Текст книги "Ошибка выжившего"

Занудная первая часть

IV

Это был длинный широкий коридор, какими может похвастаться любой мало-мальски серьезный институт. Под здание харьковского отделения Департамента Контроля Реальности отвели крыло одного из закрывшихся НИИ, постройки ещё пятидесятых годов. Второе крыло пустовало, из-за чего наружный вид у Департамента был не ахти.

Ещё хуже все выглядело внутри. На евроремонт, разумеется, выделять деньги никто не спешил, и гостей института неизменно встречал обшарпанный дешёвый паркет двадцатилетней давности, кое-как выкрашенные в зелёный цвет стены и тусклые лампочки под потолком, вдоль которого тянулись жгуты кабелей. Лишь в конце этой жутковатой кишки виднелось что-то хорошее – аккуратное окно с пластиковыми рамами, не далее как год назад заменившее окончательно развалившееся деревянное.

Эта безрадостная картина повторялась на всех этажах с первого по пятый, что неизменно вызывало бурные эмоции у посетителей-иностранцев, не привыкших к особенностям суровой постсоветской действительности.

В кабинетах всё выглядело чуть лучше – здесь хотя бы постелили линолеум и нормально покрасили стены. И еще лучше, разумеется, выглядела комната за скромной дверью с табличкой «Золотарёв И. А. начальник оперативного отдела».

– Вы с ума сошли, Волков, – возмущался Золотарёв, сидя в удобном кожаном кресле. На дубовом столе перед начальником лежала небольшая папка, ныне раскрытая, а ближе к Вульфу расположился бумажный листок, исписанный шариковой ручкой. – Да когда же это прекратится? Вы хотите увольнения?

Вульф со скучающим видом слушал. По прибытии на Землю его, разумеется, ждал очередной поток желчи со стороны начальства – отправленные заранее попаданцы-учёные успели написать жалобу. Прибытие же вместе с майором двух близняшек из мира L4 едва не вызвало у Золотарёва инфаркт.

– Игорь Анатольевич, давайте будем честными, – Вульф поднял голову. – Уволить вы меня не можете – у вас нет таких полномочий. А там, наверху, никто и не пошевелится, чтобы меня убрать. Вы прекрасно знаете, почему.

Золотарёв прекрасно знал и скорчил кислую мину, будто его заставили сожрать корзину лимонов. Заменить Вульфа было попросту некем – майор в одиночку держал на себе обширную территорию в L4, работал по неформатным специальным заданиям, и его увольнение привело бы к огромной дыре в графиках и отчётах. Разумеется, были и другие оперативники, но Волков к тому же оставался единственным «пожирателем», работавшим в украинском отделении Департамента, и разбрасываться такими сотрудниками начальство не спешило. И уж тем более поводом к этому не могли послужить бесконечные жалобы на хамство со стороны майора, которое тот считал вполне оправданным. Более того, Алексей Гордиенко, начальник украинского отделения, а некогда – сотрудник КОРДа, думал точно так же.

– Далее, вы можете хоть совсем снять зарплату – мне плевать, – продолжил Вульф. – Я просто возьму на пару золотых больше в очередном походе, и продажа монет коллекционерам компенсирует эту потерю. Да, да, знаю: запрещено…

– Кстати, о «запрещено»! – Золотарёв дёрнулся, как будто его ударило током. – Чёрт с ней, с жалобой, но вы же провели в Харьков двух девушек из L4!

– Так что с того? На предмет биологической угрозы их проверили. Нужные прививки делают прямо сейчас. Адаптация…

– Адаптация! – возопил начальник, вскочив с кресла. – Вы должны отправить их обратно!

– С чего бы это? – изумился Волков, разглядывая свои ногти. – Вы же мне постоянно говорите, чтобы я перестал ходить в одиночку и набрал себе команду. Вот, это будут первые её члены.

– Девушки!

– Не трансгендеры же. Да и хорошо, что наш сугубо мужской коллектив разбавляется представительницами женского пола. В Европе одобрят – они там любят политкорректность.

Золотарев задохнулся от возмущения и попытался что-то сказать, но смог выдавить лишь нечленораздельный рык. Волков улыбнулся. Рычагов давления на него у начальника не было, и оба они это знали отлично.

