Электронная библиотека » Вадим Полищук » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 21 января 2019, 12:00


Автор книги: Вадим Полищук


Жанр: Историческая фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 2

В Габат, как и обещал Хмылов, караван вступил уже в темноте. Впрочем, вступил – это громко сказано. Сам Габат – настоящая дыра. По меркам средней Руоссии, едва на хутор народу наберется. А здесь важнейшее на караванной тропе место, на всех картах отмеченное. А все потому, что здесь был колодец, не пересыхающий в самую сильную жару. Колодец располагался во дворе караван-сарая, явно знававшего лучшие времена. Сейчас же он был занят едва ли наполовину, несмотря на присутствие двух, пришедших до них, караванов с товарами.

– Господин лейтенант, с хозяином я сам обо всем договорюсь, – проявил инициативу Хмылов, – вас этот жулик точно обдерет. А остальным прикажите пока с верблюдов вьюки снять.

Предложение выглядело вполне разумным, и Алекс с ним согласился. Озадачив солдат, лейтенант прошелся по внутреннему двору, образованному тремя двухэтажными зданиями. На первом этаже располагались загоны для животных и склады, на втором – помещения для караванщиков и купцов. С четвертой стороны двор замыкала высокая стена с аркой ворот. Точнее, сами створки ворот уже отсутствовали, но арка еще была на месте.

А в самом караван-сарае можно было и оборону держать.

Вернулся Хмылов.

– Все готово, господин лейтенант. Можно еще лепешек свежих прикупить.

– Купим, только позже. Ты лучше скажи, местный колодец много воды дает?

– Как когда. Осенью до четырехсот ведер в сутки, а сейчас хорошо, если двести наберется. Да и вода не очень добрая.

Чтобы полностью напоить верблюда, нужно десять ведер. Этого ему хватит дней на десять, прикинул Алекс. То есть сейчас колодец способен обеспечить водой двадцать верблюдов. Или четыре десятка осенью. Маловато. Солдатам нужно ведро воды в день на троих. Получается не больше тысячи двухсот штыков. Но им потребуется доставлять воду на протяжении всего стошестидесятиверстного пути до Сфагана. Для этого придется задействовать тех же верблюдов, которым тоже требуется вода. Выходит, Жимайло и Хмылов правы, больше батальона здесь не пройдет. Но как тогда генерал Каурбарс провел пять тысяч?

От этих размышлений Алекс вернулся к более насущным проблемам.

– Кстати, ты про караванщика не расспрашивал?

Унтер сразу поскучнел.

– Пока никого нет, но скоро может появиться. Хозяина я предупредил, что мы караванщика ищем.

– Ладно, пошли устраиваться.

За долгий день на испепеляющей жаре все устали.

Хмылов снял в караван-сарае две комнаты. Одну большую, для унтеров и солдат. Вторую, маленькую, буквально три на пять шагов, для лейтенанта. Причем в маленькую можно было пройти только через большую. Привычных окон в комнатах не было, их заменяло квадратное отверстие в потолке. Вентиляция и освещение одновременно.

Обе комнаты были абсолютно пустыми, все необходимое путешественники должны возить с собой. В качестве подстилки солдаты использовали войлочные кошмы, укрывались шинелями, ночи холодные, а печей в караван-сарае предусмотрено не было. Буквально через четверть часа сумрак обеих комнат рвал бодрый солдатский храп.

На следующий день, с утра, оба купеческих каравана двинулись в путь, один в сторону Сфагана, второй – в Зубурук. А экспедиция лейтенанта Магу осталась на месте. Проводив караваны взглядом, Алекс поинтересовался у Хмылова:

– А может, присоединимся к одному из караванов?

– Не возьмут, – покачал головой унтер, – здесь не принято попутчиков брать. Караванщика нанимают там, где караван собирается. Тут же договариваются об оплате, и по дороге больше никого не берут, чтобы у других караванщиков заработок не отнимать. К тому же нам надо следы Каурбарса искать, а караван только по тропе идет и медленно.

