Текст книги "Морская рапсодия"

37

Зима, с крепкими дальневосточными морозами с насквозь пронизывающим ветром, полностью вступила в свои права к концу ноября. После пятилетней учёбы в тёплом Севастополе ощущался большой дискомфорт. Трёх километровый путь к проходной завода, у стенки которого стояла подводная лодка, приходилось преодолевать перебежками, с опущенными ушами флотской кожаной шапки, время от времени, растирая побелевшие от мороза нос и щеки.

Действительно, корабль в следующем году должен быть введен в состав своей, Камчатской дивизии. В экипаже корабля офицерский состав был относительно молод, он на половину состоял из лейтенантов, выпускников Военно-Морских училищ этого года, за исключением командира подводного крейсера, механика – командира электромеханической боевой части 5, начальника химической службы, командиров дивизионов.

Валентин вместе с молодыми лейтенантами влился в процесс изучения устройства корабля, будущей корабельной специальности. Они должны были в месячный срок сдать зачеты по устройству подводной лодки, по вопросам самостоятельного управления по занимаемой должности и несению корабельной вахты в качестве дежурного по кораблю. Лейтенанты, объединившись, устраивали совместные контрольные занятия, проверяя, и экзаменуя друг друга, по вопросам устройства корабля, его систем и механизмов, это позволяло быстрее и качественней изучить корабль.

Основную массу зачетов принимал командир БЧ-5 – капитан 3 ранга – инженер Игорь Никитович Принь, очень опытный, настоящий флотский боевой офицер, совершивший более десятка дальних походов – «автономок». Он отлично знал своё дело и уделял огромное внимание знанию всего экипажа устройства корабля, отсеков, средств борьбы за живучесть, своих должностных инструкций и обязанностей согласно корабельным расписаниям. Он был по – возрасту и сроку службы, как и командир корабля, и старпом, самым старым и самым опытным членом экипажа.

Месячный срок, выделенный на изучение и сдачу зачетов, пролетел быстро и успешно завершен.

Обеспечение офицерами и мичманами ремонтных работ корабля, которые велись в каждом отсеке и частое несение корабельных и береговых дежурств и вахт заполняли время и рабочих, и выходных дней.

Зима выдалась суровой. Холод не давал покоя ни днем, ни ночью. Благодаря парторгу капитан-лейтенанту инженеру Игорю Геннадиевичу Шишкалову, Валентин с семьёй вскоре поселился, правда на «птичьих правах», в заводском общежитии, где женщина комендант выделила комнату, подчеркнув, что скоро приедут иногородние рабочие и комнату придётся освободить по первому требованию.

Город строился и большинство членов экипажа корабля смогли получить новые квартиры. Обещало командование экипажа выделить жильё и семье Валентина.

На протяжении последней недели строгая комендантша общежития, при каждой встрече с Валентином, требовала побыстрее освободить комнату, мотивируя тем, что уже прибыли рабочие из Комсомольска на Амуре. На последней встрече Валентину поставила ультиматум – срочно освободить комнату.

Куда переезжать?! Кроме комнаты Володи, приютившего семью по приезду в Б.Камень, жилья не было.

Валентин старался не попадаться на глаза хозяйки общежития и запретил своим не высовываться из комнаты, каждый день надеялся на помощь Игоря – настоящего партийного вожака в экипаже, очень уважаемого, смелого и порядочного офицера.

В одно декабрьское утро Нине стало совсем плохо, она попросила Валентина, собирающего убежать на службу:

– Валюша, вызывай скорую помощь! Чувствую, подошел срок, начинаются роды.

Позвонив на корабль дежурному, и передав причину своего сегодняшнего опоздания на построение на подъем Военно-Морского флага, Валентин вызвал скорую помощь. С маленькой Викой они отвезли Нину в местный городской родильный дом и по возвращению из больницы перенёсли вещи к Володи. По настоянию большекаменского друга, Валентин перебрался с маленькой Викой в его квартиру – комнатушку, надеясь, что через день-два, всё – таки получит жильё. Это, пожалуй, был, единственный выход из сложившейся ситуации.

Днем, Валентин уже был на корабле. Каждый час он звонил в роддом, и только лишь вечером медсестра сообщила радостную весть:

– Поздравляем! У Вас в 18.30 родилась дочь! Все хорошо, не волнуйтесь! Да! Здоровы! Здоровы! Не волнуйтесь, всё хорошо!