Несмотря на определенные недостатки, Золотарёва трудно было назвать таким уж плохим руководителем. Он просто был штатским, причем штатским в самом плохом смысле этого слова: человеком, который даже не пытается думать о том, каково там, за границей земного мира. Отсюда и происходили его бесконечные жалобы на Волкова, да и на других подчинённых, которые бывший спецназовец Гордиенко отправлял прямиком в мусорное ведро.

Однако такой финт, как проведение на территорию Земли людей из других миров, вряд ли оставил бы без внимания даже он. Волков, впрочем, еще месяц назад сообщил Алексею, что попытается подобрать себе нормальную команду где-нибудь там, и после долгого разговора всё же получил добро. Разумеется, посвящать Золотарева в эти детали он не стал.

– Разбираться с Гордиенко будете сами! – закончил начальник. – А теперь идите к своим чужинкам! Всё!

Волков коротко кивнул ему и поднялся, выходя в коридор. Уже закрыв дверь, он позволил себе длинную ухмылку. Двадцать серебряных теллеров, десять минут воплей Золотарёва и отправленная Алексею бутылка виски из L4 были совершенно ничтожной платой за двух мускулистых, грудастых, подтянутых амазонок, словно сошедших с картин Бориса Вальехо. Амазонок, которых он протащил на Землю в обход всех правил и норм.

V

Свет резал глаза, постукивания сердца отдавались в ушах ужасным грохотом парового молота. Вульф разлепил глаза, прислушался – нет, это стучало не сердце, это с кухни доносились удары железа по дереву.

Он с трудом поднялся, пытаясь сориентироваться. Вчера майор решил, что стоит отметить появление в его доме женщины – да не одной, а двоих, что немедленно и исполнил. Сёстры пили мало, явно наслаждаясь вкусом вина (как они рассказали в процессе, вино им давали редко и лишь когда хозяин оказывался доволен рабынями, что ввиду их строптивости случалось ещё реже), а бурбон, к разочарованию Вульфа, обозвали отвратительной мочой демона. Затем воспоминания слегка смешались ввиду большой дозы алкоголя – Вульф помнил, как он рассказывал сестрам что-то из своих прошлых приключений, потом была обнажённая Рея, которая с хохотом опускалась перед ним на колени, одновременно расстёгивая ему штаны, а потом… короче говоря, вечер прошел весьма бурно. Не то чтобы сейчас майор расплачивался за полученное удовольствие – похмельем он почти не страдал, но прийти в себя ему всё же требовалось.

Стук с кухни меж тем затих, а вместо него стало доноситься странное чавканье, в котором Вульф безошибочно распознал звук ножа, вспарывающего податливую плоть. В нос ударил запах крови.

Майор осторожно поднялся, снял с крепления у кровати армейский нож, мимоходом отметив, что со стены исчезли лук и стрелы – трофей пятилетней давности. Бесшумно скользнул в сторону кухни, заглянул внутрь – и замер.

Спиной к нему у кухонного стола стояла Рея. Он знал, что это Рея, потому как ещё ночью запомнил две приметные родинки у неё под лопаткой, отсутствующие у сестры, и родинки эти рассмотреть можно было без труда – вся одежда девушки состояла из полотенца, небрежно обёрнутого вокруг бёдер. Занималась же рабыня тем, что потрошила зайца.

Стол был залит кровью, на полу уже скопилась красная лужа, а орудовала Рея коротким ножом не хуже профессионального скорняка. Чуть поодаль, на краю стола, сиротливо лежала отрезанная голова.

– Кхм… – только и смог выдать Вульф.

– Хозяин! – Рея вздрогнула и обернулась, чем сделала, наверное, только хуже: руки и живот у неё тоже были в крови, а полотенце, как обречённо подумал Вульф, уже не отстирать. – Прости меня, хозяин! Я не успела приготовить…

– Постой, постой, – Вульф опустил нож. – Это даже хорошо, что не успела. Где вы вообще достали этого зайца?

– Илла подстрелила, – ответила степнячка, и Вульф понял, куда делись лук и стрелы. Временная квартира у него располагалась на самом краю Харькова, и буквально в двух шагах от дома начинался лес, куда действительно часто забредали зайцы. При мысли о том, что сёстры могли натворить ещё, ему стало худо.

