Текст книги "Таинственные исчезновения"

Глава третья,

в которой рассказывается о том:

– как быстро выздороветь, если не боишься сразу же умереть;

– за что попу назвали бедрами;

– какой длины должен быть нос у Королевы Красоты;

– что будет, если подключить кролика к батарейкам;

– почему иногда полезно заглянуть подруге пониже спины.

– Плюх!

М-да… Не очень-то хочется начинать главу с такого неприятного происшествия, но правда есть правда – промчавшийся автомобиль облил Клару и Дору с головы до ног грязной водой из лужи.

С другой стороны, этот неожиданный дурацкий душ вывел бабок из растерянного оцепенения и подал им одну отличную идею.

Вообще, хочу дать вам небольшой совет (хотя сам я чужие советы никогда не любил и старался всегда все делать по-своему). Если все идет из рук вон плохо – не отчаивайтесь и не теряйтесь. Самое неприятное происшествие должно помочь собраться с мыслями и победить. А «победить» – значит, побороть «беду». Ведь если подняться над словом «беда» с помощью приставки «по-», получится слово «победа».

Это же касается, между прочим, и здоровья. Когда организм атакуют зловредные микробы, он должен собраться с силами и преодолеть болезнь. Можно собираться потихоньку и медленно выздоравливать. Так большинство людей и делает. Но некоторые, если у них поднимается высокая температура, берут и окатывают себя ведром ледяной воды. Часть из них на следующее утро просыпается. И даже без температуры, поскольку перепугавшийся организм мобилизует в один миг все свои силы и побеждает болезнь. Но, между нами, такие эксперименты могут и до инфаркта довести.

Вот и Бабок окатило грязью, и в головах у них мигом прояснилось.

Грязь, машины и две Бабки, которым нужны бабки, – что может быть лучше?! Вы уже догадались? Старухи решили подзаработать на мойке автомобилей.

Рядом с магазином как раз стояли ведро и щетки мойщиков витрин, которых прогнал дождь. Ничего, пусть пивка попьют, пока дамы берутся за работу!

В ту же минуту на светофоре у перекрестка загорелся красный свет и остановилась большая красная машина. Точнее, красной она, видимо, была до дождя. А теперь она стала красной с серым. Даже серой с красным.

Во всем остальном с авто был полный порядок – внутри имелся Водитель и бухала музыка.

– Хоу! – просунула нос в водительское окошко Дора.

– Хоу! – улыбнулся Водитель.

– Сделаем Город чистым! О’кей? – поинтересовалась от пассажирского окошка Клара.

– О’кей, о’кей! – обернувшись к ней, радостно закивал водитель.

И Бабки бешено принялись за работу.

 
Две Бешеные Бабки, две щетки и ведро —
Работаем быстрее уборщиц из метро.
Воды не пожалеем и смоем все вокруг.
У старых Мойдодыров не вырвешься из рук!
 

Да-да, у Клары находились силенки еще и на кларики. Старухи действительно были бешеными. Через несколько мгновений весь автомобиль исчез в облаке мыльной пены. Из него было слышно шуршание щеток и бормотание Бабок. Иногда старухи выныривали наружу. То вдруг Дора свешивалась на лобовое стекло и начинала работать двумя руками, словно механическими автомобильными щетками-дворниками. То Клара ехидно ухмылялась и начинала засаживать щетку в выхлопную трубу. А тут уже и Дора выползала из-под машины – оказывается, Бабка скребла ее железное брюхо. В какой-то момент старухи вдвоем появлялись на крыше и приплясывали, точно матросы, драящие палубу. Вскоре у Водителя от этой кутерьмы закружилась голова, и он на время даже отключился.

А когда он очнулся, то даже не понял, где находится. Его машина сияла такой чистотой и так блестела на выглянувшем солнышке, что казалось, будто это лимузин самого Доктора Net. А рядом стояли довольные Клара и Дора.

Водитель улыбнулся во весь рот и сделал жест большим пальцем:

– О’кей!

Бабки тоже сделали известный жест – протянули ему руки за монеткой: хорошо бы и расплатиться. Но Водитель, не переставая улыбаться, хорошенько газанул, оставив старух в облаке выхлопного дыма, и был таков.

