Текст книги "Город Зомби"

Глава шестая,

в которой рассказывается о том:

– почему слоны боятся мышей;

– может ли бабка давать уроки гольфа;

– что прекрасные принцы иногда обирают старушек;

– закрывается ли на полдник «Металлоремонт».

 
Увидав простую мышку,
Прячет слон свою подмышку —
Он боится от щекотки
Разлететься на щепотки.
И трубит от ужаса
И недостатка мужества[24]24
  Говорят, что слоны и вправду боятся мышей.


[Закрыть].
 

– Да катись ты, Карла, со своими намеками!

Катилась на самом деле Доротея – в инвалидном кресле по длинной улице, спускавшейся к Железному Мосту. Старуха стояла в кресле на коленях, повернувшись лицом к бегущей за ней Кларе, и отшвыривалась от преследовательницы спринцовками. Кларе удавалось ловить часть из них, но некоторые падали и, подпрыгивая, разбегались во разные стороны. Бабка на бегу громко декламировала специальные пристыживающие кларики, пытаясь силой искусства убедить Доротею остановиться. Но увы, когда человеком овладевает ужас, искусство бессильно. Так что Доротея шпарила на своем кресле под горку, что было мочи, а за ней бежала орущая Клара.

Впрочем, обо всем по порядку. Незадолго до этой погони случилось вот что.

Вернувшаяся из ГББГ с полным инвалидным креслом спринцовок Клара обнаружила свою подругу дрыхнущей. Надо сказать, что хотя спящую Доротею сносить было проще, чем бодрствующую, спать она все же умудрялась на удивление безобразно. Уж по крайней мере мирным сном назвать это было нельзя. Доротея в беспамятстве размахивала здоровенным кухонным ножом словно взбесившаяся мясорубка. На полу валялся приконченный ею клетчатый плед. А сейчас она добивала лежавшую на коленях подушку. В наволочке зияли глубокие рваные раны, из которых по всему Дуплу разлетались белые перья.

– Вот тебе, вот тебе! – визжала, брызгая слюной, Доротея. – Ты на кого полез, щенок?! Я тебе кишки выпущу! На! На!!!

И она с яростью продолжала терзать несчастную подушку, которая была виновата лишь в том, что оказалась поблизости от спящей потрошительницы.

– Да-а… – протянула Клара, глядя на творившееся и сокрушенно качая головой. – А ведь на ее месте… – Клару даже передернуло от мысли, что на месте подушки могла оказаться она сама.

Тем временем Доротея неожиданно успокоилась. Опустевшая драная наволочка соскользнули с ее колен, рука с ножом повисла у пола, голова запрокинулась. Рот старухи был приоткрыт, на губе трепетало от громкого храпа прилипшее перышко – так наверное выглядит уставшая старая лиса, только что растерзавшая курицу.

– Ну и прекрасно! – произнесла вполголоса Клара. – Спасение придет к ней во сне.

Она подняла с пола кофейник, подогрела в нем воду. Взяла в руки спринцовку, оценивающее посмотрела на нее, потом на Доротею, покачала головой и вылезла из Дупла. Вскоре в дверном проеме показался поднимающийся оранжевый шар, похожий на встающее солнце. Однако через минуту стало ясно, что это Клара тащит на плечах здоровенную спринцовку, с помощью которой можно было бы сделать клизму носорогу. Такой экземпляр был на больничной елке один – украшал ее макушку.

– Вот то, что необходимо каждому контуженному – хорошая десятилитровка! – прокряхтела Клара, закатывая свою ношу в Дупло.

Клара сняла с кофейника крышку, сунула внутрь него нос спринцовки, надавила обеими руками на резиновую грушу – воздух вышел весело булькающими пузырьками. Потом отпустила грушу, та жадно засосала всю воду без остатка, носик, влажно похрюкивая, втянул со дна последние капли. После этого Кларе пришлось еще восемь раз ставить кофейник на плитку – спринцовка все не могла напиться, будто наелась селедки.

– Ну вот… – Клара держала перед собой двумя руками теплый резиновый шар цвета апельсина. – С Новым годом!

Она повернулась, намереваясь незамедлительно приступить к делу, и, выглянув из-за шара, вздрогнула от неожиданности. Подруга сидела в кресле без тени сна. Лицо ее выражало дикий испуг.

– Ты что задумала, мымра?

