонде. Девушка присутствовала при задержании брата, и могут возникнуть некоторые затруднения. Света – журналистка новостного канала, что осложняет ситуацию, – захлопал глазами Григорий Елистратович.

– Гениально! – ответил Главврач. – Никаких затруднений! Именно эта особа и будет нашей новой Евой. Колыванова даст жизнь тысячам счастливых людей будущего. Немедленно отследить ее, а завтра под видом медосмотра задержать и доставить для операции. До этого момента все держать втайне от Светланы, особенно смерть ее несчастного брата, иначе возникнут сложности этического характера. Сегодня нам предстоит заняться подготовкой для завтрашнего эксперимента, пусть девочка наслаждается последними часами свободы.

– Вы так щедры и добры, Степан Тимофеич, – ответил Главный генетик, прослезившись.

– Каким и должен быть мудрый руководитель… Центральная! – Главврач обратился к общегородской компьютерной сети, убирая голограммы оперативных сводок. – Как ее там…

– Светлана Колыванова…

– Вывести данные мониторинга!

В этот момент перед врачами возникло трехмерное изображение города, со всеми зданиями, улицами и площадями. По улицам двигались зеленые точки, – это люди. Но компьютерная система искала определенного человека, по приказу хозяина. Вскоре одна из зеленых точек покраснела, и от нее протянулись красные линии, соединяясь с точками того же цвета, но поменьше. Нарисовался пройденный маршрут персонажа. За последние два часа. Вот красная точка проследовала в антикварную лавку, затем засветилась в магазине и моргнула около служебного общежития. Но когда Главврач попросил показать местонахождение объекта на текущий момент, последняя точка пропала. Затем все трехмерное изображение города замерцало, и линия пути стала такой же зеленой, как и другие отметки, ничем не выделяясь среди них.

– Что это, Григорий? Опять сбой в системе навигации? – гневно спросил Карачун.

– Не знаю, стабильность системы многократно проверена.

– Так, Центральная, Владимир Ковров, – задал новую цель Главврач, вспомнив первую фамилию, что пришла на ум.

Компьютер отреагировал весьма странно, показал мигнувшую точку около служебного общежития, которая потом вообще пропала с трехмерной карты.

– Что за чертовщина! Я не могу отследить уже два объекта! Я жду объяснений, Григорий! И еще, плюс ко всему, вы никак не можете изловить торговца контрабандой! Немедленно займитесь ремонтом системы! Завтра, если вы не найдете Светлану, я вас лично пропущу через электрический стимулятор, которым вы убили ее братца! Ну, будьте здоровы, Гриша…

11

Стив негодовал. Как же так? Подлый пришелец заговорил ему зубы, а сам все-таки раздобыл проклятую водку и напоил доверчивого лаборанта! Что же делать? В голове боролись между собой противоречивые мысли. Что делать? Бежать промывать желудок марганцовкой? Можно, но как он прочистит больную голову? Проклятый алкоголь уже проник в нейронные нити головного мозга! Или оставить все, как есть? По описаниям врачей, водка – жесткий, неприятный на вкус и запах напиток. А эта, кактусовая водка, текила, кажется такой замечательной… Видимо, в прошлом делали напитки для разных групп людей. Водка вполне подходила асоциальным элементам, а благородные люди пили что-то вроде текилы… Так пить или не пить? Если прямо сейчас позвонить Главврачу и вызвать санитаров, то никакой романтической вечеринки не состоится! А ведь именно сегодня у Стива есть шанс, используя древнее противозачаточное средство, наконец-то соединиться с Джиной!

– Кстати, водка, а, особенно, – текила, помогает при поражении гамма-излучением. То есть, при радиации, – продолжал гнуть свою линию Владимир. Казался образованным, но его знания – поверхностны.

– А вот и нет! – уверенно отпарировал Стив. – Крепкий алкоголь эффективно помогает при атомном взрыве или аварии на АЭС, когда происходит интенсивное гамма-излучение. А против остаточной радиации, которая сейчас может быть зафиксирована, – наиболее эффективно сухое вино. Именно, вино и разрешено!