Хорошо хоть грязью не обдал.

Ну что тут было делать? Вскоре вернулись мойщики окон и, забрав у старух ведро и щетки, продолжили мыть витрины. А за одной из этих витрин стоял новенький, блестященький, резвенький…

да-да-да,

совершенно замечательный самокат.

И вдруг…

– Дора, а ты никогда не принимала участия в Конкурсе Красоты? – неожиданно поинтересовалась у подруги Клара.

– Нет, ну как же! Помнится, в начале века на водах в Карловых Варах я блеснула. У меня еще был такой кринолинчик… А в чем дело?

– Да вот… – И Клара указала на огромный – в полнебоскреба – плакат, изображавший светловолосую красотку в бикини, рядом с которой было написано:

«90 – 60 – 90. Хотите продемонстрировать свое очарование и испытать удачу? Ждем вас на Конкурсе Красоты! Главный приз – 99 999! Ждем только самых прелестных!».

– Да-а-а! – протянула Дора. – Одна тысяча десять самокатов и еще на запчасти останется…

– А ты не знаешь, что такое «90 – 60 – 90»? Что-то у меня в памяти крутится, но вот только вспомнить я никак не могу, – спросила ее Клара.

– Да это что-то вроде габаритов. Если у тебя какая-то твоя запчасть… – Дора вдруг осеклась, уставившись на подругу.

– Где-то у меня метр был, – промямлила она будто в забытьи, продолжая смотреть на Клару и ощупывая свою одежду в поисках запрятанного куда-то портняжного метра.

– Может, не надо? Не очень хочется знать, насколько я за последние сорок пять лет удалилась от этих вот идеалов. – Клара указывала большим пальцем за спину, на рекламный плакат Конкурса Красоты.

– Не удалилась, а приблизилась, голубушка… И не мешай мне! Та-ак – тут явно около девяноста, не больше… – Дора уже нашла свой старый метр и как раз измеряла Кларе рост.

Потом она перешла к Клариному носу:

– Ну, тут никак не меньше шестидесяти!..

И еще в нескольких совершенно неожиданных местах тела своей подруги она нашла подходящие размеры. В соответствии с проведенным Дорой исследованием, получалось, что Клара не просто подходила под местные стандарты красоты.

Она вполне могла претендовать на корону Мисс Город.

А тем временем Конкурс Красоты в Главном Городском Зале уже шел полным ходом. В полутемном, душноватом от запахов дорогих духов и одеколонов помещении яблоку негде было упасть. Прямо перед сценой стоял большой постамент, на котором находился главный приз – толстый мешок с надписью: «99 999». Мужской квартет в красных пиджаках с атласными воротниками играл что-то очень сладкое и протяжное. У всех музыкантов были блестящие набриолиненные волосы, темные очки и загадочные улыбки. Публика то и дело разражалась овациями, когда на сцене появлялась новая девушка. Их перед зрителями и Жюри, которое возглавлял сам Доктор Net, выступило несколько сотен. Все они были как на подбор – высокие, стройные, не ниже 172 сантиметров, белокурые, голубоглазые и улыбающиеся.

Вообще-то, лично мне было бы довольно сложно отличить одну Городскую красавицу от другой. Тем более, когда их такое количество. Если все вокруг – длинноногие улыбающиеся блондинки с голубыми глазами, может показаться, что ты среди китайцев.

Ведь любому, кто не жил среди китайцев, все они кажутся на одно лицо. Хотя, с другой стороны, любому китайцу, который не жил среди европеоидов (это не китайцы и не негры), они тоже кажутся на одно лицо.

Так что китайцу среди Городских красавиц разобраться было бы еще сложней. Так же сложно, как если бы мы с вами попали на Конкурс Красоты в китайском Городе.

Так… Это что же – получается, что три абзаца назад я наврал и мне на самом деле было совсем не сложно отличить одну Городскую красавицу от другой? А в действительности мне было бы сложно различать только китайских красавиц, так что ли?! Нет. Городские девушки действительно были чрезвычайно похожи друг на друга.