– А где она сама?

– Пошла за дровами для…

Но договорить Рее не дал звонок в дверь.

– Дерьмо… – пробормотал Вульф и пошел открывать, спешно натягивая рубашку.

На лестничной площадке стояла тётя Маша – соседка с верхнего этажа. Вид у нее был встрёпанный, в руке зажат мобильный телефон, а сама женщина одета в халат, какой часто накидывала, чтобы сходить в ближайший ларёк за хлебом.

– Вова, Вова, – с трудом выдохнула она, – выручай! В лесу-то! В лесу!

– Что случилось, теть Маш? – спросил Вульф, тщетно стараясь подавить нехорошее предчувствие, что поднималось изнутри. Тут взгляд соседки уперся в нож, который майор всё ещё держал в руке, и Вульф поспешно спрятал его за спину.

– Девка с топором! – заявила тетя Маша, косясь на его руки. – Ты ж, это, опер, да? Сможешь её…

– Хозяин! – донеслось из коридора, и соседка замерла. Вульф тоже. – К нам кто-то пришёл?

Вульф медленно повернулся. В сенях стояла Рея – в том же окровавленном полотенце, с забрызганными кровью животом и руками. Пальцы её охватывали рукоять ножа, которым степнячка только что разделывала кролика. С лезвия медленно срывались тягучие алые капли.

– Б-б-б… – тетя Маша подалась назад, но тут очень некстати в спину ей упёрлись перила лестничной клетки.

– Чего хочет эта старушка? – недоуменно спросила Рея, и тут снизу раздались шаги.

– Хозяин! – донёсся голос Иллы, и Вульф увидел, как она поднимается по лестнице, топая берцами. В руке у девушки сверкал топор, а за спиной покачивался саадак с луком. – Хозяин, в лесу…

Её прервал вопль тети Маши.

Следующие полчаса Вульф провёл отнюдь не так, как собирался. Для начала он попытался догнать тетю Машу, но соседка проявила невиданную прыть, за считанные секунды ускакав на свой четвёртый этаж и захлопнув дверь. Затем пришлось успокоить выглянувшего из квартиры напротив мужика, бывшего пожарного – степнячек майор затолкал в дом, чтобы не смущать людей. После этого, осмотрев повреждения, Вульф со вздохом дал добро на окончательную разделку кролика и заставил девушек отмыть пол, а заодно отмыться самим.

В довершение всего, прибыла полиция, которую вызвала тетя Маша.

– Лейтенант Пётр Сумкин, – полицейский откозырял ему и словно случайно поправил кобуру с пистолетом. – Нам сообщили, что у вас произошло убийство.

– Сообщили… – проворчал Вульф, копаясь в нагрудном кармане рубашки. – Сумкин… Хоббит, что ли? На, – он сунул под нос лейтенанту голубой паспорт сотрудника ООН, который выдавался всем оперативникам Департамента. Пользоваться им вне миссий запрещалось, но Вульфа это мало заботило.

Лицо полицейского вытянулось – что это было такое, он хорошо знал.

– А… э… убийство? – выдавил лейтенант.

– Моя подруга готовила кролика, – пояснил Вульф. – Соседка заглянула, увидела её с ножом и в крови. Много ли надо старой женщине, чтобы навоображать-то?

– Вы не будете возражать, если мы зайдём? – собеседник всё же взял себя в руки.

Вульф тяжело вздохнул.

– Да ради бога, – сказал он.

Полицейские прошли внутрь, не поленившись оглядеть все комнаты. Кровь, однако, уже исчезла, оружие вернулось на свои места, а одевшиеся в чёрную форму близняшки чинно сидели на диване, с любопытством разглядывая копов.

– Они иностранки, – заметил майор. – Ни слова по-русски.

Лейтенант кивнул. Проверить документы у близняшек он даже не попытался – впрочем, у обеих уже имелись удостоверения сотрудника R.C.D., как сокращалось в международном пространстве название Департамента. В этом плане канцелярия украинского отделения работала на удивление быстро.

– Что ж, – лейтенант махнул рукой молчавшему всё это время коллеге. – Всё в порядке. Хорошего дня.