– Оздоровительная процедура, подходит всем, у кого есть… Ну, в общем, ставит на ноги и прочищает мозги! Так что поворачивайся-ка, голубушка, и задирай платье. Будем тебя чинить.

– Не приближайся!

Такое частенько случается – тот, кто строит из себя крутое яйцо, может бояться какого-нибудь совершеннейшего пустяка, и на деле оказывается не то что яйцом всмятку, а сопливей омлета. Одни трясутся при виде зубоврачебного кресла, другие пугаются тараканов, третьи – щекотки, слоны – мышей, а вот Доротея боялась клизм[25]25
  Впрочем, представьте себя на месте Доротеи. Кто-то, пока вы спите, приближается с ведерной спринцовкой и собирается сделать вам клизму…


[Закрыть].

– Да это совсем не страшно! – убеждала ее Клара. – Раз! – и все, станешь новым человеком. То есть старым человеком… Ну, не в смысле возраста – а в смысле такой как прежде. – И Клара приблизилась к Доротее, нацелив на нее хобот спринцовки.

– Врешь – не возьмешь! – Доротея взмахнула ножом, спринцовка лопнула, и вода окатила обеих старух.

– Что ж ты делаешь с медицинским инвентарем?!

– Да пошла ты!

Доротея изо всех сил качнулась в кресле и вылетела из Дупла наружу. На ее счастье внизу стояла инвалидная коляска, полная клизм. Доротея приземлилась в нее, словно в надувное кресло.

– Вот это прикольный драндулет!

Быстро перебирая колеса руками и отталкиваясь от земли клюкой, она свернула на улицу. Коляска, покатившись под горку, начала набирать ход. Клара высунулась из Дупла, ожидая увидеть на земле распластанную Доротею, но с удивлением заметила ее удирающей в кресле.

– Больная, стойте! Процедуры еще не закончены!

– Засунь себе эти процедуры туда же, куда и клизму!

Клара, заметалась, боясь потерять драгоценное время и упустить контуженную подругу. Потом вытащила веревку, по которой обычно забиралась наверх, накинула ее на сук повыше. Взяв в зубы верную клюшку, она схватилась за конец веревки и выпрыгнула из Дупла. Голося точно Тарзан, она пролетела над землей и соскочила. До коляски с Доротеей ее отделяло всего несколько метров, но та стремительно удалялась.

– Стой, глупая!

– Фиг тебе!!!

Доротея показала Кларе шиш и принялась швыряться в преследующую ее подругу спринцовками. Бабки уносились все дальше и дальше от своего Дерева.

Больше они его не видели. По крайней мере, в вертикальном положении. Минут через пятнадцать сюда добрался Маньяк и, не обнаружив старух, устроил на них засаду в Дупле. А еще через некоторое время здесь же объявились кролики Пинки с бензопилой. И вскоре последнее в Большом Городе дерево лежало на земле. Судя по количеству годовых колец, видных на спиле ствола[26]26
  Как видите, для того чтобы точно узнать возраст дерева, его нужно для начала срубить.


[Закрыть], оно прожило долгую жизнь. Но Эру Зомби пережить не сумело.

Клара безнадежно отстала от парализованной подруги, и та скрылась в своей коляске вдали, безумно хохоча и посылая проклятия. Клара ссыпала спринцовки, которые сумела поймать, на газон, и опустилась рядом на бордюр. После того, как очередной прохожий поинтересовался, почем она продает «апельсинчики», Клара вскочила и, схватив клюку за нижний конец, начала в ярости лупить по спринцовкам ручкой. Оранжевые мячики улетали довольно далеко, в сторону поблескивавшей и переливавшейся внизу Разноцветной Реки. Собираясь врезать по последней лежавшей на газоне спринцовке, Клара так сильно замахнулась, что случайно оглянулась и замерла с поднятой клюкой – за ее спиной выстроились дугой мужчины в бейсболках. Они молчали и держали кто в руке, кто на плече какие-то палки.

Клара сильно замахнулась и замерла с поднятой клюкой

«Все, сейчас отлупят, – подумала Клара. – Наверное, они охраняют этот газон, и бросать на него клизьмы запрещено».

– Господа, я… Хоу, господа! – начала Клара, лихорадочно соображая, что же говорить дальше.

Вдруг один из мужчин – судя по всему, Главный Сторож Газона – зажал свою палку под мышкой и принялся хлопать в ладоши. Остальные начали один за другим к нему присоединяться, и вскоре все мужчины аплодировали, глядя на Клару.