Вот только размерам 90 – 60 – 90 они не всегда в точности соответствовали. Надеюсь, что вы, в отличие от Клары и Доры, помните, что такое 90 – 60 – 90? Это размеры груди, талии и бедер. Бедрами взрослые почему-то называют обычную попу. Когда они шлепают ребенка, то почему-то «по попе», а не «по бедрам». А когда дело доходит до красавиц, то им меряют уже не попу, а бедра. Может быть, с возрастом попа превращается в бедра? Не уверен.

В общем, если грудь – 90 сантиметров, талия – 60, и бедра-попа – опять 90, считается что с размерами у девушки все в порядке.

Здесь возникает довольно много вопросов. Почему, например, грудь должна быть обязательно размером с попу? Или отчего при таком пристальном внимании к трем районам тела, совершенно забывают про размер головы – тоже ведь довольно важная деталь. В конце концов, живут люди и практически без груди и без этих… как их?.. бедер. А вот без головы жить решительно невозможно.

Ответить на все эти вопросы никто не берется. Ученые, у которых часто не все в порядке с грудью и бедрами, не могут позволить своей голове думать над этим, поскольку очень заняты. А многие из тех, у кого грудь 90 и бедра 60, просто не могут думать, потому что параметры их голов как раз не очень (то есть голова есть, но внутри нее что-либо измерять бесполезно).

Одним словом, люди когда-то договорились, что 90 – 60 – 90 – это то, что надо. И вот уже много лет девушки со всего мира изо всех сил стремятся уложиться в эти размеры. А кое-кто из тех, кто укладывается, даже получают всякие призы – например 99 999 Чего-то Там.

Из тех, кто пришел на Городской Конкурс Красоты, не все были точно 90 – 60 – 90. Кто-то был 88 – 60 – 90, кто-то 90 – 60 – 91, кто-то и вовсе 86 – 62 – 94. Все эти девушки все равно были очень милы, но Королевой Красоты могла стать только обладательница идеальных форм. По секрету могу вам сообщить, что члены уважаемого Жюри уже отыскали такую, но пока не спешили ее награждать, потому что нужно было еще обмерить оставшихся участниц Конкурса.

И вот Ведущий Конкурса произвел замеры последней конкурсантки и кивнул Мэру Города, сидевшему в первом ряду, давая понять, что можно объявлять Королеву Красоты этого года. Ведущий успел даже произнести самое начало подводящей итоги Конкурса речи:

– И-и-и-и теперь! На сцену приглашается!.. Ставлю свой микрофон, что это будет…

На сцене появилась одна из претенденток – видимо, та, что была ближе всего к стандарту 90 – 60 – 90. Через плечо у нее была перекинута лента «Королева Красоты. Мисс Город…» (год не было видно, потому что его номер был уже за худенькой спиной победительницы). Девушка счастливо хлопала по сторонам глазами и семенила к Ведущему, держа в руках маленький букетик белых цветочков. Ведущий уже приготовил маленькую корону Королевы Красоты. Он должен был сначала передать корону Доктору Net, чтобы уже тот водрузил ее на девичью головку, которую никто не собирался обмерять, раз остальные параметры сошлись.

Но вдруг на сцене объявились Клара и Дора.

Дора без лишних разговоров выхватила свой портняжный метр и начала демонстрировать безупречные, по ее мнению, размеры Клары. Рост – 90, нос – 60… ну и так далее. Клара при этом жеманно посматривала в зал, а потом, пристально глядя прямо в глаза Ведущему, взяла у него микрофон и продекламировала:

 
Давай закончим этот фарс —
Соревнованье не для нас.
Мы спляшем здесь еще на бис,
А вы пока готовьте приз.
 

Почти загипнотизированный Ведущий очнулся и вырвал у Клары микрофон:

– Кхм-м… Просим прощения у добропорядочной публики, у нас тут вышла небольшая техническая заминка. Сейчас все будет исправлено, ставлю свой микрофон. И-и-и-и теперь! На сцену приглашается!..

И тут атласный ансамбль вдруг замолчал, а через секунду заиграл нечто бешеное, что само собой в их набриолиненные головы прийти, конечно, не могло.

