Текст книги "Галина Вишневская и Мстислав Ростропович. Концерт для голоса и виолончели. Неформальный разговор"

Вадим Верник
Галина Вишневская и Мстислав Ростропович. Концерт для голоса и виолончели. Неформальный разговор

© В.Э. Верник, 2025

© Музей МХАТ, фотографии, 2025

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2025

* * *

Все права защищены.

Любое использование материалов данной книги, полностью или частично,

без разрешения правообладателя запрещается.

Фотография на обложке – Мстислав Ростропович и Галина Вишневская.

Фото Санти Висалли. Getty Images.

Фотография на четвертой сторонке обложки – Вадим Верник. Фото Сергея Щелухина.

Фотография на титульном листе – Мстислав Ростропович и Галина Вишневская.

Фото Стенли Вольфсона. Библиотека Конгресса.

Издательство благодарит Наталью Бойко, Оксану Малышеву и Ольгу Друкер за помощь в подготовке книги, а также Игоря Александрова и музей МХАТ за предоставленные фотоматериалы.

Фотографии предоставлены ФГУП ИТАР-ТАСС (Агентством «Фото ИТАР-ТАСС»), ФГУП МИА «Россия сегодня», EAST NEWS Russia, АО «Коммерсантъ», Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ, Российским государственным архивом кинофотофонодокументов, музеем МХАТ, Capital Pictures / Фотодом, фотоагентством GETTY Images, Библиотекой Конгресса, Anefo, Национальным архивом Нидерландов, Polymagou / Wikimedia Commons / CC BY-SA 4.0. В книге использованы кадры из фильмов: «Провинциальный бенефис». Режиссер Александр Белинский. Аккорд-фильм, изд-во «Библиополис» при участии Ленфильм. 1993 год; «Александра». Режиссер Александр Сокуров. Кинокомпания Proline-film. 2007 год; «Катерина Измайлова». Режиссер Михаил Шапиро. Ленфильм 1966 год.

Вступление

Галина Вишневская и Мстислав Ростропович. 1963 год. Фото Харри Пота.

Галина Вишневская и Мстислав Ростропович… Вся их жизнь – увлекательное и стремительное путешествие с триумфами и захватывающей интригой.

Поэт Андрей Вознесенский, которого я пригласил для участия в документальном фильме об этой легендарной паре, очень точно сформулировал:

– Я думаю, что и Ростропович, и Галя – кроме всего, это персонажи гениального какого-то большого романа бальзаковского, ну, я не говорю про русских авторов. Это мощные-мощные характеры, характеры ХХ века. Написать бы о них художнику-прозаику роман – я думаю, получилось бы великое полотно.

«Великое полотно» своей жизни они рисовали искусно, вдохновенно, размашисто.

Впервые о Вишневской и Ростроповиче я узнал еще в детстве, поскольку театр и классическую музыку полюбил рано. Правда, в то время их имена произносились тихо, тайно, ведь они уехали из страны, и все, что было с ними связано, старательно стиралось из памяти воображаемым ластиком. Нигде невозможно услышать записи в их исполнении, а сами имена официально были под запретом.

Галина Вишневская и Мстислав Ростропович. Фото Колетт Мэссон, Роджер-Виоль

Как-то подруга мамы, зная о моей страсти к театру, подарила мне целую пачку журналов «Театральная Москва», выпущенных в 60–70-е годы. Одна обложка мне понравилась особенно. Красивая женщина, снятая в профиль, с орлиным взглядом и величественной осанкой. Это Галина Вишневская в партии Аиды из одноименной оперы Джузеппе Верди. Потом я узнал, что Аида – трагическая героиня, которой пришлось много страдать, и эти переживания рождали в ней силу и возвышали дух. А на той фотографии из моего детства была какая-то нездешность, загадка и абсолютная недосягаемость.