– Браво, мадам! – Главный Сторож шел к Кларе, протягивая ей руку. – Позвольте представиться – Мистер Гольф! За все время, что я руковожу местным гольф-клубом, мне не доводилось встречать столь незаурядного игрока как вы!

– А я – Кларотея. Тьфу! Карла. То есть Клара! Меня зовут Клара! Так вы не сторожите газон?

– О нет… – Мистер Гольф нагнулся, подцепил своей палкой край казавшейся натуральной травы и продемонстрировал Кларе, что газон может сворачиваться как коврик. – Первоклассная синтетика, мадам! Не намокает, не пересыхает, не требует изнурительной стрижки, и почти не изнашивается. И нет необходимости сторожить – мы разворачиваем газон, играем, а потом просто его сворачиваем и увозим. Очень удобно! А давно ли вы, позвольте полюбопытствовать, держите в руках клюшку?

– Да уж лет сорок, почитай…

– Настоящий ветеран гольфа! Старая школа! Учитесь! – бросил Мистер Гольф через плечо своим спутникам. – У вас уникальная техника, мадам. Позвольте ваш инструмент. – Мистер Гольф взял в руки клюку Клары и внимательно ее рассмотрел, особое внимание обращая на кривую ручку, которой она била по мячу. Он даже показал издалека клюшку своим коллегам. Те начали понимающе переглядываться, трясти головами и одобрительно гудеть. – Остроумная конструкция. Разве может с ней сравниться эта современная безликая поделка? – Мистер Гольф показал Кларе свою палку, оказавшуюся обыкновенной клюшкой для гольфа. – А этот мяч! – Мистер Гольф поднял с земли спринцовку и держал ее перед своими глазами снизу за носик. – Это, наверное, ваше ноу-хау?

– Чего?

– Я говорю, ваше know-how – авторская разработка!

– Да уж, та еще работка…

– И ведь как ловко придумано! Втыкаешь этим острием в землю – и подставка для мячика не нужна[27]27
  Если кто не знает, мячик во время игры гольф перед ударом ставят на специальную маленькую подставочку или горку песка – на профессиональном языке это называется «метка». Самое главное – попасть клюшкой по мячику, а не по подставке.


[Закрыть]! Мячик никуда не денется и есть время для хорошего прицела. А какие возможности для посылания крученого мяча! – Мистер Гольф продемонстрировал спринцовку другим мужчинам, и те замотали головами и загудели еще усерднее, чем прежде.

– Мадам Клара! Я прошу вас сделать нам приятное и стать почетным членом нашего клуба.

Все собравшиеся закрутили, переглядываясь, головами так интенсивно, что, казалось, они у них сейчас отвинтятся.

– Да я вообще-то… – Клара смущенно зарделась и кокетливо повела плечами – этот любезный Мистер Гольф ей все больше нравился. Не надо забывать, что она еще не была замужем и мечтала о встрече с принцем.

– Вы согласны! Я польщен! – Мистер Гольф, улыбаясь во весь рот, взял Кларину руку и поцеловал. Клара покраснела еще больше. – Разрешите помочь вам собрать ваши улетевшие мячи.

– Да на кой они…

– Даже не спорьте! Это великолепные экземпляры. Нельзя разбрасываться таким богатством. Необходимо их все отыскать. Поедемте со мной!

Мистер Гольф гостеприимно распахнул дверцу своей симпатичной ярко-синей машинки. Клара сделала грациозный книксен и под одобрительный гул членов гольф-клуба забралась внутрь, опираясь на руку Мистера Гольфа. Тот обежал машину, вскочил за руль и показал своим остающимся спутникам большой палец.

– О’кей! – сказал он, лучезарно улыбнувшись Кларе, автомобильчик затарахтел и поехал по газону, шурша шинами по синтетической траве.

Клара и без умолку болтающий о гольфе глава клуба спускались к Разноцветной Реке, на берегах которой валялись раскиданные Кларой спринцовки. Новые друзья то и дело вылезали и подбирали эти резиновые груши. А Кларе казалось, что она с этим милым джентльменом гуляет не по синтетическому газону в поисках клизм, а по живописному лужку, собирая полевые цветы. Она так и ходила – прижимая к груди пучок опущенных носиками вниз спринцовок словно букет.

