Текст книги "Республиканец"

– Последняя модель, на вооружении с позапрошлого года, – пояснил подозреваемый в шпионаже. – Полностью ими успели перевооружить только гвардию и, частично, наш корпус.

– Документы у вас есть?

– Так точно.

Подозреваемый протянул Нейману стандартную карточку со значком военного министерства.

– Можете проверить? – обратился Нейман к одному из полицейских.

– Нет. К документам военных у нас доступа никогда не было. Если кто с такой карточкой попадался, его передавали военной полиции, а уж они с ним и разбирались.

– Коммуникатор сержанта Бобева, – подсказал Вольдемар.

В вербовочный пункт, где находилась запасная база отряда, намеревалась отправиться целая толпа, но командир решительно пресек такие намерения большинства. С собой он взял только задержанного, троих задержавших его партизан и Вольдемара Дескина.

Коммуникатор открыл карточку без проблем, а сканирование радужной оболочки глаза подтвердило, что человек, выдающий себя за сержанта-инструктора Тони Брауна, действительно является сержантом-инструктором Энтони Брауном. Однако возвращать оружие Нейман не спешил. Не то чтобы он не доверял неизвестно откуда свалившемуся десантнику, просто жаба задушила возвращать такую вещь, как новая винтовка. Уж больно она ему понравилась.

Сержант Браун рассказал, что по мощности эта винтовка не уступает астенским, и бронежилет шестой категории может пробить с двухсот пятидесяти метров, а с двухсот пробивает наверняка. При этом по массе и габаритам новая модель почти не отличалась от старых. В разработку нового оружия Республика вложила огромные средства. Часть денег, конечно, растащили, но оставшихся все-таки хватило на оружие с вполне достойными характеристиками. Другие государства такими средствами не обладали, а украсть республиканские технологии еще не успели. Вот и пришлось им увеличивать мощность своего оружия за счет массы и габаритов.

Но самая интересная и неожиданная новость, вызвавшая эйфорию, ждала впереди. Оказывается, астенского флота в системе Зеды не было уже почти сутки. Младший лейтенант Нейман считал, что республиканский флот появится приблизительно через месяц. Генеральный штаб Астены отводил на это двадцать пять стандартных суток. Адмирал Кагершем уложился в девятнадцать. Для этого он не стал дожидаться прибытия новых линкоров. Собрав всю мелочь, что была под рукой, дивизию крейсеров, подготовленных к не успевшим начаться учениям, а также два старых линкора «Проксима» и «Левенаут», командующий ВКФ Республики прибыл в систему Зеды.

Появление республиканского флота напоминало появление жирного кота на мышином пиру. Разгрузка транспортов шла полным ходом и, когда на экранах радаров начали появляться республиканские корабли, руководство астенского флота охватила паника, к встрече с противником их флот был не готов. Крейсеров у них было больше, шесть против четырех республиканских, но линкоров не было ни одного. Для одной планеты линкор слишком дорогая игрушка. Даже Республика не рискнула увеличить количество кораблей этого класса свыше шести. Из них два были настолько старыми, что их дальнейшая модернизация была признана нецелесообразной. Из списков флота их не исключили только потому, чтобы цифра шесть по-прежнему значилась во всех справочниках по военным флотам. Строительство новых линкоров обходилось очень дорого.

В предстоящем сражении линкоры должны были стать основной ударной силой. Но сражения не получилось. Не приняв боя, астенский флот обратился в бегство. Причем организованного отступления не было, скорее, действовал принцип «спасайся, кто может». Еще бы, четыре новейших республиканских крейсера по мощности залпа почти догоняли шесть астенских и, при равноценной защищенности, были несколько быстрее противника. Присутствие в эскадре двух линкоров делало преимущество республиканцев подавляющим.

