Текст книги "Галина Вишневская и Мстислав Ростропович. Концерт для голоса и виолончели. Неформальный разговор"

И начались репетиции, которые были совершенно восхитительные. Вишневская на равных общалась не только с нашей мхатовской примадонной Татьяной Евгеньевной Лавровой, которая ее сразу приняла, но и с совсем молодым Сережей Шныревым. Одета она была всегда во что-то темное, строгое, без каких-либо украшений. Как помощник режиссера могу сказать, что более уравновешенного, приветливого, внимательного человека я вообще не помню. Ни разу Галина Павловна не опоздала. Однажды она вошла в репетиционный зал со словами: «Я так боялась опоздать. В квартире не работают батареи, у нас в Брюсовом переулке внезапно отключили отопление, и мы старались что-то придумать». Видно было, что Галина Павловна замерзла, и сейчас она отогревалась. И, как всегда, была чрезвычайно собранной.

Мстислав Ростропович и Галина Вишневская после премьеры спектакля «За зеркалом». МХАТ им. А.П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.

Один раз, правда, опоздание все же случилось.

Но это отдельная история.

Мы приехали на гастроли в Петербург. Вишневская с Ростроповичем остановились в «Астории». Гастроли проходили в БДТ. Утро. Внутренний дворик театра.

Я жду Вишневскую, а ее нет и нет. Естественно, нервничаю.

Вдруг появляется Галина Павловна:

– Простите, Оля, за задержку, но я вам объясню причину. Мы вчера после ужина вышли со Славой из «Астории» погулять. И вдруг на Невском проспекте он увидел бездомную собаку. Она так поразила его воображение, что Слава сказал: «Мы берем ее с собой!» – «Это невозможно! У меня утром репетиция, вечером спектакль. Я должна выспаться». Бесполезно, Слава неумолим: «Никуда не уйду, я ее должен взять с собой». Причем это не щенок, а уже взрослая собака. Бездомная, грязная, какая-то жуткая совершенно собака. Слава приносит ее в гостиничный номер. Полночи мы ее мыли, потому что она была в ужасном состоянии, в колтунах, – и все это в номере «Астории». Потом Слава говорит: «Нам необходимо отвести ее к ветеринару, сделать прививки. Мы должны организовать ей паспорт, я заберу ее с собой в Париж».

«За зеркалом». Галина Вишневская, Татьяна Лаврова и Сергей Шнырев на репетиции. МХАТ им. А.П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.

Никакие мои доводы не помогали. Мы повезли ее к ветеринару, потом покупали корм, и так до утра. Если хотите, можете сами все увидеть. Вон там, – показывает рукой, – Слава с ней гуляет. Так что прошу меня простить.

Я оглянулась и увидела такую картину: Мстислав Леопольдович неспешно прохаживается с собакой маленького размера, смесь дворняжки с пуделем. Чувствуется, что он полностью поглощен этим существом. Мне неловко говорить, но Ростропович и этот пудель оказались похожи. Глаза у собаки печальные и внимательные, как и у ее нового хозяина. Я застыла от удивления, потому что это два родных существа, одно целое. Мстислав Леопольдович увидел меня: «Здравствуйте, вот видите, выгуливаю. Но это же чудо!»

На следующий день я узнала от Вишневской продолжение истории. Галина Павловна упорно отговаривала Ростроповича везти собаку с собой. А он отвечал, что без нее никуда не поедет: «Слава лежал на диване, отвернувшись, в полной печали».

В результате Вишневская и Ростропович дали объявление на телевидении Питера, что они нашли бездомную собаку и готовы отдать ее в надежные руки. Началось настоящее паломничество, от желающих не было отбоя, эта собака мгновенно стала звездой.

В итоге собаку забрала какая-то женщина – уж не знаю, почему предпочтение было дано именно ей…

«За зеркалом». Матушка. Фото Игоря Александрова.

Галина Вишневская на репетиции. Фото Игоря Александрова.

Галина Вишневская на репетиции спектакля «За зеркалом». МХАТ им. А.П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.