Вульф закрыл за ним дверь.

– Кто это был, хозяин? – спросила Рея. Получив от Вульфа приказ сидеть и молчать, обе девушки выполнили его беспрекословно, но с уходом полицейских расслабились.

– Городская стража, – вполне честно ответил майор. – Ладно. Будем вас учить поведению в приличном обществе. А то стражники к нам зачастят.

VI

Следующие три недели прошли тяжело.

Как и обещал Вульф, с того же дня он приступил к обучению подопечных. К его радости, те очень быстро поняли, зачем это нужно, и от учёбы не отлынивали, да и приказ хозяина для них по-прежнему оставался законом. С этим Вульф и не думал бороться – в конце концов, девушек он купил как рабынь, а использовать собирался как подчинённых, и в этом плане сёстры были идеальными солдатами. Приказы они не обсуждали: раз хозяин сказал – значит, так и надо. Подчиняющие браслеты с амулетом изучили, разрядили и уничтожили в брюссельском отделении R.C.D., где имелась своя лаборатория по изучению магических артефактов – Вульф даже взял близняшек на процедуру. Отсутствие браслета, впрочем, на их поведении не отразилось никак.

Первую неделю майор с помощью вызванной из Департамента симпатичной девушки-психолога вбивал сёстрам в головы правила поведения в общественных местах. Соображали близняшки хорошо, лишних вопросов не задавали, но стоило ситуации хоть немного отклониться от стандартной, и всё тут же летело в тартарары. Дважды тётя Маша вызывала полицию, жалуясь на соседа, и оба раза наряд с извинениями удалялся. Постепенно, однако, Вульфу всё же удалось заставить своё приобретение вести себя так, как надо – хотя бы в простых вещах. Не в последнюю очередь это была заслуга психолога.

Затем начались уроки русского языка, для которых пришлось выделить отдельного учителя – кроме степного наречия, девушки языков не знали. А параллельно Вульфу пришло в голову обучить сестер обращению с огнестрельным оружием – и очень быстро он понял, что купил их на том аукционе совершенно не зря.

К концу третьей недели сестры выбивали десять из десяти беглым огнем на средних дистанциях, заставляя инструкторов пучить глаза от изумления. Обе степнячки словно родились с пистолетами в руках, и непривычная отдача австрийских «Глоков» их не смущала вовсе.

– Хорошее оружие, хозяин, – только и сказала Илла, расстреляв в мишень первый магазин.

Купленные майором совны оказались сделаны из легированной стали высшего качества, и двести монет за них, по словам брюссельских спецов, были ещё не самыми большими деньгами. Руны на клинках позволяли владельцу оружия проламывать магические щиты, руны на древках придавали оружию крепость и защищали от разрушительной магии. До абсолютного «пожирания», каким обладал Вульф, эта защита не доходила, но выжить владельцу при атаке какого-нибудь злобного колдуна позволяла вполне.

В конце концов, Вульф свыкся с ними, и прогресс в обучении достиг невиданных успехов, но в этот момент грянул гром.

VII

Через час после тревожного звонка из Департамента Вульф уже стоял в комнате совещаний на минус первом этаже бывшего института. Здесь всё выглядело еще хуже, чем на верхних этажах. Больше всего оперативный отдел украинского R.C.D. походил на ГУЛАГ, каким его изображают в американских фильмах, то есть на унылую тюрьму. Комната для совещаний, впрочем, не так давно перенесла капитальный ремонт и сверкала новенькой мебелью, тщательно выглаженным дубовым паркетом и современной оргтехникой – это обычно тоже вызывало у иностранных коллег сильные эмоции. Впрочем, находившиеся сейчас в комнате люди, кроме разве что акденских близняшек, к контрастам Департамента давно привыкли.

– Совместная миссия: Украина, Россия и Евросоюз, – вещал тем временем полковник Черненко, который заведовал координацией оперативных групп и, по сути, был настоящим начальником отдела вместо Золотарёва. Со стороны и в штатском лысый накачанный татуированный полковник больше всего походил на какого-нибудь скинхеда, что иногда вызывало определённые проблемы с законом, но военная форма преображала его до неузнаваемости. – Двадцать семь человек, из них пятеро – военные. Два часа назад на связь вышел биолог Питер Томасо – единственный оставшийся на свободе из всей группы. Остальных либо убили, либо угнали в рабство. Кочевники Акдены, целая армия.