Это Дора, пока ее подруга читала свой очередной кларик, пробралась к аппаратуре ансамбля и нашла какой-то здоровенный рычаг, приделанный к шкале с цифровыми делениями. Пока квартет играл свои тягучие мелодии, стрелка указывала на «–1». Дора поплевала на руки, вцепилась в рычаг и сдвинула его. Когда стрелка проходила через «0», ансамбль вообще замолчал, а вот когда она попала на «+10»… Наверное, музыканты были роботами, раз их можно было заставить играть такое с помощью какого-то рычага.

На сцене появилась одна из претенденток

Клара радостно скакала по сцене под заводной рок-н-ролл, который, корчась, наяривали музыканты, и играла на своей клюшке, как на гитаре. Дора выскочила к ней на сцену, и старухи начали прыгать друг через друга как в чехарде. Клара подскочила так высоко, что случайно свалила с ног Ведущего, выбив у него из рук корону. А сама приземлилась точно на Главный приз. В момент Клариной посадки мешок лопнул по швам, и купюры радужным фонтаном брызнули к потолку. Клара радостно захохотала и начала разбрасывать деньги вокруг себя. Так она и сидела – на обрывках мешка с надписью «99 999» и с короной Королевы Красоты, болтавшейся на одном ухе. Это была самая веселая Мисс Города за всю историю проведения этого конкурса. Зрителям и членам Жюри оставалось только недоуменно переглядываться.

Неожиданно звуки музыки смолкли, а зрители притихли. Только смех Клары еще некоторое время одиноко раздавался в тишине.

По проходам в зале и из-за кулис молча двигались зловещие фигуры. Это были огромные кролики, шедшие на задних лапах. От горла через всю грудь и живот шла огромная застежка-молния, расстегивавшаяся снизу-вверх – огромный замок молнии болтался у кроликов между нижних лап. Было похоже, что кролики одеты в мохнатые розовые комбинезоны (может, поэтому их и называли Пинки, что значит «розовый»). На головах у кроликов были почему-то надеты страшновато поблескивавшие металлом военные каски, из которых торчали розовые уши (видимо, через специально проделанные в касках отверстия). Странно было и то, что половину кроличьей морды – почти как у Зомби – закрывали темные очки, а за спиной у каждого из них висел комплект из двух больших батареек. От кроликов исходило мерное жужжание. Они надвигались на Клару с Дорой со всех сторон, и жужжание усиливалось.

– Так они же электрические! Это какие-то электрокролики! – изумленно переглянулись старухи.

И едва бабки об этом догадались, как Пинки их схватили, поволокли к дверям и вышвырнули на улицу.

Так Клара и Дора познакомились с еще одними обитателями Города – электрифицированными кроликами Пинки. И еще они, похоже, не победили в Конкурсе Красоты. И не взяли Главного (и не даже не Главного) Приза. И не купили на эти деньги одну тысячу десять самокатов. И даже одного самоката не купили.

Больше всех переживала Клара. Быть в двух шагах от королевского титула и оказаться выгнанной отрядом каких-то розовых зайцев-мутантов! Какая неприятность!

А Дора шла за понуро плетущейся Кларой, заложив руки за спину, и мрачно размышляла – уж не ошиблась ли она в каких-то расчетах? Да нет, вроде все сходится: девяносто? – девяносто; шестьдесят? – вне всяких сомнений, шестьдесят; и еще раз – девяносто. Странно… И вообще, откуда у Клары на этом… на бедре такая разноцветная заплатка? Модничает на старости лет кудрявая…

– Стоять!!!

Клара от неожиданности даже подпрыгнула. Рассудок, что ли, у Доры с горя помутился?

– Стой, коврижка медовая! Стой, бабушка с обложки! Не двигайся!

– Да что случилось? Требуется помощь врача?

– Срочно требуется Продавец самокатов! У тебя есть кое-что для него!

– У меня? Это у него есть. Да не про нашу честь… – вспомнила Клару старую пословицу.

– Да? А это ты видела? – Дора сунула руку Кларе за спину и достала прилипшую к ее платью маленькую прямоугольную бумажку.