История, конечно, завораживает. Здесь интересно все: неожиданный сюжет, поступки главных героев на грани гротеска и достойный ликования финал. Прав был Андрей Андреевич Вознесенский, сравнивший жизнь Вишневской и Ростроповича с «гениальным романом».

Еще одно воспоминание от Ольги Росляковой:

– В Питер на очередные гастроли вся наша группа ехала в вагоне СВ. На вокзале меня провожали муж и дочь, она была еще маленькой. Когда мы расставались, я разрыдалась, и в таком зареванном состоянии вошла в вагон. Это увидела Татьяна Евгеньевна Лаврова:

«Галя, ты только посмотри, Ольга рыдает, расставаясь со своими близкими».

И вдруг Галина Павловна говорит: «Да что вы, Оля, я со своим мужем всю жизнь врозь, и ничего!»

Галина Вишневская, Татьяна Лаврова и Сергей Шнырев в спектакле «За зеркалом». МХАТ им. А.П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.

Сергей Шнырев, Галина Вишневская и Татьяна Лаврова после премьеры спектакля «За зеркалом». МХАТ им. А.П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.

Я была страшно удивлена таким признанием. Ну а дальше мы отлично провели время. «Давайте есть рыбу, – предложила Галина Павловна и развернула большой сверток. – Сережу зовите». И мы все собрались в ее купе. «Я сама солила. Мой муж сказал: ты меня отравишь. А вам я взяла».

Посмеялись, разрезали красную рыбу – я уж не помню, лосось или что-то другое. И бесконечные разговоры о музыке, о театре… Все-таки чудесное это было время!

О том, как долго спектакль «За зеркалом» продержался в репертуаре Художественного театра, вспомнить никто из моих собеседников не смог. Точную информацию я получил в музее МХАТ. Спектакль играли почти три года: премьера состоялась 22 февраля 1994 года, а последнее представление – 8 ноября 1996 года. На сцене МХАТа «За зеркалом» показали 51 раз.

На гастролях, помимо Санкт-Петербурга, спектакль увидели зрители Омска, Самары, Новосибирска и Нижнего Новгорода.

У Ольги Росляковой бережно хранится фотография, на которой запечатлена постановочная группа спектакля «За зеркалом» сразу после премьеры.

И вместе со всеми на фото – Мстислав Ростропович.

После премьеры. Слева направо: помощник режиссера Ольга Рослякова, художник Маргарита Демьянова, режиссер Вячеслав Долгачев, драматург Елена Гремина, художник по свету Дамир Исмагилов, Сергей Шнырев, Татьяна Лаврова, Галина Вишневская, Мстислав Ростропович. МХАТ им. А.П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.

А в продолжение высказывания Вишневской о жизни «врозь» приведу ее же слова, сказанные мне в Париже:

– Мы со Славой видимся не так уж часто. Я много гастролировала, он все время в разъездах. Может быть, поэтому за прошедшие годы наши чувства не притупились.

Так Галина Вишневская вывела свою формулу любви.

Вадим Верник. 1996 год. Фото Виктора Ахломова.

Мстислав Ростропович. Фото Игоря Александрова.

Телефонный звонок Ростроповичу

Парижская съемка с Галиной Вишневской и Мстиславом Ростроповичем состоялась в марте 1996 года. За две недели до нашего отъезда продюсер Давид Смелянский сказал мне, что Ростропович хочет обсудить по телефону некоторые детали предстоящей поездки. Для меня это было, конечно, очень важно. Все-таки история предстояла масштабная – снять о Вишневской и Ростроповиче полуторачасовой фильм. Я и сам хотел инициировать телефонный разговор, но Ростропович меня опередил. Понимая, насколько Мстислав Леопольдович занят и как дорога для него каждая минута, я решил заранее составить список вопросов, которые хотел ему задать. Поразительно, но у меня даже сохранился блокнот с вопросами для «В Р», – так я записал тогда. Вот этот список.

1. Сколько времени для разговора дадут – каждый.

2. Сможет ли он (Ростропович) сыграть.

3. Можно ли организовать семейное действо – обед, чай, ужин.

4. Дочь, внуки – в тот же день или отдельно.

5. Как (держать) связь с ними в Париже.

Запись из блокнота Вадима Верника. Февраль 1996 года.