– Вот-вот! Еще одна! Не стоит! Я подниму сам. Сам! – И Мистер Гольф бежал, опережая размечтавшуюся Бабку, смешно вскидывая ноги.

«Милый, милый…» – думала Клара, окончательно растаявшая от такого галантного обращения. Они провели на газоне у Разноцветной Реки незабываемый час. Кларе так хотелось, чтобы сказка не прерывалась, что сказать Мистеру Гольфу правду об этих «мячиках» и своей клюшке «для гольфа» она просто не решалась.

Они уже набрали целую сумку оранжевых шариков, снова уселись в автомобиль и поехали дальше в сторону Реки. Спринцовки больше не попадались, Мистер Гольф стал вдруг молчалив. «Устал, бедненький» – мысленно пожалела его Клара, ласково глядя на своего спутника. Вскоре колеса машины загудели по Железному Мосту. Это было старомодное сооружение – с огромными полукруглыми ажурными конструкциями из металла. Мост строили для переезда через реку, когда под ней еще не прорыли Туннель. Теперь Железным Мостом мало кто пользовался. Однако сносить его не спешили – Туннель иногда давал течь, и чтобы уберечь автомобили от капающей на крыши едкой воды из Разноцветной Реки, горожане снова делали крюк в сторону казавшейся издалека сплетенной из тонкого черного кружева старинной переправы.

– Зачем нам ехать на другую сторону, сэр? – нежным голоском спросила Клара. – Вряд ли я могла закинуть клиз… мячики так далеко. – Клара тоненько захихикала.

– Это точно – вряд ли… – ответил Мистер Гольф, не оборачиваясь к Кларе. Машина остановилась посреди абсолютно пустынного моста. Мистер Гольф положил руки сверху на руль и принялся нервно барабанить по нему пальцами, продолжая неотрывно смотреть перед собой из-под козырька надвинутой на глаза бейсболки. Изредка он бросал быстрые взгляды в зеркало заднего вида, в котором отражалась лишь пустынная дорога. Вокруг стояла тишина, только где-то далеко внизу бурлила вода.

– Ну вот что, бабушка, давай-ка сюда свою клюшку и проваливай, – ровным бесцветным голосом произнес Мистер Гольф.

– Но ведь мы… Я… – залепетала Клара, которой произнести даже эту невнятицу было невероятно трудно, потому что челюсть ее то и дело отвисала от неприятного удивления. Все-таки, несмотря на свои годы, она имела еще весьма скудный опыт общения с мужчинами и не настолько была уверена в коварстве сильного пола, чтобы постоянно ожидать подвоха.

– Не отдам, – каким-то чужим сиплым голосом произнесла вдруг она и сжала клюшку обеими руками и коленями. Клара все еще была готова разрыдаться от проявления такого вероломства, но уже обрела свою обычную решительность.

Мистер Гольф повернулся к ней. К бледному его лицу приклеилась фальшивая улыбка – страшноватая, но какая-то все же неуверенная.

– Полно, мадам Клара. Отдайте и расстанемся друзьями.

– Друзьями?! Черта с два! Негодяй! Я доверилась, а ты хочешь обобрать меня! Зачем тебе сдалась моя клюка?!!

– Зачем?! Она необходима мне как воздух! Сначала с помощью нее и этих уникальных мячиков я выиграю международное первенство по гольфу, а потом открою на призовые деньги фабрику по производству спортивного инвентаря. Уже вижу название моей марки – «Клюшка Мистера Гольфа». Круто?

– Не то слово! Только это моя марка – «Клюка Клары». Плагиатор!

Мистер Гольф, побагровев, вцепился в кларину клюшку.

– Еще одно слово и я сброшу вас в реку, мадам Клара! Клюшка или жизнь? Считаю до трех – раз!..

Клара уже собиралась укусить несостоявшегося принца за покрытую противными рыжеватыми волосками кисть руки, но тут…

– Эй, голубочки, хорош обжиматься, помогите старушке спуститься! – раздался вдруг откуда-то сверху мерзкий скрипучий голос.

Мистер Гольф и Клара высунулись из окон и задрали головы. Хотя Кларе даже не нужно было этого делать – она знала, кто это скрипит. На ажурных перекрытиях моста болталась Доротея. Она повисла, перегнувшись через металлическую перекладину, свесив руки и ноги. Части разбившейся инвалидной коляски застряли в конструкциях моста. Видимо, Доротея потерпела аварию.

– Карла! Где тебя носило, предательница!