С доводами Хмылова пришлось согласиться, тем более хозяин караван-сарая его слова подтвердил, а также заверил, что караванщика он им когда-нибудь непременно найдет. Только на третий день сидения в габатском караван-сарае, после шести неудачных попыток все-таки к кому-нибудь присоединиться, Алекс начал понимать, как лихо его провели. Нет в Габате никаких караванщиков, нечего им здесь делать. Все караваны формируются в Зубуруке, там их и надо было искать. Не стоит идти в глубь пустыни без караванщика, есть гораздо более быстрые и безболезненные, хоть и не такие надежные способы решения всех жизненных проблем.

Если вернуться назад, то вряд ли Жимайло даст людей и вьючных животных второй раз. Первый раз дал, не мог не дать, а второй уже не обязан, про это в приказе ничего не говорилось. Самому же полковнику очень не хочется лезть в пустыню, нынешняя ситуация его полностью устраивает, ему и в Зубуруке хорошо. Для этого он им Хмылова и подсунул. Сволочь. Еще, небось, и посмеялся над глупым лейтенантишкой, столь скрупулезно отбиравшим припасы для экспедиции. А по возвращении над ним, не сумевшим пройти дальше Габата, будут смеяться и все остальные.

И дальнейшее сидение в Габате не имеет смысла. Воды и пищи для верблюдов здесь недостаточно, недели через две природный ресурс животных закончится и придется возвращаться. Вот и думай, лейтенант, что делать дальше. Идти вперед – опасно, вернуться – значит не выполнить задачу и стать всеобщим посмешищем, продолжать сидеть на месте – глупо.

– Эй, офицер!

Алекс невольно вздрогнул, рука сама легла на рубчатую рукоять револьвера. Сказано было по-руоссийски, но с явным местным акцентом. Лейтенант, не торопясь, сохраняя достоинство, хотя какое может быть достоинство в такой дыре, повернулся. Солнечный свет, проникавший сквозь крохотное окошко внутрь караван-сарая, позволял увидеть только силуэт аборигена.

– Ты ищешь караванщика?

На мгновение Магу задержался с ответом, не зная, как реагировать на такое беспардонное обращение, потом сообразил, что нравы здесь проще некуда, а разницы между «ты» и «вы» местные жители не видели в упор, пока их нагайкой не перетянешь поперек наглой морды. Но сейчас он не в том положении, чтобы плеткой размахивать, и караванщик ему действительно нужен. Очень нужен. От этого зависит многое, в том числе и его собственная жизнь.

– Да, ищу.

Алекс указал на кошму напротив себя. Абориген сделал шаг, коснулся ладонью правой руки груди, выказывая уважение хозяину, и присел одним, хорошо отработанным, движением. Лейтенант наконец-то смог рассмотреть его. По виду явный гохарец. Причем из южан, а не кочевник. Халат ветхий, но чистый, когда-то был весьма добротным и недешевым, но с той поры прошло много времени. Туфли стоптанные, сквозь дыру в штанине проглядывает острое колено, а вот шапка почти не ношенная. С определением возраста возникла заминка, худое, смуглое лицо было вне возраста, сидевшему могло быть и двадцать лет от роду, и все пятьдесят.

– Как ты вошел?

Гость ответил не торопясь:

– Я могу провести караван через пустыню, а уж войти в караван-сарай…

– Но на входе расположились сол… – Алекс едва успел прикусить язык, – мои слуги, они бы не пустили тебя.

Абориген проигнорировал вопрос лейтенанта и спросил сам:

– Ты идешь в Зафар? Там руоссийцам лучше не появляться.

– Знаю, поэтому мы идем только до Сфагана и обратно. Но ты не похож на караванщика.

Абориген удивленно приподнял бровь.

– Тебе нужно, чтобы я был похож на караванщика или чтобы я провел караван?

Крыть было нечем.

– Но я не знаю тебя. Как тебе можно доверять?

– Шохада-караванщика здесь знают все. Любой скажет тебе, где меня найти, если надумаешь.

Шохад легко поднялся, опять коснулся груди правой рукой и двинулся в глубь строения. Гордец.

– Сколько ты хочешь?

Караванщик обернулся.

– Три золотых червонца туда и три обратно.

– Но мы пойдем только до Сфагана, и у нас нет товара.