Не всем удалось уйти из-под кувалды республиканского флота. Один из астенских крейсеров оказался в очень неудобной для бегства позиции. Его быстро перехватила и расстреляла с дальней дистанции четверка республиканских крейсеров. Погибший крейсер даже не смог поцарапать их броню, огневое превосходство республиканцев было слишком велико. Еще два не успевших уйти транспорта предпочли сдаться. В конце концов, это были обычные гражданские суда, мобилизованные для доставки военных грузов, даже команды на них остались прежними.

Разобравшись с противником в космосе, республиканский флот приступил ко второй части плана адмирала Кагершема. Собрать, погрузить и доставить в систему Зеды корпус космодесантников – дело очень не быстрое. Транспортных кораблей, пригодных для этой цели, у Республики было совсем немного, а их еще надо собрать в месте погрузки. Генеральный штаб Астены выбрал очень удачный момент для нападения. Но адмирал нашел выход из ситуации. Он решил не тащить весь корпус целиком, а перебросить только две бригады, что существенно ускоряло операцию. Недостаток численности десантников должны были компенсировать отряды местных партизан, вооруженные и обученные армейскими инструкторами, такими, как сержант Браун. Но чему можно обучить пехотинца за оставшиеся две недели? Потери партизан при штурме астенских позиций обещали быть колоссальными. Ситуация усугублялась тем, что позиции эти располагались в основном на объектах планетной инфраструктуры: столичном космодроме, производственном комплексе, горнодобывающих предприятиях. Если начать долбить эти укрепления ракетами из космоса, то о восстановлении добычи металлов можно забыть лет на пять, да и противоракетная оборона астенцев тоже спать не будет.

Между тем радостные вести облетали город, освобождение казалось таким близким и осязаемым. Какую за него придется заплатить цену, догадывались немногие. В это небольшое число входил и младший лейтенант Нейман.

* * *

– Нажимаем на антабку, сдвигаем контейнер вперед и выбрасываем его на хрен.

Вольдемар был злым, уставшим и голодным. Уже пятый час расчет противотанкового ракетного комплекса тренировался под бдительным присмотром сержанта Брауна. Рядом суетился расчет второго ПТРК. Десантный контейнер, сброшенный по радиомаяку сержанта, оказался настоящим кладом: сто новейших винтовок, два противотанковых и один зенитный комплексы, одноразовые гранатометы, автономный генератор, радиостанции, гранаты, камуфляж, как у Брауна, и десантные берцы. Не было ни гроша – и вдруг алтын. Только алтын этот находился в сорока километрах от города, устанавливать радиомаяк ближе не рискнули, чтобы ребята, засевшие в производственном комплексе, не забеспокоились раньше времени и не испортили людям праздник. А винтовку Нейману пришлось вернуть, она была табельным оружием сержанта Брауна.

– Вставляем новый контейнер в пазы пусковой установки и сдвигаем назад до щелчка. Вот так. Теперь включаем питание.

Вольдемар поднял руку:

– Господин сержант! А можно не выключать питание при смене ракеты?

– По инструкции нельзя. Если ракета окажется неисправной или с истекшим сроком хранения, то может произойти самопроизвольный пуск.

Убедившись, что все усвоили эту истину, сержант добавил:

– Но в бою именно так и поступают. Лишние пять секунд на тестирование ракеты могут стоить вам жизни. Продолжайте тренировку.

А из парня выйдет толк, быстро сообразил насчет питания. Сержант вспомнил разговор, состоявшийся утром между младшим лейтенантом Нейманом и Вольдемаром Дескиным.

– Ты еще вспомни, что несовершеннолетний и в армии тебе служить не положено! – орал обычно спокойный Нейман. – Или через минуту принимаешь комплекс, или сдаешь винтовку и идешь на все четыре стороны.

– Как я ими командовать буду? Они же мне в отцы годятся! – стоял на своем Вольдемар.

– Да хоть в деды! Все, марш к Брауну! И помни, если начнешь саботировать, выгоню из отряда к чертовой матери!