– Так ты же сама…

– Молчать! А ты чего уставился, болван? Давай вылезай из тачки и помоги пенсионерке!

– Да я… – начал вдруг мямлить Мистер Гольф.

– Чего – «я, я»? Не поможешь – сама спущусь, руки-ноги тебе переломаю! Не учили, что старшим надо помогать?

Доротея плюнула и попала Мистеру Гольфу на козырек бейсболки. Оторопевший от такой наглости Мистер Гольф повернулся к Кларе.

– Это ваша знакомая?

– Компаньонка, – вздохнула Клара.

– Тоже спортсменка?

– Вроде того… Каратистка.

– Так… ага… Что ж это я? Уважаемая Клара, еще раз спасибо вам за то что вы…

– Э, алё, хорош там балаболить! За дело! – подала голос Доротея.

– Да-да… Уже иду! – крикнул Мистер Гольф в окно. – Прошу вас, – сказал он, перегнувшись через Клару и торопливо открывая ей дверцу. – До свидания, заглядывайте к нам. То есть нет, ни в коем случае! Хоу!

Мистер Гольф, вытолкнув Клару, захлопнул дверцу автомобиля, резко развернулся и поехал обратно, в направлении своего клуба. Через несколько метров он выбросил на ходу сумку со спринцовками. Сумка порвалась, спринцовки рассыпались, часть из них прыгнула с моста. По волнам Разноцветной Реки плыли, покачиваясь точно поплавки, ярко-оранжевые шарики.

– А чего вы там делали в машине с этим красавчиком?

– Да отстань ты, Доротея…

– Ты давай не огрызайся, а шевели копытами!

Доротея снова восседала на шее у Клары и с удовольствием ее пришпоривала бы, но ноги по-прежнему не слушались. Клара тащила теперь не только свою контуженную подругу, но еще и покореженные части инвалидного кресла. К ее спине было привязано сиденье, в обеих руках Клара держала погнутые колеса с выскочившими спицами.

Бешеные Бабки проследовали Железный Мост и, так никого и не встретив, вошли в район Разноцветноречья. Уже смеркалось, и на свисавшие с аэростатов флаги с портретами Зомби нацелились скрещенные лучи прожекторов. Метеобюро в эти часы передавало очередную сводку:

«Из-за козней врагов над Большим Городом собирается гроза. Будьте бдительны!..»

Потемневшее небо прорезала молния, раздался мощный раскат грома, и на город обрушился ливень. По улицам, к Разноцветной Реке побежали ручьи, большие капли оставляли на ее поверхности лопающиеся пузыри. Но сколько бы небесной воды не лилось в волны реки, чище она не становилась – дожди здесь тоже были кислотными.

– Ты зонт хоть взяла, галоша драная? – отплевываясь, кричала Доротея.

Подруга уже не обращала на нее внимания, и вскоре Доротею, мерно покачивавшуюся на клариных плечах в такт шагам, убаюкало, и она задремала. Клара брела вперед, шлепая отяжелевшими сырыми ботинками и надеясь на удачу.

И удача (по крайней мере, это выглядело как удача) поджидала за ближайшим углом.

– «Металлоремонт», – прочли Клара вслух вывеску на небольшом строеньице.

«Работаем круглосуточно, 7 дней в неделю, без перерывов на обед, полдник, ужин и завтрак» – было написано ниже.

Клара зачем-то вытерла мокрые ноги о хлюпающий от воды коврик и толкнула коленом входную дверь. Внутри звякнул колокольчик, извещавший хозяина о появлении клиента.

Глава седьмая,

в которой рассказывается о том:

– может ли произойти чудо по мановению отвертки;

– какие танцы в моде у слесарей;

– легко ли стать полным кавалером Ордена Фингала;

– сколько дают за продажу двух приятелей.

Новый год начался для Слесаря неплохо. Да что там неплохо! По сравнению с тем, как шли дела в старом году – сейчас они пошли просто замечательно. Все началось с того, что во время Великого Денежного Залпа Слесарь поймал купюру достоинством в 100 Чего-то Там! Подобного с ним не случалось никогда. На эти деньги можно было бы купить довольно приличный пиджачок. Он давно мечтал о таком пиджачке – чтобы он висел на вешалке тут же в мастерской, и посетители видели, что хозяин человек солидный.