– Три туда и три обратно, – повторил Шохад.

Деваться было все равно некуда. Вернуться назад, поджав хвост, и ничего толком не выяснив, очень не хотелось. Еще раз все взвесив за доли секунды, Алекс решительно тряхнул головой.

– Хрен с тобой, согласен.

– Выходим завтра, как только солнце появится над песками.

– Хорошо. Пропустите его, – приказал солдатам Алекс.

Шохад бесшумно исчез во тьме караван-сарая. Алекс мысленно выругался ему вслед и, опомнившись, отпустил рукоятку револьвера.

– Хмылов! Хмылов!

Унтер был где-то во дворе, но на крик Алекса явился незамедлительно.

– Здесь я, господин лейтенант!

– Ты про Шохада-караванщика что-нибудь слышал?

– Так он к вам и приходил!

– А что, другим экспедициям он тоже свои услуги предлагал.

– Предлагал, – подтвердил унтер, – только просил много, никто не соглашался.

– Я согласился.

Алекс с удовлетворением отметил, как скисла хмыловская физиономия.

– Ты мне скажи, караванщик он хороший?

– Раньше был хороший.

– А почему был?

– Да была у него в Гохаре какая-то темная история. То ли он кого-то убил, то ли у него кого-то убили, а он отомстил, но только за его голову объявлена награда и дальше Сфагана путь ему заказан. А кому он такой нужен? Вот и обитает здесь, перебивается случайными заработками.

– Но караван через пустыню он провести сможет?

Унтер пожал плечами.

– Говорят, раньше он был одним из лучших.

– Ну вот и отлично. Завтра на рассвете выступаем. Проследи, чтобы все было в порядке.

– Слушаюсь, господин лейтенант!

После ухода Хмылова Алекс позвал к себе Фелонова и негромко, так чтобы не смогли услышать солдаты, приказал:

– Присмотри за ним, не дай бог, что-нибудь эдакое сотворит, что мы посреди пустыни без воды останемся.

– Не извольте беспокоиться, присмотрю. Да и не такой он дурак, с нами же идет.

Не известно, какие указания дал полковник Жимайло старшему унтер-офицеру Хмылову, но, видимо, прямая диверсия в них не входила. По крайней мере, сам Хмылов ни в чем предосудительном Фелоновым замечен не был. Прибывший на рассвете Шохад, с высокомерно-снисходительным видом наблюдал за сборами руоссийцев, восседая на своем бактриане. Оружия, по крайней мере на виду, он не носил, но кто знает, что он может прятать под халатом. Наконец их небольшой караван тронулся в путь.

Когда Алекс смог рассмотреть шохадовского верблюда при дневном свете, то даже ему стало ясно, что тот отличается от тех, на которых ехали солдаты и он сам, так же как быстроногий скакун от тяжеловозов. Похоже, его специально выводили для скорости. Если караванщик вздумает сбежать, то догонять его будет бесполезно. Лейтенант сделал отметочку на память.

При передвижении в составе каравана практически невозможно поговорить с едущими спереди или сзади. Чтобы получить нужную информацию, приходилось ждать привала. А Алексу просто необходимо было очень многое узнать от караванщика, поэтому при первой же возможности он взялся за Шохада всерьез, вопросов у него накопилось много.

– Ты знаешь, зачем мы идем в Сфаган?

– Нет. Мое дело вести караван туда, куда прикажет хозяин. За это мне и платят.

– Я ищу следы большого руоссийского отряда, прошедшего здесь сто лет назад. Мне нужно знать, что с ним случилось. Ты слышал что-нибудь о нем?

Караванщик отрицательно покачал головой.

– Здесь, в самом сердце Тюра-Кум, веками ничего не меняется. Один день похож на другой, а этот год ничем не отличается от предыдущего. Прошли руоссийцы, и ладно, лет через двадцать никто о них и не вспомнит, а тем более через сто.

Услышав такое от Шохада, Алекс расстроился.

– И что же, ничего нельзя узнать?

– Почему нельзя? Можно. Я знаю человека, чья семья давно ведет летопись Гохары, он может посмотреть записи своих предков.