К сожалению, эта фотография не сохранилась. Зато сохранились мои детские альбомы, посвященные разным московским театрам, в том числе и Большому театру. Я вырезал из газет и журналов материалы, статьи, фотографии, программки и с помощью клея и фломастеров давал им новую жизнь. Кроме меня, эти альбомы не видел никто, даже брат Игорь не сильно интересовался моим увлечением: в то время, когда я «творил», Игорь играл во дворе с ребятами в футбол. Но меня это совсем не расстраивало. В своем придуманном мире мне было хорошо и уютно.

«Игрок». Полина. Алексей – Алексей Масленников. 1974 год. Фото Александра Невежина.

Спустя много лет я заново перелистываю альбомы о Большом театре. Фотографий Галины Вишневской там нет, но память о ней все же осталась. Две программки оперных спектаклей с ее участием: «Франческа да Римини» и «Фауст» (сама Вишневская называла «Фауст» одной из самых красивых и любимых опер). Программки помещены в разделе, посвященном народному артисту РСФСР Алексею Масленникову, многолетнему партнеру Вишневской.

«Игрок». Полина. Алексей – Алексей Масленников. 1974 год. Фото Анатолия Гаранина.

Забегая вперед, скажу, что вместе с Масленниковым Вишневская выпустила и свою последнюю премьеру в Большом – оперу Сергея Прокофьева «Игрок» по роману Достоевского. Это был 1974 год. В свой детский альбом я поместил статью об Алексее Масленникове из журнала «Театральная жизнь». В статье есть такие строки: «Когда заканчивается „Игрок“ С. Прокофьева, аплодисменты раздаются не сразу. Не сразу зрители приходят в себя от потрясения. Этот спектакль – крупное достижение оперного искусства наших дней». Восторженные слова критика в полной мере относятся не только к исполнителю центральной партии («Алексей Иванович, безусловно, самая совершенная работа Масленникова»), но и к Галине Вишневской, виртуозно исполнявшей партию Полины.

Конечно, мое знание об эмиграции Вишневской вызывало особое тайное притяжение. Эта женщина была совсем из другого мира, с другой планеты. Никаких пересечений с инопланетянкой, казалось, не может быть. Только фотография из «Театральной Москвы». А про Ростроповича я знал, что это гениальный музыкант, и точка. Знал со слов родителей. Приходилось такому постулату верить, поскольку послушать записи я нигде не мог.

Когда Вишневской и Ростроповичу вернули советское гражданство, в 1990-м, я уже работал корреспондентом отдела литературы и искусства в еженедельнике «Неделя». Одновременно начиналась моя телевизионная жизнь. Конечно, мне очень хотелось сделать личную журналистскую историю с этой знаменитой четой. Особенно будоражила сознание Галина Вишневская. Но как это осуществить?

В 1994 году представилась такая возможность. Галина Павловна репетировала в спектакле «За зеркалом» во МХАТе. Дебют примадонны на драматической сцене, в главной роли, – безусловно, событие в культурной жизни. Я договорился с Художественным театром и снял телевизионный репортаж для своей авторской программы «Полнолуние». Программа выходила на Российском канале.

Чуть позже на основе этого сюжета появилась публикация в «Неделе», в самой почетной и престижной рубрике «Гость 13-й страницы». Со временем я забыл об этой публикации, а недавно случайно обнаружил ее в своем архиве. Роскошный снимок Галины Павловны специально для интервью сделал фотограф Виктор Ахломов, классик жанра, старожил «Недели». Среди его лучших работ – портреты Анны Ахматовой, Станислава Рихтера и тот самый портрет Галины Вишневской.

Интервью Вадима Верника с Галиной Вишневской. 1994 год. Еженедельник «Неделя».

А дальше чистая случайность привела к моему знакомству с Мстиславом Ростроповичем.

В 1996 году на канале «Россия» (тогда он назывался РТР) я начал снимать цикл программ «Субботний вечер со звездой». Героями этого цикла становились выдающиеся личности. Инна Чурикова, Олег Табаков, Юрий Башмет, Вячеслав Полунин, Ирина Роднина и даже Пеле… Фактически про каждого из них я делал документальный фильм, и это было потрясающее время. Эфир – один раз в месяц, полтора часа, а в следующем месяце я погружался в нового героя, и какого!

Майя Плисецкая и Вадим Верник. Миккели. 1996 год.