Давид Смелянский называет час икс. Телефонный разговор будет проходить в его офисе, расположенном в районе метро «Тургеневская». На встречу я ехал в чрезвычайном волнении, – причем настолько, что даже ноги подкашивались. Представляете, впервые общаться с самим Ростроповичем! Да, это будет разговор по телефону, но от этого еще страшнее. Все-таки глаза в глаза разговаривать легче.

Захожу в офис. Смелянский видит мое нервное состояние и предлагает чай. Я немного успокаиваюсь.

В назначенное время Давид Яковлевич набирает номер парижского телефона Ростроповича. Несколько взаимных приветственных слов и сразу к делу:

– Сейчас я передаю трубку автору и ведущему Вадиму Вернику.

Дрожащей рукой (волнение, как оказалось, никуда не ушло) беру трубку:

– Здравствуйте, Мстислав Леопольдович.

– Привет, старик! – бодрым голосом отвечает Ростропович.

– Очень жду нашей встречи и хотел быть задать вам несколько вопросов.

Ростропович стремительно обрывает:

– Я обращусь к тебе с одной серьезной просьбой. Перед тем как состоится съемка у нас дома, я хочу, чтобы ты съездил со своей группой в Лион. Это недалеко от Парижа, часа два на скоростном поезде. Там, в Лионской опере, идут репетиции оперы «Галина» по книге Галины Павловны. Ты же книгу читал?

– Конечно, Мстислав Леопольдович.

– Скоро премьера, и Галина Павловна будет присутствовать на финальных репетициях. Увидишь и Марселя Ландовски, это композитор, наш друг. Ты должен снять на камеру репетицию. Это и для твоего фильма будет полезно.

Что ж, предложение заманчивое, даже очень. Мысленно я сразу начал считать дополнительные финансовые затраты. Так получилось, что я был еще и продюсером этого проекта.

Ростропович как будто сканировал мои мысли и добавил:

– Все расходы на поездку в Лион я беру на себя – билеты из Парижа и обратно и гостиницу, если она нужна.

Я облегченно вздохнул и заверил Ростроповича, что обязательно вставлю в наш план поездку в Лион. А чтобы окончательно закрепить договоренности, робким голосом, но вполне отчетливо уточняю:

– Значит, вы оплатите расходы, связанные с Лионом?

Ответ Ростроповича был совсем не таким, как я ожидал:

– Ах так?! Если у российского телевидения нет денег на вашу поездку в Лион, я вообще все отменяю. Никакого Парижа и никакого фильма не будет!

В течение секунды все мои задумки оказались под угрозой срыва. В голосе Ростроповича вдруг появились стальные нотки, и я почувствовал нескрываемое раздражение. В это мгновение я испытал на себе, что такое непредсказуемый Ростропович. Многие воспринимают его как добродушного милейшего человека. От него все ждут шуток и юмора – сплошные праздники и фейерверки. Когда включены камеры и софиты, возможно, Ростроповича автоматически накрывает волна света и добра. Но мое первое с ним общение было отнюдь не публичным и не подлежало дальнейшей трансляции, и вот тут я испытал сложные чувства. Конечно, я растерялся. От информации, напрочь исключающей то, что было сказано им раньше, почва ушла из-под ног. Правда, я быстро собрался внутренне и произнес:

– Нет-нет, не волнуйтесь, мы все сделаем, как вы предлагаете, и все оплатим сами.

– Хорошо, старик, до встречи в Париже, – произнес как ни в чем не бывало Ростропович прежним бодрым голосом и положил трубку. Я даже не успел с ним попрощаться. И только потом понял, что не задал маэстро ни одного из заготовленных вопросов: своим напором Мстислав Леопольдович мгновенно выбил меня из колеи.

Мстислав Ростропович и Галина Вишневская. 1998 год. Фото Юрия Абрамочкина.

Михаил Барышников, Лев Додин и Мстислав Ростропович после спектакля МДТ на гастролях в Токио. 1989 год. Фото Юрия Белинского.

Мстислав Ростропович, Галина Вишневская, Арам Хачатурян. 1964 год. Фото Александра Конькова.