«Здоровы! Все прошло благополучно – это главное!» – осмысливал сказанное Валентин, но в душе, никак не верил. – «Как дочь!? Должен быть сын! Нина говорила, что должен быть сын! Она была уверена в этом и вторая её беременность проходила не так как первая. Это, вероятно, шутка медсестры!».

Он перезвонил ещё раз:

– Вы, не ошиблись!? Точно дочь?!

– Поздравляем, у Вас дочь! Роды были сложными, но сейчас все хорошо. Мама и девочка чувствуют себя хорошо!

– Спасибо! Большое спасибо! Передайте от меня большой привет! Скажите, что через пару приду!

«Ну и, слава Богу! Против природы не попрешь!»– успокаивал себя Валентин. – «Третьим ребёнком будет обязательно сын!».

Радость наполняла его сердце.

Вика очень обрадовалась рождению сестрички и с большим нетерпением ждала возвращение её и мамы домой.

На следующий день, на утреннем построении экипажа, заместитель командира по политической части поздравил Валентина, сослуживцы дружными аплодисментами присоединились к поздравлению. Офицеры и мичманы экипажа жали руку, лейтенанты – сослуживцы обнимали, намекая?

– С тебя лейтенант причитается!

У Вали мысль не выходила из головы: «Но куда забирать Нину из роддома? У Володи семья… Тесно… Да и не удобно быть обузой семье, хотя Володя категорически настаивал на возвращение Нины в их квартирку … Да-а …ситуация … Каждый день, командование бригады и свои начальники, обещают выделить жильё, но жилья нет! …»

Опять выручил Игорь Шишкалов, он, отложив все свои дела, убыл в политотдел бригады „выбивать” жилье Валентину.

И вот, наконец, накануне выписки Нины из роддома, командование всё-таки выделило однокомнатную квартиру в новой девятиэтажке. Но, в этой квартире ещё жили люди, они сообщили Валентину, что выехать смогут в предоставленную им новую двухкомнатную квартиру только через день – два, так как, там не закончен ремонт покрашены полы.

«Что делать? Вариант только один – новый друг Володя, но у него очень тесно будет двум семьям, да еще с новорожденным» – всё думал с грустью Валентин.

– Чего грустишь, радоваться надо! – подбадривали Валентина офицеры.

Тут он и поведал ребятам – сослуживцам, свою проблему. Неожиданно лейтенант – инженер Витя Тарасенко, командир электротехнической группы (КЭТГ) корабля предложил:

– Семья моя в Питере. Валя, держи ключи от моего номера в „чудильнике” (офицерской гостинице), я завтра на вахте. А послевахты останусь в казарме, поживу там, поживу в казарме сколько нужно. А Вы побудете в «чудильнике». В свою законную квартиру переберетесь тогда, когда её освободят.

Так и решили – Нину с крохотной дочуркой Валентин с маленькой Викой заберут из роддома в „чудильник”.

В день выписки из роддома Нины и дочки, Валентин и Вика, на такси перевезли их в офицерскую гостиницу.

Временное жильё в «чудильнике» представляло собой небольшую холодную комнатку с убогой мебелью. Побывав накануне в ней, Валентин завесил окно одеялом. Познакомившись с соседями по комнате, раздобыл электрообогреватель, который и спасал от холода.

Новые соседи помогли Нине нагреть воды и организовать первое купание новорожденной малышки. Мечта Вики сбылась! Она уже несколько дней не могла скрыть свою радость и желание, скорее начать заботиться о сестренке, начиная с первого купания.

Лишь через два дня пришлось перебраться счастливым новоселам в свою новую квартиру. Радость и счастье наполняли сердца лейтенантской семьи.

Новые друзья Валентина – сослуживцы Коля Осняч, Коля Лазаренко, Толя Скобёлкин, Коля Шибицкий, Арво Савинич помогли оборудовать квартиру. Из магазина притащили детскую кроватку, большую деревянную кровать, стол, пару стульев, небольшой телевизор и всяческую домашнюю утварь.

Впервые войдя в свою первую, тёплую, уютную квартиру, счастливая Нина охнула от увиденного.

Квартира в центре города, восьмой этаж, лифт, мусоропровод, превосходный вид с большой лоджии, горячая вода, тепло и уютно, счастливая жена, прекрасные малыши детишки – вот оно, настоящее семейное и человеческое счастье!