– Хорошо бы, – оживился Алекс.

– Я передам мою просьбу с попутным караваном, ответ мы подождем в Сфагане. Но я пять лет не видел его, – продолжил Шохад, – не знаю, захочет ли он выполнить ее.

– Съезди в Гохару сам, – забросил пробный шар Алекс, – все узнай. Я дам тебе деньги.

– Деньги не помогут. Я не могу поехать в Гохару, даже надолго задерживаясь в Сфагане, я сильно рискую. Эмир объявил за мою голову большую награду, есть немало желающих получить ее.

В этой части информация Хмылова о караванщике подтверждалась.

– А почему эмир хочет получить твою голову? – заинтересовался Алекс.

– Это наши с ним дела, – отрезал караванщик.

Видя, что углубляться в эту тему Шохад не намерен, Алекс перевел разговор на другую.

– Часа полтора назад мы проехали какое-то сооружение. Что это было?

– Колодец.

– Тогда почему мы не остановились?

– Сейчас там нет воды.

– А когда будет? – продолжил приставать к караванщику Алекс.

– Осенью, когда пойдут дожди.

– Значит, через пустыню лучше идти осенью.

Караванщик отрицательно покачал головой.

– Осенью часто бывают песчаные бури, а летом, бывает, и за сорок дней ни одной.

– А что, песчаная буря это так страшно?

– Если тебе повезет, офицер, – усмехнулся караванщик, – то ты этого никогда не узнаешь.

Алекс еще бы долго выяснял подробности местной жизни, но за день все сильно устали и просто валились с ног. На рассвете следующего дня караван двинулся дальше. Путь их шел то по твердой, утоптанной за сотни лет глинистой почве, то по песку среди песчаных барханов. Причем длина песчаных участков могла превышать десяток верст, несколько часов они двигались, не имея никаких визуальных ориентиров. Постепенно до Алекса стала доходить основная опасность такого путешествия – стоит только немного отклониться от правильного пути на песчаном участке, и караванную тропу можно уже не найти. Попробуй угадать, в какую сторону ты отклонился, вправо или влево.

Словно подтверждая опасения офицера, время от времени по сторонам от тропы белели старые кости. Большинство – верблюжьи, но попадались и такие, которые к животным отношения иметь не могли. На вопрос «Кто бы это мог быть?» Шохад только плечами пожал. Кто знает, может, среди этих бедолаг были и солдаты Каурбарса? Пустыня Тюра-Кум умела надежно хранить свои секреты.

Время от времени лейтенант контролировал направление по компасу, каждый раз убеждаясь, что Шохад ни разу от него не отклонился. В очередной раз, поднимаясь на песчаный холм, он видел за спиной прямую цепочку следов, оставленную их караваном. Тем не менее, когда вместо песка копыта верблюдов вступали на утоптанную глину тропы, он испытывал большое облегчение. И не он один.

После полудня справа от караванной тропы начали попадаться выходы скальной породы, а ближе к вечеру открылась ровная, сияющая в солнечном свете поверхность.

– Что это? – изумился Алекс.

– Солончак, – пояснил Хмылов, – когда-то озеро было, потом вода ушла, а соль осталась.

Действительно, вся плоская, как стол, поверхность бывшего водоема была покрыта белыми кристаллами соли. Успев вдоволь налюбоваться природным чудом в свете закатного солнца, караван добрался до стоявшего невдалеке от тропы полуразрушенного и почти полностью занесенного песком сооружения. Здесь Шохад решил остановиться на ночь. Верблюдов связали попарно и отпустили объедать торчащие из песка колючки.

Проверив, как устроились на ночлег солдаты, лейтенант продолжил донимать караванщика:

– А что здесь творится зимой?

Ответ Шохада ожидаем и поразителен одновременно:

– Холод и снег.

– Здесь бывает снег?

Едва спавшая дневная жара не допускала мысли, что эти раскаленные пески когда-нибудь может покрывать снег. Хотя через несколько часов песок остынет, и такая мысль будет казаться не такой уж крамольной.

– Бывает, – подтвердил Шохад, – мало, но бывает.

– А с водой как? – вернулся к главной теме лейтенант.