С бумажки на Клару смотрел Мэр Города и Губернатор его Окрестностей Доктор Net. И еще на ней было написано число «99». Одним словом, дорогие друзья, это были деньги.

На тысячу самокатов, конечно, не хватило бы. Но на один было вполне достаточно.

Глава четвертая,

в которой рассказывается о том:

– кто спит, выполняя секретную миссию;

– что от голода легко превратиться в ворону;

– может ли Мэр Города оказаться фальшивкой;

– как произошло Первое Таинственное Исчезновение.

Какой же это все-таки был чудесный денек! Ну, прошлись вы несколько километров по Пустыне без капли воды. Ну, познакомились с самым мрачным в мире клоуном, больше похожим на Зомби из фильма ужасов. Ну, облили вас водой из лужи с головы до ног. Ну, в конце концов, дал вам какой-то Пинки пинка под бедро.

Но как ласково светит после дождя солнышко! Как радушно улыбаются жители Города:

– Хоу!

– Хоу!!

– О’кей?

– О’кей!

Потрясающая вежливость!

И что ни говори, а когда в кармане лежит заветная бумажка с портретом Мэра и всем прочим, что полагается…

Да что в кармане! Бабки засунуть свою денежку в карман не могли. Сначала ее прямо на ходу рассматривала Клара (все-таки это она участвовала в Конкурсе Красоты, и это к ее бедру прилипло 99 Чего-то Там). Потом, когда Клара уже врубилась со всего размаха лбом в столб, потому что не смотрела под ноги, банкнотой завладела Дора. Дора сначала гордо несла бумажку в вытянутой перед собой правой руке, а клюку в левой. Потом наоборот – купюру в левой, а клюшку в правой. Потом она отдала клюшку Кларе (у которой теперь было две клюшки и одна шишка) и несла 99 Чего-то Там в двух вытянутых руках. После этого она ее сложила и надела себе на нос, как щиток от солнца (видели когда-нибудь такой щиток?), свернула в трубочку и попробовала в эту трубочку посвистеть, потом попробовала в эту трубочку посмотреть, но поскольку увидеть ничего не смогла, тоже врубилась в столб.

Теперь по тротуару шагало две Бабки, две клюшки, две шишки и одна денежка. И все это шло в один прекрасный магазин, чтобы купить там самокат – чудесную механическую двухколесную машину, сулящую детям и некоторым старухам прорву радости.

А магазин был закрыт на обед.

Бабкам очень хотелось есть. Но они не могли потратить ни кусочка свалившегося на них богатства ни там на мороженое… Да-а… Или там на чипсы или хот-дог какой-нибудь… Или хотя бы на газировку…

Вообще-то, Клара обожала лопать сырники. Со сметаной или со сгущенным молоком (с сахаром). А к сырникам она любила хорошо приготовленный кофе. Вот так-то.

А Доре было все равно что есть. Она какое-то время была, в отличие от Клары, замужем, и суровая семейная жизнь отучила ее от кулинарных причуд. Полусваренные пельмени, полуразмороженные сосиски, чай в пакетике. И еще чипсы, хот-дог, мороженое и газировка. И те же сырники вместе со сгущенкой и сметаной сразу. И кофе тоже – и хороший, и не очень, и даже растворимый. И вообще, все что есть. И как говаривал Винни Пух, можно без хлеба. А можно и с хлебом – почему нет?

Но старухи держались, потому что единственный стакан газировки запросто мог залить огонек их затеплившейся надежды на получение самоката. Разменяй они бумажку в 99 Чего-то Там, и им не хватило бы на чудо-машину.

Поэтому Бабки лежали на городской скамейке и считали, сколько секунд осталось до открытия магазина – 2567 секунд, 2566, 2565, 2564…

А банкнота тоже лежала, у Клары на животе (Бабки умудрились уронить купюру в лужу, и теперь она сохла), и ждала, когда ее отнесут в магазин и обменяют на самокат, чтобы потом укрыться в магазинной кассе, а вечером поскорее уехать в банк и затеряться там среди множества других обычных купюр, на которых тоже написаны числа – поменьше и побольше. Зачем ей было все это нужно, вы скоро узнаете.