– Всем разрешено, или только работающим на поверхности? – спросил Ковров.

– Всем.

– Нестыковочка! На Периметре больше риск нахвататься рентгенов, и сотрудникам, постоянно пребывающим на поверхности, положена большая доза алкоголя. Не одна, а две или даже три бутылки вина в неделю! А лучше всего, – полноценный сорокаградусный напиток!

Стив зло посмотрел на Владимира, но промолчал. Стереоочки, лежащие на столе жалобно мигнули, завибрировали и тут же вновь перестали подавать всякие признаки жизни. Кто-то пытался дозвониться, но сигнал не прошел, наверно, технические неполадки в нейросети. Странно, раньше подобного не наблюдалось. Лаборант надел очки и увидел пропущенный вызов от Джины.

– Позже поговорим, Володя… Мне звонила подруга, пойду встречать, она ведь еще ни разу у меня не была, – устало выдавил Хаген.

– Окей, мой американский друг…

– Я европеец! – выпалил, покраснев Стив.

– Ладно, ты только задержи немного девушек, я тут все приберу, стол накрою, подготовлюсь, короче. Не бойся ничего, парень, и не лукавь самому себе. Получишь ты свою Джину, я тебе обещаю! – заключил Ковров спокойным вежливым голосом.

Стив неспешно прогуливался у входа в гостиницу. Он медленно бродил туда-сюда, внимательно посматривая по сторонам. Вечерело, легкий ветерок теребил одежду и отправлялся дальше свистеть по пустым улицам города. Лаборант смотрел на часы, ждал.

Ожидание оказалось недолгим. Вскоре Стив увидел девушек. Вот они идут, словно волшебные феи, яркие и красочные. В исключительных случаях женщинам разрешалось отступить от правил ношения одежды и выглядеть нарядно, но не более одного раза в месяц. Видимо, для обеих подруг этот случай наступил именно сегодня.

Джина шла, скорее, парила, в узких фиолетовых джинсах и салатовой блузке. Эти цвета не принадлежали никаким кастам и считались карнавальными. Маленькие косички смешно подрагивали в такт движения роскошных сапожек из натуральной кожи. Интересно, сколько кредитов потрачено на красивый вечерний наряд. Лаборант понял, что все это сделано именно для него. Для вечернего романтического ужина. Все посторонние мысли моментально вылетели из головы, как только Стив увидел свою музу.

Удивительно, но подругой Джины оказалась Светлана Колыванова! Та самая журналистка, встретившаяся сегодня на площади. Бывают же такие совпадения!

Светлана выглядела безупречно. Ее русые, чуть вьющиеся волосы, плавно опускались на стройные плечи, скрытые шикарным бальным платьем, пришедшим из довоенной эпохи. Подобные наряды очень дорого стоили, но тут без вопросов. Если Света является членом Генофонда, то она может себе позволить быть сказочно красивой. В руках обе девушки держали по маленькому изящному пакетику. Видимо, дамский боекомплект – вино и шоколадка. Шоколад стоил дороже вина и очень редко продавался, но лицам, имеющим отношение к Генетическому фонду, открыты уникальные резервы в холодильниках, установленных в Инкубаторе.

И тут Стиву, обычному лаборанту с нищенской зарплатой и пустыми карманами, стало как-то неловко в присутствии таких великолепных и дорогих женщин. Оставалось надеяться на изобретательного Коврова, который обещал устроить незабываемый праздник. Лишь бы не испортить его! Что девушки подумают о первобытном пьянице? Коврову ведь приглянулась Светлана, поэтому он постарается, может быть, спрячет свой проклятый алкоголь…

– Как мило, Стив, – зарделась Джина, увидев лаборанта с искусственной розой в руках. Он не придумал ничего другого, как купить пластиковый цветок за десять кредитов, одолженных у Владимира. Живые цветы из Оазиса не по карману, это – прерогатива богачей.