Новый год встречали в своей уютной квартире весело и радостно, с настоящей ёлкой, в кругу друзей и семьёй большекаменского друга Володи.

На улицах города, повсеместно, слышались смех, музыка.

В центре, у Дома культуры, была установлена таёжная красавица ель, которая по принятой традиции большекаменцев в новогоднюю ночь собрала вокруг себя массу народа. Здесь люди, целыми компаниями, ряженые, ликующие, поздравляли и желали друг другу счастья, добра в Новом году.

Ребята, как и многие жильцы дома, после встречи Нового года, сделав перерыв в праздничном застолье, решили подышать свежим воздухом и высыпали из квартиры на улицу у входа в подъезд.

Со стороны шумного Дома культуры, им навстречу шатаясь, брёл … Дед Мороз! Вид у него был ошеломляющий. Его мантия была изорвана в клочья, шапка и борода сползли набок.

Ребята с возгласами, «Ура! Дедушка Мороз!», бросились навстречу герою праздничной ночи, изрядно поддавшему и потрёпанному.

– Иди к нам, дедушка Мороз!

Дед Мороз услышав крики, остановился, настороженно вглядываясь в сторону зовущих, медленно начал отступать назад и резко развернувшись, дал такого стрекача, что только засверкали пятки его стоптанных валенок. Все громко дружно засмеялись. Было ясно, что своей проявленной к нему любовью, у шумного Дома культуры любимца Новогоднего праздника местные жители д о к о н а л и…

Наступивший Новый год предстоял быть сложным.

Огорчало лишь то, что в наступившем году придется разлучиться с семьей Володи, корабль должен возвращаться к месту постоянного базирования, на Камчатку.

38

Весна оттеснила ветреную холодную приморскую зиму. С каждым днём становилось теплее. Приближалось тёплое лето. На погонах Валентина появилась еще одна звездочка. „Товарищ старший лейтенант!”– обращались теперь к нему.

В экипаже, неожиданно, как гром с ясного неба, случилось ЧП.

Валентин в этот коварный день нёс дежурство по кораблю. Командир дивизиона живучести Валера Крылов во время обеденного перерыва договорился с командой заводского буксира отойти от берега, понырять в акваланге, поохотится на дальневосточный деликатес – гребешки, трепанги. Взяв с подводной лодки водолазное снаряжение, он поставил перед фактом дежурного по кораблю, сообщив, что согласовал свои действия с командиром электромеханической боевой части корабля. Не прошло и часа, как по заводу была поднята тревога. К пирсу примчалась скорая помощь, беготня, суета. Причиной всему оказалась ошеломляющая трагедия – во время погружения Валера, из-за неисправности водолазного снаряжения и попадания воздуха под высоким давлением из баллона в легкие, был поднят на борт буксира без признаков жизни. Его доставили на пирс завода. Все попытки бригады врачей, тут же, на пирсе, не смогли привести в чувство офицера. От тяжелейшей баротравмы легких командир дивизиона старший лейтенант – инженер Валерий Крылов не приходя в сознание, погиб.

Экипаж был в шоке!

Командование, по просьбе семьи Валеры, приняло решение – похоронить офицера на его родине, на Украине, в городе Львове, но прощание экипажа с покойным решили провести в местном морге городской больницы.

На заводской скорой помощи корабельный доктор, командир электромеханической боевой части и помощник командира корабля, прихватив с собой солидную ёмкость с «шилом» (спиртом) убыли с телом Крылова во Владивосток. Дорога предстояла дальняя. Офицерам во Владивостоке пришлось порядочно выпить «шила» вместе с военными судмедэкспертами, чтобы ускорить процедуру экспертизы и быстрее получить тело погибшего для доставки в Б.Камень.

Городская больница … Морг …

Старпом построил экипаж в две шеренги у открытой двери, за которой размещалось небольшой помещение, в центре которого поставили гроб с погибшим офицером. По обе стороны в комнате, симметрично, на массивных металлических дверях, прикреплены отталкивающие взгляд таблички „Трупохранилище”. Возле здания морга суетятся рабочие завода, готовя оцинкованные металлические листы и сварку для изготовления саркофага для гроба для последующей транспортировки погибшего на его далекую родину. У гроба, в изголовье, сидит с очень уставшим видом механик, грудью облокотившись на спинку развёрнутого стула. Голова механика, то и дело, падает на руки, лежащие на спинке стула. Явно, сказались и судмедэкспертиза, и дальняя дорога во Владивосток и обратно с флотским „шилом”, и любителем пропустить стаканчик – другой, помощником командира корабля.