Андрей Вознесенский и Вадим Верник. Переделкино. 1996 год.

Например, Майя Плисецкая пригласила на съемки в маленький финский городок Миккели, где она выступала, хотя ей было уже за семьдесят, и мы провели с ней пять незабываемых дней. Об этом недавно я написал книгу, которую так и назвал: «Майя Плисецкая. Пять дней с легендой». Беседу еще с одним героем – классиком литературы Андреем Вознесенским – я записывал у него дома в Переделкине. Помимо прочего, меня поразил шкаф, где висят только белые рубашки, и их гигантское количество! (Позже я сам стал сторонником монохромной коллекции рубашек, правда, черного цвета, и, возможно, по количеству она уже приблизилась к той коллекции Вознесенского.) Съемки проходили и в Сочи: специально для фильма Андрей Андреевич захотел полетать на дельтаплане, что было неожиданно и очень красиво.

О погружении в мир Галины Вишневской и Мстислава Ростроповича я даже и мечтать не мог. Они жили в Париже, Ростропович продолжал активно гастролировать по всему свету. У звездной пары сохранилась московская квартира в Брюсовом переулке, но в Россию Вишневская и Ростропович прилетали не часто – в основном это было связано с какими-то знаковыми и торжественными событиями в их жизни.

Помню, как пышно Галина Вишневская отмечала 45-летие творческой деятельности. 1992 год. Помпезный вечер в Большом театре стал ее официальным возвращением в родные стены. Мне повезло побывать на этом фантастическом гала-концерте в честь Вишневской. Сама Галина Павловна весь вечер восседала в правой ложе рядом со сценой в окружении мужа, дочерей и многочисленных внуков. Много улыбалась, благосклонно принимала музыкальные подношения. Букеты и корзины цветов все прибывали и прибывали…

Юбилейный вечер в Большом театре, посвященный 45-летию творческой деятельности Галины Вишневской. 1992 год. Фото Юрия Абрамочкина.

Андрей Вознесенский дарит цветы Галине Вишневской на торжественном вечере в ее честь. 1992 год. Фото Юрия Абрамочкина.

Так вот о случайности. Как-то в театре «Ленком» мы пересеклись с Давидом Смелянским, известным продюсером. В то время он плотно сотрудничал с Ростроповичем, занимался организацией его концертов в России. Отчетливо помню эту мимолетную встречу. Шел спектакль «Сорри» по пьесе Александра Галина, и фрагменты этого спектакля я снимал для «Субботнего вечера», посвященного Инне Чуриковой. Она играла там в потрясающем дуэте с Николаем Караченцовым. В антракте мы столкнулись со Смелянским, поговорили буквально на ходу, в пыльной закулисной полутьме, рядом со сценой.

– Как дела? – спросил Давид Яковлевич.

Я быстро и увлеченно рассказал о своем телевизионном проекте. Фильм про Инну Чурикову был лишь вторым в этом цикле – эмоции свежи, много впечатлений и дальнейших планов.

Вадим Верник и Инна Чурикова на съемках проекта «Субботний вечер со звездой». 1996 год.

– А что, если тебе сделать такой «Вечер» с Ростроповичем и Вишневской? – вдруг предложил Смелянский.

– С радостью! – тут же ответил я и мгновенно загорелся этой идеей. – Вы же с ними все время на связи, они вам доверяют. Может, действительно согласятся?

– Попробую, Вадим. Но стопроцентно обещать не могу, – Смелянский вдруг замялся и, возможно, уже пожалел о своем эмоциональном порыве. – У Ростроповича очень много концертов, он весь в творчестве, в бесконечных перелетах. Надо улучить правильный момент, чтобы поговорить с ним об этом. С Галиной Павловной тоже общаться совсем не просто, ты же понимаешь.

– Понимаю.

– Ну, посмотрим.

Прозвучал третий звонок, и мы поторопились занять свои места в зрительном зале.

Вскоре я забыл об этом разговоре, в общем-то, ни к чему не обязывающем. Тем более что снимал я свой проект без пауз, одна документальная история сменяла другую. И вдруг спустя недели три звонит Давид Смелянский.