– Рад вас видеть! Джина, Света, вы просто великолепны! – ответил Стив. – Давайте немного подышим воздухом. После дождя на улице стало свежо. Не далее, как полчаса назад, прошли обычные осадки, из воды, она смыла всю химическую грязь и насытила воздух озоном… Кстати, Светлана, как ваш брат? Есть какие-нибудь новости?

– Все хорошо. Наличие статуса кандидата в Генетический фонд решило практически все. Брата выпустят в понедельник, по крайней мере, так мне пообещал Дольский. Он сказал, что раз у Кирилла есть лишние силы для нападения на санитаров… Ох, господи, «нападения», надо же так сформулировать! Ну, так вот, сказали, что будет восполнять Генофонд до понедельника своими хм… половыми клетками. Джина утверждает, что для мужчины это неопасно. А вы как думаете, я все-таки сильно переживаю.

– Для активного полового самца нет. Ой, извините, что я так назвал вашего брата. Думаю, что неопасно. В понедельник ему, как и всем, на работу, стало быть, врачи грамотно распределят нагрузку, чтобы не повредить мужскому организму.

– Стив, Света вас хвалит как хорошего специалиста, – встряла Джина, уверенно беря под руку своего молодого человека.

– Да, Стив, большое спасибо! Руки практически не болят. Ваша подруга повторно обработала мои ожоги… Я хочу надеть перчатки… – прощебетала Светлана.

– Вам повезло, Светлана. На практике я видал и не такие повреждения кожи. Я же лаборант, будущий врач, – гордо ответил Стив. – А вот нашему гостю из прошлого наверняка больше понравятся ваши руки именно в перчатках! Я сам бы посчитал их бесплатным приложением к роскошному платью, а не маскировкой.

– Ну, так, давай-же поскорей познакомь меня с ним. Я вся в нетерпении! – воскликнула Джина.

– У меня есть предложение, – немного подышать свежим воздухом, – попросил Хаген. – Я недавно спустился вниз, на улице приятно и совсем не хочется сразу идти назад. Тем более, открою маленькую тайну, наш новый друг специально попросил вас несколько подзадержать. Готовит какой-то сюрприз.

– Ах, как романтично! – восхитилась Светлана. – Ну, что же, тогда расскажите немного о Володе. Мне очень интересно… Почему он на меня так отреагировал?

– Спутал с кем-то. Считал, что вы тоже – «попаданка».

Светлана рассмеялась.

– Вот уж кем-кем, а «попаданкой» меня еще никто не называл. Понятно, что человек ищет тут людей из своей эпохи, родственных по духу. А у Владимира есть семья? Точнее, была ли она там, в прошлом?

– Нет… – развел руками Стив, – Хотя Ковров оставил в прошлом целую плеяду родственников: двух родных братьев и большое количество двоюродных и троюродных братьев и сестер.

– Столько родственников? Как такое возможно?

– В прошлом люди абсолютно не думали о качестве потомства. Их больше занимало количество! Рожали столько детей, сколько получится. Женщины быстро старели и умирали рано, подчас не успевая вырастить свое многочисленное потомство, – просветил образованный Хаген.

– Да, мой милый, сейчас, когда есть Инкубатор и Интернат, – жизнь женщины становится намного проще и насыщеннее иными событиями. Но, я думаю, мы не будем держать нашего будущего ребенка в Интернате до восемнадцати. Ты обязательно поднимешься по службе, и мы заберем малыша в пять или десять лет. Правда, дорогой? – немного помечтала Джина.

Стив брезгливо поморщился. Будет ли успешной его медицинская карьера? Забрать ребенка из Интерната через десять лет? Это означает, что Джина собирается в оставшиеся годы до совершеннолетия больше внимания уделять не общественным интересам, а личным. Тогда ему, Стиву Хагену, в это время придется работать не за двоих, а за троих! Веселенькая перспектива…

Молодые люди еще минут десять-пятнадцать поговорили о разных вещах, постояли, переминаясь с ноги на ногу. Наконец Хаген пустил девушек в дом. Они достаточно быстро поднялись по лестнице на третий этаж и достигли номера Стива.