Если бы какой-нибудь рядовой осмелился спорить с сержантом-инструктором, да еще в подобном тоне, то уже через час он умер бы на полосе препятствий. Но здесь не батальонный учебный центр, да и парень не контрактник. Сержанту уже рассказали, что в день начала войны спешно набранная рота добровольцев почти сутки удерживала производственный комплекс, который штурмовал усиленный батальон тяжелой пехоты при поддержке с воздуха. Бой был настолько жестоким, что из всей роты уцелели только этот Вольдемар и нынешний командир отряда. Потери астенцев были такими большими, что они неделю с лишним не рисковали сунуться в город. А когда рискнули… Здоровенная воронка перед коттеджным поселком говорила сама за себя.

Сержант слабо верил подобным сказкам, все сказанное в них надо делить на десять. Сам сержант боевым опытом похвастаться не мог. Он был прекрасным специалистом и на всех учениях показывал превосходные результаты, всегда был одним из лучших, но в настоящей боевой операции участвовал впервые.

– Ну, что замерли? – вернулся к исполнению служебных обязанностей сержант-инструктор. – Заряжание отработали? Тогда переходим к занятиям по тактике.

– Жрать охота, – пробурчал под нос Вольдемар.

Остальные молча с ним согласились.

Щелчок, ракета установлена. На этот раз все по-взрослому, пусковая установка замаскирована между двух валунов, станция наведения установлена на бруствере мелкого окопчика. В двухстах метрах дальше заканчивал маскировку второй расчет. Взрывники Радека уже возвращались от дороги. На этот раз дорогу минировать не рискнули, враг стал осторожным – фугасы с радиовзрывателями поставили в противоположном кювете. От основной засады до дороги было не больше ста метров, позиция ПТРК отнесена еще на сто метров дальше. Сержант Браун лично проверил маскировку каждого, оставалось дождаться противника.

После трехчасового ожидания гарнитура в ухе Вольдемара разразилась серией щелчков. Браун утверждал, что астенцы не могут перехватывать переговоры новых республиканских средств связи, но Нейман решил не рисковать. Прикрывало колонну не менее роты пехоты, восемь бронетранспортеров и две самоходные пушки. Впереди шла бронемашина инженерной разведки. И все это на четыре транспортера. Сильное прикрытие ожидалось, после потери астенцами космического пространства партизаны резко активизировались. Неприятной неожиданностью явилось наличие в середине колонны еще одной бронемашины, утыканной антеннами. То ли связь, то ли помехопостановщик.

«Как дикобраз», – мелькнуло в голове Вольдемара, такого зверя он видел на картинке в учебнике по биологии.

Скопившиеся в производственном комплексе грузы требовалось срочно доставить к местам назначения. Большие колонны отправлять не рисковали – если в штабе адмирала Кагершема решат, что стоимость колонны превышает цену ракеты класса «космос – планета», то ни защититься, ни увернуться колонна не могла.

Колонна окончательно выползла из узкого прохода на относительно открытое место, слева плоский каменистый пустырь, справа пологий склон. Не самое удобное место для засады. Расчет сержанта Брауна был построен на том, что, пройдя опасный участок, прикрытие расслабится, потеряет бдительность. Тут-то колонну и накроют.

Вольдемар навел визир на замыкающий бронетранспортер. Кого бить вторым? Самоходку или этого дикобраза? Решить ничего не успел. Еще одна серия щелчков в ухе. Щелчок тумблера, индикатор готовности ракеты и писк в ухе – головка захватила цель. Пуск! В инженерную машину с грохотом попала ракета – оператор первого ПТРК со своей задачей справился быстрее, опыт не пропьешь. Визир на самоходку, она теперь кажется опасней – антенны не стреляют. Башня самоходки начала поворот в сторону склона.

– Да быстрее вы… – не выдержал Вольдемар.

Новый контейнер никак не хотел становиться в пазы пусковой установки. На тренировках все проходило с полтычка, а здесь заминка, грозившая стать смертельной. Наконец загорелся зеленый индикатор готовности ракеты. Пуск! Толстый ствол электромагнитной пушки смотрел, казалось, прямо в визир. Вторая самоходка уже горела, на глазах Вольдемара кто-то из партизан рискнул подняться на колено и всадил гранату в борт дикобраза. Одной проблемой меньше. Пехотное прикрытие уже ссыпалось с уцелевших бронетранспортеров, и сейчас между ним и партизанами велась почти бесшумная, но от этого не менее ожесточенная перестрелка.