…Сегодня практически каждая телевизионная программа имеет штат так называемых гостевых редакторов. Они делают всю подготовительную работу: договариваются с героем о съемке, решают с ним организационные и логистические вопросы. А я всегда делал все это сам и делаю до сих пор. Ведь даже предварительный разговор по телефону – это уже настройка на диалог, который будет происходить в кадре. В это время я уже «считываю» полезную для себя информацию. Вот и в телефонном разговоре с Ростроповичем я узнал любопытные подробности. Обаятельнейший человек, с которым каждый легко может установить контакт, – это, конечно, обманчивое впечатление. Но, с другой стороны, почему Ростропович должен быть со всеми на короткой ноге? Наоборот, надо тянуться к нему, и, если повезет, он одарит тебя своим вниманием. Меня он «одарил». Неужели, думал я, встреча в Париже обернется такими же непредвиденными обстоятельствами?

Галина Вишневская, Юрий Никулин, Мстислав Ростропович и Ольга Ростропович. 1987 год. Фото Владимира Вяткина.

«Галина» в Лионской опере. Репетиция

Вадим Верник на съемках документального фильма «Концерт для голоса и виолончели». На фоне Лионской оперы. 1996 год. Фото Антонины Суровцевой.

Наша съемочная группа прилетает в Париж.

Я в Париже впервые, и мне хочется всюду побывать, всюду успеть, все увидеть. Бросаю вещи в отель и сразу отправляюсь вместе с оператором Александром Соловьевым и редактором Антониной Суровцевой на Елисейские поля. – А куда же еще? Помню, как учащенно билось сердце, когда мы вышли из метро и оказались рядом с Триумфальной аркой. Не сон ли это? Я потом много раз бывал в Париже, но, конечно, первое впечатление было самым сильным. Я надышаться не мог этим воздухом! Кстати, в качестве сувенира привез братьям Игорю и Славе и своим друзьям баночки с надписью «Воздух Парижа». Одну такую баночку оставил себе на память.

В отель возвращаюсь в предвкушении завтрашней поездки в Лион. Побывать на репетиции в одном из лучших театров мира, да еще в компании с Галиной Вишневской, а вдохновителем этой поездки оказался сам Ростропович!

До Лиона мы доехали на поезде за два часа – путешествие оказалось очень удобным и комфортным. Я впервые ехал на скоростном поезде, и это восторг! Рассчитали время так, чтобы сразу отправиться в театр, на репетицию оперы «Галина».

Правда, по дороге с вокзала пришлось понервничать: таксист привез нас к другому театру и никак не мог сориентироваться, где же находится Лионская опера. Мы блуждали довольно долго. Навигаторов тогда еще, естественно, не было. В каком-то отчаянии я попросил водителя остановить машину и обратиться к первому встречному. Первой встречной оказалась пожилая дама, элегантно одетая. Наперебой с водителем мы стали спрашивать, где все-таки находится Лионская опера и параллельно переговаривались друг с другом. Поняв, что мы из России, женщина вдруг перешла на русский. Коротко рассказала о том, что сама переехала сюда много лет назад и часто вспоминает дом своего детства, а потом, уже на французском, подробно объяснила водителю, куда нам надо ехать.

Наконец мы на месте. К счастью, успели вовремя.

Сам театр Opera Nouvel произвел на меня странное впечатление. Фасад красивый, старинный, выдержан в светлых тонах. А внутри… Недавно в театре закончился ремонт. Каким был дизайн раньше, я не знаю, но в нынешнем облике театр больше напоминает не храм искусства, а какой-то каземат. Стены яркого красного цвета, с таким зловещим оттенком, и повсюду – бесконечные черные железные лестницы. Тяжелая давящая атмосфера. Направляемся к зрительному залу. Оттуда доносятся звуки рояля. 12 часов утра. Сценическая репетиция только началась.

В основе либретто оперы «Галина» – автобиографическая книга Галины Вишневской. Книга была издана сначала на Западе, на английском языке, в 1988 году и сразу стала бестселлером, а через три года появилась в России. Это очень темпераментное повествование, книга написана сочным литературным языком. Французский композитор Марсель Ландовски, вдохновленный книгой, написал оперу, основанную на документальных событиях из жизни Вишневской.