А потом…

Еще несколько дней назад он плакал с горя. Рыдал вот здесь, в своей мастерской металлоремонта, положив голову на тиски. А всем вокруг было наплевать на него, на его тиски, напильники, сверла и все вместе скобяные изделия. Горе Слесаря было прямо пропорционально счастью остальных граждан. Жители Большого Города становились все более беззаботными – никто не ставил замков, никто не заказывал для них ключей.

Но вдруг, как по мановению волшебной отвертки, для Слесаря все переменилось. Новый правитель Большого Города, едва придя к власти, сразу же объявил, что кругом враги, и долг каждого гражданина быть предельно бдительным. Ну какой же умница этот Зомби – не то что прежний Мэр, надутый очкарик Доктор Net, ничего не соображавший в мерах безопасности!

Сегодня с утра и до вечера Слесарь вытачивал ключи, клепал щеколды, паял цепочки и смазывал старые замки. А на улице впервые за время существования его заведения выстроилась очередь! К дверям вел длинный хвост из перепугавшихся дурачков и дурочек, пожелавших немедленно защитить жилище от врагов Большого Города. Слесарь даже подумал про врагов Большого Города вот что:

«Может они Большому Городу и враги, но мне – лучшие друзья».

Подумал и испугался – не сболтнул ли он эту мысль вслух. Слесарь огляделся – ничего не изменилось, заказчики стояли с теми же лицами, что и раньше, и единственное, чего они желали – это поскорее получить свои ключи и пойти где-нибудь запереться оборота на два-три. Слесарь надел защитные очки и продолжил вытачивать ключ на специальном станке.

Очередь разогнало только к вечеру сообщением Метеобюро – враги устроили над городом грозу. Сверкнула молния, грохнул гром, и жители разбежались по своим домам. Слесарь наконец сел на высокий вертящийся табурет и закурил. Тут ему на глаза попалась стоявшая на нижней полке верстака, за которым он и работал и принимал заказы, большая жестяная банка из-под чая – сюда он весь день засовывал деньги, полученные от клиентов. Ему все некогда было их посчитать. Слесарь успевал лишь приоткрывать крышку, бросать туда, не глядя, выручку и вытаскивать мелочь на сдачу. Но вот теперь-то удобный момент.

Слесарь поднял банку. Тяжела. Поставил ее на верстак и открыл. Такого маэстро напильника не видел давненько. Множество смятых купюр (некоторые чуть обгоревшие по краям – видать, их тоже поймали во время последнего Великого Денежного Залпа) ворохом лежали на горе поблескивавших монет. Слесарь расстелил на верстаке газету. (Разумеется, то была «Яичница», но прошлогодняя, которую не по прямому назначению использовать разрешалось). И вывернул на нее содержимое банки. Несколько монет покатились к краю верстака, точно намереваясь сбежать.

– Стоять! – весело крикнул Слесарь, прихлопывая их ладонями точно застигнутых врасплох тараканов.

После этого он принялся разглаживать купюры и аккуратно собирать их в стопочки, сортируя в соответствии с достоинством. Монетки он складывал столбиками по тому же принципу. Вскоре верстак напоминал конторку ростовщика, подсчитывающего барыш.

– Мамочка! – сказал Слесарь, подперши голову рукой и задумчиво выпуская сигаретный дым из ноздрей. – Шестьсот шестьдесят шесть Чего-то Там с мелочью! И всего за один день! Это уже не пиджак! Это почти автомобильчик!

Он давно мечтал о такой небольшой машинке, в которую можно положить побольше инструментов, чтобы работать по вызову клиентов.

– Все Разноцветноречье мое! Всех запру! – воскликнул Слесарь и, надев на голову пустую банку от чая, еще пахнущую деньгами[28]28
  Говорят, что деньги не пахнут. Вранье – спросите у любого слесаря.


[Закрыть], перескочил через верстак и пустился в центре мастерской в пляс.

Слесарь никогда не интересовался музыкой и танцевал единственный раз в жизни – на собственной свадьбе, да и то, хорошенько выпив вина. Так что он не знал ничего ни о вальсе, ни о танго, ни о рок-н-ролле. Он исполнял Танец Слесаря, который тут же вдохновенно и придумывал. Это было нечто среднее между народными ирландскими плясками и брейк-дансом – много чечетки и роботоподобных подергиваний, в которых угадывались профессиональные движения. Вот Слесарь возит туда-сюда напильником, вот он уже закручивает тиски, вот сверлит, вот машет молотком, расплющивая что-то невидимое, а вот снова лихо отбивает чечетку на потертом линолиуме. Остается добавить, что Танец Слесаря исполнялся без музыкального сопровождения. Впрочем, сам танцор никакой необходимости в нем и не испытывал.