Наушник взорвался голосом сержанта Брауна:

– Воздух!!!

На позиции партизан заходил атмосферный штурмовик астенцев. Крылатая машина осуществляла прикрытие колонны с воздуха. После прохождения опасного участка пилот планировал вернуться на базу для дозаправки, но раздавшийся в эфире вопль о нападении на колонну вернул его обратно.

– Вперед! В атаку!

Сержант Браун отлично понимал, что штурмовик может положить серию самонаводящихся бомб точно на позиции отряда. Единственный выход – вперед, сойтись с противником на минимальную дистанцию. Бомбить свою колонну пилот не станет. Вольдемар поймал в визир третью цель – бронетранспортер, за которым укрылось не меньше отделения пехотинцев.

– Вставайте, обезьяны! Или вы собрались жить вечно!

Браун поднимал солдат теми же выражениями, что и сержанты времен докосмического периода.

– Вперед! Быстро! – гремел в ушах голос младшего лейтенанта Неймана.

Пуск! Вольдемар выскочил из окопчика, хотел прихватить станцию наведения, но бежать в атаку со станцией в руках было как-то глупо. На бегу перекинул винтовку из-за спины, расчет уже догонял своего командира. С вершины в направлении самолета стартовала зенитная ракета. Аппаратура штурмовика вовремя засекла пуск, поставила помехи головке самонаведения и отстрелила тепловые ловушки. Мимо.

До колонны было двести метров, Вольдемар уложился в тридцать секунд. Возле машин кипела перестрелка на дистанции несколько метров, кое-где дошло до рукопашной. Дескин хотел укрыться за капотом транспортера, но в этот момент ударная волна швырнула его вперед. Астенский пилот не захотел возвращаться на базу с полными подвесками и положил бомбы на уже опустевшие позиции партизан.

Пролетев вперед, Вольдемар каким-то чудом успел пригнуться и пропустить над собой приклад вражеской винтовки – нанести быстрый удар такой тяжестью невозможно. Однако обрадоваться он не успел, почти сразу лицо пришло в соприкосновение с коленом вражеского пехотинца. Это тебе не на борцовском ковре, правил здесь нет. Самой заметной и выдающейся частью лица Вольдемара Дескина был нос. Хороший такой, чуть с горбинкой. Именно он пострадал больше всего, сильнейшая боль пронзила голову. Уже отлетая назад, Вольдемар инстинктивно дернул спусковой крючок и увидел, что попал.

«Третий!» – мысль успела пробиться через волну боли, прежде чем затылок Вольдемара проверил прочность дорожного асфальта.

Вольдемар открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд. Серое небо, серые облака. Во рту ощущался привкус крови. Постепенно вернулась боль, вместе с болью начало проясняться сознание.

«Кажется, был бой и мне дали в нос, – мысли лениво ворочались в черепной коробке. – Бой?!»

Вольдемар попытался сесть, получилось. Кровь капала на новенький камуфляж. Камуфляж было жалко, все, что было в десантном контейнере, уже растащили, а отстирать испачканный кровью проблематично.

«Господи! О чем я думаю? Какой камуфляж? Видимо, головой хорошо приложился…»

– Живой? – над Вольдемаром навис отставной сержант Радек. – Да-а-а, хорош. На вот, кровь вытри.

Радек сунул Вольдемару индивидуальный пакет и побежал дальше.

Сколько он был без сознания, неизвестно, кровь на лице уже запеклась. Стараясь не прикасаться к носу, Вольдемар вытер кровь, встал на четвереньки и, опираясь на винтовку, поднялся на ноги. Прижимая к лицу бинт, заглянул за побитый транспортер. Радек уже тащил приконченного Вольдемаром астенца в кювет.