Если верить Википедии, Ландовски – один из крупнейших современных композиторов Франции. Автор четырех симфоний, «философских опер» (последняя из них – «Галина»). Концерт для виолончели Ландовски посвятил Ростроповичу, они дружили. Возможно, эта дружба сыграла главную роль и в появлении на свет оперы «Галина».

Кадры из документального фильма «Концерт для голоса и виолончели». Галина Вишневская и композитор Марсель Ландовски на репетиции оперы «Галина» в Лионской опере. 1996 год.

Тихо входим в зрительный зал. В зале темно, только мелькают разноцветные огоньки от световой и звуковой аппаратуры, установленной специально для репетиции в центре партера. Издалека вижу силуэт Вишневской, вернее, ее выразительную спину и, как всегда, безукоризненную прическу. Подхожу.

– Здравствуйте, Галина Павловна, – говорю еле слышно, чтобы никому не мешать.

Вишневская очень приветлива, в хорошем настроении. Рядом с ней – Марсель Ландовски. Он полностью погружен в процесс и ни на что другое не обращает внимания. Погружаюсь в сценическое действие и я, а оператор снимает фрагменты репетиции.

Репетиция идет под аккомпанемент концертмейстера, играющего на рояле в оркестровой яме. Здесь же, в оркестровой яме, дирижер. Он дирижирует воображаемым оркестром, внимательно слушая звуки рояля.

На сцене прогоняют эпизод поступления Вишневской в Большой театр.

– Галина Вишневская. «Аида» Джузеппе Верди, – торжественно объявляет актер, изображающий, вероятно, секретаря приемной комиссии. Кстати, Аида стала впоследствии коронной партией Вишневской. Она с фурором пела ее в Большом театре. Именно Аида стала первой партией, которую Вишневская спела за границей – в лондонском театре Ковент-Гарден, а позже в Метрополитен-опера в Нью-Йорке и парижской Гранд-опера. Но постановку «Аиды» в Большом театре Галина Павловна считала лучшей из всех, где она участвовала.

Итак, молодая Галина выступает перед членами художественного совета Большого театра. Решается ее судьба. Время действия – 1952 год. Члены худсовета чинно расположились за большим столом в центральной части сцены. Слева – пианист за роялем.

Он имитирует звуки, а настоящий исполнитель сидит в оркестровой яме.

На заднике – гигантские портреты Карла Маркса, Ленина и Сталина. Я не знаю, соответствовала ли эта картинка реалиям Большого театра, но думаю, что вряд ли. В своем спектакле режиссер и художник (их имена разыскать мне не удалось) явно тенденциозно подошли к изображению атмосферы Советского Союза той поры. Визуальный ряд плакатный и чрезмерно политизированный. Например, в одном эпизоде во всю сцену развевается советский флаг. По размеру он настолько огромный, что все люди, находящиеся в этот момент на сцене, становятся похожи на лилипутов, а этот самый флаг – практически Гулливер.

Кадры из документального фильма «Концерт для голоса и виолончели». Репетиция оперы «Галина» в Лионской опере. 1996 год.

Еще один эпизод. Поет хор, и почти у каждого артиста хора в руках – портрет Сталина. Вообще массовых сцен в этом спектакле с избытком. Очевидно, режиссер тяготел к монументальному действию и хотел изваять эпическое полотно с не меньшим размахом, чем «Борис Годунов» Мусоргского или «Набукко» Верди. Я видел на репетиции, как увлеченно он общался с артистами хора и с каким боевым напором разводил массовые мизансцены. А когда шли камерные сцены, он чуть сникал, его энтузиазм как будто улетучивался. В этой концепции все, что связано с главной героиней, как будто уходило на второй план. Но тогда причем здесь Галина Вишневская, ее жизнь и судьба?

Хотя одна сцена интересно решена графически: свет падает на край дивана, чуть освещены кабинетный стол и большая абстрактная картина в раме, а рядом – силуэты танцующей молодой пары. Но этот чувственный эпизод все-таки тонет среди других масштабно решенных сцен.