Понятно, что «шило» было выпито ввиду не поправимого горя – тяжелой потери молодого офицера, перспективного, грамотного подводника, воспитанника Игоря Никитовича. Папироса, торчащая изо рта механика, постоянно тухла и он, очнувшись, прикуривал её, повторяя это делать с небольшим интервалом снова и снова.

Траурный митинг открыл командир корабля. Тут же присутствовали жена и маленький сын Валеры Крылова, командование бригады, представители завода.

Когда слово взял начальник политотдела бригады, среди стоящих членов экипажа прошел небольшой шумок, причиной которого оказались не его слова скорби и соболезнования, а… нарастающий храп, доносящийся из-за двери одного из «трупохранилищ» морга.

Услышав странные звуки, начальники стали переглядываться друг с другом, заметно занервничал и командир корабля. В это время за загадочной дверью морга раздался грохот падающего тела, наступила тишина.

Попрощавшись с погибшим офицером, экипаж отправили в расположение бригады. Механик, с посторонней помощью, перебрался в рядом стоящий автомобиль. Замполит экипажа по приказанию командира кинулся разбираться в причине возникшего казуса.

За массивной дверью, в пустом, холодном и мрачном помещении «трупохранилища», обнаружили крепко спящего на бетонном полу помощника командира корабля. Оказалось, что накануне прибытия экипажа, командования корабля и бригады, по приказанию механика его спрятали подальше от глаз, уложив на спину на бетонный стол. Вот он и упал, видимо переворачиваясь на столе, на пол.

При помощи присутствовавших рабочих завода помощника командира, продолжающего крепко спать, перенесли в тот же автомобиль, в котором уже находился спящий механик …

Гибель командира дивизиона – была первой трагедией на корабле, и она сильно потрясла молодых офицеров.

Старший лейтенант-инженер Валера Крылов был выпускником родного Севастопольского училища.

39

Дома приходилось бывать все реже и реже. Шли комплексные проверки систем и механизмов, заводской ремонт корабля шёл к завершению.

За время ремонта и своего пребывания в Приморье офицерский и мичманский состав экипажа заметно омолодился за счёт прибывших выпускников Военно-морских училищ, мичманов и практически полностью обновился личный состав срочной службы. Большинство опытных мичманов ушло из экипажа на другие действующие корабли, вот вместо них и пришли молодые из школ техников ВМФ. Опытных членов экипажа осталось совсем немного. Экипажу подводного ракетоносца предстояло сдавать все курсовые задачи, вводить корабль в готовность, предназначенную ему в дальнейшем нести океанские дежурства вдали от родных берегов. Особенно напряженными были последние месяцы заканчивающего среднего ремонта подводной лодки, совместно с рабочими завода, с его сдаточной командой, шло испытание в работе всех механизмов и систем. Параллельно шла передача материальной части корабля заводскими специалистами специалистам атомохода.

Вот позади и швартовые испытания, ввод в действие обеих бортов главной энергетической установки, паровые испытания.

Шла подготовка к предстоящим ходовым и глубоководным испытаниям.

На очередном утреннем построении экипажа командир корабля огласил для некоторых приятную новость:

– С Камчатки к нам, на завод, следует атомоход, в плановый средний ремонт, и его экипаж будет у нас принимать нашу подводную лодку, а мы примем их корабль, но некоторые наших офицеры и мичманы уйдут с нашим кораблем на Камчатскую базу… Кто именно, будет объявлено позже. Ходовые и глубоководные испытания будет проводить экипаж, убывающий с нашим кораблём на Камчатку.

Так, видимо было принято решение командованием флота, что на Камчатку с кораблём должны уходить подводники из числа экипажа, проводившего обеспечение ремонта, хорошо подготовленные, классные специалисты, которые за время ремонта досконально изучили корабль и свое заведование. Валентин оказался в их числе. Офицеры и мичманы, прибывшей и убывающей подводных лодок, те, кто очень хотел остаться в Приморье, мог перейти служить на берег, тут, в поселке Большой Камень, или мог перевестись служить в другое место, благо, отдел кадров Тихоокеанского флота находился относительно недалеко, во Владивостоке.