«На кой он ему понадобился?»

Радек не ответил, он не умел читать мысли. Зато он умел ставить мины. В этом бою таланты взрывника не пригодились. Когда подбили второй помехопостановщик, взрывать фугас было поздно, но не пропадать же добру, точнее, уже установленному фугасу. Радек раскопал радиодетонатор, заменил его самоделкой из запала от ручной гранаты и, нажав рычаг, привалил его трупом. Теперь малейшего движения было достаточно для того, чтобы привести фугас в действие. Радек осторожно вытащил руку из-под трупа и побежал дальше собирать трофеи.

– Быстро собираем трофеи и уходим, – у транспортера нарисовался Нейман. – Где этого Радека носит? Дескин? Кто это тебя так?

– Вон лежит, – Вольдемар ткнул пальцем в труп. – А Радек туда побежал.

Кровотечение вроде уменьшалось, Вольдемар отправился искать свой расчет. Одного нашел сразу, в десяти метрах от дороги, без сознания. Лазерный луч прошил ему бедро, рану уже обработали и противошоковое вкололи. Из подручных материалов делали носилки. Второй не добежал до дороги метров тридцать, крупный осколок разворотил ему спину, медицинская помощь здесь уже не требовалась. Также под бомбами погибли оба ПТРК. Вольдемар нашел исковерканную пусковую установку, станция наведения исчезла бесследно.

– Дескин! Ты где бродишь? – голос сержанта Брауна был крайне недовольным, рация, оказывается, уцелела.

Колонна партизан уже тянулась в сторону от дороги. Вольдемар, стараясь не сильно трястись, побежал вдогонку. Догнав колонну, перевесил винтовку на левое плечо, правое подставил под ручку носилок.

Потом был тридцатикилометровый марш, дважды играли в прятки с астенскими штурмовиками. Во второй раз укрыться не удалось. Спас ПЗРК – второй пуск ракеты оказался удачным, штурмовик, дымя правым двигателем, потянул в сторону производственного комплекса. Второй штурмовик, увидев судьбу первого, выпустил ракеты издалека, отряд понес очередную потерю – двое убитых и один раненый.

* * *

Спелая слива. Сливы на Зеде-3 не росли, Вольдемар видел их только на экране, но именно это приходило на ум при взгляде на собственное отражение в зеркале, точнее, на самую выдающуюся часть отражения. А еще можно прикинуться енотом, черные фингалы вокруг глаз уже есть, осталось только хвост полосатый отрастить. Впрочем, еноты на Зеде также не водились. Интересно, долго будет проходить? Наверное, долго, может, всей жизни не хватит.

– Дескин! Хорош любоваться, – Радек выглянул из-за плеча Вольдемара. – Красавец! Пошли, Нейман вызывает.

– Чего ему надо?

– Пошли, пошли. Там все и узнаешь.

Импровизированный штаб располагался в помещении вербовочного пункта. Посреди комнаты красовался огромный стол. Похоже, до войны он стоял в кабинете президента крупной фирмы или банка. Каким образом стол протащили через двери, было непонятно. На взгляд Вольдемара, дверной проем был заметно меньше крышки стола. Сейчас этот стол, как и пластиковый стол сержанта Бобева, был завален какими-то схемами и строительными планами. Кроме Неймана у стола стоял сержант Тони Браун, все командование отряда было в сборе.

– Тебя, Радек, только за смертью посылать, – приветствовал вошедших младший лейтенант Нейман. И, не дав отставному сержанту открыть рот, скомандовал: – Смирно! Слушай боевой приказ! Нашему отряду приказано уничтожить ракетную батарею и комплекс противоракетной обороны, расположенные в городском производственном комплексе.

Радек все-таки открыл рот, да так и остался стоять. Вольдемар был изумлен не меньше. Нейман тем временем продолжал:

– Для выполнения задачи будут сформированы две группы. Одна под моим командованием уничтожит ракетную батарею, моим заместителем назначается сержант Радек. Комплекс ПРО поручается группе сержанта Брауна, его заместителем назначается Вольдемар Дескин.