– Поздравляю, Вишневская и Ростропович согласны. Теперь давай решать, где и когда ты сделаешь съемку.

Представляете мое состояние! Это был настоящий «сюрпризный момент», как любил говорить в подобных случаях папа. Впрочем, эйфория быстро улетучилась, и я перехожу к конкретным вещам:

– Было бы здорово снять в их парижской квартире.

И аргументирую свое пожелание:

– Все-таки когда они приезжают в Россию, то больше воспринимаются как общественные деятели, поскольку сильно ориентированы на политику. И здесь они всегда на пьедестале.

Мстислав Ростропович и Галина Вишневская.

Позже Смелянский невольно подтвердил справедливость моих суждений. Для будущего фильма мы записали с ним интервью. На мой вопрос, насколько высок спрос на выступления Ростроповича в России, он ответил:

– Я бы это назвал не спросом, а бесконечным ожиданием: «Может быть, маэстро согласится приехать в тот или иной город?» В этих городах его воспринимают как великого музыканта, но в первую очередь ждут великого гражданина.

А мне хотелось сделать фильм не про «великого гражданина», а показать Ростроповича и Вишневскую в другом ключе – более личном, домашнем. И я считал, что съемка в Париже будет идеальным вариантом.

Но когда я предложил это Смелянскому, повисла пауза.

– Не уверен насчет Парижа, – засомневался Давид Яковлевич. – Насколько я знаю, ни одна съемочная группа из России к ним домой не приезжала.

– Ну так мы будем первыми! Почему нет?

Еще в юности я заметил одну свою особенность. Будучи скромным и застенчивым в обычной жизни, я вдруг становился решительным и напористым, когда речь шла о профессиональных вещах. Так и сейчас. Идея эксклюзивной съемки в парижской квартире четы сильно увлекла меня, я хотел сделать все возможное, чтобы так и получилось, и интуитивно верил в успех.

Проходит еще дней десять. И я получаю от Смелянского одобрительный ответ!

Документальный фильм о Вишневской и Ростроповиче я назвал «Концерт для голоса и виолончели». Фильм мы снимали весной 1996 года. Он соткан из моих разговоров с главными героями, а также общения с близкими и друзьями Галины Павловны и Мстислава Леопольдовича. И все это великие имена: Андрей Вознесенский, Борис Покровский, Маквала Касрашвили, Юрий Башмет, Владимир Васильев…

Могу сразу сказать, что мои наблюдения, связанные с Вишневской и Ростроповичем, несколько отличаются от привычных представлений об этой паре. Ведь я увидел их в том числе в ситуациях, скрытых от посторонних глаз. Своими впечатлениями мне захотелось поделиться в этой книге. Мой рассказ – вспышки воспоминаний о двух великих личностях и о таком дорогом и важном периоде моей жизни.

«Из Большого – во МХАТ. Красиво!»

«За зеркалом». Матушка. МХАТ им. А.П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.

Начну с первой нашей встречи с Галиной Павловной. Еще и потому, что я хочу восстановить справедливость.

Удивительное дело. О дебюте Галины Вишневской на драматической сцене, единственной постановке с ее участием, не сохранилось почти никакой информации. А это Московский Художественный театр и фактически бенефис! Роль под стать Вишневской: в спектакле «За зеркалом» она сыграла императрицу Екатерину Вторую.

В основе пьесы Елены Греминой реальный исторический факт – роман 50-летней Екатерины Второй с 20-летним поручиком Ланским. Императрица поселила юного поручика за зеркалом, в соседней комнате со своей опочивальней, и никуда за пределы этого пространства его не выпускала. Сцена поделена на две части. Одна часть – это спальня Екатерины, место ее встреч с юным любовником, а вторая – секретная комната за зеркалом, где Александр Ланской проводил все остальное время…

«За зеркалом». Матушка. МХАТ им. А.П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.

