Текст книги "Притяжение судьбы"

V

Что вообще все это значит?

Пытаясь откинуть наши с девочками фантазии и снять фильтр неоднозначности и особого уклона общения с Софи, я настроила себя на то, что ничего особенного не будет, и все предыдущие ситуации ни о чем не говорят. Приземленная последними событиями, я была возвращена к обычному взгляду на общение двух женщин.

На занятия приехала я, как обычно, рано, зал был свободен, я положила коврик посередине и села читать книжку. Постепенно подтянулись остальные.

Пришла Софи. Она положила коврик на своё место и спросила у одной девочки: «Ты чего сегодня так далеко от меня?» – Девочка ответила: «Я поздно пришла», – намекая на то, что место было занято мной. Софи посмотрела на меня и хитро улыбнулась. Я немного позлилась – девочка стояла совсем рядом, кроме того, что и я стабильно занимала это место вот уже пару месяцев. Когда пришел кто-то ещё, Софи сказала мне: «Элечка, двигайся ко мне». Это приятное обращение развеяло во мне ревностные мысли, а нахождение рядом снова наполнило прежними чувствами. В этот день Софи почему-то была без обручального кольца.

Обычно книги исполнены описаниями деталей помещений, цветов стен, особенностями внешнего вида окружающих, погодой… чтобы читатель мог представить всё так, как видел герой. Я поняла, что в моей книге нет этих описаний. А потом поняла, что это именно для того, чтобы читатель видел все так, как я. Ведь обращают внимание на погоду, когда она создаёт настроение происходящему, на все детали, когда их замечают и они являются частью атмосферы… в моем мире, в моих глазах и моем настроении была только Софи. И огромные зеркала в зале, которые умножали для меня её на два. Когда мы стояли перед зеркалом и я стояла за ней, я видела её сразу с двух сторон – её волшебные глаза и её красивую спину. Всё остальное было для меня размытым фоном стен, людей, цветных или черно-белых пятен, я не знаю… я этого не видела, не замечала… Так ли было на самом деле, не знаю, но всё это лето для меня светило солнце. Плохой погоды в эти месяцы не было за исключением того дня моих странных расстройств… но стоило ли теперь помнить о нём?

Сейчас я чувствую необходимость описать только одно – Софи, хотя вряд ли это передаст доподлинно мой взгляд на неё. Именно тогда я научилась её видеть. В общих чертах я представила её читателю ранее, но теперь стоит обратить внимание на открывшиеся детали.

Её глаза были волшебного голубого цвета. Да, именно волшебного, потому что в них было больше, чем просто цвет, – они отражали какой-то оттенок счастья, свежести, тепла; в них хотелось смотреть всё время, как говорят про огонь и воду, да, наверное, их можно было бы сравнить с необыкновенного цвета водой какого-нибудь тихого горного озера, отражающего спокойствие, но при этом наполненного жизнью, играющего отблесками солнечных лучей. Иногда они были и другого цвета – более темные, с серыми оттенками. Цвет её глаз менялся от её настроения, звучащей музыки и от того, на кого она в этот момент смотрела. У неё были крепкие тёмные ресницы с красивым изгибом. Она всегда их красила, но никогда не использовала тени или карандаш. Она всегда выглядела очень естественно. Мелкие морщинки около глаз придавали ей глубины этой естественной красоты. И этот отпечаток возраста нисколько не портил её. Молодая кожа не передаёт того очарования – в ней еще не накопилось волшебство. Кожа у неё была светлая, но нет, не белая, молочная или как любят описывать аристократическую бледность, – она была естественного цвета свежего сияния. Эти идеальные сочетания цветов дополняли её волосы красивого светло-соломенного цвета. Они были слегка волнистые. Иногда она их распускала, иногда носила хвост или убирала в небрежный пучок, иногда делала кудрявыми – этот образ нравился мне больше всего.