И вдруг прямо на пузо Кларе свалился кот.

Откуда он свалился, никто не знает. Высказывались догадки, что его смахнули «дворники» заводившегося автомобиля, на котором кот спал. Не исключено, что он сорвался с какого-нибудь подоконника. А может быть, он попросту от кого-то удирал огромными прыжками. Но самому коту столь обыкновенные объяснения его появления очень бы не понравились. Ведь это был не обычный кот.

Да, пора бы его представить – Рэмбо. Если вам это имя кажется знакомы, не сомневайтесь, действительно – так звали героя знаменитого боевика. Кто так назвал кота, неизвестно. Но отзывался он только на Рэмбо, если кому-то вообще приходило в голову его звать. Дело в том, что Рэмбо был бездомным. А бездомных котов чаще прогоняют, чем зовут.

Впрочем, Рэмбо был уверен, что дом ему абсолютно ни к чему, ведь он постоянно находился при исполнении служебных обязанностей. В чем они состояли и кому конкретно мог служить кот – было известно исключительно самому Рэмбо.

Он делал примерно то же самое, что и любой другой кот или кошка, но все это было преисполнено таинственного и героического смысла. Он не просто спал, а отдыхал перед выполнением важного задания. Он не ел, а подкреплялся перед решающей схваткой. Он не ходил, не бегал, не ползал – перемещался. Он не удирал – вынужденно отступал, путая следы.

А еще Рэмбо не прятался, а маскировался.

И вот тут ему не было равных. Потому что кот Рэмбо был покрыт короткой шерстью цвета хаки.

Да-да, это был тот самый грязно-зеленый цвет, в который красится ткань для военных, чтобы этих военных не было заметно на природе. К тому же, шерсть Рэмбо была еще и в маскировочных зелено-коричневых разводах, которые к концу осени линяли в бело-серые, чтобы их владелец оказался незаметным и в зимнем пейзаже. Из-за даваемой такой окраской способности сливаться с окружающей средой Рэмбо нередко наступали на хвост, когда он дры… простите, «отдыхал перед выполнением ответственного задания» где-нибудь под кустом.

Одним словом, жизнь у парня была не простая, а жутко опасная и интересная. Выполнил ли он те задания, к которым постоянно готовился, мы знать не можем, потому что это тоже тайна. Но, как видите, у Рэмбо были все основания утверждать, что он не свалился на старуху шут его знает откуда, а, например, спустился с парашютом во вражеский тыл с целью подготовки смелой диверсии. Непонятно, правда, куда он успел деть оружие, документы и, собственно, парашют. Ведь все шпионы их постоянно куда-нибудь прячут.

Когда кот спустился без парашюта на Клару, Клара от неожиданности завопила. А Рэмбо разволновался и рванул с такой скоростью, будто уходил от преследователей, мчавшихся за ним на самом современном автомобиле. Но самое печальное, что когда кот стартовал с Клары, он впился в нее когтями и понесся прочь, утаскивая с собой разноцветную бумажку, за которую в магазине давали самокат!

– Брысь! Тьфу! То есть стой! Кис-кис-кис!!! Мяу-мяу!

Старухи в отчаянии не знали, что и делать. Чем сильнее они орали, тем быстрее улепетывал по улице Рэмбо (решивший, что попал в нешуточную передрягу). Старухи неслись за ним, потрясая клюшками и то угрожая свернуть ему шею, то умоляя «котика» вернуться, чтобы они якобы приласкали его. Клара назвала Рэмбо, как в старой колыбельной, «котинькой-котком» и прямо на бегу пообещала ему «кувшин молока да кусок пирога». После чего у голодных старух прямо на бегу свело животы. А Рэмбо, не останавливаясь ни на секунду, лишь горестно усмехнулся – какие все же избитые уловки используют иностранные спецслужбы, чтобы обмануть опытного разведчика.

И вдруг случилась совершенно обычная вещь – кот, удирая от преследователей (уходя от погони, как сказал бы Рэмбо), взлетел вверх по дереву. Необычно было только то, что в Городе вообще не росло деревьев. Может быть, когда-то давно они в Городе и были, но их все повырубили, потому что не хватало места для небоскребов, дорог и Памятника Великой Городской Мечте – того огромного железного мужика с пальцем. Теперь горожане ездили отдыхать за Город (конечно, не в ту сторону, где была Великая Пустыня) или еще дальше – к Океану.