«Почему я? Мне даже в армии служить не положено, я вообще несовершеннолетний», – наткнувшись на взгляд Неймана, Вольдемар успел прикусить язык до того, как эти слова были произнесены вслух.

Если Радек телепатией не владел вовсе, то у Неймана кое-какие задатки, похоже, были.

– Инициатива назначения Дескина заместителем командира группы принадлежит сержанту Брауну. – Убедившись, что вопросов не последует, Нейман продолжил: – На подготовку к операции у нас есть двое суток.

– Какими силами располагает противник? – не выдержал Вольдемар.

Попутно он постарался вспомнить, когда успел нахвататься подобных словечек от сержанта Брауна.

– Точно неизвестно. Предположительно, батальон тяжелой пехоты, а может, больше. Кто их там считал…

Вольдемар прислонил винтовку к боковой стене тоннеля и выключил фонарь. Наступила абсолютная темнота. Где-то рядом сопел Радек, за ним отдыхали еще двое партизан, тащившие газовый резак и небольшие, но тяжелые баллоны. Дескин потрогал нос – болело уже меньше. Закрыв глаза, он попытался подремать, но в памяти всплыл вчерашний разговор.

– Господин лейтенант! Какого черта… – Вольдемар уже почти сдался.

– Я же сказал, это не моя инициатива. К тому же ты самый опытный боец в отряде, во всех стычках участвовал.

– Ну да. После первого боя я сбежал. Во втором меня просто глушили, как рыбу, я даже ни разу не выстрелил, как и в третьем, когда мы нарвались на патруль. Меня тогда просто стошнило. В четвертом я потерял и оружие, и расчет, а еще получил ногой по морде, как в пьяной драке. Хорош вояка…

– Главное, ты не струсил и выжил, а это уже немало. Да и бегали мы, если помнишь, вместе. А два бэтээра и самоходку в последнем бою кто подбил?

– Я же не один!

– Скромняга. Хорошо, расчет под твоим командованием подбил. В отряде тебя уважают. Сержант Браун уверен, что ты справишься, а он опытный инструктор, через него таких, как ты, не одна сотня прошла. Я ему верю. А для тебя есть новое задание… – Нейман развернул на столе схему инженерных коммуникаций. – Запоминай, второго экземпляра нет. Проведешь разведку эксплуатационных тоннелей и попытайся выяснить расположение астенцев на территории комплекса. Но тихо, в бой не ввязываться, стрелять в самом крайнем случае. С тобой пойдут Радек и еще двое саперов, но ты – старший. И весь спрос с тебя будет. Режим секретности, само собой.

Режим секретности. Интересно, есть в городе астенские шпионы? Если кого поймают, на лоскутки порвут. Вольдемар открыл глаза, включил фонарь и осветил часы. Прошло всего семь минут, до конца привала осталось целых три минуты.

Резак свистел и шипел уже минуты три. Вольдемар сидел на нижней ступеньке лестницы, время его выхода еще не пришло. Наконец шипение прекратилось, один из саперов Радека плоскогубцами сковырнул вырезанный круг и спустился вниз. Радек просунул в отверстие миниатюрную видеокамеру, совмещенную с фонариком. Медленно повернул, высматривая на экране датчики или примитивные растяжки, и опять уступил место резчикам. С замком возились минут пять.

«Хороший металл, – отметил Вольдемар. – Однако пора».

Нацепив строительную каску, полез вверх, снял винтовку с предохранителя и, уперевшись головой в крышку кабельного канала, начал ее потихоньку поднимать.

Давно обесточенное и остывшее оборудование не фонило в зеленоватом свете прибора ночного видения. Никого. Повернув предохранитель, передал винтовку Радеку и, добавив к голове руки, сдвинул крышку. Получилось шумновато. Двух саперов оставили у люка, а сами отправились искать выход.