И тут, звякнув колокольчиком, распахнулась дверь мастерской. На пороге стояла странная огромная фигура, загадочности которой добавила сверкнувшая позади нее молния.

– Сатана! – вскрикнул Слесарь и прыгнул обратно за верстак, с грохотом уронив свой необычный головной убор.

– Хозяин!.. – устало позвала фигура.

– Да, Сатана! – ответили из-за стойки.

– Да какой там Сатана… Вылезай, папаша.

Слесарь осторожно выглянул из-за верстака. В центре комнаты стояла невысокая, опиравшаяся на палку, большеносая старуха с обвисшими от дождя тоненькими косичками. Еще одна такая же бабка лежала у ее ног и не двигалась. А рядом были свалены похожие на велосипедные запчасти.

– Вам что? Ключ? Или набойку на клюку?

– Ключ ты нам уже делал, отмычку. Не припоминаешь? – устало сказала старуха.

Слесарь присмотрелся внимательнее. Конечно! Он не так давно снимал с этих бабок наручники. Это же сбежавшие из тюрьмы налетчицы! Он еще им сам подсказал, что можно обчистить все квартиры в городе, поскольку они все равно не заперты. Еще думал, что после этого все обворованные бросятся покупать замки.

– Да-да-да! – Слесарь хлопнул себя по лбу. – Старость не радость, вы уж извините – заработался, голова кругом. Как ваши успехи?

– Да все путем, отец… Напарница вот только… Вышла из строя.

– Неужто ранили?

– В башку, старик. Крышу снесло.

– Ай-яй-яй-яй! Вот неудача.

– Теперь вот в коляске на дело ее вожу. Только сломалась коляска-то. Возьмешься?

– Да у меня… – Слесарь хотел было отказаться – дел у него теперь и так было невпроворот, а эти уголовницы платить, похоже, не собирались.

Но тут лежавшая на полу напарница дернулась во сне и заорала:

– Гони бабки, я кому сказала! Глотку перегрызу!

Клара и Слесарь смотрели на Доротею. Клара – печально, Слесарь в ужасе.

– Кы-кы-конечно! За-за-за ночь все сделаю – по высшему разряду, останетесь довольны. Утречком по-по-понесетесь с ветерком – никакая полиция не догонит! – Слесарь засуетился, хватая и роняя инструменты.

– У нас вот только с бабками сейчас не очень…

– Ни-ни-ни-ни-ни! Постоянным клиентам – скидка сто процентов. И не извольте беспокоиться! Мне даже приятно, что вы сломали это транспортное средство и пришли тепе… Ой, что ж я говорю! Мне неприятно, конечно, что вы его сломали и вынуждены были ко мне обрати… – Слесарь вконец запутался от волнения, на лбу у него выступили капельки пота.

– Готовься к смерти… – пробормотала, снова проваливаясь глубоко в сон, Доротея.

– Я огорчен, что ваш коляска, или что там у вас, сломался, и ужасно счастлив, когда вы прийти ко мне! – заорал наконец вставший по струнке Слесарь, от испуга коверкая слова. – Может, вы хотеть чай в постель, так я сейчас же все разлить!

Выпалив эту белиберду, он в изнеможении рухнул в продавленное засаленное кресло, которое найдется в любой мастерской металлоремонта в любом большом городе.

– Не стоит так волноваться. – Над верстаком появилось кларино лицо. – Ты нам тачанку нашу почини, и мы покатимся себе…

– Слушаюсь! Чай?

– Кофейку бы. И если творог есть, я бы сырничков нажарила…

На улице сгустилась тьма, в мастерской висел аромат кофе, на верстаке стояла пустая сковородка. Еще полчаса назад в ней лежали сырники, которые с аппетитом уплели Слесарь и Клара. Доротее тоже скормили парочку, когда она делала во сне вид, что кого-то кусает. Теперь обе бабки похрапывали в соседней комнатке на раскладушках (Клара лично проверила, нет ли поблизости от Доротеи острых предметов). Слесарь повесил в окне объявление: «Металлоремонт» закрыт до утра – кончилось машинное масло», запер дверь и принялся за работу.