И вот знаковое событие в судьбе героини – прослушивание в Большой театр. Это, кстати, беспрецедентный случай, когда в главный театр страны поступала певица практически без музыкального образования. Во время войны Галина Павловна в течение полугода училась в Ленинградской музыкальной школе для взрослых имени Римского-Корсакова в классе сольного пения. Занятия принесли начинающей певице только вред – у нее пропали верхние ноты.

Но Галина не унывала. Она тогда работала осветителем, а затем стала артисткой Ленинградского театра оперетты. Дальше у нее появился педагог, который уверял, что голос Вишневской – меццо-сопрано, и чуть не погубил ее будущую карьеру окончательно. Правда, вскоре ей повезло попасть к Вере Гариной, дававшей частные уроки пения, и опытный педагог вынесла пророческий вердикт: «У тебя сопрано, лирико-драматическое. Ты будешь петь в опере. У тебя звезда на лбу». Афишу о прослушивании в стажерскую группу Большого театра Вишневская увидела случайно на Невском проспекте…

Из глубины сцены для выступления перед приемной комиссией выходит молодая Галина Вишневская. Она ведет себя вполне уверенно и свободно – во всяком случае, так подает свою героиню исполнительница главной роли Гвинет Джейгер.

Кадры из документального фильма «Концерт для голоса и виолончели». Галина Вишневская и певица Гвинет Джейгер на репетиции оперы «Галина» в Лионской опере. 1996 год.

Сцена из оперы «Галина» в Лионской опере. 1996 год.

Галина Павловна от нее в восторге:

– Гвинет Джейгер похожа на меня, по-моему, – поделилась со мной Вишневская. – Не находите?

И, не дождавшись ответа, продолжает в утвердительном тоне:

– Похожа. Она американка. Когда я вдруг вошла в зал первый раз, а Гвинет запела мои слова – знаете, как будто удавку накинули мне на горло, вот сюда, я чуть в голос не закричала. Просто испугалась. Это было такое впечатление, что я из другой жизни смотрю на то, что случилось в моей жизни когда-то, – как будто меня давно нет. Ужасное было ощущение. Но сейчас я уже привыкла.

Мне кажется, Галина Вишневская все-таки выдавала желаемое за действительное. Ей, конечно, льстил сам факт, что она сама стала главной героиней оперы. Но что касается певицы Гвинет Джейгер… Во-первых, она совершенно не похожа на Галину Павловну. Грузная, малопривлекательная внешне женщина, лишенная какого-либо сценического обаяния. Да и голос ее мне показался тусклым и невыразительным – во всяком случае, в тех сценах, которые я увидел на репетиции.

Занимаясь книгой, я попытался узнать о дальнейшей судьбе Гвинет Джейгер, но, представьте, никакого упоминания о ней в интернете не нашел. Вероятно, у Гвинет не получилось сделать карьеру. Хотя у нее был отличный шанс: Лионская опера, центральная партия в мировой премьере и такая знаковая роль. Как американка Джейгер попала в Лионскую оперу? Где ее заметили? Каковы ее предыдущие заслуги? Ничего не известно, кроме того, что к ней по-доброму отнеслась Галина Вишневская. Я видел, как в паузах между сценами Галина Павловна общалась со своей молодой коллегой: давала ей подробные советы, внимательно слушала ее, помогала правильно сделать акценты.

Я заметил такой нюанс: Вишневская, которой на тот момент было 69 лет, выглядела не только изящнее, но и моложе американской певицы. А молодость была прежде всего в глазах: два огонька, даже огня. Я испытал великую магию этих глаз-рентгенов.

Одета была Вишневская очень просто: черная майка, а сверху темно-малиновая рубашка. Видимо, за годы карьеры Галина Павловна так устала от помпезных сценических нарядов, что в обычной жизни предпочитала простую неброскую одежду. Хотя позже, возглавив Центр оперного пения в Москве, она вернулась к пышным нарядам – вероятно, статус обязывал. Но это в будущем, а пока…

– Спектакль про певицу или про Россию? – задаю вопрос Галине Павловне здесь же, в зале, во время репетиционной паузы.