– В начале зимы немного лучше, а в конце даже хуже, чем летом.

– А песчаные бури зимой бывают?

– Бывают, – подтвердил караванщик.

Понемногу Алекс узнавал особенности местного климата и жизни аборигенов, но знания эти никак не приближали его к решению поставленных генералом Скоблиным задач.

Утром третьего дня всех сильно напугала большая серая змея. До сих пор ни один представитель местной фауны на глаза не попадался, только цепочки чьих-то следов на песке. А эта гадина приползла откуда-то ночью. Часовой ее не заметил, и только утром она была обнаружена одним из проснувшихся солдат. Тот завопил от страха. От солдатского вопля проснулись остальные. Унтер-офицер Фелонов, еще не успев открыть глаза, схватился за револьвер. А открыв их, увидел буквально в паре аршин от себя уродливую треугольную голову. Не думая, он выбросил вперед правую руку, одновременно взводя курок «дефоше» большим пальцем, и нажал на спуск.

Когда рассеялся пороховой дым, все увидели извивающееся в агонии тело змеи. Пуля Фелонова буквально снесла ей голову, каким-то чудом больше никого не задев. Но даже без головы змея продолжала внушать ужас. Один из бледных от страха солдат несмело поинтересовался:

– Ядовитая?

Знатоком местных змей оказался Хмылов.

– А то! Если за руку или за ногу укусит, сразу надо рубить. Тогда, может, и выживешь. А если в другое место, все – через несколько минут помрешь. А яду у нее на всех нас хватит.

Этим словам унтера все поверили безоговорочно. Змею подцепили примкнутым к винтовке штыком и отбросили подальше. Когда караван тронулся в путь, ее тело уже окончательно перестало дергаться.

К концу четвертого дня экспедиция добралась до цели своего путешествия – Сфагана. Само селение было точной копией Габата, если бы не выходы скальной породы поблизости. Оба караван-сарая были построены по одному проекту. Или в те времена еще не было проектов? Тогда их строил один строитель.

Первое, что заинтересовало Алекса – колодец.

– Сколько воды дает местный колодец?

Хмылов знал и это.

– Чуть больше габатского. Сейчас около двухсот пятидесяти ведер, осенью до четырехсот пятидесяти.

– Ясно. Найди хозяина караван-сарая, договорись насчет постоя. Мы здесь где-то на неделю.

Унтер, козырнув, потопал искать хозяина.

А у лейтенанта опять не сходились концы с концами, при таком количестве воды на пути через пустыню пять тысяч солдат с обозом и артиллерией никак не могли пройти. А если не прошли, то куда исчезли? Второе, что волновало Алекса – они не нашли еще ничего, что могло хотя бы приоткрыть судьбу отряда генерала Каурбарса. Пока что единственной надеждой было то, что знакомый историк Шохада-караванщика знает хоть что-нибудь. И сочтет нужным ответить на просьбу знакомого изгоя.

– Шохад, ты когда напишешь письмо своему другу?

– Уже написал, офицер. Завтра утром оно отправится в Гохару.

Такая оперативность караванщика показалась лейтенанту подозрительной. И когда только успел? Ведь весь день провел в седле на виду. Да и письменных принадлежностей у него никто не видел. Интересно было взглянуть, что он там написал, но теперь уже поздно. Не отбирать же письмо у того, кто согласился его доставить.

– Ладно. Шохад, расспроси завтра местных, может, кто-нибудь что-нибудь помнит. Понимаю, что сто с лишним лет прошло, но вдруг.

Караванщик молча кивнул.

После ужина солдаты расположились в таких же помещениях, как и в Габате, с квадратными окнами в потолке. Всем, кроме часовых, лейтенант приказал отдыхать, переход через пустыню был очень тяжелым. Сам Алекс, казалось, заснул еще до того, как голова его коснулась положенного в изголовье вьюка.

Утром Алекса разбудили дети. Играя во дворе караван-сарая, они производили изрядный шум. Лейтенант дотянулся до стоявшего в изголовье кувшинчика, но он был пуст, зато мочевой пузырь настойчиво напоминал о себе. Пришлось вставать. Оба часовых встрепенулись, увидев поднявшегося офицера. Алекс кивнул им, приветствуя и одновременно показывая, что их бдительность отмечена начальством. Затянув ремень с кобурой револьвера и надев кепи, Алекс вышел во внутренний двор.