Их взору предстала следующая картина: открытая настежь дверь квартиры лаборанта, за которой – уютная привлекательная темнота. Лишь где-то в глубине колыхался слабый свет, источающий незнакомый, но приятно щекочущий ноздри аромат. Когда они продвинулись дальше, свет стал значительно ярче, а запах усилился. Владимир Ковров, человек из прошлого, сидел в идеально чистой белой рубашке, расстегнутой сверху на пару пуговиц. Он по-хозяйски занимал самое почетное место.

На великолепно сервированном столе радовали глаз початые бутылки с напитками, стеклянная банка с доисторическими огурцами, а в довесок лежал черный жестяной кругляш, назначение которого оставалось загадкой.

По краям столешницы возвышалось два фаллических столбика, на конце каждого плясало живое пламя, играющее всеми цветами радуги, преломляясь в гранях настоящего стеклянного стакана, который держал в руке Человек из Прошлого. Рядом стоял еще один такой же сосуд и пара бокалов поменьше, с красивыми тонкими ножками. Стены кухни блестели разноцветными лентами, сделанными из нарезанной фольги, а с окна серпантином спускались ленты однотонные. С первого взгляда, бумажные, стало быть, очень дорогие. В центре всей этой «поляны», как говорил Ковров, находилась единственная живая гвоздика, которую безумный пришелец купил на последние деньги, оставшиеся после покупки у антиквара всей этой баснословно дорогой мишуры. Восемьсот кредитов, полученные утром, быстро улетучились к вечеру. Тем не менее, Владимир сидел пьяный и довольный.

– Ну, что, Стив, размещай девушек, – уверенно произнес Ковров. –Извини, я не смог воспользоваться твоим холодильником, поэтому начнем с холодных закусок. Ах, пардон, Света, этот цветок лично для вас.

– Спасибо, – Колыванова слегка покраснела и приземлилась на предложенную табуретку. Она достала из своего пакета бутылку красного вина и шоколадку, как и предполагал лаборант.

Вскоре все расселись по своим местам. Хаген заметил, что табуреток в помещении четыре вместо положенных двух. Оказывается, предприимчивый Владимир успел пройтись по соседям и попросить на время недостающую пару мебели. За два огурца.

12

Владимир чувствовал себя на коне. Свечи с живым огнем, настоящая стеклянная посуда и новогодние украшения из далекого детства придали скромному жилищу лаборанта сказочную атмосферу.

Да, современный холодильник может изготовить на заказ абсолютно любой кухонный прибор: бокалы, рюмки, стаканы, вазы, даже китайские палочки для еды. Но все это будет сделано из мертвого холодного пластика. Стекло, дерево, керамика и фарфор, – натуральные экологические материалы малодоступны в новом технологическом мире. Поэтому, Владимир, несмотря на настойчивые протесты бережливого лаборанта, потратил почти все свои кредиты на антикварную посуду и дорогие украшения из бумаги и фольги. Стеклянные граненые стаканы, красивые бокалы для дам, небольшая ажурная ваза, даже керамические тарелки. В конце шопинга мужчины, как обычно бывает, забыли про цветы, но оставшихся кредитов хватило только на одну настоящую гвоздику. Стиву пришлось довольствоваться искусственной розой. Он уступил Коврову живой цветок с легкостью, вспомнив, что Джина никогда не любила гвоздики, а других настоящих цветов не продавалось.

Девушкам очень понравились свечи и праздничное убранство. Хотя, создавая такую сказочную атмосферу, Владимир хотел не только пустить пыль в глаза, но и отвлечься от суровой реальности нового мира. Ковров все еще переживал трагедию маленькой планеты по имени Земля. Всегда хочется верить в чудо, в новогоднюю сказку, в доброго Деда Мороза, который обязательно придет с подарками. Увы, историю повернуть вспять нельзя, но сделать для себя и окружающих мир хоть чуточку прекрасней и волшебней – можно.