Софи была миниатюрной и изящной, с маленькой грудью, чуть выдающимися ребрами, плоским животом, красивой осанкой, подтянутой попой, женскими бедрами. Руки её были особенной деталью – несмотря на обычное анатомическое строение, они были совершенно необычные – в них сочеталась женская грация, нежность материнства, красота танца и полет вдохновения. У неё были аккуратные пальцы с коротко-подстриженными ногтями, покрытыми прозрачным лаком. И не важно, если эти описания не совпадают с вашими представлениями самого пленительного образа, – вы можете заменить их себе своим идеалом, чтобы понимать, как смотрела на неё я.

Занятие было хорошее и позитивное, с отличной нагрузкой и приятным ощущением. Оно уже подходило к концу, и мы, лежа на коврике, растягивали мышцы – согнутые ноги опускали вправо, голову влево, руки в стороны. Софи лежала слева от меня, очень близко, но мне хватило места, чтобы вытянуть руку. Я смотрела на неё, пока она отвернулась. Потом мы разворачивались в другую сторону. Я лежала как обычно, просто наслаждаясь её присутствием рядом, слушая её голос, как она произносит правила упражнения, думая о том, что сейчас за моей спиной она смотрит на меня. Она уже молчала, и мы просто лежали в этом положении под фон приятной музыки. И вдруг я почувствовала что-то невероятное – на ту секунду это было похоже для меня на сон, приступ фантазии, минутное помешательство… По всем законам реальности такого не могло случиться… Я почувствовала, что она берёт меня за руку… Тихо и аккуратно, нежно переворачивает её в своей руке… И я снова ощущала себя как в замедленной съемке, будто на ту секунду покинув реальность. В полнейшем остолбенении я повернулась и посмотрела на неё… не знаю, что в тот момент было написано у меня на лице, но эмоции захлестывали меня с непреодолимой силой. Она смотрела на меня, улыбаясь, и через секунду мягко сказала: «Какое красивое у тебя кольцо…». Я в абсолютном потрясении сказала: «Спасибо», – наверняка налившись краской и расплывшись в улыбке. Я отвернулась обратно, не в силах смотреть на неё, окутанная жаром, наполнившим моё лицо и тело, не понимая, что делать, теряясь в пространстве от закруживших эмоций. Меня задела девушка справа и сказала: «Извините», – тем самым немного вернув меня в реальность, а я неровным голосом ответила ей, что ничего страшного. Я боялась, что всё это слишком заметно, и пыталась сдержаться, краем глаза видя, что Софи тоже радостно улыбается. Зачем она это сделала? Что это значило? Ей правда понравилось кольцо? Эти вопросы начали роиться в моей голове, отчего она кружилась еще больше. Мне предстояла сильная борьба с собой, чтобы убрать широченную улыбку и сделать следующие упражнения.

Эта прекрасная женщина продолжала меня запутывать, тем самым вовлекая в себя ещё больше. Именно в этих анализах и непониманиях, поисках правильного восприятия мы и погружаемся с головой, незаметно и фатально, в этого человека. Именно тогда, когда мы отчаянно ищем логику или непременно желаем занять позицию того или иного взгляда, мы уже плотно сидим на крючке, и всякая логика в нас отсутствует.

Занятие закончилось, она поблагодарила группу, и все пошли на выход. Одна девочка сказала ей: «Софочка, спасибо за занятие», – Софи сказала: «Пожалуйста», – потянулась и поцеловала её. Тогда я подумала: интересно, смогу ли я когда-нибудь быть для неё такой же «своей», чтобы она меня поцеловала? Я отчасти позавидовала этой девушке, но, кажется, для неё Софи не являлась кем-то особенным.

Про событие этого занятия мне хотелось рассказать всем на свете. Что делает влюблённость с человеком, и есть ли большая сила, способная превратить пять секунд прикосновения в абсолютное счастье?