В середине 1990-х я снимал на телевидении программу «Полнолуние». Это тележурнал, где я рассказывал о самых интересных, на мой взгляд, театральных событиях, о музыке, кино и светской жизни, которая тогда только зарождалась. Программа «Полнолуние» в какой-то мере стала предвестником глянцевых журналов. В общем, я понимал, что Галина Вишневская для меня – идеальная героиня.

Во МХАТе мы сняли репетицию спектакля «За зеркалом», а потом – интервью с Галиной Павловной.

Репетиция проходила на сцене, в декорациях. Через несколько дней – премьера. В спектакле заняты всего трое актеров, и у каждого свое соло. Вишневская в непривычном для себя драматическом амплуа не пыталась «давать примадонну», была деликатна, тактична, внимательна к замечаниям режиссера. Более того, я почувствовал, что ей нравилось ощущать себя ученицей. Ведь сам факт выхода на мхатовскую сцену – головокружительное приключение и такая заманчивая авантюра.

Насколько все это чувствовала сама Вишневская?

Когда репетиция закончилась, Галина Павловна ушла в гримерку переодеваться. А я ждал ее в зрительном зале, чтобы начать разговор.

– Мне кажется, вы сильная женщина, с волевым характером. Не этим ли вас привлек образ Екатерины?

– Не такая уж я сильная и волевая – это преувеличение. А образ Екатерины – наша история. Женщина, невероятно привлекательная во всех проявлениях. Самое главное, что этот спектакль – продолжение моей карьеры. Чувствовать себя снова дебютанткой не только волнующе (что само собой разумеется), но и чрезвычайно приятно.

– Для вас это любопытный эксперимент или вы ищете себя в новом качестве?

– Конечно, это поиск нового качества. Для меня это великое счастье. Оперную сцену я оставила совсем. Я максималистка. Не привыкла петь так, знаете, «немножко». Бросила. Все, хватит. 45 лет, между прочим, на профессиональной сцене. И вот появилась возможность сыграть драматическую роль. Из Большого театра перенеслась прямо во МХАТ. Красиво! На репетициях я очень стараюсь.

– То есть вы прилежная ученица?

– Не ученица, нет, нет. Я профессионал.

– Я хорошо представляю вас на троне…

– Да? А почему бы и нет?

– …Какая осанка, какой взгляд!

– А ведь было замечательное время в России, когда началось «бабье» царство. Эти женщины – и прежде всего Екатерина Вторая – дали новое дыхание нашему государству. Их уважали и недаром называли «матушками». Вообще женщины должны больше участвовать в жизни государства. Обязательно.

– Может, вас тянет в Государственную думу?

– Нет. Я артистка, хватит с меня. Еще хочу поиграть.

– Я желаю вам, чтобы на драматическом «троне» вы властвовали с тем же триумфом, как и на оперном.

– Спасибо. Дай бог сил!

Специально для книги мне захотелось узнать подробности закулисной жизни Галины Вишневской в Московском Художественном театре. Эта страница в ее биографии – сплошные загадки и недосказанности. Я встретился с двумя очевидцами тех давних событий. Это партнер Галины Павловны актер Сергей Шнырев (исполнитель роли Александра Ланского) и помощник режиссера Ольга Рослякова.

Программка спектакля «За зеркалом». МХАТ им. А.П. Чехова. 1994 год.

Держу в руках программку спектакля, – она сохранилась в архиве Ольги Росляковой. Героиня Вишневской обозначена как «Матушка», Александр Ланской – «Сашенька». Сергей Шнырев тогда только начинал служить в Художественном театре: в 1993 году он окончил Школу-студию МХАТ, и это его дебют на профессиональной сцене. Еще один персонаж – Графиня Брюс, наперсница Екатерины. В этой роли – великолепная Татьяна Лаврова. Она дебютировала на мхатовской сцене, еще будучи студенткой, в роли Нины Заречной, потом много лет работала с Олегом Ефремовым в «Современнике». В 1980-м Ефремов вернул ее в Художественный театр: в новой постановке чеховской «Чайки» Лаврова сыграла Ирину Николаевну Аркадину. И вот теперь возник неожиданный союз двух больших актрис – Галины Вишневской и Татьяны Лавровой.