На ужин Хаген приготовил картофельное пюре с настоящим кроличьим мясом. Джина была в восторге, ведь последний раз она ела подобный деликатес давно, на Новый год. Еще на столе лежали натуральные, но очень маленькие фрукты, выращенные в оранжереях. Персики, груши и яблоки не вырастали в нынешних условиях до привычных для Владимира размеров, но оставались вкусными, как и раньше.

Ковров, несмотря на протесты девушек, разложил всем по тарелкам оставшиеся пятисотлетние огурцы, а Стив неожиданно его поддержал, уверяя, что лично проверил древние овощи по всем параметрам. Еще Владимир до прихода гостей, чтобы не возникало ненужных вопросов, спустил противный витаминный напиток в канализацию и перелил в пустую пластиковую бутылку сухое вино. В стеклянную же винную бутылку налил текилу, жидкость похожего золотистого цвета.

– За знакомство! Будьте здоровы! – произнес Ковров, торжественно подняв стакан, хитро подмигивая Стиву.

– И вам не болеть! – ответили ему дружно. Лаборант выпил, закашлялся, довольно хмыкнул и закусил соленым огурцом.

«Входит во вкус, пацан! Еще немного, и будет пить, как нормальный мужик». Девушки же употребляли красное вино, поэтому они не заметили подмены.

Вскоре все присутствующие быстро освоились и стали смело болтать на разные темы, перемежая интеллектуальную беседу с употреблением спиртных напитков.

Владимир хотел уделить больше внимания Светлане, но не мог. Он сегодня по праву считался главным действующим лицом, душой кампании, поэтому и развлекал гостей рассказами из прошлого, анекдотами, стихами, которые писал в безмятежной юности. В редких паузах Ковров осторожно интересовался новым миром.

– Стив, а почему ты обиделся на «американца»? Ведь твое имя явно английского происхождения, как и у Джины. Почему у вас в ходу русский язык? Кто вообще победил в войне, русские или англосаксы? – засыпал вопросами Ковров.

– Сакс-Сити – город с преимущественно русскоязычным населением, – ответил ученый лаборант. – В Новой Европе два официальных государственных языка – русский и английский, еще есть испанский, он распространен в некоторых западных городах. Сложилось исторически. Что касается войны, – в ней никто не победил. Сто лет Европа лежала в руинах, разрозненные полисы постоянно воевали между собой, приводя континент к еще большему упадку. Войны продолжались, пока врачи не объединили человеческие сообщества абсолютно на новых, не национальных, принципах, проповедуя здоровье. Нам чужд любой национализм. У нас совершенно другие цели и задачи. Поэтому граждане называются европейцами, по территориальному признаку. Англия? На этом архипелаге из сотни островов остались лишь дикие аборигены.

Еще через некоторое время Владимир поинтересовался, почему у Светланы нет отчества, а вот у старика антиквара есть. Но тут оказалось просто. Некоторые люди просто не знали своих родителей, ибо родились в Инкубаторе либо воспитывались в Интернате. А отчество имеют те, кто помнил настоящих родителей. Стив Хаген, конечно, знал своего отца, но отчество в американской традиции не принято, поэтому он и представлялся, как Стив Хаген.

Ковров задумался. Возможно, новое мироустройство имело моральное право на существование. Объединение людей не по национальному, а совсем по иному принципу. Этим разрешалось много проблем. И цель. Она благородна – вылечить людей, победить болезни, повысить генетическую чистоту населения, увеличить продолжительность жизни. Но тут перед глазами Владимира вновь встала сцена на площади, когда врач, наделенный исполнительной властью, выбирает: кому жить на этой земле, а кому быть лишь винтиком для другого человеческого организма.