Детские шалости во дворе уже переросли в ссору. На глазах лейтенанта один из мальчишек чем-то запустил в своего обидчика, тот увернулся, и серый кругляш подкатился к ногам офицера. Алекс наклонился и поднял его. Кругляшом оказалась большая оловянная пуговица без ушка с полустертым, но еще неплохо различимым руоссийским гербом на лицевой стороне. Изумленный Алекс вертел находку в пальцах, когда кто-то дернул его за штанину. Рядом стоял чумазый мальчишка лет пяти-шести, сквозь драные лохмотья местами просвечивало смуглое тело. Хозяин явно хотел вернуть назад свою собственность. Однако его желание шло вразрез с намерениями Алекса. Нашарив в кармане мелочь, офицер протянул мальчишке медную монетку. После секундной паузы пацан счел обмен выгодным, цапнул денежку и умчался.

Забыв, куда и зачем он направлялся, лейтенант почти бегом вернулся назад. Влетев в помещение, где расположились руоссийцы, скомандовал:

– Подъем! Все ко мне!

Спросонья солдаты схватились за винтовки с похвальной быстротой, но опасности пока не было. Алекс продемонстрировал им находку.

– Наша, солдатская, – опознал пуговицу Хмылов.

– Никогда такой не видел, – заявил Фелонов.

– Сомневаюсь, что такие видел даже Грушило. Ей больше ста лет. Значит так, – Алекс выгреб из кармана горсть мелочи, – берите деньги. Да понемногу, чтобы всем хватило. Прочесать весь караван-сарай. Ищите и покупайте пуговицы, пряжки, все, что может иметь отношение к отряду Каурбарса, чувствую, они были здесь. Ну, что встали?! Унтеры, командуйте! Распределите людей так, чтобы друг за другом не ходили.

В комнате остались только часовые и караванщик.

– Шохад, а ты такие пуговицы видел?

Гохарец мельком глянул на серый кругляш в ладони офицера.

– Да, здесь их много. В Габате редко попадаются, а в Сфагане часто.

– Откуда они здесь?

Караванщик развел руки, как бы извиняясь за отсутствие знаний в этом вопросе. Потом припомнил:

– На дороге между Сфаганом и Зафаром, бывает, попадаются.

– А в самом Зафаре? В Гохаре?

– Никогда не видел.

Впрочем, в этом нет ничего удивительного, в Гохаре и Зафаре есть ремесленники. Там всю оставшуюся от солдат Каурбарса бронзу и олово давно переплавили в более полезные для местных жителей вещи, а здесь они никому не нужны. Алекс решил дождаться возвращения солдат, отправленных на поиски артефактов.

Для того чтобы обшарить небольшой караван-сарай, много времени не потребовалось. Буквально через полчаса все уже были в сборе. Находки выложили перед лейтенантом. Два десятка оловянных солдатских пуговиц разной степени затертости. Бронзовые цифры, видимо, с солдатских погон и офицерских эполетов. Попадались только двойки, четверки и семерки. Шесть солдатских пряжек от поясных ремней, две с нацарапанными на обратной стороне инициалами. Две большие и четыре малые бронзовые с изображением гранат с горящим фитилем.

– Маленькие с киверов, большие с подсумков, – высказал предположение Ивасов.

Алекс согласно кивнул. Но главная находка досталась унтеру Хмылову – старая солдатская полусабля без ножен с истончившимся от многочисленных заточек клинком.

– Они ею щепки кололи, – пояснил нашедший, – даже отдавать не хотели.

На клинке все клейма стерлись, зато на гарде без труда можно было разобрать «4Гр.П.6р.». Расшифровка клейма для Алекса труда не составила.

– Четвертый гренадерский полк, шестая рота. А двойка и семерка с погон – двадцать седьмой пехотный полк. Именно эти полки входили в отряд Каурбарса.