Сергей Шнырев давно не служит в МХТ. Мы специально встретились в театре, чтобы вспомнить Галину Вишневскую. Репетиции, по словам Шнырева, шли всего полтора месяца. Случай уникальный: в такой короткий срок в те годы не выпускался ни один спектакль. Скорее всего, это было связано с ограничениями по времени, полученными от Галины Павловны.

– У меня был короткий разговор с режиссером Вячеславом Долгачевым, и он напугал информацией о том, с какими дамами придется репетировать, – говорит Сергей Шнырев. – Татьяна Лаврова, драматическая дива наша, с очень сложным характером. Ну и про непростой характер Галины Вишневской немало слухов. Хорошо помню нашу первую общую встречу. Мы собрались с Галиной Павловной Вишневской, Татьяной Евгеньевной Лавровой и режиссером в комнате правления, за большим круглым столом…

В комнате правления на третьем этаже и сейчас проходят читки пьес, принятых к постановке. Даже мне однажды удалось испытать волнение, свойственное актерам, когда они приступают к новой работе. Константин Богомолов собирался ставить к 75-летнему юбилею Олега Павловича Табакова спектакль по пьесе Вацлава Гавела «Уход» и пригласил меня… сыграть роль журналиста.

– А Табаков в курсе твоей безумной затеи? – спросил я Богомолова.

– Да, Олегу Павловичу идея понравилась. Он сказал, чтобы я тебе позвонил.

Олег Табаков и Вадим Верник в зрительном зале МХТ имени А.П. Чехова. 2015 год. Фото Дмитрия Исхакова.

И вот мы впервые встречаемся на читке пьесы. «Мы» – это Ирина Апексимова и Ирина Пегова, Роза Хайруллина и Аня Чиповская, Михаил Пореченков и Николай Чиндяйкин, и примкнувший к ним я. Ждем Табакова. Актеры, конечно, шутят над моим предстоящим перевоплощением: я никогда не участвовал даже в драмкружке, а тут легендарная мхатовская сцена. Через несколько минут входит Олег Павлович. Со мной он здоровается так приветливо и одновременно буднично, как будто мы уже не раз партнерствовали с ним на сцене. Я сразу задышал гораздо свободнее. Спектакль по разным причинам не состоялся, но репетиции, которые продолжались несколько месяцев, навсегда в моей памяти.

Вернемся в 1994 год. Комната правления. Актеры читают пьесу «За зеркалом».

– Обычно на первой читке, – отмечает Сергей Шнырев, – все просто проговаривают текст, читают его по листочкам, впиваясь глазами в напечатанные слова.

А Вишневская – и это меня сразу поразило – уже знала весь текст наизусть. Весь! Это было настолько неожиданно. И – я тебе скажу, Вадим, хотя мне неловко об этом говорить, – это было ее лучшее, на мой взгляд (и не только на мой взгляд, мы с Татьяной Евгеньевной потом об этом говорили), исполнение своей роли. Вишневская ничего тогда не играла, ничего не изображала. Она просто и естественно передавала чувства и эмоции своей героини. Татьяна Лаврова, очень чуткий человек, даже смеялась в некоторых сценах – так Вишневская была органична. А на дальнейших репетициях Галина Павловна стала интонационно раскрашивать слова, как бы выпевать их, все больше и больше появлялись голосовые контуры. Стала уходить какая-то легкость. Особенно это ощущалось, когда из репетиционного зала мы переместились на сцену.

Галина Вишневская и Сергей Шнырев после премьеры спектакля «За зеркалом». МХАТ им. А.П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.

«За зеркалом». Репетиция с режиссером Вячеславом Долгачевым. МХАТ им. А.П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.

«За зеркалом». Матушка. Сашенька – Сергей Шнырев. МХАТ им. А.П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.

«За зеркалом». Репетиция. МХАТ им. А.П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.

«За зеркалом». Матушка. Сашенька – Сергей Шнырев. МХАТ им. А.П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.

«За зеркалом». Репетиция. МХАТ им. А.П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.

«За зеркалом». Галина Вишневская и Татьяна Лаврова на репетиции. МХАТ им. А.П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.