Мне не терпелось рассказать всё Вики и послушать, что она скажет, ведь сама я уже не могла объяснить это… Я в полном восторге рассказала ей детали произошедшего. И Вики наконец-то была удивлена. Она уточнила, не хотела ли Софи что-то поправить, поэтому взяла за руку и заодно сказала про кольцо? Но никакого объяснения этому не было. Она просто взяла меня за руку. Тогда Вики ослабила свои убеждения и сказала, что теперь ей кажется, что, возможно, девочки правы: «До этого всё было довольно обычно и если смотреть на это под углом «занятие – преподаватель», то всё естественно, а вот этот её жест, конечно, совершенно странный. Непонятная женщина…». Мы снова заговорили о том, что я чувствую и какие эмоции мне это доставляет. Конечно, это уже давно вышло за рамки стандартных взглядов на свой пол. Вики сказала, что не видит ничего страшного в том, что происходит со мной, и, может быть, из этого я получу для себя то, что не даст мне мужчина, раскроюсь для себя по-новому, испытаю что-то интересное и необычное. Она так точно это описала, именно так, как я чувствовала сама.

А то самое кольцо мне подарила Катрин, поэтому ей я тоже поспешила написать про своё странное счастье. Она была поражена:

– Эль! Ну она сто процентов к тебе клеится. У меня вообще ни одного малейшего сомнения не осталось. Пора её дожимать! (смеется)

Я написала Катрин, что планирую подвезти Софи домой. Катрин согласилась, что пора как-то развивать ситуацию.

Поразительно, но ни одна из моих «натуральных», как любят выражаться девочки, подруг не попыталась меня отговорить от всего и не сказала: «Опомнись, не сходи с ума и гони от себя эти мысли». После некоторого удивления все советовали действовать.

⁂

А сколько, интересно, может длиться влюблённость? Очевидно, все эмоции не могут жить бесконечно – нужен переход на другой этап. Моей истории было уже почти три месяца, мы стали много свободно общаться с Софи.

До переворота истории оставалось всё меньше.

Перед занятием мы стояли с Риммой, о чем-то болтали, и вдруг она меня спросила: «А ты чего сегодня накрашенная? Ты же не красишься! У тебя свидание?». Она заставила меня смутиться и покраснеть. Я и действительно не очень любила косметику, считая себя привлекательной и без неё, а к тому же жалела времени на эти ежедневные процедуры ввиду своего активного образа жизни и ценности каждой минуты утреннего сна. Я не знала, что ответить Римме… Я оглядывалась, нет ли рядом Софи… Красилась я для неё… или из-за неё… Я находилась на эмоциональном подъеме, поэтому мне хотелось краситься, красиво одеваться и соответствовать внешне своему настроению.

Позже подошла Софи и стала со мной общаться – про прошедшее занятие, про то, что она переоделась… что-то совершенно незначительное. И хотя уже был полный зал, у меня было ощущение, что мы с ней здесь вдвоем, а все остальные где-то за кадром.

Но вечером я снова расстраивалась. Всё было прекрасно, у нас прогрессировало общение, она явно меня выделяла… Девочки удивлялись, чего мне не хватает… И тут я поняла, что мне всё же стала интересна романтическая сторона этой истории… Пришло признание того, что мне был нужен физический контакт… Нет, я не думала о сексе или о чём-то таком, но мне хотелось больше её чувствовать.

– Эля, что тебе не нравится? Вы стали много общаться! Она всё время с тобой разговаривает!

– Я не знаю. Мне всё это незнакомо и непривычно. Но в тот день, когда она взяла меня за руку, это было для меня больше, чем всё общение сегодня…

VI

Начало августа

В тот день я поняла, что, если ты кому-то нравишься, это видно, или влюблённые люди действительно излучают что-то особенное, что привлекает окружающих. На работе в коридоре я столкнулась с мужчиной, который как-то странно на меня смотрел, с явной симпатией, задерживал взгляд, всегда здоровался, хотя говорили, что он ни с кем не здоровается. Он остановился передо мной и загадочно сказал: «Ой». Я вопросительно посмотрела на него, проходя мимо, и спросила:

– Что такое?