Он сидел перед грудой железа, которое до того, как Доротея попыталась на полном ходу проскочить Железный Мост, представляло из себя инвалидную коляску. Тихо работал радиоприемник. После сигналов точного времени прозвучала какая-то бравурная музыка и диктор сказал:

– Хоу! По сведениям Метеобюро гроза в Большом Городе продлится до утра. Мы призываем вас к повышенной бдительности. Сообщайте в Метеобюро о появлении рядом с вами врагов. Особо активно докладывающих граждан ожидает крупное вознаграждение. А теперь о спорте…

Слесарь замер с отверткой в руках.

– Вознаграждение… – пробормотал он, точно загипнотизированный. Потом помотал головой, будто отгоняя какую-то навязчивую мысль, и снова принялся что-то крутить в лежавших у его ног деталях.

Вскоре он разобрал кресло на составные части. Оставалось только выправить погнутый каркас коляски, подтянуть особым ключом спицы, чтобы колеса снова стали идеально ровными, кое-что смазать и снова собрать все вместе. Потерялось лишь несколько винтиков, гаек и шайб[29]29
  Не тех шайб, которыми играют хоккеисты, а которыми играют слесари. Хотя слесарными шайбами можно подбить глаз ничуть не хуже, чем хоккейными – читайте об этом дальше.


[Закрыть] – может утонули в Разноцветной Реке после столкновения Доротеи с Железным Мостом, а может были обронены Кларой по дороге. Слесарь поднялся с табурета и подошел к окну. Здесь на подоконнике в картонном молочном пакете с обрезанной верхушкой у него лежало как раз то, что нужно. Слесарь выбрал несколько подходящих деталей, хотел было уже вернуться к работе, но задержался у окна. Он раздвинул планки жалюзи. В образовавшуюся щель был видны очертания домов, между которыми зависло освещаемое лучами прожекторов красное полотнище с огромным портретом Зомби. Ветер колыхал его, лицо Зомби казалось живым.

– Вознаграждение… – снова произнес, точно лунатик, Слесарь. Потом, будто очнувшись, резко отвернулся от окна, планки жалюзи щелкнули, сомкнувшись. Слесарь решительно направился к табурету, но тут взгляд его снова наткнулся на бледное лицо с заштопанным ртом – Зомби смотрел на него со стены, Слесарь как и другие горожане вырезал его портрет из свежей «Яичницы».

Хозяин мастерской услышал, как кто-то зашептал в его голове – может и сам Зомби (хотя говорить с зашитым ртом, конечно, трудновато, но ведь он говорил в чужой голове):

– Одно слово, старина. Ты забыл одно важное слово. Очень важное слово!..

Слесарь смотрел на портрет во все глаза и видел, как стянутые нитками губы хищно расползаются. Еще немного – стежки порвутся и блеснут длинные острые зубы правителя. Если он сейчас же не вспомнит это слово, Зомби запросто откусит ему голову.

– КРУПНОЕ!! КРУПНОЕ вознаграждение!!! – завопил Слесарь.

Он с размаху швырнул горсть винтиков куда-то в угол, и они загремели в покрытой ржавыми подтеками железной раковине.

– Мне необходимо срочно узнать прогноз погоды! – сказал Слесарь, подняв указательный палец, и захохотал.

Потом подскочил к верстаку, аккуратно снял с одного из столбиков пару монет, вылетел на улицу, и ринулся к стоявшей на углу телефонной будке. Колокольчик на двери брякнул в ночной тиши.

Клара спросонья приподнялась на локте, услышав звяканье колокольчика. Протирая глаза и пошатываясь, отправилась в мастерскую. Слесаря там не было. Зато было кое-что более интересное.

Посреди комнаты стоял велосипед. Только не обычный велосипед, а так называемый тандем. Все те же два колеса со спицами и один руль. Только седла – два, и по паре педалей под каждым из них[30]30
  Велосипеды-тандемы созданы для того, чтобы ехать было легче. Однако каждый, кто ездил впереди, уверен, что это наоборот в два раза трудней. Он ведь не знает, что его партнер на заднем сиденье задирает ноги и отдыхает. Так что опытный путешественник на тандеме всегда садится сзади.


[Закрыть]. За рулем сидела Доротея, надевшая защитные очки Слесаря и ставшая из-за этого похожей то ли на заправского мотоциклиста, то ли на невиданное насекомое. Доротея нетерпеливо звякала велосипедным звонком.