Я слушал рассказ Сергея Шнырева и вспоминал свои впечатления от Вишневской в спектакле «За зеркалом». Она играла Екатерину бесхитростно и наивно, и в этом была особая трогательность и даже какой-то шарм. Правда, когда на сцене появлялась актриса Лаврова, воплощавшая образ злобной интриганки, чувствовалась разница актерской оснащенности. С другой стороны, у этого спектакля была своя четкая цель – дать зрителям возможность вновь увидеть на подмостках великую Галину Вишневскую, а все остальное уже вторично.

– На следующую встречу, – продолжил свой рассказ Сергей Шнырев, – уже в репетиционном зале, Галина Павловна принесла… ящик красного вина. Она очень волновалась, ведь Художественный театр такая глыба. Галина Павловна понимала, что попала совсем в иную, непривычную для нее компанию, и ей важно было себя раскрепостить. После репетиции мы все вместе частично оприходовали подарок Вишневской.

Однажды на репетиции Галина Павловна забыла текст и очень переживала по этому поводу.

– Я ведь текст знаю. Но режиссер дал мне новую задачу, и текст вдруг вылетел из головы, – говорит она.

И тут Татьяна Евгеньевна Лаврова поинтересовалась:

– А как же вы поете? У вас в опере столько текста.

– Там совершенно другая техника. Например, вы попросите меня сейчас произнести текст из «Аиды» или «Евгения Онегина», и я этого сделать не смогу. А как только заиграет музыка, я вам все пропою.

Занятный штрих. Никогда раньше я не задумывался о том, что у оперных исполнителей может быть какая-то своя специфика запоминания текста.

– Вишневская приходила в театр за час до спектакля, – говорит Сергей Шнырев, – и всегда распевалась. «Так я разогреваю свой голосовой аппарат», – пояснила она мне. Екатерина Вторая, как известно, была пылкой натурой, и вот Вишневская себя так настраивала еще и для того, чтобы быть, может, более темпераментной на сцене.

– А как Галина Павловна относилась к тебе? Давала какие-то советы?

– Нет-нет, советы она не давала – ни мне, ни тем более Татьяне Евгеньевне. Скорее, впитывала то, что видела и слышала. Когда мы встречались после длительного перерыва, обязательно спрашивала, все ли у меня в порядке, есть ли какие-то проблемы. Это, наверное, больше материнская забота.

Однажды на репетиции возник щепетильный момент, когда нам предстояло с Вишневской поцеловаться. Она отказалась наотрез. «Не уговаривай, я этого делать не буду», – сказала Галина Павловна режиссеру. – «Почему?» – «Я стесняюсь».

Нашли компромиссное решение. Вместо поцелуя она меня обнимала, и мы прислонялись друг к другу щеками. Вишневская страстно прижимала меня к себе, очень страстно. Но на этом все заканчивалось.

Еще режиссер очень хотел, чтобы Галина Павловна в спектакле пела, – это же так логично. Но она не согласилась.

А я помню, что Вишневская в спектакле все-таки запела. В самом финале звучала «Колыбельная», не целиком, маленький фрагмент. Правда, полноценным пением это можно назвать с большой натяжкой. Галина Павловна, скорее, намечала вокальную фразу. Голос Вишневской звучит еле слышно, и это сознательный ход. В образе властной и полнокровной героини появлялась пронзительная нота.

Кстати, похожий прием использовал легендарный танцовщик Михаил Барышников. Лет восемь назад я видел в Риге его моноспектакль «Письмо к человеку» по дневникам другого легендарного танцовщика Вацлава Нижинского. Сыграть Нижинского Барышникову предлагали давно, в том числе такие великие режиссеры, как Франко Дзеффирелли и Ингмар Бергман. Но только сейчас он оказался готов к этой встрече и сам обратился к знаменитому режиссеру-авангардисту Роберту Уилсону, с которым ранее уже сделал спектакль по повести Даниила Хармса «Старуха».

Спектакль «Письмо к человеку» произвел на меня сильное впечатление.