– Увидел тебя и забыл, куда шёл.

– (Я засмеялась) Бывает.

– Эля, так нельзя. Как у тебя дела?

– Хорошо.

– Что-то тебя не видно. Ты раньше на большой черной машине ездила?

– (В недоумении) Нет. На белой ездила и езжу.

Я ушла и подумала: наверное, его странные вопросы были из серии моего «Туда», поскольку ничего логичнее в голову в такой ситуации не приходит.

А наша школа танцев теперь стала для меня чем-то особенным, я приходила туда уже с особым ощущением и постоянно искала глазами её…

Я была на занятии по полотнам, дверь была открыта, мы стояли и смотрели, как наша тренер показывает трюк. И вдруг я увидела в коридоре Софи – она брала что-то со стеллажа, который стоял рядом с нашим залом, посмотрела на нас. Я сразу стала смотреть на неё и улыбаться, она тоже смотрела на меня и улыбалась. Когда она ушла, я поймала себя на странном ощущении, что в те секунды мир для меня сузился до этого дверного проёма, в котором была она. Я больше не видела ничего вокруг, и время остановилось. Заметно ли это было со стороны? Мне кажется, что влюблённость очень видна… В моём случае она была скрыта своей нестандартной особенностью. Стоял бы там парень – всё наверняка было бы очевиднее.

На растяжке, когда мы тянулись в широкой складке (ноги врозь), Софи положила руки мне на поясницу и держала их там всё время упражнения. Это была чудесная минута с ощущением её прекрасных прохладных рук и очередной её неоднозначный жест. Она даже почти не давила на меня, что позволяло мне думать, что ей просто так же, как мне, хотелось этого прикосновения. Потом она очень аккуратно и нежно убрала руки.

В этот день, приехав домой, я решилась постучаться к ней в соцсети. Это было довольно забавно – для влюблённого человека каждая мелочь имеет значение. Я сидела и придумывала, что ей написать. И я, наверное, полчаса меняла фразы, придумывала, писала, стирала, затем снова писала. Потом всё стало звучать для меня странно. Выдохнула и представила, что у меня нет никаких чувств и мне легко с ней общаться… И написала: «Софи, ты такая волшебная! Можно с тобой здесь подружиться?». Ещё раз десять я пыталась это стереть или передумать, нажать кнопку «отправить», но сердце колотилось, и я не нажимала… Потом с чувством прыжка с высоты я сделала это и стала наслаждаться щекочущим волнением… «Как это глупо», – подумаете вы… И да, спустя время для меня это было так же дико и даже стыдно, но да – таким событием для меня было добавить её в социальной сети. Да-да, мне действительно было целых двадцать восемь лет и именно в этом возрасте меня угораздило влюбиться до потери реальности, до впадения в детские глупые эмоции и… и да… это была девушка.

Я отправила сообщение поздно вечером и была уверена, что она ответит мне уже завтра. Как вдруг выскочило уведомление. Не помню, когда последний раз и по какому поводу так билось моё сердце, но в ту минуту у меня перехватило дыхание. Я открыла сообщение и почувствовала какую-то близость от её «Конечно», будто какая-то заветная дверца открылась для меня и мне позволили войти. Мне хотелось написать что-то ещё, но пришло в голову только «Отлично» с какими-то смайликами. Это было из той же серии «Туда» – буду называть теперь это так – и не способствовало никакому развитию разговора. А потом я написала ещё: «Ой, у меня фотография есть, похожая на твою». Она не прочитала сообщение и вышла. Как она восприняла моё общение, известно только ей, но когда ты так вовлечен в человека, тебе хочется от него тех же взаимных чувств и интереса, такого же таинства взгляда и такого же особенного отношения, – и в какой-то момент ты так увлекаешься этим, что кажется, так оно и есть, – и ты заранее выставляешь нужные фотографии, фантазируя, что она, как и ты, заходит на твою страницу. Да, это мило, и забавно, и глупо. Но пусть такое детское и одностороннее, но это было счастье. Наполняет ведь любовь не та, которая к нам, а та, которая в нас.