– Потери? – деловито осведомился майор Анатолий Торопчев, командир оперативной группы Эхо E-12 «Чайка». В комнате стояли все четверо его бойцов, которые внимательно слушали брифинг. Рядом сложил руки на груди Вульф, за его спиной замерли близняшки.

– Трое. Остальных собираются продать на рабском рынке.

– Так в чём проблема, товарищ полковник? – протянул Вульф. – Дайте мне немного времени, и я их выкуплю так же, как тех придурков, у которых рыженькую в храм Эймера угнали.

– Идея хороша, но для её реализации нужны время и деньги, – прервал его Черненко. – Чтобы выкупить двадцать три человека, из которых шестеро – молодые симпатичные девушки, нам не хватит средств. Сколько ты пытался заплатить за культуролога? Двести? Разумеется, у нас найдётся некоторое количество акденских монет, но их всё равно мало. Потребуется время, чтобы собрать больше, а времени нет. Наши европейские коллеги предлагают силовое решение.

– То есть налететь, перебить кочевников и освободить наших? – уточнил Торопчев.

– Именно. Захватили их в пятидесяти километрах от Акдены. Если мы высадимся в городе, то сможем успеть приготовить кочевникам тёплую встречу. За пределами городской черты нам никто и слова не скажет – там свободная территория.

– Сколько будет людей? – спросил Торопчев.

– В основном составе от украинского отделения – «Цапля», то есть Волков со своими амазонками. От московских – один консультант. «Чайка» сидит наготове, если потребуется помощь.

Торопчев разочарованно вздохнул. Его рубакам работы, скорее всего, не достанется.

– Наша задача – обеспечение в случае необходимости контакта с местными, потому что у европейцев спец по Степи только один, а этого мало. Москвич – запас. Всю основную работу делает Европа, «Цапля» ассистирует, «Чайка» ждёт наготове, если потребуется подкрепление. Все ясно?

– Куда уж яснее, – вздохнул Волков. Миссия выглядела простой, как букварь с эротическими картинками. И, конечно, Вульф ожидал от неё самого худшего.

VIII

– Опять этот проклятый город, – пробубнил Вульф, ступив на улицы Акдены. Он не планировал возвращаться сюда в ближайшие несколько месяцев, и вот – нате вам. Допланировался.

Портал открыли не в штабную квартиру, а прямо в какой-то грязный переулок, где майора уже ждал парень из европейского отделения – крепкий блондин с лицом викинга и фигурой Аполлона. Акденская туника сидела на нём как на персонаже античной фрески.

– Мистер Волков? – осведомился он на превосходном английском. – Уважаемые Илла и Рея? Меня зовут Андерс Свенсон, я лейтенант шведского отделения R.C.D. Идёмте, я проведу вас к отряду.

– Почему портал пробили не сразу туда? – удивился Вульф.

– Аномалии в местном пространстве-времени, – ответил викинг, с любопытством посмотрев на сестёр. Те ответили ему ледяными взглядами. Пожав плечами, Андерс зашагал к выходу из переулка. – Наши учёные уже начали работу, но… В общем, именно их и захватили кочевники.

– Понятно.

На душе стало ещё тяжелей. Аномалии? Прежде уже случались подобные вещи, в том числе и на Земле. Считалось, что именно в результате аномалий в земной мир проникали драконы, великаны и прочие мифические существа. Но всё это – мелочи, ради них толпу учёных в другой мир слать глупо – хватит и парочки. Значит, затевалось что-то крупное.

Андерс шёл по улицам уверенно, словно бывал тут не первый раз. Впрочем, как в итоге оказалось, он отлично знал степное наречие и успел хорошо изучить карту города. Несколько лет назад он провалился в Степь через разрыв, став самым натуральным попаданцем из тех, кого обычно спасал Вульф. Но, в отличие от студентов и продавцов компьютеров, Андерс оказался парнем ухватистым и уже через полгода возглавлял одно из местных племен в роли посланца бога, чему изрядно способствовала его внешность. Естественно, получив при этом полный пакет услуг из тех, которыми обычно снабжаются удачливые попаданцы, то есть баб, выпивку и самоутверждение.