Барышников читает текст дневников Нижинского плюс звучит фонограмма с еще несколькими голосами. Энергия на сцене по большей части темная, мрачная. Герой живет в своем искаженном мире. Что это – сон или реальность? Живой персонаж или кукла-марионетка? Дневники Нижинского – это записки из сумасшедшего дома. Исповедь, поразительная по степени обнажения и балансирующая между реальностью и галлюцинацией. Барышников-Нижинский словно пытается сорвать с себя маску, скрывающую под толстым слоем грима истинное лицо, и в то же время прячется за ней от этого мира и людей, разрушающих его душу. Михаил Барышников великолепно владеет высоким искусством клоунады в стиле Чарли Чаплина, когда сердце ранено насквозь и кровоточит, а на лице грустная улыбка отчаяния.

В этом надломленном сознании уже нет просвета, мир тотально враждебен. Но остается танец. Как спасительная соломинка. Только в нем – коротком, стремительном, ускользающем – герой на несколько мгновений освобождается от маниакальных преследований и становится чистым, непорочным, парящим над суетой.

Танец Барышникова начинается внезапно и так же внезапно обрывается, как бы дразня зрителей, которые с наслаждением ловят каждый жест артиста и ждут продолжения. За считаные секунды Барышников вспоминает в танце коронные партии Нижинского: романтические пируэты Призрака розы, трагические изломы Петрушки, величественные па древнегреческого Фавна. Пластика столь выразительна и восхитительна, как будто на сцене тот самый молодой Барышников. Дальше он вновь переходит на драму, и к танцу уже больше не возвращается. Так в причудливой форме спектакля сплелись воедино два гения – Вацлав Нижинский и Михаил Барышников…

После спектакля я познакомился с Михаилом Барышниковым. Тихий, какой-то приглушенный, с полуулыбкой, он совсем не похож на небожителя. Я спросил, сколько времени шли репетиции:

– Шесть-семь недель, с перерывом на другие спектакли, в которых я играю.

Говорил он очень сдержанно и спокойно.

Михаил Барышников и Вадим Верник после спектакля «Письмо к человеку». Рига. 2017 год.

Но вернемся в Московский Художественный театр. Старейший фотохудожник Игорь Александров, главный летописец МХАТа на протяжении многих десятилетий, предоставил мне целую серию фотографий со спектакля «За зеркалом» и с репетиций, и я благодарен Игорю Абрамовичу и музею МХАТа за этот бесценнейший материал.

На одном из снимков – Вишневская и Ростропович в декорациях спектакля «За зеркалом». Галина Павловна в сценическом костюме, Мстислав Леопольдович в костюме-френче. Фотография сделана в день премьеры.

– А Ростропович приходил на репетиции? – спрашиваю Сергея Шнырева.

– Нет. Я видел его только на премьере. Галина Павловна познакомила нас после спектакля, в актерском фойе. «Вот, Слав, познакомься, это Сережа – мой Саша Ланской».

И Ростропович, глядя на меня, говорит:

«А вам лучше бы выбрать женщину помоложе».

Они постоянно шутили, с юмором и иронией относились друг к другу. Я это наблюдал на гастролях, Мстислав Леопольдович не раз ездил вместе с нами.

О репетициях и гастролях с участием Галины Вишневской вспоминает помощник режиссера Ольга Рослякова. Ольга Михайловна служит в Московском Художественном театре с 1978 года, она работала с Олегом Ефремовым, Олегом Табаковым и со многими легендарными актерами. «Дорогой Оленьке с любовью», – так надписала свою книгу, подаренную Росляковой, Галина Вишневская.

– Было какое-то волнение в среде моих коллег, помощников режиссера. По слухам, репетировать с Вишневской должно быть запредельно сложно, и вообще страшно с ней даже соприкасаться. «Ну держись!» – напутствовали меня в театре. На первую репетицию я шла, как на бой. Но вот появляется милая женщина, совсем из другого времени. На дворе – зима. Галина Павловна в белом пуховом платке, элегантно надетом на зимнюю шляпку. Платочек изящный, скромный. Как будто она сошла с экрана, из старых фильмов 1950-х.