Утром она прочитала сообщение, но ничего не ответила. Я, несмотря на это, была счастливая. Я думала: «Пусть эта история закончится, и, может быть, совершенно не так, как хочется и представляется, но я благодарна ей за невероятные эмоции, которые во мне, и за краски жизни, которые ещё никогда не были такими яркими. Эти чувства перевернули меня».

Я настраивала себя приятно ловить каждый момент, который происходит, каждый первый, волнительный, захватывающий. Потом эти ощущения исчезнут и не повторятся никогда. Будут, может быть, другие, лучше, интереснее, сильнее… но они будут другие…

Конечно, это не открытие Америки, а давно известная истина, но для себя я её поняла и ощутила в полной мере только в этот период: всё, что с нами происходит, на пятьдесят или даже семьдесят процентов – наше собственное настроение и восприятие, полёт наших мыслей, перемещение по лабиринтам собственного сознания. Причём настроение живёт как-то само по себе – порой его сложно понять и объяснить, иногда оно зависит от обстоятельств, и что-то извне меняет его. С другой стороны, то, что с нами происходит, воспринимается нами в зависимости от нашего настроения… Получается, всё-таки настроение не зависит от внешних обстоятельств, а только корректируется или усиливается с помощью них?

⁂

В начале занятия Софи очень приятно мне улыбнулась. Для меня это было значимо – ещё одно особенное приветствие. Или была уже традиция у нас – улыбнуться друг другу в начале каждого урока.

А потом она стала общаться с девочкой: «Ты совсем не устаешь? На лице никакого напряжения нет», – та ей что-то отвечала. И в тот момент я поняла, что стала чувствовать сильную ревность ко всему её вниманию другим.

За несколько дней жизни со своими мыслями, обдумыванием этой истории я каждый раз подходила к ней с новой стороны, предлагала себе разные варианты, делала разные выводы, искала истину и смотрела на события под различными ракурсами. В итоге я приходила на занятия с разным настроением. Мне начинало казаться, что Софи уже смотрит на меня не так, как раньше, что всё угасает. Я в свою очередь не улыбалась и не смотрела на неё, а потому не видела никакой улыбки от неё, и потом, забывая, что я сама всё это начала, расстраивалась, и начинала убеждаться в своей негативной теории, и грустила ещё больше… При этом ничего нового, кроме моих многочисленных мыслей, за эти дни не происходило – Софи не изменилась, её действия оставались такими же, как и раньше. И ведь до этого общалась она со мной даже меньше, а другим уделяла гораздо больше личного внимания, но тогда я воспринимала всё через призму бешеного восторга и отсутствия ожидания событий, а теперь подсознательно начала что-то требовать от ситуации.

Но после очередной работы над собой я снова решила не расстраиваться, перейдя на другой этап и немного остыв от ошеломляющих эмоций. Я хотела быть всегда позитивно настроенной к ней, улыбаться на занятиях. Я поняла, что эти игры с опозданиями или необращением внимания не для меня. Мне настолько были нужны эти эмоции, что я не готова была себя лишать этого. А события чаще всего шли вразрез с моими выводами.

Когда занятие закончилось, все похлопали, я улыбнулась Софи, взяла свой коврик и собралась уходить, а она остановила меня, взяв за локоть со словами: «Какая там фотография у тебя есть, похожая на мою?». Восторг мой вернулся. Сложно объяснить, как много это тогда было для меня. Я тут же радостно повернулась и начала рассказывать ей про фотографии.

Тогда я решила, что пора быть уверенной в её особом отношении ко мне, – кажется, для этого я получила уже все основания.

Четверг

Мы с девочками приехали на занятия. Я пошла на полотна, а Крис и Жек к Софи. Я попросила их занять мне место на вторую растяжку. Когда я пришла, их не было, как и места рядом с Софи. Я встала через один коврик от неё. Потом оказалось, что он был как раз для меня – девочки положили его, а сами вышли в холл. Таким образом, между нами с Софи оказалось свободное место.