Но одно дерево выкорчевать почему-то забыли. Может, на его месте уже ничего путного было построить нельзя. А может, его оставили как экзотический природный экспонат. Одним словом, торчало между небоскребов, рядом с шумным перекрестком, одинокое Дерево. К какой породе относилось это Дерево, тоже никто не знал – ботаников в Городе не очень любили. Но зимой оно стояло голое, а значит, вечнозеленым Дерево не было. Зато в нем было здоровенное Дупло.

И туда нырнул Рэмбо, наивно полагая, что старухи (даже если они вражеские спецагенты) по деревьям лазать не умеют.

Однако Кларе с Дорой об этом задумываться было некогда, они лишь видели, как стремительно мчится от них в никуда замечательный самокат. Поэтому они, помогая себе клюшками, вмиг вскарабкались по корявому стволу и прыгнули в Дупло вслед за Рэмбо. В Дупле было темно и горело два зеленых глаза. Бабки пошли на них…

Снаружи были слышны лишь нечленораздельные звуки – смесь рычания, шипения, ворчания, хрипения и легкого повизгивания. Периодически из дупла вылетали лоскутки оранжевой и синей материи и клочки шерсти защитного цвета. Вскоре оттуда вылетел и изрядно ощипанный спецагент, напоминавший по виду кота, которого хорошенько вздули.

А потом появились и две всклокоченные большеносые головы.

– Смотрите-ка, птицы вернулись в Город, – удивленно сказал один прохожий, указывая на дупло.

– Точно, вороны! – подтвердил другой.

«Мы не вороны!» – хотели было запротестовать старухи, но тут кто-то сказал:

– Надо бы принести им хлеба и сосисок – пусть поклюют.

– Кар-р! Кар-р!! – радостно закаркали Клара и Дора и начали спускаться по ветвям…

Продавец посмотрел на наручные часы – время обеда закончилось, и пора было принимать покупателей. Он открыл дверь и выглянул на улицу.

Прямо перед ним стояла и внимательно на него смотрела парочка старух, которые уже приходили как-то и пытались – неслыханная дерзость! – бесплатно забрать с витрины самокат.

– Хоу! – каркнули, то есть сказали, в один голос Клара и Дора.

– Хоу! – улыбнулся Продавец.

– О’кей? – Дора ткнула пальцем в сторону самоката.

– О, ноу! – Продавец снова сделал жест, обозначающий во всем мире необходимость заплатить – потер друг о друга кончиками большого и указательного пальцев правой руки (как будто что-то солил – только не вниз, а вверх). Продавец помнил, что у Бабок нет бабок.

– О’кей!!! – крикнула Дора и ткнула Продавцу прямо в нос купюру в 99 Чего-то Там.

Надо сказать, что банкнота сильно изменилась с тех пор, как вылетела из мешка с Главным призом и приклеилась к бедру Клары. Тогда это была новенькая хрустящая цветная бумажка. Но после того, как ее скручивали, складывали, роняли в лужу, сушили на пузе, таскали на коте и вырывали друг у друга, она совершенно потеряла вид. Теперь это была какая-то замызганная тряпочка с рваненькими краями. Раньше ее можно было взять за уголок и, гордо выставив вверх, кому-нибудь показать. Теперь же, если ее брали за уголок, она понуро свисала словно парус в штиль (так Дора ее и продемонстрировала Продавцу). И все же на бумажке остались и портрет Мэра, и число 99. И точно такое же число стояло на ценнике самоката. А значит, больше никаких препятствий, чтобы взять его в вечное пользование, и гонять на нем, и подпрыгивать на нем, и спорить, кто катается первый, и разбрызгивать маленькими резвыми колесиками лужи, не было. О’кей?

– О’кей, – смущенно захихикал Продавец и сделал Бабкам приглашающий жест в сторону самоката.

А им уже никаких приглашений делать и не надо было. Бабки оказались рядом со своей мечтой.