Недолго подумав, лейтенант заявил:

– Миссия наша, в общем, закончена, с Каурбарсом все понятно. Как и я, он плохо представлял, что такое пустыня, нахрапом хотел проскочить. Никакой секретной тропы через пустыню нет и колодцев тоже нет. Отряд генерала шел именно здесь. Через Габат и Сфаган. Идущим первыми полкам вода еще досталась, но колодцы в Габате и Сфагане они вычерпали насухо. Шестой гренадерский и двадцать седьмой пехотный, думаю, шли замыкающими. До Габата у них еще были силы и запас воды, а вот после… Они-то в основном здесь и легли.

Ивасов первым стянул с головы кепи, остальные последовали его примеру. С минуту длилось тягостное молчание. Первым нарушил молчание Фелонов:

– Что дальше делать будем?

– Ничего. Ждем еще восемь дней, пока не придет письмо из Гохары. Надо же узнать, что произошло с остатками отряда Каурбарса в Гохаре. После этого возвращаемся обратно. Все ясно?

– Так точно, господин лейтенант, – откликнулись солдаты.

Торчать в грязном, запыленном караван-сарае еще восемь дней никому не хотелось, но другого выхода не было. Солдатам пришлось напомнить некоторые обстоятельства.

– Бдительности не ослабляем. Помните, до Зафара всего сто верст, два дневных перехода. Уже послезавтра они будут знать, что мы здесь.

Алекс прекрасно понимал, как разлагает солдат безделье, но ничего, кроме ежедневной чистки оружия, придумать не мог. Не строевой же подготовкой заниматься посреди двора на потеху местным. В конце концов, они сейчас вроде как путешествуют инкогнито, и не стоит выставляться всем напоказ подразделением регулярной руоссийской армии. Но то ли близость противника не давала расслабиться, то ли наличие трех унтеров на одиннадцать солдат поддерживало бдительность на должном уровне, поэтому опасность, возникшая на шестой день, была обнаружена вовремя.

– Господин лейтенант, там с сегодняшним караваном из Зафара компания одна появилась, не нравятся они мне.

Сам унтер-офицер Хмылов Алексу тоже не нравился, солдаты его откровенно боялись, но не уважали. Однако личная неприязнь – не повод проигнорировать сигнал об опасности.

– Пойдем, посмотрим на эту компанию, – поднялся Алекс. – Где они?

– Туда, где лепешки пекут, пошли.

– Заодно и мы свежих лепешек прикупим. Винтовку на всякий случай заряди.

Надо сказать, что пребывание в Сфагане обходилось недешево, уж больно дорогой была местная вода, а верблюды тоже нуждались в ней. Хотя пока казенные суммы, выделенные на эту экспедицию, покрывали затраты. Но когда закончится взятое с собой продовольствие, Алексу точно придется все финансировать из своего кармана.

Они успели вовремя. Мужик, который занимался лепешками, куда-то исчез, и сейчас его продукция подгорала, наполняя небольшое помещение характерным запахом. Зато тут хватало другого народа. Большая печь и узкие проходы не давали возможности для маневра. Зажатый между печью и стеной Шохад выставил вперед окровавленный нож с узким, чуть изогнутым клинком. В паре шагов от его ног корчился один из нападавших, зажимая рану в левом боку. Остальная компания, так не понравившаяся унтеру, сгрудилась перед раненым, не решаясь напасть. Пока не решаясь. У караванщика была порезана левая рука, кровь уже капала на пол, но вроде ничего серьезного, а вот его оппоненту здешняя медицина уже вряд ли поможет.

Недолго думая, Алекс вытащил из кобуры «гранд», взвел курок и выстрелил в потолок. Грохот выстрела, пороховой дым и выбитая пулей пыль ошеломили гохарцев, но ненадолго. Здоровенный, почти не уступающий размерами Фелонову детина с кривым ножом в руке шагнул к лейтенанту и начал что-то гневно ему выговаривать на своем языке. Двое продолжали зажимать караванщика, а еще трое встали за вожаком, готовые напасть в любой момент.

– Смелые какие, – констатировал лейтенант. – Все равно ни черта не понимаю.