Ну, а потом Андерс отправился в более развитые страны, где в итоге и попался кому-то из землян. В родной Швеции викинга посчитали пропавшим без вести, а родственники не слишком обрадовались возвращению, но Андерс и тут проявил смекалку, пойдя на службу в Департамент. Где, конечно, его приняли с распростёртыми объятиями.

– Я со своими разъезжал дальше на западе, об Акдене мы только слышали, – рассказывал он уже на степном, чтобы сёстры тоже понимали. – Но даже если б и тут жил, один проводник на толпу военных – мало. Вот наши и обратились к вам.

– Трудно было не понять, – хмыкнул Вульф. – Но и то ладно: мне моих девиц ещё воспитывать и воспитывать. У них едва шок прошёл от приезда на Землю, тут хоть расслабятся немного.

– В этих степях попробуй расслабься, – буркнул викинг. Рабство Реи с Иллой его не удивило совершенно – сказывалось проведенное в Степи время, убившее на корню европейскую толерантность и политкорректность.

Ударный отряд должен был ждать их за стенами города, чтобы не смущать народ толпой бойцов в незнакомой экипировке. В Акдене, конечно, привыкли к самым разным нарядам: от пары тряпочек, в которых щеголяли раньше близняшки, до северных шапок, южных накидок с перьями и прочего, на что хватало фантазии. Но это если человек один. А вот два десятка угрюмых громил в одинаковых камуфляжных нарядах доверия не вызвали бы.

Но когда маленькая компания, поприветствовав стражу у ворот мелкой монеткой, всё же вышла на степную дорогу, Андерс начал нервничать. А когда они свернули куда-то вбок, и прежде лежавший на горизонте оазис оказался совсем рядом, стало ясно: что-то пошло не так.

Потому что никаких европейских спецназовцев на месте не было.

– Следы от навесов, – после краткого обзора поляны сказал Андерс. Если он и смутился, на лице у викинга это никак не отразилось. – Обломаны некоторые ветки, утоптана трава. В центре – круг пожухлых растений. Неужто магия?

– Нет, – ответил Вульф. – Я такое уже видел. Квантовая диссипация пространства-времени, – ему пришлось перейти на английский, потому что в степном наречии подобных слов не существовало в принципе. – Когда проходишь из мира в мир, ты нарушаешь энергетический баланс и несешь в себе статический заряд. Постепенно он рассеивается, слегка искривляя пространство. Но если попадешь в аномалию, заряд выйдет мгновенно, грань разорвётся и тебя выбросит обратно.

Андерс поднял брови.

– Национальный университет имени Каразина, кафедра теорфизики, – сказал Вульф.

– Понял. Значит…

– Угу. Их накрыло аномалией и отправило на Землю.

– Почему тогда мы ещё здесь?

– Нас мало. Не двадцать чурбанов с кучей экипировки. Но вопрос верный: если аномалия усилится… А ну-ка, девочки, давайте отойдём друг от друга, – Вульф вновь заговорил на степном. – А то может случиться неприятность.

– И сколько ждать рассеивания? – Андерс был по-прежнему невозмутим.

– Для нас – сутки. Рея с Иллой разрядятся раньше. Но это не тот вопрос, который надо задать.

– Правильный был бы слишком предсказуемым и очевидным – надо было как-то это смягчить, – парировал Андерс. – Ладно. Вчетвером мы с кочевниками не справимся. И… – он покопался в сумке и вытащил небольшой прибор с градуированной шкалой. Вгляделся в показания, покачал головой: – И смею заметить: мы тут застряли. Отсюда на Землю нам уже не уйти.

– Нашел проблему, – хмыкнул Вульф. В шкуре настоящего попаданца бывать ему ещё не приходилось, и это будоражило кровь. – Не весь же мир в аномалию превратился – выйдем за границы, а там и домой полетим. Что до кочевников, то у меня есть старый, но верный способ спасения пленных бескровно. Почти бескровно.

– Выкуп? – спросил Андрес.

– Именно. Но для этого сперва надо найти деньги.