Конструкция двери оказалась стандартная, такая же дверь месяц назад отсекла погоню за ним и Нейманом. Вольдемар осторожно повернул штурвал и, задержав дыхание, слегка нажал на дверь. В образовавшуюся щель проник свет, а искусственный свет – это астенцы. С трудом удержав желание захлопнуть дверь, прислушался. На фоне небольшого шума не грохотали ботинки охраны, никто не вопил «тревога!», похоже, проникновение осталось незамеченным. Взяв у Радека камеру на гибком штыре, просунул ее в щель и впился взглядом в экран.

Если на Зеде-3 не росли сливы и не водились еноты, то грязи хватало.

«Да их тут как грязи», – подумал Вольдемар.

Несмотря на позднее время, вражеские солдаты не снизили активности. А если снизили, то сколько же их здесь днем? Но самое интересное находилось на заднем плане. На фоне оплетенных трубами и лестницами конструкций стояла абсолютно чужеродная металлическая колонна с гладкой матовой поверхностью. Интересно, как они ее сюда втащили?

Втянув камеру обратно, Вольдемар осторожно прикрыл дверь, медленно и плавно повернул штурвал. Обернувшись к Радеку, прошипел:

– Уходим.

Нет, конечно, перед разведкой они определили наиболее вероятные места расположения астенцев, но чтоб вот так, с первого раза, найти одну из стартовых позиций ракетной батареи… Это как выиграть миллион в государственную лотерею, причем купив только один билет.

Обратный путь прошел без происшествий.

За следующие сутки еще трижды ходили в производственный комплекс, используя эксплуатационные тоннели. Второй поход оказался безрезультатным, нарвались на патруль и чуть не засыпались. Патрульный едва не наступил Вольдемару на руку, когда тот, забившись под какой-то короб, боялся лишний раз вдохнуть. Зато результаты первой разведки оказались превосходными. Нейман и Браун напрягли разведывательный отдел штаба Кагершема, и те прислали крупномасштабные снимки крыш зданий и цехов производственного комплекса. Правда, для этого пришлось напомнить штабным крысам, что они обязаны не только отдавать приказы о начале операции, но и обеспечивать ее подготовку. Но сейчас это было уже не важно.

На крыше цеха, где была выявлена стартовая позиция, удалось разглядеть два квадрата, едва отличавшихся по цвету от остальной кровли. Астенцы просто сняли с кровли две плиты и прикрыли их пленкой, имитирующей материал кровли. Более того, на крыше другого цеха нашли такие же квадраты. Стартовые позиции батареи были выявлены полностью!

В третьем выходе разведали подходы ко второй позиции. В четвертом подходы к радару комплекса ПРО, его антенны были выявлены сразу, под бетон их не спрячешь. Пока Дескин с Радеком собирали пыль в тоннелях, Нейман и Браун подготовили план операции, осталось только привести его в действие.

Вольдемар открыл глаза, включил фонарь и осветил часы. Прошло всего семь минут, до начала операции осталось целых три минуты.

Для выполнения задачи, поставленной штабом адмирала Кагершема, младший лейтенант Нейман смог собрать сто двадцать человек, разделив их на три неравные группы. Численность противника была предположительно от тысячи до полутора тысяч человек. Соотношение сил было весьма кислым. Никаких затяжных боев вести не планировалось. Только быстрый удар и еще более быстрый отход.

Первой группе под командованием лейтенанта предстояла самая сложная задача – уничтожение двух ракет, установленных на расстоянии около ста пятидесяти метров от ближайшего укрытия. Пройти эти метры незамеченным было невозможно, оставалось только прорываться. В группу Неймана вошли пятьдесят три человека, самых опытных и боеспособных. Группе Радека, состоявшей из тридцати двух человек, предстояло решить более простую задачу. Дверь подстанции выводила буквально на саму позицию, одну ракету можно было расстрелять прямо от двери, до второй еще нужно было добраться.