Мы лежали и тянулись, Софи была немного сзади меня. Она наклонилась вперед и положила руки мне на ногу… Просто так… Она не поправила меня, не помогала тянуться, в этом жесте не оказалось никакой объективной цели… В первую секунду я подумала, что это случайно и она уберёт руки, но она не убрала… Я лежала и улыбалась, но не решилась посмотреть на неё. Я умилялась этому моменту, желая, чтобы он продолжался дольше. А потом она снова чуть давила мне на поясницу. И я опять лежала довольная.

После занятия мне хотелось о чём-нибудь поговорить с ней, но она общалась с девочкой. Я подошла к Жек и попросила как-нибудь задержаться, чтобы не выходить из зала. Она тут же поддержала. Сначала мы очень медленно пошли к выходу, потом Жека меня остановила и стала рассматривать что-то на моей майке. В этот момент я уже видела, как Софи подошла ближе, и я обратилась к ней:

– Софи, тебе когда-нибудь говорили, что ты на фотографиях похожа на Брижит Бардо?

– Теперь на Брижит Бардо! – она встрепенулась и охотно поддержала разговор. – Раньше меня всегда сравнивали с певицей… не помню, как её зовут… Сейчас я на неё не похожа. Однажды, когда я жила в общаге, а это было уже двадцать лет назад, мальчишки повесили фотографию на входе… Я даже сама издалека не поняла, что это не я, – думала, что за странная одежда на мне, что за фотография… Теперь, значит, ещё Брижит Бардо. Ладно, спасибо, приятно!

Она вся засияла, довольно подняла глаза в потолок. Девочки потом сказали, что она лиса – очень любит комплименты и зацветает.

А по пути домой я выспрашивала у Жек, что она отметила нового во взгляде Софи на меня. Тогда мне уже и самой хотелось, чтобы в нём было что-то необычное. Она сказала, что конкретных уклонов от Софи ко мне она не видит, так же как и с моей стороны их не видно. Но Жека по-прежнему была убеждена, что отношение особенное:

– Никому она руки на ножку просто так не кладёт!

– Вы заметили это?

– Заметили, конечно.

– Может, у неё было мало места?

– У неё было полно места! У неё ещё два коврика свободных было. Она сделала это абсолютно осознанно.

Я расплылась в улыбке. Мне было приятно это слышать. Жека сказала, что я не пойму ничего, пока сама не проверю, что мне надо, например, посмотреть Софи на грудь. Мне было это поистине смешно, но девочки жили другими жизнями и для них это было обычно. А я, хоть уже и была вовлечена в их среду, всё-таки ещё одной ногой оставалась в своей. Мне забавно виделись эти приемы соблазнения девушки, и я сложно представляла себя, разговаривающую с Софи и смотрящую ей на грудь. Я смеялась и не принимала эти советы всерьёз.

Ника в чате шедеврально пошутила: «Ни по кому ничего не видно. Только одна уже написала полкниги, другая тоже что-нибудь пишет».

Наверное, это была бы уникальная история для кино, если бы вдруг мы обе чувствовали одно и то же. Я задумалась: могло ли случиться такое совпадение или я просто расположила её к себе своим вниманием, постоянным посещением занятий и нахождением на соседнем коврике?..

На следующий день в одном из упражнений мы с Софи оказались очень близко друг к другу, лицом к лицу – у меня это вызывало такое смущение, что я не могла даже посмотреть ей в глаза. Ради шутки я решила проверить себя по совету девочек и посмотреть ей на грудь… Забавно, что это оказалось для меня гораздо проще, а точнее, это вообще не вызвало во мне никаких эмоций. Софи тоже наверняка ничего не заметила. На последних шпагатах я улыбнулась ей и сказала, что я сегодня деревянная, она сказала, что ей тоже тяжело всё даётся.