– Ну, это же моя книжка. Там не только про меня. Когда я писала книгу, я старалась объяснить людям, которые сегодня ставят оперу, и вообще всем на Западе, что это за страна, почему именно в России могло произойти то, что случилось со мной и с Ростроповичем. Только в России это могло произойти. Здесь показано несколько эпох – вплоть до нашего отъезда, нашей эмиграции.

– А как вы думаете, в России может быть поставлена эта опера?

– В России она должна идти. Обязательно. Вон, видите, выходит женщина на сцену, слева? Она сейчас начнет петь на стихи Ахматовой:

 
У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить.
 

Разве можно перевести эти слова на какой-то язык? Эти стихи не-

переводимы. Можно только смысл донести. А когда такие потрясающие стихи звучат и понятны – это совершенно иное, конечно.

Чуть позже появится другая актриса. Она споет такие строки:

 
Уводили тебя на рассвете,
За тобой, как на выносе, шла,
В темной горнице плакали дети,
У божницы свеча оплыла.
 

Можно эти слова перевести? Нельзя. Вот и все.

Галина Вишневская цитирует отрывки из «Реквиема» Ахматовой по-актерски убедительно – с жесткой суровой интонацией, и при этом в лирическом ключе.

Сразу после репетиции мы с оператором вышли на улицу, чтобы записать на фоне театра мою подводку, предваряющую рассказ о репетиции оперы «Галина». На колонне у входа в театр висит афиша будущего спектакля. На календаре – 7 марта. До премьеры остается 10 дней.

К сожалению, о судьбе спектакля я не знаю ничего. В интернете нет практически никаких упоминаний, только сухая информация о том, кем эта опера написана и что в основе либретто – автобиографическая книга Вишневской. Галина Павловна говорила мне, что через год должна состояться премьера в парижской Гранд-опера.

Но этого не случилось. Как и не случилась постановка в России, о чем так мечтала Вишневская.

Афиша премьеры оперы «Галина» в Лионской опере. 1996 год.

Вадим Верник в Лионе. 1996 год. Фото Антонины Суровцевой.

А я хочу мысленно сказать огромное спасибо Мстиславу Ростроповичу за его идею, чтобы мы засняли в Лионе репетицию оперы «Галина». Возможно, наша съемка – единственное сохранившееся свидетельство о том спектакле. И даже если сама опера не стала громким музыкальным событием, все равно это знаменательное событие в биографии Галины Вишневской.

После репетиции я пошел со съемочной группой погулять по Лиону. Прогулка получилась короткой. Вечером того же дня вместе с Галиной Павловной мы отправились на поезде обратно в Париж. Правда, Вишневская, как и подобает царственной особе, в вагоне первого класса, а наша съемочная группа – во втором. На вокзал мы приехали рано. До отправления поезда оставался еще час, и Галина Павловна предложила попить чая, а заодно обсудить детали дальнейших съемок. Скромный привокзальный буфет. За небольшим столиком, рядом с нами, Вишневская в роскошной норковой шубе и бриллиантах – зрелище живописное и поистине кинематографическое. Жаль, что я не сообразил попросить оператора расчехлить аппаратуру и снять эту картину на камеру.

В Париж мы вернулись поздно вечером. Из вагона поезда вышли последними, долго собирали аппаратуру. На перроне уже почти никого не было. И вдруг я увидел вдали силуэт Вишневской. Она стояла у первого вагона, в одиночестве.

– Что-то случилось, Галина Павловна? – с тревогой спросил я, когда мы приблизились к ней. Мы ведь попрощались на перроне в Лионе и договорились о завтрашней съемке дома.

– Нет-нет. Я ждала вас. Подумала, может, надо в отель подвезти? Время позднее. Вы, наверное, еще не очень ориентируетесь в Париже.

Эти слова так не вязались с ослепительным обликом оперной дивы! От заманчивого предложения мы, конечно, отказались, – не хотелось обременять Вишневскую дополнительной заботой. Но такое искреннее внимание с ее стороны было очень дорого.

– А вы машину водите? – поинтересовался я, пока мы вместе шли до автостоянки, где Галину Павловну ждал водитель. Ответ меня восхитил:

– Не барское это дело. Я люблю сесть, и (показывает вальяжным жестом) «Степан, трогай».

В этих словах вся Вишневская!