 
Вот – Клара. Вот – Дора. А вот – самокат!
Старух-самокатчиц отважный отряд.
– Я лишь до забора и тут же вернусь!
– Гляди в оба, Дора! – Спокуха, не трусь!
 

Старухи оживленно тараторили, вытаскивая машину из витрины. Они уже планировали какие-то маршруты. Рассуждали, будут ли затаскивать самокат каждый раз на ночь в Дупло (которое показалось им вполне пригодным для жилья, да и хлеб бесплатно крошили…) или просто прикуют его огромной цепью к Дереву. Спорили, можно ли смазывать колеса сливочным маслом (Дора была категорически против и доказывала, что им можно смазывать только бутерброды).

А Продавец тем временем все вертел Бабкину банкноту в руках. Что-то ему тут не нравилось… Он поднял бумажку над собой, посмотрел сквозь нее на свет и присвистнул.

На бумажных деньгах обязательно должны быть водяные знаки. Это такое изображение, которое, если просто посмотреть на купюру, не видно. А если глянуть сквозь нее на свет, должно появиться. Это может быть надпись или рисунок. Если на купюре есть водяные знаки, это еще не значит, что она настоящая. Но если нет – точно подделка, фальшивка.

На Бабкиной купюре водяной знак был. Только на настоящих Городских деньгах изображалась рука с поднятым вверх большом пальцем – все, мол, с этой бумажкой о’кей. А на купюре, которую рассматривал Продавец, большой палец показывал точно вниз – все плохо, ребята. «Так они не только сумасшедшие, но еще и фальшивомонетчицы!» – осенило Продавца.

И он нажал на большую красную кнопку под прилавком. Такая кнопка есть в каждом магазине, и ее нажимают, когда нужно срочно вызвать охрану. Если вас, например, грабят. Или если парочка пожилых мошенниц расплатится за самокат фальшивыми деньгами.

Клара и Дора уже подошли с самокатом к выходу, когда взвыла сирена. Они остановились как вкопанные, а в раскрывшихся перед ними дверях появились кролики Пинки. Продавец, улыбаясь показал на бабок:

– Они!

А дальше начался какой-то дурной сон. Бабок сфотографировали анфас, в профиль и даже зачем-то сзади. Сняли отпечатки пальцев. Переписали особые приметы. Измерили все, что только можно – 90, 60, 90… Без конца задавали какие-то дурацкие вопросы. И когда старухи ответили, что случайно взяли фальшивую купюру из мешка с Главным призом на Конкурсе Красоты, над ними начали громко смеяться. Потом на Клару и Дору составили подробное полицейское досье и швырнули их в тюрьму.

Тюрьма была почему-то похожа снаружи на большую египетскую пирамиду с зарешеченными окошками, вокруг она была обнесена забором с колючей проволокой. Вдоль забора маршировали как заводные многочисленные кролики Пинки.

Впрочем, всего этого Клара с Дорой не видели, потому что сидели в сырой камере, у которой вместо двери была толстая железная решетка, выходившая в длинный темный коридор. В коридоре было тихо. И только где-то очень-очень далеко что-то вдруг позвякивало, или покапывало, или поскрипывало…

 
Солнце в клеточку теперь, и в полоску тапки —
До чего ж нас довели бешеные бабки…
 

Даже кларики теперь получались какие-то тюремные…

Вдруг послышалось жужжание Пинки, грохот ключей. Неужели выпустят?! Но двое Пинки остановились у камеры напротив и кого-то оттуда позвали. Из темноты к ним вышла худенькая, коротко остриженная всхлипывающая девушка. Пинки заскрежетали ключом в замке, с грохотом отодвинули решетку и повели девушку куда-то прочь по коридору. Но она успела обернуться на прильнувших к своей решетке старух.

Бабки так и подпрыгнули на месте и переглянулись.

Они узнали это заплаканное лицо – Королева Красоты. У нее даже потрепанная лента через плечо сохранилась: «Мисс Город…»

Что произошло?!

На Клару и Дору составили полицейское досье и швырнули их в тюрьму

Нужно срочно вырываться наружу и спасать Королеву!