Я задумывалась: какая была бы моя реакция, если бы я узнала, что кто-то пишет про меня книгу, обсуждает с друзьями, бесконечно пересматривает мои фотографии… А ведь каждый из нас когда-то был так увлечен кем-то, хотел понять взаимность, расплывался в глупой улыбке, едва отворачиваясь, и пытался найти общие маршруты. И вот интересно, сколько сейчас людей вокруг каждого, которые думают о нас… Про кого-то мы догадываемся, про кого-то нет. А сколько стихов в моих тетрадях про человека, который никогда об этом не узнает… Сейчас он ничего для меня не значит, я не знаю, где он и что с ним, но так интересно – частичка моей жизни состоит из него. Всё наше прошлое – пазл из людей и маршрутов.

Я никогда не верила в совпадения в таком огромном мире, но, видимо, и правда в узком кругу чем-то связанных людей происходит некий обмен энергией, и звезды стоят для нас в одном знаке. У двух близких подруг одновременно со мной случились очень похожие ситуации. Хотя в целом они разные, но эмоции и переживания наши были идентичны. Катрин и Вики были влюблены в своих начальников. У Катрин уже завязались с ним отношения, а Вики, так же как и я, пыталась разгадать его знаки и визжала от того, что он оценил её фотографию в соцсети, а потом ещё больше от того, что он написал ей личное сообщение с дурацким вопросом, на который мы вместе с ней потом придумывали ответ. Во всём этом был большой плюс – мы стали больше общаться и даже, как раньше, часами говорить по телефону. Казалось, бытовые будни поглотили нас, а печатные буквы совершенно вытеснили любое другое общение. Но вот мы, как пять лет назад, делимся вздохами от будоражащих нас мелочей. И ведь только подобные абсолютно провальные и бесперспективные ситуации могут вызывать такие эмоции – у одной сомнительного характера персонаж с семьей и детьми, у второй – девушка… У третьей, Катрин, тоже женатый с ребенком, прямо заявляющий, что такая ситуация его устраивает. А мы, поддаваясь неподвластному сильнейшему чувству, пытаемся изменить своё мировоззрение и найти причины разрешить себе погрузиться в эти истории. Мы начинаем размышлять о жизни и анализировать некогда свои принципы, опровергаем стереотипы и ищем смысл в новых поворотах. Мы попали в обратное течение и стали подстраивать теорию разумного и допустимого под происходящее с нами.

Среда

Джаз-модерн. Мы отрабатывали танцевальную связку. Это было довольно интересное ощущение для меня – танцевать её танец, испытывая к ней особенные чувства, исполнять движения, рожденные её вдохновением музыкой – полет её фантазии в слиянии с её телом. Танец, рожденный человеком, отражает его душу, характер, чувства и настроение. Когда ты пытаешься влиться в него, ты будто начинаешь чувствовать его на каком-то особенном уровне. Танец сближает не только тела, но и помогает испытать некую неосязаемую связь на чувственном уровне. Ты прикасаешься к ней, не дотрагиваясь…

На следующий день у меня болели все мышцы настолько, что я едва ходила. Я понимала, что заниматься растяжкой больше нельзя, но я хотела видеть Софи… Следующую неделю у меня планировался перерыв в занятиях в связи с приездом племянницы в гости.

К своему удивлению, я почувствовала порыв легкости к общению и, не успев заострить на этом внимание, отправила Софи картинку со смешной белкой в шпагате из мультика, а следом написала: «Софи, я сегодня хуже этой белки! А так хочется прийти вечером». Я даже не предполагала, что она ответит так весело и развернуто: «Соберись, белка, соберись! Эля, ну, если ты себя не очень хорошо чувствуешь, то лучше отдохни – тело должно же иногда и полениться. Хорошего дня!» Это было милое сообщение, но фраза «Хорошего дня!», казалось, сразу отсекала варианты продолжения разговора… Но даже это короткое общение дало мне заряд позитива. И всё равно, несмотря на боль в мышцах, я поехала на занятие. Зайдя в зал, я подошла к Софи поздороваться, она, очень приветливо мне улыбаясь, спросила:

– Всё-таки решилась прийти?