Задачей группы сержанта Брауна являлось уничтожение антенн комплекса ПРО. К самим антеннам было не подойти, а сил для штурма не хватало, поэтому инструктор предложил расстрелять антенны из гранатометов с крыши соседнего цеха. Хрупким конструкциям много и не надо: одно-два попадания – и комплекс ослепнет. Группу из восьми гранатометчиков поручили возглавить Вольдемару Дескину. Основная неприятность состояла в том, что подниматься по открытой металлической лестнице придется на виду у блокпоста вражеских пехотинцев. Двадцать семь человек, вместе с сержантом Брауном, должны были атаковать сооружение, сложенное из толстых железобетонных блоков, по полностью открытому месту. Всего семьдесят метров, около ста шагов, но для скольких эти шаги станут последними…

Пора. Винтовка в руках, гранатомет за спиной. Вольдемар первым выскочил из дверей и побежал к углу цеха. В пяти метрах за углом была нужная лестница. Теперь, прижавшись к стене, ждать.

Ш-ш-ш… Бах! Сержант Браун выстрелил по блокпосту из гранатомета.

– Вперед!

Вольдемар вновь первым рванулся к лестнице, даже не глядя в сторону блокпоста. Авось пронесет. Перед глазами уже мелькали ступеньки. Первый марш, поворот, второй марш, поворот, третий, только бы не споткнуться… Шестой марш, поворот, сейчас сдохну, седьмой, только бы не споткнуться, восьмой, поворот, крыша. Жадно хватая воздух, Вольдемар вывалился на кровлю и начал считать своих гранатометчиков. Первый, второй… пятый, шестой, седьмой. Все, сейчас сердце выпрыгнет. Да в таком состоянии они с десяти метров в дом не попадут.

– Не стрелять! Отдышаться всем! Тридцать секунд.

Что ж эти секунды так тянутся? Ну, давай, давай! Двадцать… двадцать пять… тридцать.

– Огонь!

Цели распределены заранее, свой выстрел Вольдемар приберег на случай, если кто промажет.

Ш-ш-ш… Бах! Ш-ш-ш… Бах!

– Есть!

От избытка чувств Вольдемар аж подпрыгнул. Одной антенне точно хана, второй тоже досталось. Все, теперь вниз.

Сначала был свист, недолго, секунды три-четыре. Потом раздался грохот, как громовой раскат, только гром этот никак не прекращался, крыша под ногами задрожала, а дальше… Редко кому удается наблюдать старт ракеты класса «планета – космос» с расстояния триста метров. Захватывающее зрелище, и смертельно опасное. Из-под крыши огромного цеха, в клубах дыма и отблесках огня, выползала огромная серебристая сигара. Пятая!

– Всем в будку!

Бетонная будка на крыше – единственное место, где можно укрыться от пламени ракетных двигателей. А-а-а! Помирать, так с музыкой! Вольдемар вскинул гранатомет и, проклиная примитивный прицел, вдавил кнопку пуска. Ш-ш-ш… Спина последнего гранатометчика уже закрывала дверной проем. Отбросив ставшую бесполезной трубу, Вольдемар в четыре прыжка достиг будки, втолкнул замешкавшегося партизана внутрь, захлопнул дверь и лязгнул запором.

Успел! В узкие щели дверной коробки вдуло раскаленные потоки воздуха. Еще три секунды, и получился бы Вольдемар-гриль, поджаренный на ракетном сопле. Бр-р… Размеры будки никак не позволяли разместиться восьмерым. К счастью, будка только закрывала верхнюю площадку лестницы, ведущей в цех. По лестнице успели спуститься передние, дав место тем, кто искал спасения последним.

Грохот ракеты понемногу стихал, и вдруг крыша под ногами Вольдемара завибрировала с новой силой, в уши ударил еще один громовой раскат. Шестая!!! Да, ракет было шесть. Вместе с двумя ракетами на дороге, ведущей в город, была уничтожена аппаратура управления планируемой ракетной батареи астенцев. Поэтому две оставшиеся ракеты решили установить непосредственно в производственном комплексе. Вместо традиционных четырех ракет у этой батареи было шесть, и сейчас две из них летели в сторону приблизившегося к Зеде-3 республиканского флота.