Алекс, почти не целясь, пальнул здоровяку в бедро. В ответ раздался оглушительный вопль раненого. На этот раз компанию проняло по-настоящему. Дернулись было, но тут же замерли перед направленными на них стволами. Снаружи донесся дружный топот сапог, солдаты спешили на помощь.

– Шохад, переведи им, что если сейчас они отсюда не уберутся, то все здесь и останутся.

Видимо, караванщик сумел подобрать нужные слова, а может, вид двух раненых или стоявших в дверях солдат подействовал успокаивающе, но вся компания дружно спрятала все острое железо, подхватила подельников и потащила их за ворота караван-сарая, оставив на полу две кровавые лужи. Только один задержался на выходе и попытался прошипеть что-то угрожающее в адрес Алекса. Дошипеть не успел, Фелонов левой рукой – в правой был револьвер – взял грозного кочевника за шиворот халата и выдернул наружу. Донесся глухой звук удара, короткий вскрик, еще удар, и все стихло.

– Это по твою душу?

– Скорее, за моей головой. Хотели получить эмирское золото.

– Понятно. Ивасов, перевяжи его.

Пока унтер перевязывал руку караванщика, Алекс прикидывал, что делать дальше. Дальнейшее пребывание в Сфагане становилось опасным, следующие охотники за эмирским золотом могли оказаться удачливее, а остаться без караванщика в трех сотнях верст от Руоссии не хотелось. Да и судьба отряда Каурбарса уже была ясна. С другой стороны, надо бы узнать все окончательно и получить подтверждающее письмо.

– Шохад, когда твой друг должен прислать ответ?

– Сегодня или завтра.

«Если вообще пришлет», – домыслил Алекс.

– Послезавтра с утра выступаем обратно. Готовьтесь.

Однако расчет караванщика оказался верным. Вероятно, письмо ему передал кто-то из пришедшего вечером каравана. Во всяком случае, через четверть часа после его прихода Шохад появился в комнате лейтенанта со свернутым в трубочку свитком.

– Вот ответ.

Лейтенант взял письмо и приказал:

– Принесите лампу.

Глиняную лампу принес сам Хмылов, после чего как бы невзначай присел рядом, так, чтобы иметь возможность все слышать. Алекс хотел было его прогнать, но передумал. Пусть сидит, ничего секретного в письме быть не может. Офицер решительно сорвал печать и развернул свиток. К его удивлению, это была не бумага, а пергамент. Пробежав письмо глазами, лейтенант протянул его караванщику.

– Переведи.

Пергамент был исписан какими-то крючками, завитушками и загогулинами с точками. Караванщик взял список и начал переводить.

– Эти события произошли сто три года назад. В одиннадцатый день месяца… – Шохад закатил глаза вверх, вычисляя нужную дату, – по-вашему это был девятнадцатый день десятого месяца…

– Октября, – подсказал Алекс.

– Да, октября. К Гохаре неожиданно подошло большое руоссийское войско. Город не был готов к обороне, и им удалось захватить одни из городских ворот до того, как их успели закрыть. Эмир испугался и согласился впустить руоссийцев в город.

На этих словах караванщик замолк.

– Что было дальше? – потребовал лейтенант.

– Дальше горожане поняли, что руоссийсках солдат не так уж и много, как им показалось вначале. К тому же они были сильно измождены. Многие едва передвигали ноги. Их накормили, а из подвала эмирского дворца выкатили бочки с вином. Когда солдаты уснули, гохарцы напали на них.

– В вино было подмешано снотворное?

– В письме про это ничего не сказано. Да и где взять столько снотворного? Усталым людям было бы достаточно простого вина. Убили немногих, большинство попали в плен. Таких было, здесь указано точное количество, две тысячи восемьсот восемьдесят шесть человек. Эмир приказал обратить их в рабов. Потом они строили каналы. Именно их труду Гохара обязана своей нынешней ирригационной системой. Главного генерала и нескольких офицеров казнили на городской площади, отрубили им головы. Все, больше в письме ничего нет.

Шохад свернул письмо и вернул его Алексу.

– Надо было задержаться в Зафаре, – неожиданно подал голос Хмылов, – привести полки в порядок и только после этого идти на Гохару.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации