Книга: Новая модель реальности - Вадим Руднев

Следует подчеркнуть, что с психологической точки зрения в рамках новой модели реальности может пребывать только человек, обладающий высшим уровнем сознательности

Сложность заключается в том, чтобы понять саму модель. В завершении этой работы Вадим Руднев говорит о том, что постичь такой мир, используя язык традиционной онтологии невозможно. Однако, другого языка, языка новой реальности не существует. Сама модель как бы отрицает его существование. Многочисленными примерами из литературы, кино, намёками автор пытается разобраться и помочь читателю пережить модель реальности через метанойю. Пережить – как единственный способ приблизиться к сознанию, мышлению, образу существования в новом мире.

С точки зрения традиционной онтологии новая модель реальности это мир шизофреника, такой, например, каким он предстает на картинах И. Босха или П. Филонова

В новой модели реальности всё может быть всем, и а = b = c… При этом Руднев отмечает, что состояние статики не существует. Реальность динамична в бесконечности: одно может перетечь в другое, артист может стать режиссёром, а режиссёр постановщиком. И в таком образе может показаться, что описываемая модель – это какой мистический или божественный уровень. Но, по мнению автора, понимание непонятного – есть суть экзистенциально смелого отношения к абсурду (чем частенько вся эта работа и кажется таким «философам», как я)

А почему люди так поступают? Зачем они мучают друг друга? Потому что реальность так устроена. Она не дает людям быть транспарентными. Она все шифрует

Обращаясь к физике, реальность приравнивается ко Вселенной, и рассматривается как движущаяся лента Мёбиуса. Кроме того, необходимо понимать, откуда у человека такая тяга к наррации, почему реальность – это шифр. Рассматривая и описывая модель с разных сторон, Вадим Петрович вполне добился эффекта «для широкого круга читателей», потому как хоть что-то да поймёт любой. Для меня же наиболее «говорящим» примером в объяснении новой модели реальности Рудневым стал фильм Куросавы «Под стук трамвайных колес»

Аналитический философ, ученик Витгенштейна

Вадим Петрович Руднев - семиотик, лингвист, филолог, культуролог и философ. Доктор филологических наук.

«Оставим все как есть», будем смотреть телевизор и есть жареную картошку с луком. Почему ты так говоришь? Потому что мне очень неуютно писать эту книгу. Отчего? Оттого, что, мне кажется, будто я пишу ее просто потому, что больше нечего не умею. Все книги прочитаны – «там скука, там обман иль бред»… Пиши романы, это ты умеешь. Слишком просто! А что не просто? Я бы сказал, что не просто, но это прозвучит пошловато: оставаться самим собой при всех обстоятельствах, но при этом не показывать никому свою Самость, быть тайным монахом в миру

С 2001 года Вадим Петрович выпускает каждый год новую книгу, а то и две. Сумасшедшая производительность, не так ли? Поразительная нескромность, какая-то навязчивая самореклама и очень по-современному «я-я-я» доводили до тошноты. Из 34 книг, указанных в списке литературы, г-н Руднев указал девять своих трудов (это 26%, ребятки)

Почему человек так верит в реальность, так привязан к ней, так зависит от нее? В книге «Новая модель шизофрении» [Руднев, 2012] я пришел к выводу, что никакой реальности не существует и все мы – галлюцинирующие галлюцинации, не исключая самого Господа Бога. Потом меня стали одолевать мучительные сомнения на этот счет. Однажды ночью меня пронзила мысль, что я был не прав и что, возможно, все-таки реальность существует

Порой казалось, что эта книга – результат той самой «нарративной потребности», о которой Руднев говорил, определяя реальность. Потребность вывалить на читателя все размышления, события и приходящие на ум примеры прямо-таки одолевает автора, хоть иногда проигрывает самолюбованию, конечно. И да, если читатель не знал ни о Рудневе, ни о предложенном им термине «шизореальность», то уж после этого труда выучит обязательно. Нездоровое зомбирование собственной персоной очень отталкивает.

Тем не менее, эту неприятность можно потерпеть хотя бы потому, как разбираются многие примеры классики - стихи, проза, письма великих, древние трактаты, работы философов, физиков, литературных критиков, фильмы, статьи, картины…отсылок очень большое количество, и они интересны и не банальны. Вадим Руднев как филолог (мощный) искусно вплёл новую модель реальности в нашу культуру. Именно через эти примеры неподготовленный читатель понимает все философские изыски в бесконечном словесном потоке. И становится действительно интересно понять, как Бенджи Компсон и Уильям Фолкнер имеют одинаковый логический статус. То есть, у читателя появляется возможность посмотреть на знакомых (или нет) героев не через язык, психологию или искусство, а впервые – сквозь философию реальности.

Новая модель реальности – это мир без настоящего, прошлого и будущего

Для расширения полёта мысли, для источника великих и не очень произведений (вдруг ещё не охваченных вниманием читателя), для созидательного и неспешного. Работа В.Руднева - отличный инструмент и витиеватый проводник в мир, который делится каждый раз по-разному.

**мой персональный бонусит от Вадима Руднева и этой книги

Лось-куст и лось-туман, Лось-дерево, лось-темень, Лось-зверь, и лось-растенье И лось-самообман.

"Могучая кучка"

Сверяя очередность живности, державшей нашу планету, я наткнулась на….Общество Плоской Земли! риииилииии! Существует организация The Flat Earth Society - группа людей, которые пропагандируют идею Земли в форме плоского диска (по крайней мере здравствовала до 2017 года вполне себе, судя по сайту)

Меня вообще очень увлекает повествуемая реальность, и в какой-то степени я разделяю идею, что наше восприятие реальности есть результат сложного взаимодействия разнообразных знаковых систем, которые нами освоены. Мне нравится в этом копаться, и я всегда читаю книги авторов, которые кажутся единомышленниками. Это не значит, что я полностью согласна с их фантазиями, но мне нравится, как пчеле, забираться в «завитки логоса» и развивать их, если получится, - это и своеобразное интеллектуальное удовольствие, и упражнение для ума. Продираться сквозь «[хитрос]плетения» текстов Руднева довольно сложно, это занятие вполне соответствует путешествию в одно из его любимых понятий - «шизореальность»: мешают, во-первых, высочайшая степень субъективизма, из-за которой ты всегда не поспеваешь за скачками его рассуждений, за когнитивными метаниями от Фреге к Фрейденберг, от Гейзенберга к Шкловскому и «далее везде»; во-вторых, сама стилистика повествований, в которой одновременно присутствуют элементы житейского дискурса (а здесь даже обращение к читателю на «ты») и философски-навороченные высказывания в духе майевтики. И все равно трудно не задуматься над парадоксальными авторскими вопросами, всплывающими, как подлодка, прямо посреди текстового фонтана, посвященного чему-то другому, например: «Вообще абракадабра – это наррация?» (вот вы как сейчас ответили?) или «В чем заключается ощущение отсутствия реальности, или нереальности происходящего?» (а сейчас?- Have you fallen into deep reflection?) или «Кто шифрует элементы реальности?» (а и правда – кто? Вы когда-нибудь задумывались об этом?). С такими текстами хочется оставаться в диалоге, даже если не все понятно или кажется верным. Еще приятнее поймать автора на нестыковках и легких передергиваниях. В любом случае «Новая модель…» рождает вопросы и провоцирует сам процесс читательского мышления.

Пересказывать или комментировать Руднева – дело неблагодарное, потому что его тексты – это живая наррация, он дышит-пишет-думает-чувствует-рассуждает-аргументирует-сам-себе-противоречит-поправляет-себя- осеняется-новой-мыслью-ассоциирует-вспоминает-пример-рассказывает-историю… и т. д. И это бесконечно. И это надо воспринимать не столько как результат, сколько как процесс. Или полет. Или танец мысли. Такие книги пишутся механизмом плетения, и их содержание всегда отталкивается от других прочитанных источников, как пловец от края бассейна. Чтение Руднева требует подготовки. Образования. И не поверхностного, а глубокого и натренированного. Чтобы «стоять на плечах гигантов» и даже негигантов, надо начинать с зарядки по утрам и физкультуры в школе. И еще надо быть немного интеллектуальным снобом. Так что если вам охота поупражняться в интеллектуальной и вербальной акробатике [и - шепотом – поскорее уснуть, если страдаете бессонницей], – возьмите томик Руднева, не пожалеете.

Вместо P.S.: «Эта мысль пребывает не в будущем, обещанном самыми далеко идущими из новых начинаний. Она налицо в текстах Делёза – бьющая наружу, танцующая перед нами посреди нас; генитальная мысль, интенсивная мысль, утверждающая мысль, акатегориальная мысль – у всего этого неузнаваемое лицо, маска, никогда прежде не виданная нами; различия, ожидать которых у нас не было основания, но которые, тем не менее, ведут к возвращению – как масок своих масок – масок Платона, Дунса Скота, Спинозы, Лейбница, Канта и всех других философов. Эта философия выступает не как мысль, а как театр: театр мима с многочисленными, мимолетными и мгновенными сценами, в которых слепые жесты сигнализируют друг другу. Это тот театр, где взрывной хохот софистов вырывается из-под маски Сократа; где методы Спинозы направляют дикий танец в децентрированном круге, вокруг которого вращается субстанция подобно обезумевшей планете; где прихрамывающий Фихте объявляет, что “раздроб/ленное Я = растворенному Эго”; где Лейбниц, взойдя на вершину пирамиды, видит сквозь тьму, что звездная музыка – это, на самом деле, лунный Пьеро. Дунс Скот просунул голову через круглое окошко в будку часового в Люксембургском Саду; он щеголяет впечатляющими усами; они принадлежат Ницше, задрапированному под Клоссовски» (М. Фуко, Theatrum philosophicum).