Опытный командир прибывшего с Камчатки корабля, по рекомендации механика и командиров боевых частей и служб подводной лодки, через флотское командование утряс все вопросы, связанные укомплектованием экипажа отремонтированной лодки, с переходом подводников из большекаменского экипажа в свой экипаж.

На ходовые и глубоководные испытания атомохода вышли в море рано утром. Корабль шёл в надводном положении. На борту было практически два экипажа – экипаж подводников и сдаточная команда завода, состоящая из специалистов причастных к ремонту всех систем и устройств. На пультах управления и боевых постах двойной комплект «спецов». В работе реактор левого борта. Проверили различные режимы работы главной энергетической установки. Замечаний по работе механизмов нет, а если и появлялись неполадки, тут же, совместными усилиями специалистов устранялись. Подошли в заданный район погружения. Обеспечивающий глубоководное погружение буксир был уже на месте.

По общекорабельной трансляции «Каштан» прозвучала команда:

– По местам стоять к погружению!

Эта команда для некоторых членов экипажа звучала впервые. Начали погружаться при самом малом ходе. На глубиномере …40…50…60 …100 метров. Через каждые 10 метров короткая остановка.

– Осмотреться в отсеках!

– Замечаний нет! – шли доклады из отсеков в центральный пост.

Продолжали погружаться. Увеличили скорость движения – «средний вперед». Неожиданно начал резко расти дифферент на нос, корабль быстро стал проваливаться на глубину …

О Боже!.. Палуба стала уходить из – под ног. В киповской выгородке на голову и спину Валентина посыпались папки с технической документацией, уложенные на полках, туловище накренилось вперёд, руки уперлись в стол, затем в стенку выгородки. Раздавшийся корабельный звонок и голос механика оповестили – заклинка кормовых горизонтальных рулей!

Корабль проваливался в бездну, сильно наклонившись вперед, словно самолет, уходящий в пике … Было слышно, как на ПУ ГЭУ (пульте управления главной энергетической установкой) требовательно и громко голосом механика команда резанула уши:

– Реверс! Полный назад!

И тут … из-за возникшего большого дифферента на нос корабля, сработала защита ядерного реактора. Останавливается турбина, потерян ход – реверс стал не возможен. Останавливается турбогенератор – теряется основное электропитание, обратимые преобразователи «садятся на аккумуляторную батарею» …Освещение в отсеках резко сократилось. …Корабль продолжает по инерции уходить в бездну морской пучины …

Так же, неожиданно, подводную лодку затрясло, раздался шум, характерный свистящий гул – дали воздух высокого давления в носовую группу цистерн главного балласта… Нос корабля пошел вверх. Лодка начала выровняться, приняла горизонтальное положение и снова начал расти дифферент, но уже на корму. Нос огромной субмарины пошёл вверх. Спинки кресел у вахтенных на пульте ГЭУ стали трещать от давления сидящих на них тел. На Валентина полетело всё то, что было на столе. Круглый стеклянный аквариум с золотыми рыбками, который он притащил на корабль для более надёжной транспортировки на Камчатку, куда должна была в ближайшее время переехать его семья, оказался под ногами на палубе. Золотые рыбки с выпученными глазами от ужаса прыгали среди осколков стекла под ногами, хватая ртами отсечный воздух.

Снова, характерный шум воздуха – продули среднюю группу цистерн главного балласта …

Погружение корабля приостановилось. Глубина стала уменьшаться. Стрелка глубиномера пошла в обратную сторону. … Подводная лодка, словно гигантский кит вылетела на поверхность, подпрыгнув, шлепнулась о гладь воды, нырнув, снова всплыв, словно поплавок огромных размеров …

На пульте ГЭУ, опытные операторы – командиры групп дистанционного управления Ярослав Леонов и Миша Бальсун, отработанными до автоматизма своими действиями, без лишней суеты, под руководством командира дивизиона движения капитана 3 ранга – инженера Анатолия Григорьевича Безрукова, стали быстро восстанавливать исходный режим работы главной энергетической установки. …

Мы наверху! Только теперь, случившееся стало доходить до сознания подводников. Всего несколько минут назад подводная лодка могла уже не всплыть …

До грунта оставалось совсем немного … несколько секунд отделяли корабль от удара о дно, что могло привести к катастрофе ракетоносца.