Я, так же улыбаясь, сказала:

– Белка собралась!

– Ммм, какая целеустремленная белочка!

И я уже получила свою дозу эмоций и внимания, поэтому даже не сильно переживала, когда какая-то девочка разместила свой коврик между мной и Софи, почти растолкав нас.

После занятия я пошла пообщаться со своей группой по полотнам в соседний зал, а Софи ушла в сторону ресепшена. Следом у неё, как обычно, был второй стретчинг, на который я уже решила не оставаться.

И, конечно же, всё было бы слишком просто, если бы я так спокойно и ушла. Мне, как всегда, хотелось встретиться с ней ещё раз… Растяжка должна была быть в том же зале, и я решила пройтись мимо него до раздевалки. Софи ещё там не было. Я зашла в раздевалку, провела там пару минут и пошла обратно – по времени уже должно было идти занятие. Я посмотрела в зал, но Софи всё ещё не вернулась. Я зашла за колонну и подумала, что она вот-вот должна прийти…

Влюблённость… Мне кажется, силу её можно измерить степенью глупости… Степенью потери адекватности, возврата на несколько лет назад в своём поведении и восприятии действительности. В этот момент ты встаешь на какую-то отдельную шкалу времени, возраста, умственного развития. Смеюсь, но это так. Ты влюблён, а значит, тебя уже нельзя соизмерять с обычными людьми. Двадцать восемь тебе лет или семнадцать, два у тебя высших образования или ни одного… Ты становишься влюблённым… И это слово, как диагноз, вмещает в себя множество показателей, которые не поддаются ни объяснению, ни контролю, ни изменению. А главное, совершенно не идентифицируются самостоятельно. Мне кажется, влюблённость, как некоторое психическое расстройство, можно отнести к смягчающим обстоятельствам многих поступков, как, например, состояние аффекта принято считать оправданием преступлений.

Так вот, я зашла за колонну, и, чтобы всё-таки добиться задуманного и встретиться с Софи ещё раз, я тут же пошла обратно. И это была та самая милейшая глупость, которую взрослый здравый человек сделать не может… если только он не влюблён по уши. Выйдя из-за колонны, я действительно встретила её. Она шла навстречу с приятной улыбкой и смотрела с сожалением, что я ухожу, а я с тем же сожалением протянула: «Хочу на второе занятие». И вот иногда эти глупости ещё и доставляют столько счастья, что оно вполне оправдывает их совершение. Мы смотрели друг другу в глаза, проходя мимо с этими добрыми сожалеющими улыбками… и в этот момент она приостановила меня рукой, приобняв за талию, и поцеловала… И я не опишу никакими художественными оборотами, эпитетами и прочими возможными литературными приемами то состояние, которое вызвало во мне это секундное обычное для обычных людей событие, происходящее ежедневно, многократно или впервые… О, и дабы, конечно, не смутить читателя, разумеется, надо уточнить, что это был поцелуй в щёчку, как обычно целуют друзей на прощание… но для меня это было поистине космическое чудо, какого я не ожидала и представить себе не могла. В этот момент вместилась вся моя вселенная, всё время остановилось в нём. Что-то было для меня в этом удивительное, необычное, сверхъестественное, имеющее какой-то свой особый непередаваемый смысл, в котором мне хотелось раствориться… Кажется, она ещё сказала мне: «пока»… но этого я уже не помнила… не понимала… я снова потерялась в пространстве и потеряла связь с реальностью, идя дальше к раздевалке, одурманенная приливом невероятных эмоций, перекрывающих дыхание и обдающих жаром лицо. Это было ещё одно чудесное мгновение, в которое мне сразу было сложно поверить и осознать, что оно действительно произошло со мной.