Да, ощущение не из приятных …

Обеспечивающий погружение буксир едва не был поднят из воды субмариной, неожиданно вырвавшейся из глубины, окатив его десятками тонн морской воды.

Слава Господу Богу обошлось без ЧП, буксир остался на плаву.

Дан пар, ввели в строй турбогенератор, восстановили электропитание всех систем и механизмов. Разобрались с заклинкой рулей и восстановили их работу. В надводном положении еще раз проверили работу гидропривода больших кормовых горизонтальных рулей. Для разбора возникшей ситуации, старший помощник командира корабля и командир БЧ-5 собрали в столовую мичманского состава командиров боевых частей и служб АПЛ (атомной подводной лодки).

Оказалось, что при неожиданно быстром росте дифферента на нос АПЛ, по команде механика на пульт управления общекорабельными системами: «Дать пузырь в нос!» Старшина команды трюмных не смог выполнить эту команду с пульта управления дистанционно … Выяснилось, что еще у пирса, по команде: «Корабль к бою и походу приготовить!», воздушный пульт центрального поста не был приготовлен к работе в дистанционном режиме … что и не было проверено.

Спас корабль и экипаж от трагедии командир группы дивизиона живучести БЧ-5 старший лейтенант – инженер Николай Осняч. Он молниеносно сообразил в чем причина не выполнения команды механика. Коля, преодолевая огромные силы инерции, (когда лодка идет быстро вниз с большим дифферентом на нос – т. е. большим наклоном вперед, очень нелегко двигаться навстречу движения – назад, тем более карабкаться вверх, в кормовую часть отсека). Николай как большая кошка, смог добраться до воздушного пульта и вручную, при помощи переключателя – манипулятора, и подал воздух высокого давления в цистерны главного балласта носовой группы.

За умелые действия в сложной обстановке Николаю Оснячу объявили благодарность. В экипаж он прибыл в одно время с Валентином, после окончания кораблестроительного факультета Ленинградского Высшего Военно-Морского Инженерного училища имени Ф.Дзержинского. После этого чрезвычайного случая Коля Осняч, молодой подводник, стал очень уважаемым офицером в экипаже.

Продолжили глубоководное испытание корабля.

На глубине 150 метров, центральный пост дал команду:

– Открыть двери кают и помещений!

При дальнейшем погружении субмарины происходило сильное обжатие давлением забортной воды её корпуса.

На глубине 300 метров лодку удержали, осмотрелись в отсеках, замечаний нет. Достигли запланированной глубины погружения, на которой необходимо было проверить состояние забортных отверстий, клапанов, задвижек. Было хорошо заметно, как из-за обжатия корпуса корабля, согнулись металлические стойки на палубах отсеков. Двери помещений заклинило – работал закон физики. Хорошо осмотрелись. Течи отсутствовали. Замечаний не было.

У большинства членов экипажа это было первое глубоководное погружение.

Вот тут– то, в отсеках, и началось …

Старослужащие организовали крещение – посвящение молодёжи в подводники. Ритуал был давно отработан на флоте. Молодой моряк, независимо, офицер, мичман или матрос, становился на колени. Торжественно преподносился ему стеклянный плафон, снятый с фонаря аварийного освещения, наполненный морской водой с данной глубины. Под общие возгласы:

– Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна! – содержимое вновь испечённому подводнику вливалось внутрь организма. Под общие аплодисменты, смех, подбадривающие выкрики обитателей отсека на закуску, преподносилась … кувалда, жирно смазанная солидолом, которую уже состоявшийся, настоящий подводник смачно целовал. После «сладкого» поцелуя виновнику торжества вручалось удостоверение с датой и временем погружения, заверенное корабельной гербовой печатью. Подводника поздравляли друзья с новым титулом под общий хохот.

Принятие более полулитра, холодной забортной воды, казавшейся совсем не соленной, через энное количество времени вступало в активную реакцию в утробе гардемарина. Гальюн в данном случае предоставлялся виновнику торжества вне очереди.

Валентин, и все те, которые были переведены в новый экипаж и впервые побывали на такой глубине, прошли крещение, став настоящими подводниками Военно – Морского флота.

Данный ритуал посвящения в подводники накрепко прижился на всех флотах, и сколько будут существовать подводные корабли, будет жить!

Звание – подводник и принадлежность к Военно-Морским подводным силам флота, прошедшие крещение моряки несут с гордостью по – жизни, а пройденный ими ритуал остаётся в памяти на долгие годы.